Помоги проекту - поделись книгой:
Чудачка Синди улыбнулась в ответ:
— Это факт.
— Нашему Нормалу? Прямому как стрела, застегнутому на все пуговицы, каменно холодному Нормалу?
— Говорю тебе, подружка, с тех пор, как он принял маленькую Еву, он самый чувствительный белый парень. Черт, он даже поливал дерево.
— Пожалуйста, скажите мне, что дело не в молнии, — тряся головой Макс посмотрела на высокое пушистое дерево, которое казалось боролось с канатами. — Должно быть, рядом с Джем Пони разверзся ад!
— Почти что… эй, мы ведь живем с этим, верно?
— Я не могу поверить, что Нормал становится одним из нас.
— Хочешь действительно свихнуться? — Ч.С. заговорчески посмотрела по сторонам. — Это была идея Нормала.
— Идея Нормала.
— Он передал это дерево твоим ребятам, клянусь мамой, подружка.
— И где же он тогда?
— Эй! Дай человеку немного свободы. По крайней мере он все еще притворяется задницей.
Макс разглядывала дерево, чувство теплоты разливалось в ней на этой холодной крыше.
— Господи, благослови Нормала. Потому что это прекрасно.
Достав руки из-за спины, Чудачка Синди протянула Макс черный металлический куб с серебристым выключателем.
— Дикс и Люк — их последний черный ящик. В твою честь, подружка.
С комком, подступающим к горлу, Макс взяла ящик и посмотрела на своих яйцеголовых друзей. Они энергично закивали, тогда она целкнула выключателем. Цветные огоньки затанцевали по всему дереву, красные, белые, зеленые и синие, они сверкали и переливались, звезда на верхушке сияла белым светом, цветные шары мерцали, создавая причудливые образы в сумерках.
— Это великолепно, — снова сказала Макс, ее голос звучал приглушенно.
Она повернулась к мужчине стоявшему рядом: Логан улыбнылся ей. Остальные члены группы собрались вокруг и стали по очереди обнимать Макс. Даже Алек — который редко кого-нибудь касался кроме мимолетных женщин, которых изредка удостаивал своим присутствием — сдался.
Все, кроме Логана.
Он стоял в одном или двух шагах, зная о необходимости держать дистанцию.
— Здесь пролетит комета в канун Рождества, — указала Чудачка Синди.
Вся страна ожидала прибытия так называемой Рождественской звезды — кометы, пролетающей рядом с Землей каждые две тысячи лет, из-за чего некоторые астрономы думали, что это и есть Вифлеемская звезда.
Макс ухмыльнулась.
— Если верить трепне Скетчи, комета ознаменует конец света.
— Если верить трепне Скетчи, — сказала Чудачка Синди, — Элвис вернется к новогоднему столу.
Группа подошла к краю крыши, откуда открывался отличный вид на светящееся разными цветами дерево. Макс изучала каждый отблеск, каждый цветной шарик. Дерево было великолепным. Она всегда считала Рождество банальным отголоском предимпульсных времен. Но сейчас она поняла, в чем дело… в семье, в друзьях… и она не могла представить себе ничего лучше этого. Дерево будет видно на мили вокруг, и люди, находящиеся далеко от Терминал Сити, будут видеть рождественскую ель фриков на вершине нового торгового центра.
Они действительно прошли долгий путь за такое короткое время.
Она все еще продолжала рассматривать дерево, когда несколько минут спустя верер выразил свое менее сентиментальное мнение, начав раскачивать его сильнее, чем прежде, будто наказывая, как наказывают родители непослушных детей.
Логан рефлекторно потянулся к дереву, чтобы удержать его, но ветер переменился, бросив ель в сторону Логана и выбив его из равновесия. Его глаза расширились, все вокруг побледнели — он хорошо держал равновесие благодаря экзоскелету, но не настолько хорошо, насколько того требовали обстоятельства — в подтверждение всеобщего ужаса, он начал беззвучно наклоняться к краю.
Макс предвидела такой поворот событий, но у нее не было времени на то, чтобы предупрелить его. Все, что она могла сделать — это броситься к краю крыши с вытянутыми перед собой руками. В последний момент, когда Логан начал падать с высоты семи этажей, она поймала его руку в перчатке.
Макс боролась с силой тяжести, не давая Логану упасть, когда ее потянуло вслед за ним. Алек и Джошуа Быстро подбежали и, схватив ее за ноги, начали вытягивать их с Логаном назад. Чудачка Синди и Мол протянули руки вниз, чтобы помочь затащить Логана обратно на крышу.
Макс сосредоточилась на удерживаемом ей человеке, которого любила, чтобы не дать ему умереть и позвольть другим сделать свою работу. Пока они касались друг друга лишь перчатками, все было в порядке. Мол и Чудачка Синди схватили Лигана за плечо и дернули на себя, когда тот приблизился к ним. Мол крепко его схватил и бросил обратно. Макс увидела, как Логан возвращается, пролетая над краем… его голова направлялась прямо в ее открытое лицо!
Качнувшись назад, Макс убрала голову прежде, чем Логан рухнул на нее.
Они сорикасались, но Макс не волновалась — только лишь их лица были открыты, их кожа не соприкасалась. Они оба начали осторожно двигаться, чтобы выбраться из этого смертельного клубка.
Макс могла видеть, как Чудачка Синди и другие кричали, но она была настолько поглащена попытками не соприкаснуться с Логаном, что не могла расслышать ни слова. Когда они уже отдалились друг от друга, налетел порыв ветра. Она отстранилась назад, но было уже поздно, потому что ветер подхватил ее волосы и швырнул их в лицо Логана, ее шапочка улетела в сторону.
Она могла чувствовать, как ее наэлектризованные волосы начали притягиваться к его лицу также, как ее изменненная ДНК приближалась к его уязвимой ДНК. Она вскрикнула, понимая, что контакт с волосами даст возможность убийце внутри Макс вынести смертный приговор мужчине, которого она любит до смерти.
Все застыли.
Ее глаза встретились с Логаном, и его взгляд сказал, что он знал правду, которую знала и она.
Менее чем через двадцать четыре часа он будет уже мертв. Они оба знали об оставшемся времени: они уже проходили через это раньше. В двух предыдущих случаях уже появлялись симптомы, и вирус почти сделал свое дело. И оба раза его жизнь удавалось чудом спасти, но в этот раз они знали, чудес не предвидется. Никто не сможет найти лекарство, а флакон с антителами, который у них был, уже давно пуст.
Логан первым обрел дар речи.
— Я… Я сожалею.
Это почти сломало ее.
Она только что убила его, и он извинялся?
Услышав эти два жалких слова, Макс поняла, что не сможет больше пройти через это. Это было невыносимо, смотреть как Логан снова начинает свой путь, ведущий лишь к одному концу. Сначала будет лихорадка, озноб, судороги, а затем быстрое падение в пропасть…
Только теперь она поняла, что ей больше некуда идти. И если Логан умирает, то она будет с ним до конца… …даже если это означает и ее смерть тоже.
Глава 3. СМЕРТЕЛЬНЫЕ ЧАСЫ
Квартира Логана казалась теплой и уютной, но это была лишь жалкая пародия на тот вечер, который Макс предрекала им ранее.
После того, как они проделали путь по подземному тоннелю из Терминал Сити в тайную квартиру — Логан, на удивление, не показывающий никаких признаков вируса, позвонил своему давнему другу доктору Сэму Карру, нейрохурургу из Госпиталя Метро и своему личному врачу. Карр был из той горстки людей, которые знали, что Логан и Зоркий это один и тот же человек.
После этого паре оставалось только ждать. Они лежали на кровати Логана, держась за руки. Сначала Макс сохраняла привычное почтительное расстояние, надеясь на крошечный шанс, что прикосновение ее волос к его коже было не достаточным для вируса…
Но Логан произнес:
— Нет больше смысла не прикасаться друг к другу, не так ли?
И он заключил ее в объятия, так что теперь она лежала в его руках, в тепле, так подходящем этой квартире и особенно спальне. Странно, но в этот момент она вспомнила ту ночь, когда она и ее братья сбежали из Мантикоры.
Так странно — та морозная ночь в Джилетте, штат Вайоминг, казалось была так давно и так далеко от этого места. И только доброта незнакомки — медсестры из Мантикоры по имени Ханна, которая подобрала напуганную X5 и отвезла в свой теплый дом — уберегла девочку от смерти на морозе, предже чем она смогла бы почувствовать вкус свободы. Тот крохотный однокомнатный домик в центре нигде дал девятилетней девочке первое впечатление о жизни и о доме, который является больше чем антисептической спальней.
С тех пор Макс разными способами пыталась вернуть то ощущение теплоты, и только с Логаном она иногда могла почувствовать эту теплоту. Сейчас, когда он рядом с ней, держит ее в обьятьях, она наконец-то почувствовала ее снова, пусть и таким ужасным способом.
По сравнению с тем домиком просторная квартира в здании, принадлежавшем семье Кейлов, была дворцом. Одна кровать по размерам казалась такой же, как весь однокомнатных домик в Вайоминге. Остаток комнаты отражал простую мужественность, свойственную Логану — шкаф, комод и два ночных столика. Здесь было четырехдверное трюмо, которое занимало почти всю дальнюю стену. Включенный ноутбук Логана стоял на комоде, на скринсейвере было изображение Земли, видимое с поверхности Луны, служившее основным источником света.
Рядом с комодом маленькая стереосистема играла классическую музыку. Макс не знала произведение, да и не вслушивалась внимательно, но ноты действовали на нее успокаивающе. Если бы только она могла удержать это состояние дольше чем на тридцать секунд за раз…
Она отстранилась, оперлась на локоть и стала рассматривать его — Логан выглядел хорошо. Даже нормально. Она не хотела спрашивать, но должна была:
— Как ты себя чувствуешь?
Он пожал плечами.
— Как сказать… нормально, вообще-то. Трясет немного, но скорее от предвкущения того, что меня ждет.
— Но обычно все происходит быстрее, чем сейчас, — сказала она.
Они были в спальне всего несколько минут, но добраться до квартиры заняло еще как минимум пять, минута или две на звонок Карру. Макс и Логан были вдвоем в квартире, остальные позволили им остаться наедине, пока тикают смертельные часы. Наверно прошло не больше десяти минут с тех пор как ее и его ДНК смешались…
В другие разы симптомы смоделированный вирус проявлялись почти мгновенно. Это затишье перед штормом смущало их обоих.
Логан тоже поднялся на локоть и посмотрел прямо на нее.
— Может я выработал какой-то иммунитет? В прошлые разы. Вирусу потребуется больше времени, чтобы проявиться.
Она покачала головой.
— Не думаю. В последний раз все было не так.
Логан снова пожал плечами.
— Все очень странно, Макс… но я чувствую себя нормально. Я чувствую себя хорошо.
— Сколько времени прошло?
— С тех пор как мы соприкоснулись?
Она кивнула.
Он посмотрел на часы.
— Почти пятнадцать минут.
В эмоциях Макс бушевала буря, и даже классическая музыка не могла успокоить ее теперь. К страху и отчаянию теперь примешивалась надежда, она как будто говорила: «Это не отчаяние, я смогу справиться с отчаянием… это надежда!» Однако в этот раз все было по-другому. Сейчас Логан должен быть весь в потуб трястись от озноба и ждать приближения приступов. А он чувствует только тепло ее тела — не жар. От него приятно пахло гелем после бритья и порошком, этот запах Макс знала очень хорошо. Как будто он тщательно готовился к встрече с ней, ожидая, что этот вечер может перерасти в ночь любви, которую они так долго ждали, медовый месяц, а не смертельные часы. Она любила этот запах и жадно втянула его глубоко в легкие, зная, что это ощущение останется у нее единстенным воспоминанием о нем до конца жизни.
Она услышала тихий стук. Логан не реагировал, но она села, когда стук повторился настойчивее, и Логан немного вздрогнул рядом с ней.
— Люблю докторов, которые приезжают на дом, — сказал он и начал вставать.
Макс толкнула его обратно на подушки и сама встала с кровати.
— Оставайтесь здесь, мистер — вы больной, а я медсестра и я приведу доктора. Команда понятна?
— Да, мам.
Но она уже вышла из спальни и оказалась в большой комнате, поделенной на сектора. Кухня с модерновыми стальными поверхностями и столовая с дубовым столом на шестерых человек оказались справа от нее. Квартира была похожа на ту, которую Эймс Вайт и его приспешники из УНБ разгромили в прошлом году, с теми же уютными чертами. Например, гостинная с большим кожаным диваном, тремя стульями, кофейным столиком и круглым зеленым ковриком, была прямо перед ней. А слева в задней части квартиры находился рабочий кабинет Логана. Дверь в дальнем конце комнаты вела к тоннелю, соединяющему аппартаменты Логана с Терминал Сити, а дверь справа, в которую прямо сейчас стучался доктор Карр, выходила на улицу.
Быстрый взгляд на монитор сбоку от входа — что-то вроде видеоглазка — и Макс распахнула дверь, чтобы впустить доктора Карра в тяжелой голубой куртке с капюшоном, который доктор натянул на голову, чтобы защитить свою лысину от холода. Порыв ветра ворвался в квартиру, втолкнув Карра внутрь. Ни он, ни Макс не сказали ни слова, пока дверь не была плотно закрыта.
— Где он? — спросил Кар Макс, передавая ей свою сумку. Потом он снял куртку и повесил ее на спинку обеденного стула.
Около пятьдесяти, со лбом, заканчивающемся на макушке, у Карра были короткие темные волосы, росшие по бокам его овальной головы. Его темные глаза выражали печаль, смешанную с добротой, человека, который по роду своей работы постоянно сталкивался с людскими проблемами. Его нос был длинным и прямым, рот чувственным, а подбородок раздвоенным.
— В спальне, — сказала Макс.
— Как это случилось? Вы же были осторожны.
Она рассказала ему.
— Вы будете удивлены, как много людей умирают по глупости в Рождество, — встряхнув головой, Карр забрал у нее свою сумку. — Я не знаю, смогу ли что-нибудь для него сделать. Мы можем попробовать переливание от другого трансгена, но…
— Вы не хотите сперва осмотреть пациента, и потом ставить диагноз и предлагать лечение?
Карр прищурил глаза.
— Что здесь происходит, Макс?
— Я бы тоже хотела это знать — идите и посмотрите сами.
Она пыталась говорить с надеждой в голосе, но Карр, казалось, слышал в нем лишь отчаяние. Не спуская с нее глаз, он подошел к комнате и проскользнул внутрь.
Макс плюхнулась на диван, пытаясь разобраться в своих чувствах и эмоциях. Пусть врач делает свою работу — осмотрит пациента и, с точки зрения науки, скажет, будет ли у Логана Кейла будующее…
Она боялась подумать, что ее надежда может оказаться иллюзией. Логан был заражен уже полчаса, но казалось, что он чувствовал себя хорошо. Но как такое возможно? Ренфро — последняя глава Мантикоры — сказала Макс, что вирус невозможно вылечить, а пузырек с антителами, способными подавить вирус, уже давно был пуст.
Отвратительная женщина испортила жизнь Макс, спасла Макс от смерти по неизвестной причине, а потом умерла у нее на руках… но оставила девушке проклятие в виде этого вируса…
В некотором смысле надежда отравляла жизнь Макс, и — как осужденная на пожизненный срок — она старалась подавлять это чувство, но, как легкий летний холодок, оно возвращалось к ней. Она знала, что скорее всего наивными были ее надежда на то, что она отличалась Зака, ее брата и лидера дюжины, сбежавшей из Мантикоры, или импульсивного Сета, который не понял этого той ночью, или Брин, которую перепрограммировала Ренфро, и даже от эгоистичного Алека, который демонстрирует признаки человечности в последнее время, но в глубине души по-прежнему остается циником.
Поделиться книгой: