Гипнотический роман

При этих словах она с дьявольской усмешкой переглянулась с Флореалем.

— Я голоден! — проговорил последний.

— В одну минуту будет готов завтрак! — отвечала она.

— Тогда готовь скорей, а я схожу на свою обсерваторию, — сказал он и сделал знак Марселену следовать за ним.

Позади хижины возвышалась огромная, высеченная в скале лестница, доходившая до двух третей высоты пика и здесь оканчивавшаяся галереей в шесть футов ширины, которая обходила вокруг утеса. Эту галерею царь Вуду и называл своей обсерваторией.

С галереи открывался во все стороны поразительный вид, так что Марселен не мог удержаться от крика изумления.

— Папа Вуду, да ведь мы находимся на вершине пика Куридас!

— Да, — просто отвечал Флореаль — Аполлон, — пик считается недоступным. Но Вуду еще с первых времен своего появления на острове Сан — Доминго, что относится к началу рабства, раскрыли его тайну и основали здесь свое убежище, чего никто из посторонних и не подозревал. Скажи, дитя, можно ли здесь победить нас? — прибавил он.

— Нет! — вскричал юноша тоном печального убеждения.

— Что могут сделать белые и презренные метисы против поклонников змеи? — вскричал Вуду, бросая вокруг горделивый взгляд. — Скоро настанет час торжества, — прибавил он, с угрозою простирая руки к селениям, лежавшим на равнине, между тем как черты его приняли ужасное выражение, — и тогда горе, горе нашим врагам!

Со страхом смотрел Марселен на этого мрачного человека, казавшегося ему гением зла.

— Пойдем вниз, — спокойно проговорил Флореаль после некоторого молчания, — мамаша Сумера подала нам знак, что завтрак готов. — Смотри, — прибавил он, тяжело положив свою руку на плечо юноши, — приведя тебя сюда, я оказал тебе высшее доверие! Ты знаешь мое могущество: малейшая нескромность с твоей стороны приведет тебя к смерти! От моего мщения нельзя скрыться даже в недрах земли!

Юноша внутренне задрожал, но постарался ничем не выдать своего волнения.

— Я поклялся священной змеей! — твердо проговорил оп.

— Хорошо, — заметил Вуду, — после завтрака я сообщу тебе свои намерения.

Они спустились по лестнице вниз. У входа в хижину теперь была только одна старая негритянка. Тщетно Марселен оглядывался кругом, девочек нигде не было видно; очевидно, во время его отсутствия негритянка заперла их в хижине.

Глава XV

Волк и лисица

Завтрак был очень скромный и состоял всего из куска жареной козлятины и нескольких бананов, запитых бутылкою воды. Розеида Сумера только прислуживала неграм, а потом скрылась в хижине, без сомнения, для того, чтобы позавтракать там с детьми.

Когда аппетит Марселена, сильно разыгравшийся от продолжительной прогулки и особенно от ночной пляски, был наконец удовлетворен, Флореаль — Аполлон, все время исподлобья наблюдавший за ним и сам почти не евший ничего, подал знак негритянке, которая принесла из хижины огромную бутылку рома.

— Теперь, — проговорил Вуду, наливая полный стакан этого крепкого напитка, — не худо и выпить!

— Ничего не может быть приятнее, — весело отвечал юноша, — я умираю от жажды!

— За твое здоровье, брат, — проговорил Вуду, чокаясь с ним стаканом.

— И за ваше, папа Вуду! — отвечал Марселен, залпом опрокидывая стакан и щелкая языком от удовольствия.

— Как ты находишь это, товарищ? — спросил Флореаль.

— Превосходно, если не ошибаюсь, это настоящий ямайский ром!

— Да, и притом такой, который дважды сделал путешествие вокруг света.

— О, да этот ром путешествовал больше, чем я! — смеясь, отвечал Марселен.

— Правда, но разве ты путешествовал, товарищ?

— Я? Нет! — отвечал юноша с самым добродушным видом.

— А я думал, что ты родился на твердой земле, — заметил Вуду, наливая ему второй стакан рома.

— Прежде всего позвольте узнать, что вы называете твердой землей? — проговорил юноша, ставя пустой стакан.

— Черт возьми! Ну Америка, Техас, вообще все, что нельзя назвать островом!

Марселен насмешливо улыбнулся.

— Постойте, товарищ, вы не договорили. Куда же девать Африку? Разве это тоже не твердая земля?

— Черт возьми, правда! Но ведь ты не африканец?

Юноша прыснул от смеха и молча протянул свой стакан, который Флореаль поспешил наполнить до самых краев.

— За ваше здоровье, товарищ! Гм, славная вещь ром! Дьявол побери всякого, кто будет утверждать противное!

С этими словами он залпом осушил и этот стакан.

Крепкий напиток стал уже оказывать на него действие: язык стал заплетаться, глаза засверкали как раскаленные уголья.

— Не хочешь ли еще? — спросил его Флореаль, который сам пил очень мало и все время наблюдал за тем действием, какое оказывала убийственная жидкость на юношу.

— Отчего же?! — весело отвечал тот.

Стакан был снова наполнен и выпит. Флореаль отбросил опустевшую бутылку и открыл другую.

— Итак, ты из Африки?

Юноша не отвечал. Прошло несколько минут молчания, во время которого оба негра исподтишка наблюдали друг за другом.

— Умеете ли вы читать? — спросил наконец Марселен насмешливым тоном.

— Черт возьми, надеюсь! — отвечал Вуду.

— Тогда прочтите — ка это! — и, отворотив левый рукав рубашки, юноша показал свою руку, на которой было нататуировано голубой краской какое-то изображение.

Заметив его, Флореаль вздрогнул от изумления и, с живостью схватив руку юноши, с глубоким вниманием стал всматриваться в нее.

— Возможно ли! — вскричал он наконец в крайнем изумлении.

— Ну, — важно проговорил юноша, — поняли вы теперь, что это означает?

— Да, да, — бормотал Флореаль с задумчивым видом, — это знак Пурра.

— Вы угадали!

— Я все разобрал, — продолжал Вуду, ты не только сын Ардра, но ты имеешь отличительный знак главных оби — Пурра. И такой молодой! — прибавил он, задумчиво опуская на грудь свою голову.

Марселен опустил рукав рубашки и с важностью взглянул на своего собеседника.

— Что за важность возраст! — заметил он коротко и презрительно. — Разве ты не знаешь, царь Вуду, что Пурра — самые могущественные между детьми жгучей Африки, и что оби, вожди поклонников змеи, с самого рождения посвящаются божеству и наследуют это звание по прямой линии?

— Ты прав, я совершенно забыл об этом. Взгляни, — с живостью прибавил он, протягивая свою левую руку, на которой был изображен такой же знак, — я также оби!

— Я это знал, — с важностью ответил Марселен, — иначе разве я открылся бы тебе?

— Да, мы теперь братья! Но скажи, пожалуйста, зачем вместо того, чтобы сразу открыться, ты подвергался испытаниям?

— Да потому, что в глазах других я не хотел раскрывать свое высокое звание!

Флореаль молча склонил голову.

— Пить! — проговорил юноша, протягивая стакан.

Вуду поспешил наполнить его ромом.

— Что, ты все еще подозреваешь меня в измене? — насмешливо спросил Марселен, поднося стакан к своим губам.

— Прости, брат, я не звал тебя! Твое положение у наших врагов возбуждало у меня подозрение в твоей искренности.

— У всякого своя слабость, — поучительным тоном проговорил юноша, — однако ты должен был бы знать, что там, где неприменима сила, пускается в ход хитрость.

— Я был неправ, сознаюсь в этом; но всякий бы на моем месте поступил так же. Однако ты не можешь отрицать того, что я дал тебе доказательство высшего доверия, проведя тебя сюда.

— Может быть, папа Вуду! Но кто знает, для чего вы привели меня сюда и что случилось бы со мною, если бы я не открылся вам!

— Ты, вероятно, не вышел бы отсюда живым! — откровенно отвечал Вуду.

— Благодарю за откровенность, — рассмеялся юноша, — ну, а теперь?

— Теперь у меня нет секретов от тебя; ты будешь знать все!

— Ты что-то хотел узнать от меня? — небрежно спросил Марселен.

— Да, вот за этим я и привел тебя сюда! Впрочем, зачем мне больше скрываться от тебя?! Скажу прямо, моим намерением было — привести тебя сюда и заставить говорить.

— Напоивши меня пьяным… — проговорил юноша, протягивая свой стакан, который был снова наполнен, — а когда я бы рассказал тебе?..

— Убить тебя, брат, если бы я увидел на твоем лице какой — либо след колебания или волнения! — холодно отвечал царь Вуду.

— Послушай, — заметил юноша, поставив на стол пустой стакан, — я также хочу кое — что сообщить тебе, брат: ты слишком скоро действуешь и потому твое мщение бывает не полное; из двух твоих жертв только одна умерла.

— Которая? — с живостью вскричал Вуду.

— Марта Колет, супруга Дювошеля, плантатора из Хереми.

Улыбка удовольствия появилась на губах Флореаля, взгляд его засверкал, но скоро лицо его опять приняло свое обычное угрюмое и бесстрастное выражение.

— Яд, данный тобою Люсьену Дорнесу, действовал не так быстро, как ты предполагал.

— Он что-нибудь говорил?

— Нет, — холодно отвечал Марселен, — когда он упал в пруд и был вытащен Колетом, я первый оказал ему помощь.

— И?..

— Он не пришел в сознание, так как под предлогом оказать ему помощь я натер ему ноздри ядом liche de pola.

— Ты сделал это, брат?

— Да!

— Благодарю, ты спас нас — Дорнес знал наши секреты.

— Я чувствовал это, но теперь эти секреты умерли с ним, ты теперь один знаешь их.

— Нет, брат, не один я! Я хочу разделить эти секреты с тобою, — вскричал царь Вуду с взрывом внезапной откровенности, которую трудно было предполагать в нем.

— Как тебе угодно, — небрежно отвечал юноша. — Я не спрашиваю у тебя ни о чем; я только исполняю свой долг по отношению к священной змее, а остальное меня не касается.

— Брат, мы с тобою — единственные оби на Гаити! Мне тяжело одному носить этот секрет, я хочу разделить его с тобою, так нужно!

— Выслушай еще, я не кончил!

— Говори!

— Дювошель, мой господин, поклялся отомстить тебе!

Флореаль презрительно улыбнулся.

— Я не боюсь его! — проговорил он.

— Но он склонил на свою сторону президента Жефрара!

— У президента Жефрара, как бы он ни был могуществен, будет скоро столько собственного дела, — отвечал вождь Вуду с мрачным смехом, — что ему некогда будет подумать о делах друзей, даже самых близких.

— Я не понимаю тебя!

— Скоро поймешь! Продолжай!

— Солдаты расставлены по всем деревням и окружают Артибонитский лес…