Кровавая лихорадка

Я не произнесла: «Ты такой упрямый засранец». А он не сказал: «Если ты еще когда-нибудь спалишь один из моих ковров стоимостью в четверть миллиона, я тебя выпорю», и я не ответила: «О, милый, а ты хотел бы?». А он не возразил: «Когда вы повзрослеете, мисс Лэйн? Я не тащу маленьких девочек в кровать», а я не огрызнулась: «Я не пошла бы в твою кровать, пусть даже это было бы единственное безопасное место от Гроссмейстера во всем Дублине».

— Возможно однажды вы передумаете. — сказал он своим суровым и низким голосом.

Я чуть не поперхнулась.

— Что? — в наших бессловесных разговорах существовало правило, никогда не озвучивать их. Это единственное условие на котором и происходили наши беседы.

Он холодно улыбнулся мне.

— Что есть вещи ценней вашей жизни, мисс Лэйн. Кое-что. Так что не завышайте цену. Потом пожалеете.

Он отвернулся и зашагал прочь, таща ковер за собой. А я пошла спать.

Утром я проснулась, разобрала свою защиту от чудовищ, открыла дверь и прямо в коридоре увидела маленький телевизор с встроенным дивиди и видео проигрывателем.

Манна небесная! Я уже думала, раз Фиона пропала, свиснуть тот телек, который она держала за прилавком. Теперь не придется этого делать…

Рядом лежала видеокассета.

Я занесла телевизор в комнату, включила в розетку, засунула кассету и включила воспроизведение. Телек был заранее настроен на видео.

Я вздрогнула и выключила. Пинком откинула стул.

Каждый раз стоит мне только подумать, какая я умная и хитрая, я обнаруживаю что сотворила какую-нибудь глупость. Папа говорит, что существует три типа людей: те, кто не ничего не знает, те, кто ничего не знает и понимает это, и те, кто знает, насколько много они не знают.

Сложная классификация.

Теперь, думаю, я наконец-то выросла из «незнаек» и доросла до тех, кто знает, сколько много им еще предстоит узнать.

Глава пятая

Я перевернула вывеску с размашистой надписью ярко-розовым фломастером — «Книги и сувениры Бэрронса, летом работаем с 11 утра до 7 вечера, с понедельника по пятницу»— и довольная собой, закрыла входную дверь.

Только что закончился мой первый рабочий день. Сегодня мое резюме, до сих пор включавшее лишь опыт работы барменшей, пополнилось опытом работы продавщицей в книжном магазине. Возможность заработать я не собиралась упускать. Бэрронс предложил мне работу вчера вечером, он произнес слова: «разве что, вы сами хотите встать за кассу, мисс Лэйн».

Отработав всего один день, я поняла, что работа была гораздо сложнее, чем просто из редко выбить чек за покупки. Нужно было позаботиться о снабжении, заказать литературу, вести бухгалтерский учет, чтобы не разориться, а ведь еще были клиенты, которые частенько и сами не знали чего хотят.

В магазине конечно были классные товары, но кое-что просто необходимо было сменить. К примеру, кое-какие журналы продавать мы больше не станем, я не собираюсь тратить все свое драгоценное время и гонять малолеток от стойки с мужскими журналами.

Полки с женскими журналами нуждались в серьезной доработке. Я планировала добавить туда популярных журналов мод с привлекательными обложками. И конечно же, нужно было разнообразить отдел писчих принадлежностей. Ярко розовый фломастер был мой личный. Магазин Бэрронса предлагал покупателям обыкновенные карандаши и старомодные наборы перьевых ручек, такие которыми за целую вечность и одного письма не напишешь. Бэрронс по-видимому не понимал что краткость — ржу-нимагу, ИМХО, и т. д. — стала нормой, и в мире где все теперь супер-скоростное и беспроводное, никто не захочет пользоваться обыкновенным дозвоном.

У меня имелись свои причины, чтобы согласиться на эту работу: во-первых, в конце концов у меня закончатся деньги, скорее раньше, чем позже, а во-вторых — если Гарда начнет копать под меня, я смогу сослаться на работу как на причину своей вынужденной задержки в Дублине. Скажу им, что учусь как управлять своим собственным книжным у себя дома, в Америке.

Фиона увеличила свой рабочий день до абсурдного одиннадцати часового графика, я ни за какие коврижки не стану так работать. Так как я теперь здесь главная, то первым моим директорским решением было смена часов работы, теперь книжный открывался в такое время, чтобы я смогла спокойно выспаться и успеть сделать свои дела. Я решила, что это не проблема, и состояние мировой торговли от этого не пострадает.

Вендетта за мою сестру — и единственную кровную родственницу, насколько я знаю, но это неясное дело и все выяснить прямо сейчас я не смогу, придется ограничится звонком домой — была самым главным моим делом. Ну, месть и еще постараться выжить.

За сегодня в книжном было двадцать семь клиентов, не считая пацанов, которых я гоняла. Свободное время между обслуживанием покупателей и гонянием мальчишек я использовала с пользой, сперла себе из магазинной коллекции новый дневник, в кожаном переплете ручной работы, и сложила туда фотографии Алины в Дублине и в окрестностях, те, что нашла у Гроссмейстера.

Алина.

Господи, почему? Хотелось кричать. Почему именно она? В мире полно уродов — почему он не убил кого-то из них? Теперь, когда я узнала, что меня удочерили, я обиделась на Бога вдвойне. У других людей полно родственников. У меня была всего одна сестра.

Смогу ли я жить как раньше? Притупиться ли моя боль? Наверное, я никогда не перестану тосковать по Алине. Пустота в моем сердце, как-бы отчаянно я не стремилась ее заполнить хот чем-то, так и останется пустотой от потери близкого и родного человека. Пустоту внутри могла заполнить только Алина.

Но… возможно месть сгладит боль. Уничтожив того гада, который убил мою сестру, может боль перестанет так сильно терзать меня, утратит свою остроту, и я смогу жить не истекая кровью?

Наклеивая Алинины фотки в дневники я по новой разбередила себе душу, печаль снова охватила меня. Столько всего навалилось на меня за последние дни, что я просыпаясь утром уже не думала: «Алина мертва, как мне прожить день?». Раньше это было самым важным. В моей голове теперь крутились мысли, типы: «Вчера я ограбила мафию, и теперь меня убьют», или «Прикинь, а вампиры то на самом деле существуют», или «Может быть, что Бэрронс был бой-френдом моей сестры». Вот такие думы. К моему огромному облегчению неделю назад последний домысел оказался лишь пустой фантазией.

Теперь, когда странность — норма моей жизни, страдания и гнев в купе с желанием отомстить превратились в нечто слишком даже для меня.

Внутри проснулась Мак, которую я никогда раньше не знала. Я не могла заставить ее одеться. Я не могла уговорить ее принять душ. Она не годится для изысканного общества. Я не могла присвоить ни одну из ее мыслей. Моей единственной надеждой было то, что она будет молчать.

Первобытная маленькая дикарка, она жаждала крови. И она ненавидела розовый цвет.

Я уперлась ногами в пол.

— Ни за что. Я туда не пойду. Бэрронс, с ограблением могил покончено, и точка.

— Ручка не ваша.

— Чего? Какая еще ручка? — я думала мы обсуждаем разрушение надгробий, осквернении святой земли, и кражу, что само по себе было преступлением по мнению церкви и человечества. Про ручки мы закончили разговор еще по дороге сюда, и разговор о моем желании заказать новые, классные, тоже был закончен. Он слушал мою болтовню в ошеломленном молчании. Подозреваю, что мало кому из женщин удавалось его так обескуражить.

В конце концов он только спросил меня:

— Сколько я плачу вам за работу в моем книжном магазине?

В последнюю минуту я помедлила с суммой, которую еще раньше решила назвать. Когда он согласился, я чуть было не закричала от радости, но в этот самый момент он остановил «Вайпер» и я впервые смогла осмотреться.

Мы оказались в предместьях Дублина, в узком переулке, рядом с очень темным и очень древним кладбищем. Последний раз я была на кладбище в день Алининых похорон.

Я обхватила холодные железные прутья главного входа и задумчиво осмотрела надгробные камни.

— Ручка, это метафора, мисс Лэйн. Ставить точку не ваша прерогатива, а моя. Вы детектор ОС. Я — директор ОС. Вы пройдете по кладбищу. Я особенно интересуюсь неотмеченными могилами за церковью, но нужно тщательно обыскать и здание и прилегающую к нему территорию.

Я вздохнула.

— Что конкретно я должна искать?

— Не знаю, возможно вообще ничего. Эта церковь была построена на месте древнего места собрания, председательствовала на котором сама Великая Повелительница всех ши-видящих.

— То есть, — пробормотала я. — Искать придется черную кошку в темной комнате.

— Помните тот браслет, который В’лэйн предложил вам?

— А есть что-то чего ты не знаешь?

— Легенды рассказывают, что браслетов много, и у каждого своя особенность. Еще легенды рассказывают, что давным-давно, ши-видяшие собирали все эльфийские реликвии, и если уничтожить их не представлялось возможным, прятали их там, где люди никогда не смогут их найти. Некоторые говорят, что когда христианство пришло в Ирландию, ши-видящие поощряли строительство храмов в особых местах, даже сами их строили, возможно чтобы охранять свои секреты похороненные в святой земле. Законы запрещали выкапывать останки или вести раскопки на территории храмов.

Как по мне, так звучит это все весьма убедительно.

— Эти ши-видящие, у них было нечто типа клуба, да?

— Что-то вроде. Времена тогда были другие, мисс Лэйн. Сообщения между городами было затруднено, послания неделями шли от одного города к другому. Иногда, даже месяцами. Но во времена угрозы, они собирались в специальном месте и занимались ритуальной магией. Это было одно из таких мест.

— Куда же пропали все ши-видящие? Ты сказал, что таких как я, много на свете.

— Когда эльфы ушли из нашего мира, пропала и необходимость в ши-видящих. Почетная раньше способность стала ненужной. Те, кто привык к почитанию и уважению, за одну ночь потеряли все. Веками способности эти, оставались никому не нужными. Со временем исчезли все знания о ши-видящих. А что до тех, кто живет в наши дни, то в следующий раз, когда заметите нечто эльфийское, посмотрите вокруг. Не на само существо, а вокруг, чтобы заметить, кто еще видит его.

Некоторые знают кто они такие. Некоторые принимают лекарства от психических расстройств. Кое-кто выдает себя первому же увиденному эльфу и их убивают. Так я и понял кто вы такая. Я заметил, что вы наблюдали за Тенями.

Психические расстройства? Если бы я ребенком заметила этих чудовищ, если бы я не знала что они такое, и не понимала, что никто кроме меня их не видит, я безусловно рассказала бы маме. Она была бы в ужасе, потащила бы меня по врачам. И если бы я рассказала докторам правду? Тогда — лекарства, куча таблеток и не только таблеток. Я представила это слишком ярко. Сколько ши-видящих на свете живут под воздействием лекарств, и не соображают, что происходит в мире?

— Так эта Великая Повелительница всем заправляла?

Он кивнул.

— А в наше время такая есть?

— Можно допустить существование клана, что ведет ши-видящих сквозь тысячелетия, и поддерживает знания.

Это был один из тех уклончивых ответов, который совсем меня не устраивал.

— Что это значит? Ты знаешь или нет? И если такая Повелительница существует, то кто она?

Он пожал плечами.

— Если такая и есть, ее личность сильно засекречена.

— Удивительно. Значит, есть на свете нечто, чего ты не знаешь.

Он чуть улыбнулся.

— Делайте свое дело, мисс Лэйн. Вы может и преступно юны, но ночь — нет.

Мое «дело» повлекло за собой, словно вакуумом потянуло, в сторону церкви. Я закончила с спартанского вида каменной часовней, прошлась по могилам, по всем дорожкам кладбища, вошла и обошла все мавзолеи, обыскивая все своей внутренней «антенной» которой я даже не знала что обладаю, собирая вещи, в существование которых несколько недель назад я даже не поверила бы.

Безымянные могилы за церковью я оставила напоследок. Вооружившись до зубов фонариками, хотя и знала, что Теней тут нет. Там где живут эти твари сверчки не поют, трава не шелестит, и стволы деревьев обнажены и белы как старые кости.

Я ожидала, что прогулка ночью по кладбищу расстроит меня. И совсем неожиданно оказалось, что спокойный мир человеческих мертвецов тихий и мирный, там ощущался круговорот жизни. Естественная смерть была частью жизни.

Только не естественная гибель — как произошло с Алиной — нарушала ход событий и требовала возмездия, уравновешивания на космическом уровне. Проходя мимо надгробий, я читала надписи. Эпитафии, не стершиеся от времени, были искренними и теплыми. Удивительно сколько тут было похоронено восьмидесятилетних и даже столетних. Для них жизнь была когда-то простой, хорошей и удивительно длинной, особенно для мужчин.

Бэрронс ждал в машине. Я видела его профиль, он говорил по мобильному.

Умение находить Объекты Силы, или сокращенно ОС, дано не всем ши-видящим. Бэрронс утверждает, что такой талант довольно редок. У Алины он тоже был, поэтому Гроссмейстер и использовал ее.

Не думайте, что я не вижу общего между нами: моя сестра и Гроссмейстер, Бэрронс и я. Разница есть. Я не верю, что Бэрронс хочет уничтожить человечество. Я вообще не думаю, что человечество его каким-то боком волнует, но еще я не думаю, что он желает стереть нас с лица земли. Второе отличие, он не пытается соблазнить меня, и я не влюблена в него. У меня ясная голова, я твердо знаю чего хочу и что я делаю. И если однажды, я случайно узнаю, что Иерихон Бэрронс убил О’Даффи за то, что тот шпионил за ним, и что он окажется — плохим парнем… Ну что ж. Тогда я просто перешагну через это. Заранее переживать я не собираюсь.

Месть — блюдо которое лучше подавать холодным. Я никогда не понимала эту поговорку, но теперь думаю, я наконец-то ее поняла. Сейчас я опрометчивая, вспыльчивая и неопытная. Мне нужно знать больше об Эльфах, и о своих способностях. Мне нужно стать холоднее, умнее, жестче, сильнее и заполучить арсенал получше, прежде чем мстить. Мне нужно было больше ОС, таких как копье. Мне нужен Бэрронс. Он и его неисчерпаемые источники информации, и его знание, где именно нужно искать. Возьмем, к примеру, это кладбище. Я в жизни не узнала бы ни о его существовании, ни о том, чем это место было раньше. Я абсолютно ничего не знаю о своем наследстве, и еще меньше знаю ирландскую историю. «Преступно юна», — сказал он, и я не могу с ним спорить. Но я могу это изменить.

Я ступила в тень за церковью, осветив местность фонариками влево и вправо. Эта часть кладбища была огорожена низкой раскрошенной каменной стеной, похоже за ней никто не присматривал. Садовник сюда не заглядывал. Трава росла высокая и густая, ни один цветочек ни вырос на пустыне из мелких камней под тяжелыми дубовыми ветвями и тонкими стволами тисов. Сломанная кованная дверка качнулась на одной петле и издала ржавый скрип протеста, когда я толкнула ее и ступила вперед.

Вот тебе и талант — я была по колено в траве, и наступила на объект, прежде чем почувствовала его. В свое оправдание могу заметить, там мало что от него осталось.

— Что это? — испуганно спросила я Бэрронса.

Когда я наступила на это уродство, я закричала так громко, что перебудила всех мертвецов в округе. Бэрронс тут же прибежал ко мне.

Объект был деформированным куском у наших ног, неподвижный, но иногда по нему пробегала дрожь.

— Предполагаю, это все что осталось от Носорога, — медленно произнес Бэрронс.

— Что с ним случилось?

— Наверное, мисс Лэйн, что-то … разгрызло его.

— Что за создание жрет Носорогов? И почему?

Он взглянул на меня и я была удивлена тем, что он и сам выглядел удивленным не меньше меня. Слишком сильная демонстрация эмоций для Бэрронса.

— Должно быть, это другой Эльф. — потрясенно произнес он. — Человек не способен расправиться с этими созданиями, и уж конечно не станет их пожирать. А насчет «почему» не имею понятия. Такое идет в разрез всем понятиям Ши. Эльфы не пожирают один другого. Даже низшие из Невидимых сочли бы это зверством вызывающим омерзение. Все накинулись бы на осквернителя.

— Оно умрет? — спросила я. Так мало от него осталось, и оно все еще живое, мучения его были очевидны.

— Если вы проткнете его копьем, мисс Лэйн, то умрет.

— А восстановиться оно не сможет или что-нибудь в этом роде? — у создания не хватало очень много чего.

— Нет. Только у королевских особ есть такие силы. Оно будет существовать в такой форме вечность, пока кто-нибудь из его сородичей не набредет на останки и не сжалится над ним. Очень маленький шанс. Или вы это сделаете. — его тяжелый взгляд остановился на мне.

— Ты серьезно? Пожалеть это? — я глядела ему прямо в темные глаза. Иногда, как раз сейчас, они казались бездонными и совершенно нечеловеческими.

— Скажите мисс Лэйн, вы уйдете? Позволите этому созданию агонизировать вечно? Или вы станете ангелом милосердия?

Я закусила губу.

— Что вы выберете? Зная, что одно из этих существ убило вашу сестру. Может и не Носорог, но точно кто-то из его собратьев.

— Мою сестру убил Гроссмейстер, — уверенно сказала я.

— Как скажете. Он не Эльф, а отметины на теле вашей сестры были нанесены Эльфом.

Вот именно. И все равно, даже если он и не нанес смертельный удар, именно он руководил убийцами. Я сузила глаза. Бэрронс испытывал меня. Понятия не имею, что за извращенный смысл был у его тестов. Я лишь знала, что мне нужно было делать. Здесь существует извечный круговорот жизни и смерти, и это создание сюда не вписывалось.

Я вытащила копье из ботинка и ударила Носорога. Бэрронс улыбнулся, но я не знаю, издевался ли он над моей слабость, или наоборот хвалил за сострадание. Пошел он в жопу. Совесть — моя, и мне с ней жить.

Когда мы покидали кладбище, я совершила ошибку и обернулась.