Роковая женщина

Гордон не возразил против такой интерпретации своего предложения, но его взгляд посуровел.

— Совместная жизнь связана с большими обязательствами, разве не ты это сказал? — продолжала Алекс. — Да я и сама кое-что в этом смыслю. Так что не надо делать из меня дурочку. Хватит с меня Роберта. Недосказанность приведет к чему угодно. А если честно, к чему могут привести наши отношения? Тебе нужен партнер только в постели, а не в жизни. Ты — фантастический любовник. Великолепный парень и отличный товарищ. Вспомнить хотя бы, как ты бросился выручать Майкла. Я обожаю тебя, но лучше не думать о совместной жизни. Пусть это остается просто любовной связью. Веселым времяпрепровождением. Опытом, экспериментом.

— Экспериментом? — эхом отозвался Гордон.

— Да, экспериментом. Чудесным экспериментом, — не замечая грозных ноток в его голосе, продолжала Алекс. — Который я никогда не забуду. Но посмотри на вещи трезво. Однажды ты просто захочешь идти дальше, то есть сменить партнера, то есть меня. Я тебе наскучу, ты пресытишься мною. Ты начнешь искать мне замену.

Она никак не могла заглушить в своем сознании горькие слова Гордона: «Не говори, что любишь меня… это только секс… никогда не думай о чем-нибудь еще»…

Он пристально посмотрел на Алекс, будто решая что-то, и неожиданно рассмеялся.

— Да, пожалуй, это может стать проблемой!

— Ты, что имеешь в виду? — недоуменно спросила она.

— Мне, вероятно, придется отправиться с тобой на необитаемый остров, чтобы не было никакого выбора, никакой надежды…

— Надежды на что? Вы говорите загадками, мистер Кросби!

— Жизнь вообще полна загадок, милая барышня. Особенно в отношениях между мужчиной и женщиной. Да никакой надежды найти тебе замену — вот что я имел в виду! Так что теперь? Я должен упасть на колени и умолять тебя продолжить этот «эксперимент» сегодня вечером? Обещаю незабываемый эксперимент. Или еще что-нибудь придумаешь?

Алекс расхохоталась.

— Ты же чертовски хорошо знаешь, что у меня нет ни одного шанса отказать тебе. И все, что тебе следует сейчас сделать, так это поцеловать меня. Целуй, и я буду самым счастливым человеком в мире.

— Правда? Спасибо, что внесла ясность. Знание — сила!

— Ой-ой-ой! Как будто ты сам не знал!

— Ну, мужчинам иногда надо напоминать. Но теперь я не забуду. Уж поверь мне. И доверься!

Довериться ему? Алекс ни капельки не доверяла Гордону, но отказаться от его любви было не в ее силах.

Поднимаясь в пентхаус, Алекс крепко сжимала в руках коробку с тортом. Сейчас она была просто благодарна коробке, поскольку та, оказавшись между ней и Гордоном, служила защитой от жадного взгляда, а возможно, и от необдуманных действий разгоряченного мужчины, который, казалось, был готов проглотить ее, Алекс.

— Да поставь же ты ее, в конце концов, в холодильник! — войдя в квартиру, внезапно осипшим голосом взмолился Гордон.

Алекс поспешила в кухню, полагая, что по пути успеет собраться с мыслями, но Гордон как привязанный последовал за ней. Едва дождавшись мгновения, когда торт, наконец оказался в холодильнике, он буквально задушил Алекс в объятиях.

— И только скажи, что не сама этого просила, — пробормотал он, добираясь до ее губ.

Роберт умел целоваться, но Гордон… Это было что-то непередаваемое. Он целовал настолько соблазнительно, нежно и чувственно, что довел Алекс до исступления. Она прильнула к нему всем телом, нетерпеливо и настойчиво требуя новых и новых поцелуев. Неожиданно Гордон остановился. Алекс подняла на него глаза — широко распахнутые и жаждущие.

— Превосходно! — воскликнул он тоном триумфатора. — У тебя есть пять минут.

— Для чего? — выдохнула Алекс.

— Для чего угодно, пока я не сбегаю в ванную и не подготовлю ее. Можешь переодеться во что-нибудь поудобнее, если хочешь.

— Разве мы не решили принять ванну вместе? — удивилась Алекс.

— А кто сказал нет?

— Тогда зачем же переодеваться?

Гордон удивленно поднял брови.

— А тебе не хочется порадовать меня, появившись в чем-нибудь этаком, сексуальном?

— Знаешь, у меня, пожалуй, и нет ничего сексуального, — задумчиво протянула Алекс. — Я еще ничего не успела выбрать в «Роковой женщине».

Он засмеялся.

— Милая, да твоя белая атласная пижама, в которой ты была вчера, сверх сексуальна. В ней просто опасно появляться перед парнем. Особенно с такими сосочками.

— О! Я и не подозревала…

— А еще хорош костюм, в котором тебя мама родила! — продолжал Гордон.

— Что? Появиться голой? Нет! Я так не могу!

Но он так очаровательно улыбнулся, что Алекс захотелось немедленно пройтись перед ним в костюме Евы. От такого желания у нее снова закружилась голова.

— Ты знаешь, кто самый испорченный, безнравственный и грешный мужчина в мире? — прошептала Алекс.

Гордон расхохотался, снова заключив ее в объятия и целуя до тех пор, пока Алекс не перестала соображать, где она и зачем. Однако он вновь неожиданно отстранился, развернул ее кругом и легонько шлепнул по попке.

— А сейчас будь паинькой и исчезни на несколько минут. Я найду тебя, когда все подготовлю.

Алекс отправилась к себе, почистила зубы и переоделась. Да, в пижаме она и в самом деле выглядела соблазнительно. Она подумала освежить макияж, но в последний момент решила, что не стоит. Если только подкрасить губы… Алекс села перед туалетным столиком и только поднесла тюбик к губам, как заметила в зеркале отражение вошедшего в комнату Гордона. Не поворачивая головы, она залюбовалась его видом.

Деловой костюм, в котором он был весь день, сменил темно-зеленый шелковый халат, свободно скользящий по бедрам. Похоже, под халатом на Гордоне больше ничего не было.

— Не останавливайся! — хрипло попросил Гордон. — Мне очень нравится, как ты красишь губы. И вот еще что: надень-ка те сережки, с гранатами. Мне они тоже нравятся.

— Сережки? — удивилась Алекс. — К пижаме?

— Именно. Ты же недолго останешься в ней.

Алекс задумалась на мгновение. Он что, хочет, чтобы на мне были только сережки? Боже праведный!

Но я сделаю, что он хочет!

Конечно!

Я сделаю все, что он захочет этой ночью!

Конечно!!

Хотя это полное умопомешательство!

Конечно!!!

Она лежала рядом со спящим Гордоном, удобно устроив голову на поросшей мягкими курчавыми волосами груди, и прислушивалась к равномерному биению его сердца.

Гордон полностью обессилел, бедняга. Впрочем, так же, как и Алекс. Они долго занимались любовью, их фантазиям не было предела. Они познавали друг друга с неистовым любопытством первооткрывателей. И, по правде говоря, инициатором был не только Гордон. Пусть Алекс не хватало опыта, но она изо всех сил старалась сделать ему приятно. Ею руководило не просто физическое желание. Это была любовь. Да, это была любовь!

Алекс никак не могла уснуть. Она была переполнена благодарностью, восхищением и конечно же любовью. Но, как трудно молчать о своих чувствах, когда Гордон так нежен, так ласков… Она почти поверила, что и он заботился о ней, когда нежно втягивал в рот ее соски, когда осторожно входил в нее, когда восхищенно любовался ею. Гордон доводил ее до изнеможения, заставлял стонать от удовольствия и взрываться в экстазе. Алекс даже и не представляла, что женщина способна доходить до экстаза много раз за одну ночь. Но с ней именно так и было.

Гордон тихонько посапывал во сне. И это было чудесно, потому что, не боясь, что он ее услышит, Алекс могла говорить о своей любви, легонько гладить и целовать его. Ее переполняла нежность к этому мужчине, доставившему ей столько удовольствия. Она не смогла сдержать слезы благодарности.

— О, Гордон… — прошептала Алекс, слегка касаясь губами его щеки. — Я так люблю тебя… Как жаль, что ты меня не любишь!

15

— Хорошо, что вечер такой теплый. Не переношу холод. Ну ладно, хватит стоять ко мне спиной. Повернись же наконец и скажи, как я выгляжу.

Гордон курил на балконе. И не поворачиваясь, он знал, что увидит. Он сам приобрел в модном бутике эти потрясающие наряды для Алекс. Один — для сегодняшней премьеры в Опере, другой — для свадебной церемонии Бетти, которая намечалась на следующей неделе.

Затянувшись еще раз, он погасил сигарету и вернулся в гостиную, стараясь не слишком откровенно пялиться на Алекс. Боже! Каким же он был глупцом, решив одеть ее по своему вкусу…

То, что смотрелось на ней в примерочной превосходно, сейчас выглядело просто сногсшибательно! Свободное, не стянутое поясом белое платье, с расшитым бисером корсажем, длинное, блестящее, оно при любом движении соблазнительно скользило по бедрам. В нем Алекс казалась еще выше и тоньше. Элегантный меховой палантин, накинутый на обнаженные плечи, прекрасно дополнял наряд. Белые атласные перчатки закрывали руки до локтя. В лучах заходящего солнца таинственно поблескивали изящные серьги. Великолепное колье подчеркивало красоту лебединой шеи. В руках Алекс сжимала атласную театральную сумочку.

Гордон почувствовал в груди сладкую щемящую боль. Он задержал взгляд на темных сочных губах Алекс — боль усилилась. В вечернем свете Алекс выглядела несколько старше, но потрясающе сексуально. Она превратилась в настоящую роковую женщину, из-за которой мужчина может пойти на что угодно.

Да, было крайне неосмотрительно с моей стороны кардинально изменить ее облик! — огорчился Гордон.

— Что случилось? — спросила Алекс, чутко уловив перемену в его настроении. — Я тебе не нравлюсь? Что-то не так? Думаешь, много украшений? Но ведь это не настоящие бриллианты, ты же знаешь. Это из тетиной шкатулки, как и сумочка, и перчатки. Послушай, Гордон, если тебе что-то не нравится, скажи сразу. А не стой букой.

— Нет-нет! — встрепенулся он. — Ты выглядишь великолепно. Но мне неожиданно пришли в голову кое-какие мысли насчет твоего нового проекта.

— Да? И какие же?

— А что, если назвать новые духи именем какой-нибудь реальной исторической роковой женщины? Ну, Елены Троянской, Клеопатры, Саломеи или, может, Маты Хари? С рекламой я постараюсь. Сделаю что-нибудь пооригинальнее.

— О, Гордон! Это так здорово! Молодец! Я бы тебя просто расцеловала, если бы не накрасила губы.

— Лучше обойдемся без поцелуев, — проворчал он. — Ты знаешь, как они меня заводят. Боюсь, что в театр мы тогда не попадем.

Прошло около месяца с приезда Алекс в Сидней. Все это время Гордон с удовольствием наблюдал, как провинциалочка превращалась в настоящую хозяйку «Роковой женщины».

Общее собрание акционеров назначено на следующий понедельник, но все ясно и без него: Алекс отлично освоилась в компании, оживила работу и даже улучшила финансовое положение предприятия. Она попросила вернуться женщин, покинувших компанию из-за Роберта Стенли, возобновила работу над проектом парфюма и для его рекламы заключила контракт с агентством «Ничего невозможного нет». Она модернизировала, а затем и расширила производство. Гордон от души приветствовал ее идею начать выпуск сексуального белья для полных женщин. Он знал, как много компания теряла из-за отсутствия такой продукции — ведь пышечкам тоже хочется выглядеть сексуально.

Цена акций уже поднялась до семидесяти восьми центов. Отчасти из-за взлетевшего спроса после того, как Гордон приобрел значительный пакет, но, в основном, из-за того, что о «Роковой женщине» снова заговорили, как о надежной компании. Не было сомнений, что в ближайшие дни цена акций перевалит за доллар.

Майкл был в восторге, а Гордон… Гордон был в отчаянии.

Алекс в него не влюбилась! Он был в этом уверен. Иначе она непременно потребовала бы, чтобы он бросил курить. Да и пить тоже. И, конечно же готовила бы для него сама. Гордон хорошо запомнил слова Сэма.

Но… но она и словом не обмолвилась насчет курения. За все эти недели она не приготовила даже тостов. Абсолютно ничего!!!

Она требовала от него только поддержку в бизнесе и… и его тело. О да! Его она хотела точно. Куда делась та скромница, которая стеснялась предстать перед ним обнаженной в первую ночь, которую они провели вместе?! Теперь Алекс не ограничивалась только спальней, а могла «поймать» Гордона везде. Он нигде не чувствовал себя в безопасности. Но самое ужасное заключалось в том, что он был бессилен сопротивляться ей. Стоило Алекс посмотреть на него многозначительно, как Гордон сразу превращался в конченого человека. Он постоянно чувствовал себя как на лезвии ножа, находился в постоянном возбуждении. Дошло до того, что Гордон не рисковал заходить к Алекс в офис в обеденное время, чтобы не стать и там объектом ее «экспериментов». Но в то же время он с ужасом думал, что когда-нибудь ей все это наскучит и она захочет свежих ощущений. Так, может, стоит уже сейчас признать свое поражение и начать потихоньку отдаляться от Алекс?

Гордон достал заранее охлажденную бутылку шампанского и наполнил бокалы. Алекс, облокотившись на перила балкона, с удивлением смотрела на него.

— Мы что-то празднуем? — спросила она, беря протянутый ей бокал и улыбаясь сладчайшей улыбкой, которая всегда задевала его.

— Да, успешное годовое собрание, — ответил Гордон.

— Но ведь сегодня — не понедельник и собрание еще не состоялось?!

— Это неважно! Ты обречена на успех!

— И все благодаря тебе, дорогой.

— Ерунда! Ты работала как вол. Мне оставалось только наблюдать со стороны.

— Нет, Гордон. Ты сделал гораздо больше, — возразила Алекс, и ему показалось, что она готова расплакаться. Но Алекс справилась с собой, подняла бокал и уже с улыбкой продолжила: — За Гордона Кросби! За моего учителя! За моего лучшего друга!

Они чокнулись и пригубили шампанское. Сквозь хрусталь бокала Гордон наблюдал за своей Элизой Дулиттл.

Неожиданно он понял, чем для нее был этот вечер. Ее выпускным вечером. Да, потому что она из наивной ученицы превратилась в окончательно оперившуюся птицу высокого полета. И его роль учителя скоро закончится. Гордон, старина, сказал он себе, готовься к прощальному поцелую. Пусть не сегодня, но скоро. Очень скоро…

— Правда, нам было хорошо вместе? — спросил он, за улыбкой скрывая боль.

Господи, как это люди умудряются влюбляться не один раз? Это же немыслимо перенести!

— Более чем хорошо, — согласилась Алекс, не делая, однако, попытки разрядить обстановку.

— Надеюсь, в Опере тебе тоже понравится, — заметил он сухо.

— Уверена в этом.

— Я вызвал лимузин. — Гордон начал осознавать, что попусту теряет время.

— О Господи! — воскликнула она, смакуя шампанское. — Тебя следовало бы наказать за такое расточительство, но я не уверена, что это принесет пользу.

— Мне нравится тратить деньги на своих женщин, — небрежно заметил Гордон и, прежде чем понял, достигла ли цели его колкость, отвернулся долить бокал.

Если Алекс не отреагирует и на эту шпильку, ему не вынести ее безразличия. Алекс крепко сжала бокал, стараясь не выглядеть слишком огорченной. Хотя вряд ли Гордон заметил бы это. Он даже не смотрит в ее сторону! Впрочем, сам-то он понял, что сказал? И как — умышленно или не отдавая отчета? А может, таким образом дал понять, что все эти тряпки из модных магазинов — обязательное приложение к его любовницам? Как вознаграждение за услуги? Сегодня она почувствовала в нем какую-то перемену. В его словах появилась двусмысленность, в глазах то и дело вспыхивала злость.