Неизбежное признание

— Договорились… Простите, у вас есть слуги?

— И да и нет. Есть садовник и подсобный рабочий, оба приходящие. Миссис Саммерс у нас и повариха и экономка, а ее дочка помогает как горничная лишь по мере надобности. Только в августе, когда сюда съезжается вся семья, мы, приглашаем людей из соседней деревни. Для себя я готовлю сама… А вы умеете готовить?

— Да не очень. И никаких продуктов я с собой не привез.

— Не страшно. Вы только дайте знать миссис Саммерс, чего именно хотите, и она обо всем позаботится. А в данный момент и холодильник и морозилка битком набиты. Вам повезло: я только что покончила с вегетарианством, поймала себя на том, что пожираю глазами оленя, пришедшего на водопой. Так что сейчас у нас полно бифштексов; их мне доставляют из Нового Орлеана самолетом… как, впрочем, и краски. Если сгодится на ужин, я один разморожу для вас.

Крис понял, что жить в одном доме с этой особой не так уж и скверно.

— Я, когда работаю, ем как попало, — сообщила Лора. — Но сегодня, так и быть, пересилю себя и сделаю праздничный ужин в честь вашего прибытия. Но не обольщайтесь, дальше будете все для себя готовить сами.

— Благодарю вас. Не буду вам мешать, только, пожалуйста, скажите, где мне можно расположиться с бумагами Марка.

— В вашем распоряжении библиотека. Марк работал обычно там. А архив находится на чердаке. Все упаковано в ящики, завтра посмотрим. Сейчас, чтобы попасть в библиотеку, вам надо будет спуститься вниз, а дальше идти, все время придерживаясь правой стороны.

— Сколько же в этом доме комнат?

— Тридцать четыре, не считая подвала и мансарды. Правда, третьим этажом мы пользуемся мало. Там, наверху, комнаты небольшие; первоначально они были задуманы для слуг. А теперь ими пользуются, только когда приезжает много гостей.

— Это самый поразительный дом из всех, какие я когда-либо видел!..

Крис прошел по первому этажу, словно турист по музею. Невозможно поверить, что такое сооружение — всего лишь летний дом! В бесчисленных комнатах сверкали бронзовые и хрустальные светильники. Полы покрывали восточные ковры. Мебель из дерева ценных пород была в прекрасном состоянии. По стенам висели картины. На столах и каминных полках стояли часы, вазы и статуэтки, о стоимости которых можно было лишь догадываться. И все в безупречном состоянии. Крис прикинул, что на одно только содержание фантастического особняка наверняка уходит больше, чем он зарабатывает за целый год.

Огден вырос в небольшом городке на севере Штатов, и усадьба «Фонтан» казалась ему средневековым замком, сохранившимся среди первозданной природы, в котором в данный момент царствует принцесса, надменная и эксцентричная.

К счастью, в библиотеке Крис почувствовал себя почти как дома, хотя и тут он не мог полностью забыть, где находится. Две стены огромной комнаты от пола до потолка занимали книжные полки. Двойные двери посредине третьей вели на террасу. А у четвертой красовался огромный камин с изящным диваном и креслами перед ним. В дальнем конце стоял большой письменный стол красного дерева, а возле него — массивное кожаное кресло. Тут же располагался бар со сверкающими хрустальными графинами.

Крис прошел к письменному столу и погрузился в мягкое кресло, с наслаждением вдыхая характерный запах дорогой кожи. Он почувствовал себя… ну, почти что бароном, владельцем замка.

Но у замка уже была хозяйка, и она все не шла у него из головы. Крис понимал, что Лора слишком не похожа на женщин, с которыми ему до сих пор приходилось встречаться. Однако чувствовалось, что она сумеет всерьез отвлечь его от дела, если захочет. А не захочет, мысли все равно будут заняты ею, поскольку его интерес к Лоре явно нарастал.

Ситуация складывалась настолько необычная, что Крис рассмеялся. Оказаться в огромном доме наедине с весьма экстравагантной особой. Этого он никак не предполагал! Взбалмошная аристократка носит неопрятные пижамные штаны с пузырями на коленках. У нее крашеные волосы, немытые ноги, а на талии поясок в виде змейки, который стоит больше чем весь его гардероб… Весьма вероятно, что этим летом его ждет приключение, отличное от всех предыдущих.

Тут Огден вспомнил о цели своего приезда и сразу же пришел в себя.

Часть души его восставала против окружающей его роскоши, и он не стал бы возражать, если бы с этих Рейнов чуточку сбили спесь. Однако он испытывал к ним и неожиданное уважение и откровенное восхищение. Любое большое состояние само по себе таких чувств в нем вызвать не могло бы. Но Крис отдавал должное тому, что Рейны достойным образом создавали свое богатство в течение многих десятилетий. Их род начался с выходцев из Европы, осевших в этих местах. От них их потомкам досталась особая аура значимости и незыблемости, что теперь воплотилось в сумасбродке Лоре.

