Дикарь

— В овраге ещё столько же солдат, только там лучники, они без кааваков и доспехов.

— Лёгкая пехота. Так, всего-то двойной перевес, — подвёл итог Ихо. — Ваше мнение, отцы-командиры.

— Останься я разбойником, умчался бы в степь и лови потом ветер в поле! Но теперь я в армии и поклялся выполнять приказы…

— Я спрашиваю ваше мнение о проведении битвы, — перебил говорившего Ихо.

— А я о чём? — не растерялся мужик. — О ней, о битве. Так вот, предлагаю обойти рощу с севера и, прикрываясь ей от лучников в овраге, напасть на каавакерию. Уже после разобраться с пехотой.

— Неплохой план, Нагор, — похвалил его Ихо. — Так и поступим. Идём клином, я впереди, а вы, со своими отрядами, следом. Такие ситуации мы отрабатывали, знаете что делать.

Командиры отрядов закивали и нестройными голосами ответили:

— Да, знаем, помним.

— Тогда возвращайтесь к солдатам, готовность через десять минут, выступаем по моему сигналу.

Все разъехались, Марика осталась наедине с Ихо.

— А где моё место? — спросила она.

— Ты возглавишь арьергард. Твои разведчики пойдут за нами, помогать раненым и добивать врагов.

— Конечно, самое мерзкое женщинам, а где твоё равноправие?

— Разговорчики в строю! Приказы не обсуждаются и не критикуются. Созывай своих людей и будь готова к прикрытию наших тылов.

— Слушаюсь, мой Император! — Марика вскинула руку в шутливом салюте и развернув каавака, помчалась собирать разведчиков-диверсантов.

Маленькое войско построилось в боевой порядок менее чем за десять минут. Ихо возглавил выстроившийся клин и скомандовал:

— Вперёд!

Враги никак не ожидали, что их ловушку обойдут, они готовились к лёгкой победе, а получили полный разгром. Клин Освободительной армии прошёл сквозь строй, не успевших, как следует организовать оборону солдат, разметав их по роще.

Нагор нёсся во главе своего отряда, размахивая бронзовым мечом на длинной рукояти, свистя и улюлюкая. Враги растерянно метались, только немногие, самые смелые и горячие, схватились за оружие и вскочили на своих кааваков, они не были должным образом обучены искусству войны. Даже та, незначительная подготовка, которую получил Нагор со своими людьми от Императора, позволяла чувствовать себя гораздо уверенней, чем солдаты «регулярных» войск Хозяина. Он всё это понимал и чувствовал. Нагор занёс свой меч над воином, пытающемся оказать сопротивление, легко уклонился от пики и рубанул…

— Боже! — выкрикнул Нагор облегчённо, он в самое последнее мгновение узнал в этом солдате своего племянника и успел развернуть лезвие.

Меч плашмя ударил по голове парня, от чего тот вырубился и медленно сполз с каавака. Рядом оказался Император, он посмотрел в глаза Нагору и всё понял.

— Гражданская война, нет ничего пакостней. Нагор, ты поступил хорошо, оставив ему жизнь, — прокричал Ихо и поскакал дальше.

Битвы как таковой не получилось, захваченные врасплох воины сдавались пачками на милость победителю, сразу, как только погиб их командир. Они побросали оружие и стояли, понурившись, окружённые войском Ихо.

— У вас есть два варианта дальнейшей судьбы. Первый — умереть с честью или без неё, и второй — присоединиться к моей армии, — предложил Император пленникам. — В вашем распоряжении времени немного, решайте быстро.

— Как долго мы можем думать? — спросил кто-то из сбитых в неорганизованную кучу солдат.

— Пока я разбираюсь с пехотой, — охотно ответил Ихо, — это значит, что минут десять-двадцать.

Он развернулся и пружинящим шагом пошёл в направлении оврага, где засели лучники, по пути приказав своим командирам оставаться на месте и охранять пленников.

— И ты отправляешься один на сотню лучников? — удивилась и обеспокоилась Марика.

— Да, схожу, поговорю с ними, глядишь, и без кровопролития обойдёмся. А то и так тут человек двадцать зря положили.

— Мне с тобой можно? — с надеждой спросила она, хотя и знала ответ.

— Нет, смотри издали, нечего рисковать жизнью попусту.

Она подчинилась, глядела из рощи, не покидая безопасного места. А дикарь шёл лёгкой походкой к скрытому врагу. Он не прятался, не убегал, когда полетела первая стрела, правда движение его изменилось, но не замедлилось. Походка Ихо стала как у пьяного вдрызг. Шатаясь из стороны в сторону, он небрежно отмахивался костью берхаа от полетевших в него стрел, словно от назойливых мух. Так, не спеша, он и добрался до оврага.

Марика так никогда и не узнала, чего там наговорил дикарь лучникам, но через некоторое время они покинули своё убежище и построились перед Ихо. Она поняла, что дело сделано и их армия пополнилась новыми бойцами.

Завоевательные войны.

Я до сих пор не знаю — кто я и откуда взялся. Память у меня странная штука, непредсказуемая, выкидывает такие кренделя, что ум за разум заходит. Оказывается, мне известны такие вещи, о которых здесь даже не подозревают! Спасибо Марике, вывела из звериного состояния, хотя мне всё ещё хочется разодрать кого-нибудь на куски голыми руками, перегрызть глотку, напиться горячей крови, но её близость помогает сдерживать животные инстинкты.

Иногда, глядя на Марику, меня пробивает озноб, начинает трясти от неудержимого ужаса, он прячется где-то внутри, под сердцем и, словно холодным лезвием режет душу. Но стоит ей улыбнуться и все страхи исчезают бесследно, как будто и не было их вовсе. Непонятно мне всё это, ох как непонятно, и обсудить не с кем, да и, если признаться честно, не хочется.

Что я умею? Многое, как оказалось, но лучше всего у меня получается убивать. Я понимаю, что жажда крови к хорошему не приведёт, поэтому своих противников всегда стараюсь убедить для начала, победить врага чисто, без потерь и излишней жестокости. Противоречиво звучит? Согласен, только вот вся жизнь состоит из противоречий, а в этом степном мире с голубыми травами и подавно. Тут живут проклятые души, я вижу их сущности, даже вовсе не желая этого. Иной раз так противно смотреть на то, из чего они состоят…, хочется взять и придушить. Только жизнь их так коротка и настолько бестолкова, просто руки опускаются. Намедни попытался вникнуть в суть распределения и управления землями, как тут называют власть Хозяина, так ничего и не понял, потому что они сами не понимают. Кто кому подчиняется, за что крестьяне, а фактически рабы, платят непомерную дань, для чего воюют между собой? Неясно. Вот я и принялся создавать империю, о которой тут и не мыслят, с жёсткой структурой подчинения. Из «процветающего» рабства путь только к феодализму. И откуда я всё это знаю?

Мои первые волонтёры — разбойники, с ними я уже одержал маленькую победу, и наше войско увеличилось почти в три раза, пополнившись слегка обученными мужиками из рати местного Хозяина. А сейчас мы стоим под стенами крепости, где этот самый Хозяин засел в глухой обороне и не желает высовывать нос, даже парламентёрам не отвечает. Идей, как выкурить его из крепости, я выслушал много, только они мне все не нравятся, слишком долго или с потерями в живой силе. И всё-таки придётся штурмовать. Я принял решение.

— Закончим дискуссию, — вынырнув из задумчивости, я громким голосом прервал тот разноголосый базар, который устроили мои офицеры.

— Чего закончим? — в наступившей тишине этот вопрос одного молодого командира прозвучал как удар хлыста погонщика, некоторые даже вздрогнули.

— Обсуждение закончим, обсуждение, — мягко объяснил я. — Начинаем выполнять мои приказы.

— Да, Мой Император! — выкрикнул он в ответ и затих вытянувшись в струнку.

— Так-то лучше. Будем брать крепость приступом, самым ранним утром, лишь забрезжит рассвет, начинаем атаку.

Я палочкой нарисовал прямоугольник в дорожной пыли, изобразив крепость, набросал ориентиры и каждому командиру растолковал, в чём заключается его обязанность, кто, где стоит и куда направляет удар. Закончив разжёвывать им стратегические задачи, я отправил всех отдыхать и готовиться к штурму.

— Марика, — позвал я негромко свою жену, официально она, до поры до времени, участия в совещаниях не принимала.

— Да, Ихо? — тут же отозвалась она, как из-под земли появляясь передо мной, значит, была рядом, как я и предполагал, и всё слышала.

— Есть новости из-за стен?

Её диверсанты, а это женщины и дети, ещё за день до подхода нашего войска просочились в город, если эту крепость можно назвать городом. У них были конкретные задачи, в основном деморализовать вражеских солдат, ну и всё разведать надо, правдивая информация — это половина победы, если не больше.

— Твой любимец только что вернулся, — Марика махнула кому-то рукой, подзывая, — узнаешь всё из первых рук.

— А кто это ходит у меня в любимчиках? — поинтересовался я, хотя и знал ответ.

Марика только фыркнула и расположилась рядом, усевшись прямо на землю скрестив ноги.

Подошёл Артук, отличный разведчик, надо отметить, хотя ему всего-то отроду лет двенадцать или около того, точно никто не знает.

— Докладывай, — потребовал я строгим голосом, но не удержался и улыбнулся, парень мне действительно нравился, чумазый, взлохмаченный, в глазах искорки озорства, такой везде пролезет, даже под угрозой пыток и смерти.

— Мой Император! — мальчик, старательно подражая взрослым, ударил себя кулачком в грудь. — Ваш план оказался великолепным!

— Не надо меня восхвалять, разведчик, — оборвал я его, нечего привыкать к лести в таком раннем возрасте, — говори по существу.

— А я о чём? — не смутился мальчишка, задорно улыбаясь. — Здорово придумано! Наши бабоньки охмурили командиров, и больших и маленьких, убедили, что сопротивляться нам бесполезно, лучше сдаться. Тогда все останутся живы и здоровы, а присоединившись к Вам, Мой Император, они получат вознаграждение и повышение по службе.

— И все согласились? — я не верил такой удаче.

— Почти, — подтвердил мои сомнения разведчик, — личная охрана Хозяина осталась непреклонной, будет защищать его до самого конца.

— Понятно, а что стало с женщинами, которые им предлагали сдаться?

— Ничего, выпороли их, конечно, а так, всё обошлось, — мальчик небрежно махнул рукой. — Да кто на баб внимание-то обращает?

— Это хорошо, это здорово. Значит, в город мы войдём практически без боя.

— Да, — разведчик усиленно закивал. — Ульрика говорит, что южные ворота будут закрыты как обычно, без дополнительных опор, вышибить их легко, стража из караульного помещения и носа не высунет, пока всё не кончится.

— Спасибо, Артук, можешь идти отдыхать.

Мальчик ударил себя в грудь и поскакал куда-то по своим, ребячьим, делам.

— Планы не меняются? — спросила Марика.

— Нет.

— Через какие ворота пойдёшь ты?

— Восточные, они самые мощные, интересней будет ломать, да и логово Хозяина ближе всего к ним.

— Конечно, для тебя всё игрушки. А мне где быть?

— Рядом со мной, где же ещё.

— За твоей широкой спиной?

— Естественно, будешь прикрывать мой императорский тыл.

— И чего я там не видела? — усмехнулась Марика.

— Вот и посмотришь, — ответил я и отправился проверять готовность солдат, а так же поддержать боевой дух.

Первый штурм, он лёгкий самый.

Предрассветный час, восток только-только посерел, предвещая скорое утро, но сумрак ночи ещё не потерял свои права и продолжал властвовать над степью. Одуряющий запах трав будоражит меня, хотя и без него мандраж бьёт перед боем, но приходится делать вид, что мне всё нипочём, а как иначе? Ведь я веду почти три сотни солдат, верящих в меня.

Всё готово, отряды стоят на своих позициях в боевом порядке и только ждут сигнала. Тянуть дальше некуда. Я повернулся и кивнул Артуку, он без слов понял и запалил от тлеющего костерка паклю, намотанную на стрелу. Звон тетивы и яркий огненный шар высоко взлетел в воздух. Сразу с трёх сторон к крепости-городу двинулись колонны штурмующих, неся тяжёлые тараны и прикрываясь сверху щитами из толстых досок, защищаясь от возможных стрел и камней защитников.

Отряд, который я возглавил, единственный, который не тащит тарана, только щиты над головами, в них, по мере приближения, всё чаще начали втыкаться стрелы врага. Вот и массивные ворота, обитые медными листами. Я разогнался, уже не обращая внимания на летевшие со стен стрелы, солдаты начали отставать, не поспевая за мной. Вложив в удар силы природы, не останавливая бег, всем телом снёс ворота вместе с петлями. Тяжёлые створки, пролетев несколько метров, рухнули, примяв собой десяток солдат, стоявших за ними. Мой отряд с победным рёвом ввалился в город, а ошалелые защитники сдавались в плен, удивлённо моргали глазами, поглядывая на чернеющий проём в стене, где недавно находилась неприступная, по их мнению, преграда, и безвольно отдавали оружие. От двух других ворот послышался звук удара таранов и треск ломаемых досок, но теперь это уже не важно, мой отряд окружил резиденцию Хозяина.

Прошло менее четверти часа, и город был полностью в моей власти, кроме одного сооружения из камня, громко именуемого замком, где засел Хозяин с тремя десятками, или около того, солдат, решившими выполнить свой долг до конца.

— Эй! В замке! — крикнул я. — Слышите меня?

— Чего тебе надо, грязный бандит, — раздался в ответ грубый голос откуда-то сверху.

— Предлагаю всем вам жизнь, в обмен на Хозяина.

— Хрен тебе с маком!

— Ну, это хамство, — я сделал обиженный вид.

— Убирайся! И забирай этих предателей с собой!

— Я говорю с тобой только потому, что мне лень ломать этот замок, хочется всё решить полюбовно, мирным путём, — пытался я убедить оборонявшихся.

— От нас ты, собака, получишь только смерть! — вот и пропали мои благие намеренья.

Из-за парапета на крыше высунулся солдат с луком и выпустил в меня стрелу.

— Ты сам напросился, — я отбросил в сторону пойманную стрелу и с расстояния в десять метров швырнул в стрелка здоровенную каменюку, валявшуюся рядом.

Зацепив часть парапета, совершенно случайно, глазомер подвёл, булыжник врезался в голову неудачливого стрелка, и его тело отбросило далеко на крышу. Больше высунуться никто не рискнул.

— Значит, сдаваться добровольно вы не желаете, — подвёл я итог переговоров, и пригрозил: — Пеняйте на себя.

Единственный вход в замок прикрывали двери из толстых деревянных досок. Подойдя вплотную, я обмотал руку кожаным ремнём, это чтобы не повредить её случайно, и одним ударов прошиб дверь в том месте, где по моим прикидкам находился запор. Угадал я правильно, внутри зазвенела металлическая щеколда, падая на каменный пол. Вынув руку из пролома, потянул дверь на себя. Она легко поддалась уже ничем не удерживаемая и открылась.

— Всем оставаться на своих местах и ждать моего возвращения, — через плечо приказал я своим людям и вошёл внутрь.

Только я сделал шаг за порог, как в мою грудь ударило три стрелы. Они отскочили, переломившись, шкура берхаа могла и не такое выдержать.

— Может, хватит разыгрывать из себя героев? У меня три сотни солдат, сколько на одного из вас приходится? Долго вы продержитесь? — прокричал я в темноту коридора.

Ответом была тишина.

— Это хорошо, что вы такие преданные, мне жаль будет вас убивать, — продолжил я через некоторое время увещевать защитников, — поэтому предлагаю тебе, Хозяин, поединок один на один, кто победит, тому здесь и распоряжаться.

— Выбор места и оружия за мной, — послышался самоуверенный голос из глубины здания.

— Хорошо, — согласился я.

— Будем драться на ножах, тут, в моём замке.