Мужчина на блюдечке, или Будет всё, как ты захочешь

– Тогда поздравляю! Ты сделала правильный выбор. Сто пятьдесят тысяч долларов на дороге не валяются, а два с половиной года тюрьмы – в шоколаде с постоянными поездками домой – не самое страшное испытание для женщины. А за эти три дня оторвись по полной. Походи по ночным клубам, погуляй по Москве, сходи на мужской стриптиз. В общем, отдохни по полной программе. И не забудь – ты должна мне безгранично довериться. Если между нами будет полное доверие, значит, у нас обязательно все получится. Я тебе не враг. Я – твой друг, который хочет оказать тебе финансовую поддержку. И не забывай про серьезных людей, которые стоят у меня за спиной.

– Это ты по поводу того, чтобы я не делала глупости? – перевела я Ольгину мысль на более понятный язык.

– Ты потрясающе сообразительна! До связи через три дня.

– До связи.

Сразу после разговора с Ольгой я поехала в туристическую фирму для того, чтобы купить себе путевку в Турцию. Решившая лететь вместе со мной Татьяна стояла у входа в фирму и грустно смотрела вдаль.

– Танюша, привет, а ты что такая грустная?

Та вяло поздоровалась и махнула рукой.

– Что случилось-то?

– С родителями поругалась. Я же хотела сына с собой взять, чтобы его с Халилом познакомить, да родители не дали. Дело прямо до крика дошло! Я им объясняю, что это мой сын и мне самой решать, что с ним делать, так они такой скандал подняли и ребенка к себе увезли. А так хотелось малыша на море вывезти. Я мечтала его Халилу показать, ведь он в каждом сообщении про него спрашивает, беспокоится, просит поцеловать за него сынишку на ночь. Родители мне не могут простить того, что от меня муж ушел. Он им, гад такой, позвонил и пристыдил их: мол, кого они вырастили. Он сказал, что я – турецкая шлюха! Родители в шоке, ничего не хотят слушать о моей любви. Как узнали, что я хочу сына с собой взять, так горой встали, сказали, что не отдадут своего единственного внука туркам. Мол, я не на отдых еду, а для любовных утех, при которых сыну нечего присутствовать. Они не понимают, что у нас с Халилом все очень серьезно, думают, что у меня временное помутнение рассудка. Это мой муж во всем виноват! Облил меня грязью, а они ему поверили.

Я осторожно взяла Таню за руку и спросила:

– Таня, а может, тебе вообще пока ехать не надо?

– Я должна, – решительно сказала она. – Я уже на работе отпуск за свой счет взяла. Наташа, мне надо его увидеть. Я без него умираю!

– Ну ты даешь!

Через несколько минут мы уже сидели в офисе туристической фирмы и наблюдали за тем, как приветливые сотрудницы ищут для нас подходящие путевки.

– Вы сможете вылететь не через три дня, а через пять? – Сидевшая напротив нас девушка оторвала свой взгляд от монитора компьютера.

– Это исключено, – спешно ответила я и ощутила такой сильный жар, будто бы меня взяли и сунули в печку. – У вас же есть горящие путевки? Мы должны вылететь через три дня.

– К сожалению, запрашиваемый вами отель может принять вас только через пять дней. Сейчас мест нет.

– Да какая разница, – усмехнулась Татьяна. – Полетели через пять дней. Разве пара дней играет какую-нибудь роль? Двумя днями раньше, двумя днями позже...

– Нет. Пять дней это слишком много! – У меня начали сдавать нервы, и я буквально выкрикнула последнюю фразу: – Таня, ты можешь лететь и через пять дней, но я должна вылететь через три.

– А что случилось-то? – непонимающе захлопала ресницами Татьяна, но потом тут же осеклась и задумчиво почесала затылок. – Ты боишься, что его мама может два лишних дня и не прожить? В этом причина?

– В этом, – буркнула я и посмотрела на девушку. – Пожалуйста, меня устроит любой номер. Хоть без балкона, хоть цокольный этаж. Все, что угодно.

– К сожалению, это невозможно, – замотала головой девушка. – Да и как за такие деньги можно соглашаться на любой номер? Отель-то далеко не дешевый.

– Я согласна на любой, – от безысходности стояла я на своем.

– Девушка, я же вам говорю, в этом отеле нет ни одного свободного номера. Отель стоит на стопе. Он предлагает номера только через пять дней. Вы слишком поздно обратились – сейчас билеты на самолет трудно найти. Это же не соседний город, а другое государство. Если для вас настолько принципиально попасть в Турцию через три дня, то я могу вам предложить отель такого же уровня, но только в другом месте.

– В другом месте не нужно. А впрочем, если это будет соседний отель...

– Как это – соседний?

– Ну, чтобы он рядом был, скажем, через забор.

Девушка вновь стала вглядываться в экран компьютера и через несколько минут обрадованно произнесла:

– Думаю, я нашла то, что вам подойдет. Есть довольно неплохой отель этого же уровня, который находится в том же самом населенном пункте, что и тот, в который вы хотели поехать. Он не стоит на стопе.

– А сколько от него до того отеля, в который я хотела поехать?

– И что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, сколько времени до него добираться?

– Минут пятнадцать пешком.

– Минут пятнадцать – это еще терпимо!

– А у вас в том отеле, в который вы хотели поехать, кто-то отдыхает? – не смогла сдержать свое любопытство девушка.

– У меня там любимый работает.

– Наташа, а может, все-таки через пять дней улетим? – окончательно растерялась Татьяна. – Что мы в чужом отеле делать-то будем? Там же охрана. Как мы к себе своих любимых через охрану проведем, их же никто не пустит?

– Что-то я об этом не подумала. Тоже верно. – Я вновь посмотрела на девушку, сидящую за компьютером, на миг задумалась и спросила: – Если мы поселимся в этом отеле, мы к себе друзей провести сможем? Да и на ночь нам их тоже нужно оставить...

– Боюсь, что нет. Тогда им придется покупать путевку в этот отель.

– А что тогда нам там без них делать? – Татьяна смотрела на меня таким жалостливым взглядом, что, казалось, еще немного – и она заплачет.

– А мы сделаем проще, – успокоила я Татьяну. – Таня вылетает через пять дней в интересующий нас отель, а я вылетаю через три и селюсь в отеле по соседству, но по истечении двух дней переезжаю к Тане в отель. Такое возможно? Получается, что ровно два дня я побуду в одном отеле, а потом переезжаю в другой, в который хотела попасть.

Девушка вновь уткнулась в экран и через несколько секунд сообщила мне приятную новость:

– Это возможно.

– Наташа, ты уверена, что хочешь вылететь раньше меня? – спросила расстроенная Татьяна.

– Уверена. Я тебе потом все расскажу.

После того как все формальности были улажены и мы вышли из офиса туристической фирмы, я предложила Татьяне зайти в кафе и, как только мы сели за столик, шепотом произнесла:

– Таня, у меня чудовищные неприятности. Я должна улететь раньше. Если к тебе придет незнакомая женщина, а может быть, мужчина и будут спрашивать, не знаешь ли ты, где я нахожусь, то говори, что не знаешь. Мы с тобой познакомились совершенно случайно на отдыхе и не поддерживаем никаких отношений. Только смотри – не подведи. Никто не должен знать, что я уехала в Турцию. Если даже о моем местонахождении узнают по авиабилетам, то за границей меня уже никто не достанет. Про Мустафу никому ни слова.

– А кто ко мне может прийти? – взволнованно спросила Татьяна.

– Мало ли. Ну что ты так испуганно на меня смотришь? Может, к тебе никто и не придет. Это я так, на всякий случай тебя предупреждаю.

Татьяна взяла протянутое официанткой меню и после минутного молчания немного нерешительно спросила:

– Наташа, а ты ничего не хочешь мне рассказать? Мне кажется, что тебе нужно выговориться.

Глава 10

Когда я закончила свой рассказ, Татьяна пригубила кофе и искренне призналась:

– Наташа, мне казалось, что за весь сегодняшний день меня больше всего поразят и удивят цены в этом заведении, но это не так. Больше всего меня поразил твой рассказ. У меня даже пот на лбу выступил от всего услышанного. То, что ты задумала, слишком рискованно.

– А у меня нет другого выхода.

– Может быть, стоит отказаться от Ольгиного предложения?

– Зачем? У моего любимого мать умирает, а ты говоришь – отказаться. Да и как можно отказываться? Мне что, каждый день деньги предлагают? Если есть возможность подзаработать, то почему бы и нет? Ты же понимаешь, что я не дура и в тюрьму не собираюсь?

– Понимаю, но ведь эта дама будет тебя искать.

– Где? В Турции? Пусть попробует. Я очень сомневаюсь, что у нее что-то получится. Приеду, оплачу операцию, выйду за Мустафу замуж, куплю нам с ним дом на берегу моря, машину. Заживем счастливо. А потом время пройдет, и все успокоится. Я вот только об одном жалею. – Я замолчала и вновь задумалась.

– О чем? – Видимо, от всего услышанного Татьяне стало немного дурно, и от того, что ей было тяжело дышать, она расстегнула верхние пуговицы на блузке.

– Я рассказала этой Ольге, что мой любимый мужчина – турок.

– А зачем ты ей это рассказала?

– Хотела убедить ее в том, что я не любовница ее мужа. Дура! – обозвала я сама себя. – Как же я сразу не поняла, что Ольга изначально знала, что я не имею к ее мужу никакого отношения? Она просто хотела меня подставить. Да ладно!

– Значит, ты в Турцию в бега отправляешься? – оживилась Татьяна.

– В бега.

– А деньги как перевезешь? Сумма-то не маленькая.

– Были бы деньги, а уж перевезти их всегда можно.

– А я вот не представляю, как это можно сделать, – стояла на своем Таня. – Что-то мне в голову ни одна нормальная идея не приходит. Сумки-то ведь просвечивают.

– А я и не собираюсь класть деньги в сумку. Я же не сумасшедшая! Я их аккуратно по всей одежде разбросаю: засуну в лифчик, в трусики, в карманы.

– После недавних терактов все пассажиры обязаны проходить личный досмотр.

– Не найдут, – стояла я на своем. – Таня, мне кажется, что перевезти деньги за границу – это не самое трудное в моем случае.

– Наташа, а как же дальше-то ты жить будешь? – испуганно спросила Таня.

– А я не хочу думать о том, что будет дальше.

– То, что ты до отделения милиции не доедешь, – я уже поняла. Но ведь у Ольги останутся твое письменное заявление и видеокассета с чистосердечным признанием. Даже если ты сбежишь, она все равно передаст их милиции и тебя объявят в розыск.

– Это не факт. Я всегда могу заявить, что чистосердечное признание делала под дулом пистолета, что настоящая преступница – жена убитого, или же убийство совершили серьезные люди, которые стоят у нее за спиной.

Танька подперла свою голову руками и глухо спросила:

– Наташа, а тебе от всего этого не страшно?

– Страшно, – честно ответила я. – Очень страшно!

– Знаешь, а я бы на такое в жизни не пошла. Получается, что прилетим мы с тобой в Турцию с разницей в два дня, а вернусь я обратно одна. Господи, Наташка, и как нас с тобой угораздило в турок-то так влюбиться? Интересно, как мы с ними жить будем, хорошо или плохо? Говорят, что они такие любвеобильные и ревнивые, что даже к столбу ревнуют. Тяжело нам придется! Они же все такие импульсивные, темпераментные и горячие люди. А ты мусульманство принимать будешь?

– Нет, – покачала я головой. – Зачем оно мне нужно?

– А если тебя об этом муж попросит?

– Да с какой стати он меня будет просить? Колхоз – дело добровольное. У каждого из нас есть право выбора. Турция – это страна контрастов. Рядом с симпатичной турчанкой в юбке выше колена можно увидеть женщину, у которой под паранджой видны только одни глаза.

– Жалко, что я Халила не могу с сынишкой познакомить. Мне кажется, они бы друг другу понравились: даже внешне похожи.

Услышав последние Танькины слова, я слегка и бросила на нее взгляд, полный укора, с трудом удерживая себя, чтобы не высказать свое мнение по данному поводу.

За три дня я несколько раз то складывала свои вещи в чемодан, то вытаскивала их оттуда, потому что никак не могла решить, что же взять с собой. Я никак не могла поверить в то, что уезжаю в Турцию на долгое время и что одному богу известно, когда я теперь вернусь. Поминутно я мысленно возвращалась к своему любимому мужчине, нашей будущей жизни с ним. Мне представился небольшой дом на берегу моря, собственный бассейн, несколько шезлонгов и красивый шатер, в котором мы прячемся от изнуряющей жары. Мама Мустафы готовит нам вкусный обед и постоянно благодарит меня за то, что я подарила ей жизнь. Его родственники по настоящему меня боготворят и с нетерпением ждут, когда же я подарю Мустафе наследника. Я пью турецкий чай и улыбаюсь комплиментам его друзей, которые восхищенно смотрят на меня и говорят: «Какая у тебя красивая русская жена! Как же тебе повезло!» А затем мы садимся обедать и, наслаждаясь вкусными блюдами, смотрим на море. Конечно же иногда Мустафа очень сильно меня ревнует, но я прощаю ему эту слабость, потому что знаю – это у него в крови. Если он посчитает мое платье чересчур откровенным, то я надену его только перед своим мужем: что поделаешь, если Мустафа только сам хочет любоваться мной? А затем я приготовлю родным Мустафы русский борщ и домашние пельмени, ведь у нас же интернациональная семья, а это значит, что мои новые родственники обязательно полюбят русскую кухню.

Я верила в продолжительность своего счастья. Я искренне верила. Я не стала увольняться с работы, а взяла отпуск за свой счет, сославшись на семейные проблемы, а затем поехала к родителям. Я попросила прощения у мамы за то, что хотела продать наш фамильный дом, и сказала, что меня посылают в долгосрочную командировку, из которой я буду обязательно звонить. Я пообещала больше никогда в жизни не расстраивать своих близких. Как только я вышла из родительского дома, то услышала до боли знакомый голос, который окликнул меня по имени. Обернувшись, я увидела человека, когда-то сильно любимого, но который так и не смог сделать выбор между мной и своей женой. Если бы я тогда совершенно сознательно не поставила точку в наших с ним отношениях, то, возможно, они бы продлились долгие годы и этот любовный треугольник воспринимался бы как неотъемлемая часть моей жизни.

– Наташа, привет! Сколько лет, сколько зим...

– Привет. – От неожиданности я слегка покачнулась и с трудом смогла удержать равновесие.

– Тебя что, ноги не держат?

– Просто я не ожидала тебя увидеть.

– А ты не изменилась: все такая же красивая.

– Да и ты остался прежним.

Я смотрела на своего некогда любимого человека и вспоминала бессонные ночи, ссоры, пустые надежды, обманутые обещания и иллюзии. От своих подруг я часто слышала, что роман с женатым мужчиной слишком тяжел, утомителен и бесперспективен. Но я не знала, насколько эти отношения жестоки, пока не испытала все прелести романа с женатым мужчиной на своей шкуре.

– Ты у родителей была?

– Да. Зашла с ними попрощаться. Меня в долгосрочную командировку отправляют.

– Ты сейчас домой? Можно я тебя провожу?

– Проводи.

Я шла рядом с Владимиром и думала о скоротечности нашей жизни, я уже не чувствую душевной боли. Вдруг вспомнился момент нашего расставания. Владимир обещал забрать из дома вещи и переехать жить ко мне, но не переехал. Я прождала до полуночи, а он отключил свой мобильный. Владимир приехал только на следующий день и сказал, что не смог бросить жену, что у него не хватило силы духа это сделать. Он объяснил, что его супруга сильно болеет, что сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы уйти, и что если я действительно его люблю, то должна терпеливо ждать. Именно в тот день я приняла решение расстаться и стала «резать по живому». Я расставалась, смеясь, несмотря на то что в моих глазах стояли слезы. Жизнь приобрела серый оттенок. Даже Москва начала казаться мне какой-то пустой, словно вымершей, а я бродила по улицам и не замечала идущих мимо меня людей.

Владимир взял меня за руку, как в старые добрые времена, и тихо спросил:

– Ну, как ты живешь?