Приносящий счастье

– Ничего, полгода тренировок всего минут по пятнадцать в день – и будешь ловить их не глядя, – обнадежил Попаданец, после чего продемонстрировал еще одну функцию своей чудо-рогатки. Оказалось, что она, ко всему прочему, снабжена и довольно мощным лазером, то есть термогенератор был нужен не только для зарядки аккумуляторов планшета.

– Зачем? – удивился я, – неужели это помогает целиться?

– Во-первых, да, а во-вторых, лазером можно кого-нибудь ослепить.

Потом парень немного просветил меня насчет оружейного законодательства. По его словам, я совершенно зря считал, что стартовый револьвер в том виде, как его продавали, безупречен с точки зрения уголовного кодекса.

– В инструкции о проведении экспертиз написано, что для признания оружия огнестрельным эксперт должен выстрелить из него не менее двух раз, используя либо стандартные боеприпасы, либо проходящие по одному делу с исследуемым образцом. Значит, если кроме нагана у тебя при обыске обнаружились бы еще порох и свечка, то эксперт просто насыпал бы того пороху в каморы, потом капнул туда стеарином, потому что пыж не пойдет, он застрянет в ствольной перегородке. И можно спокойно стрелять все семь раз подряд, засовывая в ствол спереди хоть шарики от подшипника, хоть просто камешки подходящего размера.

– Но ведь в каморы необязательно набивать именно порох, сера от спичек тоже сойдет!

– Все правильно, наличие спичек у владельца сигнального револьвера уже может подвести его под статью. Чему тут удивляться – у нас половина статей составлена так, что сажать по ним можно любого. Не веришь – почитай налоговое законодательство. Впрочем, с оружием у властей особая паранойя.

– Боятся, что применят против них, – кивнул я.

– Не сказал бы, – покачал головой Саша. – Ведь если присмотреться, то у нас довольно либеральный закон об оружии. В Америке, например, тебе ничего похожего на «Сайгу-12» или «Вепрь» в большинстве штатов не продадут – потому как они там считаются штурмовыми ружьями. И, похоже, это не случайно. Ведь все случаи применения оружия – это или оборона, или нападение. Охота – это в основном частный случай нападения, только на зверей, вот и все. Так вот, планируя на кого-нибудь напасть, человек заранее знает, когда и как он применит свой ствол. То есть его устроит и такой, который нельзя хранить или носить в готовом к стрельбе виде. Оборона же – наоборот, тут никогда не знаешь, в какой момент вдруг понадобится стрелять, и требуется нечто небольшое, но всегда готовое к бою. И у нас достаточно свободно продается именно оружие нападения. А пригодное для обороны – под строжайшим запретом. Тут, как мне кажется, все просто. Спокон веку раб не имел права защищаться сам! Он мог только пожаловаться хозяину. Вот власть и показывает нам наше место. Кстати, и драконовские строгости в вопросах самообороны из того же ряда. Убьешь грабителя – почти стопроцентно сядешь. Ибо не фиг, у тебя для этого хозяин есть!

Я слушал Попаданца с большим интересом. И не потому, что он изрекал какие-то откровения, хоть я и не знал раньше о порядке проведения экспертизы на огнестрельность. Какая разница, за что меня когда-то там могли посадить в случае чего! Теперь-то есть гораздо более весомые причины, но зато сильно повысилась трудоемкость самого процесса. Но сейчас меня заинтересовало другое.

Итак, переход может открыть далеко не всякий. Как говорил Виктор Семенович, нужны врожденные особенности и особый душевный настрой. И если с первым все ясно, что дело это темное и непредсказуемое, то с настроем что-то начинает проясняться. Похоже, тут надо, чтобы человек не считал свой мир лучшим из возможных! Вот как Попаданец, например. Или я. А Женя, когда трезвый, неплохо себя чувствовал и России, и в Штатах, его только по пьяни пробивало на критику. Хм, надо будет попробовать еще раз проверить нашего доктора на предмет способностей, но перед этим слегка подпоив.

Жалко, если это действительно так, подумалось мне. Потому как скоро придется снова ненадолго выровнять скорости протекания времен, это нужно для очередного эксперимента. И, значит, на Диле могут появиться новые гости. Но если я прав, то ни губернаторов, ни депутатов, ни просто олигархов среди них не будет, им и у себя хорошо. А как было бы замечательно – вышел этакий барин к морю из своего дворца, прикрыл глаза от самодовольства, а открыл их уже на берегу Тихого океана. И остался там потихоньку созревать для задушевной беседы. Увы – похоже, нам не следует ждать милостей от природы. Ничего, мы не только помним, но и умеем творчески применять заветы Ивана Владимировича Мичурина.

Однако то, что мне продемонстрировал Попаданец, наводило на определенные мысли. Похоже, он сможет принести немалую пользу не только в роли учителя. Боец из него выйдет тоже очень неплохой – почему-то у меня не возникало сомнений, что в случае чего парень без колебаний применит свои убойные таланты на практике. А ведь нам, возможно, скоро предстоит совершать какие-то действия по приобретению болтающихся где-то не то в Мексике, не то на Карибах оставшихся двух кристаллов. Причем вполне возможно, что эти самые действия будут насильственными.

Решив подойти к вопросу издалека, я поинтересовался, как Саша относится к испанцам.

– Здешним, то есть образца конца шестнадцатого века? – уточнил Попаданец. – С большим уважением. Прямо-таки по Лермонтову – «да, были люди в наше время!». Мизерными силами, с очень небольшим преимуществом в вооружении они смогли при жизни всего полутора поколений покорить огромные пространства. Англосаксам для этого потребовалось куда больше времени. Да и результаты получились принципиально разными – в Северной Америке местное население было практически уничтожено, причем довольно подлыми методами вроде зараженных оспой одеял, подаренных индейцам. А в Южной оно перемешалось с завоевателями.

Помолчав, Саша поинтересовался:

– А что, у вас планируется небольшая войнушка именно с испанцами? Вроде здесь в это время должны подвизаться в основном голландцы. Тоже те еще сволочи, едва ли не хуже англичан. Но это неважно, в случае чего можешь на меня рассчитывать. Пистолеты мне, действительно, держать в руках почти не приходилось, но из мелкашки, например, я стреляю неплохо. Из охотничьих ружей тоже доводилось. Опять же историческим фехтованием немного увлекаюсь. Кстати, у вас тут сабли есть? А то я с собой не взял – рюкзак не резиновый.

– Откуда? Но кузница – есть, вон она дымит. Надеюсь, сам сделать сможешь? Отлично. Заодно и наших ребят подучишь, а то они пока освоили только производство ножей, да и то довольно хреновых. Рядом с кузницей – сарай, я туда потихоньку сваливаю всякий металлолом. Автомобильных рессор там хватает. В общем, глянь, ты же наверняка хоть что-то знаешь из этой области.

Через десять дней народ начал потихоньку расползаться из Форпоста. Сначала мы отправили в двадцать первый век Попаданца, причем это получилось хоть и не с первой попытки, но зато сразу в Волжский, в кусты неподалеку от пляжа. Саша действительно смог открыть переход при помощи моей аппаратуры. И не один.

Сначала я долго пытался ему объяснить, как надо одним глазом смотреть на экран осциллографа, а другим представлять себе место, куда хочешь попасть. И где-то минут через сорок, когда надежда уже почти исчезла, у Саши что-то получилось. Ма-аленькая такая дырочка миллиметров двух в диаметре – и это при идеально работающей аппаратуре! У меня так в свое время сразу образовалась существенно большая, и это при том, что электроника тогда была куда примитивней.

Но все-таки переход открылся, и теперь я тоже мог подключиться к процессу. Результатом моих усилий стало увеличение диаметра окна раз в двадцать. Я уже собрался с силами для следующего рывка, но вовремя опомнился.

Ибо пейзаж по ту сторону перехода если и напоминал пляж, то только одной деталью – обнаженной девушкой, стоящей спиной к нам. Судя по ее мокрому виду и полотенцу в руках, она только что вышла из ванной. В комнату. На вид очень даже ничего, особенно то, что просматривалось в нижней части сектора обзора…

Давления в обоих мирах сейчас были почти одинаковыми, но все-таки у нас чуть побольше, так что из дырки, наверное, подуло – девушка начала оборачиваться. Я быстро щелкнул тумблером, несмотря на то, что мне хотелось взглянуть на нашу визави еще и спереди. Перевел взгляд на Попаданца – он сидел красный, как монтажный патрон мощностью четыреста пятьдесят джоулей.

– Нам точно надо было именно туда? – на всякий случай поинтересовался я. – Если да, то давай букет, что ли, какой-нибудь нарвем – мы же воспитанные люди.

– Н-нет, нам на пляж, а это как-то случайно получилось… к одной моей знакомой…

– Так ты тогда и думай про тот пляж, а не про знакомых! Прямо сейчас будем снова пробовать или чуть позже? Я бы советовал немного обождать. Пообедать, например, да и потом тут уже несколько дам на тебя вполне определенно заглядывались. Если хочешь, могу показать, какие именно, тогда тебя после общения с ними точно не потянет куда не надо. Мечтать будешь об уединенном месте, где вообще никого нет!

Ближе к вечеру мы попробовали еще раз, причем к местным дамам Попаданец обращаться не стал, оставив это на будущее. Получилось у него практически сразу – и в те самые кусты, куда собирался. Правда, и тут не обошлось без небольшой накладки – на момент открытия там в позе горного орла сидел какой-то мужик и громко тужился. Пришлось сворачивать дырку до миллиметрового диаметра и ждать, пока он закончит свои дела и уйдет. На это потребовалось минут пять, после чего переход был расширен до нескольких сантиметров. Потом в двадцать первый век был пропихнут контейнер с аппаратурой, и вскоре Попаданец шагнул в расширившийся до приемлемых размеров переход. Поднял с земли шест, кинул его мне, помахал рукой и осторожно двинулся вперед, стараясь не вляпаться в густо засеявшие кусты «мины». Я вырубил генераторы.

Следующим вечером домой отправился дядя Миша. Сейчас мне потребовалось всего две итерации почти без паузы между ними – похоже, сказывалась практика, да и дежурные на Изначальном теперь несли службу как положено. В общем, майор шагнул в свой двор, придерживая под локоток нашего гостя из Пайтити, Чана. Потому что этот жрец не пойми какого бога дичился и, похоже, подозревал всех, кроме дяди Миши, в намерениях немедленно начать его пытать с целью узнать, где там спрятано золото. Ничего, пусть поживет в тропическом раю на берегу океана, поработает на огороде или где там еще требуются рабочие руки…

Трудотерапия – великое дело, она и не таким помогала.

Глава 11

В далеком детстве я еще самым краешком застал те времена, когда в телевизоре регулярно рассказывали про центнеры с гектара. По словам отца, и в газетах часто встречались они же, но я их по малолетству не читал. А когда научился, гектары и центнеры кончились. На их месте буйно расцвели сплошные ужасы сталинизма и прелести демократии, которую нам предстояло построить. По телевизору же шла стрельба с мордобоем, а перерывах – истошные рекламные завывания всяких Хопров и Властилин. Впрочем, я этот ящик, как уже говорилось, почти не смотрел.

И вот тридцать лет спустя мне снова пришлось окунуться в описание урожаев с площадей. Правда, мы их мерили не в гектарах, а в сотках, так пошло еще с Изначального острова, где этим самым гектарам было просто неоткуда взяться. И конечный продукт измерялся не в килограммах, центнерах или тоннах, а в литрах.

Итак, что мы имеем по итогам уборочной кампании?

Пшеница – четыре с половиной литра с сотки. Мало! Правда, Женя говорит, что пшеничный спирт получается наилучшего качества. Может быть, но так ли оно нам нужно? Пить, говорят, вообще вредно для организма, а двигателям на вкусовые качества наплевать.

Картошка – четыре литра, да плюс еще повышенные трудозатраты на подготовку производства. Нет, это не годится, ее в будущем году будем сажать немного, только на питание.

Сахарная свекла – пять с половиной литров при минимальной трудоемкости. Все бы хорошо, но дядя Миша утверждал, что она быстро выродится, и через несколько сезонов сахара в ней станет существенно меньше. Однако пока – очень приличный результат. Жаль, что здесь не растет сахарный тростник – ему все-таки нужен климат потеплее.

И, наконец, царица полей, она же кукуруза. Почти восемь литров с сотки! Глядя на эти цифры, я поневоле чувствовал себя каким-то Хрущевым. А ведь она дала еще прорву ботвы, или как там называются эти стебли, которые мы просто свалили в компостные ямы. То есть явно надо расширять посевы, но не чревато ли оно тем, что для потомков «кукурузник» – это будет не самолет, а некто Коля Мещерский, он же Ник-ау? Не хотелось бы войти в историю именно таким образом.

Правда, в соседней тетрадке можно увидеть и более привлекательные цифры. Рапс – семнадцать литров с сотки, а подсолнечник – и вовсе почти тридцать! Но это другие литры – дизельные. Однако надо учесть, что из подсолнечного масла биодизель приготовить немного труднее, и он получается несколько хуже качеством. Кроме того, подсолнухи можно сажать только в защищенном от ветров месте, а рапс – где угодно. В общем, пока, наверное, будем продолжать выращивать обе эти культуры.

А под спирт, никуда не денешься, придется разводить кукурузу. Свиней, что ли, опять привезти, чтобы они жрали отходы производства? Так ведь не факт, что будут, да и не очень они нам пока нужны.

При нашем мизерном населении и непуганых кенгуру вокруг три охотника, не напрягаясь, легко обеспечивают потребное количество мяса. Вот когда счет народа пойдет на тысячи, действительно придется озаботиться развитием животноводства. А сейчас – рано, тем более что им и заниматься-то некому.

К текущей осени у нас сложилось следующее разделение руководящего труда.

Я был кем-то вроде президента, но не сказать, что это отнимало много времени или сил. Но на мне еще висела и почти вся промышленность, а также вопросы дальнейшего исследования свойств кристаллов. В общем, выходило, что я кто-то вроде президента Академии Наук, а по совместительству и просто президент.

Женю вполне можно было считать министром не только здравоохранения, но и самогонной промышленности – он знал массу тонкостей приготовления браги и успешно применял их на практике. Но изготовлением биодизеля заниматься не желал, это мне пришлось взять на себя.

Дядя Миша – он, понятно, был у нас министром обороны и сельского хозяйства. А Поль – заместителем абсолютно всех должностных лиц, да плюс еще кем-то наподобие директора иммиграционного бюро.

Кроме того, я надеялся на скорое возвращение Попаданца, чтобы тут же спихнуть ему вопросы образования и культуры. Потому как даже с первым у нас было не так хорошо, как хотелось бы, а насчет второй составляющей, то есть культуры, я не мог сказать вообще ничего. Хотя вроде пора. Ввести, что ли, какой-нибудь критерий? Типа сколько и каких книг человеку надо прочесть, чтобы в отношении него уже можно было говорить про культуру. Или хотя бы про интеллигентность – слово-то вроде неплохое, и не помешает наполнить его новым смыслом. Правда, с выбором у нас, прямо скажем, не ахти, но надо же с чего-то начинать! Итак, сколько томов про Незнайку должен прочесть абориген, чтобы поучить высокое звание интеллигента – один, два или все три?

Введем градации, а заодно и обозначающие их значки, решил я, чуть подумав. Пусть прочитавший только первый том получит звание интеллигента третьего ранга. Тогда у него будет стимул заняться вторым томом, про Солнечный город, чтобы получить более красивый значок интеллигента второго ранга. А осиливший еще и «Незнайку на Луне», ясное дело, приобретет первый ранг. После чего уже сможет приступать к детской энциклопедии, чтобы стать не только интеллигентом, но еще и образованным человеком.

Пожалуй, этим займется Ханя – вот она-то уж точно прочла все три книги, потому что недавно спрашивала, есть ли у них продолжение. Но не одна, пусть наберет еще пару человек, а сама будет председателем… ну, например, квалификационной комиссии.

Да что же это за хрень, в некоторой растерянности подумал я. Чего ни возьмись обозвать, вместо аббревиатуры получается «кака»! Ладно, пусть это будет не комиссия, а департамент – заодно люди и выучат еще одно красивое слово.

Вскоре я снова оказался в Москве, потому как для модернизации аппаратуры управления кристаллами требовалось не просто посетить работу, а и достаточно долго там посидеть. В силу чего я прибыл в институт в половине девятого. Работать было одно удовольствие – шеф в отпуске, сотрудники кто где, но только не на рабочем месте, так что до обеда в лаборатории вообще никого, кроме меня, не было. Институтские коридоры тоже не поражали многолюдностью. Собственно, мне там встретился всего один сотрудник, да и тот писатель – я про него уже рассказывал. Причем в девять утра – и чего это его понесло на работу в такую рань? Наверное, у человека творческий кризис, решил я. И, как потом выяснилось, ошибся. Потому как снова встретил его же, но уже в восемь вечера. Причем он, похоже, ждал меня, но не знал, с чего начать разговор. Решив помочь, я поинтересовался:

– У вас что, какая-то срочная работа? В это время все ваши уже обычно расходятся.

– Нет, – вздохнул писатель, – просто на улице сейчас очень жарко, а у меня окна на южную сторону и нет кондиционера, дома просто невозможно находиться. А здесь прохладно, вот я и не тороплюсь.

Я смотрел на собеседника в некоторой растерянности. Ведь на складе полно элементов Пельтье, а тема по ним уже закрыта, так что они никому не нужны и выдадут их без всяких вопросов. Возьми сколько надо, зажми меж двух радиаторов, присобачь к ним по вентилятору – и все, кондиционер готов! Подавай на него двенадцать вольт и наслаждайся прохладой хоть до посинения. Или он не знает даже таких вещей и хочет, чтобы я его проконсультировал?

Но, как оказалось, его интересовали более возвышенные вещи. Человек начал писать новую книгу, причем он почему-то не хотел повторять уже набивших оскомину сюжетных ходов. Его герой должен был перенестись в какой-то иной мир, но стандартные способы писателя не устраивали – хотелось чего-то оригинального.

– А какие пути считаются стандартными? – поинтересовался я.

– Умер и воскрес где-то там – раз. Напился до поросячьего визга, а потом пришел не в себя, а в кого-то другого и другом мире – два. Получил по башке – три. Вот вроде и все. Но хотелось бы чего-то более оригинального, и желательно связанного с техникой.

– Пусть ваш герой заберется в торсионный генератор, – предложил я, – а какой-нибудь урод в это время включит питание.

– Извиняюсь, а этот генератор… он большой?

– Огромный! В общем, размер можете задавать любой, потому как наличие торсионных полей до сих пор не доказано, в силу чего соответствующих генераторов просто нет. А куда, если не секрет, собирается попасть ваш герой?

– О, я придумал особый мир, в котором живут исключительно вампидоры.

– Простите, кто?

– Ну, вампиры нетрадиционной ориентации. Читатели такого еще не видели!

Мне стало как-то немного неуютно. Это что же, я хоть и косвенно, но все же способствовал тому, что теперь они это увидят? Кошмар. Пора идти к себе, пока у собеседника не появилась какая-нибудь новая идея.

Домой я поехал в десятом часу. Дороги были свободны – похоже, в это время чуть ли не половина москвичей куда-то разъехались. Но все же у Беляево обнаружился небольшой затор. Вскоре я увидел его причину – вставшую посреди дороги «Нексию». Водитель тщетно пытался оттолкать ее к обочине, но пока получалось не очень. Я притер свою «девятку» неподалеку, подошел, предложил помощь, и вдвоем мы довольно быстро подкатили детище узбекско-корейского автопрома к бордюру. Пока шел процесс, было не до взаимных разглядываний, но потом, переведя дух, водитель «Нексии» присмотрелся ко мне и не очень уверенно предположил:

– Коля?

Я его тоже узнал. Вовка… да как же его фамилия… кажется, Бобунский. Мы с ним учились вместе с девятого по десятый класс и даже немного приятельствовали. И жил он тогда где-то рядом. Значит, просто так бросать его у бордюра не следует.

– Да, это я, давно не виделись. Что с твоей тачкой?

– Не знаю, я в них не очень разбираюсь. Сначала поехала какими-то рывками, а потом и вовсе встала.

– Могу глянуть, – предложил я.

Для диагностики хватило неполных трех минут – потому как без бензина машины, мягко говоря, действительно ездят очень плохо, а он у Вовы кончился. Стрелка указателя при этом стояла в положении «четверть бака». Я отсоединил провод, чтобы проверить, кто виноват – поплавок в баке или показометр. Стрелка не шелохнулась, то есть ее там просто закусило.

В общем, я достал из своего багажника канистру, плеснул несколько литров, завел машину и сообщил:

– У тебя сдох указатель уровня топлива. Не знаю, как он у «Нексии» меняется – отдельно или вместе со всей приборной панелью. В общем, можешь ехать.

– Да ты просто волшебник! Ну, спасибо тебе так спасибо. А то я уже начинал соображать, как дожить до получки после вызова эвакуатора. Слушай, а ты живешь все там же? И я тоже. Может, зайдешь ко мне – жена с дочерью на даче, самое время выпить пива?

Я согласился – Владимир жил у самых гаражей, куда я и так гнал свою «девятку». Так что вскоре мы с ним сидели в шестиметровой кухне и беседовали за жизнь под «Клинское» и воблу.

– Ты кем стал по профессии? – поинтересовался старый знакомый где-то в районе второй бутылки.

– Электронщик, – пожал плечами я.

– Никогда бы не подумал. Вид у тебя… ну, как у геолога, например. Или вовсе какого-нибудь майора спецназа. Где так загореть-то смог? Видно же, что не на курорте.

– Так не кабинетный же электронщик, а, если можно так выразиться, полевой, – отбрехнулся я, а сам подумал, что, наверное, коллеги по работе не обращают внимания на изменения моей внешности потому, что наблюдают их сравнительно постепенно. А если сразу, как Вова сейчас, то получается очень заметно.

Сам он подвизался кем-то довольно мелким на телевидении. В общем, ближе к завершению нашей встречи я даже слегка заскучал, но собеседник сумел развеять мою апатию.

– Знаешь, – задумчиво сообщил он, – тут ко мне недавно приезжал двоюродный брат, он работает в Пулково. И сказал, что, как они там думают, будет несколько очень холодных зим подряд. То ли на Солнце появляются лишние пятна, то ли, наоборот, исчезают необходимые, я не понял. Но он довольно серьезно советовал подготовиться. Не знаешь, продаются сейчас буржуйки, и вообще реально ли поставить ее в квартире?

Вот уж что-что, а это я знал, набрался опыта за зиму в Форпосте. И поделился с Владимиром:

– Их полно, но только я бы советовал приобрести не буржуйку, а пошехонку. Буржуйка – она, конечно, греет здорово, но дрова жрет как в прорву и при этом прилично воняет. А у пошехонки КПД куда выше, она с одной заправки вообще может греть часов девять. Но, ясное дело, за все приходится платить – из нее неудобно выгребать золу. Они продаются, и стоят какие-то копейки. Интернет есть? Могу показать сайт.

В общем, мне пришлось составить чуть ли не детальный проект утепления квартиры, да к тому же исходя из весьма ограниченных финансовых возможностей моего школьного знакомого.

– Значит, покупаешь подложку, – объяснял я ему. – Что это такое? Тьфу на тебя, набери в яндексе «магазин стройматериалов». Так, сойдет, теперь лезешь в «изоляцию», выбираешь «подложки». Значит, вот на эту комнату нужен рулон десятимиллиметровой, он стоит тысячу. Как раз хватит оклеить стены, потолок и положить на пол. Площадь этой комнаты три на четыре? Добавляем двенадцать метров огнеупорного брезента, его постелешь на пол поверх подложки, это еще чуть больше штуки. Плюс пошехонка, бери среднюю, но с экранами, еще три с половиной. Когда все это сделаешь, то даже при неработающих батареях и минус сорока на улице у тебя тут будет вполне комфортно, пока дрова не кончатся.

В процессе инструктажа своего собеседника я задумался и сам. Конечно, вполне возможно, что все это ерунда, но вероятность аномально холодных зим никто не отменял. Таких, например, какая приключилась с семьдесят восьмого на семьдесят девятый годы. Понятное дело, меня тогда не было даже в проекте, но отец рассказывал про холодные батареи, едва работающие газовые конфорки и периодически отключающееся электричество. А ведь с тех пор коммуникации, мягко говоря, лучше не стали! У нашего дома так они и вовсе не менялись, хотя который год ходят какие-то слухи о капремонте. Так что в случае даже повторения такой зимы последствия будут еще хуже. А если придет более суровая? Пожалуй, на всякий случай действительно не помешает принять кое-какие меры. Тем более что к аномальной жаре я в общем-то был готов еще с лета десятого года, а вот обратную ситуацию всерьез как-то не рассматривал.

Итак, главный вопрос. Что утеплять – квартиру или гараж? Пожалуй, все-таки гараж, потому как на девятом этаже без света, воды и с замерзшими батареями при любой степени утепления будет как-то не очень. Но, в отличие от Владимира, мне финансы позволяют и более широкие жесты. То есть покупать надо не подложку, а пенопласт. А на пол – пеноплекс в решетке из досок, поверх настелить фанеру-десятку, чтобы в случае чего пол выдерживал и машину. Дымоход вывести и заизолировать заранее, чтобы не греть за свой счет улицу и не собирать в трубе конденсат. И пристроить к маленькой дверце в воротине небольшой тамбур.

Ладно, к тому, о чем рассказывал отец, подготовиться нетрудно. И даже к более сильным холодам – тоже. Но что изменилось с тех пор, не считая прогнивших труб? Увы, многое.

– И последнее, но, пожалуй, самое серьезное, – сказал я Вове. – Разрешение на охотничье ружье получить не очень трудно, а само оно стоит не так чтобы уж сильно дорого. Те, что за семь-восемь тысяч, вполне сойдут. Покупай двенадцатый калибр и запасись патронами с восьмимиллиметровой картечью. Потому как если во всем доме будет лютая Сибирь, а в твоей квартире Сочи, то вполне могут найтись люди, которых возмутит такая несправедливость. И они захотят ее исправить.

– Так ведь посадят же… – вздохнул школьный знакомый.

– Во-первых, это все-таки не сто процентов. Может, отделаешься условным сроком. Во-вторых, пусть уж лучше тебя трое судят, чем четверо несут. И, наконец, самое главное – у тебя семья! В общем, подумай, настоятельно тебе советую, а мне, пожалуй, пора.

Уже уходя, я обернулся к провожающему меня до дверей Владимиру.

– Значит, так. Если будет совсем хреново – дай знать, помогу. Но только после того, как увижу – сам ты сделал все, что в твоих силах! А если обнаружится, что ты тут сидел и тупо ждал чьей-то помощи, не отрывая зад от дивана, развернусь и уйду, хоть мне и жалко будет твою жену с дочкой. Вот такие дела.

Глава 12

Саша Попаданец поправил сумку на плече и перешел с быстрого шага на бег трусцой. От дома до школы, где он работал, было около двух километров, и ради преодоления столь небольшого расстояния Александр никогда не лез в маршрутку. Там сейчас мало того что жарко и душно, так недавно, говорят, они снова подорожали. Нет уж, пусть эти средства передвижения обходятся без него. И вообще в таком городе, как Волжский, можно прекрасно перемещаться и пешком, лишь для самых протяженных маршрутов используя велосипед.

Давно, только обзаведясь своим хобби, Матрохин решил, что фланировать неспешным шагом ему отныне допускается только под руку с девушкой. А во всех остальных случаях – в зависимости от того, какой набор в данный момент при нем имеется. Если одна барсетка, то есть малый – исключительно бегом, в Волжском просто нет расстояний, которые не сможет пробежать тренированный молодой человек. Правда, такова была теория, но на практике Саша поначалу выдыхался в конце первого километра. Но потом это стало происходить в конце второго, затем – в начале четвертого…