Помоги проекту - поделись книгой:
Кто купит? Заокеанский дядюшка через подставных лиц в надежде качать нефть, вымывать золото и алмазы, добывать газ? И кем окажется этот заокеанский дядюшка? Слегка усталым дядей Сэмом, или прагматичным, притаившимся до лучших времен бен Ладеном?
Поэтому возникает и эта проблема: постепенно нормализовать дееспособность населения, и какие-либо изменения и реформирование вести параллельно с ростом реальных возможностей своих людей.
…Многие ставят вопрос: смогут ли соотечественники из зарубежья войти в число возможных претендентов в собственники на землю? Соотечественники из-за рубежа — они разные. Большинство наших бывших сограждан по Советскому Союзу, ныне жители стран Ближнего Зарубежья, — особых средств не имеют. Их жизненный уровень в среднем ниже российского. Если они поедут в Россию — государство должно сразу помогать им, предоставлять льготы, выделять какие-то ресурсы — то есть в любом случае ставить в привилегированное положение. А мы сегодня не в состоянии выполнить социальные обязательства перед гражданами России!
Соотечественники, обладающие крупными капиталами, если даже и мечтают владеть "земельными угодьями" в России, — вряд ли станут жить в России и использовать землю в интересах населения.
Одновременно мы знаем: Сибирь в целом в силу разных причин сегодня — малозаселенный регион. Чуть более 30 миллионов человек на огромную территорию от Урала до Владивостока! Демографическая катастрофа. Разве нет возможности, да еще к прямой выгоде государства, заселить нашими соотечественниками это колоссальное пространство? Возможности есть. Здесь необходима государственная программа! Ее разработка — дело первостепенной важности. Но есть ли специалисты? Наши чиновники, к сожалению, не способны работать по долгосрочным программам. Между тем эта связь между соотечественниками и необходимостью оживить восточную и северо-восточную часть России — очевидна. Нужны свежие силы и реалистичные мозги для исполнения этой сверхисторической задачи.
…Надо одновременно очень тщательно прорабатывать как разрешительные, так и запретительные аспекты вопроса. А на повторении чужих схем далеко мы не уедем.
Вчера хотели опыт Китая повторять — сегодня про Швецию говорят. Кто мы: китайцы, шведы или попугаи? Давайте тогда забудем имя "Россия". Станем — Страна Попугаев. Будем пугать мир новыми оголтелыми экспериментами и социальными катаклизмами.
…У нас все мощности — энерго-ресурсные, промышленно-производственные — работают в стихийном пока режиме. Ладно, это дело наживное. Все встанет на свои места.
А "передел земли", повторяю, вопрос геополитический и национально-исторический. Базовый!
Хочу вернуться к следующему. В России на основании тысячелетнего опыта государственной жизни были выработаны свои подходы к земельному вопросу. На территории Кузнецких земель, которые являются ныне Кемеровской областью, этот вопрос решался очень серьезно с XVII-го века! С момента государственного освоения земель!
Первоначально у нас, как и во всей Сибири, господствовала захватно-заимочная форма землепользования. Основанием для признания заимочного владения считалось первенство в захвате земли, затраченный на расчистку и культивирование земельных угодий, труд и давность владения землей. Хозяин заимки мог не допускать в пределы своего владения других крестьян, даже если он имел избыток непаханых земель. Однако с ростом населения края и постепенным сокращением свободных земель пришла новая форма вольного землевладения, где "каждый имел право лишь на ту землю, в которую он влагал свой труд, и лишь до тех пор, пока он его влагал". Как только хозяин переставал пахать или косить данный участок, он терял на него все права. … Размеры крестьянской запашки и покосов на хозяйство даже в конце ХIХ века были значительны, особенно в сравнении с европейскими областями. … Вольное землепользование просуществовало вплоть до начала ХХ века.
Во второй половине 90-х годов ХIХ века правительством были приняты законодательные акты, предусматривающие новое поземельное устройство. Согласно им, на каждую душу мужского населения отводился земельный надел в размере 15 десятин удобной земли и лесной надел в 3 десятины. Причем наделы отводились лишь в пользование, а не в собственность крестьян. Государственное землеустройство в Кузнецких землях было завершено в основном к 1906 году.
Крестьяне были пользователями (арендаторами) земель из государственных соображений. Умная власть была заинтересована в том, чтобы земля была "живой". Чтобы обрабатывалась, на ней жили и работали люди, шло расширение пахотных земель, увеличение населения, росло благосостояние как крестьян, так и государства. Решался и другой вопрос: в края с тяжелыми природными условиями приезжали из других губерний России люди, продолжавшие давние наследственные традиции крестьянской жизни, умевшие работать, строить, и не только свои дома, но целые деревни и остроги в XVII веке, поселки и города в XIX. Преодолевать трудности и сохранять свой морально-этический и этнический облик. Привязанное к земле крестьянство как бы вытесняло "неприкаянный", неприспособленный элемент вроде ссыльно-каторжного. Власть давала сибирским крестьянам огромные возможности и привилегии, одновременно вводила разумный контроль: ибо, дай людям возможность свободной купли-продажи земли — кто знает, с какой скоростью она была бы сконцентрирована в иных руках, а огромный край стал бы поставлять деклассированный, лишенный привычной работы, среды обитания, обнищавший массив населения в "обратном направлении" — то есть в европейские районы страны.
Сегодня в России будут найдены пути и найдена мера взаимного сосуществования государственных и частных прав и интересов. На это потребуются время и силы. Но и обществу необходимо повзрослеть. Не тратить время на критику, хныканье, не погрязать в бесконечном исследовании одних только ошибок настоящего, не воспевать лишь одно прошлое. Надо выйти к реальным проблемам сегодняшнего дня и приложить все усилия к тому, чтобы у России было устойчивое, никем не нарушаемое место на геополитической карте мира. Понять, что не одни мы, а все народы и государства мира вынуждены жить в постоянно изменяющихся условиях. Надо идти эволюционным путем — постоянного и целенаправленного движения. Вся мировая история говорит: как только государство и его население начинало вставать в позицию полного покоя, комфортности, внешней незыблемости — всегда концентрировались силы, способные разрушить или подточить такое государство. Это — история величайших государственных систем мира, начиная от Египта фараонов.
Россия — это страна вечной дороги, вечного движения. Вот только если бы повороты были не столь резкими, что полкузова на дорогу вываливается... Но ведь и любимые привычки можно поменять!
[guestbook _new_gstb] На главную 1
3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 14 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Илья Петренко ЩИТ И МЕЧ
В новогодние праздники принято подводить итоги. МВД — не исключение. В основном итоги этого года стали довольно печальными для министерства. Несмотря на упорное сопротивление энтузиастов среди сыскарей и небольшие изменения к лучшему в самой структуре МВД, милиция неуклонно оставляет свои позиции в борьбе с преступностью. Несокрушимый альянс криминала, многих прокуроров и разных правозащитников-либералов в этом году нанес целую серию мощных поражений милиции.
Прокуратуре за год удалось посадить за решетку больше оперативников и сотрудников милиции, чем смогла милиция посадить серьезных преступников. "Молодняк" и мелкое хулиганье, которыми набиты тюрьмы и статистика, здесь не в счет. Впервые прокуратуре удалось развалить большинство уголовных дел против криминальных авторитетов, крупных бандитов и воров, убедительно показав, кто в доме хозяин. Большая часть бизнесменов, легальных коммерческих фирм средней руки, бывшие раньше абсолютно спокойными за свою безопасность под "ментовской крышей", почуяли “смену власти”.
Помимо этого, из-под контроля милиции удалось выбить целые регионы. В одном крае на востоке, где прокуратура загодя выбила и пересажала все нормальные милицейские кадры, парализовав работу УВД, в этом году криминал смог посадить своего пахана на пост губернатора. В нескольких других регионах уже невооруженным взглядом видны приметы того, что через пару лет там случится то же самое.
Само МВД в это время остается ослабленным изнутри. Смена министра пока привела только к жестким клановым разборкам и очередным реорганизациям. Многие изменения в организации работы министерства совершенно правильны и направлены на усиление ведомства, увеличение эффективности работы штабов и управлений. Но все это сильно запаздывает. Упразднение РУБОП, сокращение штабов-переростков, бумажной волокиты и потуги увеличить зарплаты могут улучшить работу МВД, но ложка дорога к обеду. Те позиции, которые теряются прямо сейчас, восстановить потом будет очень трудно.
Главным итогом года стал подписанный президентом новый УПК. В уголовном розыске его многие называют актом о капитуляции. Новый уголовно-процессуальный кодекс закрепляет юридически сложившуюся по факту ситуацию полного превосходства прав преступников над правами потерпевших. "Война правозащитников с правоохранителями" привела к установлению в новом УПК правил игры, максимально удобных для бандитов. Теперь невозможно даже задержать преступника без присутствия адвоката. Каждый шаг оперативника контролируется прокурором и адвокатом. Запрещается проводить любые следственные мероприятия без присутствия адвоката обвиняемой стороны. А адвокаты — народ страшно болезненный, большую часть своего рабочего стажа, он проводит на больничном, затягивая следствие до предела. Когда предельный срок истекает, дело должно быть закрыто, продлить его можно только с санкции прокурора.
Помимо прочего, новый кодекс, наконец, вводит в действие суды присяжных — давнюю мечту преступного мира. Ясно, что от роли присяжного будут всеми средствами отнекиваться все мало-мальски здоровые умом люди. Участие в суде, как минимум, на полгода выдернет человека из привычной колеи, не даст возможности работать на своей основной работе, лишив заработка, наградит на всю жизнь приключениями. Туда пойдут только те, кому нечем заняться. О квалификации, неподкупности и мудрости домохозяек, зрителей телесериалов, читателей карманных детективов, которым предстоит стать присяжными судьями, уже говорилось. Такие суды, скорее всего, повторят судьбу судов Линча, шариата или инквизиции и быстро попадут в зависимость от местных властей. Присяжные, назначаемые наугад по списку жителей, живущие под властным оком муниципальных администраций, зависящие от жилищных условий, работающие на местных предприятиях, особенно бюджетники, не смогут не принять в любом разбирательстве точку зрения местных баронов и местного общественного мнения.
О защите присяжных от бандитов вообще говорить не приходится. Сейчас страна не может обеспечить безопасность даже свидетелей и понятых, из-за чего те постоянно меняют показания, чтобы спасти здоровье свое и своих родных. Вовлекать простых граждан в бандитско-ментовские разборки в роли судей, — значит, обрекать их на пытки или расстрелы со стороны криминала. Скорее всего, большинство присяжных будут быстро ломаться при первой же угрозе утюгом или паяльником.
Иными словами, новый УПК полностью обезопасит преступников и даст новые рычаги власти для местных баев. Те, кто толкает нас к этому, либо напрочь куплены адвокатским лобби и криминалом, либо поехали умом от романтических либеральных идей. Насмотрелись американского кино, где "штат Алабама выступает против гражданина такого-то". Мечтают, чтоб в суде зазвучало "село Спиридоновка — против гражданина Харитонова…"
Такие вот мрачные итоги года и прогнозы на будущее. Дожить до 2003 года, когда начнут работать суды толпы, и страшно, и интересно. Есть пределы маразматичности законов, за которыми любая правоохранительная деятельность становится невозможной. В принципе это возвращает страну к средневековью. При такой системе необходимость в самом существовании структуры МВД отпадет. Достаточно будет простой городской стражи на улице, а внутренние войска можно будет выделить в отдельное ведомство. Государство отрекается от обязанности защищать граждан. Гражданин должен себя защищать себя сам по мере своих возможностей. Кого-то будут защищать собственные службы безопасности, куда переберутся криминалисты и опера из МВД, адвокаты и отряды наемников, кто-то будет откупаться деньгами, и Фемида с завязанными глазами станет взвешивать на весах стопки баксов. Остальным придется бояться и молиться Богу.
По идее тогда отпадает сама необходимость в существовании государства. Граждане станут защищать себя сами, объединяться деревнями или кварталами, отстреливаться от набегов кочевых банд на джипах, совсем, как на диком Западе или в дохристианской Руси. Поселения земледельцев обзаведутся своими ополчениями. Постепенно на территории страны из этого первобытного хаоса возникнут родоплеменные отношения, потом общины, а там недалеко и до светлого рабовладельческого будущего…
Илья ПЕТРЕНКО
[guestbook _new_gstb] На главную 1
3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 16 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Александр Проханов УБИТЬ ОТЦА
Я написал этот текст в Ханкале, после возвращения с войсковой операции, где войска генерала Молтенского искали Хаттаба в заснеженном Аргунском ущелье.
Командир группы армейского спецназа капитан Елизаров, длинноногий и жилистый, как лось, гонялся по чеченским горам за бандой Мансура, и ему казалось, что он преследует оборотня. Попадая в кольцо блокпостов и засад, обложенный минными полями и рыскающим спецназом, обнаруженный самолетным радиоперехватчиком и вертолетным тепловизером, взятый на мушку снайперами и артиллерийскими наводчиками, Мансур кидался через плечо, превращался в лесную лисицу, горного барана, разноцветного фазана или плеснувшую в речке форель. Исчезал бесследно. Мансур был неутомим, отважен, умен, а также заколдован духами гор, которые превращали его в розовое облако, в осеннее дерево, в скользкую неприметную тропку. Все пули и снаряды, выпущенные в его сторону, рвали пустоту, пронзали свитки тумана, осыпали листву осенних желтеющих рощ. Его отряд из ста человек то рассыпался на малые группы: выставлял на дорогах фугасы, обстреливал посты, истреблял старейшин и мулл, перешедших на сторону "федералов". То вновь собирался в крупное подразделение: нападал на колонны, громил комендатуры, устраивал встречную охоту на рыскающий в горах спецназ. Мансур был независим и горд, действовал отдельно от группировок Басаева и Хаттаба. Ссорился и вступал в скоротечные жестокие схватки с полевыми командирами забредавших на его территорию банд. Он отличался беспощадной жестокостью к пленным, держал в горном лагере гарем русских пленниц. Кормил себя и бойцов, владея на равнине скважинами с маслянистой зеленой нефтью. Отправлял в Ставрополье "наливники", войдя в сговор с администрацией районов, военными комендатурами и дорожными блокпостами, которые за деньги пропускали по дорогам нефтяные колонны Мансура.
Капитан Елизаров возвращался из рейдов, мокрый, простуженный, смертельно усталый, уповая на день, когда закончится спецоперация, и войска, неуклюже проминая дороги, дымными стальными колоннами спустятся с гор в низину. И тогда — отдых в теплых палатках, баня, телевизор, ласковые санитарки из медсанбата, встреча с закадычным другом, капитаном Жалейко, с кем в детстве жили в одном дворе, играли в одной футбольной команде, вместе поступили в училище и теперь повстречались в Чечне, на этой бесконечной треклятой войне.
Подымут стаканы с водкой, отражающие красные поленья в печурке:
— Что скажешь? — спросит Елизаров друга, глядя, как блестит на его раскрытой груди серебряная ладанка.
— Пробьемся, — ответит Жалейко, громко сдвигая стакан.
От майора МВД, который за деньги передавал чеченцам боевую информацию, Мансур узнал, что из Ханкалы, укрепленной крепости русских, выходит колонна с гуманитарным грузом: мукой, строительным лесом, учебниками для школ. Предатель, выйдя в эфир на частоту Мансура, сообщил, что колонна слабо защищена, движется к ущелью, где нет блокпостов, без вертолетов сопровождения, чьи действия затруднены из-за вечного, висящего над кручами тумана. Мансур обрадовался сообщению русской собаки, готовой за деньги отдать товарищей на растерзание чеченских пулеметов.
По тропам, одолевая горы, отряд Мансура вышел к дороге и сел в засаду среди желтых кустов, откопав неглубокие лунки, укрепив на камнях пулеметные сошки, забросав листвой гранатометные трубы. Мансур приближал черный выпуклый глаз к пулеметному прицелу, за которым тускло светилась дорога, и слушал по рации "Моторола" переговоры русской колонны. Она медленно приближалась, следуя за одинокой боевой машиной пехоты, преодолевая крутые подъемы. Когда показался грязно-зеленый тучный червяк колонны — остроносая "бээмпэ" с задранной пушкой и тяжелые, окутанные гарью грузовики, Мансур легонько взмахнул рукой. Граната, как черный клубочек, сбрасывая кудельки дыма, понеслась к "бээмпе", прожгла борт, и грохнувший взрыв выбил из люков рыжий огненный сноп и мутный туман. Грузовики взрывались от попаданий гранат, из кабин выскакивали оглушенные, в пятнистых камуфляжах водители. Мансур поднес к губам серебряный перстень с узорной арабской вязью, дохнул на него и послал очередь в убегавших солдат.
Колонна горела, пахло жареным хлебом. Чеченцы ходили вдоль дымящих грузовиков, пристреливали раненых водителей, забирали из кабин автоматы. У гусениц боевой машины стоял на коленях раненый капитан, которого держал за волосы пулеметчик Арби. Мансур наклонился к капитану, всматриваясь в его закопченное, страдающее лицо, полные слез голубые глаза, худые скулы, поросшие золотой щетиной.
Поделиться книгой: