Помоги проекту - поделись книгой:
Будем надеяться, что мы с вами еще услышим о девушке, способной в мыслях уноситься в другой мир.
ГОЛИЦЫНА ИРЭН (ИРИНА БОРИСОВНА)
Ирина Борисовна Голицына родилась в Тифлисе в 1918 году. В стране шла Гражданская война, которая и определила дальнейшую судьбу девочки. Ее отец, Борис Львович Голицын, был кадровым офицером царской армии. Революцию 1917 года он не принял и с приходом к власти большевиков оказался в противоположном лагере. С началом Гражданской войны он ушел на фронт, где служил в Белой армии под командованием Врангеля. Мать девочки, Нина Лазарева, в 1920 году была вынуждена бежать в Италию вместе с дочерью, которой не исполнилось еще и двух лет. Эмигрировать им помог старый друг семьи, итальянский посол в России. Борис Львович в это время сражался в Крыму, а потом надолго пропал. Через несколько лет с помощью итальянского консульства его нашли, но, пожив немного с семьей, он покинул Италию, перебрался в Париж, где вскоре снова женился.
Голицыным удалось устроиться в Риме. Жили они, можно сказать, безбедно, на вывезенные драгоценности матери. Ира, теперь Ирэн, воспитывалась в патриотическом духе, в любви к Родине – России. Маленькая княгиня росла в среде русских эмигрантов аристократического происхождения. Частыми гостями дома Голицыных были Анна Павлова, князь Юсупов, граф Павлович, Татьяна Сухотина – дочь Льва Толстого. Последняя даже взяла на себя преподавание девочке русского языка по учебнику грамматики начала века. Даже сейчас, спустя 80 лет, княгиня Ирэн Голицына прекрасно говорит по-русски. В общем, несмотря на то что Нина Лазарева осталась без поддержки мужа, она сумела дать дочери прекрасное образование. Ирэн в совершенстве владеет не только русским языком, она блестяще знает английский, итальянский и французский. После окончания школы девушка поступила на факультет политических наук Римского университета. Княгиня Голицына решила стать дипломатом. «Моей самой большой мечтой было путешествовать, узнать мир и людей», – вспоминает она. В университете Ирина продолжает заниматься языками, в то же время увлекаясь искусством.
После окончания обучения девушка, желая быть независимой материально, пошла работать. Сначала Ирина устроилась переводить новые фильмы с английского языка на итальянский. Именно тогда она познакомилась с миром кино и с самыми знаменитыми итальянскими актерами, ставшими всего через несколько лет ее первыми клиентами.
Голицына продолжала мечтать о дипломатической карьере, но все сложилось по-другому, так, как никто не ожидал. Однажды 18-летняя Ирэн, будучи еще студенткой университета, получила приглашение на бал. Не имея достаточно средств для покупки наряда, но не желая ударить в грязь лицом, девушка рискнула пойти в платье, сшитом собственными руками. Получилось неплохо, и Голицына увлеклась этим занятием. «Я записалась на курсы живописи и рисунка и предавалась мечтаниям над страницами журнала “Вог”», – писала она в своих воспоминаниях. Со временем Ирэн занялась моделированием фасонов, начала комбинировать ткани и аксессуары, уже даже работая над образом. Еще немного – и она сама, и ее окружение поняли, что именно в этом – ее настоящее призвание. А «дворянское происхождение, врожденный вкус, прекрасное образование, круг общения – все это привило молодой княгине любовь к изяществу и элегантности».
В начале 1940-х годов Ирэн, которой было всего лишь чуть-чуть за двадцать, устроилась работать швеей-мотористкой в небольшое ателье на виа Эмилиа, которым заправляли сестры Фонтана (Sorelle Fontana). Сегодня имя Фонтана известно во всем мире, но тогда сестер Джованну, Миколь и Дзоэ мало кто знал даже в родной Италии. Они только-только начинали свой бизнес, а юная аристократка во всем помогала им. Перейдя на должность модельера, Ирина Голицына начала сама создавать элегантные и оригинальные модели. Модный дом Фонтана делал решительные шаги, постепенно завоевывая итальянскую столицу. Уже через пару лет у Фонтана стала одеваться элита – артистическая богема и светское общество.
А когда их известность перешагнула границы Италии, к ним стали обращаться многие звезды Голливуда и другие знаменитости. Среди клиентов Дома были Одри Хепберн, Жаклин Кеннеди, Элизабет Тейлор и Ава Гарднер.
Иногда Ирина выезжала вместе с Фонтана по делам Дома за границу. Во время одной из таких поездок в Париже Голицына познакомилась с Кристианом Диором и Кристобалем Баленсиагой, и это знакомство подтолкнуло ее к решительному шагу – созданию собственного дела. Так, проработав три года у сестер Фонтана, Ирэн отправляется в самостоятельный путь.
Уйдя из уже прославленного Дома моделей, Голицына открыла собственное маленькое ателье. Постепенно оно становится одним из самых популярных не только в Риме и даже не только в Италии. Вскоре ателье разрослось, превратившись в довольно разветвленную сеть. Но первая полноценная коллекция молодого модельера – «Альта мода» – появилась только в 1959 году. Характеризуя коллекцию, сама Ирина Борисовна говорила, что в ней был воплощен приветливый и шутливый характер темпераментных итальянцев. «Альта мода» получила высокую оценку в мире моды и принесла Ирине американскую премию и звание «Модельер года». The New York Times писала об этом дебюте: «Родилась новая звезда».
Но это было только начало. Коллекция 1963 года, демонстрация которой состоялась во Флоренции в палаццо Питти, принесла Голицыной настоящую славу. Зал, где проходил показ, был переполнен – люди сидели даже на ручках кресел, – но все же не смог вместить всех желающих. На этом показе впервые появились ее знаменитые «пижамы-палаццо», или «одежда для телевидения». Это название, которое предложила хозяйка модного журнала «Вог» Диана Вриланд, получил костюм, который состоял из шелковой блузки без рукавов и довольно узких брюк. Вообще-то это был домашний костюм Ирины Борисовны, чрезвычайно удобный в носке, но революционный по своей идее. Друзья уговорили модельера представить костюм в коллекции, и модель произвела переворот в мире моды. До Голицыной брюки крайне редко встречались в гардеробе женщины, и только она предложила одежду не только красивую, но и удобную. А украшенные жемчугом и драгоценными камнями, расшитые золотом и серебром пижамы-палаццо были верхом совершенства.
Пижамы-палаццо сразу же пришлись по душе прекрасной половине человечества, пополнив ряды знаменитых клиенток модельера. У Голицыной стали одеваться Лиз Тейлор, Жаклин Кеннеди, Софи Лорен, Клаудиа Кардинале, Мария Каллас, Моника Витти, Грета Гарбо, Майя Плисецкая… Со многими из них отношения перерастали из деловых в дружеские. Среди ее близких друзей были Онассис, семья Форд и Кеннеди. А сама она была женой Медичи.
Основной чертой всех коллекций княгини Голицыной является, по определению критиков, «классическая элегантность, сохранившийся навсегда дух аристократизма». Ее любимые цвета – винные: бордо и его оттенки. В ее моделях, представляющих особый стиль в моде, «русское» тесно переплетено с итальянскими и кавказскими мотивами. И при этом, создавая одежду, Голицына стремится к удобству и практичности. Поэтому, начав с от кутюр, модельер постепенно обратилась к прет-а-порте. «Мне всегда нравились нововведения. Свои дефиле я открывала показом купальных костюмов, добавляя к ним странного вида халаты и головные уборы. Я никогда не завершала дефиле показом подвенечного платья, тем более что это был напрасный труд: ни одна женщина не захочет венчаться в платье, которое было публично показано», – говорит княгиня.
Ирэн Голицына покинула Россию совсем ребенком и прожила всю сознательную жизнь в Италии. Однако она считает себя русской на 500 процентов. Почему же она, испытывая сильную духовную связь с Родиной, долгие годы откладывала встречу с ней? На этот вопрос у нее есть простой ответ: «Я не желала возвращаться туда [в Россию] обычной туристкой и не представляла себя в какой-нибудь гостинице, приехавшей с одной из иностранных групп. Я ожидала, что русские направят мне официальное приглашение не как частному лицу, а в признание моих заслуг, которых удалось достичь за многие годы». Только в 1988 году она побывала с показом мод в Москве. Потом постепенно ее связи с российским миром моды начали налаживаться и укрепляться, и в 1991 году она получила приглашение для участия в телемарафоне в Петербурге, организованном ЮНЕСКО. В следующем году Голицына посетила столицу, побывала на открытии выставки итальянского дизайна и прочитала лекцию о моде в Московском государственном университете. А еще несколько лет спустя, в 1996 году, осуществилась другая мечта знаменитого итальянского кутюрье: на Пушкинской площади в Москве открылся бутик от Дома моды Galitzine.
Будучи в Москве, Ирэн заинтересовалась творчеством молодого российского модельера Игоря Чапурина, и в 1997 году она пригласила его работать к себе. Первая коллекция прет-а-порте, созданная Игорем для Дома моды Голицыной в 1997–1998 годах, принесла ему высшую награду Ассоциации Высокой моды – «Золотой манекен». Коллекция, названная им «Севастополь, ноябрь двадцатого», была посвящена Ирине Борисовне и всем русским эмигрантам первой волны.
Но самым главным событием, связавшим Голицыну с Россией сегодняшней, стало издание в Москве книги воспоминаний «Из России в Россию», каждая страница которой проникнута ностальгией по Родине. В 2001 году княгиня еще раз приехала в столицу, где приняла участие в презентации книги. И перед началом мероприятия Ирина Голицына, русская аристократка, которую весь мир считает итальянским кутюрье, заявила: «За всю жизнь я провела в России лишь два первых года свой жизни, но приехав сюда, я почувствовала, что наконец-то нашла свой дом».
ГОТЬЕ ЖАН-ПОЛЬ
Сейчас это имя известно миллионам, оно стало синонимом самобытности, фантазии, даже своеобразного коммерческого успеха. При этом сам мастер – человек весьма скромный. Кто-то, правда, мог бы сказать, что его вид эпатажен, поскольку ни тельняшку, ни традиционную шотландскую юбку никак не назовешь обычной, повседневной одеждой. Однако это скорее дань однажды принятой форме. Весь полет творческой фантазии Готье направлен не на себя, а как бы вовне. Он создан, чтобы делать жизнь окружающих сказкой или превращать в сказку окружающую его жизнь. При всей своей, если можно так выразиться, французскости, что особенно ярко подчеркивает его двойное имя, Жан-Поль Готье чем-то неуловимо напоминает гениального испанца Антонио Гауди. Они оба, каждый в своей области, как бы перешагивают через стили, создавая свое нечто, совершенно невообразимое и настолько исключительное, что этому даже подражать невозможно.
Жан-Поль Готье родился 24 апреля 1952 года в семье бухгалтера в Аркуэле – небольшом южном парижском пригороде. Скорее всего, всем нам очень повезло, что в детстве этого тогда обыкновенного французского мальчишку окружали в основном одни женщины. Так уж сложилось, что с малых лет Жан-Поль проводил большую часть времени в обществе матери, тетки и, конечно же, бабушки. Именно она стала для будущего гениального кутюрье проводником в мир женских тайн и загадок. Бабушка была удивительным человеком, способным найти ответы на вопросы, скрытые от понимания простых людей. Она умело использовала как вполне современные научные знания (например, будучи медицинской сестрой, прекрасно разбиралась в косметике), так и искусство гадания на картах и даже гипноз. Неудивительно, что женщины так и тянулись к ней, поставляя своими посещениями материал для размышлений маленькому Жан-Полю. Позже он вспоминал, что бабушка, раскладывая карты, всегда говорила: «Я вижу, тебя ждет удача, все, что ты захочешь, сбудется».
В отличие от остальных мальчишек своего возраста, будущий король парижских подиумов не гонял в футбол, не хулиганил и не дрался во дворах. Он посвящал все свое свободное время маленькому плюшевому медвежонку по имени Нан. Это был не столько товарищ по играм, сколько первая модель будущего гениального мастера. Именно для своего маленького друга Готье разработал первые наряды и даже придумал разнообразный макияж.
В школе Жан появлялся не так уж часто, да и тогда, как правило, оставался погруженным в свои мечты и фантазии. Тем не менее, именно там ему указали путь, который в конце концов привел его к славе. Вот как об этом вспоминает сам мастер: «Я рисовал на уроке, пока учитель не заметил, что я не очень-то обращаю на него внимание. Он вызвал меня к доске, приколол булавками мои рисунки к одежде и заставил стоять там, как будто я рекламный стенд. Как вы думаете, мне стало стыдно? Нет, потому что одноклассникам понравились мои рисунки. Серьезно, я именно тогда понял, что это – мое призвание».
Родители не стали препятствовать Готье в его стремлении идти по избранному пути. Наоборот, видимо, желая порадовать сына, мать в день его восемнадцатилетия отвела его в Дом моды Пьера Кардена устраиваться на работу. И представьте себе, его взяли. «Карден предложил мне 500 франков в месяц. Конечно, я согласился. Я многому научился. Мне поручили дизайн домашней утвари, я делал тарелки. Карден учил меня черпать вдохновение из всего, что нас окружает».
Готье оказался достойным учеником великого мастера, которого покинул спустя год, перейдя на работу в Дом моды Жана Пату. Однако в 1974 году он вновь вернулся к Кардену, только теперь уже как разработчик коллекции для США. Он создавал ее на Филиппинах, так же руководя там производственными операциями. Причем в Маниле работу Готье оценили очень высоко. От клиентов не было отбоя. Возможно, именно оттуда и начался бы его триумф, но смерть горячо любимой бабушки призвала Жан-Поля назад в Париж.
Примерно в это же время происходит встреча, повлиявшая не только на дальнейшее творчество, но и всю последующую жизнь Готье. Именно знакомство с Фрэнсисом Менужем сделала его таким, каким его привыкли видеть на протяжении последних десятилетий. Это была не просто дружба, а скорее сама судьба. Уже давно не для кого ни секрет, что большинство мужчин – творцов Высокой моды являются представителями нетрадиционной сексуальной ориентации. Как правило, подобные романы несут на себе печать скандала, охотно раздуваемого прессой. Но из всякого правила, как известно, всегда бывают исключения. Это был именно такой случай. Связь Готье с Менужем стала для обоих исключительно продуктивной в личном, духовном, творческом и даже материальном плане. У Фрэнсиса оказался исключительный административный талант. В 1976 году он не только вдохновил, но и помог своему партнеру организовать его первую коллекцию.
Дебют молодого дизайнера не остался незамеченным. Пресса постаралась на славу. Только не подумайте, что все сразу узнали восходящую звезду будущего гения, – его, наоборот, высмеивали. Дело в том (это опять же роднит его с Гауди), что Готье и по сей день в своем творчестве постоянно экспериментирует с самыми разнообразными материалами. Так вот для начала им были выбраны плетеные коврики, некоторые платья были сшиты из столовых салфеток. Это сейчас никого не удивишь кожаными штанами, а тогда брюки из дерматина разили наповал. Публика была потрясена.
«Не бывает благородных и неблагородных материалов, красиво то, что красиво выглядит» – это стало своеобразным девизом мастера. На протяжении своей жизни он не устает удивлять оригинальностью. Различные аксессуары к своим нарядам Готье легко может изготовить из фарфора, ракушечника или даже просто из костей рыб. Сами шедевры вполне могут быть расшиты всем чем угодно, начиная от зерен кофе и заканчивая сушеными фруктами и овощами. А недавно в Художественном фонде современного искусства Картье он представил коллекцию, изготовленную из… хлеба. В этом совершенно вроде бы не портновском материале мастер запечатлел все свои наиболее известные работы. Но что самое поразительное, все модели этого французского хулигана удивительно красивы, даже если дамское платье и сделано из натуральной пробки. Он может запросто перевернуть все обыденные представления об одежде, в частности о том, какие вещи следует считать мужскими, а какие – женскими. На показах Готье можно запросто увидеть юношу в чулках, одетого в шелковый наряд, и девушку, затянутую в кожу. Его называют шутом, ненормальным, но во всем мире упорно продолжают носить созданные им вещи. Причем даже в весьма пуританских и чопорных странах. Потому что настоящий Мастер – он мастер во всем. Все, даже самые эпатажные модели Готье не только красивы и оригинальны, но и весьма практичны и удобны. Ими можно не только любоваться как произведениями искусства, но и с удовольствием носить.
Однако обо всем по порядку. Столь ошеломляющее начало, кроме прочно закрепившегося за Готье прозвища «ужасный ребенок», мало что ему принесло. Успех пришел далеко не сразу. Только когда в 1978 году японская компания «Кашияма» предложила ему сотрудничество, материальное положение Жан-Пьера улучшилось до уровня, позволившего создать собственный Дом моды. Наконец была получена возможность творить, не только ни на кого не оглядываясь, но и не сильно задумываясь о материальной стороне дела. Вот когда уж он, настоящее дитя своего времени (ужасное или нет – не нам судить), развернулся во всю ширь. Именно умение отражать в своих, казалось бы, далеких от политики и социологии творениях настроения окружающей действительности было особо отмечено окружающими. Мода от Готье, как ни странно, способна отражать нравственное. От подобного восприятия своих работ не открещивается и сам знаменитый кутюрье. «Я не художник, а лишь свидетель своей эпохи. Я впитываю образы как губка, а потом отдаю их обратно», – утверждает он.
Талантливый человек талантлив во всем. Приведя кого в транс, кого в восхищение, Готье решил не ограничивать свою деятельность исключительно нитками и ножницами и попробовал себя в роли ведущего культовой английской передачи «Евротрэш». Оказалось, что он также мастерски умеет очаровывать публику с экранов телевизора. Именно тогда многие его противники превратились в сторонников. К наступлению рокового 1990 года Жан-Поль Готье сумел удивительно многого достичь. Он представил на суд зрителей пять совершенно разноплановых и удивительных коллекций с яркими, говорящими за себя названиями. James Bond, Higt-Tech (с нашумевшими контейнерами для мусора), Paris Gaulter (преломляющая в себе экзистенциальность моды 1950-х), L’Homme Objet (первая мужская) и Et Dieu Créa L’Homme («И Бог создал мужчину», со знаменитыми мужскими юбками). Плюс к этому им была открыта студия в галерее Вивьен и запущена в производство линия Junior Gaulter. В 1989 году Готье попробовал свои силы и в создании костюмов для кино. Его идеи привлекли такого культового режиссера, как Питер Гринуэй. Результатом стал фильм «Повар, вор, его жена и ее любовник». И наконец Жан-Поль создал костюмы для самого знаменитого концертного турне (1990 г.) Мадонны – Blond Ambition. Возможно, во многом благодаря им певица стала настолько популярной. Ведь в современном мире личность публичную на 90 % создает имидж.
Жизнь удавалась. Казалось, так будет всегда. Однако судьба распорядилась по-иному. Буквально за год заболел и практически сгорел от СПИДа Фрэнсис Менуж. Готье никак не мог справиться со своим горем. «Это навсегда изменило меня, я никогда не смогу жить так же легко, как раньше», – говорил он позже. Жан-Поль едва не отошел от дел, дойдя до грани отчаяния. Их связь была удивительно крепкой и чистой. Спустя время Готье признавался, что тогда ему было все равно – жить или умереть. Потерялся смысл в жизни. И только почувствовав, что Менуж просит его продолжать жить и творить, Готье вернулся к своей работе. С тех пор Жан-Поль живет один, не давая масс-медиа поводов для сплетен. Он регулярно переводит деньги в различные фонды, разрабатывающие лекарство от СПИДа. Только одного человека он готов был приблизить к себе. Как это ни странно – женщину. Все ту же Мадонну. Говорят, он даже не раз делал ей официальное предложение.
Жан-Поль Готье – человек, который не стоит на месте, он все время развивается. К уже имеющимся он добавил линии джинсовой и спортивной одежды, занялся не только костюмами в кино, но и оформлением театральных постановок, разработал ряд ароматов и даже принял участие в записи музыкального альбома на ВВС. Интересно, что в запахах от Готье нашел свое отражение как бы весь стиль мастера родом из детства. К флакону Le Male (мужской аромат), несмотря на современный дизайн, часто прилагается парикмахерская груша и кисточка. Женские же духи Jean-Paul Gaultier, как воспоминание о «фее с седыми волосами» (так он называл свою бабушку), помещены во флакон в виде дамы, затянутой в корсет. В них чувствуется ароматы румян и рисовой пудры, апельсина и горчицы, увядших роз и «того» времени. Что же касается корсета, то это вообще излюбленная тема Готье, часто варьирующаяся в его коллекциях.
В настоящее время Жан-Поль Готье – один из королей Высокой моды (он получил Гран-при в 1987 году). Он все время разрывается между своей парижской штаб-квартирой, итальянскими фабриками и всем миром. Президент Дома Hermes и обладатель собственного бренда, он не боится сотрудничать с каталогом La Redoute, который считается скорее широкодоступным, чем эксклюзивным, зато занимает одно из ведущих мест по интернет-продажам в Европе. Кавалер ордена Почетного легиона Франции, Готье всегда остается самим собой и помогает другим найти свой стиль. Именно в этом, по его мнению, – настоящая красота. Манекенщицы на его показах часто некрасивы, ведь его задача – сделать их привлекательными. «Любую женщину можно нарядить королевой, напялив на нее платье из парчи и бархата, а на голову нахлобучив корону с бриллиантами. А вот вы попробуйте превратить ту же женщину в королеву, надев на нее куртку и брюки», – говорит Готье. Что ж, пока ему это с успехом удается.
ГРЕСЬ ВИКТОРИЯ
Виктория Гресь родилась в 1964 году в Казахстане. Ее родиной стал Байконур, центр космонавтики, город, который за три года до ее рождения стал известен во всем мире. Отец Виктории был военным. С самого детства она была уверена, что станет знаменитым модельером. Вместо того чтобы играть, как все девочки, в дочки-матери, маленькая Вика, представляя себя дизайнером, шила наряды на своих кукол. Она пускала в дело все, что только попадалось под руку, и делала платья даже из бумаги. Поэтому, когда ее сверстникам пришлось задуматься о выборе профессии, у девушки никакой проблемы не было: она твердо знала, куда идти. Тем более что когда Виктории исполнилось 16 лет, семья переехала в Москву. Естественно, Гресь поступила в Московский текстильный институт им. Косыгина на факультет прикладного искусства. Уже будучи студенткой, девушка серьезно увлеклась театром. Она побывала на всех спектаклях московских театров, посмотрела все премьеры. Она даже чуть было не решила перевестись во ВГИК, на специальность «художник кино». А потом пришла в самодеятельный студенческий театр при Губкинском институте, где поставила четыре спектакля. Опыт не охладил ее восторженного отношения к театру, даже несколько укрепил ее веру в себя. «В том виде, в каком тогда была мода, она меня не интересовала, – говорит Виктория Гресь. – Работать на швейной фабрике не хотелось. Таким образом, обстоятельства привели меня в театр».
После окончания института в 1987 году Виктория получила предложение поработать в Ужгородском драматическом театре художником по костюмам. «Работала я с режиссером, с которым сложилось творческое взаимопонимание, но параллельно, дома, шила, и кормили меня, к слову, собственные руки», – вспоминает Гресь.
Отработав в театре пять сезонов, Виктория все же решила вернуться в модельный бизнес, в котором, по ее собственным словам, «почувствовала, что могу реализоваться лучше. Мода давала больше возможностей для творчества и фантазии.
Расставшись с театром в 1992 году, уже через год в Ужгороде Виктория открыла свою первую мастерскую. Постепенно дело набирало обороты, и в 1995 году в этом городке на Западной Украине состоялся первый показ начинающего модельера. В коллекции было представлено всего 35 моделей одежды. Следующая коллекция была создана в 1997 году, и с этого времени Виктория Гресь два раза в год делает и показывает новую коллекцию, как и положено дизайнеру-профессионалу. Она считает, что «“Сезоны” являются обязательным мероприятием для модельеров. Потому что создание двух принципиальных коллекций в год – это, так сказать, дизайнерский стандарт. Как говориться, назвался груздем… Для этой профессии ритм просто необходим, его нельзя потерять».
В 1998 году в Киеве был открыт бутик «Viktoria Gres» (YG), а через два года Виктория зарегистрировала торговую марку. Ее бутик – это отдельная история. Это не просто магазин одежды, это место, куда приходят, чтобы создать какой-то образ. В бутике каждая вещь интерьера подобрана с большим вкусом. Стены вместо обоев обклеены нотными листами с фрагментами музыкальных произведений. «Мне кажется, – говорит Виктория, – дизайнерскую одежду вообще нельзя продавать в белых стенах. Интерьер является одним из звеньев процесса продвижения, продажи дизайнерской одежды. В белом чистом магазине такая одежда будет смотреться нелепо и кощунственно. Для нее нужны соответствующие антураж, атмосфера. В бутик приходят люди, которым интересна одежда модельера, а значит, им интересно и место, где она продается. Это одно из условий жанра».
Сегодня одеваться у Виктории Гресь не только престижно, это считается признаком хорошего вкуса. Многие видят причину ее успеха в изысканности и интеллектуальности стиля, в том, что называется «утонченность стиля, абсолютный вкус, соединение классической элегантности с бесконечно меняющимися новыми тенденциями мира моды». Другие обозначают ее стиль как «изысканная простота». Кто-то называет его женственным, «достойным Настоящей Женщины». Все они правы. Виктория создает не столько просто отдельные вещи, сколько самостоятельные и законченные образы. «Как я создаю свой стиль? Просто создаю определенное личное жизненное пространство, – говорит она. – Сюда входит интерьер, одежда, предметы декорирования. В стиле важно глубокое понимание всего этого в комплексе, тогда возникает органичность существования и одежды, и ее присутствия именно в этом интерьере».
Виктория Гресь всегда создает собственную моду, мало обращая внимания на мировые тенденции ее развития. Коллекции украинского модельера нельзя спутать ни с чьими другими. Их узнают даже по деталям – «по клочку ткани или одной пуговице». Виктория любит натуральные ткани – хлопок и шерсть, шелк и крепдешин, бархат и плюш. Много ручной работы. Ее модели часто украшены вышивками, французским кружевом, шитым золотой и серебряной нитями, росписями и украшениями из стекла и хрусталя. И розочками из ткани, которые выступают в качестве брошей, браслетов и шейных украшений. Виктория не боится эклектики, смешивая в своих коллекциях разнообразные материалы, ткани современные и старинные, из «бабушкиного сундука», классический и экстравагантный стили. Часто в ее коллекциях присутствуют этнические мотивы. Ее модели всегда женственны и сексуальны, и чаще всего в них чувствуется ностальгия по давно ушедшим двадцатым годам прошлого столетия. Пышные юбки, вышитые манжеты и воротнички, длинные пальто, меховые шарфы и вуаль на лице смотрятся очень женственно и эротично. Недавно в одном из модных журналов появился отклик на показ новой коллекции модельера, автор которого очень образно представил ощущение от показа: «Модели от Виктории Гресь нельзя просто носить, их нужно понимать. Одеваясь в них, чувствуешь, будто проходишь через цветные витражи. Тебя видят уже совсем другой, да и сама ты видишь себя не такой, как ранее. Изменяется отношение к окружающему миру, ты начинаешь оценивать его по законам красоты и любви».
Коллекции Виктории Гресь стали уже традиционными на Киевских «Сезонах моды», украинском аналоге Недели прет-а-порте. И каждый ее показ – это шоу, своеобразный спектакль, в котором мода переплетается с театром. Вот перед нами коллекция 1998 года «Сладкие обещания»: зал наполнен запахом горячего шоколада, а на сцене – шоколадница со знаменитой картины Жана-Этьена Лиотара. Весна/лето-2002, коллекция «Антон Павлович Чехов» – на подиуме царит прекрасный белый цвет: «Хотите не потеряться в толпе, наденьте белое. Хотите начать все сначала, наденьте белое. Хотите исправить себе и другим настроение, наденьте белое…» Осень/зима-2002 – «Бархатная революция»: «Борьба, мягкая и беспощадная, незаметная и непрекращающаяся, борьба, которая происходит ежесекундно и никогда не заканчивается, которая убивает и дает жизнь, борьба, вести которую подчас нет сил, но жить без нее не имеет смысла. Борьба, о которой знают, которую ведут, в которой участвуют только двое: мужчина и женщина». Весна/лето-2003: сдержанная коллекция «Скромнее» наводит на мысли об аскетизме. Внеплановая новогодняя коллекция «Легкий аромат розы» – пригласительные билеты в конвертах с вложенными туда же розовыми лепестками, в зале свечи, шампанское и вечерние платья на сцене. Весна/лето-2004: «Наивные связи» – на сцене возрождается мода тридцатых годов. Возрождается «через черно-белую фотографию, через эротическую фотографию 30-х годов». Не менее говорящими были «Пена дней», «Элегантная катастрофа», «Слезы буржуазии», «Искушение летом», «100 лет Королеве», «По дороге из Гайд-парка в Порто-Бело», «Жизнь одного платья», «Бытие определяет».
Виктория Гресь создает не только эксклюзивные вещи. Она стала одним из первых модельеров в Украине, которые начали сотрудничать с отечественными фабриками по производству одежды. Еще в 1998 году она создала специальную коллекцию для ужгородской фабрики «Парада», а в следующем сезоне – для крупнейшей фабрики «Украина». «Не нужно изобретать велосипед, – говорит по этому поводу Гресь, – достаточно посмотреть на мировые европейские марки. Они ведь деньги зарабатывают не на кутюрных коллекциях. Они зарабатывают, одевая массового потребителя, благодаря чему и имеют возможность вкладывать миллионы долларов в свои безумные показы и рекламу. А что мы рекламируем на показах? Одежду, которой нет? Отшить шикарную коллекцию и положить ее в шкаф или распродать среди приятелей и журналистов? Зачем? В конце концов, для этого не нужны «Сезоны», не нужна реклама. У меня это хорошо получалось в Ужгороде, где я сделала восемь коллекций и они осели в шкафах знакомых. Думаю, что будут еще упреки в мой адрес, мол, это не дизайнерская одежда. Но нас учили так: высший пилотаж – это когда твое пальто надевают сто человек и оно всем идет. Это намного сложнее, чем пошить для одного человека, этому нужно научиться. И очень здорово, если это получается».
Виктория Гресь – не только известный дизайнер, который уже давно занял ведущие позиции в мире украинской моды. Как отметил один из отечественных критиков моды, «она еще и очаровательная женщина. Быть собой и в то же время постоянно менять образы – для Виктории не парадокс, а образ жизни, присущий только настоящим леди. Ее путь – это путь перемен, без которых невозможен поиск совершенства. Ее мир – это мир фантазии, стильности и тонкого шарма».
ГУЧЧИ
Гуччио Гуччи
История семейства Гуччи и одноименной фирмы наполнена счастливыми совпадениями, «родовыми проклятиями», скандалами, взлетами, невероятными провалами и истинно «итальянскими страстями». Неудивительно, что режиссер Мартин Скорсезе, автор «Крестного отца», снял фильм об истории их Дома.
Гуччио Гуччи, основатель компании, родился во Флоренции в семье итальянского ремесленника в 1881 году. Его отец торговал соломенными шляпками собственного изготовления. Когда Гуччио исполнилось 23 года, он открыл собственную мастерскую по производству конной упряжи, которую назвал «Дом Гуччи». Просуществовала она недолго. Молодой человек покинул страну. Поскольку все мужчины рода Гуччи отличались вспыльчивым и вздорным характером, самой вероятной причиной отъезда была ссора с отцом. Обосновался Гуччио в Лондоне, где более десяти лет работал в отеле «Савой», сначала носильщиком, а затем коридорным и лифтером. Именно тогда молодого итальянца посетила мысль, что чемоданы и сумки путешествующего человека подчеркивают его статус и определяют принадлежность к касте. В 1921 году Гуччи возвратился в Италию и женился. На заработанные в Англии 30 тысяч лир он вновь открыл мастерскую, а через год – магазин, в котором стали продаваться его изделия: конская сбруя, одежда для жокеев, чемоданы. Все это было сделано из кожи самого высокого качества с изысканностью, присущей средневековым мастерам. Лучшие наездники Европы предпочитали выступать в костюмах от Гуччи, и вскоре компания получила известность по всей Европе. В семье Гуччи было шестеро детей. Подросшие сыновья: Альдо, Уго, Васко и Родольфо помогали отцу в работе. В 1933 году старший сын Альдо придумал фирменный знак из двух переплетенных букв «G». В 1937 году мастерская превращается в небольшую фабрику и начинается выпуск дамских сумок, чемоданов и перчаток. В 1938 году в Риме на самой престижной улице – Via Condotti – открылся бутик Гуччи. Несмотря на приближающуюся войну, Гуччи процветали и как ни в чем не бывало продолжали создавать вещи для «золотой» молодежи. Они получили заказ от самого Муссолини на оформление одного из его паллацо. В начале 1940-х годов магазины Гуччи открылись по всей Италии.
Если своим созданием фирма обязана Гуччио, то процветание и всемирную известность ей обеспечил его сын Альдо. Благодаря ему ассортимент фирмы дополнился легендарными шелковыми шарфами и галстуками, а позже часами. Культовая сумочка с бамбуковой ручкой своим появлениям обязана также идеям Альдо и недостатку кожи, который остро ощущался в военное время. Именно он предложил изготавливать сумки из льна, джута и пеньки. В начале 1940-х годов Альдо – первый из европейских производителей – отправился за океан, и Америка не устояла перед очарованием роскоши Гуччи. В 1953 году открылся первый магазин на Пятой авеню в Нью-Йорке. Успех компании еще один Гуччи – Родольфо – объяснял так: «Семья была компанией, а компания была семьей». Он стал довольно успешным киноактером, снимавшимся под псевдонимом Маурицио де Анкоре в итальянских фильмах 1930–1940-х годов. Однажды его партнершей была культовая личность кинематографа – Анна Маньяни. После войны Родольфо покинул мир кино и вернулся в отцовскую фирму. Может быть, и поэтому голливудские звезды так любили облачаться в одежду от Гуччи, ведь один из членов семьи досконально знал все вкусы и тайные желания актеров. Ингрид Бергман, Одри Хепберн, Грейс Келли, Питер Селлерс – те знаменитости, которые сделали популярными марку Гуччи. В фильме «Римские каникулы» головку Одри покрывает фирменный шелковый шарф, а танцует она в мокасинах от Гуччи. Сумочка через плечо, которую носила Жаклин Кеннеди, получила в народе название «Джеки-О!». Лицом Гуччи, несомненно, была американская актриса и очень красивая женщина – Грейс Келли. На ее свадьбе с принцем Монако каждый из гостей получил в подарок шарф от Гуччи, а компании Гуччи присвоили официальный статус поставщиков королевского двора.
Гуччио Гуччи умер в 1953 году, и это стало первым шагом к краху семейства. Братья долго судились между собой о том, какая часть семейного капитала является собственностью каждого. В результате продолжительных судебных разбирательств 50 % акций досталось Альдо, который возглавил фирму. С истинно итальянским темпераментом Гуччи и ссорились, и работали. Если бы они жили в Средневековье, их семейство вскоре перестало бы быть таким многочисленным. Но на дворе стоял просвещенный XX век, и к услугам Гуччи была целая армия юристов и адвокатов. Не было ни одного представителя семейства, который не имел бы претензий к другим и не подавал бы судебные иски. Их не останавливали даже ближайшие кровные связи. Паоло, сын Альдо, который впоследствии занимал пост ведущего дизайнера фирмы, бесконечно судился со своим отцом. Причем счета за услуги юристов, когда у Паоло заканчивались деньги, невозмутимо оплачивал Альдо. На одном из таких разбирательств судья Мириам Альтман отказалась рассматривать жалобу, аргументируя это так: «Я знаю каждую вещь, что продается у Гуччи, и знаю, что две трети ее продажной цены члены семьи отдают адвокатам».
Несмотря на дрязги, сотрясавшие семью, в 1960–1970-е годы Гуччи добились наибольшего успеха и процветания фирмы. Ее ассортимент пополнился легендарными туфлями loafer, которые представляли собой мокасины на шипованной подошве. Началось производство духов, часов, меховых изделий, женской одежды. Ежегодно компания приносила по 800 млн долларов. Кстати, часы пополнили коллекцию Гуччи благодаря поломке на телефонной линии. Северина Вундермана, пытавшегося дозвониться до своего клиента, случайно соединили с Альдо Гуччи, и коммивояжер не упустил счастливого случая. Владелец многомиллионного бизнеса и безвестный продавец часов позже стали хорошими друзьями. Вундерман основал и возглавил швейцарское подразделение Гуччи – Gucci Timepieces, которое занимается разработкой и производством ювелирных украшений и часов. В настоящее время их продажа приносит около 10 % общего дохода компании. О том, что значили вещи Гуччи в то время, говорит известная итальянская писательница Грация Лори: «Когда я училась в Милане в 70-х годах, наши ученики, как и их родители, делились на “левых” и “правых”. И это точно определялось одеждой. “Левые” ребята носили джинсы и свободные свитера. “Правые” щеголяли в мокасинах от Гуччи, и на ручки школьных сумок (тоже от Гуччи) повязывали знаменитые шелковые шарфы».
А страсти в разросшемся семействе Гуччи накалялись. Заседания Совета директоров были заполнены выяснением отношений между родственниками и зачастую превращались в шумные перебранки, а в 1982 году дошло до драки. После этого заседания Паоло, в которого швырнули пепельницу, покинул фирму, а «Гуччи парфюм» отделилась от компании. В 1983 году, после смерти Родольфо, принадлежащие ему акции переходят по наследству к сыну – Маурицио. Родственники тут же подают в суд, утверждая, что молодой человек, чтобы не платить налог на наследство, подделал завещание. Маурицио, приговоренный к годичному заключению, бежит из страны. Не зная, к чему это приведет, дядя, который питал симпатию к выросшему без матери племяннику, решает ему помочь. Личный адвокат Альдо добился отмены приговора. Маурицио вернулся в Италию и вступил в права наследования. Паоло, затаивший злобу на отца, не оставляет мысли о мести. Он предоставил американскому правительству документы, свидетельствующие о том, что Альдо уклонялся от уплаты налогов. Старшего Гуччи признают виновным и в 1986 году заключают в американскую тюрьму. Ходили слухи, что эту удачную идею Паоло подсказал его двоюродный брат.
Маурицио – «черный человек» семьи, который практически довел Дом Гуччи до катастрофы. В 1980-е годы дела компании резко ухудшаются. Воспитанный нянькой и автомехаником мальчик не имел представления о реальной жизни, не знал цены деньгам и не умел строить отношения с людьми. В 1989 году он стал президентом фирмы. Не осознавая последствий, он делает все возможное, чтобы приблизить банкротство компании. Вещи Гуччи больше не создают атмосферу роскоши и шика. Они являют собой концентрацию остромодных тенденций, которые балансируют на грани китча. Маурицио увольняет людей, десятки лет работающих в компании, снимает с производства легендарную сумочку с бамбуковой ручкой, переносит офис в Милан, на строительство здания которого тратит более полумиллиона долларов. Но наибольший удар по репутации фирмы наносит неконтролируемая продажа лицензий на производство вещей с фирменным логотипом различным мелким фирмам, которые в основном располагаются в Азии. В начале 1990-х носить вещи Гуччи считалось дурным вкусом, а компания была практически разорена. Совладельцы фирмы, внуки Гуччио: Роберто, Паоло и Джорджио, чтобы спасти свои капиталы, продали акции бахрейнской финансовой компании Investcorp. Чтобы улучшить положение, новые владельцы приглашают на должность экономического директора Доменико де Солле, который в 1990 году принимает на работу американского дизайнера Тома Форда. Через несколько лет он становиться творческим директором Дома Гуччи. В 1993 году Маурицио продает свою долю компании Investcorp за 100 млн долларов. С этих пор в компании Гуччи не остается ни одного человека из семейства Гуччи.
Весной 1994 года Милан был потрясен громким делом. 27 марта возле своего миланского офиса был застрелен 45-летний Маурицио Гуччи. Несмотря на то что преступник допустил множество ошибок и полиции удалось составить его фоторобот, убийство оставалось нераскрытым в течение нескольких лет. Версии о причастности к убийству сицилийской мафии и бывших партнеров были отвергнуты. Наибольшие подозрения вызывала Патриция Реджиани – вторая жена Маурицио, с которой он развелся несколько лет назад. Однако доказательств о ее причастности к убийству не было. Первый брак Маурицио был мимолетен. Известно, что его первая жена была графоманкой. В одном из своих опусов она написала: «Это привилегия – быть убитым наемным убийцей». Второй брак Маурицио, в котором рождены две дочери, продлился 12 лет. При разводе Патриция Реджиани получила 1 млн долларов, яхту и два дома, один из которых находился в Нью-Йорке. Дочь прачки, по ее словам, оставшаяся «без будущего», обратилась за помощью к психотерапевту Джузеппине Ауриемме, которая увлекалась оккультизмом. Они подружились. На одном из спиритических сеансов духи посоветовали женщинам избавиться от Маурицио. Совет был очень своевременным. Поговаривали, что Маурицио собирается жениться в третий раз и лишить дочерей наследства. Дамы обратились за помощью к владельцу небольшого отеля, который нанял киллеров.
Прошло несколько лет. Полицейским, следившим за владельцем пиццерии Орацио Чекалу, который подозревался в торговле наркотиками, случайно удалось подслушать телефонный разговор, в котором он требовал от Патриции доплатить за убийство ее мужа. Вскоре вся милая компания оказалась на скамье подсудимых. Вдова, которую осудили на 25 лет, продолжает утверждать, что она не виновна. Пересмотр дела затягивается из-за одного странного обстоятельства. У любого, кто берет в руки материалы дела, тут же обнаруживаются симптомы непонятной болезни: тошнота, сыпь на коже и удушье. Виной тому «проклятие Маурицио» или микробы, расплодившиеся в архиве Верховного суда, – неизвестно, но служащие суда и юристы отказываются дотрагиваться до бумаг. Скорее всего Патриция, прославившаяся на весь мир фразой: «Я буду лучше рыдать в роллс-ройсе, чем радоваться жизни верхом на велосипеде», отбудет свой тюремный срок полностью.
Благодаря успешной экономической политике де Солле, который отозвал лицензии, вложил прибыль в расширение бизнеса и покупку известных модных компаний, а также таланту Форда, чьи коллекции неизменно пользуются успехом, компания Гуччи вновь становится лидером в мире моды. За коллекцию 1995/96 года Том Форд получил звание Лучшего модельера. Бархатные брюки, шелковые юбки, пальто из мохера создавали впечатление простоты и роскоши одновременно. Все модели были пронизаны духом изысканной эротики. Так же, как и одежда, духи Envy разработаны дизайнером в стиле «унисекс», и подходят как мужчинам, так и женщинам. Форд вновь вернул публике сумку с бамбуковой ручкой и мокасины, которые теперь выпускаются из шелка и тисненого бархата различных цветов.
В апреле 2004 года компанию «Гуччи Групп», в которую входят такие именитые фирмы, как «Ив Сен-Лоран», «Баленсиага», «Александр Маккуин», «Серджио Росси» и многие другие, покупает французская корпорация Pinault Printemps Redoute (PPR). Дом Гуччи вновь лихорадит. Из-за несогласия с новым руководством ее покинули де Солле и Том Форд. Ушло более десятка модельеров, среди которых и Александр Маккуин. Каждые несколько месяцев меняются ведущие дизайнеры. Управляющим назначен голландец Роберт Полет, который до этого занимал пост руководителя отдела замороженных продуктов в одной из крупнейших европейских компаний по производству продуктов питания. Будет ли его деятельность столь же успешна, как и на прошлой работе, где он смог увеличить объем продаж в несколько раз? Неизвестно. Но хочется надеяться, что в эпоху всеобщей глобализации в мире найдется место и «скромному обаянию буржуазии», которое олицетворяет собой Модный дом Гуччи.
ДЖИЛЬИ РОМЕО
Родился культовый итальянский модельер Ромео Джильи в провинции Фаэнца, в городе Кастельволонезе, в 1950 году. Еще в школе мальчик заинтересовался классикой и начал серьезно ее изучать. После получения среднего образования Ромео поступил в архитектурный университет. О том, что его ждет карьера дизайнера и покорение «вершин» мира моды, молодой человек тогда даже не догадывался. Однако Ромео чувствовал: в его жизни чего-то не хватает. Какой-то очень важный компонент явно и почти безнадежно отсутствовал. Архитектура – это, конечно, прекрасно, но… Что же он сделал не так, начав строить свою судьбу?
Понимание того, что молодой человек пытался поначалу занять явно не свое место под солнцем, пришло не сразу. Исподволь, шаг за шагом, ненавязчиво в жизнь Джильи входило то новое, которое на самом деле являлось его судьбой. Кусочки мозаики, из которой дизайнер позднее собрал свой, неповторимый мир, накапливались, становясь все заметнее, заставляя задумываться…
Еще будучи студентом, Джильи начал выезжать за рубеж. Каждый раз, возвращаясь домой, молодой человек обязательно привозил с собой в виде подарков одежду, а также декоративные безделушки и ювелирные изделия. Вскоре у него дома скопилась целая коллекция таких маленьких напоминаний о культуре разных народов. Теперь Ромео не просто интересовался дизайном: увлечение стало настоящей болезнью. Наконец будущая звезда сделала окончательный выбор в пользу моделирования, не без резона решив, что архитектура обойдется без его скромной персоны. Но постигал тайны своего нового дела Джильи самостоятельно, дома, в свободное время.
В 1979 году «самопальный» дизайнер переехал в Америку. В Нью-Йорке он устроился на работу в ателье Демитрия; для Ромео снова наступило время учебы – он постигал тонкости создания стиля. Через некоторое время молодой человек решил, что достиг всего, чего хотел; собственные идеи о стиле у Джильи, и правда, уже сформировались. А вот воплощать их в жизнь новоявленный профи хотел дома, в Италии.
Первые же коллекции одежды этого модельера оказались настолько оригинальными, не похожими на работы других мастеров, что публика начала проявлять особое внимание к вещам самобытного дизайнера. На его показах залы никогда не пустовали: соотечественникам Ромео очень хотелось знать, чем же еще может удивить их человек, имевший свой, независимый взгляд на вещи. Дизайнер не шел на поводу у господствующих на данный момент тенденций – он старался создать свой, неповторимый образ человека. Например, в 80-х годах прошлого века Джильи демонстративно отказался от царящих во всех типах одежды подплечников. В противовес «гренадерскому» развороту модели Ромео демонстрировали гладкую линию плеча, избежав утрированности внешнего облика. Особенно выигрывали при этом дамы; представительниц прекрасной половины человечества подплечники часто откровенно уродовали, придавая им мужеподобный вид. Вещи, которые создавал в те годы Джильи, стали своеобразной «стартовой площадкой» для его будущих коллекций, завоевавших невероятный успех и поставивших своего создателя на высшую ступеньку мира моды.
Работы Ромео всегда отличались использованием широкой гаммы цветов. Поэтому коллекция 2004 года шокировала поклонников марки Romeo Gigli: пожалуй, впервые в своей жизни модельер отдал предпочтение строгому черному цвету, слегка «разбавив» его мрачноватую элегантность добавлением золотого и красного оттенков. Тем не менее, торжественная, изысканная, благородная гамма лишь подчеркнула отточенность силуэтов, позволив мастеру разнообразить собственное творчество.
Но прошел год – и Джильи снова поразил зрителей, собравшихся в начале февраля в Риме на традиционную Неделю моды. 55-летний дизайнер и модельер, безумно любящий шикарные ткани и легкое кружево, представил коллекцию, в которой решил продемонстрировать свое уважение к… кочевым народам! И в Вечном городе поклонники моды, затаив дыхание, любовались моделями, от которых веяло настоящим цыганским духом. Вновь на подиуме царили золотой и красный тона; перед глазами зрителей проплывала вереница пышных юбок, отороченных кружевами, рубашек с высокими воротами и широкими рукавами, плотных жилетов. А манекенщицы, к тому же, при показе моделей исполняли танцевальные элементы зажигательного фламенко. Театрализованное представление, карнавал, созданный талантливым мастером-самоучкой, не оставил равнодушным ни одного зрителя.
Как и многие его коллеги, Ромео не остановился на достигнутом даже тогда, когда на него свалилась слава. Всем известно, что цельный образ создается не только за счет удачно подобранной одежды, но и аксессуаров. Вот и Джильи, решив, что неплохо бы разнообразить собственную деятельность, в 1988 году создал свою первую коллекцию очков; уже через год марка Romeo Gigli была хорошо известна любителям качественных вещей и активно сотрудничала с оптической компанией Allison. При этом Ромео являлся не только руководителем проекта, но и принимал деятельное участие в разработке новых моделей. Попав на оптический рынок, коллекции оправ и солнцезащитных очков Romeo Gigli от Allison произвели фурор: такого высокого качества, остромодного дизайна и высокой степени персонализации каждой модели не предлагал потребителям ни один другой производитель. Основными чертами стиля знаменитой марки стали также широкий выбор высококачественных материалов, естественная элегантность и яркие расцветки изделий. Новые идеи Джильи обычно черпает из традиций разных культур. Недаром дизайнер так часто путешествует по миру, посещая различные страны. Каждый раз он привозит домой, в Италию, множество идей, набросков, вариантов цветовых решений. Удивительно, но все такие «зарубки на память» поражают строгой индивидуальностью, живо напоминают о стране, из которой «прибыл» главенствующий мотив.
Совмещая в своих изделиях этнические веяния, авторское видение, оригинальные материалы и новейшие технологии, Ромео до сих пор упорно старается не следовать слепо моде. Мастер говорит, что настоящий дизайнер должен быть выше моды, творить ее самостоятельно. Такой подход делает вещи Джильи стильными, новаторскими и… универсальными. Недаром же специалисты высказались о новой коллекции очков Romeo Gigli очень романтично, назвав данные вещи не просто защитным устройством, а «магическим фильтром для разглядывания жизни» и «зеркалом души XXI века»!
Коллекция известного дизайнера и правда стоит таких слов. Она представляет собой невероятный и органичный сплав роскоши и совершенства. Это не удивительно: ведь очки вслед за платками, часами и зонтами на данный момент превратились из просто необходимой, функциональной вещи в аксессуар. Очки демонстрируют вкус своего обладателя, свидетельствуют о его привычках, предпочтениях, стиле жизни. К тому же, они являются скромным символом успешности человека. Вспомните, сколько стоят современные ультрамодные изделия известных фирм-производителей!
Кстати, в коллекции Romeo Gigli 2004 года отразилась гамма утонченного цветового решения, использованного Ромео при создании коллекции одежды того же сезона. Черно-красно-золотое великолепие притягивает взгляд, оставаясь при этом корректно-ненавязчивым. И формы, и материалы, и отделка – все носит на себе отпечаток тонкого вкуса своего создателя. Особое внимание и покупателей, и специалистов привлекла модель солнцезащитных очков под номером RG 60904. Ее сразу же назвали вещью повышенной комфортности: линзы этого варианта «одежды для глаз» выполнены из поликарбоната и являются легкими и ударопрочными. На них даже царапину оставить – большая проблема! Кроме того, RG 60904 предоставляют 100 %-ную защиту для глаз; обычные модели оберегают человека только от прямого попадания солнечного света, а новинка от Джильи – еще и от лучей, бьющих сбоку. Этому способствует особая конструкция очков, при которой часть расширенного заушника превратилась в линзы. Казалось бы, простое решение. Но вот пришло оно в голову только одному человеку из множества, занятых производством оптики.
Итак, модельер и дизайнер с удивительно лиричным именем продолжает уверенно царить на Олимпе итальянской и мировой моды. Сегодня у него немало планов относительно дальнейшей профессиональной деятельности; ни один более или менее значительный показ одежды в мире не обходится без участия Джильи. Мастер охотно берется за создание все новых и новых вещей, оттачивая и шлифуя свой собственный Высокий Стиль – тот, который начал вырисовываться еще в годы учебы дизайнера в архитектурном университете. Судьба перевернула все с ног на голову, дав возможность одному из многих стать звездой? Или это желание целеустремленного человека найти свой собственный путь в жизни заставила Судьбу пересмотреть свои планы в отношении талантливого итальянского паренька? Кто знает! Одно можно сказать с уверенностью: то, что Джильи все же не стал архитектором, позволило сегодня миллионам людей искренне любоваться работами дизайнера.
ДИОР КРИСТИАН
«Публика покидает салон, а я думаю о платьях. В эту минуту, не ведая своего будущего, они висят на вешалках, брошенные, словно карты после выигранной партии. И мне хочется сесть перед ними, посмотреть на них, на все сразу, и сказать им: спасибо!» – писал К. Диор, признанный Наполеоном, Александром Великим и Цезарем моды. Всего десять лет жизни он посвятил созданию одежды, но и этого с лихвой хватило, чтобы стать национальным героем и символом не сломленной Франции.
Поделиться книгой: