Помоги проекту - поделись книгой:
75. Ночь. Старик лежит под одеялом. Негритянка снимает платье.
– Ты хочешь свет? – спрашивает она.
– Выключи.
Она гасит, снимает белье в темноте и лезет к нему под одеяло.
– Ты не можешь? – тихо спрашивает она.
– Я все могу, – усмехается старик. – Он не может.
– Я тебе помогу.
– И как я до сих пор жил без вашей помощи.
– Как ты жил? – не понимает она.
– Нормально я жил. А там – будем посмотреть.
– Ты не любишь черных?
– Нет, это, кажется, меня не любят белые.
– Бывают хорошие белые, – защищает негритянка.
– Ты меня с ними познакомишь, – хмыкает старик. – Спать пора. Возьми себе раскладушку за шкафом.
Она, отодвинувшись, смотрит на него, медленно вылезая на пол.
– Не бойся, заплачу, – говорит он.
И вдруг показывает нехитрый фокус: на столике рядом недоетое пирожное, он накрывает его чашкой, стукает по донышку – и вынимает пирожное из&под крышки стола, а под чашкой – пусто.
Негритянка радостно взвизгивает, смеясь бьет в ладоши.76. Мальчик в своей комнате стоит в темноте у двери, в трусах, вслушиваясь в звуки оттуда, затаив дыхание.
77. Утром мальчик у себя, стараясь не шуметь, делает зарядку и встает на весы: смотрит.
78. Одетый, с портфелем, ботинки в руке, он на цыпочках проходит через комнату старика: негритянка спит отдельно на раскладушке.
– Взвешивался? – спокойно открывает глаза старик.
– Да.
– Ну, сколько ты всего заработал?
– Сто пятьдесят.
– Дай мне бумажник.
Мальчик вынимает бумажник из пиджака на спинке его кресла и протягивает. Старик дает ему деньги:
– И еще столько же авансом. Оденься как человек.
– Спасибо… – радостно благодарит мальчик, осознавая.
– Наливай да пей. На толчок не ходи – такого лоха только ленивый не кинет. И купи еще мне картон, скоч и машинное масло.
– Сколько?
– Сколько надо! – мгновенно раздражается старик.
Негритянка просыпается: с улыбкой раскрывает глаза:
– Доброе утро! – И садится в постели. Одеяло сползает к поясу.
Мальчик завороженно смотрит на ее грудь.
– У нас так ходят, – поймав его взгляд, невинно поясняет она.
– У нас и не так ходят, – успокаивает старик.79. Универмаг, в пункте обмена мальчик меняет свою валюту.
Ходит, глазея на одежду-обувь, щупает, ужасаясь ценам.
В кабинке (в новой рубашке) натягивает, пыхтя, тесные джинсы.80. В парикмахерской мастер, кончив стричь его «под морскую пехоту», сдергивает простынку – мальчик в черной кожанке.
81. В уличной толчее идет счастливый мальчик – пародия на мелкого рэкетира: в ушах звучит скрипка Первого концерта Мендельсона.
82. Наша негритянка с толпой цветных студенток вываливается из подъезда с вывеской «Университет Дружбы народов им. Патриса Лумумбы». Веселый гомон на всех языках. Прощается, уходит одна.
83. Негритянка в очереди в булочной. Рядом пенсионеры считают жалкие рубли. Мимо проталкивается баба с лицом истерички.
– Мало нам жидов было – так теперь черномазые, – отчетливо и злобно бубнит она в пространство.
Лицо негритянки напрягается, она уходит из булочной.
– Чеченцы эти всюду, мало им дали, – продолжает бубнить голос.84. Дома старик щупает обновы гордого мальчика: – Хм. Турция (куртка). Китай (свитер). Самострок (джинсы). Пакистан (кроссовки). Гонконг (часы). Во. Нормальный лотошник. К снаряду!! – ревет, толкая мальчика в выпирающий животик.
85. Мальчик – потный, в трусах – входит на кухню: там негритянка в джинсах и передничке куховарит – баночки, бульканье.
– Здравствуйте, – растерянно кланяется он, прикрываясь руками.
– Привет! – мило улыбается негритянка и походя пальчиком щекочет его между ног.
Он в ужасе отскакивает.86. В комнате мальчик – возмущенно! – старику, читающему газету:
– Она что теперь у нас, жить будет?!
– Ты за дружбу народов или за расизм? – удивляется тот. – Это я ее пригласил.
– Зачем?
– У меня сегодня день рождения. На день рождения принято звать гостей. Посидим по-хорошему. А ты, кстати, без подарка. Т-ц!..87. Взрыв! огонь, дым!
Рванула цистерна на товарном дворе железнодорожной станции.
Множество колей, составы, вагоны. Между ними мечутся люди.
Маневровый тепловоз оттаскивает горящий состав.
С крыши депо бьет боец из длиннющего противотанкового ружья.
Тепловоз взрывается, разбрасывая обломки.88. А день ясный, солнечный. В дыму и искрах, стоя у открытой дверцы БТРа, главарь орет на советника – указывая на погром:
– Как же ты с ними договаривался?! Мой груз!!!
– Это их территория! – бессильно кричит тот сквозь гам боя.
– Мы же поделили!! – вопит главарь.
– Они говорят, что решать может только судья!..
– Так где он?! Ищи! сука! падла! землю жрать будешь! – главарь хватает горсть земли, швыряет в лицо советнику.
Грохочет по броне, кричит в дверцу:
– Сними мне стрелков, чего встал! – И захлопывает дверцу.
БТР с рычанием уползает в дым боя.89. Пожарные в робах и касках бегут к фырчащим машинам.
90. Множество пожарных машин под сиренами мчатся по улицам.
91. Пожарный поезд, поливая из брандспойтов и пеногонов, движется меж горящих составов. [5] Боец с крыши из противотанкового ружья подбивает локомотив.
92. Музейный паровозик-«кукушка» едет по пути, параллельно составу платформ с новыми «жигулями», и огнеметчик из кабины деловито ведет струю огня, поджигая десятки новеньких автомобилей.
93. Укрывшись за будкой стрелочника, главарь орет на начохраны: [6]
– Ты знаешь, на сколько здесь горит?!
– Не надо было начинать! – бесстрашно орет тот – с автоматом, в прожженном камуфляже. – Вот тебе твоя собака!
– Нашел время вспоминать! Выбей мне их всех быстро! Тебе что – людей мало?!94. Десятки старых паровозов на многих путях. Люди в камуфляже, наступая перебежками, выбивают засевших в них врагов. Стрельба. На кабине одного паровоза надпись-рисунок: «Привет победителю социалистического соревнования!» Из окна выставляется труба гранатомета, бьет по наступающему БТРу – взрыв.
95. ОМОН, грохоча доспехами, двойной цепью бежит к своим фургонам, заскакивает в них, и машины стремительно отъезжают.
96. По путям катит дрезина, на ее площадке – крупнокалиберный станкач; пулеметчик, сигарета в углу рта, садит не переставая.
97. Самоходная автоустановка ПТУРСов поднимает лоток, вращает, выбирая цель – и снаряды срываются по одному, кроша в пыль: дрезину; бойца с противотанковым ружьем; станционные постройки.
98. В своей комнате мальчик, в белой рубашке и бабочке, заворачивает книгу в бумагу, перевязывает бантиком. Идет в большую комнату – там цветы на столе: старик принимает поздравления.
– Живи сто лет здоровым! – Негритянка протягивает ему пакет.
Он разворачивает: там майки, трусы, носки.
– Тебе надо чистое белье, – поясняет она.
– С днем рождения!.. – мальчик протягивает свой пакет.
Там подарочное издание биографий великих композиторов.
– Ценю, – кивает старик.
Звонок в дверь. Мальчик идет открывать.
В дверях – милая девочка, пакетик у груди: она ровесница мальчика, но выглядит, естественно, взрослее его.
– Ты-ы?! – ошеломленно говорит мальчик, отступая.
Она входит в переднюю и голосом отличницы произносит:
– Дорогой Гоша. Поздравляю тебя с днем рождения. И желаю тебе стать великим музыкантом. Прости мой скромный подарок. – Вручает.
– А… спасибо… но я… – лепечет мальчик.
Въезжает старик:
– Заходите, Лера, – берет он ситуацию в свои руки. – Помоги раздеться даме, что же ты. Я имею в виду пальто.
Лера причесывается перед зеркалом, старик утаскивает мальчика.
– Молчи, идиот, – шипит он. – День рождения – у тебя. Это я ей еще тогда позвонил. Ну? Тебе второй глаз подбить?
В дверях Лера подает руку подошедшей негритянке:
– Валерия.
– Тринидад, – негритянка пожимает руку. – Очень приятно.
– А?.. Очень приятно…
– Тринидад – по-португальски значит троица. Нас родилось трое в один раз… соседи… нет, близнецы.
– А где же остальные? – светски и глупо смотрит Лера.
– Умерли, – любезно поясняет негритянка.
– Ой… простите… – пугается Лера.
– Уже давно, – утешает негритянка.99. Все за столом – старик произносит тост:
– Сегодня нашему имениннику исполняется уже… гм… немало лет. Мужской возраст. Пришло время матереть! И я рад, что удалось приложить мужскую руку к этому знаменательному событию. Запомни – мир может лететь ко всем чертям, это его проблемы. Но мужчина должен всегда оставаться мужчиной. Слово его нерушимо. Его закон правит жизнью! Чего мы все тебе и желаем, чтоб понял и был таким.
Чокаются и пьют.
Оживление, еда, тосты наезжают один на другой.
– Я желаю тебе всегда такую хорошую компанию, как эта! – И негритянка целует его в губы.
Лера ревниво вспыхивает.
– Дорогой Гоша! – возглашает она. – Я очень рада быть на этом замечательном празднике в кругу твоих родных и желаю тебе достичь мировых высот в музыкальном искусстве и стать гордостью нашей страны! – И, самолюбиво глядя на негритянку, тоже целует его.
Старик стучит ножом по бутылке. Гоша встает, покачиваясь:
– Я благодарю всех… (проникновенно смотрит на каждого) что вы ко мне так… в общем… я постараюсь оправдать ваше доверие… спасибо!
Концертно кланяется, пьет до дна.100. В комнате мальчика. Он сидит с девочкой, держа ее за руки.
– А кто эта… Тринидад?.. – спрашивает девочка.
– Приходит готовить, – подумав, отвечает мальчик.
– У вас есть прислуга? – удивленно-уважительно спрашивает она.
– Сейчас у многих есть. – Он небрежно пожимает плечами.
– А почему черная? – Она уязвлена его социальным повышением.
– Дешевле. А ты что, против дружбы народов?101. Старик один за столом. Быстро высыпает содержимое сумочки негритянки. Просматривает документы: паспорт, студенческий.
Негритянка входит, смотрит печально:
– Я здесь учусь, – говорит она.
– Еще не научилась? – спрашивает он, делая двумя руками натягивающий на бедра жест. – Или – по научному обмену?
– Я учусь быть доктором… врач…
– А это – семинарская нагрузка? Производственная практика?
– Я не проститутка. Просто надо деньги. На билет домой.
– И я не вор! Просто надо деньги. Я уже дома. – Он гогочет.
Негритянка садится, он ласково треплет ее, наливает, в бокалы отсутствующих подростков бухает водки и дополняет шампанским:
– Молодые! Где вы там?102. Стол опустошен, вечер кончается.
Девочка сидит осоловело, вдруг икает.
Мальчик отламывает шоколада, тянет в рот.
Старик бьет его по руке. – Девочка смотрит недо уменно.
– Я худею, – объясняет мальчик.
– Тебе пойдет, – заплетающимся языком соглашается она.
– Кофе с каплей коньячка, – старик разливает, ухмыляясь…
Выпив, девочка, шатаясь, уходит в туалет, шум воды из бачка.
– Женишься на ней? – строго спрашивает старик мальчика.
– Н-не знаю… – смущается он.
– Пора знать! Если нет – тащи в койку, готова. Если да – вези домой.103. Мальчик, весь в новом, идет с девочкой по ночной улице.
– Ты прикинулся, – говорит она.
– Дядя подарил.
– О? Он кто у тебя?
– Пенсионер… – мальчик делает неопределенный жест.
– Богатый пенсионер? Это что&то новенькое.
– Ну… Он работал на Севере. В Магадане. Раньше много платили.
– А кем?
– Ну… вроде юриста.
Доходят до ее подъезда, она берется за ручку двери.
– Ты мог бы меня сегодня поцеловать! – говорит девочка насмешливо, показывает ему язык и убегает.
– Бабы… – мрачно говорит мальчик и неумело сплевывает.104. Домашняя идиллия. Негритянка стирает в ванной, напевая.
Мальчик у себя делает уроки, гантели рядом на полу.
Старик в большой комнате, мурлыча под нос, чистит пистолет. Закончив и собрав, приступает к изготовлению разового глушителя: режет картон, клеит цилиндрики, колет дырочки, мерит к стволу.
– Выключай меня! – зовет он.
Мальчик, прийдя, выдергивает электрошнур кресла из розетки.
– Т Т, – пренебрежительно тянет он, глядя на пистолет.
– А сало русское едят, – хмыкает старик. – Т Т, – наставительно говорит он, – это знаменитый Браунинг N2 образца 1903 года. – Вынимает обойму, выщелкивает патрон: – Сделанный под знаменитый маузеровский патрон 7,63 мм. – Вертит патрон: – В бутылочной гильзе мощный заряд пороха, обеспечивающий такую скорость удлиненной пули, что не держит никакой бронежилет. Понял, оружейник Просперо?
– А это что? – Мальчик указывает на глушитель и картонки.
– А это для тех, кто не любит лишнего шума, – говорит старик.105. Негритянка развешивает на балконе белье.
Пиликанье скрипки мальчика. Резкий звонок в дверь.
– Погоди, – говорит старик мальчику, идущему к двери. Надевает на пистолет глушитель, прикрывает газетой в другой руке.
Звонок повторяется.
Старик едет за угол коридорчика.
Негритянка, войдя, с испугом смотрит на его лицо, пятится…
Еще звонок и стук в дверь.
– Открой, – тихо велит старик. – Не стой перед дверью, прижмись к стене.
Бледный мальчик, открыв дверь, отпрянул к стене.
В дверях стоит девочка с портфелем и смотрит удивленно.
– Ты почему школу опять пропустил? – строго спрашивает она. – Химоза грозит – не допустит тебя до экзамена. – Заходит. – А чего это у тебя такое лицо? – Озирается.
– З-з-здравствуй, – обретает дар речи мальчик.
– Я тебе уроки принесла. – Она по-хозяйски раздевается, влезает в тапочки из&под вешалки.
– Милости просим, – сияет радушием старик, въезжая.
– Я не помешаю? – с апломбом привлекательной особы интересуется девочка. – Мне показалось, что вы благотворно влияете на Гошу. В его возрасте нужна мужская рука.
– В его возрасте уже нужна женская рука, – щурится старик.
– А чем это у вас так вкусно пахнет? – нюхает она.
– Прошу к столу, – приглашает старик.
– Тушеный крокодил с черемшой, – мрачно бурчит мальчик.
Негритянка несет к столу огромную миску с каким&то диким рагу, уснащенном красными перцами.
– Это наша праздничная еда, – объявляет она. – Я кончала кулинарные курсы.
Старик нюхает – дыхание перехватило, вытирает слезы.
– Теперь ясно, почему после кулинарных курсов ты кончаешь медицинские, – замечает он. – Вы этим колонизаторов затравили?
Негритянка раскладывает по тарелкам.
– Я вообще&то не голодная, – робко говорит девочка. И, пока они едят (или пытаются есть), она, увиливая от угощения, щебечет:
– А вообще&то Вера Ивановна сегодня говорила тако-ое! Что сейчас распространен киднэпинг, и если кто пропускает больше двух дней, надо обязательно навещать и узнавать, все ли в порядке. Тем более что она тебе звонила – сама! – а у вас телефон не отвечает. У вас что, телефон сломался, или отключили за неуплату? Я тоже звонила! Столяров пошел к Лазарчуку, а я к тебе. Это сегодня во всех классах такую беседу проводили…
Старик задумывается, углубляясь в свои мысли, не слыша ее.
– Ты кому&нибудь что&нибудь про нас говорила? – вдруг перебивает он девочку.
Она осекается, передергивает плечиками:
– Я сказала, что у Гоши мама уехала, и он ухаживает за больным дядей. Ничего плохого!
– Ну-ка топай отсюда, деточка, быстренько, – вдруг говорит ей старик. – И запомни: ничего не видела, ничего не знаешь. Еще кому хоть слово пикнешь – пополам порву. Поняла?
Потрясенная, она ахает… срывается.
– Лера! – мальчик бросается следом.
– Стоять, – щерится старик, ловя его за руку.
Хлопает входная дверь – девочка выскочила.
– Всем быстро одеться, – велит старик: в голосе опасность.106. Квартира пуста. Звонок в дверь. Еще звонок, очень длинный.
Перед дверью – двое бойцов. Один похлопывает по прочной железной двери. Другой достает из кармана газовый мини-баллон, подкручивает форсунку, чиркает спичку: язычок пламени из горелки. Быстро и ровно режет дверь вокруг петель. Второй чуть пинает снизу – и дверь, клонясь, ложится ему на руки. Ставят ее рядом к стене и входят.
Достают пистолеты, чутко осматривают квартиру. Разделяются в осмотре по одному. Видят еще теплую еду на столе.
Один открывает дверь на балкон с сушащимся бельем. Резко сдвигает простыню – никого нет.
Тихий щелчок. В другой простыне – круглая обожженная дырка. Боец падает.
Простыня сдвигается. За ней – старик в кресле. Снимает с пистолета разлохмаченный цветком глушитель, быстро насаживает другой и в упор стреляет раненному, но еще живому бойцу в голову.
Второй, продолжая осмотр, из глубин квартиры зовет первого:
– Жека! Эй! – И начинает искать его: – Жека!
В стенном зеркале вдруг видит старика у себя за спиной. Быстро оборачивается – но старик стреляет первым.
Боец ранен в правое плечо, пистолет выпадает, он зажимает рану левой рукой, глядя на старика:
– Нет!..
– А что ж, мороженым тебя кормить? – возражает старик, мгновенно меняя свои разовые глушители, и стреляет ему в голову.
– Вылезайте, – резко, торопя, командует старик.
На узеньких антресолях под потолком открываются створки, ногами вперед спускается негритянка, платье задирается выше пояса, обнажая стройные ноги и зад.Следом, пыхтя, вытаскивается мальчик:
– Я застрял! – отчаянно и придушенно говорит он.
– Я сказал – худеть! – рявкает старик.
Мальчик выпадает на пол.
– Быстро, – торопит старик. – Выкидывай книги, ну!
Мальчик и негритянка выбрасывают книги из деревянного высокого стеллажа на пол. Раздергивают с силой стеллаж на доски.
Старик пока подбирает ПМ одного бойца и вынимает обойму из ТТ другого.
107. Третий боец ждет в машине у подъезда, поглядывая на их балкон.
Распахивается подъезд, мальчик и негритянка выволакивают на крыльцо огромную коробку с телевизором.
С крыльца им груз не спустить… Мальчик выносит из подъезда две доски (от стеллажа), кладет их на ступени, как сходни, и – негритянка спереди, он сзади – скольжением спускают коробку на землю. И медленно, с натугой, тащат мимо машины бойца.
Коробка тащится по асфальту мимо дверцы водителя, рядом. В последний миг он замечает: в продолговатую прорезь по верху борта коробки (чтоб держать при переноске) чуть выставляются две картонных трубочки. Хлопок: глушитель развернулся розой, водитель ранен.
Еще хлопок: водитель откидывается с дыркой в голове.
Мальчик и негритянка пускаются везти коробку бегом, под ней вращаются колеса кресла. Пара прохожих смотрят изумленно.
108. За углом на улице мальчик и негритянка сбрасывают со старика коробку без дна. На его коленях – женская сумочка и скрипка в футляре, в руках – два пистолета.
Старик прячет пистолеты, негритянка хватает сумочку, и они отчаянно бегут, толкая кресло:
длинноногая, как манекенщица, негритянка в красном развевающемся пальто с черной сумочкой на длинном ремешке;
толстый неуклюжий мальчик в джинсах и черной кожанке;
и в подпрыгивающем инвалидном кресле – суровый старик в сером плаще, обнявший футляр со скрипкой.
– Давай! Давай! – по-извозчески подгоняет он.109. Эта дикая и живописная троица врывается в толкучку у перронов вокзала: кого&то задевают, толкают, опрокидывают лоток с пирожными, обрушивают штабель ящиков с лимонадом.
– Па-асторони-ись! – тоном носильщика покрикивает старик.
Народ балдеет – ан тут же отворачивается по своим делам.110. Влетают в тамбур последнего вагона электрички – двери захлопываются, поезд набирает ход.
Все трое задыхаются запаленно.
– Вот так люди худеют, – наставительно выговаривает старик.
– Ты так… пыхтишь… будто сам бежал, – еле отвечает мальчик.
Негритянка утирает потное лицо салфеткой.
– Нос попудри, – советует старик. – Блестит.
Она серьезно смотрит в зеркальце – и вдруг хохочет, представив.
И напряжение разряжается общим хохотом в гремящем тамбуре.
– Напудрить! – хохочет мальчик.111. В углу вагона мальчик и негритянка сидят напротив старика.
– Как они нашли? – спрашивает мальчик.
– ЗАГС. Паспортный стол. Архив МВД, – снисходит старик.
– Они – что?! Из милиции?! – мальчик в ужасе.
– Сейчас многие совмещают работы, – пожимает плечами старик.
– Куда мы едем? – деловито спрашивает негритянка.
– Россия – страна деревень, – отвечает старик. – Сможешь сравнить русскую деревню с африканской.112. Главарь и свита входят в разгромленную квартиру.
– Жека. Никола. – Главарь задумчиво смотрит на трупы… – «Спецна-аз»… Учитесь, пока живы, как старая гвардия работает.
Садится, трогает тарелку:
– Еще жратва теплая… – Нюхает негритянский плов, с перехваченным дыханием утирает слезы.
– Устал? – ласково спрашивает у начохраны. – Все бегаешь… Выпей, – наливает фужер водки, подносит стоя – тот выпивает.
Ласка главаря страшнее ярости: садизм убийцы. Свита трепещет.
– Закуси, – набирает большую ложку адского варева. – Небось ведь куска в рот кинуть некогда?
Начохраны покорно разевает рот – ложка вдвигается. Дыхание встало, из глаз слезы, ложка торчит во рту: не смеет поднять рук.
Переходят в кухню. Гам на столе, приготовленная к запеканию, лежит здоровенная рыбина – в кружках моркови, петрушка во рту.
Главарь выплескивает на свиту кастрюлю компота:
– Передохнули, ребята? – заботливо спрашивает. – А то ведь у нас завтра большой день – не забыли? Похороны. Или его, или ваши.
Рыбой гладит советника по лицу. Зловеще – срываясь в крик:
– Я т-тебя научу… рыбку ловить!! – сует рыбу ему в штаны.113. На берегу старик с удочкой ловит рыбу. Кусты, мычание коров.
Рядом сидит с удочкой мальчик. У него клюет. Выдергивает – пустой крючок.
– Главное в рыбной ловле – терпение, – поучает старик.
У него тоже клюет. Осторожно ведет – и подсекает: вылетает из воды тоже пустой крючок.
– И умение, – бурчит мальчик.
Наживляют червячков из одной банки и закидывают удочки.
– Вообще&то главное в рыбалке, конечно, удовольствие. – Старик.
– А я думал – выпивка, – непокорно бурчит мальчик.
Из кустов появляется негритянка – в сапогах, ватнике, платке.
– Хозяюшка говорит – баня готова, – зовет она.114. Старик, негритянка и мальчик парятся в деревенской баньке – нагишом, естественно, в тусклом освещении.
Старик лежит на полке, они охаживают его в два веника.
– В дере-евне жить надо, блаженно кряхтит, постанывает он.
…Старик отдыхает на нижнем полке, теперь мальчик банит негритянку – завороженно припал глазами к ее телу.
– Ты так смотришь, – невинно говорит она. – Ты никогда не имел женщину?
– Отдери-ка мне его, – велит старик. – Отжарь.
Негритянка кладет мальчика и лупит веником.
– Здесь не горячо? – прижимает веник ему к низу живота.
– Ты что, не поняла? Трахни его! – приказывает старик.
Она садится верхом на мальчика. Движется, быстрее, скачет, вскрикивает.
– Тише, – охолаживает старик. – Важное дело спешным не бывает.
Мальчик ахает в оргазме, они кончают.
– Теперь ты понял, что такое баня? – поясняет старик.
…Они намыливаются, мальчик трет нагнувшейся негритянке спинку, груди ее качаются. Белая пена на черном глянцевом теле.
…Визжа и ухая, окатывают друг друга холодной водой.115. В избе у стола – они втроем: свежие, распаренные. Картошка, огурцы, сало, сметана. Бутыль самогона. Керосиновая лампа.
Хозяйка печет блины. Подсаживается к столу: бедная пожилая беззубая баба.
– А что ж электричество не горит? – Старик наливает стаканы.
– А солярки для движка не стало, – отвечает она, беря стакан: – С легким паром вас.
Пьют, закусывают, макают блины в сметану.
– Самогон требует сала. – Старик.
– И соленого огурца. – Мальчик явно возомнил, вставляет слова.
– Нравится? – ревниво спрашивает хозяйка негритянку.
– Мало перца, – отвечает та, уплетая блины.
– А что у вас едят? – с превосходством спрашивает хозяйка.
– Вкуснее всего человечье мясо, – доверительно отвечает та.
И все хохочут над реакцией подпрыгнувшей хозяйки.…Все окосели, отвалились. Старик сминает пустую сигаретную пачку. Мальчик смотрит в ужасе: неужели погонит ночью в деревне красть сигареты?! Хозяйка видит, приносит махорку и кусок газеты.
– Теперь можно и музыку, – говорит старик, ловко вертя самокрутку, прикуривает и сует в рот негритянке, вторую делает себе.
Мальчик пока достает скрипку, настраивает.
– Ой, да не пили ты мне душу, – морщится хозяйка и, пригорюнясь позой, заводит «Лучинушку».
Ей начинают подтягивать, и вот вкруг стола дикий и абсурдный квартет: блики лампы, месяц в черном окне – и почти обнявшись, покачиваясь, с пьяноватой слезой и сердечным надрывом, хрипотца и африканский акцент, они изливают душу в пении. [7]116. Негритянка и мальчик стоят ночью у забора во дворе, смотрят на луг, кусты у реки. Она гладит его по голове. [8] «И-и-звела-а меня-а-а кручина, по-одко-ло-одная-а-а зме-я… Ты гори, догорай, моя лучи-ина, да-а-гарю-у с тобо-ой и я…» Первый! второй! подголосок! налейте, братцы…
117. – Только я говорила, кровать у меня одна, – говорит в избе хозяйка, стеля постель на широкой металлической кровати.
– Поместимся, – успокаивает старик.
Постель хозяйки – на лавке за занавесочкой. Она уходит туда, ложится, предварительно задув лампу.118. Горница освещена луной. На кровати: старик лежит с краю, негритянка посредине, мальчик – у стенки. Глаза у всех закрыты.
Под одеялом негритянка начинает трогать мальчика. Он старается дышать ровно, сгибает ногу в колене – одеяло домиком.
– Без блядства, – тихо говорит старик, не открывая глаз. – Хватит. Он еще маленький.
– Большой, – вдруг так же тихо и ровно отвечает мальчик.
– Средний! – прыскает шепотом негритянка, притворно вздыхает, поворачивается к старику, кладет руку, закидывает на него ногу.
– Уймись, – шепчет он. – Я тебе и так плачу. Она гладит его по щеке.119. Лежа за своей занавесочкой, с открытыми глазами, вслушиваясь, хозяйка покачивает головой, тихо шепчет сама себе:
– Во что деется. А мы здесь…
120. День. Деревня. Двор. Негритянка обрывает лепестки ромашки – гадает. [9] Над ней из окна старик дразнит шипящего гусака.121. Офицер милиции в школе говорит учительнице: – Есть новости о пропавшем мальчике? Друзья когда его видели?
122. На сонной сельской улице мальчик звонит из автомата у почты:
– Никому ни слова! Ты ничего не понимаешь. Потом скажу. Пока!
И с огромной сеткой продуктов мирно бредет домой.123. На солнцепеке мальчик неумело колет дрова – уже гора. Он в поту. Пальцами двух рук старается обхватить талию, втягивает живот.
Старик дремлет во дворе – на коленях кошка.
Мальчик, подкравшись, смотрит вниз в его карман – и тихо вытаскивает пистолет. Держа его в двух руках, целится вдаль.
– Не так, – произносит старик. Берет пистолет, показывает:
– Указательный левой руки – на скобу. Локти выпрями! Левой тяни на себя, а правой – отталкивай. И стоит, как в станке.
Мальчик целится.
– Снизу подводи! – учит старик. Отбирает пистолет. Спрашивает:
– Все в порядке? Ничего такого не видел?
– Да нет, ничего… А можно один патрончик, а?..
Старик долго, задумчиво смотрит ему в глаза.
– Лере не позвонил? Не успокоил? – заботливо спрашивает он.
Мальчик настораживается, пытается понять его взгляд:
– Н-нет, – пожимает плечами он.
– Скажешь правду – получишь патрончик выстрелить.
– Ну, звонил… – бурчит он, поддавшись на искушение.
Старик наводит пистолет на мальчика. Щелчок: снят предохранитель. Щелчок: взведен курок. У старика лицо убийцы.
Мальчик оцепенело смотрит в дуло. На штанах расплывается мокрое пятно.
Левой, свободной, рукой старик дает ему оглушительную плюху.124. В городе команда главаря прыгает в машину – и мчится.
125. Пробуксовывая и «плывя» по грязному проселку, джип с бандитами едет со всей возможной скоростью.
Ему навстречу, ныряя в колдобины и подвывая мотором, ползет разболтанный автобус&ПАЗик, набитый крестьянами с их скарбом.
Они поравнялись – и удаляются в разные стороны.
Водитель джипа торопится, лицо напряжено.
В толчее автобуса разместился старик, мальчик и негритянка.
126. Они трое в пустом «холле» районной гостинички-развалюшки.
В анкете, графа «цель приезда», старик выводит: «Творческая командировка».
– Документики! – приказывает администраторша, косясь на негритянку.
– Похож? – старик показывает портрет на ста баксах, давая их.
– Похо-ож, – берет деньги администраторша.127. Номер: голые беленые стены, три кровати, три тумбочки.
Наша троица раздевается, устраивается.
– А где туалет? – осматривается негритянка.
– В конце коридора, – отвечает старик.
– А где душ? – ищет она.
– В подвале, – говорит мальчик.
– Русская архитектура очень оригинальная, – говорит она.128. Шум сливного бачка. Негритянка выходит из туалета.
Навстречу вываливается из номера поддатый сельский парень, загораживает дорогу:
– О, синьора!.. Из каких краев?..
Она пытается идти дальше. Он догоняет, не пускает – но мирно:
– Я культурно… хочу вас угостить… по русскому обычаю…
Теснит ее в свой номер:
– К нам гостья… из знойной Африки!…Там сидят два его приятеля, на тумбочках водка и закуска.
– О-о! – аплодируют они.
– Милости прошу к нашему шалашу, – делает жест один.
– Нельзя отказываться. Вы нас обидите, – поддерживает другой.
– Только одну рюмку. За дружбу, – наседает тот, что привел ее.
Ее ведут, усаживают, подносят.
– Эдуард, – протягивает руку один.
– Альберт, – нагло лыбится другой: явно врут имена, издеваясь.
Приятели смеются, и негритянка тоже улыбается, раскрепощаясь.129. В номере старик – шнур кресла в розетке – зачеркивает в табель-календарике еще день: до обведенной кружком субботы – два дня.
Мальчик играет на скрипке – очень выразительно, но беззвучно, водя по струнам обратной стороной смычка.
– Что ты делаешь? – не выдерживает старик.
– Иначе пальцы потеряют беглость, – объясняет мальчик.
– Куда наша арапка запропастилась, – вопрошает старик.
– В унитаз смыло, – спокойно реагирует мальчик.
– Поди посмотри!130. Мальчик идет по коридору. Из номера тех ребят – звуки борьбы и сдавленные выкрики негритянки.
…Мальчик врывается в свой номер, в панике крича:
– Там… ее!..
– Где – «там» – ее – что? – холодно спрашивает старик.
– Насилуют! – выпаливает мальчик. – Кажется… – неуверенно добавляет.
– Может, решила подхалтурить, – сомневается старик. Выдергивает свой шнур, аккуратно сматывает, и выезжает в дверь.131. В коридоре он останавливается перед той дверью.
– Открой! – велит мальчику, слыша явные звуки насилия.
– Закрыта! – мальчик дергает ручку.
– Трудно с тобой, – вздыхает старик и бьет кулаком в филенку.
Фанера проламывается, старик сует руку в дыру и изнутри проворачивает ключ, распахивает дверь.
…Трое, действительно, пытаются насиловать негритянку, отчаянно брыкающуюся. Она на кровати, один зажимает ей рот, другой держит ноги, третий влез сверху, возясь рукой под собой.
– Любовь с первого взгляда, – констатирует старик, въезжая.
Мальчик закрывает дверь, встает за его спиной.
Парни замечают вошедших.
– Давай… вали!.. – угрожающе движется к ним один.
Старик с видом убийцы достает и наводит два пистолета.
– Стоять! Руки за голову! – жутким голосом приказывает он.
Парни ошеломленно подчиняются.
– Лицом к стене!! – Оскалясь, старик целится.
– Да ты чо, отец, – без особого страха, опомнясь, гудит один мирно и извинительно. – Твоя баба, что ли?..
– Да мы хотели сначала по-хорошему, – говорит другой.
– Мы думали, она проститутка, – говорит третий.
Атмосфера разряжается от их недоуменно-мирного тона:
мол, ну чего такого&то, подумаешь. Опускают руки.
– Она и есть проститутка, – говорит старик. – А ты кто?
– Я механизатор, – отвечает спрошенный.
– Да убери ты стволы&то, – говорит другой.
– Да мы заплатим… по-честному, – говорит третий.
Негритянка встала и приводит себя в порядок.
– Ты мне порвал трусы! – швыряет третьему в лицо обрывки.
– Куплю новые! – готовно соглашается тот, протягивая деньги. – А вы дверь сломали, – укоряет он старика. – С нас же вычтут!..
Старик убирает пистолеты.
– Да давайте посидим нормально, – как бы заглаживая недоразумение, приглашает третий. – Мы ставим.
– Мы ж не знали, – добавляет первый.132. Рассвет. По подсохшей дороге тарахтит мотоцикл с коляской.
В коляске сидит старик, обнимая скрипку.
За рулем – первый механизатор.
За его спиной – прижимается негритянка, обняв его за пояс.
За негритянкой сидит мальчик, прилип, обняв ее.
А сзади, на веревочке, едет кресло старика.
– Ты плотней прижимайся, – дружески лыбится механизатор.
И тарахтит эта композиция малым ходом мимо полей и рощ.133. В кустах. Старик ставит задачу мальчику и негритянке.
– С автоматической коробкой передач. И длинным ходом ручного тормоза – лучше дисковые на четыре колеса. И по возможности – попроще так, подешевле, не очень броскую.
Выказывая доверие, хлопает мальчика по плечу:
– Давай!134. Пригородная продажная автоплощадка. Масса машин, – и за углами загородки два танка.
Мальчик и негритянка входят в ворота. Она поправляет на его шее свой платок, он отряхивает ее пальто.
Бродят вдоль рядов машин, выбирая.…Продавец демонстрирует им машину: открывает дверцы, двигает рычаги – пренебрежительно, молча, не глядя на них.
– Тебе сколько лет? – спрашивает мальчика свысока.
– Сколько надо, – грубо бросает мальчик.
– А по виду не скажешь.
– Железо рано начал таскать, – сплевывает мальчик. – От этого рост останавливается. – Расправляет плечи, грудь. – Пол Андерсон был сто шестьдесят. Чемпион мира по штанге.
– Не слыхал, – продавец, глядя мимо, жует резинку.
– Жестянка, – небрежно цедит мальчик. – Еще!…Продавец демонстрирует им шикарную тачку:
– Коробка-автомат. Ручник, – двигает. – Дисковые тормоза. Будете брать? – Он явно издевается.
– Оформляй, – хамовато-небрежно бросает мальчик.
Продавец перестает жевать, смотрит внимательно, впечатлился.
– Как платить будете? – смесь подобострастия и ехидства.
– Налом, – баском бросает мальчик.135. Мальчик с пачкой бумаг в руках, негритянка рядом, идут по коридору, минуя ряд дверей. Он читает вывеску «Директор» – и решительно входит.
В приемной секретарша спрашивает из&за стола с компьютером:
– Вы к кому?
– У себя? – обрывает ее мальчик, кивая на дверь за ней. – Ждет! – И, не сбавляя шага, негритянка следом, входит в директорский кабинет, хлопнув на секретарский стол флакон дорогих духов.136. Директор за столом. Поднимает глаза на мальчика и негритянку:
– В чем дело?
Мальчик с расстановкой достает записку и кладет перед ним.
Директор читает.
Мальчик забирает записку обратно и кладет бумаги на машину.
– Вы присаживайтесь, – говорит директор.
Читает, задумывается.
– Какие проблемы? – весомо спрашивает мальчик.
– Одну минуточку, – директор тянется к телефону.
– Не надо звонить, – медленно, ему в глаза, велит мальчик.
– Вот это лишне, – делает гримасу тот, тыча в кнопки.
На него смотрит ПМ – мальчик щелкает предохранителем.
Негритянка раскрывает бритву и заходит за спину директора – со зверским видом.
– Подпишите, пожалуйста, будьте так любезны, – интеллигентно просит мальчик – и начинает тянуть спуск.
– Осторожно! – говорит директор. – Вы что это здесь, честное слово…
Ставит подписи, шлепает печати.137. Мальчик садится за руль, негритянка рядом. Он неумело трогает машину.
Машина дергается, глохнет, заводится снова, прыгает назад, едва не сталкивается с другой, виляя едет по проходу, еле вписывается в поворот и исчезает.
…Директор следит за эволюциями машины из окна. Она исчезает за поворотом – и он хватается за телефон.138. Все трое у машины в кустах.
– Совершенно неприметная машинка, – усмехается старик.
– Мог взять «Запорожец» с ручным управлением, – обижается мальчик. Руки его в краске.
Супертачка – с другой стороны грубо выкрашена в дикий цвет.
Негритянка увлеченно мажет малярной кистью.
– Вот так лучше, – одобряет старик, подъезжая.
– Я бы таких маляров повесил, – жалеет машину мальчик.
– Тебя ждет куча помощников, – откликается старик.
Мальчик показывает ему старый автомобильный номер и привинчивает его.
– Украл? Молодец, – говорит старик.
Негритянка утирает лицо рукой в краске – наводя на черную кожу боевую дикарскую раскраску.…Мальчик берет несколько нот на скрипке, кладет ее в футляр, снимает петельку пучка волос с конца смычка – и в машине привязывает пучком трость смычка к педали газа. Садится за руль, пробует, как можно давить газ, держась правой рукой за смычок.
139. Ночью спят в машине: старик и негритянка откинулись спереди, мальчик скорчился на заднем сидении. Одинокое инвалидское кресло стоит в темноте на траве.
140. Рассвет, балкон городского дома: орет и бьет крыльями петух.
Куры спят в углу балкона: кормушка, клетка.
141. Утро в машине.
Старик зачеркивает последний день в табель-календарике. Цепь крестиков уперлась в сегодняшнюю субботу, обведенную кружком.
Снаружи мальчик протирает мокрое от росы стекло.
Негритянка достает из сумочки «спикере» и бритвой старика режет на три части – завтракать.…Трогаются с места. Машина буксует на скользкой траве: сыро.
– Подтолкнуть надо, – говорит старик.
Мальчик с негритянкой вылезают и, упираясь сзади изо всех сил, толкают буксующую машину, пока не выезжают на дорогу.142. Едут: старик за рулем – правая рука на смычке-газе, негритянка рядом – левая рука на ручном тормозе, мальчик сзади – рядом с креслом старика.
В зеркальце заднего вида – догоняет БМВ с мигалкой.
Старик давит смычок до отказа, но БМВ близится.
– Хотел пострелять? Ну вот, давай, – говорит старик мальчику.
Мальчик смотрит назад, достает пистолет, открывает окно.
– Я не могу, – в отчаянии говорит он.
В окно БМВ высовывается автомат.
– Огонь!! – приказывает старик.
Мальчик целится, но оставляет попытку.
– Я не могу!! – почти плачет он.
Навстречу едет огромный фургон. Почти поравнявшись с ним, старик резко – его рука на рычаге на руке негритянки – тормозит!
Просвет дороги закрыт.
Избегая внезапного столкновения, БМВ выворачивает вправо.…И БМВ перепрыгивает кювет и вязнет по брюхо в топком лугу. С трудом открыв дверцу, вылезает мент с автоматом – и смотрит вслед исчезнувшей машине…
143. Старик, мальчик и негритянка едут в машине по Москве.
Старик смотрит на часы и останавливается у тротуара.
– Свободны, – объявляет он, не оборачиваясь.
– К-как?.. – растерянно спрашивает мальчик.
– Пока, пионер. Привет, черная пантера.
Мальчик и негритянка выходят из машины.
– А есть кому тебя пересадить? – спрашивает мальчик.
– Дверцу прихлопни, – говорит старик и уезжает.144. Мальчик и негритянка в авиакассах. Она считает деньги.
– Есть только бизнес-класс, – печально говорит она.
Мальчик достает деньги и сует ей.
– Откуда у тебя? – отказывается она. – Нет, не надо.
– Это пять кило меня, – вздыхает он. – Плати за свой комфорт!145. Мальчик провожает негритянку в аэропорту.
Они крепко обнимаются и стоят так… Потом она поднимает свою сумку и уходит. Машет ему уже за контролем – издали.
И он машет ей.146. Ресторан, маленький зал, богатый стол, десяток зрелых мужиков. Старик среди них – оживлен, как и все.
Гомон – но без суеты, все фразы различимы, отдельные:
– А вода на Бермудах хуже, чем на Пицунде.
– Лучшие бабы – жены наших офицеров.
– А лучшая рыба – ерш! – В фужер сливается «Абсолют» и пиво.
Едят, накладывают – но каждая реплика выслушивается всеми.
– Шестнадцать процентов – за полгода это сколько?
– Девяносто шесть.
– Значит, надо семнадцать. – Кивок.
На другом краю стола:
– Время вынуть десять лимонов из водки и вложить в землю.
– Юго&Запад занят.
– Дать долю в порту.
– «Ты же меня спа-ас в порту, но, говорит, загвоздка есть, русский я па па-аспорту…» – Спевший эту фразу амбал в наколках натыкается на остановившийся взгляд собеседника – красавчика.
Амбал, меняясь в лице, осторожно берет бутылку и льет ему.
Тот берет рюмку, не отрывая взгляда от его глаз – и улыбается.
Облегченно улыбается и амбал: чуть не случился инцидент.
– Этот отвязок мой, – говорит старик.
– Не держатся у меня «мерсы», – реплика.
– А на «ролсах» только арабские шейхи ездят, – реплика-ответ.
– И утонул пароходик. Уж так они огорчались.
– Железо – оно всегда потонуть может, – как бы сочувствие.
Стук в дверь. Один из двух охранников у двери открывает – берет у официанта блюдо с лебедем: сидит как живой.
Ставит блюдо на стол. Чучело-чехол снимают с жареного лебедя.
Режут его. Жрут.
– Собака этого не стоила, – говорит старик.
– Не сто\'ит, так и не сто\'ит, – шутит один.
– Да что ты всё э\'то. Всё понятно, – машет другой.
Третий наливает старику, чокается с ним, и все тянутся или подходят с ним чокнуться.
– Так как решает суд? – спрашивает (с хорошим лицом) старик.
– Это двести цистерн. Десятитысячник. – Реплика в стороне.
Сосед кладет старику руку на колено – весело, легко:
– Да мы тебе не судьи.
– Бог тебе судья, – дружелюбно говорит сосед напротив, выковыривая жареную улитку из раковины.
Старик меняется в лице. Обводит взглядом стол. Никто не обращает на него внимания. Избегают его взгляда.
– Полсотни шмар одним грузом! Они весь Гамбург натянут!
Смех.
– Я берег людей, – мертвым голосом говорит старик.
– Ты что, такой катала, по стольнику штук на буре снимает.
Он уже списан. Разговор без него.
– Поедем, сыграем.
– Ну что. Вроде все и обсудили.
Все начинают вставать, вытираются салфетками, отодвигают стулья, выходят.
Старик остается один за столом с объедками. [10]147. Главарь сидит бледный на стуле посреди проходного зальчика. Четверо охранников в креслах по углам. При появлении паханов все встают. Ждут приговора. Паханы, проходя, молча пожимают главарю руку. Он расцветает и уходит с ними – последним.
148. Старик лежит на досках, обнаженный.
Два нагих атлета с лицами убийц приближаются к нему.
В их руках веники. Это парилка. Умело, крепко они парят его.
…Старик сидит на скамье у стены в «зале» бани. Один атлет, в джинсе, подает чистые белые кальсоны, старик начинает надевать их на ноги. Атлет держит наготове белую нижнюю рубаху.
…Старик, одетый, в своем кресле, в том же дощатом банном «зале», сидит у стола. Второй атлет, уже в спортивном костюме, наливает в стоящий перед стариком стакан водку до краев и придвигает тарелку, на которой лежит ломоть черного хлеба.
Старик выпивает водку и закусывает хлебом.
…Атлет в джинсе кладет перед стариком сигареты. Дает ему прикурить, кладет зажигалку у пачки.
…Атлет в спортивном костюме прокручивает пустой барабан нагана. Вкладывает в гнездо один патрон, замыкает барабан, и кладет револьвер перед стариком.
…Атлет в джинсе держит отрывной календарь, вырывает из него один листок, кладет перед стариком. Это завтрашний день, воскресенье. [11]149. Пустынная ночь. Старик медленно едет по асфальтовой дорожке.
Из темноты выступает мальчик с неизменной скрипкой – усталый, встревоженный.
– Ты чего здесь? – спрашивает старик.
Мальчик виновато пожимается.
– Следил? – усмехается старик. – Ну дур-рак…
Он едет, мальчик идет рядом.
– Ты куда? – спрашивает старик.
– А ты куда? – спрашивает мальчик.
– …Не бойся, вас больше не тронут, – говорит старик.
– Дядя Володя!.. – произносит мальчик, чуть не плача.
– Пшел вон, – бросает старик, уезжая.
Мальчик догоняет его:
– Может, тебе что&нибудь сделать?
Старик, остановившись, достает из бумажника последнюю купюру:
– Сыграй на прощание. Бери! За музыку платят. А-а, у тебя же смычка нет.
– Есть, – мальчик открывает футляр, показывает смычок.
– Украл?
– Купил… Что сыграть?
– Марш!
– Какой?..
– Кавалерийский, блядь!
Старик уезжает. Мальчик играет меж деревьев в темноте.
Он играет «Полюшко-поле» – на верхах, пронзительно.
В звук вступает виолончель, бас, оркестр, мелодия гремит по низам. [12]
Старик едет по пустой набережной.
Мальчик играет и плачет. Начинает идти по пути старика. Звучит уже только скрипка, он выходит на набережную – и разбивает скрипку об ограду.150. Старик едет по набережной. Топот сзади.
Мальчик догоняет, встает перед ним.
Старик останавливается. Смотрит.
Мальчик бросается к нему, словно обнимая – но вместо этого вдруг выхватывает у него из кармана наган и отходит на шаг.
Глядя в глаза старику, наган наставлен, он взводит курок. Лицо его искажается.
Старик кивает – благодарно, с тенью улыбки.
– Давай, сынок, – говорит он.
Мальчик стреляет в воздух и швыряет наган в реку.
Старик начинает двигаться к нему – со страшным лицом.
Мальчик вырывает провода моторчика кресла. Хватает его сзади за спинку и быстро везет вперед.
Старик, сопя, пытается помешать ему, оттолкнуть, затормозить. Не удается.
Уже бегом они несутся под спуск.
А там внизу загородила путь уборочная машина.
Чтоб она отъехала – старик оглушительно, долго, свистит.Примечания
1
Мелодия эта – начало Концерта для скрипки с оркестром Мендельсона. Вам слышно?
2
Кретинская это метафора: собачьи бои мафии. Лобовая. А дрались бы лучше гладиаторы в античных доспехах – несостоятельные должники мафии. Тренер, болельщики, спортивный комментатор. Верно?
3
Главарь – дебил, сценарист – даун. Замахнувшийся на вора в законе, «смотрящего по городу» – уже мертв. Да и зачем? Мафиям нужен порядок в городе. Из всех искусств глупее кино только балалайка.
4
Чего он, падла, все орет?.. Ведь не в милиции. Бандиту нужны крепкие нервы – в жизни так и есть. Может, он орет, чтоб продемонстрировать зрителям свое напряжение? Но это примитивно и надоедливо. Я думаю, он орет, чтобы угодить режиссеру.
5
Вся эта гигантская хренотень должна, стало быть, подчеркнуть масштаб происходящих событий. Экое скудоумие… «Терминаторы» для дефективных детишек… После Чечни, Абхазии, Приднестровья. Звездные войны. Вы как хотите, а я люблю правду.
6
Представьте, как донельзя замордованный начохраны однажды вешает главаря на люстре. Ну достал же! хватит! Правда здорово?
Поделиться книгой: