Помоги проекту - поделись книгой:
Улыбнулась и им, и всей их разнозадой, намакияженной, увенчанной «даунками» клиентуре, всем героям того парада слабоумия, которым по сути и является данная книжка о конноспортивной моде.
Ибо у игр в «бриджики» и «даунки» — тоже есть своя оборотная сторона.
О ней почему-то не помянули наши авторши, что является, без сомнения, досадным упущением, недоработкой, удивительной в таком капитальном труде на тему моды в конном спорте.
Было бы уместно и даже необходимо посвятить главу расцветкам саванов и оттенкам гробовых подушек, которые бы несли в себе легкое и игривое напоминание о прижизненном увлечении покойного.
Столь же уместно было бы и обсуждение того, какие из элементов туалета и аксессуаров лучше всего брать с собой в последний путь. Не будет ли, к примеру, козырек слишком большой «даунки» препятствовать закрытию крышки?
Или придирчиво рассмотреть сочетаемость клетчатого твида «последнего редингота» с восковой желтоватостью рук.
Впечатляющий, гигантский мартиролог тех, кто желал получать удовольствия от мук лошади, но получил свой могильный крест на скачках, соревнованиях или шоу, по идее, должен был бы навести шалуний на эти мысли.
Но дамы вздрагивают и отводят глаза, не желая об этом знать и вспоминать.
Не желая понимать, что их всех, за все их игры — рано или поздно, в той или иной форме — ждет ответ Лошади.
Все это, увы, несколько снижает достоинства книги о конноспортивной моде, лишает ее необходимой полноты и симфоничности.
P. S.
иКРУ, параграф 5.
«После чего на лицо наносится макияж „специальный“, основная задача которого в закрашивании и сокрытии ярких лиловых, черных или зеленоватых пятен, выступивших в области глазниц и на лбу. Недопустимым является полуоткрытость или полная открытость одного из глаз. Для склеивания век применяется специальный клей, типа БФ-6, но при отсутствии такового можно воспользоваться и клеем ПВА с последующей тщательной тонировкой полосы проклейки. Если у покойного(ной) при жизни был любимый головной убор, сопутствующий проф. деятельности или хобби, то по согласованию с родственниками надевание такого головного убора является допустимым и не противоречит общим правилам ТТ».
Джек Черномырдин
Пролистывая загрифованиые личные дела наших силовых генералов, невольно цепляешься взглядом за странную аббревиатуру в их анкетах, которая пишется как «ХПУХ» и встречается повсеместно. Более того, аббревиатура сопровождается балльной шкалой, отмечающей уровень этой «ХПУХ» у каждого конкретного генерала.
Скажу вам по секрету, что «ХПУХ» всегда очень высока, а расшифровывается как «хлопоухость». Существует вероятность, что именно индекс «ХПУХ» является основным критерием назначения на генеральскую должность, а означает умение и желание «прохлопать ушами» любое значимое событие или важную ситуацию. Как в стране, так и за ее пределами.
Порой «ХПУХ» имеет и отчетливое внешнее, чисто анатомическое выражение, когда и аурис медиас, и другие ушедвигательные мышцы, обычно не слишком развитые у приматов, находятся в прекрасном тонусе и позволяют помимо психологической, внутренней «ХПУХ», совершать и наглядные, порой совершенно невероятные движения ушами.
Порой выступает министр, и видно, каких дьявольских, невероятных усилий ему стоит сдержаться и не замахать ушами прямо в эфире. Некоторым силовикам, которые не могут преодолеть это свойство генеральской физиологии, уши перед эфиром крепко подклеивают скотчем, а скотч аккуратно гримируют.
Прохлопывать ушами различные ситуации генералитет выучился за последние десять лет. В прекрасные времена КГБ все было иначе — и отечественные силовики умели намертво вцепляться в любую ситуацию и разворачивать ее ко благу Отечества. Любой микроскопический пьяный дебош в любой точке мира немедленно объявлялся предвестником социальной бури, первой нотой социалистической революции и общемировым событием. Дебоширам немедленно поставляли баллистические ракеты, деньги, идеологические стратегемы, возможности масс-медиа и иные ресурсы. Доходило, конечно, до казусов. Памятен случай, когда в одной африканской республике группа макак украла автомат Калашникова у спящего солдата и, забавляясь, случайно произвела несколько выстрелов. Макаки немедленно получили статус борцов с капитализмом, советские ордена, помощь живой силой и техникой, и в результате общественный строй в этом регионе был быстро и благополучно изменен. Более того, силами ГРУ был организован визит активистов этой революции в СССР для встречи с руководством страны и награждения их высокими правительственными наградами.
К сожалению, африканские революционеры по пути из аэропорта в Кремль катастрофично загадили внутри правительственный «ЗИС», порвали на себе форму и покусали водителя. Одна из макак проглотила орден Дружбы народов сразу после награждения им и в муках скончалась в ветеринарной клинике при цирке на Цветном бульваре. После этого инцидента с орденом на ситуацию бросили парочку головастых майоров СВР, которым, конечно, пришлось пару лет походить в мелкобесистом перманенте и трусиках из клювов фламинго, но регион был под контролем. История с макаками и трусиками, конечно, неприятна, но это досадные частности, никак не омрачающие картину блистательной активности силовиков той норы.
Сейчас все иначе. Уже несколько лет маются без грамотного руководства сомалийские пираты. Именно брошенность на произвол судьбы провоцирует бедолаг на неверные шаги в отношении российских судов, на откровенно антиобщественные поступки и глупости международного масштаба. А ведь у нас есть и силы, и кадровый резерв, который при умелом использовании мог бы изменить ситуацию.
К примеру, ныне обремененный лишь формальной утешительной должностишкой Виктор Степанович, при небольшой доводке его внешности умелым стилистом, мог бы в корне изменить ситуацию. Есть, в конце концов, Зайцев, который прекрасно сдизайнировал бы как костюм для самого Виктора Степановича, так и общепиратскую форму. Черная кожаная безрукавка, наглазник с крупным бриллиантом, ботфорты и «калаш» с подствольником в сочетании с мудростью, мужеством и талантом руководителя Виктора Степановича могли бы уже сейчас поменять судьбу международных вод и существенно пополнить как казну России, так и галерею образов знаменитых корсаров, затмив и Тича, и Оллоне. Сомалийцы устали от собственного непонимания своей же стратегии, от хаотичности рейдов, отсутствия квалифицированной кадровой номенклатуры, и с радостью примут настоящего руководителя. Тем паче, что для нашего героя не существует никаких языковых барьеров, а его фамилия, буквально переведенная на любой иностранный язык, дает карт-бланш возглавления как любой части Африки, так и всего этого континента в целом.
И уже какой-нибудь Обама, срочно выучивший русский, дребезжа и бледнея, обрывал бы вертушку на флагманском крейсере грозных корсаров, пытаясь решить судьбу своих танкеров и талдыча: «Доброе утро, Виктор Степанович».
Единственным серьезным препятствием видится, конечно же, татуаж, тем паче, что по нынешней моде выдающийся пират должен быть украшен изображением воробья на запястье. Конечно, для Виктора Степановича это неприемлемо и мелко.
Но с учетом того, что будущий носитель этого тату — державник, государственник и вообще глыба во всех отношениях, есть предложение сделать воробья двуглавым.
Проделки дядюшки Фурса
На заседания правительства дядюшку приносят в шкафу.
Шкаф банальный, двустворчатый, с обшарпанной полировкой и гнутым ключиком. Но, учитывая высокостатусность шкафа и его участие в важнейших государственных мероприятиях, створки, конечно же, украшены двоеглавыми орлами, сам шкаф укомплектован правительственной связью и графином.
Уже третье поколение живущих в этом шкафу министров требует установить там писсуар, но есть опасение, что данная новация значительно утяжелит шкаф и не позволит доставлять его на экстренные совещания с необходимой скоростью, посему вопрос решается с помощью обычных подгузников. ФСОшники, таскающие этот чертов шкаф по этажам Дома Правительства, уже прокляли, конечно, все на свете, но никаких других способов перемещать в пространстве образовательного министра, как вы сами понимаете, не существует.
И дело совсем не только в том, что дядюшка Фурс, как и несколько поколений образованческих министров до него, — это некий «скелет в шкафу» российского правительства, просто выпущенный на свободу, он становится по-настоящему опасен для страны. А без главного образователя правительство было бы несколько некомплектно, поэтому много лет назад был найден этот компромисс. Министр образования есть, но он живет в шкафу, и дверцы шкафа открываются очень редко.
На заседаниях правительства согласие или несогласие по разным вопросам министр выражает стуком, громкими стопами, но чаще — ритмичными подпрыгиваниями внутри, которые, зримо пошатывая шкаф, дают возможность остальным членам кабинета ознакомиться с мнением дядюшки Фурса.
Ключик от шкафа с главным образователем привязан к ручке т. н. «ядерного чемоданчика» и охраняется очень тщательно.
По сути, и т. н. «чемоданчик» — это не более чем предлог для вооруженного конвоя, стерегущего ключик. (Впрочем, данный факт является гостайной в чистом виде, и обсуждение его здесь неуместно.)
Однако не так давно случился пренеприятнейший казус. Министр прогрыз заднюю фанерную стенку, докричался до своих замов и, пока кремлевские умельцы задраивали дыру, все-таки успел установить т. н. «ЕГЭ».
Естественно, причиной введения ЕГЭ было желание хоть как-то наконец нормализовать ситуацию со взятками в сфере образования, т. е. «воспрепятствовать возможности получения ощутимых денежных вознаграждении низшим звеном образованцев и перенаправить основную массу взяточного потока прямо в министерство». Надо признать, что расчет очень грамотный и конструктивный. Инициатива здравая и нужная, экономически выверенная.
Действительно, слишком много народных средств теряется по пути к нужным карманам, оседая в карманишках очкастых «географов», неряшливо крашеных «физичек» и прочих сельских педагогов, которые и толком-то распорядиться полученным не умеют, покупая на эти «тихие копейки» китайские пеленки или, не дай бог, белорусский сыр, вместо того чтобы поддержать отечественного производителя коттеджей, как это делают грамотные получатели в министерстве. Так или иначе, ЕГЭ был введен.
Шойгу с брандспойтами и тяжелой техникой уже выдвинулся к зданиям образованцев, чтобы переломить ход бедствия, но и он оказался бессилен перед «ЕГЭ», несмотря на всю мощь своего хваленого министерства. Дядюшка Фурс, надежно скрытый от брандспойдистов, так ловко прыгал в своем шкафу, кодируя команды замам, что бредовые приказы успели разнестись по России и были срочно занормативированы, несмотря на сопротивление «низшего звена образованцев».
Российское образование, наконец, было добито. Последние жалкие и ничтожные «удобства» для жертв образования были аннулированы. Украшенное кляксами знамя с ликом дядюшки Фурса вознеслось над развалинами всякого смысла и было там намертво установлено.
Эта ЕГЭшная история сильно напоминает то, как проектировалась и вводилась в эксплуатацию знаменитая верхняя полка в «жестких общих» (ЖО) и плацкартных вагонах.
Профессионалы-испытатели в присутствии авторитетной комиссии вагоностроителей и инженеров, кряхтя, взбирались на проектный экземпляр, кое-как размещали там месиво из своих конечностей, ягодиц, затылка и кепки и задушенно комментировали ситуацию, подмечая недоработки конструкции, сообщая о том, что кое-где еще сохраняется некоторое удобство, что еще «есть возможность двинуть локтем», что «голова не окончательно зажата меж потолком и полкой» и т. д. (Любая, даже малейшая, возможность хоть как-то влезть и разместиться выжигалась каленым железом.)
Инженера кивали и вносили поправки, ликвидирующие последние возможности дыхания и движения пассажира.
После этого ситуация повторялась, выискивались самые последние недоработки, что нередко приводило к гибели испытателей.
Для внесения окончательных поправок была приглашена даже сама Ада Викторовна Мурис, заслуженный койко-испытатель РФ, эксперт, без заключения которой никогда не шло в массовое производство ни одно лежательное приспособление в стране.
Бедняжка тогда погибла, подавившись собственным коленом, но именно этот трагический случай эталонировал окончательный вариант конструкции верхней полки и дал начало массовому оснащению вагонов «ЖО» и плацкартных именно этим типом.
Вероятно, помимо экономической составляющей «плана ЕГЭ», примерно те же чувства владели и образованщиками, которые кошмарную и нелепую систему образования все-таки сумели сделать еще страшнее тупее и неудобнее.
После этого страшного случая шкаф дядюшки Фурса на заседаниях правительства более никогда уже не открывают, задняя стенка шкафа укреплена стальными листами, а ключ сброшен в жерло действующего камчатского вулкана.
Моление о гриппе
Вот глядя на почтеннейшего Геннадия Григорьевича сразу становится понятно, как мало надо человеку для счастья: всего лишь завалящая эпидемийка гриппа.
Правда, тихой инфлюэнце находчивые иконописцы Минздрава пририсовали лик средневековой чумы.
Получилось очень эффектно.
С главного здравоохранителя тоже написан образ. На образе Григорьич верхом на вздыбленном младшем медперсонале — поражает грипп огромным шприцом.
Грипп, естественно, изображен в виде змия.
Иконописец был очень точен в изображении счастья на лике верховного санитара, что немудрено, так как тот переживает сейчас волшебную эпоху востребованности.
Суета в эфирах, сладкие атаки газетных пираний, булькающий интернет, короче, свершилось «чудо Онищенко о гриппе».
Причем, чем сильнее суета, чем яростнее атаки прессы, тем чернее краски на морде безобидной инфлюэнцы, тем длиннее покрытые гноем и кровью клыки чудовища.
Уже рвут эти клыки целые области и губернии Российские, все выше горы трупов и все гуще воронье.
И теперь уже туда, в губернии, со шприцом наперевес мчится Геннадий Григорьевич и в прямом эфире пронзает гадину шприцом в пасть. Гадина с динозаврским ревом валится, круша в агонии коровники и подминая робких картофелеводов. Геннадий карабкается по осклизлой туше и с самой ее вершины — машет стране белой полумаской.
Естественно, другие министры, коллеги здравоохранителя, в бешенстве.
Никто и не подозревал в тихом прививочнике таких талантов, такого драматического дара и такой жажды аплодисментов. Так отпиариться на простой ОРЗшной сезонке еще надо уметь.
Такое не прощается, и, естественно, здравоохранца ждет страшная министерская месть. Но пока коллеги ограничиваются планами на «темную» в лифте и кнопками на стул. Геннадий, конечно, кнопки ощущает, вздрагивает, но кнопки помогают ему думать о вакцинации населения и лишь добавляют счастья в и без того счастливейшее выражение лица. Была, насколько я знаю, и еще одна идея — случайно уронить пару истребителей на дачку Геннадия, но потом коллеги решили, что данный факт может вплести лишнюю ветвь в лавровый венок гриппоборца, и от идеи отказались. Ограничились, как я уже сказал, кнопками, причем даже не отравленными.
Особенно болезненен гриппозный триумф коллеги стал главному культурщику. Этот совсем закис в кабинетной безвестности, но зато научился взглядом, медитируя, открывать и закрывать крышки на чернильницах большого письменного прибора, украшающего его стол. (По частоте бряканий — младшие министерцы догадываются о настроении начальства.)
Конечно, у него всегда остается надежда, что будет облит кислотой какой-нибудь шедевр в Эрмитаже, или рухнет Спасская башня, словом, создастся хороший фон для страстных бесед о тяжелой судьбе культуры, глупых губернаторах и вообще обо всем, о чем так любят подавать интервью министры.
Но не плещется кислота на полотна, стоит Спасская, и все зримее паутинные нити, протянувшиеся от носа и ушей культурщика, к стенам его кабинета, все реже и печальнее бряканье крышек на чернильницах. И понятно, что рано или поздно зайдет к нему в кабинет прапорщик ФСО, порвет паутину, отберет чернильный прибор и удостоверение министра.
Подогретый гриппозным распутством Минздрава и грянувшей славой, культурщик все же решился искать хоть какой-нибудь повод помаячить перед общественным взором.
Этим поводом оказался «Охта-центр» в СПб, по проекту которого «начальник уячечной» вдруг решил принародно отбить гневную чечетку. Уже засучив штанины, уже начав свое танцевальное действие, он, правда, обнаружил, что на бедном проекте танцуют все кому не лень, — и в толпе чечеточников он не очень заметен. Более того, обнаружив в ужасе, что плясуны преимущественно оппозиционеры, причем даже не из респектабельной, а из Откровенно антисанитарно-погромщицкой оппозиции, струхнул, покинул поле идеологического боя и поплелся дальше ждать прапорщика.
Коротать время в его ожидании, конечно, лучше всего размышляя над корявой маскировкой введения в школах т. н. «закона божьего». Маскировки, с помощью приляпанных на него культурных виньеточек.
Следует отметить, что воодушевленные культовики-затейники уже вплотную подползли к той черте, которая когда-то перед их носами была прочерчена наукой и цивилизацией. К черте, строго отделившей их с их бороденками, дыбами, кострами и земными поклонами от впечатлительности маленьких человечков.
Т. н. «введение ЗБ» — начинание, конечно, прекрасное, но смущающее своей недосказанностью, половинчатостью. Наверное, следует сразу подумать и о введении инквизиционных трибуналов на той же базе среднего образования. Тем паче, что инквизиционные фокусы и обсуждаемый вопрос давно являются т. н. пигопагусами.[5]
Естественно, трибуналы можно ввести факультативно и на совершенно добровольной основе, никого не принуждая пытать или вешать. Да и вообще подобные процедуры производить только после уроков.
Кроме всего прочего, усаживание на кол, утопление, пытки, сожжение двоечников по обсуждаемой дисциплине тоже дадут ощущение сопричастности к истории и неразрывности общекультурной традиции.
Впрочем, все же лучше поторопить прапорщика.
Террориада
Если верить Льву Николаевичу Гумилеву (а не верить — глупо), то пассионарии существуют. Причем существуют в «достаточных», нужных историко-эволюционному процессу количествах.
Каждая эпоха, каждый век и каждый период выдают аптекарски точное, численно выверенное поголовье пассионариев, необходимое для проталкивания и разрушения «тромбов истории», которые образуются под влиянием прогресса, глупого повышения комфорта жизни и, как следствие, — общественной скуки. У появления таких «тромбов истории» есть еще тысячи причин. Есть причины, изощренно обыдиочивающие человечество, такие как курортный туризм, сериалы или религии. Есть способы обыдиочивания попроще, вроде мобильных телефонов, девальвирующих общение, демократических ценностей и доступности поверхностных знаний.
Но происхождение «тромбов» — это тема, заслуживающая отдельного разговора. Важно, что они образовываются и что логика исторического развития порождает и использует пассионариев для их разрушения. И, слава богу, что использует, так как людям отступать некуда. За нами — пещеры.
Поделиться книгой: