Помоги проекту - поделись книгой:
Газета Суть Времени
№ 13/2013 от 30 января 2013
Колонка главного редактора
С днем рождения!
Для всех — и для друзей, и для врагов наших — мы родились как политическое движение именно 4 февраля 2012 года
Политический кризис набирает обороты. Когда о пагубной роли Д. Медведева в судьбе ливийского народа говорит генерал Ивашов — это одно. Но когда об этой роли говорят и крупные дипломаты, и сам Евгений Максимович Примаков, то это, согласитесь, совсем другое.
А «акт Магнитского»? А новый виток истории с рукописями Шнеерсона? А предельная нестабильность в Сирии и наша явная готовность к игре на сирийском поле? А впервые заявленные китайцами претензии на хорошую, в отличие от американской, «глобализацию по-китайски»?
Набирает кризис обороты, причем стремительно. А в таких условиях дни рождения всегда отмечаются, так сказать, «на ходу». Коллективу, к примеру, надо срочно сдавать работу… Полный аврал! А у одного из членов коллектива как на грех, того… день рождения! Ну и что? Быстро-быстро поздравили, съели праздничный пирог и… вернулись к компьютерам.
Но ведь поздравили! И пирог не без удовольствия съели! Потому что при любом аврале человек должен оставаться человеком! И даже лихорадочно вкалывая, справлять праздники вообще и дни рождения в частности.
Для нас сейчас авралом является Съезд родителей в Колонном зале Дома союзов. Это — наша новая Поклонная гора, наш ответ на новые радения белоленточников и подлый «акт Магнитского», принятый американцами.
Но как бы нас ни лихорадил этот аврал, мы и публицистический каравай испечем на первой полосе, и день рождения отметим, как подобает. Ведь это и впрямь наш день рождения, товарищи! Для всех — и для друзей, и для врагов наших — мы родились как политическое движение именно 4 февраля 2012 года.
Это не значит, что нас до этого не было. Более того, если бы мы не начали собираться в марте 2011, если бы мы не бросили вызов белоленточникам 24 декабря 2011 года, проведя митинг на Воробьевых горах, то и митинга на Поклонной не было бы. А было бы… Впрочем, о том, что было бы, я скажу несколько позже. А сейчас — о нашем дне рождения и всём том, что этому предшествовало. Когда человек справляет день рождения, то всё понятно. То есть понятно, что там, где рождение, там и зачатие, беременность… И так далее. А когда говорится о дне рождения организации, то адресация к различным этапам ее жизни, предшествующим этому Дню Рождения, не может носить столь буквального характера.
И все же рискну утверждать, что не в буквальном, а в стратегическом смысле мы начали оформляться вовсе не в момент, когда впервые увидели друг друга в Хвалынске.
И не в момент, когда было объявлено о создании виртуального клуба (ВКСВ).
И не в момент, когда началась передача «Суть времени».
И не в момент, когда началась передача «Суд времени». То, что стало потом «Сутью Времени», начало стратегически оформляться тогда, когда наши противники страшно запаниковали по поводу результатов общенародных голосований на передаче «Суд времени». Запаниковали и ввели в оборот тему «разумного, правильного достойного просвещенного меньшинства» и «неразумного, уродливого, непристойного и дикого большинства».
Эту тему ввели в оборот Сванидзе и Млечин вместе с Петровской и Лариной, паркетными социологами и другими представителями этого самого меньшинства. Все, наверное, помнят, что тогда впервые в истории телевидения была сделана специальная передача, в которой обсуждались результаты голосования на «Суде времени». Там наши противники предложили три оценки происходящего. Две несерьезные и одну серьезную. Две несерьезные оценки (первая — Кургинян всех загипнотизировал, вторая — безумные старухи жмут на телефоны) вскоре были отброшены.
Что касается третьей — серьезной оценки — то она была такова: «Да, — сказали продвинутые сторонники Сванидзе и Млечина, — результаты голосования на «Суде времени» отражают реальность. Да, за Кургиняна большинство. Да, на стороне Сванидзе и Млечина меньшинство! Но это наше, просвещенное меньшинство. Оно же — «малый народ». И нам наплевать на мнение «непросвещенного большинства» (оно же «большой народ»). Мы этим «большим народом» управляли и будем управлять. Потому что «непросвещенное большинство» пребывает в социальной и политической коме. Потому что его представители могут в лучшем случае нажать на телефонную кнопку. А больше они ничего не могут. Мы превратили «большой народ» в социальную слизь. Мы отняли у него современность (автомашины, гаджеты и так далее).
«Большой народ» труслив и неорганизуем. А если найдется желающий разыгрывать спектакль на тему «Я организатор большого народа», то это будет именно спектакль. И мы с исполняющим эту роль актером (ну, например, Зюгановым Геннадием Андреевичем) прекрасно договоримся.
И, в конце концов, разве мы посчитались с мнением «большого народа» в августе 1991 года? Ну, проголосовал этот «большой народ» на референдуме за СССР! А мы, выйдя в Москве на улицы, СССР развалили! И ничего с этим «большой народ» тогда поделать не смог. И теперь мы сделаем то же самое, и все опять будет по-нашему».
Обращаю внимание читателей на то, что «малый народ» тогда сам себя назвал именно «малым народом». И что в дальнейшем он САМ так часто называл себя ИМЕННО ТАК («мы — дельфины, они — анчоусы», «мы — пчелы, а они — мухи» и так далее), что это стало существеннейшим социально-политическим фактом нашего времени. «Малый народ» — это вонючее имя — обрело свою вонючую плоть на Болотной и Сахарова. Не зря ведь говорилось и говорится и о норковой оппозиции, и о норковой революции, и о революции креативного класса, и о революции ужасно просвещенных рассерженных горожан. Все эти заклятия творили новую реальность. Подчеркиваю — не мы ее сотворяли. Это делали они. Но не было бы нас, они бы не стали ее сотворять.
Что же это за реальность? Это реальность расколотого общества. Причем, общества, в котором отколовшиеся части обладают достаточной самоорганизованностью, идеологической заряженностью и боевитостью. «Малый народ» не ждал этого от «большого народа». Но он неожиданно для себя обнаружил такие его потенции на Поклонной горе. И стал еще больше визжать о себе как о «малом народе», со всеми вытекающими отсюда последствиями. В этом — историческое значение Поклонной горы. И каждому, кто ахает «Какой же ужас — раскол!», мы отвечаем: «А вы хотели бы, чтобы «малый народ» бесконечно управлял «большим», гнобил его, именовал его быдлом, а чуть что — верещал об ужасе раскола?»
После Поклонной горы ТАК уже никогда не будет. И в этом — единственная надежда на спасение России.
С Днем Рождения, товарищи! До встречи в СССР!
Политическая война
Лезвие бритвы — 2
Главное для белоленточников — защита американских оккупантов от российской власти, проявляющей всего лишь непоследовательность в отстаивании американских интересов
Называешь точную цифру узников советского ГУЛАГа. Или погибших в ГУЛАГе. Тебе говорят: «Вы восхваляете Сталина. Вы оправдываете его». Точные цифры никого не оправдывают и никого не обвиняют. Они одинаково нужны людям с разным мировоззрением. Боятся точных цифр только лжецы, знающие, что их ложь основана на отсутствии объективной количественной информации.
Спросите любого профессионала — и он вам подтвердит, что в США заключенных больше, чем в любой другой стране мира. Что их намного больше двух миллионов человек. То есть самый большой по численности «архипелаг ГУЛАГ» — не наш, а американский. Это остервенелая антиамериканская пропаганда? Полно! Это объективные данные, предоставляемые крупнейшими американскими и международными организациями.
Согласно этим же неоспоримым данным, следующий по численности «архипелаг ГУЛАГ» — опять-таки не наш, а китайский. В Китае, с населением почти в 5 раз больше, чем в США, — полтора миллиона заключенных. Российский «архипелаг ГУЛАГ» — лишь на третьем месте. Количество заключенных в России — существенно менее одного миллиона человек.
Но, может быть, в России — самые ужасные условия содержания заключенных? Полно! Рейтинги «ужасности» тюрем публикуются регулярно всё теми же авторитетными международными организациями. Американскими, в том числе. Согласно этим данным, американские тюрьмы ADX Florence, «Рикерс-Айленд» и «Сан-Квентин» занимают «почетные» второе, шестое и десятое места в мировом рейтинге тюрем с самыми ужасными условиями содержания заключенных. Это — если оценивать по сумме показателей. Если же взять один показатель — «криминальный разгул» — то все рекорды побьет нью-йоркская тюрьма «Рикерс-Айленд».
Еще один важнейший показатель — смертность. По данным министерства юстиции США, в американских тюрьмах в 2001 году умерли 3841 человек. А в 2006 — м — 4233 человека.
По данным Генпрокуратуры и Федеральной службы исполнения наказаний, в 2010 г. в российских тюрьмах умерли 4423 чел. То есть примерно столько же, сколько и в США. Да, в США население почти втрое больше, чем в России. Но в Китае оно гораздо больше, чем в США.
Как мы видим, объективные данные опровергают белоленточный миф о том, что американский «архипелаг ГУЛАГ» — это средоточие блага, а наш «архипелаг ГУЛАГ» — это средоточие зла. Вот почему белоленточники так ненавидят объективность как таковую. И именуют ее «кремлевским проектом». Между тем, отличие любого проекта состоит в том, что он игнорирует объективность. Почему белоленточники являются американским проектом — понятно. Они игнорируют объективность. Но как можно обвинять в причастности к чьему-то проекту людей, которые постоянно приводят объективные данные?
Между прочим, эти данные никоим образом не свидетельствуют о том, что наши заключенные содержатся хорошо: процент смертности в американских тюрьмах и впрямь почти втрое меньше, чем в российских.
Но мы здесь занимаемся вовсе не апологетикой российской реальности. Мы просто обращаем внимание читателей на то, что и в американских, и в российских (да и в любых других) тюрьмах умирают ежегодно тысячи и тысячи «Магнитских». Разумеется, считающих себя невиновными. И постоянно кому-то что-то сообщающих по этому поводу.
Обратив внимание на это, мы спрашиваем читателя: «А почему из всех этих умерших, считающих себя невиновными и сообщающих об этом миру, оказался в фокусе внимания именно господин Магнитский, который явным образом не является невиновным?»
Может быть, дело не в исключительном благородстве Магнитского, а в беспрецедентности тех злодеяний, которые совершила по отношению к нему невероятно криминальная российская правоохранительная система? Но разве американская криминальная правоохранительная система не совершала массу злодеяний? Все эти злодеяния, причем не отдельных полицейских, а именно американской Системы, подробно описаны вовсе не врагами США, а американским ФБР.
В 30-е годы XX века в Чикаго творил неслыханные злодеяния властно-полицейско-криминальный альянс (сокращенно, ВПКА, просим не путать с ВПК). Этот чикагский ВПКА усмиряли долго и до конца так и не усмирили.
Американские ВПКА постоянно разоблачаются. После каждого очередного разоблачения обнаруживается, что ВПКА сдают своих «шестерок». А боссы — выходят сухими из воды. Обнаруживается также, что современные американские ВПКА — монстры, по сравнению с которыми чикагский ВПКА — «дитя малое, неразумное».
То же самое происходит во всем остальном мире. И тут — что демократические и, так сказать, «цивилизованные» страны, что страны авторитарные и, так сказать, «нецивилизованные». Есть специалисты, считающие, что рано или поздно именно монстры транснациональных ВПКА превратятся в чудовищное мировое правительство. Но мы здесь не будем обсуждать этот вопрос.
Мы всего лишь обратим внимание читателя на то, что даже если российский ВПКА и впрямь расправился с Магнитским (а это еще надо по-настоящему доказать), то в такой расправе нет ничего экстраординарного. Она не может свидетельствовать ни об особой криминальности России, ни об особой монструозности российских ВПКА. Мы не утверждаем, что у нынешней России нет особой криминальной специфики. Мы только обращаем внимание на то, что в САМОЙ ИСТОРИИ с Магнитским нет ничего исключительного. А вот РЕАКЦИЯ на эту историю — не просто из ряда вон выходящая, она — беспрецедентна! Она, фактически, не имеет аналогов в мировой истории!
Мы понимаем, что гражданин России, не занимающийся профессионально ни политикой, ни, тем более, политическим анализом, не обязан выявлять подобного рода аномалии и задаваться вопросом: «С чего бы это?» Но если такой гражданин, например, вдруг обнаружит, что в отдельной точке России толщина снегового покрова — не метр, а десять километров, то он спросит себя: «С чего бы это?» Задавшись этим вопросом, он, например, отметит, что такая толщина покрова — не на Эльбрусе и не в Арктике, а в средней полосе, где-нибудь под Москвой. После этого он тоже не будет думать: «Что за дела?» Он не сообразит, что для того, чтобы в отдельной точке Подмосковья был такой снеговой покров, надо туда свозить снег со всей остальной России? И что снег надо свозить с помощью грузовиков?.. И что этих грузовиков должно быть огромное количество?.. И что кто-то должен заплатить за наем грузовиков, за погрузку и разгрузку снега?.. А ведь эта фантастическая история со снегом меркнет перед тем, что сооружено вокруг Магнитского. И кто же это соорудил?
Ведь никто ничего подобного не делал после того, как американцы сотворили и впрямь беспрецедентный беспредел по отношению к заключенным в своих тюрьмах, находившихся в Ираке, Афганистане и на Гуантанамо («Абу-Грейб»).
Но реакция на ту же «Абу-Грейб» — это, если использовать приведенную нами выше метафору, два метра снега вместо одного метра. А реакция на Магнитского — это несколько километров снега вместо одного метра.
Мы уже знакомили читателя с одной фигурой, заказавшей «перевозку снега с помощью множества грузовиков». Это господин Браудер. Через его «Эрмитаж» (иначе говоря, через фиктивные фирмочки Браудера — Магнитского) иностранными инвесторами были скуплены российские активы на миллиарды долларов. Этих инвесторов, знающих о сомнительности своих приобретений, конечно же, очень беспокоит судьба их денег, вложенных через «Эрмитаж» в разного рода сверхприбыльные проекты, — как сырьевые, так и финансовые.
Этим инвесторам плевать на то, что именно случилось с каким-то там Магнитским. Если их интересы потребуют уничтожения сотен тысяч Магнитских, они их уничтожат безжалостно. И, кстати, не факт, что они же, отстаивая свои интересы, не уничтожили Магнитского. Но на настоящий момент им для защиты своих интересов нужно доказать, что Магнитский был невинным агнцем, а российские правоохранители — такими чудовищами, которых не знала мировая история. Они обязаны доказать эту чушь! Ведь в противном случае — о ужас! — их приобретения могут быть признаны незаконными.
И они будут с неистовым упорством доказывать эту чушь вопреки всему! Вопреки очевидности! Вопреки всем правовым нормам! А уж о совести тут и вовсе говорить не приходится. Они мобилизуют для этого прессу, Конгресс, высших американских политиков, международные круги и так далее.
Но кто же эти инвесторы, способные так раздуть слишком сомнительную историю, правда о которой рано или поздно выйдет наружу? И почему так легко клюют на эту наживку весьма разнообразные влиятельные международные фигуры? Вряд ли они все являются подельниками Браудера? Или в каком-то смысле все же являются?
Первое, что бросается в глаза — это наличие единой заинтересованности в том, чтобы предельно раздуть сомнительное дело Магнитского, у очень разных кругов.
Интерес подельников Браудера очевиден. Им нужно криминализовать российскую власть — для того чтобы обелить себя и защитить свои миллиардные вложения в Россию.
Интерес наших белоленточников совпадает с интересом подельников Браудера. Им тоже надо криминализовать российскую власть. Но не только ради защиты чьих-то миллиардов… Хотя, если речь идет о миллиардах коллективного Чубайса, то почему бы и нет? И все же, главное для белоленточников — защита американских оккупантов от российской власти, проявляющей всего лишь (внимание!) НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ в отстаивании американских интересов. Уже одна такая непоследовательность приводит белоленточников в политическое неистовство.
Что касается стратегического интереса американской высшей элиты, то он опять же состоит в том, чтобы криминализировать российскую власть в силу ее вышеуказанной непоследовательности и свергнуть ее так же, как была свергнута власть в Ливии, Тунисе, Египте и так далее.
На место свергнутой власти, проявляющей НЕДОСТАТОЧНУЮ послушность по отношению к американцам, должна быть поставлена власть, проявляющая по отношению к американцам АБСОЛЮТНУЮ послушность. И готовая ограбить Россию на триллионы долларов, передав львиную часть американцам и удовлетворившись… чем там удовлетворялся Касьянов? Двумя процентами? — ну что ж, и это отнюдь немало!
Осуществив такой стремительный грабеж и обеспечив этим отсрочку краха американской экономики, белоленточная власть должна быть далее беспощадно низвергнута. На территории России должен воцариться хаос. Конечно же, управляемый. То есть введенный в русло американских интересов. И обрушиваемый на главных конкурентов США.
Итак, много разных интересантов одинаково стремится к тому, чтобы, раскрутив дело Магнитского, предельно криминализовать нынешнюю далеко не безупречную власть. Этим интересантам наплевать на то, каков реальный Магнитский. Если бы Магнитский был хуже, чем Чикатило, его все равно бы назвали благородной невинной жертвой.
В каком-то смысле на этом можно было бы поставить точку в том, что касается героизации Магнитского и демонизации его гонителей. Но читатель, наверное, уже почувствовал, что история с Браудером, заказавшим Магнитскому определенную «криминальную музыку», — невероятно масштабна. Что крах ГКО в России в 1998 году затрагивал слишком многих. В том числе, богатых граждан, проживающих на Западе. Что эти граждане просто должны были предъявить иск и Сафре, и Браудеру. Но ведь не предъявили! Никто не пикнул! И, конечно, интересно, кто может так сказать «цыц», чтобы в ситуации, когда задеты кошельки, то есть самое святое, и налицо очевидное преступление, НИКТО не пикнул.
А ну, как нам удастся хоть что-то узнать по поводу сказавшего «цыц»? Ведь тогда мы гораздо больше поймем о войне, ведущейся против России. А ведь наша конечная цель именно в этом.
Отвечая на вопрос «Кто сказал цыц?», мы, прежде всего, должны признать очевидное. Мы должны признать: сказать подобное «цыц» не мог какой-то Браудер. Или даже тандем Браудера и Сафры. Что кишка тонка у такого тандемчика, как бы влиятелен он ни был! Прежде всего, проинформируем читателя, что сам Браудер уже не раз признавал, что субъектом его злоключений (а значит, и злоключений Магнитского) является не российская власть, а мощный транснациональный конкурент. Причем, конкурент, обладающий, как и Браудер, связями и механизмами влияния на всех этажах нашей власти.
Браудер признал это еще в июле 2009 года, когда Магнитский был жив. Именно тогда он подал иск в суд Южного округа Нью-Йорка с требованием раскрытия информации об операциях своего коллеги-конкурента по инвестированию в Россию — фонда «Ренессанс-капитал» Стивена Дженингса. Причем поддерживают его иск двое — американский и российский — бывших генпрокуроров.
Как сообщили «Ведомости» от 31.07.2009, «Компания Hermitage Билла Браудера через американский суд добивается от «Ренессанс капитала» документов, связанных с хищением компаний у Hermitage и средств — у российского бюджета. Браудеру помогают бывшие генпрокуроры: в США — Джон Эшкрофт, а в России — Юрий Скуратов. В иске Браудер пишет, что следы его украденных фирмочек нужно искать именно в «Ренессансе», который является «ключевым хранилищем доказательств».
За что борются «Эрмитаж» и «Ренессанс» — понятно любому профессионалу. Если «Эрмитаж» будет дискредитирован, то через него инвесторы работать не будут. Но тогда они будут инвестировать через «Ренессанс». А если «Эрмитаж» признают чистым и непорочным, и если он сумеет эту свою непорочность отстоять аж в войне такого масштаба — против российской власти, — значит он «самый-самый»! И надежнее всего инвестировать именно через него.
Но ведь и «Эрмитаж», и «Ренессанс» — это лишь средства в руках каких-то крайне влиятельных и непрозрачных элитных групп. Нас интересует прежде всего элитная группа, стоящая за «Эрмитажем». Обнаруживает ли она себя хотя бы косвенно?
16 января 2013 года. Наши информационные агентства сообщают, что генеральный прокурор РФ Юрий Чайка делает сенсационное заявление в связи с особыми обстоятельствами дела Браудера — Магнитского.
Что Генеральная прокуратура РФ четырежды обращалась в британское министерство внутренних дел с просьбами о помощи в разбирательстве резонансного дела, но получила отказ. Как уточнил Чайка, «в обосновании приводилось мнение госсекретаря Англии о том, что «исполнение этих запросов может нанести ущерб суверенитету, безопасности, публичному порядку и другим существенным интересам Великобритании».
Читатель, ты понимаешь, что тут сказано? Что Россия права в своих претензиях к преступнику Магнитскому и его криминальному шефу Браудеру. Но что официальному Лондону (и, как мы понимаем, отнюдь не только ему) на эту правоту глубочайшим образом наплевать. Потому что признание этой правоты наносит ущерб (читатель, вдумайся!) аж суверенитету Великобритании, ее безопасности и так далее. А также британскому публичному порядку. И мало ли еще чему. И потому справедливое разбирательство дела Магнитского не нужно.
Но что же так пугает элиту туманного Альбиона?
Юрий Чайка дает понять журналистам, что туманный Альбион не хочет ущерба для репутации двух выдающихся британских консервативных политиков: министра внутренних дел Великобритании Терезы Мэй и министра иностранных дел Великобритании Уильяма Хейга. Но разбирательство дела Браудера — Магнитского может задеть репутацию этих политиков, только если они вместе с Браудером и его сворой грабили Россию.
Так грабили или нет? Перед тем, как ответить на этот вопрос, сообщим читателю необходимые биографические сведения по поводу столпов британской консервативной политики, чьей репутации может повредить разбирательство дела Браудера — Магнитского.
Уильяму Джефферсону Хейгу 51 год. Он четвертый ребенок в семье мелкого йоркширского бизнесмена. Хейг заканчивал обычную общеобразовательную школу. В 15 лет он вступил в консервативную партию. В 16 лет — сенсационно выступил на конференции консервативной партии и был замечен Маргарет Тэтчер.
В 1979 году Хейг поступил в колледж Магдалины Оксфордского университета. Этот колледж всегда был кузницей кадров для правого — и именно правого — крыла консервативной партии Великобритании. Хейг учился блестяще. И одновременно занимался политикой. Пытаясь попасть в консервативную элиту, что очень непросто для мальчика из простой британской семьи.
Но Хейг оказался очень и очень пробивным мальчиком. Он сумел стать президентом студенческого оксфордского союза. В 1981 году — возглавил университетскую ассоциацию консерваторов. В 1982 году — окончил с отличием университет.
С 1982 по 1983 год Хейг работал менеджером в знаменитой британской компании «Шелл». Это — деловой оплот радикального британского консерватизма. Как мы помним, компания «Шелл» пыталась развернуться в России. Но, в отличие от своего непримиримого конкурента, компании «Бритиш Петролеум» (которую иногда называют «Блэр Петролеум»), развернуться не сумела. Впрочем, все те скромные должности, на которых Хейг находился в начале своей карьеры, не являются шифрами, позволяющими открыть интересующие нас секреты. Мало ли менеджеров в «Шелл»! Мало ли политических консультантов в компании «МакКинси и Ко» (там Хейг работал обычным политическим консультантом и познакомился со своим наставником — Арчи Норманном, еще одной будущей звездой консервативной партии).
Ну, провалился Хейг на выборах в парламент в 1987 году… Ну, победил он в 1989 на дополнительных выборах, сумев стать членом Палаты общин британского парламента от Ричмонда, графство Северный Йоркшир… Ну, переизбирался он от этой территории вплоть до 2010 года… Нам-то что?
Стоп! В 1990 году Хейг становится личным секретарем могущественного министра финансов Великобритании Нормана Ламонта. Личный секретарь — это не мелкий клерк. Это особо приближенное лицо. Ламонт не возьмет на эту должность человека, в чьей надежности не уверен. Особо прочные отношения с Ламонтом необходимы Хейгу уже для того, чтобы попасть на должность личного секретаря. А за несколько лет работы прочность отношений должна резко усилиться.
Оговорив это, бегло пробежимся по следующим этапам карьеры Хейга.
1993 год. Хейг становится заместителем министра Николаса Скотта.
В 1994 году он сам становится министром Департамента.
С 1995 до 1997 года — министром по делам Уэльса в кабинете все того же Мэйджора.
В 1997 году Консервативная партия Великобритании терпит сокрушительное поражение на выборах. Хейг избирается аж лидером консерваторов. И отдает все силы и талант спасению любимой партии. Но на выборах 2001 года Консервативная партия Великобритании опять проигрывает, Хейг покидает высокий партийный пост и уходит в бизнес. Но дверь в политику он за собой не захлопывает.
В 2001–2005 годах он, являясь и бизнесменом, и членом объединенного комитета по реформированию Палаты лордов, небезуспешно занимается литературной деятельностью.
При этом Хейг на этом этапе явно колеблется — не перейти ли окончательно в бизнес. Ведь когда в мае 2005 года лидер Консервативной партии Великобритании Майкл Говард предлагает Хейгу возглавить министерство иностранных дел теневого кабинета, Хейг отказывается, ссылаясь на бизнес-обязательства. Но в декабре 2005 года Консервативную партию возглавляет Дэвид Кэмерон. Это почему-то побуждает Хейга сделать окончательный выбор в пользу политики. В том же декабре 2005 года он входит в теневое правительство консерваторов в качестве министра иностранных дел.
В мае 2010 года на парламентских выборах консерваторы получают большинство. Но — небольшое. И им приходится создавать коалицию с партией либеральных демократов.
11 мая 2010 года Дэвид Кэмерон возглавляет коалиционное правительство. А Хейг входит в состав кабинета. Он назначается первым министром, а также министром иностранных дел.
Но вернемся к тому, что прежде всего обратило на себя наше внимание. К тем прочным связям, которые обязательно должны существовать между блистательным представителем британской элиты Норманом Ламонтом и юношей из бедной семьи, которого Ламонт делает своим личным секретарем.
Ламонт и впрямь не чета Хейгу. Сэр Норман Стюарт Хьюсон Ламонт, барон Леруик, пожизненный пэр Англии и член Палаты лордов — на протяжении четверти века находился в центре политической жизни Великобритании.
Ламонт не только блестящий аристократ. Он еще и крупнейший финансист. Бывший директор по инвестициям в банке «Ротшильд и сыновья»… Председатель многочисленных инвестиционных фондов… И — внимание! — ключевой игрок в том, что касается организации ограбления России в «лихие 90-е». Ведь именно Ламонт в 90-е годы XXвека вел переговоры с правительством Российской Федерации о проблемах взаимоотношения России с Международным валютным фондом и Мировым банком. Ламонт умен и талантлив… В высшей степени компетентен… Крайне влиятелен… Занимая такие ключевые посты в 90-е годы, он просто не мог не сыграть решающей роли в трагической судьбе российской экономики. Да ему никто и не предоставил бы эти посты, если бы он вознамерился сыграть иную роль, стал бы артачиться (мол, хочу играть по правилам и в интересах России). Кстати, Ламонт блестяще осведомлен о деталях не только российской, но и советской жизни. Давая интервью одному из наших изданий, он сравнивает российские банки «лихих 90-х» с теми диссидентскими кухнями, на которых в советские времена собирались, чтобы поговорить. Он бывал на этих кухнях? Когда? И в каком качестве? Он от кого-то узнал о них и решил щегольнуть? Но он — «сам Ламонт», а не амбициозный мальчишка.
Сэр Ламонт много занимался не только Россией, но и Восточной Европой. Румынией, например.
И вот теперь этот блистательный и крайне влиятельный представитель британской политической и финансовой элиты оказывается гуру нашего российского «Юниаструм банка».
Что мы знаем об этом банке? Что один из его хозяев — Олег Белоусов — в конце 2001 года погиб в ресторанной перестрелке. Что, к чести других хозяев банка, жена Олега Оксана Белоусова не лишилась пакета акций, принадлежавшего ее мужу.
Но являются ли настоящими хозяевами «Юниаструм банка» Оксана Белоусова и другие владельцы наиболее крупных пакетов акций? И да, и нет. Потому что 31 октября 2008 года 80 % акций «Юниаструм банка» были куплены за 576 млн долларов «Банком Кипра» (BankofCyprus).
А в сентябре 2010 года российский предприниматель Дмитрий Рыболовлев купил 9,7 % акций «Банка Кипра». Это самый крупный пакет этого банка, находящийся в конкретных руках. Тем самым Дмитрий Рыболовлев стал крупнейшим акционером данного банка.
Рыболовлев — «Банк Кипра» — «Юниаструм банк» — сэр Норман Ламонт — его бывший личный секретарь Уильям Хейг, ныне министр иностранных дел Великобритании — и дело Браудера — Магнитского, по которому Великобритания не хочет содействовать Генеральной прокуратуре РФ по причине возможного ущерба национальным интересам…
Лишь одна из ниточек, которые можно протянуть для того, чтобы ответить на вопрос «кто сказал «цыц». Конечно, это слишком тонкая ниточка, и ее категорически недостаточно. Но мы ведь и не стремимся к окончательным ответам. Мы их когда-нибудь получим, а сейчас нам достаточно обнаружить хоть что-то, говорящее о беспрецедентном масштабе сказанного «цыц». И понять, как именно обнаруженное связано с ведущейся войной против России. «Что день грядущий нам готовит?» Ведь все эти хитросплетения мы распутываем только для ответа на этот, единственно важный для нас вопрос.
Так кто же такой Дмитрий Рыболовлев, контролирующий через «Банк Кипра» тот самый «Юниаструм банк», в котором сэр Ламонт стал высшим финансовым гуру?
Д. Рыболовлев — это бывший хозяин «Уралкалия». Да и вообще — бывший наикрупнейший пермский экономический магнат. Биография его малопрозрачна. Он, как и все деятели той эпохи, начал с малого бизнеса. Потом поучаствовал в приватизации. Потом охмурил пермских директоров и подмял их под себя (что уже по определению нельзя было сделать без чьей-то могущественной помощи). Потом поссорился с «Международной калийной компанией» и отбыл около года в тюрьме по обвинению в убийстве. В это время он оказался одним из ключевых противников известного нашего бизнесмена Г. Лучанского. Что тоже является косвенным индексом принадлежности Рыболовлева к определенной группе. Ведь у Г. Лучанского в то время был всего один достойный противник — Б. Бирштейн. Сделав эту заметку на полях, идем дальше.
При чьей-то помощи Рыболовлев вышел из тюрьмы, не просидев и года. И был оправдан.
Поделиться книгой: