Нижняя Москва. Война на уничтожение

– Да!

Он привлек ее.

– До свадьбы нельзя целоваться! Даже видеть меня нельзя!

– Мы на Руси, девочка. Ладно, побежал. Ты не пожалеешь о выборе.

Она растерянно посмотрела вслед. У ханской принцессы право выбора оказалось впервые, наверно, за сотни лет. Но не у сестры. Той достается наследник престола по остаточному принципу.

Буквально через пять минут набежали служанки готовить невест к первому выходу. Естественно, куча одежд, лица закрыты до глаз. В качестве центрального эпизода церемонии заготовлена длинная речь хана на тему близкой истории двух народов, их слияния, единения, чему символом счастливое будущее четырех любящих сердец во славу Аллаха. Вдохновенно зачитывая спич, сверженный монарх словно забыл, что один из «братских» народов только что основательно истребил другого.

На неком этапе Венцеслав перебил переводчика, буркнув: «В Русском княжестве торжественные речи нужно произносить по-русски». Артем косо глянул на него с надеждой, что хотя бы Пророка не будет хулить. Иначе в чем смысл лицедейства? Проще было бы ограничиться силовой оккупацией и истреблением населения, чего князь попытался избежать хотя бы частично.

Мобилизовав скудные познания татарского, старший жених пригласил всех присутствующих на церемонию в Твери, чем несколько сгладил бестактность хана и княжича. Затем по протоколу началась торжественная кормежка почетных и не очень гостей. Артем с любопытством подглядывал, как шербет, пахлаву и прочие восточные сладости будут поглощать девушки с наглухо замотанным органом для приема пищи. Не дождался. Они чинно уселись, не притрагиваясь к еде и изображая декоративную мебель, причем зачехленную, дабы не поцарапалась.

В коридоре дворца вечером мелькнула знакомая черная фигура с какашной аурой. Артем даже не стал узнавать, почему принцесса не смогла или не захотела от нее избавиться. Он подозвал лейтенанта из отряда сопровождения:

– Задержите эту женщину. Ее зовут Эчки, по-татарски «коза». Не знаю, это имя или прозвище.

– Есть, господин капитан. В чем вы ее обвиняете?

– Первого декабря она убыла из порта Инкерман на яхте «Гюль». Соответственно, нарушает княжий указ о запрете на репатриацию беженцев. Как вы понимаете, это только повод. Ее депортация крайне важна. Заступничество кого-либо, включая хана, игнорировать. Мне доложить об исполнении. Быстро!

В начале июня состоялась, наконец, церемония бракосочетания. Поскольку женихи не приняли ислам, женитьба произошла по русскому обряду, который мусульманами считается языческим. Перед свадьбой Артем разогнал татарских тетушек, окруживших невесту.

– Нужно поговорить.

– Да, мой господин, – ответила принцесса на русском языке с сильным акцентом.

– Чтобы не было непонимания, последний раз общаемся по-английски. Тебе объяснили, что за процедура предстоит?

– Какое-то примитивное торжество, пляски вокруг идолища, нужно намазать его своей кровью.

– Объяснение исходило от этих куриц. Зашибись! Слушай и усваивай. Слукавить или насмеяться во время обряда у столба Рода смертельно опасно. Ты приносишь клятву самой природе, ее изначальной сущности. Как только смешаются наши ДНК и отпечатки аур попадут на поверхность столба, клятва принята и утверждена. Никаких глупостей типа вашей мусульманской хитрости – обещание, данное гяуру, не считается грехом перед Аллахом. Так вот, запомни. Ты будешь присягать самой Вселенной, по сравнению с которой боги – лишь муравьи. Допустишь малейшее неуважение – тебя сметет. Был случай, брачующихся спалило, как молнией, один пепел остался.

– Ужас! А потом?

– Вдали от идолов не так строго. Люди грешат, изменяют супругам. Наказанием служит неудача, иногда болезни. Брак можно расторгнуть, только объяснив Роду, что он неудачен и совершенно распался. Если люди нарушают брачный договор без серьезной причины и просят о разводе, послушник монастыря качает головой и сообщает об отказе.

– Вы во все это верите?

– Слушай, красавица, я из верхнего мира, где не признавал ни Бога, ни черта. Здесь боги и их магия – объективная реальность, которой начхать, во что ты веришь. Поэтому соберись и серьезно подумай, правда ли хочешь выйти за меня замуж. Кстати, знаешь, почему у принявших клятву Роду исключены гаремы и многоженство? Если женатый поведет к идолу еще одну женщину, она замуж не выйдет, а первая станет вдовой. А заключили бы брак по вашему обряду, я мог бы развлекаться с кем угодно.

– Ладно, ладно. Но почему кровь?

– Ну, отпечаток ауры и ДНК есть в любой жидкости. Ты предлагаешь обоссать смертельно опасного истукана в две струи? Тогда без меня. Молод я для кремации заживо.

– Во имя Аллаха, во что ты втравил нас, отец!

Артем нежно провел ладонью по платку.

– Не переживай. Просто будь искренней. На вопрос о любви честно ответь – не люблю, но постараюсь. Ни в коем случае не ври! И сестре объясни. Пропадет почем зря.

Дальнейшее ей запомнилось как некое беспредельно мрачное лицедейство. На площади, мощенной настолько грубым булыжником, что тяжко идти, окруженной темными зданиями со слепыми оконцами, вокруг огромного черного столба водили хоровод с песнопениями. Потом жених взял ее за руку и повел к столбу, близ которого стоял мужчина в темной монашеской одежде – черный костюм и брюки, черная шапка на голове.

– Обещаешь ли ты, муж Ярослав Милославский, любить жену свою Гюль Милославскую, быть ей верным до кончины?

– Не скажу о любви, ибо мало знаком с сей достойной девушкой, однако же хороша она и из достойной семьи, с которой хочу породниться. Постараюсь быть верным и добрым мужем, охранять ее от бед и печалей.

Опешившая от подобной прямоты, высказанной вдобавок на старомодный лад, принцесса промямлила, что Ян… ой, Ярослав – хороший человек, папа сказал за него выйти замуж, и она обязательно станет хорошей женой, после чего зажмурила глаза, ожидая испепеления. Сестрица Ляле и княжич Свентислав вообще ограничились упоминанием ханской и княжеской воли. Потом свадебный кортеж отправился в Москву.

– Мне почему-то трудно привыкнуть к тому, что ты – Ярослав.

– Нет проблем. Лучше называй меня Артем. Так привычнее.

Гюль посмотрела на него с ужасом. Сколько сюрпризов в этом странном, жестком и до странности грустном человеке.

К тому же впереди ждет супружеское ложе, обязанность усладить своего господина, не испытывая ничего, кроме боли. Да и о способах утоления его страсти она осведомлена не очень. Дамы, которых муж обозвал курицами, объяснили, что нужно лечь на спину, согнуть колени и раздвинуть ноги, дальше… сама узнаешь. Возбуждающие песни и пляски, развратные движения телом не подходят приличной девице.

– Ярослав… то есть Артем. Почему так далеко? В центре Москвы есть такой же.

– Источник Рода? Он глух к мольбам и клятвам. Только заряжает энергией наши накопители. Молиться ему – что дорожному указателю.

Сколько абсурда в этой стране! Аллаха и его Пророка нельзя изображать на картинах и в скульптуре. Русские вырезают своего Бога в виде мрачного лика на верхушках столбов, но не всем истуканам можно поклоняться.

– Ты не знаешь очень многих вещей о нашем мире, подчас самых элементарных. Тебя одну на улицу опасно выпустить.

– Зачем на улицу? Разве мы не во дворце будем жить?

– Вообще-то у меня прекрасная квартирка в Марьиной Роще. Не смейся, я за нее пять лет ипотеку вносил. Потом как графу, не имеющему поместья, мне полагается особняк на Воробьевых горах. Пригляд за останками ханства тоже на мне. Значит, во время наездов в Крым обязаны жить в Бахчисарае. Да, чуть не забыл! И в верхней Москве у меня есть жилье, однушка в Солнцево. Ты опять хохочешь, не понимаешь, как круто иметь в столице Российской Федерации жилплощадь и регистрацию.

Страхи вышли напрасными. Никакой однокомнатной конуры. Сдвоенный кортеж подкатил к крыльцу жилого крыла княжеской резиденции Серебряный Бор. Молодожены ступили в отведенные им покои. Самое примечательное там – кровать. На ней можно забрать честь не у одной, а одновременно у десятка восточных гурий. Мусульмане верят, что настоящие герои будут за день дефлорировать от семидесяти двух до сотни девственниц, потому что Аллах наделит их невероятной мужской силой, причем на следующее утро райские девы снова обретут невинность. И по новой… В исламе гораздо более веселая картина райского блаженства, нежели аскетический духовный парадиз христиан, где главное счастье проистекает от близости к Богу, и лишенная сказаний о посмертии Вера, обещающая растворение души в природе.

Артем украдкой подсматривал за молодой женой, которая скользнула в опочивальню со страхом и интересом. Прекрасный восточный цветок, с совершенно дикими представлениями о мире, взаимоотношениях мужчин и женщин, над ней столько предстоит трудиться! Воистину княжеская забота – переделать принцессу из ханского дворца под менталитет и вкусы прапорщика Внутренних войск МВД Российской Федерации, коим он остался в глубине души. Даром что поумнел.

Коран и хадисы, подробно расписывающие гурий как недостижимый образец женской привлекательности, служат эталоном для мусульманок, пытающихся сравниться с девами хотя бы внешне. Как там, в первоисточниках? Их кожа белая, словно яичная скорлупа, платья зеленого цвета, украшения желтого цвета, сосуды для их благовоний из жемчуга, расчески из золота. Они как рубины и кораллы, девы хорошие, прекрасные, черноокие и большеглазые, опускающие взгляд. С ними прежде не имел близости ни человек, ни джинн. Они будут лежать, прислонившись, на зеленых подушках и расшитых коврах, подобные сокрытым жемчужинам.

Вот и первый прокол. Гюль не нашла ни расшитого ковра, ни зеленых подушек. Постельное белье отвратительно белое, ему предстоит впитать девственную кровь. Она вздохнула – работаем с тем, что есть – и покорно вскарабкалась на кровать.

Артем лишь раз имел близость с девственницей. И то не факт. Может, она просто обманула его, неопытного.

Что так важно для мусульманина? Упругое сопротивление девственной плевы или сознание первенства, что до него не отметился «ни человек, ни джинн»? Если второе – то просто тешится мужское эго. Кроме того, способность гурий восстанавливать девственность ежесуточно говорит о том, что в раю наличие природной пломбы на влагалище превращается в фикцию. Мусульмане, даже самые религиозные, не лишены здравого смысла и понимают это. Выходит, для восточного менталитета значимо именно завоевательное отношение к половому акту – прыгнуть на податливо лежащее хрупкое тело и резко вогнать в него свой конец, сокрушая препятствия. Пусть женщина стонет. От боли или удовольствия – вопрос технический. К черту детали.

Артем присел на край ложа. «Может быть, я просто чего-то не понимаю?» – подумал он. Исламская культура старше русской. Чтобы ее прочувствовать, нужно много лет быть мусульманином или вообще родиться в исламской семье. Их некоторые обычаи кажутся нам дикостью, они аналогично считают дикарями нас.

Гюль замерла. Осторожно приоткрыла огромный хитрый глаз. Чему-то учить ее бесполезно до близости, она просто не признает в нем доминантного самца до первого секса. Но есть вещи, через которые не переступить. Они четыре часа провели в лимузинах и час на церемонии на открытом воздухе в начале жаркого лета. Душ не просто зовет, настоятельно взывает.

– Иди ко мне.

Легкий испуг. Второе отступление от сценария. Не навалился сверху, кряхтя от вожделения.

Он приподнял ее и начал неторопливо разматывать тонкие натуральные шелка. Понятно, что сейчас мусульманки носят капрон, нейлон и прочую химию, но в брачный день нужно чтить традиции. Оставив на ней только золотые украшения, взял за руку и потянул за собой.

За дверью обнаружилась душевая с ванной, больше похожей на маленький бассейн. Артем в несколько движений сорвал с себя парадную форму, проверил пальцем температуру и первым влез в воду. Гюль, не совсем понимавшая смысл этого извращения, полезла следом, стараясь не замочить прическу. Конечно, она блюла гигиену, но…

– Помнишь, когда мы расставались на яхте, что я сказал тебе?

– Что ты – мой друг. Будем просто дружить и мыться вместе?

– О нет! Ты слишком привлекательна, чтобы я мог сдержаться. Да и зачем, тебе уже исполнилось семнадцать.

– У нас вступают в брак в четырнадцать.

За болтовней Артем тихонько охватил ее ноги своими. В теплой воде шок от первых откровенных объятий не так силен.

– Еврейки после обряда бат-мицва выходят замуж и рожают в двенадцать. Но ты на Руси, дорогая. Привыкай к нашим порядкам.

Он поймал под водой ее руку. В ауре девушки легкий страх неизведанного и жуткое любопытство, ни капли сексуального возбуждения. Прижал нежные пальцы к своему гусару. Он немедленно, как истинный офицер, поприветствовал даму вставанием.

Пока хватит разврата. Артем поднялся, взял мыльную губку, вытащил Гюль из воды, тщательно вымыл, невзначай касаясь потаенных мест, и бросил ей махровую простыню. Быстро привел в порядок себя.

– Теперь мы готовы. Русская традиция – ласки после бани. Как-нибудь я тебя веничком отстегаю.

Абсурдный смысл последней фразы невеста списала на трудности перевода. Но скоро стало не до разговоров и размышлений. Укрыв ее простыней и нырнув под нее сам, Артем отбросил сдержанность. Но вместо могучего удара в промежность он полез туда… Пальцами? Или даже языком? Она не поняла. Постепенно из низа живота начали распространяться теплые волны, перешедшие в упоительную судорогу. Гюль даже не сразу ощутила, что муж не рядом, а в ней. Короткая и несильная боль, легкое жжение, тут же перекрытое новой восхитительной волной…

– Ну ты и кричишь!

Она лежала на его мускулистой груди, утонув коготками в мягкой редкой шерсти.

– Разве? Я не заметила.

– Тебе хорошо? – спросил он, целуя в брови и прекрасно зная ответ.

– Ох! Не ожидала.

– Женщины крайне редко кончают в первый же раз.

– Я – особенная?

– Конечно. Но и мне пришлось постараться. Мы оба – маги. Это открывает невероятные возможности.

– Наращивать мужскую силу?

– Пока хватает природной. Дело в другом. Мы можем видеть ауру друг друга, без слов понимать, что приятно другому, и доставлять максимальное наслаждение. Тогда не будет смысла в супружеских изменах. Дома все равно лучше.

– А я смогу благодаря магии остаться вечно молодой?

– Вечно – нет. Но стареть будешь гораздо медленнее, чем другие.

– Тогда начнем учиться прямо завтра. Ты отдохнул?

– В смысле, имею ли силы на сотню райских гурий или хотя бы на тебя одну? А ты сама попробуй. Возьми меня… правильно. Смотри на мою ауру. Глаза закрой, она и так видна. Теперь двигай пальчиками. Больно! Аккуратнее, следи сама. Хорошо. Хорошо! Ах как хорошо…

Глава седьмая

Из медового месяца Артема выдернуло лично его высочество.

– Как успехи?

– Спасибо, дядя. Ожидается наследник мужского пола.

– Умеешь определять на первых неделях?

– Это проще, чем мудрить с собственной Yхромосомой.

– Хорошо. Значит, длительная командировка не скажется на появлении потомства.

Артем привычно повернул голову в сторону карты Евразии.

– Придется глобус ставить. Возвращаемся к старой проблеме – обогащенному урану. Как ты знаешь, первая энергетическая установка на импортном топливе заработала. Хуже, чем наверху, но приемлемо. Обкатают.

– Курс на Америку?

– Нет. СБ считает, что секуры перевезли запасы в Центральную Африку.

– Информация проверенная?

– Они так утверждают. След оборвался в пустынях северо-запада.

Вот в чем дело! Император Сонгая – родной брат хана Гирея. То есть практически родственник. Можно нанести визит вежливости, имея в свите пехотную бригаду.

– Почему Венцеслава не хотите отправить? Та же степень родства с тамошним правителем, опыта наберется.

– Кишка тонка, – зло бросил князь.

Они что, повздорили? Артему младший кузен нравится куда меньше солдафона Болеслава. Но таких резких слов в его адрес никак не ожидал. Интересно, как же Всеслав оставит власть наследнику, которого считает слабым? Хотя трон чаще передает смерть, нежели воля предшественника.

– Итак. Телеграфная связь с Сонгаем есть. Дипломатических отношений нет. После аннексии Крыма к нам особой любви не испытывают. Внезапная смерть Гирея тоже не облегчает задачу.

– Придется с ней повременить, дядя.

Князь нахмурился. Глава государства должен быть мстительным и жестоким, иначе его тут же схарчат менее гуманные претенденты. Процветание хана, в прошлом году публично обвиненного в причастности к убийству Болеслава, и так вызывает кривотолки.

– Насколько?

– Экспедиция продлится месяца три. Ну и, понятно, я должен быть далек от тестя, когда он представится.

– Не тяни. Одно только содержание Бахчисарайского двора с его тремя женами и выводком наложниц обходится в копеечку. Я распоряжусь передать тебе наработки СБ. Состав сил и прочее определи сам.