2

Наведя в студии некое подобие порядка, Лора вернулась в спальню, находившуюся в другом крыле дома. Взглянув в зеркало, она усмехнулась. Отразившееся в нем тонкое личико выглядело по-детски озорным. Лора знала, что выглядит моложе своих двадцати четырех лет. Таковы уж злополучные особенности ее невысокого роста и мелких черт лица.

Интересно, какое впечатление она произвела на доктора Огдена? И кто знает, что ему рассказала Фреда? «Понимаете, Лора рисует и она немного эксцентрична». Вслед за подобным заявлением тетка, вероятно, повела плечами, как бы говоря, что в семье не без урода.

Лора не отрываясь разглядывала свое отражение, решая, что предпринять. Наконец вздохнула и пошла в душ. Но мысли о госте и о цели его приезда никак не шли у нее из головы.

Что, если тысячи страниц, которые оставил после себя Марк, докажут миру его гениальность? Или же полнейшую бездарность? Разумеется, Лора надеялась на первое, хотя не исключала и возможности второго. Марк был очень умен, но ум гениален, только когда работает целенаправленно. Даже будучи ребенком, она чувствовала, что целенаправленности-то Марку и не хватает…

Мисс Лора Рейн приготовилась сыграть перед необычным профессором роль самой что ни на есть настоящей хозяйки большого дома. Может, тогда ей удастся разгадать истинные намерения Криса. Фреда была, как всегда, немногословна, сказала лишь, что доктор Огден занимается теоретической физикой и интересуется трудами дяди.

Допустим. Но откуда у него возник этот интерес? Марк никогда ничего не публиковал. Иногда он посещал научные собрания, но не больше. Лоре показалось довольно странным, что этот доктор Огден появился у них в «Фонтане» и ни с того ни с сего заявил о своем желании ознакомиться с работами Марка. Облик профессора тоже необычен, если на то пошло! Он никак не вписывается в шаблон, который она для него заготовила.

Бокал чуть не выпал у Криса из рук, когда он увидел возникшую в дверях библиотеки женщину. Сначала он было решил, что в доме живет еще какая-то дама. Когда же он несколько запоздало поднялся ей навстречу, внимание его привлекла белая прядь в волосах вошедшей.

Вместо замарашки взору Криса предстала потрясающая красавица. Масса черных густых волос была зачесана назад и ниспадала шелковистым потоком. Вместо пузырящихся на коленях штанов он увидел прекрасно сшитый шелковый наряд цвета слоновой кости, ласково обволакивающий стройное тело. Несколько мгновений Крис не мог прийти в себя. Потом вдруг заметил, что красавица по-прежнему босая, хотя на сей раз ноги у нее вымыты. А на одной лодыжке тонкая золотая цепочка искрится крохотными бриллиантиками.

Когда Лора вошла, неслышно ступая по толстому ковру, Крис снова прикинул, сколько ей может быть лет.

— Чуть не забыла, у нас принято выходить к обеду в смокинге. На сей раз прощаю, потому что других гостей, кроме вас, нет, да и не предвидится. — Лора демонстративно уставилась на его джинсы. Это была маленькая месть за то, как он разглядывал ее при первой встрече.

Крис ничего не ответил. Он не отрывал глаз от изящной молодой женщины, проследовавшей к бару. Отдавая себе отчет, что Лора понимает его шоковое состояние и этим упивается, доктор Огден ничего с собой поделать не мог.

— Сколько вам лет?

— Двадцать четыре, профессор. И я прощаю вам ваш вопрос. Сейчас я займусь бифштексами, а вы сделаете салат, — продолжила Лора и, не спрашивая, чего бы хотел он сам, налила ему и себе виски. — Я совсем недавно вновь пристрастилась к мясу с кровью и теперь с удовольствием его готовлю… Короче, профессор, я вас не знаю, поэтому вопрос напрямик: вы справитесь с салатом или нет?

Не сводя с нее глаз, Крис медленно улыбнулся. Он так и не понял, кто же она на самом деле — властная леди-аристократка или уличная бродяжка.

— Сделаю все, что смогу, — сдержанно произнес он, подумав, что никогда еще не встречал женщины, пьющей неразбавленное виски. — Почему вы решили, что для вечернего туалета больше подходят черные с белым волосы?

Лора прошлась пальцами по тщательно расчесанным прядям.

— Знаете, у меня на волосах были всякие цвета, как на руках, на ступнях, да и на всем теле. Когда я рисую голая, то вполне могу сойти за живую палитру. — Лора с каменным лицом на миг замолчала, не сводя глаз с Криса в ожидании реакции. Потом заговорила снова: — Конечно, пока вы будете здесь, я этого делать не стану. Тетушка Фреда бесконечно возмутилась бы моим поведением, а я ее и так ужасно шокирую.

— Пусть мое присутствие вас никак не стесняет, — с напускной серьезностью запротестовал Крис. — Обещаю, Фреда не узнает. Я понимаю, как важно, когда работаешь, чувствовать себя… гмм… комфортно.

— Спасибо.

Лора зажгла на террасе свет, и они оба, держа бокалы в руках, медленно направились по поросшему травой спуску к озеру. Она молчала. Этот профессор был ей весьма симпатичен и физически привлекателен, даже при его высоченном росте. Она сама удивлялась, что он ей нравится.

Ожидая встретить чопорного умника, Лора была настроена вволю поиздеваться над ним, делая при этом все возможное, чтобы он ей не мешал и ни во что не встревал. А он никакой не чопорный и мешать ей не собирается. Ее собственный неожиданно возникший интерес к нему — вот что ее теперь беспокоило больше всего.

Бог мой, да она интересная женщина, размышлял Крис. Даже с этой белой прядью в волосах, которой завтра уже может не быть. Изменчива как ртуть. Час назад она была эксцентричной девчонкой богемного вида, а теперь перед ним настоящая леди.

Они подошли к берегу.

— Сейчас температура в озере около двенадцати градусов. И если вы не привыкли к ледяной воде, возможно, вам захочется надеть специальный плавательный костюм. У нас в доме есть пара таких, и один из них вполне может вам подойти.

Лоре казалось, что самое лучшее — остановить их отношения на уровне хозяйки и гостя.

— А разве вы сами таким костюмом не пользуетесь? — спросил Крис, поскольку тон ее сообщения как бы подразумевал, что ей это не нужно.

— Нет. Я ведь в этом озере плаваю всю свою жизнь. Тут есть одна хитрость: пока совсем не закоченеешь, надо успеть добраться до плота, потом полежать там на солнышке и согреться, а уже затем плыть обратно. Мы здесь все научились плавать быстро. Между прочим, в эллинге есть две лодки: одна парусная, другая с веслами. Большая парусная лодка сейчас на ремонте. Слава Богу, у нас никогда не было моторок.

Они остановились у самой воды. Не было слышно ни единого всплеска.

— Вас не беспокоит то, что вы здесь совсем одна? — спросил Крис, взглянув на хрупкую женщину, стоявшую рядом.

— Конечно нет! Здесь я ощущаю себя куда в большей безопасности, нежели в городе среди своих многочисленных соседей.

Огден почувствовал себя глупо. Лора, казавшаяся сейчас особенно утонченной и изнеженной, несомненно, была натурой сильной и независимой. Он повернулся и снова поглядел на возвышающийся на холме особняк.

— Сколько этому дому лет?

— Его закончили в тысяча восемьсот семьдесят пятом году, а строили почти пять лет. В те времена сюда надо было добираться целых четыре дня по воде и в карете. Поэтому семья выезжала сюда на все лето вместе со слугами и гостями. Если вам действительно интересно, я покажу альбом, который составил один из моих предков.

— Тысяча восемьсот семьдесят пятый год? Наверняка здесь должно быть хотя бы одно привидение.

Лора отрицательно покачала головой.

— Боюсь, привидений здесь нет. Хотя гости нередко высказывали подобные предположения. Видите ли, они обитают только в домах, где когда-то жили сумасшедшие или же кто-то умер насильственной смертью. А моя семья всегда была на редкость добропорядочной… Да и сейчас она такова.

— Даже дядюшка Марк?

— Марк был, конечно, странноват, но сумасшедшим его не назовешь.

Был ли в словах Лоры особый смысл? Она с упоением принялась рассказывать о дяде, об их чудесных прогулках то пешком, то под парусом.

— Значит, вы с ним были очень близки, — сделал вывод Крис.

Она кивнула.

— Марк был самым главным человеком в моей жизни. Отец не очень-то заботился о детях, он был равнодушен к нам — и пока мы были маленькими, и когда выросли. Он воспринимал нас лишь как статью расхода. Меня же с Марком сближало уже одно то, что мы считались в семье неудачниками. Он был мне больше чем отец. Неженатый, без детей, дядя воспринимал все мои беды и радости как свои.

Лора почему-то обрадовалась возможности поведать Крису несколько семейных историй. Она развернулась и прямо взглянула ему в лицо, застав его врасплох.

— Знаете, доктор Огден, если вы что-нибудь раскопаете в доказательство того, что мой дядя был мошенником, я намерена сделать все, чтобы это осталось нашей семейной тайной.

— А вы считаете, что ваш дядя был мошенником?

— Я — нет, но в семье уже давно подозревают, что с Марком дело нечисто.

— Вы когда-нибудь смотрели его бумаги?

— Только краем глаза, когда упаковывала. Я не сильна в теоретической физике. Скажу больше — я толком-то и не знаю, что это слово означает.

— В этом вы ой как не одиноки! А теоретическая физика — это, когда одни ломают головы и изобретают всякую ерунду, которую другие потом воплощают в жизнь.

— Вы говорите, как Марк. Он оставил после себя тонны записей. Боюсь, вы даже не представляете, что вас ждет. Все эти бумаги в ужасном беспорядке — я ведь не знала, что именно упаковываю. Между прочим, вы читаете по-немецки?

— По-немецки? — удивился Крис. — Читать могу, а вот говорю скверно. Почему вы спрашиваете?

— Некоторые заметки Марка написаны по-немецки. Он отдавал предпочтение немецким корням нашей семьи, а не голландским, считал голландцев по природе своей стяжателями. Думаю, благодаря тому, что он вел свои записи на немецком, Марк не забыл язык.

— А вы говорите только по-английски?

— Немного по-немецки. А еще по-французски и по-итальянски.

— По-итальянски?

— Моя мать — американка итальянского происхождения. У нее есть родственники в Италии, и я их регулярно навещаю. Мне кажется, это куда менее скучно, чем быть на все сто процентов англосаксонской американкой. Так что я, честно говоря, итальянский язык специально изучала. Странно, что Фреда не объяснила вам, что своею эксцентричностью я обязана этой ветви моей семьи.

— Так вот откуда у вас такие волосы?

— Это от матери. — Лора погладила седую прядь.

— Вы… вы хотите сказать, что эта прядь — некрашеная?

Лора расхохоталась. Ого, как здорово она все провернула — и момент подходящий! Теперь у бедняги профессора наверняка голова пошла кругом.

Она снова медленно провела пальцами по волосам, чтобы усилить драматический эффект.

— Словно родимое пятно. Эта прядка так и росла с самого моего рождения. Точно такая же прядь есть у моей матери и еще у некоторых членов ее семьи.

— Удивляюсь, почему вы не покрасили ее под цвет остальных волос.

— О, этого я никогда не сделаю! Мне нравится именно так. Я ведь уже сказала, мне больше хочется быть похожей на родственников моей матери, а не на…

— … Рейнов, — закончил фразу Крис.

— Угадали! — призналась Лора. — Но поскольку я фамилию не сменила, можно сказать, что полностью я их не отвергаю. А вы, профессор, из какой семьи?

Крис сообщил ей, что в его семье все сплошь «белые воротнички» и выходцы из Англии. А еще попросил называть его просто по имени. На что она ответила, что имечко у него так себе, но, коль скоро ничего другого он ей предложить не может, то, так уж и быть, пусть будет Крис.

Не чудится ли ему все это? Этот берег, этот вечер, невероятно изящная женщина, идущая с ним рядом? Ее голова едва доходила до его плеча. Она пробудила в его душе столько эмоций. Странно было, что они не спеша идут к дому, болтая о самых будничных вещах. Нет, в «Фонтане» нет никаких привидений. Но колдунья обитает несомненно!

— Там, — драматическим жестом Лора указала на груду больших ящиков, — находится все, что успел написать Марк.

Крис нахмурился. Все оказалось хуже, чем он ожидал. Двадцать пять, а то и все тридцать ящиков, в которых бумаги лежали в полном беспорядке. Боже, зачем он взялся за это? Плюс неразборчивый бисерный почерк — это уж будет почти наверняка. Плюс немецкий язык, на котором писал Марк. Крис и правда читал по-немецки, но когда это было!

Лора села на корточки перед ящиками, заполнявшими весь чердак. При свете лампочки четко выделялась белая прядь в ее струящихся черных волосах. Такова эта женщина — вся сплошные контрасты.

Сейчас она была одета очень просто — в джинсы и легкий свитерок, подчеркивающий каждую линию ее тела.

Ну и что же, пусть придется задержаться здесь дольше, чем он планировал. Теперь он думал об этом с какой-то странной радостью. Пугало другое — все может кончиться тем, что Лора станет его врагом. Все зависит от результата его поисков. Не дай Бог, самые худшие подозрения подтвердятся! А ведь Лора так любит дядю, так защищает его, так боится малейшего намека на то, что Марк бездарен или в чем-то замешан.

— Вон в тех трех ящиках сзади, рядом с картиной, никаких бумаг нет. Там только личные вещи дяди — коллекция курительных трубок и все такое прочее.

— А это что за картина?