Метка Афины

Потом кто-то еще появился в толпе, и взгляд Аннабет сфокусировался только на нем.

Перси улыбнулся ей — той самой саркастичной, дерзкой улыбкой, которая столько лет ее раздражала, но вдруг стала такой милой. Его зеленые глаза остались такими же прекрасными, какими она их запомнила. Темные волосы спадали на одну сторону, будто он только что вернулся с прогулки по пляжу. Он выглядел даже лучше, чем шесть месяцев назад — еще более загорелый, высокий, подтянутый и мускулистый.

Аннабет была слишком поражена, чтобы двигаться. Ей казалось, что если она подойдет ближе, все клетки ее тела воспламеняться. Он тайно нравился ей с двенадцати лет. Прошлым летом она серьезно влюбилась в него. Они были счастливой парочкой в течение четырех месяцев… а потом он исчез.

Во время их разлуки, что-то произошло с ее чувствами. Они болезненно усилились, будто она была вынуждена отказаться от поддерживающего жизнь лекарства.

Теперь она не знала, что мучительней — жить с этой пустотой или вновь быть с ним.

Рейна выпрямилась. Она обернулась к Джейсону с явной неохотой.

— Джейсон Грейс, мой бывший коллега, — она произнесла слово «коллега», словно это нечто опасное. — Добро пожаловать домой. А это, твои друзья…

Аннабет не смогла сдержаться и рванула вперед. Перси тоже бросился к ней. Толпа напряглась. Некоторые потянулись за мечами, которых у них не было.

Перси обнял ее. Они поцеловались, и на мгновение все вокруг потеряло смысл. Аннабет было бы все равно, даже если бы астероид обрушился на планету и уничтожил все живое.

Перси пах океаном. Его губы были солеными.

«Рыбьи мозги» — подумала она, испытывая легкое головокружение.

Перси оторвался от поцелуя и внимательно изучал ее лицо.

— Боги, я никогда бы не подумал…

Аннабет схватила его за запястье и перекинула через плечо. Он упал на каменную мостовую. Римляне закричали. Некоторые бросились вперед, но Рейна крикнула: «Стоп! Отбой!»

Аннабет придавила коленом грудь Перси, а предплечьем сжала его горло. Ее не волновало, что подумают Римляне. В ее груди пылал раскаленный кусок гнева — смесь тревоги и горечи, которые поселились в ней еще с прошлой осени.

— Если ты еще раз оставишь меня, — сказала она, ее глаза горели яростью. — Клянусь богами…

Перси издал нервный смешок. Неожиданно весь комок гневных эмоций растаял внутри Аннабет.

— Считай, что я предупрежден, — сказал Перси. — Я тоже по тебе скучал.

Аннабет встала и помогла ему подняться на ноги. Она так хотела его поцеловать, но ей удалось сдержать свой порыв.

Джейсон прочистил горло.

— Ну, да… так классно вернуться.

Он представил Рейне Пайпер, которая выглядела немного раздраженной, потому что не произнесла речь, которую так долго готовила, а потом представил ее Лео, который улыбнулся и показал знак мира.

— А это Аннабет, — сказал Джейсон. — Эм, как правило, она не перекидывает людей через плечо.

Глаза Рейны заблестели:

— Ты уверена, что не Римлянка, Аннабет? Или может Амазонка?

Аннабет не знала, комплимент это или нет, но она протянула руку.

— Я бью только своего парня, — заверила она. — Рада познакомиться.

Рейна крепко сжала ее руку.

— Кажется, у нас есть о чем поговорить. Центурионы!

Несколько жителей Римского лагеря спешно вышли вперед, видимо, это были старшие офицеры. Двое детей встали рядом с Перси, те же, которых Аннабет видела ранее. Крепкий азиатский парень лет пятнадцати с короткой стрижкой. Он был симпатичным в своем габаритно-приятном-пандо-медвежем роде. Девушка была помоложе, возможно лет тринадцати, с янтарными глазами, шоколадной кожей и длинными вьющимися волосами. Ее кавалерийский шлем был зажат под рукой.

По их поведению Аннабет могла сказать, что они были близки с Перси. Они стояли рядом с ним покровительственно, будто вместе пережили много приключений. Она подавила приступ ревности. Возможно ли, что между Перси и этой девочкой… нет. Отношения между этими тремя были совершенно другими. Аннабет всю свою жизнь училась читать людей по лицам. Это один из основных навыков выживания. Если бы ей было нужно угадать, то она бы сказала, что большой азиатский мальчик — парень девочки, но они недолго встречаются.

Она не могла понять одного: на что уставилась эта девочка? Она продолжала хмуриться в направлении Пайпер и Лео, как будто бы она узнала одного из них, и это причиняло ей боль.

Между тем, Рейна отдавала приказы своим подчиненным:

— … скажи легиону передать дежурство. Дакота, предупреди духов на кухне. Скажи им приготовить праздничный обед. И, Октавиан…

— Ты позволяешь этим злоумышленникам войти в лагерь? — высокий парень с волнистыми светлыми волосами пробился к Рейне. — Рейна, мы рискуем безопасностью…

— Мы не пропускаем их в лагерь, Октавиан, — Рейна одарила его суровым взглядом. — Мы будем есть здесь, в форуме.

— О, намного лучше, — проворчал Октавиан. Он, казалось, был единственным кто не признавал Рейну как главную, не смотря на то, что сам был тощим и бледным, и у него на поясе почему-то висели три плюшевых мишки. — Ты хочешь, чтобы мы отдыхали рядом с их военным кораблем.

— Это наши гости, — Рейна делала паузу после каждого слова. — Мы поприветствуем их и поговорим с ними. Как предсказатель, ты должен принести жертву богам, чтобы поблагодарить их за возвращение Джейсона.

— Хорошая идея, — вставил Перси. — Иди сжигай своих мишек, Октавиан.

Рейна выглядела так, как будто старалась сдержать улыбку.

— У тебя есть поручения. Иди.

Воины разошлись. Октавиан метнул Перси взгляд, полный отвращения. Затем, он пару раз подозрительно посмотрел на Аннабет и пошел прочь.

Перси взял Аннабет за руку.

— Не волнуйся насчет Октавина, — сказал он. — Большинство Римлян хорошие люди, как Фрэнк и Хэйзел или Рейна. Все будет хорошо.

Аннабет почувствовала себя так, как будто кто-то сдавил ей шею холодной тряпкой для мытья посуды. Она услышала тот тихий смех, преследующий ее с корабля.

Она посмотрела на Арго II. Его массивный бронзовый корпус сверкал в лучах солнца. Часть ее хотела похитить Перси прямо сейчас, подняться на борт, и убраться отсюда подальше, пока у них еще была такая возможность.

Она не могла избавиться от чувства, что что-то пойдет не так. И она точно знала, что не может рисковать и потерять Перси снова.

— Все будет хорошо, — повторила она, пытаясь в это поверить.

— Превосходно, — сказала Рейна.

Она повернулась к Джейсону и Аннабет уловила голодный блеск в ее глазах.

— Давайте поговорим и воссоединимся надлежащим образом.

Глава 3. Аннабет

Хотела бы Аннабет, чтобы у нее появился аппетит, ведь римляне действительно знали, как можно хорошенько набить желудок.

Множество диванов и столиков заполняли форум, и поэтому он был похож на мебельный салон. Римляне разделились на группы по десять или двадцать человек и сели за столики, разговаривая и смеясь, в то время как духи — ауры парили над их головами, раздавая нескончаемый ассортимент пиццы, бутербродов, чипсов, прохладных напитков и свежеиспечённого печенья.

Вся сцена была настолько знакомой, но и такой чужой одновременно, что у Аннабет закружилась голова.

Все, чего она хотела сейчас, так это быть с Перси, и желательно наедине. Она знала, что придется подождать. Чтобы добиться успеха в этом поиске, они должны были объединиться с римлянами, а это означало знакомство и сотрудничество с ними по доброй воле.

Рейна и несколько её офицеров (в том числе и тот блондин-подросток, который недавно вернулся с жертвоприношения богам плюшевых мишек) сидели рядом с Аннабет и её «экипажем». Вскоре к ним присоединился и Перси с двумя друзьями: Фрэнком и Хейзел.

Когда куча подносов с различными блюдами «приземлились» на стол, Перси наклонился к Аннабет и прошептал:

— Я хочу показать тебе Новый Рим. Только ты и я. Он просто невероятен.

Аннабет должна была быть в восторге. Только ты и я — было именно тем, чего она хотела. Но вместо этого, обида подступила к горлу. Как Перси может с таким энтузиазмом говорить об этом месте? А что насчёт лагеря — полукровок — их лагеря, их дома?

Она старалась не смотреть на новую отметину на предплечье Перси — татуировку SPQR, такую же, как у Джейсона. В греческом лагере полукровкам давали бусинки за каждый год обучения. Здесь же, римляне выжигали тату на теле, будто бы говоря: «Вы принадлежите нам. Навсегда».

Она проглотила некоторые резкие комментарии.

— Хорошо. Конечно.

— Я думал, — говорил он нервно. — У меня была мысль…

Он остановился, так как Рейна начала произносить тост за дружбу. После этого, римляне и «команда» Аннабет начали обмениваться историями. Джейсон рассказал, как оказался в греческом лагере — полукровок, совершенно ничего не помня, и как отправился в поиск с Пайпер и Лео, чтобы спасти богиню Геру (или Юнону, называйте, как хотите, она одинаково раздражительна и в греческой и в римской формах) от заключения в Доме Волка в Северной Калифорнии.

— Невозможно! — вмешался Октавиан. — Это наше самое святое место! Если бы гиганты заключили ее там…

— Они уничтожили бы её, — сказала Пайпер. — И свалили всю вину на греков, и тогда бы началась война между лагерями. А теперь заткнись, и дай Джейсону закончить.

Октавиан открыл рот, но так и не произнес ни звука. Аннабет действительно нравилась способность Пайпер к убеждению. Она заметила, как Рейна бегала взглядом от Пайпер к Джейсону, на ее лбу выступили горизонтальные морщины, как будто она только начала осознавать что они пара.

— Так что, — продолжил Джейсон. — Вот так мы и узнали о богине земли Гее. Она еще словно в полусне, но уже освобождает монстров из Тартара и поднимает гигантов. Порфирион, огромный главенствующий чувак, с которым мы сражались в Доме Волка, сказал, что он отступает к древней земле — собственно, к Греции. Он планирует пробуждение Геи и уничтожение богов с помощью… как он это назвал? Вырывания их корней.

Перси задумчиво кивнул.

— Гея и здесь вставила свои пять копеек. У нас тоже были стычки с «Грязнолицей Королевой».

Тогда Перси рассказал свою часть истории. О том, как проснулся в Доме Волка, тоже ничего не помня за исключением лишь одного имени — Аннабет.

Услышав эти слова, Аннабет пришлось сильно постараться, чтобы не разрыдаться. Перси рассказал, как он отправился на Аляску вместе с Френком и Хейзел, как они победили гиганта Алкионея, освободили бога смерти Танатоса, и вернулись с потерянным имперским золотом римского лагеря, чтобы помочь отразить атаку нападающей армии гигантов.

Когда Перси закончил, Джейсон одобрительно присвистнул.

— Неудивительно, что они сделали тебя претором.

Октавиан фыркнул.

— Это значит, что у нас теперь три претора! Правила ясно дают понять, что преторов может быть только двое!

— С другой стороны, — сказал Перси, — мы оба, Джейсон и я, превосходим тебя по рангу, Октавиан. Так что мы оба можем приказать тебе заткнуться.

Лицо Октавиана стало фиолетовым, как римская футболка. Джейсон протянул Перси кулак и они сделали что-то наподобие жеста «дай пять», только кулаками, а не ладонями.

Даже Рейна казалось улыбнулась, хотя ее глаза блестели яростью.

— Ми решим наши преторские проблемы чуть позже, — сказала она. — Сейчас у нас есть дела и поважнее.

— Я уступлю Джейсону место претора, — без труда сказал Перси. — Ничего серьезного.

— Ничего серьезного? — Октавиан поперхнулся. — Должность претора Рима — это ничего серьезного?

Перси проигнорировал его и обратился к Джейсону:

— Ты брат Талии Грейс, не так ли? Ну и ну. Вы, ребята, совершенно не похожи.

— Да, я заметил, — сказал Джейсон. — В любом случае, спасибо за помощь моему лагерю, пока меня не было. Ты проделал удивительную работу.

— То же самое могу сказать и о тебе, — ответил Перси.

Аннабет пнула его ногой. Она ненавидела прерывать броманс, но Рейна была права: у них были серьезные вещи для обсуждения.

— Мы должны поговорить о Великом Пророчестве. Похоже на то, что римляне также знают о нем?

Рейна кивнула.

— Мы называем его Пророчеством Семи. Октавиан, ты знаешь ведь его наизусть?

— Конечно, — ответил он. — Но, Рейна…

— Пожалуйста, прочитай его. На английском, не на латыни.

Октавиан вздохнул.

— На зов ответят семь полукровок. В огне и буре мир гибнет снова…

— Клятву сдержи на краю могилы, — продолжила Аннабет. — К Вратам Смерти идут вражьи силы.

Все уставились на нее — за исключением Лео, который делал вертушки из алюминиевой фольги оберток тако, и прикреплял их к мимо пролетающим духам ветра.

Аннабет понятия не имела, почему выпалила строки пророчества. Она просто почувствовала потребность в этом. Большой мальчик, Фрэнк, подался вперед, глядя на нее с восхищением, как будто у нее вырос третий глаз.

— Это правда, что ты ребенок Мин… Я имею в виду, Афины?

— Да, — ответила она, внезапно заняв оборонительную позицию. — Почему ты так удивлен?