Помоги проекту - поделись книгой:
Я подвинул стул… обращение для этой юной леди было явно непривычным. Возможно, она родилась и выросла в стране, где на этикет и правила хорошего тона давно плюнули. Кажется, я даже знаю в какой… сам там несколько лет прожил.
— Как он? — нервно спросила женщина — я имею в виду Майкл.
— Могло быть и лучше — многозначительно сказал я.
— Послушайте… Я знаю, что все просто ужасно… но я не знала, что такое произойдет, не знала, понимаете!
— Понимаю — я протянул руку, прикоснулся к ее руке, контакт в таком случае очень важен — я вас не виню. Винить следует исключительно террористов, верно?
— Я… не знаю…
— Все в порядке. Он выздоровеет и хорошо, что вы не пострадали. Вы туристка?
Женщина нервно усмехнулась.
— Нет, я журналистка. Сейчас работаю на британское издание…
— Здорово. И как вы сумели вляпаться в историю со взрывом?
Крис помялась. Ее сейчас вынуждали бросить на стол единственные козыри, какие у нее были…
— Я… кое-кого увидела.
— Здесь? В Каире?
— Нет. В Риме. Я прилетела сюда за ним… Разве вам не рассказали?
— Дипломаты самые скрытные люди в мире. Я знаю это, потому что и сам был дипломатом.
— В Тегеране? — резко спросила Крис.
Однако…
— В нем самом. Мы знакомы?
— Не думаю. Я была корреспондентом в Тегеране. Одиннадцатый и тринадцатый годы.
— И как вам понравился город?
— Смесь роскоши и опасности. Не без вашей помощи, верно?
Я улыбнулся.
— Верно. Я … принимал участие в активной фазе конфликта. Рад, что вам понравился Тегеран.
— Мне он не понравился. Но там я кое-кого запомнила. Вам известно, что такое Хрустальный дом?
— Еще бы. Я там работал.
— Там были списки. Тех, кого разыскивали военные. Одного из этих людей я видела в Риме. И здесь. В Каире.
Я молча достал бумажник, отсчитал десять банкнот по тысяче рейхсмарок. Люди обычно не носят столь наличности с собой, но я не мог пользоваться банкоматами по роду своей деятельности. Привычка носить большую сумму наличными — характерна для преступников и разведчиков.
— Кого?
Крис нервно посмотрела на деньги.
— Вы хотите меня купить?
— Нет, сударыня, только информацию. Разве информация — не товар журналиста? Итак, кого?
— Баш на баш.
— Что?
— Мне не нужны деньги — сказал Крис, хотя по правде, они были ей нужны, тем более ее жалование за два месяца со всеми премиальными и дополнительными выплатами — мне нужна информация. Я хочу сделать репортаж.
— Какого рода информация вам нужна?
— О происходящем. Мне кажется, вы имеете доступ к секретной информации, касающейся борьбы с терроризмом.
— Сударыня, сейчас я простой бизнесмен.
— Но вы же … адмирал флота.
— Вице-адмирал, сударыня. В отставке. Сейчас я простой бизнесмен.
Женщина… господи, какая женщина, ей двадцать пять то есть? — внимательно смотрела на меня, пытаясь заметить признаки лжи. Но я ей … в принципе не лгал. У меня и в самом деле не было доступа к базам данных. Я делал все, что от меня зависело, чтобы их наполнить. Желательно — не дезинформацией.
— Тогда… хотя бы будете держать меня в курсе?
— Слово чести, сударыня.
— Хорошо… Это генерал Абубакар Тимур… я правильно произношу? Мне кажется, русские его очень сильно искали…
Она ожидала любой реакции — но не такой. Лицо русского погрустнело, он взглянул на него… даже с какой-то жалостью.
— Вы уверены, что видели именно его, сударыня? Вы могли ошибиться…
Предчувствие… холодком заползало в душу…
— Вы мне не верите?
— Вообще то… нет. Извините.
— Тогда смотрите!
Крис достала телефон, на который она сделал несколько снимков и сняла ролик.
— Смотрите, смотрите!
Русский внимательно просмотрел все.
— Увы… сударыня… вынужден вас огорчить. Генерал Абубакар Тимур был уничтожен ракетой с беспилотного аппарата в Мешхеде несколько месяцев тому назад. Он признан погибшим.
— Этого… не может быть!
Ей хотелось плакать.
— Не может быть… Господи…
Русский положил телефон на стол. Подвинул к ней купюры.
— Может быть всякое. Не исключено, что кто-то выдавал себя за него, чтобы война не прекращалась. Возможно, у него был двойник. Мы считаем, что у него были двойники.
— Так может… вы убили двойника?
— Нет, сударыня. Такие вещи строго контролируются, проводится агентурная разработка объекта… никто не позволит просто так бомбить городские кварталы. Мы должны попробовать установить, кто это такой, возможно это другой террорист. Кто-то же вас взорвал, верно? — русский подвинул к ней купюры — разрешите переписать?
Она махнула рукой.
— Делайте… что хотите. И … деньги мне не нужны, я же сказала.
— Это не за информацию. За то, что не бросили моего сына в беде.
— Да, а перед этим его подставила…
Русский вздохнул.
— Такова наша работа…
Спускаясь бегом вниз, я набрал номер посольства в Каире. Откуда я его узнал? Спросил по прилете в страну и запомнил. Это одна из мелочей, на которую обратит внимание один из тысячи туристов, приезжающих в чужую и не самую спокойную страну. Но такие мелочи как эта — могут спасти жизнь…
— Посольство Российской Империи, слушаю вас…
— Дежурного, сектор ноль. Быстрее…
Работая дипломатом… хоть моя дипломатия и не было так уж успешна, тем не менее, я узнал и твердо запомнил все процедуры контактов, как работают различные службы посольства. Они везде одинаковы.
— Дежурный, слушаю вас.
— Зеленое яблоко[13]. Говорю по незащищенной линии, включите запись.
— Включаю…
Слышно стало куда хуже. Если линия защищена только с одной стороны — помеховый фон страшный.
Я оглянулся — верх, вниз. Никого. Я был на пожарной лестнице здания клиники.
— Личный номер три — три — девять — два — пять — два — семь — восемь — один, Каир. Говорю для записи, Ермак — А. Уровень Восход — пять — пять — пять. Подтвержденный контакт с Коленвалом, повторяю — подтвержденный контакт с Коленвалом[14]. Каир, Египет, примерно семь часов назад. Подтверждение отправлю по сети, канал Альфа. Все, раздел. Записали.
— Так точно. Вам нужна помощь? Вы в опасности?
— Пока нет. Дополнительно запишите, Коленвала спугнули, он покидает город в спешке, по экстренному варианту. Отслеживать весь трафик, людей на вокзал, автовокзал, аэропорт, особое внимание на ВИП-терминал. С ним обязательно будет от трех до семи человек. Он обрил голову, но может воспользоваться париком. Все ясно?
— Ясно, данные записали.
— И пошлите группу безопасности к госпиталю Аль-Каср. Возможны террористические проявления.
— Вас понял.
— Подтверждение отправлю при первой возможности. Все, отбой.
Зачем я солгал? Нет, не сейчас, а там, этой смазливой журналистке? По одной простой причине. Я знаю этот тип женщин — красота позволяла им получать все, что они хотели, а неутоленная жажда справедливости толкает их на очень опасный путь. Пусть она разочаровалась сейчас, пусть она проклинает себя — но есть шанс, что она возьмет деньги и уедет. Не продолжит охоту, которая окончится смертью для нее самой. Такой охотой должны заниматься мужчины. Это — мужское дело. Только для своих…
Крис окончательно восстановила в памяти все, что она знала про этого мужчину, отца парня, который из-за нее попал в такие неприятности, и с которым она только что говорила. Он был в гражданском, хорошо сшитом костюме — но она все равно его вспомнила. Потому что видела его фото в морском мундире Российского Императорского флота, когда работала в Персии. Его она уже не застала, его сменил другой человек — но она знала, что это был первый Наместник Персии. Наместник… она не слишком-то разбиралась в русской системе титулов и званий, но подозревала, что это что-то вроде генерал-губернатора[15]. И, конечно же — он был дворянином.
Это требовало времени, чтобы разобраться во всем. Выполнить работу, которую и должны выполнять журналисты.
Крис даже не задумалась о том, что за эту работу можно поплатиться головой…
Она решила, что сегодня в больнице уже ничего не произойдет. Завтра надо будет первым делом позвонить в редакцию, сообщить о том, что она нашла. Затем — наведаться в каирский корпункт, получить командировочные и кое-какую информацию. Дальше — продолжить журналистское расследование.
Она решила спуститься вниз, взять такси до гостиницы и выспаться. У лифта было немало народа, потому что сам лифт был маленький, мог поднять всего четырех человек и ходил очень медленно… просто удивительно, что в одной из лучших больниц Каира такие лифты. Она втиснулась в лифт с третьей попытки, с замиранием сердца перенесла дорогу вниз — лифт отвратительно скрипел и двигался очень неровно. Она и подумать не могла, что эта задержка спасет ей жизнь.
То, что дело дрянь — я понял почти сразу. С тех пор, как мне довелось послужить в Персии до меня вообще удивительно быстро доходит. В этой проклятой стране, где "Братья-Мусульмане", негласно поддерживаемые британцами вершат свой шабаш — ничего хорошего ждать не приходится. А эти ублюдки — не умеют ждать, и потому — попытаются разобраться сразу.
Майкл остался на попечении морских пехотинцев САСШ… не самая плохая охрана в мире, как я успел убедиться на собственном примере. Торчать здесь подобно свинье у корыта глупо. Потому я не остался возле палаты, а быстрым шагом, переходящим на бег, направился вниз — по лестнице, чтобы не ждать лифт.
Просто торчать у палаты и ждать, пока эти ублюдки нанесут новый удар — было бессмысленно. Существует единственный эффективный способ защитить человека от убийства — это убить его убийцу. Надо было продолжать игру. Заставить подонка задергаться и допустить ошибку. Если он все еще в Каире — он должен знать, что и я — здесь.
У меня были две вещи, которых, как я подозревал, не было у журналистки. Это машина и пистолет. Машина была прокатная, Альфа-Ромео — но это было лучшее, что было здесь. Пусть и довольно старая — но у всех Альфа-Ромео спортивные гены и это именно то, что было нужно. Пистолет же — мне привезли из посольства как я и просил. В любом русском посольстве в спецсекторе — оружия полно, выбирай на вкус. Как чувствовал, что мне придется кое с кем разобраться…
Пистолет был американского производства. Скорее всего — прошедший через мои руки, точнее через организованную мной фирму, занимающуюся оружейной торговлей. Когда я работал в Америке — оружие отправлялось в Россию самолетами, самое разное. В тайных операциях — нельзя пользоваться оружием своей страны, это сразу приводит к нарушению секретности. Зато теперь — "закладок" должно было хватить до скончания века. Из одной из этих закладок мне и выдали Рюгер-Амфибию, точный, бесшумный, смертельно опасный пистолет двадцать второго калибра с тритием на прицеле, что позволяло точно стрелять ночью. К нему у меня было два магазина и коробка патронов повышенного останавливающего действия. Для охоты на мелких садовых вредителей. Отличный пистолет, форма его рукояти скопирована с Люгера, а многие признают Люгер самым удобным пистолетом в мире, многие офицеры покупают его как сувенир. У меня Люгер был. Дома. Дедов трофей…
У больницы — несколько бедняг ловили такси: ночью такси немного, потому что ночью Аллах велел спать. В их числе была и та самая журналистка, показавшаяся мне сильно подозрительной. Люди, которые ловили такси вместе с ней, мне сильно не понравились — хотя бы своей бородатостью. С недавних пор я с предубеждением отношусь к молодым бородатым людям. Видит Бог, у меня есть для этого все основания.
Поделиться книгой: