Помоги проекту - поделись книгой:
— Ну, что ж, — ответил Джейк, — я думаю, что английский вряд ли тебе понадобится. Но если ты хочешь, можно попробовать по вечерам упражняться, я имею в виду разговор на английском, но мне думается, что это не имеет смысла. Назад ты не вернешься, а здесь этот язык ни к чему.
— Наверное, ты прав, — ответила Кей.
Джейк быстро глянул на нее и спросил:
— Скучаешь по своим?
— По ком?
— Я имею в виду твоих родных.
— А. Да, конечно.
— У тебя хорошая была семья? В смысле, отношения с родителями были нормальные?
Он смотрел на нее внимательно, невозмутимо, и не отводил глаз, ожидая ответа.
— Да, все нормально. Мама, как мама, папа, как папа. Папа работал, мама была дома.
Кей нелегко было придумать какую-нибудь историю о своей семье. Она просто не знала, что ей говорить, потому коротко добавила:
— В последнее время, когда я училась, я не жила с ними.
Джейк кивнул и отвернулся, занявшись камином. Чуть позже он заметил:
— С близкими расставаться тяжело.
Кей кивнула. Конечно, он прав. Кей все думала и думала о Томе. Ее в голову лезли всякие мысли. Может, Том вернулся к матери, он же знает адрес. Его отца уже нет в живых, поэтому первое время ему будет не плохо в родном доме. «Неплохо» означает, что его никто не станет трогать. Конечно, он будет кормиться редко, и чем придется. Но, по-крайней мере, его не будут колотить. Хотя мать, наверняка, не станет прозябать в одиночестве, быстренько найдет себе очередного ухажера. И что, если этот новый ухажер окажется хуже покойного Риверса?
О смерти Риверса Кей нравилось думать. Это было похоже на сладость мести. И никакого сожаления. Кей была уверенна, что ее отчим получил по заслугам. Справедливость восторжествовала, отлились их детские слезы Риверсу. Так думала Кей.
Когда Кей была подростком, ей так хотелось, чтобы кто-нибудь заступился за нее и брата, так надеялась, что в их жизни появится, наконец, человек, который сможет полюбить ее и Тома, и вытащит их из той ямы, что была их домом. Но повзрослев, поняла, что никто не будет их любить, что все мечты напрасны, ждать некого и надеяться можно только на свои силы. Это осознание своего одиночества и своей ненужности было очень горьким. И вот, с Риверсом покончила именно она, а не какой-нибудь заступник, она оказалась для Тома защитницей.
Эх, если бы с Томом все оказалось в порядке, и она каким-то образом узнала об этом. Тогда не пришлось бы терзаться разными догадками и изводить себя, чувствуя… что? Свою вину? Том остался один, без сестры. Мать в их случае не считается. И это она, Кей виновата, что все так вышло…
Прошел месяц с той поры, как Кей попала в Суэму. Это был первый месяц лета, месяц лунных ночей, белых роз и красных вишен. Кей привыкла к Суэме, так привыкла, что временами ей начинало казаться, что необычная страна — ее настоящая родина, так неожиданно и странно обретенная. Кей привыкла к вымощенным камнем дорогам, к высоким башням и многочисленным ореховым деревьям. Ей нравились приветливые и добрые люди, нравилась работа, которую она выполняла, нравился Сэм и его лошадка Дорогуша.
В конце первого летнего месяца в Такнаасе отмечали Большой Летний Праздник.
— Ну да, он так и называется. А как ему еще зваться? Осенью будет Большой Осенний Праздник, — подняв темные уголки бровей, пояснил Сэм.
На площади перед Башней Поклонения установили длинные ряды деревянных столов, и весь город собрался там для угощения. Еды было вдоволь. Чего-чего, а продуктов в Такнаасе всегда хватало. И жареная дичь, и салаты, и пироги, и фрукты, и нежное домашнее вино, и многочисленные кувшины с соками и компотами. Пиво в Такнаасе не варили, и даже не имели представление о нем. Но все остальное было в избытке.
На примыкающих к площади улицах установили палатки для продажи — и чего там только не было. Кей с удивлением разглядывала товар — и посуду, и одежду, и диковинные фрукты, и всякие милые вещицы в виде гипсовых фигурок, плетеных из бисера украшений, а также золотых и серебряных цепочек, сережек, колечек. А главное — у нее были собственные заработанные деньги, и не мало — Джейк ведь хорошо платил ей. Так что она могла покупать все, что пожелает. Ну, почти все.
И Кей покупала. Она накупила браслетов, серебряных, отделанных камушками, тонких и изящных, купила босоножки из плетеной кожи, такие мягкие и удобные, что не хотелось их снимать, купила ткани, самой разной, ниток для вышивания, книгу с большими цветными картинками для Сэма и кожаный рюкзачок для Джейка. Хотя Сэм, может, и вырос из книг с картинками, но Кей уж очень понравилась этот фолиант с толстой, красивой обложкой и уголками, окованными узорами из тонкой меди.
А вечером были танцы на той же площади перед Башней Поклонения. И большой фейерверк. На танцы собрались все, кого Кей успела узнать, живя в Такнаасе. Плясали немного по — другому, не так, как в мире, из которого пришла Кей, но музыка была веселой и ритмичной. Играли на скрипках, флейтах, гитарах. Невысокий, вихрастый пацаненок бил в бубен с серебристыми бубенчиками, и ловкий молодой парнишка задавал ритм на двух барабанах.
Кей даже удалось потанцевать, хотя она и чувствовала себя неловко. Кей думала, что и танцевать-то не умеет, а оказалось, что у нее неплохо получается. Она отличалась от девушек Такнааса, в первую очередь тем, что была в брюках. Хотя это были нарядные брюки, темно-синие, из тонкого шелка, длинные и слегка расклешенные к низу, украшенные бисером.
И все-таки она видела, что здесь ее уважают и любят. Она не походила на суэмцев, но тем не менее, ее принимали такой, какой она была. У нее появились друзья, с которыми она могла общаться на равных. Это приносило уверенность, которой ей так не хватало раньше.
На празднике Кей открыла для себя еще одно интересное обстоятельство. Оказалось, что Джейк умеет хорошо играть на музыкальном инструменте, похожем на пианино, и что он еще и поет. И оказалось, что Сэм поет тоже. Кей была поражена, она и думать не могла, что Джейк и Сэм обладают таким талантами. Они спели всего одну песню, но такую красивую, что хотелось ее слушать еще и еще.
Мелодия была медленной и какой-то торжественно-печальной.
Кей не очень-то вслушивалась в слова, но мелодия еще долго звучала в ее душе торжественно-гармоничным напевом.
Как только они вернулись домой поздно ночью после праздника, Кей высказала свое удивление:
— Вот это да. Как вы красиво пели. А я и не знала, что вы так умеете петь.
Сэм кивнул, стаскивая с ног сандалии:
— Да, иногда мы поем, но редко. Самый главный музыкант — это наш Марк. Он без гитары к нам и не приходит.
Джейк, прикрывая дверь, подтвердил:
— Это точно. Больше всего петь любит Марк, но мы и без него чего-то стоим. Раньше я и Сэм частенько репетировали, а теперь Сэмик предпочитает скакать вместе с тобой по холмам в окрестностях Такнааса. Поэтому ты, Кей, и не слыхала нашего пения.
Сэм проворчал:
— Опять ты, Джейк, не доволен. Ты знаешь, что Кей необходим кто-то, кто бы мог ей здесь все показывать. Я ей необходим.
— Кто бы спорил, — усмехнулся Джейк.
Кей засмеялась и заметила:
— Все-таки, Сэм, я бы хотела еще раз послушать ту песню, что вы сегодня пели.
— Ну, потом, потом как-нибудь, — отмахнулся Сэм, зевая, — чур, я первый в ванную.
Глава 7
Кит и Лэстин
Трава на холмах росла высокая и сочная. В ней водились кузнечики и божьи коровки, и ее пряный запах невидимой пеленой висел в воздухе. Было жарко, но у подножия холма тек прохладный ручеек. И Кей, и Сэм постоянно пили сладковатую воду из этого ручья.
В этот день Сэм предложил поскакать наперегонки по широкой равнине, что начиналась сразу за укрепленными стенами на холмах и тянулась на северо-запад. Вдалеке виднелись еще два невысоких холмика, похожих на верблюжьи горбы. Уговор был такой — кто первый доедет до этих холмов, тот и победитель.
Может ездить наперегонки и не совсем умная идея, но Кей все-таки согласилась. Тем более, что в этих местах они с Сэмом еще не бывали, так далеко им еще не приходилось заезжать.
Коньку Сэма хотелось скорей пустится вскачь, но Дорогуша под девушкой проявляла явно преступное равнодушие.
— Так дело не пойдет, — заявила Кей, — твой конь более резвый, и ты — наездник опытный. Сам понимаешь, что мои шансы выиграть никакие. Давай поменяемся лошадками.
— Да ты что, Ловкий тебя скинет. Еще сломаешь себе чего-нибудь, — конька Сэма звали Ловкий.
— Нет, нет. Или меняемся, или никаких скачек.
Кей была категорична, и Сэму пришлось сдаться. Они пересели. Сэм досчитал до пяти, и на цифре пять два всадника пустились галопом вниз с холма в простирающуюся перед ними равнину.
Это была удивительная скачка. Земля зеленым волнующимся морем летела навстречу Кей, ветер бешеными порывами трепал распущенные, темные волосы за ее плечами. Скачка — полет над зеленой, теплой, солнечной равниной, верхом на резвом и послушном коне. Кей чувствовала, как сливается с конем, становится единым целым, единым вихрем. Ловкий обогнал меланхоличную Дорогушу, в душе Кей праздновала победу. Все вперед, вперед. Два холма так быстро приближались, что Кей могла разглядеть росший на них кустарник. Она слышала, как сзади что-то кричал ей Сэм, но не могла разобрать его слов. А дикий полет над зеленым морем все продолжался. Трава, такая яркая, такая сочная, изумрудной волной клонилась под копытами резвого конька. Все вперед, вперед!
Это произошло неожиданно. Кей не сразу поняла, что именно произошло. Что-то со свистом пролетело мимо нее, что-то темное, черное. Кей подняла глаза и на вершине левого холма увидела группу всадников в черных шлемах, верхом на черных, огромных конях. Это не были воины Такнааса, Кей почему-то поняла сразу. И вдобавок передний высокий воин целился в нее из лука.
Кей дернула поводья и так резко развернула жеребца, что чуть не вылетела из седла. Она опять услышала тот же самый звук и увидела, как длинная стрела воткнулась в землю недалеко от нее. Черное оперение с коричневыми полосами чуть задрожало от ветра, прячась в траве.
И тут, наконец, до нее долетел крик Сэма:
— Скачи назад! Назад! Это баймы! Скачи назад! Кей!
Полет повторился, но он уже не был похож на праздник, скорее на какой-то кошмар. Жуткая погоня. Кей не оглядывалась, ее умный конек, словно все понимая, летел так быстро, как никогда.
Баймы не переставали стрелять из луков. За спиной Кей слышала топот коней и резкие, гортанные крики своих преследователей, она со страхом ожидала, что черная стрела вот-вот пробьет ей спину. Ловкий догонял лошадь Сэма, Кей не знала — то ли потому, что Дорогуша бежит медленнее, то ли Сэм специально придерживал ее.
Еще чуть-чуть, еще немного, только бы добраться до холма и повернуть за него, а там будет виден и Такнаас, а на пограничных стенах — сильные воины. Еще одна стрела просвистела совсем рядом, Кей четко услышала звук, с которым она вонзилась в землю. «Боже мой, — подумала Кей, — Боже мой!». Это была единственная мысль в ее голове. Сэм уже поравнялся с ней, и Кей поняла, что он нарочно придерживал лошадь, для того, чтобы прикрывать Кей. Чтобы целились не только в нее, чтобы хоть часть стрел доставалась и Сэму. Она крикнула ему: «Скачи скорее!» Мысль о том, что Сэм отстанет пугала ее. Она испытывала жуткий страх, но знала, что отставшего Сэма она не бросит, без него она не уедет. Теперь она понимала, что Сэм ей также дорог, как и ее брат. И ей было страшно потерять его.
Вот оно, подножие холма. Тяжелый топот множества копыт за спиной стал стихать, но Кей все еще боялась оглянуться. Все вперед, вперед! Не было конца этой бешеной скачке. Еще одна стрела пролетела мимо, и два коня со своими всадниками, наконец, свернули за холм. Они еще некоторое время неслись вперед, прежде чем Кей поняла, что погони за ними нет. Им удалось уйти, и, кажется, они целы и невредимы.
Первым остановился Сэм и крикнул ей:
— Стоп, останавливайся. Давай отдохнем.
Кей потянула поводья и, тяжело дыша, подняла ошалелые глаза на мальчишку. Тот некоторое время молчал, глядя на нее. Пряди черных волос над узким ремешком у него на лбу были влажными, зеленая рубашка взмокла.
Кей все еще чувствовала страх. Вдруг опять покажутся черные фигуры и засвистят длинные стрелы?
— Надо предупредить охрану, — сказал, отдышавшись, Сэм, — их было много. Они подъехали с запада, каким-то образом обойдя посты. С этой стороны их никто не ждет, и если их не остановить, то они нападут на ближайшие фермы.
— Я их не рассмотрела, Сэм. Они — страшные?
— Они — как обыкновенные люди, но в том-то и дело, что они — не обыкновенные. Вот, такие они и есть, баймы, теперь ты их видела. Не очень приятно на них смотреть. Скачи в Такнаас, а я — на пограничные стены, надо рассказать там о нападении.
— Даже не думай, я тебя одного не оставлю. Поедем вместе.
— Это может быть опасно. Тебе нельзя ехать, возвращайся в город. Я не разрешаю тебе ехать со мной.
— Да что ты, — съязвила в ответ Кей, — и как же ты собираешься мне запретить?
Сэм насупился, но потом, вздохнув, махнул рукой:
— Ладно, поехали вместе, что с тобой поделаешь.
— Знаешь, я думаю — неужели баймы так плохо стреляют, что не попали в нас? Или нам повезло? — спросила Кей.
— Кто его знает. Хотя, может быть, они хотели взять нас живыми. Они ведь не знают, что мы — май-нинос. Думали, что захватят нас и будут держать у себя, пока мы не станем баймами, такими же, как они. Суэмцы ведь не могут находиться среди баймов, они очень быстро перерождаются. И все, конец. Был человек — и, считай, что его нет.
Кей передернула плечами — как-то жутковато все это звучало.
— Нам надо торопиться, — Сэм похлопал Дорогушу по шее и сжал коленями ее бока.
И снова началась сумасшедшая скачка через холмы.
На некотором расстоянии от городских стен, на холмах, поросших можжевельником и одинокими молодыми сосенками, были построены еще одни стены — они огибали Такнаас, являясь заслоном от баймов с севера и запада. Узкие, высокие башни венчали остроконечные купола с маленькими флажками.
К одной из таких башен подъехали Кей и Сэм. Мальчик сказал, что знает командира пограничного отряда этой башни, и сказал, что его зовут Лэстин. Именно Лэстин и встретил их, когда они, на взмыленных лошадях добрались, наконец, до пограничной стены.
Суэмский командир был молод и крепко сложен. Его высокий лоб охватывал серебряный обруч, грудь и спину закрывала кольчуга, за плечами висел зеленый короткий плащ. Впрочем, зеленые плащи с белой фигурой единорога — знаком Такнааса — носили все воины города.
Пока Сэм рассказывал Лэстину о случившемся, Кей скромно помалкивала, полагая, что война — это все-таки мужское занятие. Потом Лэстин недолго посовещался со своими ребятами с отряда, и, вернувшись, приказал Сэму, глядя на него строгими и немного уставшими глазами:
— Я дам тебе поручение, Сэм, и рассчитываю, что ты его выполнишь, — он сделал небольшую паузу, все также вглядываясь в пыльное и мокрое от пота лицо Сэма, потом продолжил, — Ты поедешь в Такнаас, к офицеру стражи Золотых Ворот, передашь ему печатный знак и скажешь, чтобы отправил два отряда воинов на подмогу к той равнине у двух холмов, где на вас напали баймы. Надеюсь, что ты понимаешь всю важность поручения. Нам неизвестна численность врага, мы можем все погибнуть, если их окажется слишком много. Ты должен постараться как можно быстрее выполнить это поручение.
Золотыми Воротами называли Северные, главные ворота города, потому что на внутренней их стороне были прикреплены выкованные из золота гербы города. Кей знала об этом втором названии ворот.
Она также понимала, что Сэму страшно охота поучаствовать в военной стычке, и что Лэстин об этом догадывается, и поэтому старается его отослать.
Сэм тут же возразил на предложение командира Лэстина:
— Это может сделать и Кей. Возьмите меня с собой, а Кей пусть выполнит это поручение. Ты ведь сам сказал, что баймов может быть слишком много, поэтому я вам буду нужнее.
Лэстин чуть заметно усмехнулся и покачал головой:
— Сэм, ты же знаешь, женщины в военных действиях не участвуют, это не в наших правилах. Поэтому Кей я не буду давать никаких поручений. Так что езжай, твое задание не обсуждается.
Потом он повернулся к Кей, слегка поклонился ей и сказал:
— Да сохранит тебя Создатель, Кей. Я надеюсь, что мы еще встретимся.
— И вам — благословений Отца. Я тоже надеюсь, что мы еще встретимся, — ответила ему Кей.
Кей и Сэм, оба вернулись в город. Кей понимала, что Лэстин, конечно же, специально отослал Сэма с важным поручением, чтобы уберечь мальчишку. И она была благодарна ему. Сэм тоже догадывался об этом, и, хотя особенно не возмущался, Кей видела, что он не доволен. Что и говорить, поручение он выполнил, как только оказался в Такнаасе, но попасть в отряд, отправляющийся на помощь Лэстину и его воинам, у него не было никакого шанса.
Домой они возвращались пешком, медленно поднимаясь вверх на городской холм. Оба молчали. Кей впервые столкнулась с реальностью суэмской войны. Раньше она воспринимала угрозу баймов как что-то далекое, и ее не касающееся. А сегодня смерть оказалась так близко, что ее горячее дыхание буквально обжигало Кей спину. И она все еще чувствовала страх, несмотря на то, что им удалось спастись, и все их приключение осталось позади. Она думала — попадал ли Сэм в такие ситуации раньше, или это его первое столкновение с баймами.
Она покосилась на его вихрастую голову и, наконец, нарушила молчание:
— Ты испугался?
Сэм глянул на нее мельком, нехотя ответил:
— За тебя. Ты неслась, как бешеная, прямо к ним в лапы. У меня сердце чуть из груди не выскочило, думал — вот-вот тебя подстрелят. Хвала Создателю, что все обошлось.
Он вздохнул и добавил:
— Я за тебя так молился, как никогда в жизни, — и еще раз произнес, — хвала и благодарность Создателю.
Поделиться книгой: