Как все начиналось

У меня отвисла челюсть – он, что не знает про Училище?

– На кого? – выдавила из себя я.

– На свою мать, – теперь он смотрел на меня почти с нежностью. Ну, понятно, мы просто страдаем старческим маразмом. Я-то думала, что маги этому не подвержены, ан, нет, поглядите, и на старуху бывает проруха.

– Я не помню своей матери, – с натугой проговорила я, – она в родах умерла, а отец пить начал.

Казалось, старец вновь угадал мои мысли, усмехнулся одними губами и вынес вердикт:

– К вам с мальчиком мы приставим двух адептов, ребёнок пока будет с тобой. Сегодня свяжемся с Арвилем Фатиа и решим, что делать. А сейчас идите.

Я кивнула и, взяв Анука за руку, поспешила к двери.

– Асия, – позвал тихо Магистр, я обернулась, – пожалуйста, береги его!

– Обещаю.

* * *

Больше всего Марфу раздражала охрана. Адепты, высказывая особенное рвение в несении службы, обыскивали и входящих, и выходящих покупателей. Тётка искренне переживала, что они распугают всю клиентуру, но народу в лавке толкалось как никогда много. В основном это были жаждущие увидеть маленького Наследника, ребёнок их разочаровывал: ни тебе страшных чёрных глаз, ни клыков и даже звериных когтей не нашлось.

Нам же Анук казался идеальным мальчиком: ни капризничал, ни плакал, улыбался, ел с аппетитом и спокойно улёгся днём спать. «Красавец, – шептала Марфа, – был бы твой сыночек, Аська, – вздыхала она, – была бы я счастливая бабка!»

На следующий день, сопровождаемые отрядом адептов, мы с Ануком в закрытой карете прибыли в Совет.

Публика к нашему приезду подобралась колоритная: два Советника Магистра Ануфрия. Один невысокий, с пивным животом и румянцем во всю щеку на круглых гладких щеках, и сам напоминающий бочонок с пивом – Советник Леонид. Второй его полная противоположность – длинный и худой, как жердь, со спутанными седыми вихрами, с фанатичным блеском в выпученных глазах – Советник Георгий. Я им смущённо кивнула и окинула быстрым взглядом остальных.

На диване развалился гном, закинув ноги в грязных кирзовых сапогах на подлокотник. Я с недоумением уставилась на него, как на неведомую зверушку. Гномы, как правило, рыжие, этот же был альбинос. Белые волосы, светло-голубые, почти прозрачные, глубоко посажёные глаза обрамляли такие же белесые ресницы и брови; поджарый, судя по всему, выше обычного гномьего роста.

Прислонившись к широкому подоконнику и задумчиво рассматривая вид из окна, стоял молодой человек. Этот субъект был, наоборот, яркий брюнет. Больше всего он походил на вурдалака, пардон, перевёртыша. Чёрные волосы вороньего пера, бородка клинышком и красные радужные оболочки глаз. Кого же он мне напоминает?

«Он не напоминает вурдалака, он и есть вурдалак! – вдруг поняла я. – Мама!» Помнится, мой папаша водил дружбу с перевёртышем. Каждый раз тот приходил к нам в дом, смотрел на меня своими красными глазищами, но не приближался, а потом напивался, как сапожник, и засыпал на узкой лавке в горнице. «Этот тип больно на того пропойцу походит, – я нахмурилась, – хотя кто их разберёт этих вурдалаков, они все на одно лицо!»

Все, находящиеся в комнате, были напряжены, мне показалось, что ещё немного и между участниками сего действия сверкнёт молния.

– Ася, – нервно улыбнулся мне сидящий за столом Магистр, он единственный старался сохранить, по крайней мере, внешнее спокойствие, – ну, наконец, а то мы вас с Ануком заждались.

Он продолжал улыбаться, отчего в мою душу закралось предчувствие надвигающихся неприятностей.

Я остановилась посреди комнаты. Анук испугался такого количества народа и прижался ко мне.

– Итак, господа, – начал Магистр, – мы обсудили с Арвилем Фатиа сложившуюся ситуацию. К нам уже вчера выехала делегация, возглавляемая его правой рукой Леоном Неаполи, – Ануфрий замолчал, находящиеся в комнате сразу подались вперёд. – Нет, это не объявление войны, визит дружественный.

Раздался всеобщий вздох облегчения.

– Кроме того, Арвиль Фатиа, подозревает, что похититель мог быть человеком, поэтому вся человеческая община в Данийе попадает под подозрение. Боюсь, что некоторых вышлют на родину. Так что готовьтесь, господа, вероятно, начнётся то, чего мы все так сильно опасаемся.

Новость о том, что данийцы людей не съедали, а просто позволяли им оставаться, жить и работать на благостной земле, для меня стало откровением.

– Для того чтобы обеспечить безопасность мальчика, мы с Арвилем пришли к общему решению отправить его обратно в Фатию без лишнего шума, инкогнито, под присмотром специально отобранной группы.

– Но как так? – удивился Советник Георгий. – Мы должны для выяснения всех недоразумений выслать делегацию. Магистр Ануфрий, что могут сделать для погашения конфликта ведьма-недоучка, гном, вурдалак, простите, – он с искренним сожалением посмотрел на брюнета, – перевёртыш и адепт. Они же ничего не понимают в политике! Это же целая проблема! А мы посылаем какую-то гоп-компанию.

Я вытаращилась на Советника, доходило до меня туго. Так значит я еду с маленьким Ануком в Солнечную Донийю? Потом я покосилась на брюнета: так ещё и с настоящим вурдалаком. Они что с ума все посходили? И потом мне что же не спать все время, трясясь, что сей господин как-нибудь ночью в полнолуние превратится в чудище, разорвёт меня на куски и полакомится моей печёнкой?! Если вурдалаки требуют независимости и признания себя цивилизованной расой, это не значит, что они не кушают молодых беззащитных девиц! Да, я такая беззащитная, что меня сам бог велел сожрать!

Из горестных размышлений меня вывел голос Советника Леонида:

– А где, кстати, адепт Иван? – ответа не последовало, и о нем сразу забыли.

– Выслушайте меня, не перебивая! – вдруг рявкнул Ануфрий. – Вслед за ними через несколько дней поедет и делегация, состоящая из магов во главе с Советником Леонидом, – продолжил Глава Совета, пухлый величественно кивнул. – Группа с Ануком тронется в путь на лошадях без повозок, а потому она будет быстрее. До Фатии они доберутся, не привлекая к себе никакого внимания, уже через неделю, а делегация будет ехать почти месяц, и её увидят и заметят все. С делегацией мальчик может быть снова похищен или хуже того убит, – объяснял Магистр Советникам, как школьникам пятиклашкам.

После долгих и нудных обсуждений сего действия все пришли к выводу, что этот план наиболее приемлем. Единственное, что не нравилось никому, в том числе и мне, так это моё участие в походе.

Я проголодалась, у меня устали ноги и очень хотелось чихнуть, а остатки хорошего воспитания этого не позволяли. Анук уже перестал бояться, от нечего делать потрогал все статуэтки в кабинете, нарисовал какую-то каракулю на секретном документе у Магистра Ануфрия, чем вызвал немое удивление всех окружающих, а я широко зевнула.

– Она не должна ехать, – уже в сотый раз произнёс Советник Георгий, – она же была отчислена за профнепригодность из Училища Магии, девушка потенциально опасна. Как выяснилось, её сила не опечатана. Маг-недоучка не может управлять своими способностями.

– Не надо было выгонять, – буркнула я себе под нос. Все документы на отчисление согласовывались и подписывались Советом.

– Прецедент сохранения магии мы рассмотрим по её возвращению. Поймите же Вы, – устало повторил Глава Совета, – без неё Наследник никуда не поедет. Да вы попробуйте сейчас увести его в другую комнату, он сразу превратиться в маленькое чудовище, разнесёт весь кабинет и нападёт на охрану.

– Это дочь Прохора Вехрова? – вдруг спросил вурдалак, в его голосе читался неприкрытый ужас. В комнате воцарилась гробовая тишина, давящая на уши.

Магистр то ли кивнул, то ли пожал плечами.

Я ничего не поняла из этого разговора, но вопрос мне сразу не понравился.

– Решено, – заключил Ануфрий. – Вот, Ася, познакомься, эти люди, – тут Магистр запнулся, – эти господа будут вас с Ануком сопровождать и защищать. Это Виль – наёмник по особо важным делам Совета Магии, – перевёртыш величественно качнул головой, я же уставилась на его кисти: тонкие аристократичные пальцы с острыми чёрными звериными когтями. Голос Магистра снова отдалился. «Значит все же папашкин приятель! Это ж надо так вляпаться! – огорчился внутренний голос. – Вляпалась ты, Аська, по самые уши!»

– Это Пантелей – он изъездил всю территорию Словении вдоль и поперёк и проведёт вас самой безопасной дорогой, он ваш проводник, – продолжал знакомить Ануфрий.

Гном махнул рукой и усмехнулся:

– Для тебя, милая, – обратился он ко мне, – можно просто дядя Пан. А Вам, Магистр, я вот что скажу – за такие деньги я и василиска лично препровожу народ пугать и ещё платочком ему вслед помашу.

Глаза Ануфрия недобро сверкнули, гном не затыкался все утро и своими скабрёзными шуточками и намёками довёл его личного секретаря, премилую девушку Настюшу до слез.

– А это Иван, наш лучший на сегодняшний день адепт, – произнёс Магистр, а потом осёкся, Ивана в кабинете не оказалось, – а где Иван?

– Иван! – крикнул Советник Леонид, краснея, как рак. Этот самый Иван Петушков, горе луковое, вечно портил все показатели! То пьяный на сборы придёт, то в караул с разбитым носом выйдет, а сейчас на секретное совещание опаздывает!

В дверь заглянула чья-то круглая башка и, очень хитро улыбаясь, произнесла:

– Он через минутку будет.

В тот же момент, отталкивая его, в кабинет ввалился мой давний знакомый. Выглядел он ещё хуже, чем в нашу последнюю встречу. Губа у него зажила, и опухоль с переносицы спала, но кроваво-красные глаза свидетельствовали о бессонных ночах проведённых в интересном месте после ежедневного приёма моей настойки. Он все время хотел зайтись кашлем, но сдерживался, при этом скукоживаясь всем телом. Лекарство подействовало на сто процентов и даже больше: несчастный больше не кашлял, он просто боялся этого делать. Его затравленные вид вызвал во мне глухой приступ раскаянья. Может, напрасно я с ним так жестоко поступила?

– Что с Вами, адепт Петушков? – строго спросил Магистр.

– Я приболел, – прошамкал, едва дыша, тот, – я последнее время себя очень плохо чувствую.

Я не выдержала и хихикнула, тут Иван заметил меня. Глаза его засветились жаждой крови, а руки сами потянулись ко мне.

– Она! Она! Это все она виновата! Ведьма! В костёр её! – заорал он дико, кидаясь в мою сторону. – Задушу! Ненавижу!

– Адепт Петушков! – закричал Ануфрий, но все было тщетно – парень его не слышал.

Тут передо мной появился Анук, поблёскивая чёрными глазами без белков.

– Ой, мама что это? – тоненько заголосил Иван. – Спасите!

Он попытался выскочить из комнаты, но стал открывать дверь в обратную сторону, та никак не поддавалась, чем яростнее он дёргал, тем печальнее скрипел косяк. И тут случилось самое страшное: он чихнул, с такой силой, что его отшатнуло и развернуло спиной, в его животе раздался булькающий звук, и адепт сполз на пол, блаженно и виновато улыбаясь. Совещание пришлось отложить до момента, когда он приведёт себя в порядок.

Через полчаса, после того, как я принесла ему лекарство и свои извинения, мы тем же составом собрались в кабинете. Иван злобно сверлил меня взглядом, а потом заявил, едва не плача:

– Нет, можете лишать меня лицензии, но я с ней никуда не пойду! Она меня или со свету сживёт, или угробит! Не пойду! Ведьма самая настоящая! Ну почему этого ребёнка не нашла славная, милая девушка, а эта пигалица?!

– Я пойду! – раздался знакомый голос; я даже не заметила, как Сергий появился в кабинете. – Я эту пигалицу одну далеко боюсь отпускать, тем более с такой компанией. Магистр, Вы посмотрите на неё, у неё на лбу написано: «притягиваю все беды». И вообще, она мне без пяти минут жена!

Я на него вытаращилась, но с последним заявлением спорить не стала, действительно, если рядом будет хорошо знакомый человек, на кого я могу положиться, мне будет гораздо легче.

– Нет, – отчеканил Магистр, – при всём моем к Вам уважении, Вы, Сергий, теоретик, учёный. Вы с детьми возитесь. А нам нужен воин, которой практиковал боевую магию, а не учебники о ней писал. Вы будете в делегации, там Вы пригодитесь. Все, сегодня вечер вам на сборы, завтра с утра отправляетесь в путь. Обсуждение завершено и решение окончательно!

* * *

Вечером Марфа, Сергий и Динара устроили мне проводы. За столом молчали как на поминках. Тостов не говорили и, когда выпивали, не чокались. В конце концов, эти трое стали говорить обо мне в прошедшем времени, как будто я не сидела рядом, а уже сгинула где-то по дороге к Солнечной Данийи.

– Хорошая была девка, – причитала пьяная Марфа, – правда глупая, и все время в неприятности попадала.

– Ага, – едва не плакала не более трезвая Динарка, – это её и сгубило. А глаза, какие красивые и печальные, как у коровы!

– И звёздочки, – вдруг всхлипнул Сергий, – эти звёздочки у пальчика, как они переливались, какие были яркие. Я ей магию опечатал, самым сильным заклинанием, а они горят.

Я не выдержала:

– Слушайте, вы меня уже умертвили, похоронили и цветочки на могилку посадили. Откройте глаза – я здесь живая и здоровая!

Троица удивлённо уставилась в мою сторону, а потом Марфа прошептала:

– Это пока! – И вдруг заголосила во весь голос: – На кого ж ты меня покинула?! Кто ж теперь в старости мне чай на травках будет подавать! – а потом замолчала, посмотрела на меня совершенно трезвым взглядом и ткнула пальцем в Сергия. – Вот! Надо было замуж выходить! Никто бы мужнюю жену не потащил никуда!

– Да! – поддакнул тот. – Надо было за меня замуж выходить, я бы тебе купил платье из эльфийского шелка!

– Да ну вас! – разозлилась я. – Не нужно мне твоё платье и замуж не пойду, лучше уж, и вправду, помереть!

Сергий удивлённо посмотрел на меня:

– Ты чего, Ась, я и не настаиваю! Можно подумать ты одна девка в городе! У меня, к твоему сведению, и другие кандидатуры есть.

– Ну, и вали к своим кандидатурам! – едва не плакала я от злости. – Больно надо! Иди, иди, прямо сейчас.

– Ну, все! Аська с ума сбрендила, – констатировала Марфа, – то замуж не хочет, то гонит, как влюблённая дура!

– Да ладно, – примирительно прогудел Сергий, – не обижайся, это ж я так, к твоему сведению. Давай я лучше тебе про данийцев расскажу, чтобы ты врага в лицо знала!

– Рассказывай! – согласилась пьяная Динарка.

– Значит так, Аська, злить их нельзя, если уж он превратился в демона, то можно спрятаться в сугробе, а можно попричитать: «Даниец, миленький, не кушай тётечку!»

– В Данийе сугробов нет – там вечное лето! – не выдержала я. – Советчик безмозглый. Тебе, Сергий, вообще, стыдно такое говорить, всё-таки лекции в Училище читаешь!

* * *

И опять я летала во сне. Проснувшись среди ночи, я увидела, что мальчик не спит, а внимательно смотрит на меня.

– Ты видел, Малыш, – шёпотом спросила я, – ты знаешь, где это?

Тот серьёзно кивнул и прошептал:

– Дома.

Глава 3

Начало пути. Дом с чудовищами

На утро ветер принёс с южной стороны тепло, снег начал таять, улицы стали непроходимыми от мокрой снежной каши. Провожали нас со двора Училища, там же мне выдали лошадь, рыжую кобылку Бурёнку. То ли её назвали от слова «буря», то ли из-за ассоциации с коровой; мне хотелось верить в первое. Закрепив дорожные сумки на лошадиных боках, я обняла Марфу, которая уже с ночи собирала в платочек слезы. «Не плачь, Лукинична, – подбодрила я её, – скоро вернусь».

Мы тронулись в путь. Надо сказать, что мы представляли собой весьма забавную компашку: опухший адепт, перевёртыш, гном – альбинос и маленькая девочка в моем лице с ещё более маленьким мальчиком.

Все молчали, ощущая торжественность момента. Уже через десять минут стало понятно, что мою лошадь назвали в честь коровы, она еле передвигала ноги от старости. Мои попутчики уезжали вперёд, потом останавливались и ждали. Первым не выдержал гном:

– Нет, эту клячу пора либо пристрелить и сожрать, либо зарубить и тоже сожрать. Так что, милая, готовься: твой транспорт станет обедом!

Я хмуро посмотрела на него:

– А я пешком пойду? Умник!

– А давайте её и зверёныша прибьём здесь, а сами скажем, что на нас напали! – радостно предложил Иван, сморкаясь в платочек. – Ты, Виль, человечину любишь?

– А давайте мы все помолчим!!! – неожиданно зло рыкнул перевёртыш. Все сразу замолкли, ведь он вурдалак, ему виднее, да и злить его не стоит.

Мы миновали пригород и выехали на дорогу, тянущуюся, казалось, бесконечно между двух кромок тёмного леса. Изредка нам встречались маленькие села; те, что побогаче с ладными срубами, победнее с покосившимися заборами и тёмными от дождей и времени домами-избушками.

Я никогда не была дальше близлежащих к городу деревень, куда мы, дети, отправлялись на заработки, поэтому мне казалось, что я наконец-то выбралась из замкнутого маленького мирка и сейчас еду в большой, полный неожиданностей мир.

Неожиданности не заставили себя ждать: прямо перед нами пробежал заяц.

– Чтоб тебя! – в сердцах плюнул гном, останавливаясь. – Ох, ребятки, плохая это примета.