Атака на будущее

Рат покачал головой.

– Нет. Часа в три Сергей вызвал такси, и все разъехались.

– Сергей?.. – недоуменно переспросил Данька, а затем облегченно кивнул: а, понятно. Он уже забыл, что Кота звали Сергеем. Кот и Кот. – А ты остался?

Рат тщательно прожевал кусочек яичницы, который был у него во рту, положил вилку и в упор посмотрел на Даньку.

– Если хочешь, я могу уйти.

Данька покраснел. И действительно, ну чего это он… человек, можно сказать, уже трижды вытаскивал его задницу из очень крутых неприятностей…

В прихожей раздался звонок (Гаджет вчера починил). Данька дернулся было, но Рат жестом остановил его.

– Мне кажется, лучше к двери подойти мне.

Данька пожал плечами и остался на месте.

Минуту спустя из прихожей послышался голос Барабанщицы:

– О-о, привет, а чего это вы тут делаете?

– В данный момент я кормлю Даниила завтраком.

– Хм, понятно. Спасибо, конечно, но… разве вас дома никто не ждет?

И тут до Даньки дошло, что никто, кроме него, не знает, кто такой Рат. То есть и он сам ни черта не представляет, кто такой Рат, но остальные даже не догадываются о том, что тот самый бомж, о котором он им рассказывал, и Рат – одно и то же лицо. Он вскочил на ноги и ринулся в прихожую.

– Привет, Джавецкий, – Барабанщица покачала головой, – да уж, выглядишь ты неважнецки.

Данька, уже открывший рот, чтобы все объяснить, запнулся и, слегка покраснев, буркнул:

– На себя бы посмотрела.

Барабанщица тоже была не в лучшем виде. Синяк на скуле был щедро припудрен, но вот с распухшей губой ничего сделать было нельзя.

– Я поставлю чайник, – деликатно ретировался Рат.

Данька и Барабанщица остались одни в прихожей. Некоторое время в прихожей висела напряженная тишина, а затем, когда Данька уже набрал в легкие воздуха, приготовившись произнести то, зачем и выскочил в прихожую, опять раздался звонок.

Через пятнадцать минут в квартире собралась та же самая компания, что и прошлой ночью. Причем все прямо с порога заявили, что принесли Даньке еду. Мол, вчера вон как подожрали, потому и решили срочно восстановить, так сказать, кислотно-щелочной баланс. Или белково-углеводно-жировой. Все, как сговорившись, приволокли нарезку и сосиски, и только Катя принесла сыр и фрукты, да еще Барабанщица и Немоляева – по вафельному торту.

Когда Рат удалился на кухню за заварочным чайником, Гаджет наклонился к Даньке и задал не дававший всем покоя вопрос:

– А он что, – кивнул Гаджет в сторону кухни, – здесь ночевал, что ли?

Данька молча кивнул.

– Круто. И чё, он к себе домой не собирается?

Данька окинул взглядом четыре пары устремленных на него глаз, в которых читалось искреннее недоумение, и, вздохнув, произнес то, что давно уже собирался:

– Ребята – это он.

В глазах Барабанщицы тут же мелькнуло понимание, но Гаджет тупо переспросил:

– Кто он-то?

– Ну… тот самый бомж… о котором я вам рассказывал.

Гаджет вытаращил глаза, сморщил лоб, и тут его осенило:

– А-а-а, тот, который банкой пива, ну…

Данька кивнул.

– Ни хрена себе делишки… – нервно хмыкнул Гаджет.

Все настороженно переглянулись и дружно уставились на Рата, который как раз появился в комнате с заварочным чайником и сахарницей в руках. Улыбнувшись им, он спокойно налил всем чаю и, усевшись на пол, взял свою чашку в руки и сделал глоток.

– Да-а, чаек не очень. Видно, попортился от времени, – он поставил чашку на столик и, повернувшись к Барабанщице, спокойно посмотрел на нее.

– Я готов, спрашивайте.

– Чего? – непонятливо выпалил Гаджет.

Но Рат не обратил на него никакого внимания. Он продолжал молча смотреть на Барабанщицу. Та медленно разлепила губы и тихо спросила:

– Как это у вас получается?

– Что?

– Все время оказываться в нужном месте, причем в нужное время.

Рат улыбнулся.

– Нужное для чего?

Барабанщица непонимающе уставилась на него, и Рат вновь переспросил:

– Для чего нужное?

Барабанщица нахмурилась:

– Для того, чтобы…

– Выручить Даниила? – предложил свой вариант Рат.

Барабанщица поджала губы.

– Ну, допустим…

– Для этого я и оказался здесь, – просто ответил Рат. – Тебя же не удивляет, что водитель автобуса в нужный момент поворачивает руль, нажимает на газ или тормоз и открывает и закрывает двери. Он выполняет то, что должен, то, для чего и стал водителем автобуса.

– Это ничего не объясняет, – отрубила Барабанщица.

Рат развел руками, будто говоря, что никакого другого объяснения не будет и, вновь взяв чашку, отхлебнул еще чая. На некоторое время в комнате повисла напряженная тишина, а затем голос подал Гаджет.

– Слушай, а это правда, что ты банкой пива пробил стекло БМВ?

Рат молча кивнул.

– Но это ж невозможно!

– Понимаешь, Борис, – улыбнулся Рат, – на самом деле это зависит от того, кто кинет.

Гаджет с минуту переваривал полученную информацию, а затем его лицо просветлело:

– Так это ж можно и стекло, скажем, «феррари»…

– Гаджет, а не заткнуться ли тебе? – с легкой досадой в голосе произнесла Барабанщица и вновь уставилась на Рата.

– То есть вы знаете, какая опасность угрожает Джа… Даниилу?

Рат покачал головой:

– Нет.

– То есть как нет?

Рат пожал плечами.

– Те, из-за кого я решил появиться… скажем так, недалеко от Даниила, могут попытаться устроить ему немало разных… каверз. Какие конкретно – я не знаю.

– Но кто это делает, вы знаете?

Рат кивнул.

– И кто же?

Рат снова улыбнулся:

– Извини, я не могу это сказать.

– Почему?

Рат снова пожал плечами.

– Ладно, проехали, – пробормотала Барабанщица и задумалась, прикусив губу. Рат окинул всех безмятежным взглядом.

– Еще чаю?

Народ переглянулся и неуверенно кивнул.

– Ну, тогда я пойду поставлю чайник.

Едва за Ратом закрылась дверь кухни, как Барабанщица развернулась к Даньке и, посмотрев на него в упор, спросила:

– Ну, что скажешь?

– Чего? – не понял Данька.

– Джавецкий, не заставляй меня считать тебя тупее, чем ты есть на самом деле, – зло бросила Барабанщица, – я тебя спрашиваю по поводу этого типа, – она мотнула головой в сторону кухни.

– А чего я могу сказать, – насупился Данька, – он действительно меня выручал. Все три раза.

– Да я не об этом, – Барабанщица досадливо сморщилась, – я по поводу того, что он не сказал.

Данька задумался. Барабанщица напряженно смотрела на него.

– Ну… я не знаю, – осторожно начал Данька.

Барабанщица вздохнула.

– Понятно… ох, горе луковое.

Она подтянула колени к груди и, обхватив их руками, уставилась в какую-то точку на стене. Все благоговейно молчали. Как-то так (никто не понял, как это получилось) Барабанщица оказалась в их команде в роли лидера. И никто, ни Кот, ни Немоляева, с этим даже не пытались спорить. Так что… Чапай думал, а остальные должны были не мешать.

Рат появился в комнате спустя пять минут. Он молча вошел, открыл крышку заварочного чайника, долил туда кипятку, немного поболтал и вновь наполнил чашки. Народ тихонько разобрал чашки, стараясь не смотреть на Барабанщицу, все так же пялившуюся в одну точку на стене, и принялся тихо прихлебывать чай. Даже тортом никто хрустеть не рискнул.

– Это связано с тем, что он нашел? – внезапно спросила Барабанщица.

Рат сделал неторопливый глоток, поставил чашку на стол и, повернувшись к Барабанщице, спокойно произнес:

– Да…

Потом, вспоминая этот разговор, Данька так и не смог определить, когда Барабанщица сменила, так сказать, гнев на милость. Ведь изначально она была категорически против того, чтобы Рат, как она выразилась, «ошивался где-то поблизости» от них, и в первую очередь от него, Даньки. Почему она так настроена, никто, честно говоря, не понял. Ну, не принимать же всерьез ее заявление типа: «Сохрани нас Бог от союзников, чьи мотивы нам непонятны». Уж откуда она взяла эту фразу, никто не знал, но Гаджет отреагировал стандартно: «У-у, круто сказанула!» Возможно, перелом произошел, когда на прямой вопрос, обещает ли Рат защищать Даньку от всего и вся, тот спокойно покачал головой и ответил: «Нет!» Барабанщица озадаченно потерлась щекой о плечо и спросила, значит ли это, что Рат будет защищать его только от тех опасностей, которые связаны с Данькиной находкой. И Рат снова ответил – нет. Все недоуменно переглянулись, а Барабанщица спросила, когда же Рат будет его защищать. Рат снова улыбнулся и тихо, даже как-то грустно спросил:

– Ну, неужели неясно?

Барабанщица несколько мгновений непонимающе пялилась на него, а затем в ее глазах что-то мелькнуло, и она повернулась к Даньке:

– Джавецкий, вчера, когда он тебя развязал, ты что сделал?

Данька густо покраснел:

– Да ничего такого… – пробормотал он.

– Ох, Джавецкий, – хмыкнула Барабанщица, – я знала, что ты дурак, но чтоб такой… – и она покачала головой. И всем почему-то стало ясно, что, несмотря на столь резкий тон, она вполне довольна его ответом.