Помоги проекту - поделись книгой:
Александр Широкорад
Время больших пушек. Битва за Ленинград и Севастополь
Предисловие
В первые месяцы Великой Отечественной войны германские войска разгромили части Красной Армии в Прибалтике, Белоруссии и на Украине, стремительно овладели Крымом и… встали, как вкопанные в предместьях Ленинграда и Севастополя.
Что же произошло? Может быть советские летчики, танкисты и пехота менее мужественно дрались под Минском, Киевом и Уманью? А ведь там за несколько дней были полностью уничтожены и пленены куда более крупные советские группировки, чем под Ленинградом и Севастополем.
Немцев остановил русский Бог войны – тяжелая артиллерия фортов, железнодорожных установок и кораблей. Атаки вермахта захлебывались одна за другой. И тогда германское командование двинуло к нашим твердыням все артиллерийские шедевры Круппа и «Рейнметалла», а также тяжелые пушки, гаубицы и мортиры, захваченные по всей Европе – французские, английские, чехословацкие и т. д. Начались две невиданные в истории человечества артиллерийские дуэли.
О защитниках Севастополя и Ленинграда с 1945 г. написаны сотни книг, но, увы, практически все авторы сконцентрировали свое внимание на героизме личного состава, роли коммунистической партии и отдельных полководцев, действиях авиационных, танковых и пехотных частей. Бог войны как-то остался в тени. И тут дело не только в субъективизме авторов, но и в закрытости материалов о действиях нашей и германской артиллерии. Дело в том, что форты, командные пункты и другие подземные сооружения Ленинграда и Севастополя были после войны восстановлены и служили армии и флоту многие десятилетия. Многие из них использовались для базирования ракетных частей, узлы связи, склады и т. д.
Я попытался рассказать о применении артиллерии большой и особой мощности под Ленинградом и Севастополем, о роли фортов и береговых батарей, об объективных и субъективных причинах успехов и неудач Красной Армии и флота.
Раздел I Ленинград
Глава 1 Прорыв германских и финских войск к Ленинграду
8 августа 1941 г. северо-западнее Луги началось наступлений 4-й танковой группы вместе с XXI танковым корпусом. 11–14 августа германские войска перерезали железнодорожную линию Кингисепп-Волосово.
21 августа главнокомандующий войсками Северо-западного направления Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов и секретарь Ленинградского городского комитета КПСС А.А. Жданов обратились с воззванием ко всем трудящимся Ленинграда встать на защиту своего города. Откликаясь на этот призыв, десятки тысяч ленинградцев вышли на строительство оборонительных рубежей, которое часто осуществлялось под артиллерийским огнем врага и под разрывами авиационных бомб. В весьма короткие сроки вокруг Ленинграда были построены Красногвардейский, Красносельский, Пушкинский, Петергофский, Колпинский, Мгинский и другие укрепленные районы, сыгравшие большую роль в обороне города. Еще раньше, в начале июля, было сформировано 14 дивизий народного ополчения.
23 августа 1941 г. по приказу Ставки Северный фронт был разделен на два фронта – Карельский и Ленинградский.
28 августа немцы овладели Тосно и Саблино, подразделения 4-й танковой группы соединились с войсками 16-й армии около станции Слудицы, замкнув кольцо вокруг Южной группы войск. Продолжая наступление, германский 1-й армейский корпус 30 августа захватил станцию Мга, перерезав последнюю железную дорогу, соединявшую Ленинград со страной.
8 сентября 424-й пехотный полк (20-й моторизованной дивизии), пройдя через Синявинские высоты, занял город Шлиссельбург и захватил южный берег Ладожского озера до поселка Липки.
11 сентября германская 1-я танковая дивизия захватила Красное Село. 6-й танковой дивизии, дивизии СС «Полицай» и 269-й пехотной дивизии удалось прорвать оборону левофланговых дивизий советской 8-й армии и правофланговых дивизий 42-й армии и к исходу 12 сентября подойти к западным окраинам Пушкина. К 18 сентября части 42-й армии остановили наступление противника на рубеже Лигово, Пулково. Однако немцам удалось выйти к Финскому заливу у Стрельны и Петергофа. Войска 42-й армии оказались отрезанными от главных сил фронта. Предпринятый 16 сентября контрудар 8-й армии с приморского плацдарма, хотя и не имел территориального успеха, сыграл определенную положительную роль: в критический момент битвы за Ленинград немцы были вынуждены снять часть сил с главного направления на петергофское.
С севера на Ленинград наступали финские войска. Для наступления на Карельском перешейке и в северном Приладожье финны сосредоточили три армейских корпуса. IV армейский корпус под командованием генерал-лейтенанта Оеша дислоцировался от побережья Финского залива до озера Саймо. В его составе были 8-я, 12-я и 4-я пехотные дивизий. Между Леппеенронти и Иматрой находился V армейский корпус, в составе которого была 10-я пехотная дивизия и кавалерийская бригада. В районе от Вуоксы до Пюхяярви дислоцировался II армейский корпус под командованием генерал-майора Лаатикайнена. В составе корпуса были 15-я, 18-я и 2-я пехотные дивизии. Кроме того, на Сортавалу должны были наступать 11-я и 7-я пехотные дивизии VII армейского корпуса.
На Карельском перешейке финнам противостояла советская 23-я армия. В ее составе были 19-й стрелковый корпус (115-я и 42-я стрелковые дивизии), 50 стрелковый корпус (43-я, 70-я и 123-я стрелковые дивизии), 27-й (Кексгольмский) укрепрайон и 28-й (Выборгский) укрепрайон.
Финские войска на Карельском перешейке начали общее наступление 31 июля 1941 г. Главный удар наносился на кексгольмском направлении. Финны планировали выйти к западному побережью Ладожского озера, расчленив 23-ю армию.
5 августа советские 198-я механизированная и 142-я стрелковая дивизии попытались нанести контрудар противнику из района Лахденпохья в западном направлении, но понесли большие потери и отошли на исходные рубежи.
6 августа финны вновь перешли в наступление. Несмотря на упорное сопротивление советских войск, финны к исходу 9 августа вышли в районы Лахденпохья, Куркиёки и Хийтола к побережью Ладожского озера. В результате правый фланг 23-й армии оказался рассеченным на три изолированные друг от друга группировки.
Финны зашли в тыл и отрезали пути отхода. 43-я, 115-я и 123-я советские дивизии оказались в окружении. Попытка сводного полка моряков контратакой прорвать окружение удалась лишь частично. Тем не менее окруженные части с помощью моряков смогли прорваться к побережью в районе Койвисто. При поддержке береговых батарей с островов Бьёркского архипелага советские войска несколько дней обороняли плацдарм. 31 августа началась эвакуация их в Ленинград, для чего были выделены транспорты и боевые корабли. В течение 1 и 2 сентября было вывезено около 27 тысяч человек, в том числе две тысячи раненых. Отход и посадку войск на корабли прикрывали сводный полк моряков и береговые батареи.
В начале сентября наступление войск противника на Карельском перешейке было остановлено в районе Сестрорецка – Белоострова, где противник попал под огонь крупнокалиберной артиллерии кораблей и фортов Кронштадта. За одну неделю по его позициям было выпущено 2100 тяжелых снарядов.
29 августа финны взяли Выборг и Кивеннапу, 30 августа – Райволу и 31 августа – Териоки.
«Под натиском противника отступление 23-й армии превратилось в беспорядочный отход, во время которого части и соединения потеряли почти все оружие, боевую технику». [1]
1 сентября Военный совет Ленинградского фронта принял решение отвести 23-ю армию на рубеж Карельского укрепрайона (№ 22), проходивший по границе 1939 года. Войска 23-й армии к исходу 1 сентября заняли оборону на рубеже Карельского укрепрайона.
31 августа финские войска на Карельском перешейке получили приказ командования прекратить наступление на старой государственной границе.
Глава 2 Железнодорожная артиллерия в начальный период войны
К началу Великой Отечественной войны на огневой позиции на полуострове Пактри в Эстонии находились 11-я и 12-я железнодорожные батареи, в составе которых, соответственно, были три 356-мм установки ТМ-1-14 и четыре 180-мм установки ТМ-1-180. (Сх. 1)
18-я железнодорожная батарея (четыре ТМ-1-180) находилась на огневой позиции в районе Либавы.
9-я и 17-я железнодорожные батареи (соответственно, три установки ТМ-1-12 и четыре установки ТМ-1-180), находились на территории военно-морской базы на полуострове Ханко.
В полдень 22 июня командующий Балтийским флотом В.Ф. Трибуц приказал командиру Либавской ВМБ Отправить в тыл 18-ю железнодорожную батарею капитана В.П. Лисецкого.
Однако приказ сворачиваться и уходить батарея № 18 получила лишь в 7 часов утра 23 июня. В 13 ч. 00 мин. транспортеры двинулись в направлении Виндавы. Но на станции Дубре была получена телефонограмма начальника Либавской ВМБ с приказом вернуться. Эшелоны, несмотря на суматоху, царившую в первые дни войны, сумели переформироваться «головой» на Либаву. Однако вскоре стало ясно, что телефонограмма была направлена агентурой противника, чтобы не дать артустановкам уйти.
Моторизованные части немцев уже захватили железнодорожное полотно позади батареи. В этой ситуации капитан Лисецкий отдал приказ выводить батарею задним ходом. Переставлять вновь паровозы в голову составов времени не было. Батарея двинулась на Ригу. По пути личному составу батареи приходилось ремонтировать железнодорожные пути, разобранные бандами националистов.
24 июня 18-я железнодорожная батарея была на станции Заметаны. На перегоне Лионте – Искрити батарею атаковали германские бомбардировщики. Согласно докладу командира батареи, был сбит один «Юнкерс», но и личный состав батареи понес потери.
Поскольку путь на Таллин был нарушен, Лисецкий решил идти на Псков, а затем – на базу железнодорожной артиллерии в Мукково.
2 июля железнодорожные батареи № 11 и № 12 получили приказ командующего Балтийским флотом об уходе из Эстонии. Первый эшелон 12-й батареи ушел в 2 ч. 14 мин. ночи 4 июля. На станции Палдиски в состав 12-й батареи были включены два вагона-погреба и паровоз «Эм» от 17-й железнодорожной батареи. Перед началом войны они ремонтировались на «материке» и соединиться со своей батареей, находившейся на полуострове Ханко, уже не успели. 5 июля 12-я батарея прибыла в Ижорский укрепрайон в Лебяжье.
11-я батарея 2 июля прибыла в Палдиски на Кургальский полуостров на западе Ленинградской области примерно в 70 км от Красной Горки.
Батареи № 9 и № 17 были блокированы финнами на полуострове Ханко. 22 июня 1941 г. германские самолеты, базировавшиеся в Финляндии, бомбардировали ВМБ Ханко. В ответ 25 июня артиллерия Ханко открыла огонь по финским батареям. Финские батареи в свою очередь обстреляли Ханко, включая городской район.
Постепенно финны усиливали обстрел города Ханко. В ответ с 27 июля 305-мм железнодорожная батарея № 9 и 180-мм батарея № 17 периодически открывали огонь по финскому городу Таммисаари. Артогонь корректировался самолетами И-153. В Таммисаари была разрушена железнодорожная станция, уничтожено несколько поездов, сильные разрушения были и в городе. Финское командование произвело эвакуацию жителей города.
Стреляли наши железнодорожные батареи и по морским целям. Так, 180-мм железнодорожная батарея № 17 с дистанции 34,5 км со второго залпа накрыла две баржи и буксир. Одна баржа взорвалась, другая затонула, поврежденному буксиру удалось уйти в шхеры.
28 июля та же батарея обстреляла финскую канонерскую лодку «Карьяла».
В ходе эвакуации полуострова Ханко в ночь со 2 на 3 июля 1941 г. по приказу командования железнодорожные батареи № 9 и № 17 были взорваны. Так, по крайней мере, доложили командованию. Что же произошло там на самом деле, мы узнаем позже.
Железнодорожная батарея № 19 (четыре ТМ-1-180) была построена на заводе им. Марти в Николаеве для Балтийского флота. В апреле-мае 1941 г. в Николаев с Балтики прибыли старший лейтенант Шулепов, лейтенант Михайлов и 50 краснофлотцев для принятия батареи. Заводские (они же приемные) испытания батареи в связи с возможностью начала войны были проведены по сокращенной программе.
Утром 23 июня батарея получила приказ готовиться к походу, и уже вечером эшелон пошел на север. "Первым эшелоном командовал старший лейтенант Шулепов, вторым – лейтенант Михайлов. Непредвиденная остановка на подходах к Орше. Немцы бомбили станцию. Далее – на Витебск. Прямые пути на Ленинград забиты. Приняли решение – пробиваться через Смоленск. Там в невероятной неразберихе эшелоны с транспортерами загнали на разгрузочную площадку. Только энергичное объяснение старшего лейтенанта Шулепова с комендантом станции позволило вывести эшелоны на свободный путь.
4 июля первый боевой поход. 19-ф ОЖДАБ был успешно завершен. Батарея прибыла в Лебяжье.
Доукомплектование батареи личным, в том числе и командирским, составом, вооружением и имуществом, формирование ее служб, проведение производственных приемо-сдаточных испытаний артустановок батареи осуществлялось одновременно, 90 процентов личного состава никогда не служило в железнодорожной артиллерии. Поэтому на первых порах ставилась задача обучить людей владению механизмами «в мере, достаточной для производства стрельб сдаточных испытаний». Однако командирам в короткий срок удалось подготовить орудийные расчеты, сделать войсковую часть боеспособной". [2]
15 июля 1941 г. 19-я железнодорожная батарея была включена в состав Ижорского сектора береговой обороны Кронштадтской ВМБ Балтийского флота.
9 июля 12-я железнодорожная батарея получила приказ передислоцироваться в район Новгорода. На следующий день батарея была уже на месте и сразу же подверглась интенсивной бомбежке немецкой авиации. Налеты производились каждые 25–35 минут.
Командир 12-й батареи направил телеграмму в штаб Балтийского флота: «НАХОЖУСЬ В РАЙОНЕ НОВГОРОДА СТ БОРОК РАЗВЕРТЫВАТЬСЯ ИЗ ЗА ОТСУТСТВИЯ ПУТЕЙ НЕ МОГУ ТУПИКИ СТРОИТЬ НЕЧЕМ ЗАДАЧУ НИКТО НЕ СТАВИТ СВЯЗИ С АРМЕЙСКИМ КОМАНДОВАНИЕМ НЕТ ПОДВЕРГАЮСЬ БОМБЕЖКЕ НЕСКОЛЬКО РАЗ В СУТКИ ПРИКРЫТИЯ С ВОЗДУХА НЕТ ПРОШУ ВАШЕГО УКАЗАНИЯ».
Но при неразберихе непрерывного отступления ответа на эту телеграмму так и не поступило, и 12 июля командование батареи приняло решение отправить транспортеры на Ленинград: 1-й эшелон – по ветке через Рогавку, а 2-й и 3-й эшелоны – через Чудово на Лебяжье. 1-й эшелон, которым командовал А.К. Дробязко, на перегоне Таткино – Рогавка подвергся налету двух «Юнкерсов». Один из них был сбит пулеметным расчетом ПВО батареи сержанта Ермолаева, вскоре после этого погибшего. Погибли также командир взвода ПВО лейтенант Худушкин и три краснофлотца, тринадцать человек получили ранения.
Бывший командир 12-й ОЖДАБ Г.И. Барбакадзе вспоминал после войны: "Взрывами бомб артиллерийские установки весом в 170 тонн, силовая станция, центральный пост и погреба с боеприпасами были завалены в воронки, а часть из них отброшена на несколько метров от железнодорожного полотна. Фронтовая железная дорога была выведена из строя.
Приказ, вскоре полученный из Москвы, гласил: движение по железной дороге должно быть восстановлено в течение шести часов. Но как убрать тяжелые подвижные орудийные транспортеры, вагоны с полотна за такое короткое время? Особую опасность представляли вагоны со снарядами, отброшенные на восемь-десять метров и упавшие вверх колесами. Осколочно-фугасные снаряды весом в 97,5 килограммов в то время еще снабжались особыми взрывателями, которые не имели походного крепления. По существующим инструкциям подобные снаряды, упавшие с высоты четырех метров, подлежали уничтожению путем подрыва. Узнав об этом, один из прибывших на место происшествия начальников приказал взорвать всю материальную часть и боеприпасы, расчистить путь и восстановить движение.
Нам стало не по себе. Не укладывалась в сознание мысль, что можно начисто взорвать 180-миллиметровые орудия с дальностью полета снаряда 38 километров, да еще и с боеприпасами! И мы все, оправившись от неожиданности, принялись убеждать начальника не делать этого, что нам и удалось. Быстро силами краснофлотцев батареи приступили к постройке обходного железнодорожного пути для восстановления движения в срок, чтобы спасти свои дальнобойные орудия. Снаряды решили обезвредить вручную, вывертывая взрыватели. Эту работу должны были выполнить, рискуя жизнью, смельчаки-добровольцы.
Алексей Васильевич Чернопятов, тульский оружейный мастер, знавший почти все виды оружия и боеприпасов, заявил мне:
– Лучше погибнуть при взрыве снарядов, спасая их, чем уничтожить своими руками. Я берусь за работу с взрывателями и обезвреживание снарядов.
Я верил, что Чернопятов сделает все возможное, чтобы сохранить боеприпасы для дальнейших боев, и разрешил произвести эту серьезную и крайне опасную работу. Была создана команда смельчаков из восьми человек во главе с Чернопятовым. Помощником он взял своего воспитанника – старшину Федора Горбачева, также отлично знавшего многие виды боеприпасов, и командира отделения комендоров Самородова. Для выгрузки обезвреженных снарядов из вагонов-погребов были выделены комендоры Карпов, Смирнов, Бродов, Васильев и Поляков…
Вскоре раздалось:
– Есть первый!
Комендоры подхватили и унесли первый обездвиженный снаряд.
И пошло, и пошло.
– Есть второй!
– Есть третий!
И, наконец:
– Есть четыреста восемнадцатый! – с ликованием закричали комендоры. Это был последний. Четыреста восемнадцать взрывателей были удалены из снарядов.
Четыреста восемнадцать раз в течение нескольких часов трое смельчаков были в руках у смерти. Но смелость, хладнокровие и отличное знание техники помогло им пойти на благородный риск и победить.
И тут же началась битва за сохранение материальной части орудий и других технических средств. Эту работу возглавили командиры артиллерийских установок старшие лейтенанты Алексей Кириллович Дробязко и Петр Софронович Зайцев. Им было уже легче, так как за это время движение по железнодорожному полотну восстановили. Правда, работа по спасению техники осложнялась тем, что прибывший восстановительный поезд имел грузоподъемность 75 тонн, а каждая из установок весила не менее 170 тонн. Но трое суток настойчивых трудов, матросская смекалка, любовь к своей технике и ее глубокое знание, а главное, твердая вера в победу сделали невозможное возможным. Драгоценная техника и боеприпасы были спасены для дальнейших боев с озверелым врагом, рвавшимся к Ленинграду". [3]
Участник боев полковник В.В. Орловский писал: «11-я, 12-я и 18-я батареи в июле 1941 г. прибыли на железнодорожную базу Маково и вели боевые действия с огневых позиций в районах Усть-Луга, Кихталка, Керстово, а затем Копорье и Калище. Они поддерживали своим мощным огнем оборонительные действия 8-й армии на лужском плацдарме, нанося сосредоточенные артиллерийские удары по скоплениям танков и пехоты, по мостам через р. Луга в районах Нарвы и Кингисеппа, по населенным пунктам Ивановское, Поречье и Сабск». [4]
В частности, 18-я батарея 5 августа вела огонь по скоплению войск противника у реки Луги, в районах Муравейно и Лычино в 3 км северо-западнее Сабска. 10 августа 18-я батарея вела огонь по противнику в районе Муравейно – Поречье.
17 августа в Лужском секторе Кронштадтской ВМБ 12-я и 18-я железнодорожные батареи вели артиллерийский огонь по противнику в районе станций Веймарн – Ямсковицы в 4 км севернее Веймарна.
В июле 1941 г. Военный совет Балтийского флота принял решение установить на железнодорожные платформы морские орудия калибра 100–152 мм, предназначенные для строившихся кораблей и состоявшие на хранении в арсенале.
Для создания железнодорожных транспортеров 100-152-мм орудий использовались обычные четырехосные железнодорожные 60-тонные платформы. У такой платформы снимался деревянный настил и вместо него настилался рифленый стальной лист. В центре платформы к балкам был приварен стальной лист толщиной 50 мм. К этому листу крепили артиллерийскую установку. Причем артиллерийские установки 130/50-мм Б-13, 120/50-мм и 100-мм Б-24 оставались практически без изменений. Таким образом, были получены обычные корабельные установки на центральном штыре с круговым обстрелом. Транспортеры имели четыре опорные ноги, шарнирно скрепленные с платформой. Приводы наведения, подачи боеприпасов и др. были исключительно ручные.
Переделки в железнодорожной платформе и монтаж корабельной установки осуществлялись за 1–4 дня.
Единственное оригинальное решение имелось в конструкции некоторых 152-мм железнодорожных установок. Их 152/57-мм орудия Б-38 предназначались для башен крейсеров типа «Чапаев». Установка башенного станка на железнодорожную платформу была сложна и требовала создания многих новых устройств, в том числе поворотного механизма. Поэтому 152-мм качающиеся части Б-38 устанавливали на станки от 203/45-мм пушек, спроектированных в 1891 г. Другую часть 152/57-мм железнодорожных установок установили на станках береговых установок МУ-2.
Всего в 1941 г. было установлено на железнодорожных платформах четыре 152/57-мм, тридцать шесть 130/50-мм, четыре 120/50-мм и две 100-мм корабельные пушки.
Первоначально командование фронтом бессистемно передавало железнодорожные установки как Балтийскому флоту, так и отдельным сухопутным частям. Так, например, батареи № 41 и № 42, вооруженные каждая двумя 152/57-мм пушками Б-38, были переданы армии и включены в состав Невского укрепленного сектора. Все батареи имели двузначные номера. Сухопутные начальники не разбирались ни в морских орудиях, ни в железнодорожных транспортерах, армия не располагала боеприпасами для этих пушек, и, в конце концов, было решено сосредоточить всю железнодорожную артиллерию под единым командованием.
8 января 1942 г. была сформирована 101-я морская железнодорожная артиллерийская бригада в составе семи отдельных дивизионов, 11-й отдельной батареи и бронепоезда № 30. Перед бригадой ставились задачи контрбатарейной борьбы с германской артиллерией, ведущей огонь по городу, огневой поддержки наступающих войск Ленинградского фронта, обеспечение морских коммуникаций Ленинград – Кронштадт.
В состав бригады вошли 16 двухорудийных 130-мм батарей, которые до января 1942 г. были переданы армиям Ленинградского фронта, и 12 батарей из состава Балтийского флота. 101-я морская бригада железнодорожной артиллерии была подчинена командиру Ленинградской ВМБ.
Где-то в середине марта 1942 г. двузначные номера железнодорожных батарей калибра 100–152 мм были заменены на четырехзначные, но номера батарей калибра 180–356 мм остались без изменений.
К 15 мая 1942 г. в составе 101-й бригады железнодорожной артиллерии состояло:
отдельная железнодорожная батарея № 11 (356-мм);
бронепоезд № 30;
401-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 12 (180-мм), № 18 (180-мм) и № 19 (180-мм)";
402-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1100 (130-мм), № 1101 (130-мм), № 1102 (130-мм);
403-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1104 (130-мм), № 1105 (130-мм), № 1106 (130-мм) и № 1107 (130-мм);
404-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1108 (103-мм), № 1109 (130-мм), № 1110 (130-мм) и № 1111 (130-мм);
405-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1112 (130-мм), № 1113 (130-мм), № 1114 (130-мм) и № 1115 (130-мм);
406-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1116 (130-мм), № 1117 (130-мм), № 1118 (130-мм) и № 190 (германские 88-мм);
407-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1120 (100-мм), № 1121 (152-мм) и № 1122 (152-мм).Глава 3 Как Ленинград стал огромной морской крепостью
Для руководства подготовкой флота к обороне Ленинграда приказом Наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова 5 июля 1941 г. был создан штаб морской обороны Ленинграда и Озерного района (командующий морской обороной Ленинграда (МОЛ) контр-адмирал Ф.И. Челпанов, военком МОЛ дивизионные комиссар В.А. Лебедев, позже бригадный комиссар А.А. Матушкин, начальник штаба капитан 1 ранга В.Ф. Чернышев, флагманский артиллерист МОЛ инженер-капитан 1 ранга С.К. Рябов).
31 июля 1941 г. приказом наркома ВМФ № 47 начальником артиллерии МОЛ был назначен контр-адмирал И.И. Грен – высококвалифицированные и энергичный артиллерист. Его задачей являлось руководство подготовкой и организацией боевого использования морской артиллерии в обороне Ленинграда. Начальник артиллерии МОЛ оперативно подчинялся начальнику артиллерии Ленинградского фронта генерал-лейтенанту (позже маршалу артиллерии) Г.Ф. Одинцову. С переходом Военного совета и штаба флота из Таллина в Кронштадт управление начальника артиллерии МОЛ было реорганизовано в управление начальника артиллерии Краснознаменного Балтийского флота (приказ наркома ВМФ № 155 от 3 октября 1941 г.) с непосредственным подчинением Военному совету флота, а оперативным подчинением, как и раньше, – начальнику артиллерия фронта.
С переходом главных сил флота из Таллина в Кронштадт 30 августа 1941 г. все прибывшие корабли, кроме лидера «Минск», который требовал аварийного ремонта, были включены в систему обороны города. Таким образом, к началу боевых действий для отражения прорывавшихся к Ленинграду германских войск в системе артиллерийской обороны были: линкоры «Марат» и «Октябрьская революция», крейсера «Киров», «Максим Горький» и «Петропавловск», 1-й и 2-й дивизионы эсминцев в составе 10 вымпелов (лидер «Ленинград», эсминцы «Грозящий», «Гордый», «Опытный», «Свирепый», «Сильный», «Славный», «Стойкий», «Строгий» и «Стройный»), отряд канонерских лодок в составе 8 единиц («Амгунь», «Красное знамя», «Волга», «Зея», «Кама», «Москва», «Селенга» и «Сестрорецк») – всего 23 боевых корабля.
Для ленинградской и кронштадтской групп кораблей в результате рекогносцировки было избрано и оборудовано до 30 открытых и закрытых якорных огневых позиций и 10 – для эсминцев и канонерских лодок в средней части Невы. Система якорных огневых позиций кораблей и береговых батарей, утвержденная Военным советом Балтийского флота, действовала весь период обороны Ленинграда. (Сх. 2)
Схема дислокации кораблей Балтийского флота по реке Неве на 15 мая 1942 r.
Каждая якорная огневая позиция обеспечивалась двусторонней артиллерийской радиосвязью с корабельными и общефлотскими наблюдательно-корректировочными постами (НКП) и дублирующей телефонной связью. На корабли и береговые батареи ежедневно поступали бюллетени артиллерийского метеорологического пункта для метеорологического обеспечения артиллерийских стрельб, которые систематически в течение всего периода обороны Ленинграда составляли сотрудники гидрометеорологической службы флота, возглавляемой подполковником Селезневым. Со стороны Финского залива Ленинград прикрывала Кронштадтская крепость, сооружение которой началось еще при Петре Великом. Первоначально форты крепости строились на острове Котлин и искусственных островах южнее и севернее Котлина, К 1915 г. форты Кронштадтской крепости «Красная Горка» и «Ино» были выдвинуты на 20 км западнее острова Котлин и расположены на южном и северном берегах Финского залива. В 1918 г. большая часть сооружений и артиллерии форта «Ино» была взорвана. (Сх. 3)
Схема морских фортов и подводных преград в 1 9 14 r.
В июле 1919 г. форт «Красная Горка» был переименован в «Краснофлотский». Замечу, что большевистское название не прижилось, равно как и царское – форт «Алексеевский», данное в честь наследника цесаревича Алексея. Кроме того, в служебных документах 20-40-х годов ХХ века форт «Красная Горка» именовался как форт «КФ» или просто "Ф".
Ко времени подхода немцев к Ленинграду на вооружении форта «Красная Горка» находились следующие батареи:
Батарея № 311 – две двухорудийные башни с 305/52-мм пушками. Эти орудия были почти идентичны орудиям линкоров типа «Петропавловск». Стрельба из 305-мм береговых орудий велась как морскими снарядами, так и снарядами Военного ведомства, причем последних было крайне мало. (Сх. 4)Батарея № 312 – четыре открытые 305/52-мм установки.
Батарея № 313 – три 120/50-мм пушки, установленные в южной части сухопутной обороны фронта.
Батарея № 322, введена в июле 1941 г., – три 152/45-мм пушки Кане. (Сх. 5)152-мм пушка Кане на береговом станке
Батарея № 211 – четыре 130-мм пушки Б-13 из 21-го ОАД Лужского укрепленного сектора. При отступлении 21-й ОАД был расформирован, и орудия Б-13, ранее установленные на мысе Колгания, передали форту «Ф». Их установили в восточной части форта на переделанных основаниях 11-дюймовой мортирной батареи. (Сами мортиры были давным-давно сняты).
Кроме того, в форту находились четыре 254/10-мм пушки. Они были законсервированы и в таком виде оставались до конца войны.
Береговые батареи [5] «Красной Горки» организационно входили в 31-й ОАД, а ОАД вместе с 33-м, 196-м и 197-м ОАД входили в состав Ижорского укрепленного сектора.
В 33-й ОАД входили форт «Серая Лошадь» и 203-мм батарея № 333. (Сх. 6)Форт «Серая Лошадь» в советское время трижды переименовывался: в июле 1919 г. – в форт «Передовой», затем – в «Бухарин», и, наконец, в «Красногвардейский». Кроме того, в служебных документах он именовался форт "Л".
В форту «Серая Лошадь» находились две береговые батареи – № 331 с тремя 152/45-мм пушками Кане и № 332 с четырьмя 120/50-мм пушками. Забегая вперед, скажу, что в 1943 г. на 332-й батарее 120-мм орудия заменили на 130/50-мм Б-13.
Башенная батарея № 333 (бывшая № 9) была построена в 1928–1932 гг. Находилась она вблизи форта «Серая Лошадь», в служебных документах указывалось: «вблизи деревни Пулково». Две двухорудийные башни с 203/50-мм пушками были в 1922–1923 гг. сняты с линкора «Император Павел I» («Республика»).
В состав 196-го ОАД входили: 152-мм батарея № 318 у деревни Сойкино, 130-мм батарея № 319 у деревни Неники и полевая 152-мм батарея № 342 у деревни Большая Ижора.
В состав 197-го ОАД входили: 152-мм батарея № 330 у деревни Калище и 100-мм батарея № 341 в устье реки Коваши.
Кроме того, в Ижорском укрепленном секторе состояли морские бронепоезда № 7 «Балтиец» и № 8 «За Родину». Оба бронепоезда базировались на железнодорожную станцию Лебяжье.
Во время блокады Ленинграда район Ижорского сектора называли «Ораниенбаумским пятачком», поскольку о был связан с Ленинградом и Кронштадтом лишь водным путем.
Западнее пятачка находилась лишь «Островная укрепленная позиция» – остров Лавенсаари с двумя 130-мм батареями (№ 460 и № 461) и остров Сескар с 130-мм батареей № 212 и 120-мм батареей № 230. Эти батареи в контрбатарейной стрельбе под Ленинградом не участвовали и использовались лишь для прикрытия действий кораблей и катеров в восточной части Финского залива.
После «Красной Горки» самыми крупными фортами Кронштадтской крепости были «Риф», «Обручев» и «Тотлебен».
Форт «Риф» был построен в 1909–1915 гг. на западной оконечности острова Котлин. Он был вооружен четырьмя 254/45-мм и восемью 152/45-мм пушками. В официальных документах его до 1917 г. именовали Александровской батареей, но это название не прижилось. В марте 1921 г. форт получил новое название – «Комсомольский», но и оно не прижилось, и форт по-прежнему называли «Рифом». Кроме того, в служебных документах встречалось название: форт "Р".
К июню 1941 г. орудия «Рифа» входили в состав 13-го ОАД. К 15 мая 1942 г. там размещались батареи:
№ 130 – две 130-мм пушки Б-13, батарея сформирована после начала войны;
№ 131 – четыре 152/45-мм пушки Кане;
№ 132 – четыре 254/45-мм пушки. К июню 1941 г. орудия были законсервированы, после начала войны приступили к их расконсервации. Одну 254-имм пушку в октябре 1941 г. отправили на батарею № 665 близ Немецкого кладбища в Кронштадте.
№ 133 – четыре 152/45-мм пушки Кане.
Форты «Обручев» и «Тотлебен» были первой линией обороны, прикрывавшей Северный фарватер. Этот фарватер проходил севернее острова Котлин, был мелководен, и в мирное время им пользовались только малые суда. Оба форта были построены в 1897–1910 гг. на насыпных (искусственных) островах. Строительство форта «Обручев» обошлось империи в 7 млн. золотых рублей, а «Тотлебена» – в 6,5 миллионов.
К 1914 г. на форту «Обручев» было установлено шесть 11-дюймовых пушек обр. 1877 г., восемь 10-дюймовых (254-мм) пушек и десять 152/45-мм пушек Кане.
В начале 1920-х годов 11-дюймовые пушки обр. 1877 г. годились исключительно для музеев, поэтому их сдали на лом. Правофланговую батарею из четырех 254-мм пушек законсервировали, а пушки левофланговой батареи сдали на лом. В 1923–1925 гг. на месте левофланговой 10-дюймовыой батареи установили две кормовые 203-мм башни с крейсера «Рюрик».
Сам форт «Обручев» в 1921 г. переименовали в «Красноармейский», но это название, как и остальные, не прижилось.
К июню 1941 г. орудия «Обручева» составляли 12-й ОАД.
На форту находились батареи:
№ 121 – три 152/45-мм пушки Кане;
№ 122 – четыре 203/50-мм пушки в двух башнях;
№ 123 – четыре 254/45-мм пушки. В сентябре 1941 г. началась расконсервация пушек. Первоначально были расконсервированы три 254-мм пушки, которые произвели первую стрельбу по противнику 31 января 1942 г. Четвертая пушка была отремонтирована лишь в 1943 г. и 24 июня 1943 г. ее испытали стрельбой по городу Териоки.
Вооружение и устройство форта «Тотлебен» в основном было аналогично форту «Обручев». В 1921 г. форт «Тотлебен» переименовали в «Первомайский».
В 1923–1925 гг. на месте 10-дюймовой батареи были установлены две 203-мм носовые башни с крейсера «Рюрик».
Береговые батареи форта «Тотлебен» были сведены в 11-й ОАД. К июню 1941 г. на форту находились батареи:
№ 111 – три 120/50-мм пушки системы Виккерса;
№ 112 – три 152/45-мм пушки Кане;
№ 113 – четыре 203/50-мм пушки в двух башнях;
№ 114 – три 152/45-мм пушки Кане.
Второй линией обороны Кронштадтской крепости, прикрывавшей Северный фарватер, были северные «номерные» форты. Они были построены в 1863–1868 гг. на насыпных (искусственных) островах. В 1923–1925 гг. все северные номерные форты разоружили. К июню 1941 г. форты № 1, 3, 5 и 7 были вооружены зенитными орудиями и входили в систему ПВО Кронштадтского укрепленного сектора.
В ходе войны вооружение северных номерных фортов было усилено, а их батареи входили в состав 15-го ОАД.
Форт № 1 – батарея № 160 (четыре 76-мм).
Форт № 2 – батарея № 154 (четыре 100-мм установки Б-24);
батарея № 159 (четыре 45-мм пушки 21К [6] ).
Форт № 3 – батарея № 411 (четыре 45-мм пушки 21К).
Форт № 4 – батарея № 151 (четыре 45-мм пушки 21К);
батарея № 153 (четыре 100-мм установки Б-24);
батарея № 158 (четыре 45-мм пушки 21К).
Форт № 6 – батарея № 152 (три 120/50-мм пушки);
батарея № 157 (четыре 45-мм пушки 21К);
батарея № 280 (три 120/50-мм пушки).
Форт № 7 – батарея № 156 (четыре 45-мм пушки 21К);
батарея № 279 (три 102/60-мм пушки). [7]
Линия северных номерных фортов упиралась в северные берега залива у мыса Лисий Нос. Так на берегу были установлены: батарея № 343, вооруженная тремя 130-мм пушками Б-13; в районе деревни Пеники – батарея № 318 на две 130-мм Б-13. Батареи входили в состав 18-го ОАД.
Летом– осенью 1941 г. началось строительство береговых батарей в городе Кронштадте. Как уже говорилось, до 22 июня 1941 г. береговые орудия находились только на форту «Риф», на крайней западной оконечности острова.
Уже к 15 мая 1942 г. в самом городе Кронштадте были построены батареи, сведенные в 160-й и 170-й ОАД.
В составе 160-го ОАД состояли:
Батарея № 611, вооруженная двумя 152/45-мм пушками Кане, располагалась в Каботажной гавани.
Батарея № 612, вооруженная двумя 152/45-мм пушками Кане, – на Якорной площади. Во второй половине мая 1942 г. эта батарея была переведена в Ижорский оборонительный сектор и установлена в районе деревни Липово.
Батарея № 668 – две 100-мм пушки в форту «Меншиков».
В составе 170-го ОАД находились:
Батарея № 775 – три 130-мм установки у Морского завода.
Батарея № 776 – две 100-мм пушки у Морского госпиталя.
Батарея № 777 – две 100-мм пушки у Ленинградской пристани.
Батарея № 778 – две 100-мм пушки в районе «Военный угол». Во второй половине мая 1942 г. батарея № 778 была передана Осиновецкой ВМБ и установлена в деревне Гиннибаловка.
Кроме того, на острове Котлин дислоцировался 190-й ОАД, который назывался «Загородным оборонительным участком». В июле 1942 г. Загородный оборонительный участок был расформирован, а 190-й ОАД включен в состав Кронштадтского укрепленного сектора береговой обороны.
К 15 мая 1942 г. в состав 190-го ОАД входили:
Батарея № 665. Первоначально – одна 254/45-мм пушка, а к концу 1942 г. – две 254/45-мм пушки. Находилась на Немецком кладбище. К 1 января 1943 г. батарею передали в состав 160-го ОАД.
Батарея № 666 – две 100-мм пушки. К 1 января 1943 г. батарею передали в состав 160-го ОАД.
Батарея № 667 – две 100-мм пушки, находилась на форту «Павел». К 1 января 1943 г. батарею передали в состав 14-го ОАД.
Батарея № 668 – две 100-мм пушки на форту «Меншиков».
Южный фарватер у острова Котлин прикрывали южные номерные форты, построенные на насыпных (искусственных) островах. Артиллерия этих фортов входила в состав 14-го ОАД.:
Форт № 1 – батарея № 143 (три 100-мм пушки).
Форт № 2 «Дзичканец» – батарея № 144 (76-мм пушки).
Форт № 3 «Милютин» – батарея № 145 (три 120-мм пушки).
Форт № 4 «Константин» (с 1921 г. «Рошаль») – батарея № 142 (120-мм пушки).
Форт «Павел» – батарея № 667 (две 100-мм пушки, переданные к 1 января 1943 г. из состава 190-ОАД).
В августе-сентябре 1941 г. был создан Невский укрепленный район. В районе Невской Дубровки и устья Невы были установлены шесть батарей, на которых установили восемнадцать 120/50-мм орудий, снятых с линкоров. Позже установили два 180-мм орудия МО-1-180.
К 15 мая 1942 г. эти батареи входили в состав 301-го ОАД:
Батарея № 470 – две 180-мм установки МО-1-180 в населенном пункте Малые Пороги.
Батарея № 597 – две 120-мм пушки в деревне Уткина заводь.
Батарея № 598 – две 120-мм пушки в Колонии Овцына.
Батарея № 559 – две 120-мм пушки в деревне Северная Самарка.
Батарея № 600 – две 120-мм пушки в Новом Поселке.
Батарея № 601 – две 120-мм пушки в Новом Поселке.
Для обороны Осиновецкой ВМБ был сформирован 302-й ОАД. В его состав к 15 мая 1942 г. входили:
Батарея № 101 – три 102/60-мм пушки (мыс Сосновец).
Батарея № 379–100 мм пушки (деревня Ганнибаловка).
Батарея № 380 – две 130-мм пушки (деревня Кокорево).
Батарея № 602 – три 120-мм пушки (деревня Каменка).
Во второй половине 1942 г. вошли в состав батареи:
№ 778 – 100-мм пушки (район Кошкино – Ганнибаловка);
№ 440–100 пушки (район Остермановской гавани).
7 июля 1943 года вступила в строй батарея № 460 – две 88-мм трофейные немецкие пушки.
8 июля 1941 г. по приказу командующего Морской обороной Ленинграда и озерного района (МОЛиОР) началось формирование отдельного артиллерийского дивизиона специального назначения, состоящего из двух батарей. Батарея «А» – «Аврора» (девять 130-мм орудий, снятых с крейсера «Аврора») и батарея «Б» – «Большевик» (десять 130-мм орудий Б-13).
Большую роль в обороне Ленинграда сыграл Научно-испытательный морской артиллерийский полигон (НИМАП), расположенный на восточной окраине Ленинграда у железнодорожной станции Ржевка. Испытания морских орудий малого и среднего калибра, до 130-мм включительно, производились на НИМАПе с «родных» станков, а пушек калибра 152–406 мм – со специальных полигонных станков. С началом войны полигонные станки были приспособлены для кругового обстрела.
Так, 406-мм установка МП-10, предназначенная для отстрела 406-мм пушек Б-37 (для линкоров типа «Советский Союз»), была приспособлена для кругового обстрела. На ней установили броневой щит и улучшили систему заряжания, что позволило довести скорострельность до 1 выстрела в 4 минуты. (Для полигонного станка это много! Так, скорострельность 356/52-мм пушек на полигонном станке Дурляхера составляла 1 выстрел за 6–7 минут). Скрепленный ствол был заменен на лейнированный.
Из числа орудий, находившихся на полигоне, было сформировано шесть батарей и одна зенитная группа.
В состав 1-й батареи НИМАПа входили:
одна 406-мм пушка Б-37 на установке МП-10;
одна 356/56-мм пушка на полигонном станке;
одна 305/52-мм пушка на полигонном станке;
одна 305/40-мм пушка на полигонном станке.
Во 2-й батарее состояли:
180-мм качающаяся часть с крейсера типа 26бис, состоявшая из трех стволов на полигонном станке (скорострельность – 1 залп за 3 минуты);
две 180-мм пушки Б-1-П на полигонных станках;
одна 152/57-мм пушка Б-38 на полигонном станке.
В 3-й батарее состояло четыре 130-мм пушки Б-13.
В 4-й батарее – три 100-мм пушки Б-24БМ.
В 5-й батарее – две 100-мм пушки Б-24.
В 6-й батарее – две 120/50-мм пушки.
В этих батареях орудия находились на «родных» станках.
Боясь, что я утомил читателя перечислением береговых батарей и мест их установки. Но, увы, без этого нельзя понять грандиозную артиллерийскую битву за Ленинград, длившуюся 900 дней на территории свыше 150 км с запада на восток и свыше 100 км с севера на юг. Корабли и береговые батареи были расставлены таким образом, что по всему периметру обороны позиции немцев и финнов простреливались как минимум на 20 километров нашими пушками.
Решающей силой в этой невиданной в истории артиллерийской дуэли стала морская артиллерия Краснознаменного Балтийского флота.Боевой состав морской артиллерии в начальный период обороны Ленинграда (сентябрь- октябрь 1941 г.) [8]
Примечание : МБЖДА – морская бригада железнодорожной артиллерии; КУС – Кронштадтский укрепленный сектор; ИУС – Ижорский укрепленный сектор; НИМАП – Научно-исследовательский морской артиллерийский полигон; НУС – Невский укрепленный сектор.
Из таблицы видно, что к началу обороны Ленинграда 28 % морской артиллерии составляли крупные (180-254-мм) и сверхмощные (305-406-мм) орудия. Значительную долю составляли 130-мм морские орудия (36,7 %) с максимальной дальностью стрельбы 138 кабельтовых (около 25 км). Применение крупных калибров морской артиллерии значительно усиливало артиллерийскую оборону Ленинграда, восполняя нехватку крупных калибров во фронтовой сухопутной артиллерии.
Глава 4 Армейская артиллерия в осажденном Ленинграде
В 1928–1937 гг. замнаркома обороны по вооружению маршал М.Н. Тухачевский вместе с начальником Главного мобилизационного управления РККА И.П. Павлуновским и руководством Артиллерийского управления нанесли огромный вред отечественной артиллерии. Именно они оставили армию и флот без зенитных автоматов. К 25 октября 1917 г. русская армия и флот располагали сотнями зенитных автоматов – 40-мм Виккерса и 37-мм системы Обуховского завода. К 1 сентября 1939 г. зенитными автоматами располагали не только ведущие армии мира, но и польская, румынская, финская и другие армии малых государств, а вот в СССР не было на вооружении ни одного зенитного автомата ни в армии, ни во флоте.
Тухачевский и руководство Артуправления считали, что для борьбы с воздушным врагом достаточно 7,62-мм пулеметов «Максим» и универсальных (дивизионно-зенитных) пушек. На флоте же для борьбы с авиацией были составлены таблицы зенитной стрельбы для всех орудия калибра 180 мм, 152 мм, 130 мм, 102 мм, 76 мм, 75 мм и т. д., а также созданы осколочные снаряды с дистанционными взрывателями для всех этих калибров. (Сх. 7)
Забегая вперед, скажу, что за всю войну известен лишь один случай сбития самолета (из 130-мм пушки Б-13 с эсминца Северного флота) незенитными орудиями. В остальных случаях стрельба из 180-мм и 130-мм орудий производилась лишь для утешения экипажей.
Основное средство борьбы наших армии и флота с низколетящими самолетами – счетверенная 7,62-мм зенитная установка обр. 1931 r. а базе пулемета «Максим»
Лишь после устранения Тухачевского и большей части руководства Артуправления в 1938–1939 гг. были созданы образцы 37-мм и 45-мм автоматов, «содранные» с 40-мм автомата Бофорс. Эти автоматы отличались низкой скорострельностью, нерациональной схемой автоматики. [9] Но, как гласит французская пословица, «за неимением лучшего спят с женой».
В 1920-1930-х годах Тухачевский и руководство Артуправления потратили огромные сумму на создание дальнобойной и сверхдальнобойной артиллерии. Однако большая часть средств пошла на пушки с беспоясковыми снарядами – нарезными, полигональными и подкалиберными. [10] Опыты с этими снарядами калибра 76-368 мм велись с 1921 г. по 1940 г. Их результаты оказались почти тождественны результатам испытаний нарезных, подкалиберных и полигональных снарядов, проведенных на Волковом поле в 1861–1869 гг. Уже торга русские артиллеристы выяснили нецелесообразность использования подобных снарядов.
В 1931 г. началась разработка большого триплекса – 400-мм мортиры, 305-мм гаубицы и 203-мм пушки на едином лафете. Увы, Тухачевский потребовал, чтобы все системы триплекса были неразборными и на самоходном шасси. Был спроектирован огромный монстр весом свыше 100 тонн и длиной более 12 метров, не проходивший в железнодорожный габарит. Он не мог пройти по подавляющему большинству мостов и т. д. К апрелю 1938 г. изготовили лишь деревянный макет. Работы были прекращены, а руководители проекта арестованы. Естественно, что в 1960-х годах их полностью реабилитировали.
В итоге артиллерия РККА оказалась вообще без орудий особой мощности (ОМ), если не считать тридцати четырех 305-мм гаубиц обр. 1915 г., доставшихся от «проклятого царизма». (Сх. 8)305-мм гаубица обр. 1915 г. (Рис. А. Е. Лютова)
Артиллерия большой мощности (БМ) Красной армии состояла из триплекса: 152-мм пушки Бр-2, 203-мм гаубицы Б-4 и 280-мм мортиры Бр-5. По баллистическим качествам эти орудия не уступали западным аналогам. Но их общей бедой был гусеничный лафет, затруднявший поворот орудия при стрельбе и допускавший скорость хода 5–8 км/ч. Эксплуатация этого триплекса вылилась в непрерывную войну личного состава расчетов с гусеничным лафетом. Попытки перевода триплекса на колесный ход начались еще в 1930-х годах и затянулись до середины 1950-х годов, когда сотрудника КБ завода «Баррикады» сумели создать колесный ход для триплекса. (Сх. 9)
203-мм гаубица Б-4 11 боевом положении
К 22 июня 1941 г. РККА располагала 872-мя 203-мм гаубицами Б-4, 47-ю 280-мм мортирами Бр-5 и двадцатью четырьмя 152-мм пушками Бр-2. К ним имелось снарядов: 152-мм – 3 тысячи, 203-мм – 395 тысяч, 280-мм – 7 тысяч. При этом 280-мм снаряды были только дореволюционного образца от 280-мм мортир Шнейдера обр. 1914/15 г.
К 22 июня 1941 г. 203-мм гаубицы Б-4 состояли в 33-х гаубичных полках большой мощности. По штату в полку полагалось иметь 24 гаубицы. В 1938–1939 гг. была сделана попытка введения Б-4 в корпусные артиллерийские полки, по 6 гаубиц в дивизион. Однако уже в 1939 г. Б-4 начали заменять на 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20. Тем не менее, в каких-то корпусных полках 203-мм гаубицы к началу войны еще остались.
280-мм мортиры входили в 8 отдельных дивизионов ОМ. По штату в каждом дивизионе должно было быть 6 мортир. Наконец, из 152-мм пушек Бр-2 был сформирован только один тяжелый пушечный полк (по штату 24 пушки).
Старые 305-мм гаубицы обр. 1915 г. были сведены в 5 отдельных дивизионов ОМ по 6 гаубиц в каждом. К ним имелось 8 тысяч 305-мм гаубичных снарядов. 305-мм гаубичные и морские снаряды от 305/52-мм пушек являлись взаимозаменяемые, что было проверено рядом стрельб в 1920-х годах.
В мае 1929 г. Реввоенсовет СССР утвердил программу артиллерийского вооружения на 1929–1932 гг. В ней предусматривалось создание корпусной 203-мм мортиры. Увы мортиру не создали. 5 августа 1933 г. была утверждена Реввоенсоветом система артиллерийского вооружения на 1933–1937 гг., где вновь фигурировала корпусная 203-мм мортира, и опять по вине Тухачевского и Павлуновского 203-мм мортиру не приняли на вооружение, хотя и было испытано несколько опытных образцов.
В 1928 г. возобновились работы над 203-мм гаубицей обр. 1913 г. системы Шнейдера. Еще до начала Первой мировой войны Путиловский завод получил заказ на 32 такие гаубицы, но к 1 августа 1918 г. изготовил лишь некоторое количество деталей, из которых нельзя было собрать даже одну гаубицу.
К 20 января 1929 г. был разработан проект модернизации гаубицы, и Кировскому заводу (бывшему Путиловскому) выдали заказ на шестнадцать 203-мм гаубиц, получивших в конце 1930-х годов индекс Е-16.
Шестнадцать гаубиц Е-16 Кировский завод изготовил, но РККА их к 22 июня 1941 г. не приняла. Е-16 нет в списке орудий, состоявших на вооружении к началу войны. Однако 203-мм Е-16 упомянута в числе действующих орудий в «Справочнике по боеприпасам Красной Армии» 1943 года издания. Вес гаубицы Е-16 в боевом положении 6,4 т. Дальность стрельбы 100 км снарядом весом 11,3 кг. К ней мы вернемся несколько позже.
Таким образом, по вине руководства РККА, в первую очередь маршала Тухачевского, Красная Армия имела очень слабую тяжелую артиллерию. Это стало одной из важнейших причин больших потерь в ходе «зимней» войны с Финляндией в 1939–1940 гг.
Артиллерия вермахта (с учетом трофейных орудий) к началу войны существенно превосходила артиллерию РККА в области орудий большой и особой мощности.
В составе частей Ленинградского военного округа к 1 июня 1941 г. состояло пятьдесят 203-мм гаубиц Б-4 и еще 11 поступили от промышленности в июне.
Три 280-мм мортиры Бр-5 поступили в округ в первой половине 1941 г., в июне 1941 г. поступлений не было.
К 1 января 1941 г. в Ленинградском ВО была одна (!) 152-мм пушка Бр-2, но и она к 1 июня 1941 г. куда-то делась.
К началу войны в составе 23-й армии, дислоцировавшейся на Карельском перешейке, было два гаубичных артиллерийских полка большой мощности, вооруженных Б-4. Остальные Б-4 находились на складах или в составе корпусных полков.
В ходе отступления на Карельском перешейке оба полка (№ 108 и № 519) утеряли свою материальную часть. И к 1 декабря 1941 г. Ленинградский фронт располагал лишь шестью 203-мм гаубицами. Это 203-мм гаубицы организационно входили в 1155-й пушечный артиллерийский полк (двенадцать 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20).
К 1 мая 1942 г. в боевом составе было четыре 203-мм гаубицы, к 1 сентября 1942 г. – вновь шесть, а к 1 декабря 1942 г. – восемь.
К сожалению, мне не удалось выяснить, что это были за гаубицы Б-4 – полученные от завода «Большевик» или Е-16 с Кировского завода. Так или иначе, но в феврале 1943 г. из 203-мм гаубиц был сформирован внештатный артиллерийский дивизион, а в 1155-м полку число МЛ-20 было увеличено с 12 до 18.
В апреле 1943 г. на базе нештатного артиллерийского дивизиона большой мощности был сформирован 1640-й гаубичный артиллерийский полк большой мощности.
Кроме того, три гаубичных дивизиона большой мощности, оснащенного 203-мм гаубицами, были переданы в 1943 г. Ленинградскому фронту из резерва Ставки: в январе 1943 г. – 324-й полк большой мощности, в апреле – 168-й, и осенью – 137-й полк большой мощности.
В результате к 1 мая 1943 г. Ленинградский фронт располагал 45-ю 203-мм гаубицами, а в сентябре-декабре 1943 г. – 48-ю гаубицами.
Первые две 152-мм пушки Бр-2 прибыли в Ленинград в начале 1943 г., к 1 сентября 1943 г. там было 20, а к 1 декабря 1943 г. – 21 такая пушка.Как видим, сухопутная артиллерия Ленинградского фронта была невелика количественно, а главное, до 1943 г. не имела орудий с дальностью стрельбы свыше 20 км. Не будь морской артиллерии, германские дальнобойные пушки могли бы практически безнаказанно расстреливать Ленинград в 1941–1942 гг.
Глава 5 Отражение сентябрьского штурма
Наши историки из политкорректности замалчивают тот факт, что корабли Балтийского флота и береговая артиллерия Кронштадта начали вести огонь по наступавшим финским войскам раньше, чем по немцам. К 23 августа 1941 г. финские части подошли к Выборгу. 26 августа финны высадили десант до пехотного батальона южнее Выборга, перерезав приморскую железную дорогу и шоссе. Выборгская группировка советских войск (43-я, 115-я и 123-я стрелковые дивизии) оказалась в окружении и была вынуждена разрозненными группами пробиваться к Койвисто (Приморск).
28 августа финны заняли Выборг и Кивеннапу, 30 августа – Райволу, а 31 августа – Териоки.
1 сентября войска 23-й армии создали оборону на рубеже Карельского укрепленного района, то есть на старой границе.
Финны остановились совсем не потому, что имели приказ маршала Маннергейма не переходить границу 1939 года. Вспомним, что на востоке они заняли всю Карелию и рвались к Архангельску и Вологде. Немецкие пособники перешли к обороне из-за шквала огня морской артиллерии и невозможности сходу преодолеть старую линию железобетонных укреплений, строившихся еще с середины 1920-х годов.
30 августа эсминцы «Строгий» и «Стройный», стоявшие на Неве у Ивановских порогов, впервые открыли огонь по германским войскам, наступавшим в районе станции Поповка Октябрьской железной дороги, Ям-Ижора и Черная Речка (6 км и 11 км южнее железнодорожной станции Колпино).
Замечу, что оба эсминца были еще не достроены, и на позицию на Неве их 20 августа привели буксирами.
Еще раньше, 29 августа, стрельбу по немцам начала артиллерия НИМАПа. Чтобы избежать возможной паники среди населения города при боевых выстрелах орудий крупных калибров с траекторией стрельбы через город, в газете «Ленинградская правда» 22 августа 1941 г. поместили извещение: «Начиная с 22 августа, с морского полигона в Ленинграде будет производиться пробная стрельба, о чем доводится до всеобщего сведения. Военный комендант гарнизона города Ленинграда полковник Денисов».
Первые боевые выстрелы по противнику в районе совхоза «Красный бор» на колпинском направлении НИМАП произвел 29 августа из 406-мм пушки с полигонной установки МП-10.
Забегая вперед, скажу, что с 29 августа по 31 декабря 1941 г. батареи НИМАПа свыше 170 раз открывали огонь по противнику.
30 августа германская полевая артиллерия потопила на Неве в районе поселка Пелла сторожевые катера М-202 и МО-174. Катера шли из Ленинграда к Ивановским порогам. В том же районе 30 августа был потоплен артиллерией бронекатер БКА-97, шедший из Ленинграда в Шлиссельбург. Таким образом, сообщение по Неве с Ладожским озером было прервано.
Днем 30 августа в Шлиссельбурге разорвалось восемь 203-мм германских снарядов, несколько человек было убито и 60 человек ранено.
31 августа германские войска, развивая наступление на Ленинград с юга, достигли южного берега Невы в районе Ивановских порогов и перерезали Кировскую железную дорогу. В этот день эсминцы «Строгий» и «Стройный», и 180-мм железнодорожная батарея и батарея № 1 НИМАПа открыли интенсивный огонь по немцам в районе станции Саперная (Кировской железной дороги, в 6 км северо-западнее Ивановского), Ивановское, Пелла (в 2–3 км северо-восточнее Ивановского) и Поповка.
1 сентября на форт «Красная Горка» прибыл сам нарком ВМФ Кузнецов в сопровождении командующего Балтийским флотом В.Ф. Трибуца. В их присутствии форт открыл огонь по наступавшим немецким войскам. Стрельба велась из 305-мм орудий дальнобойными снарядами обр. 1928 г. (дальность стрельбы около 40 км). Однако новые дальнобойные снаряды в 4 раза сильнее изнашивали каналы 12-дюймовых пушек и часто приводили к их разрывам. Так, 6 сентября на форту «Красная Горка» на 311-й башенной батарее во второй башне в канале ствола произошел разрыв снаряда обр. 1928 г. Ствол разорвало, при этом было выведено из строя и соседнее орудие.
Как писал очевидец: "Запасных двенадцатидюймовых стволов на форту не было. Пришлось доставлять их из Кронштадта до Ораниенбаума на барже и от Ораниенбаума до Красной Горки по железной дороге. Причем все это происходило под артиллерийским обстрелом. Но не в том были главные трудности.
Замена стволов такого калибра – очень тяжелая и трудоемкая работа. Обычно выполняют ее заводские специалисты с помощью мощного крана. А кран на форту был неисправен. Да если б он и был в порядке, едва ли бы решились его использовать – это слишком бы демаскировало батарею.
По довоенным техническим нормам на замену двух стволов требовалось сорок суток". [11]
Однако умельцы с батареи с помощью рабочих Кронштадтского Морского завода всего за шесть суток заменили стволы. Работали и днем, и ночью, и 11 сентября башня была готова к стрельбе.
Но тут я немного забежал вперед, и надо вернуться к боевым действиям первых дней сентября. Вот сухие строки «Хроники Великой Отечественной войны Советского Союза на Балтийском море и Ладожском озере»:
"2 сентября. Канонерская лодка «Красное Знамя» вела огонь по скоплению войск противника в районе Ильмово – Мышкино (к востоку от Копенского озера).
180-мм железнодорожная батарея Ижорского укрепленного района вышла на позицию к деревне Воронкино (у Копорского залива) для стрельбы по наступавшему противнику…
Две 305-мм с форта «Красная Горка» и 180-мм железнодорожная батарея вели огонь по противнику в районе Ананьино – Маклаков (к югу от Копорского залива.
Северные Кронштадтские форты «О», "Р", «П» вели артиллерийский огонь по противнику в районах: Тайвола, Метсикюля. Тюрисево и Ривиера…
3 сентября. 152-мм и 254-мм стационарные батареи Кронштадта вели артиллерийский огонь по войскам противника в районе Куоккала – Териоки (северный берег Финского залива)". [12]
4 сентября по немцам в районе поселка Ивановское открыл огонь линкор «Марат». Он еще 23 августа занял огневую позицию в ковше у входа в Морской канал.
5 сентября впервые огонь открыли 180-мм орудия крейсера «Киров». Вместе с орудиями форта «Первомайский» («Тотлебен») они подавили батареи финнов в районе Новая Алаккюля (северный берег Финского залива) и вели огонь по скоплению войск в районах Ольховка и Аккаси на северном берегу Финского залива.
В тот же день батареи фортов «Обручев», «Тотлебен», «Северный № 4», а также канонерская лодка «Амгунь» вели артиллерийский огонь по скоплениям пехоты и танков финнов в районах Териоки, Оллила и Куоккала.
6 октября береговые батареи Кронштадтского сектора береговой обороны и линкор «Октябрьская Революция» вели огонь по скоплению финских мотомеханизированных войск на северном берегу Финского залива в районе Оллила и в районе Ино – Оллила.
7 сентября батареи Кронштадта и крейсер «Киров» вели артиллерийский огонь по финнам на северном берегу Финского залива. Береговые батареи фортов «Первомайский» и «Красноармейский» («Обручев») вели огонь по батареям и живой силе финнов в района Алаккюля и Ольховка. Финская артиллерия с материка обстреливала остов Биорке; на острове производились оборонительные работы.
В тот же день береговые батареи форта «Красная Горка», линкора «Октябрьская Революция» и крейсера «Киров» вели артиллерийский огонь по скоплениям войск финнов в районах Верхние Рудицы, Заостровье и Дятлицы. А части Ижорского укрепрайона артиллерийским огнем 19-й железнодорожной батареи отбили наступление противника в районе Елизаветино и выбили немцев из Кипень.
Поделиться книгой: