Помоги проекту - поделись книгой:
— Я знаю, но я всегда делаю то, что хочу.
Почему она захотела остаться с ним? Какие мысли были в этой роскошной красно-золотой голове? Она пошла за ним вовсе не потому, что ей нравились его большие карие глаза, в этом он был уверен.
Какой-то трепет в тени одного из деревьев привлек его внимание. Ничего не сказав своей спутнице, он подошел к крохотному существу, которое било воздух своими еще неоформившимися крылышками в тщетных попытках взлететь. Самсон подскочил к нему, но остановился и начал обнюхивать. Его хозяин не дал себе труда приказывать псу, чтобы он оставил существо в покое: он знал, что собака настолько хорошо выдрессирована, что не станет нападать без его разрешения.
— Детеныш синей бороды, — сказал Джек, не оборачиваясь к Р-ли.
Он поднял крохотное летающее млекопитающее, чью похожую на обезьянью мордочку окаймляла бахрома из сине-черной шерсти.
— Выпал из гнезда. Подожди минуту, я положу его обратно.
Он снял пояс с оружием и стал карабкаться вверх по стволу. Поскольку это был стрельчатый орех, у него не было ветвей до высоты в десять метров. Джек крепко обхватил гладкий ствол ногами и, держа в ладони, подальше от ствола, крохотный комочек из шерсти и крыльев, стал подниматься. Взбираться таким образом было неудобно и утомительно, но Джеку было в привычку — он всю жизнь лазил по деревьям.
Не останавливаясь, чтобы отдохнуть, он упрямо поднимался, пока не достиг первой ветви. Зацепившись за нее, он рывком бросил тело вверх, зацепился ногой за другую ветвь и быстрым движением поместил детеныша в гнездо рядом с его двумя собратьями. Они приветствовали его появление писклявыми голосами. Родителей поблизости видно не было.
Когда он спустился вниз, то заметил, что сирена смотрит на него сияющими глазами.
— У тебя доброе сердце, несмотря на злой язык, — произнесла она. — Да, Джек Кейдж, ты добр, а это очень редкое явление среди людей.
Он пожал плечами. Что бы она сказала, если бы узнала, что он помогал хоронить ее двоюродного брата Вава? Они пошли дальше.
— Если ты так хочешь уйти в Дальний, то почему бы тебе так не сделать? — спросила она.
— Как старший сын я должен буду унаследовать большую часть фермы. Отец надеется на меня. Его сердце будет разбито, если я откажусь от своего будущего здесь и стану учиться у человека, которого он считает чернокнижником и врачевателем тронутых. Кроме того, — неуверенно закончил он, — у меня нет денег на жизнь.
— Ты часто ссоришься с отцом?
Он решил не обижаться на этот вопрос: не следует ждать от гривастых такта и хороших манер.
— Часто.
— Почему?
— Отец — богатый фермер и мог бы послать меня учиться на четыре года. Но он не хочет. Иногда я думаю, что все равно уйду и буду зарабатывать деньги на период учебы в училище Родмена. Но моя мать становится больной, когда я заговариваю об этом. Сестры плачут, братья обижаются. Маме хотелось, чтобы я стал священником, хотя ее смущает мысль о том, что скорее всего церковь пошлет меня куда-нибудь далеко и я буду редко бывать дома.
Правда, я мог бы как священник изучать психологию, обратившись с просьбой о поступлении в училище Вс. Фомы. Но нет никакой гарантии, что меня примут. И даже если я поступлю туда, мои исследования будут держать под строгим контролем. Я не буду свободен в выборе предмета исследования, как это было бы у Родмена.
И еще. Если я стану священником, мне придется сразу же жениться. А я не хочу обзаводиться семьей. Во всяком случае, сейчас.
Если я присоединюсь к ордену филиппинцев, я стану монахом. Но этого я тоже не хочу.
Он замолчал, чтобы перевести дух. Его удивило, что он так свободно излил все, что было у него на душе. И главное, перед кем? Перед сиреной!
Но разве не делился он часто своими думами с Самсоном? Чем она лучше его? Одного поля ягода. И результат такой же. Она ничего не скажет его родителям о том, что он только что говорил.
— Может быть, если бы ты нашел что-нибудь, что развязало бы тебе руки в материальном отношении, тогда ты решился бы.
— Если бы я добыл голову дракона, мне бы этого хватило: вознаграждение Лорда Хоу плюс премия Королевы.
— Так вот почему ты так рассердился, когда узнал, что у нас договор с драконом?
Он кивнул.
— Это одна из причин. Я…
— Если бы не эти договоры, земли людей подверглись бы опустошению, — перебила его Р-ли. — Вы даже представления не имеете, насколько страшны драконы и до какой степени неуязвимы. Они могут за одну ночь уничтожить всю ферму, убить весь скот и разрушить все постройки.
Более того, если бы не договор, ты и сам был бы сейчас мертвецом. Дракониха сказала, что она могла напасть на тебя неожиданно добрый Десяток раз.
Его охотничья гордость была уязвлена. Он выкрикнул короткое бранное слово, которое пережило множество столетий и пересекло без изменений много световых лет.
— Я сам в состоянии позаботиться о себе! И мне не нужны советы сирены!
Он молча пошел дальше, разгоряченный, усталый и раздраженный.
— А как ты отнесешься к тому, что тебе дадут денег взаймы? — спросила она, догнав его. — Достаточную сумму, чтобы ты мог окончить училище!
Сегодня был поистине потрясающий день!
— Взаймы? Зачем? Вы, гривастые, не знаете, что такое деньги.
— Позволь мне изложить все по порядку. Первое, нам известен человек по фамилии Родмен. Мы считаем его выводы в области психологии правильными и хотели бы, чтобы его учение распространялось. Если достаточное количество людей избавится от своих душевных заблуждений, то они смогут значительно уменьшить напряжение, которое возникло между людьми и нами, и предотвратить войну, которая в противном случае будет неизбежной.
Второе. Ты, возможно, об этом и не знаешь, но вийры давно уже приглядываются к тебе. Они знают, что ты — сознательно или по наитию, — тут она улыбнулась, — относишься к нам с симпатией. Поэтому они хотели бы закрепить это твое чувство. Только не думай протестовать. Мы знаем это точно.
Третье. Мы пытаемся добиться представительства в парламенте, с тем чтобы наши интересы в нем представляли люди. Если этого удастся добиться, то мы считаем, что когда-нибудь, когда ты станешь более зрелым, ты мог бы стать неплохим депутатом от вийров округа Слашларка.
Четвертое. Тебе нужны деньги, чтобы учиться. Мы дадим тебе их и сделаем все, что необходимо, для того чтобы ты оформил все, как положено. Мой отец, Слепой Король, мог бы быть опекуном, если тебе угодно, а если нет, то кто-нибудь другой. И если ты будешь настаивать, мы можем — для твоего спокойствия — нанять человека-адвоката, чтобы он оформлял документы. Мы, разумеется, сами этим никогда не занимаемся.
— Подожди! — прервал ее Джек. — Ты даже еще не видела моей родник. Откуда тебе известны их планы относительно моего будущего? И каким образом ты добилась полномочий предлагать мне деньги в долг?
— Я могу это легко объяснить, но ты все равно не поверишь. Что касается полномочий, то ими наделен у нас каждый взрослый. А я уже — взрослая!
— Тогда прекрати свою детскую болтовню! Я тоже не ребенок. Я… Как я могу узнать обо всем, если не буду задавать вопросов?
— Верно. Но какое же ты собираешься принять решение?
— Это… это требует некоторого времени. Твое предложение так неожиданно… Я никогда не слышал о таком. Нужно все тщательно обдумать со всех сторон.
— Гривастый сразу же высказал бы свое отношение к этому.
— Я — не гривастый! — взорвался он. — Ив этом все дело. Я не гривастый, и мой отец тоже! Понимаешь —
— Может быть, ты возьмешь деньги для того, чтобы отправиться к Родмену? Только для этого?
— Нет!
— Ладно. Я возвращаюсь к дяде. До новой встречи, Джек Кейдж.
— Прощай, — пробурчал он и пошел своей дорогой. Но не прошел и трех метров, как услышал ее зов.
Джек повернулся, преодолевая внутреннее сопротивление. В ее голосе было что-то необычное.
Она подняла руку, требуя тишины. Голова ее была наклонена вперед.
— Прислушайся. Слышишь?
Он сосредоточился. Ему послышалось где-то на западе слабое громыхание. Это был не гром — в этом он был уверен. Да и звук становился все тише. Самсон превратился в желтую статую, весь вытянувшись в сторону запада. Его урчание эхом неслось по лесу.
— Что это, как ты думаешь? — спросил он.
— Я не знаю точно…
— Дракон? — он выхватил саблю.
— Нет. Если бы это был дракон, я бы пропустила его рев мимо ушей. Но если это то, что я думаю…
Она прошла в густую тень стрельчатых орехов, возвышавшихся над медными деревьями и переплетением лиан. Он последовал за нею, держа в руке стальную саблю. Примерно с милю они шли легкой поступью, еще с четверть мили продирались сквозь густые заросли. Несколько раз ему приходилось прорубать путь среди лиан. Таких густых, почти непроходимых зарослей ему еще не приходилось видеть. Хотя они были вблизи фермы, казалось, что об их существовании никто даже и не догадывается.
Наконец они остановились. Сноп света пробился сквозь отверстие в зеленом пологе и рассыпался узкими лучами по медно-золотистым волосам Р-ли. Она стояла, прислушиваясь, окруженная золотым ореолом, а Джек смотрел на нее, замирая от восхищения. Если бы он был художником, как ее дядя!
Внезапно шум раздался совсем близко. Она двинулась вперед. Еще секунда, и она бесшумно скользнула в тень.
Догнав ее, он прошептал:
— Никогда в жизни не слышал ничего подобного. Будто некий гигант пытается всхлипывать и хохотать одновременно.
Она тихо ответила:
— Мне кажется, тебе удастся попасть в Дальний, Джек.
— Ты имеешь в виду, что это дракон?
Оставив его вопрос без ответа, она перепрыгнула через поваленное дерево. Он протянул руку и схватил ее за локоть.
— Откуда тебе известно, что это тот же самый дракон? Может быть, это тот, что не заключил договора?
— Я не говорила, что это дракон.
Она стояла совсем близко к нему, касаясь голым бедром его одежды. Он напряг зрение, чтобы разглядеть что-нибудь в темноте.
— Может быть, это бешеный хвостатый медведь? Сейчас как раз самое подходящее для него время года. А ты знаешь, как страшен его укус?
— О! — Она затаила дыхание и прижалась к нему. Бессознательно он дал волю своему желанию защитить ее — впоследствии он говорил себе, что она напомнила ему его младших сестер, — и обнял ее за талию.
Глаза ее были полузакрыты, и он не мог видеть светившегося в них огня. Возвращаясь мыслями к этому мгновению в течение последующих дней, он вспоминал каждый раз легкую улыбку на ее губах. Значило ли это то, что происходящее было для нее лишь забавой? А если бы он мог прочесть то, что было в ее взгляде, он увидел бы, что выражение ее глаз соответствовало движению губ. Что она вовсе не была напугана, а просто насмехалась над ним.
Или это было выражением какого-то третьего чувства?
Что бы он ни думал об этом позже, в то мгновение у него не было никаких сомнений. Он забыл о загадочной ситуации, ждавшей их впереди. Его рука обхватила ее за талию и притянула к себе. У него сперло дыхание. Была ли она человеком, или нет, но в тот момент для него во всем мире не существовало женщины более прекрасной, чем она, и более желанной.
Грохот привел его в чувство, опустив руку, он сделал шаг вперед, чтобы она не увидела его лица.
— Стой сзади, — произнес он сдавленным голосом. — Не знаю, что это, но похоже, что-то очень большое.
— И большое тоже, — поправила она его. Ее голос был таким же приглушенным, как и у него.
Он осторожно раздвинул кусты.
Где-то совсем рядом, затаившись в густой зелени, рыгнуло огромное чудовище.
Глава 4
Тони с шумом ворвался в комнату. Его мать, сестры и братья повскакали со своих мест и смотрели на главу семейства с изумлением, страхом и едва сдерживаемым смехом. Единственным, кто остался сидеть, был хозяин дома, будто оглушенный дубиной. Казалось, его разбил паралич. Его лысеющая голова была покрыта толстым слоем еще дымящегося яичного пудинга, липкий поток скатывался по лицу и бороде.
Данк Крейтон превратился в восковой манекен с перевернутой тарелкой в руках. Его бронзовое лицо было более чем странным: нижняя челюсть свисала вниз, ноздри раздувались, глаза вылезли из орбит и округлились.
Нельзя было предугадать, что сейчас будет, ибо господин Кейдж был не из тех, кто может обратить такое в шутку, даже если все произошло чисто случайно. Глаза Данка закрылись, ноздри опали, тонкие губы изогнулись в шутовской усмешке. Рассмеявшись, он выдохнул целое облако винного перегара.
В тех местах, где из-под желтой липкой жидкости виднелась кожа лица Уолта, она тут же побагровела. Извержение вулкана должно было вот-вот начаться.
И тут с ликованием ворвался Тони.
— Мы разбогатели! Мы богачи!!
Только это слово и могло пустить по другому руслу накопившийся в его отце гнев. Он обернулся к сыну.
— Что?! Что ты сказал?
— Богачи! — вопил его младший отпрыск. Он подбежал к отцу и схватил его за руку. — Идем, папа. Там Джек! От него так и несет богатством за целую версту! — Тони неистово расхохотался. — Действительно! Он весь воняет, и он сказочно разбогател!
Мать его больше не могла вынести неизвестность. Она рванулась мимо сына и уткнулась в своего мужа — как раз в тот момент, когда тот поднимался. Хотя он и был тяжелее нее на добрую сотню фунтов, он потерял равновесие и плюхнулся на сиденье своего стула.
В любое другое время Кейт засуетилась бы. Но сейчас она только охнула и оставила его на стуле потерявшим дар речи.
За ней вскочила с мест вся ее ребятня, толкаясь и пихаясь. Данк отступил в сторону, схватил с буфета большую салфетку и начал вытирать лицо и бороду хозяину. Он и не думал извиняться. На его лице все еще сияла глупая ухмылка.
Уолт наконец-то смог выругаться. Он вырвал тряпку из рук слуги и тоже бросился на переднее крыльцо.
Это была очень забавная сцена возвращения домой. Все стояли вокруг Джека, но никто, даже его мать, не подходили к нему близко. Некоторые, особенно сестры, начали бледнеть. И все обращали гораздо больше внимания на то, что Джек положил на стоявший на крыльце стол, чем на него самого.
Уолт остановился сразу, как только вышел на крыльцо. Он схватил ртом воздух, закашлялся и едва не задохнулся. Теперь он понимал, что означали крики Тони.
Если отец был в изумлении, то и его старший сын был изумлен не менее.
— Великий Дионис! — прорычал Уолт, как будто это было достаточное объяснение. — Не обращай внимания. — Он показал на предмет, лежащий на столе. Круглый, величиной с человеческую голову, студенистый и серый. Создалось впечатление, будто эта масса все время подрагивает, как живая, и трясется от ужаса, потому что с нее содрали кожу.
— Это клеевой жемчуг? Верно?
Поделиться книгой: