Доктор Нонна
Как не превратиться в Бабу Ягу
— Ой, как она постарела! Как будто не два года прошло, а десять. Он получше, но тоже сдал, — зашептала мне на ухо подошедшая с бокалом шампанского приятельница.
Если честно сказать, мне не хотелось поддерживать такой разговор: в том, чтобы говорить гадости, вообще нет ничего хорошего, а уж делать это за спиной знакомых, и вовсе последнее дело. Но отвернуться и отойти было бы совсем невежливо, приходилось слушать.
— А хозяева ничего так, неплохо выглядят. Ты глянь, Лариса-то рядом с ними, в прошлом году юбилей отмечала, а ведь ни за что не скажешь, что ей уже шестьдесят один. И как это некоторым удается? — в шепоте прозвучала откровенная зависть. — Да и ты, Нончик, тоже… Даже лучше. Еще похудела? Отлично выглядишь. — Дама окинула меня оценивающим, недовольным взглядом, натянуто улыбнулась и отошла наконец прочь.
Собственное отражение в темном стекле ближайшего окна меня порадовало: фигура подтянутая, лицо свежее — молодчина, Нончик! Я нашла глазами мужа — стройный, подтянутый, выглядит моложе любого из присутствующих здесь мужчин, хотя на самом деле старше большинства из них.
Прием по случаю шестидесятилетия хозяина дома был в самом разгаре. Гости — да, все уже в возрасте, конечно, — неспешно перемещались по залу, обсуждали успехи в делах, вежливо улыбались. Смокинги от дорогих портных, блеск бриллиантов на дамах, вокруг позолота, хрусталь, масса цветов, живой оркестр. Все блестяще, роскошно и — скучно. Как на старой пыльной фотографии. Мне вдруг показалось, что только цветы да оркестр — вот и все, что в этом зале есть живого. Ну еще и мы с Мишей — я улыбнулась.
И в этот момент оркестр заиграл музыку семидесятых-восьмидесятых. Это было как чудо: все вокруг задвигались, ожили, улыбки стали искренними, глаза заискрились весельем — музыка вернула людям их молодость.
Я смотрела, как пять-шесть человек пытаются станцевать настоящий рок-н-ролл, и думала: насколько по-разному, несмотря на смокинги и вечерние платья, выглядят гости — словно здесь собралось не одно поколение, а сразу три. Многие кажутся старше своего возраста, некоторые, наоборот, моложе. Мы с Мишей, с гордостью подумала я, относимся, безусловно, ко второй категории. Мне вспомнились наши пациенты, которые решительно не хотят соглашаться с подступающей старостью и изо всех сил стараются — уж я-то знаю, каких усилий им это стоит, — сохранить здоровье, молодость и красоту. И ведь у них получается!
Мысли, настроение, будущее
Лена, супруга юбиляра, заглянула ко мне в гости через несколько дней. На приеме нам едва удалось переброситься двумя-тремя фразами, а поговорить, конечно, хотелось: мы приятельствовали еще со студенческих времен, но в последние годы виделись разве что мельком — на презентациях, юбилеях и прочих торжественных мероприятиях. Я знала, что дела у них с Ильей идут отлично, фирма преуспевает, все три дочери счастливы в замужестве, хотя и разъехались кто куда: Вера живет в Германии, Люба и Галя — в Америке.
Надо же, как время-то летит! Мне вспомнилось, какой красивой парой они были, такие разные и в то же время удивительно гармонично друг друга дополняющие: тоненькая улыбчивая Лена с копной роскошных волос и быстрый, легко вспыхивающий Илья с всегда ярко блестящими черными глазами. С годами Илюша округлился, но темперамент не растерял: рок-н-ролл на своем юбилее он отплясывал зажигательно, не уступая и тем, кто помоложе. Мне даже подумалось, что Лена стала выглядеть старше мужа.
И сейчас, когда она приехала наконец к нам в гости, впечатление только усилилось. Нет-нет, она по-прежнему отлично выглядела: ухоженное лицо, тонкие, как в юности, изящные пальцы с безукоризненным маникюром, роскошные, как и раньше, волосы уложены в элегантную прическу.
Но — она почти перестала улыбаться. И глаза как будто погасли.
Заварив тонизирующего чая, я усадила гостью поудобнее и попыталась ее разговорить:
— У тебя что-то не ладится? Или просто после юбилея устала?
— Ох, Нончик, сама не знаю, что со мной творится. Кажется, что жизнь кончилась, — вздохнула она, бессильно откинувшись на спинку кресла.
— Да ты что! Вам с Ильей всего-то по шестьдесят, ты его только на два месяца старше. Дела прекрасно идут, у дочерей все хорошо, дом шикарный отстроили — живи да радуйся, — стала перечислять я, внимательно глядя на гостью.
— Вот-вот, — Лена грустно покачала головой. — Илюшке хорошо, он трудоголик, весь в делах, дня на месте не посидит. И отдыхать летит так же весело — то одно, то другое: а давай в Рио-де-Жанейро на карнавал слетаем, а давай на Бали махнем, серфингу поучимся. Представляешь — в нашем возрасте на волнах кататься!
— Так это же здорово! Вам же не сто лет. Хотя есть люди, которые и в сто еще очень даже жизни радуются.
— Вот именно. А я не радуюсь. Прилетаем на Бали, Илюша — сразу на пляж, выбирает лучшего инструктора и как мальчишка начинает в этом прибое прыгать. А я сижу на террасе, гляжу на его веселье, и мне кажется, что я его бабушка. — Она опять вздохнула и потянулась за конфетой — извечным средством утешения во всех тяжелых жизненных ситуациях.
— А не рано ты на себя рукой махнула? Или со здоровьем нелады какие? — встревожилась я.
— Да вроде нормально все. Настроения нет. Да ладно, не обращай внимания, что ж поделать, возраст уже. — Она съела конфету и запила ее сладким чаем. А в глазах — такая безнадежность, что мне даже стало страшно.
— Возраст?! Ну вот что. Давай-ка я тебе расскажу о своих наработках, а потом мы уже решим, возраст у тебя или не возраст. Договорились? — предложила я, понимая, что надо немедленно что-то делать.
Лена пожала плечами:
— Ну давай. Илья на какую-то конференцию уехал, так что времени у меня сколько хочешь.
Мне не раз приходилось вести подобные беседы с пациентами, но с Леной-то мы дружили еще сто лет назад! Надо как-то по-другому, надо ее чем-то личным зацепить:
— Знаешь, я сейчас вспомнила одну свою знакомую, мы с ней вместе бизнес начинали. И она говорила: «Главное, чтобы в старости у меня была супермодная инвалидная коляска!»
Лена немного оживилась:
— А я ведь знаю, о ком ты говоришь, я ее тоже помню. Такая бодрая, веселая женщина была — и вдруг про инвалидную коляску, прямо удивительно.
— Ну да. Я ее, конечно, с этой мысли, как могла, пыталась сбить. «Ты бы сегодня начала заниматься своим здоровьем, тогда и через тридцать лет никакая инвалидная коляска не понадобится». Но она только отмахивалась, хотя была ненамного меня старше. Сегодня этой женщине шестьдесят три года. И она действительно передвигается на инвалидной коляске. Как будто сама себя запрограммировала, честное слово!
— Ты шутишь… — растерянно произнесла Лена.
— Да какие уж тут шутки. Все так и есть. — Я поняла, что мои слова что-то в ней расшевелили, и продолжала: — Другая моя знакомая, ее ты не знаешь, в шестьдесят выглядела не больше чем на сорок: стройная, подтянутая, ухоженная. Конечно, это стоило усилий: спорт, массажи, ну и муж — пластический хирург — помогал. Казалось бы, живи да радуйся тому, что твое здоровье в твоих руках. Но однажды я услышала от нее: «Я мечтаю умереть молодой и не знать, что такое старость». Хотя вот уж кому старость (если понимать это слово как синоним дряхлости) не грозила, так это ей. Можно было только позавидовать тому, в какой хорошей форме она находится и как прекрасно выглядит.
— И что с ней? — тихо спросила Лена.
— Она умерла всего через два года. После небольшой, совершенно безобидной операции (нужно было удалить грыжу на копчике). Просто не проснулась после наркоза. Понимаешь, она действительно «умерла молодой». Я долго потом думала: что, если бы ее формула звучала чуть-чуть по-другому — «я хочу умереть молодой в девяносто лет»? Ну или в сто двадцать — как угодно.
— Разве такое возможно? — Гостья немного оживилась.
— Еще как возможно! Мой дедушка дожил до ста лет. Незадолго перед смертью он впервые в жизни лег в больницу. Увидев на снимке его сердце, я ахнула — с таким не живут! Оно было размером с головку трехлетнего ребенка! В медицине есть термин «бычье сердце», но такое! И ведь дедушка никогда не жаловался на здоровье! Хотя жизнь у него была, как и у всех в те времена, нелегкая. Четверых детей он потерял во время войны, позже похоронил пятого ребенка — мою маму. Но он действительно никогда не жаловался на плохое самочувствие! Обожал свою работу — он был портным — и пел над каждым новым платьем или костюмом. Любил женщин, но никогда не ссорился с бабушкой, даже голоса на нее ни разу не повысил. И все время ставил себе цели: дожить до свадьбы внучки, дожить до тринадцатилетия правнука. Он хотел жить! И умер в сто лет (чтоб нам каждому дожить до этого возраста!) — молодым!
— Илюша мой такой же, — грустно улыбнулась Лена.
— А тебе кто мешает? Это же все только от тебя зависит.
— Ты так думаешь?
— Я не думаю — я знаю. Ну что, будем думать, что жизнь кончилась, или все-таки дадим еще жару?
— Научишь? — с прежним молодым азартом спросила Лена. В глазах ее, совсем как когда-то, засияли озорные искры.
Я налила нам еще чаю и приступила к настоящей лекции.
«Умереть молодым — но как можно позже!»
Ученые давно заметили, что хронологический возраст человека — характеристика малоинформативная: среди психофизиологических показателей сверстников наблюдается довольно большой разброс. И чем старше обследуемая группа людей — тем больше разброс. Человек, которому по паспорту шестьдесят лет, может мыслить и двигаться как тридцатилетний, а может быть дряхл, словно ему уже сто. Поэтому в науке давно используется понятие «биологический возраст». Он определяется по совокупности многих показателей — обменных, функциональных, регуляторных, адаптивных и т. п.
Так, при обследовании кардиопульмональной системы обращают внимание на жизненную емкость легких, систолическое артериальное давление, артериальное парциальное давление кислорода, электрокардиограмму в покое и при физической нагрузке, частоту пульса при нагрузках и скорость его возвращения к спокойному ритму. При обследовании опорно-двигательного аппарата определяют плотность костной ткани, эластичность связок и состояние зубов. Один из важнейших элементов — активность и адаптивность психических и интеллектуальных процессов: от состояния вестибулярного аппарата до способности к концентрации внимания и решению логических, технических и математических задач.
По результатам многочисленных статистически объемных исследований в замедлении старения отмечается важность генетической предрасположенности к долголетию (количество родственников-долгожителей) и экологической обстановки в регионе проживания. Но важнейшим, судя по всем полученным данным, является все же психологический фактор. Попросту говоря, люди, внутренне согласные с тем, что старость — это неизбежно, дряхлеют либо в соответствии с паспортным возрастом, либо даже быстрее. А те, кто уверен, что молодость можно сохранить, и готов тратить на это силы и время, — те не поддаются старости гораздо дольше.
Продолжительность нашей жизни очень сильно зависит от наследственности. И если в семье нет долгожителей, вряд ли можно рассчитывать «перевалить за девяносто». Но если следить за своим здоровьем и физической формой, генетическую «программу» можно немного растянуть. Знаменитый советский кардиохирург Николай Амосов в одной из первых своих книг рассказывал, что никто из его предков не доживал и до семидесяти. Сам он, проходя в сорок лет обследование после туберкулеза, получил печальный вердикт: состояние организма соответствует семидесяти годам, прогноз — скорая потеря трудоспособности и смерть вскоре после шестидесяти. Тем не менее Амосов оперировал до восьмидесяти лет и умер в восемьдесят девять, «растянув» свою генетическую программу на два десятилетия.
Поэтому генетика не приговор. А главное — только от нас зависит, будем ли мы уныло угасать на протяжении десяти-двадцати-тридцати лет или умрем в девяносто — молодыми! А еще лучше сформулировать цель так, как сформулировал ее известный англо-американский антрополог Эшли Монтегю: я хочу умереть молодым — но как можно позже!
Чтобы видеть перед собой какую-то реальную цель, полезно выбрать для себя пример для подражания — человека, который старше вас лет на десять-пятнадцать-двадцать и выглядит (и чувствует себя) при этом так, как вы мечтали бы выглядеть в его возрасте. Пусть он станет для вас «ведущим».
У нас с Мишей тоже есть такие «ведущие». У Миши их даже двое. Первый — профессор Самуил Петрович Ярмоненко, выдающийся российский радиобиолог, редактор и издатель журнала «Медицинская радиология и радиационная безопасность». Он умер на девяносто первом году жизни, сохранив до самой смерти ясный ум, бодрость тела и полную работоспособность. Второй Мишин пример — российский поэт Андрей Дементьев, который, несмотря на возраст, молод душой и энергичен, как юноша.
Мой собственный пример — заслуженный врач Светлана Ярмоненко, недавно отметившая свое семидесятипятилетие. У нее и сегодня абсолютно молодой, ясный ум, а выглядит она так, что многие пятидесятилетние могут только позавидовать. Бодрая, подтянутая, ухоженная — просто красавица!
Лена грустно вздохнула:
— Ты опять рассказываешь о людях, которые, как мой Илюша, всю жизнь в отличном тонусе. