Газета Завтра 432 (9 2002)

Белобородов вспоминал: "24 и 25 ноября 41-го были для нас беспредельно тяжелыми" — здесь добавлять нечего. В дивизию наведались Жуков и Рокоссовский. Белобородов доложил обстановку Жукову и сказал, что за месяц беспрерывных боев дивизия лишилась более половины состава.

Жуков помрачнел. Тут по телефону сообщили, что нами сдан Клин. Жуков велел дать сибирякам дивизион "Катюш" и, стрелковую и танковую бригады.

Бои начались с новой силой. Член военного совета 16-й армии генерал Лобачев напишет:

"Нигде в наших частях не было такой зрелой, неугасимой ярости в отношении фашистов, как в 78-й дивизии".

Белобородов с Рокоссовским знали друг друга с 1929 года, когда на КВЖД приводили в чувство расшалившихся китайских милитаристов. Тогда политрук Белобородов показал такие примеры бесстрашия, что начальство долго ломало голову над его наградной характеристикой, но, не сумев выразить восхищения, доложили: "…дрался, как черт!"

Жуков доложил в ставку верховному о действиях сибиряков. Сам Рокоссовский выразил свое отношение позже словами:

"…Среди наших прекрасных солдат сибиряки отличались особой стойкостью. Трудно даже сказать, насколько своевременно влились сибиряки в ряды наших войск. Если под Волоколамском великую роль сыграла дивизия генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова, то в ноябре не менее значительный вклад в бои за Москву внесла дивизия полковника Афанасия Павлантьевича Белобородова. Белобородов быстро развернул свои полки и они двинулись в атаку. Сибиряки шли на врага во весь рост. Противник был смят, опрокинут, отброшен. Это был красивый удар и он спас положение".

Это и есть та самая красота, о которой пророчил Достоевский: "красотой мир спасется". Другой нет. Ибо нет выше любви, как если кто положит душу за други своя, учил спаситель. Значит, нет выше и красоты. Только византийское православие малодушно отшатнулось от этой страды и высокой боевой любви, за что и было повсюду сокрушено — от Антиохии до Сербии и Руси. Петр I пытался их спасти и погнал на флот и армию, но они за это его только возненавидели все, кроме святых подвижников.

Через неделю вся 16-я армия ушла на восточный берег Истринского водохранилища. На западном берегу осталась одна белобородовская дивизия. Она будет три дня и три ночи держать Истру, сковывая и изматывая противника.

И вновь на главном выступе нашей обороны сибиряки, а против них части Ваффен-СС. Казалось, сама судьба сталкивает эти соединения, пробуя на крепкость два духовных континента, два мира, две отборные силы. До конца войны они теперь не потеряют друг друга из виду. На главных направлениях перед СС будут вырастать сибиряки.

Предоставим слова командиру 4-й танковой группы генерал-полковник докладывал начальству:

"Уже в первые дни наступления в ноябре завязываются жестокие бои, особенно упорные на участке дивизии "Рейх". Ей противостоит 78-я сибирская стрелковая дивизия, которая не оставляет без боя ни одной деревни, ни одной рощи. У дивизии СС особые счеты с сибиряками. Ее потери очень велики. Тяжело ранен командир дивизии СС. Рядами встают кресты над могилами танкистов, пехотинцев и солдат войск СС".

Вполне эпический рапорт, достойный Нибелунга. За Истру 78-я дивизия стала 9-й гвардейской, а Белобородов генерал-майором. Он вспоминал:

"Когда мы контратаками отбили Нефёдово и соседнюю деревню Козино, нам представилась картина, подобную которой я не видел ни до этого дня, ни после, до самого конца войны. И пепелища обеих деревень, и вражеские траншеи, и окрестные поля, овраги, рощи — всё было завалено трупами эсэсовцев, снега были красны от крови".

О самоубийственной стойкости эсэсовцев писали много. То были воспитанники великого мастера боевой подготовки Пауля Хауссера, которого под Ельней сибиряки лишили глаза. Он предложил свои услуги Ваффен-СС, уже будучи генерал-лейтенантом вермахта и боевым кайзеровским офицером.

Вот какого противника одолели сибиряки. И сибиряки, и эсэсовцы без приказа не отступали. Здесь сила сломала силу.

Там же Белобородов пишет: "Реальные цифры потерь, понесенных эсэсовцами, стали известны из штабных документов, захваченных нашими разведчиками. Дивизия СС "Рейх" прибыла на Озерну в начале ноября в составе 14 тысяч солдат и офицеров, вскоре получила еще 7,5 тысяч человек пополнения, а к началу декабря насчитывала менее трех тысяч человек. Можно представить, во что превратилась эта дивизия уже в ходе нашего наступления, к середине декабря".

Дивизия Белобородова остановила дивизию СС "Рейх" в районе Красногорска во многом благодаря нашим артиллеристам. Сибиряки располагали двумя артиллерийскими полками и тремя отдельными дивизионами — зенитным, противотанковым и минометным, плюс полковые батареи пушкарей. Они составили огневой щит стрелковых полков. Контрбатарейную борьбу сибиряки обычно выигрывали, подавляя и уничтожая эсэсовские батареи. Сражение сибиряков против дивизии СС "Рейх" и 10-й танковой дивизии вермахта под Москвой можно приравнять к отдельной самостоятельной битве. Только дивизия СС "Рейх" насчитывала более 21 тысячи бойцов. Такого количества сил не было в рядах меченосцев на Чудском озере в 1242 году.

В ноябрьских боях в одном из полков белобородовской дивизии в деревне Кошино находился поэт Алексей Сурков. Немецкие танки отрезали штаб полка, в котором находился Сурков. Поэт вместе со штабистами залег с автоматом и отбивался от наседавших немцев. Уходили к своим ночью через минное поле. После этих переживаний и родились стихи: “Ты сейчас далеко-далеко,/ Между нами снега и снега,/ До тебя мне дойти нелегко,/ А до смерти четыре шага”.

Композитор Константин Листов озвучил эти строки, придав им крылья. И на всех фронтах запели песню, родившуюся в сибирской дивизии.

Бьется в тесной печурке огонь.

Огням подмосковных землянок суждено было стать кострами, осветившими небо над землей.

Фюрер сказал своему "герренфольку" (народу господ), что к Рождеству вся Россия будет у его ног. Но за три недели до Рождества, 6 декабря начался закат "тысячелетнего рейха" — Жуков начал контрнаступление.

В шесть утра в темноте кромешной на участке 30-й армии Лелюшенко, обращенной к Клину, в чистом поле запылали гигантские костры. В их свете в атаку пошла 365-я дивизия сибирских стрелков. Они прибыли на фронт три дня назад. Не сделав ни одного выстрела по врагу, в историческую атаку в зареве освещающих путь костров идут сибиряки. Ночь — союзник для смелых и умелых.

"А сибирякам, — скажет Лелюшенко, — смелости и умения не занимать". Сибиряки в маскхалатах идут молча цепь за цепью. Сибиряков поддерживают уральцы и москвичи. Эта атака, по тайной сути, должна решить исход всей мировой войны.

"Сибиряки на самом что ни на есть ударном направлении" — скажет командарм Дмитрий Лелюшенко.

Дерзкое ночное наступление лишает немцев преимущества в танках и авиации. Авиация ночью слепа, а заледеневшие на морозе танки не заведешь.

Когда над землей занялась заря, фронт был прорван на пять километров в глубину и до двенадцати километров по фронту. Захвачено знамя полка 36-й моторизованной дивизии вермахта — первое знамя врага.

Как только Жуков понял, что противник утратил пробивную силу и начал выдыхаться, последовал контрудар в тысячекилометровой полосе обороны от Калинина до Ельца. Все военачальники, как наши, так и западные не скрывают удивления и восхищения гениальным полководческим чутьем на выбор дня и часа контрнаступления. Выбор времени для удара они считают едва ли не самым творческим фактором войны. Только полководец, который держит перед мысленным взором весь театр военных действий, постигает скрытый механизм войны, и мог настоять на мощном контрударе. Если бы Жуков хоть на день или два опоздал бы с контрударом, немцы, выдохшись к декабрю, немедленно окопались бы, зарылись бы в землю, оградились бы минными полями, колючей проволокой, подтянули бы резервы, горючее, припасы, одежду — и все это у порога Москвы. Жуков понял — промедление смерти подобно. И он стал вмешиваться, как власть имеющий, будто чувствуя, что судьба России лежит лично на нем. Даже Коба поддался под обаяние этой прямодушной силы. Это же чувство главный "деревенщик" России привил всем — от солдата до командующих фронтами. Отсюда беспощадность Жукова к себе и другим. Если бы издать все приказы и наставления Жукова с умным толкованием, то получилась бы поразительная по мощи "наука побеждать". Фон Бок жаловался, что ему не хватило "последнего батальона", а у самого в центре бездействовало шесть корпусов. Когда он спохватился — было уже поздно.

Теперь до конца войны во всех немецких штабах будут внимательно следить за передвижением сибирских дивизий.

Они знают, что сибиряков зря не передвигают. На всех наших фронтах после Москвы укоренилось убеждение: "Где сибиряки — там победа!"

Перед контрнаступлением Ставка выставит из резерва 10-ю армию генерала Голикова. Командующий, став маршалом, вспоминал:

"Вовсе не случайно гитлеровцы считали все дивизии Десятой армии сибирскими, усматривая в этом некоторое оправдание своих поражений".

Знаменательное признание. Уже перед контрнаступлением немцы считают не зазорным быть разбитыми сибиряками. В стотысячной армии Голикова были только две сибирские дивизии. Но этого оказалось достаточно для оправдания отступлений лучшей в мире армии, вчера проутюжившей Европу.

Московская битва утвердила за Жуковым репутацию самого великого полководца всех времен и всех народов. Шестьдесят миллионов мужчин взялись за оружие во Второй мировой войне на всех континентах. Двадцать пять миллионов пали на всех полях сражений. За долгие годы усилий, отбора и выучки ни один народ в мире не дал полководца, равного Жукову по мощи, размаху и силе ума. Кто не понимает величия Жукова, пусть представит хоть одну победу Наполеона, Цезаря или Александра Македонского под началом у Кобы, при прищуре комиссаров, "органов" и "смерша".

Величайшего полководца дал русский народ, истребляемый голодом, чрезвычайками и гулаговским катком. Жуков былинно народен и непостижим для нынешнего массового вороватого сознания, с душой, загаженной эстрадой и холуйством перед мещанами Запада.

Величайшим человеком в истории Соединенных Штатов считается не Вашингтон и не Линкольн. "Самым великим человеком после рождения Христа" американцы считали победителя на Тихом Океане генерала Дугласа Макартура, человека, возводящего свою родословную к рыцарям Круглого стола короля Артура.

Это он, Макартур, а не бесцветный Эйзенхауэр должен был стать президентом США. Ни один человек в США не мог сравниться с ним по влиянию и популярности. Но Макартур был настолько крутой патриот-республиканец, что американские демократы легли костьми и долларами, чтобы не пустить его в Белый дом.

Вот что скажет о Жукове этот великий военный, презиравший коммунистов и, как истинный полководец, ревнивый к чужой славе:

"В своей жизни я участвовал в ряде войн, другие наблюдал, детально изучал наивыдающихся военачальников прошлого. Но нигде я не видел такого эффективного сопротивления сильнейшим ударам до того времени победоносного противника, сопротивления, за которым последовало контрнаступление, отбрасывающее противника назад, к его собственной территории.

Размах и блеск этого усилия делают его величайшим военным достижением во всей истории".

Справедливости ради, надо добавить в число факторов этой победы еще властную и направляющую волю ставки в лице Сталина, и самое главное — лучшего в мире солдата, имя которого — сибиряк.

Что такое Сибирь? "Что пророчит сей необъятный простор?" Каким усилием веков, поколений и отбора породил священный край сибирские полки?

О гранях и межах Сибири — так назвал свой труд современник молодого Петра I Семен Ремезов, первым вознамерившийся осмыслить особость Сибири. Вот его строки глубинно-народного восприятия Сибири:

"Воздух над нами весел и в мирности здрав и человеческому житию потребен. Ни добре не горяч, ни студен…Земля хлеборобна, овощна и скотна, оприч меду и винограду ни в чем скудно. Паче всех частей света исполнена пространством и драгими зверьми бесценными. И торги, и привозы, и отвозы привольны. Рек великих и средних, заток и озер неисчетно, рыб изобильно множество и ловитвенно. Руд, злата и серебра, меди, олова и свинцу, булату, стали, красного железа и укладку, и простова, и всяких красок на шелки, и камней цветных много и от иноземцев скрыто, а сибиренам неразумно" ("неразумно", стало быть "невдомек").

Чисто сибирский склад мышления — широкий, дельный, государственный и с точным глазомером. Сразу видна порода. С медом Семен Ремезов ошибся. Мед повсюду в Сибири получают. Что до меда из Алтайского разнотравья или Приморья, так они в мире из лучших медов.

Сибирь бросила исполинский вызов уму, силе и находчивости русского народа, и народ принял вызов и одухотворил этот край.

Русскую Сибирь основал Ермак и стал ее первым равноапостольным. Русские и до Ермака много раз воевали Сибирь, но в духовной памяти народа запечатлелся Ермак, ибо он был прежде всего витязем православным, и от него "солнце Евангельское землю Сибир осия". Здесь ключ к пониманию миссии Ермака и тайна всех тайн Сибири. И тогда "к Ермаку повеле Государь написати не атаманом, но князем Сибирским".

Новгородская летопись от 1364 года за 16 лет до Куликовской битвы сообщает: "с Югры приехали новогородцы — дети боярские и молодые люди, и воеводы Александр Абакумович и Степан Ляпа; воевали один по Оби реке до моря, а другая рать воевали по верх Оби". На следующий участники похода на Югру: "заложица церковь каменную Святую Троицу на Редятине улице", в память об удачном походе и на деньги от добычи соболями.

За сто лет до Ермака в 1483 году Иван III послал рать на вогулов и на Обь в Югру. Дружина в основном из русского Севера. Воевали по Иртышу. Но то были военные походы за добычей.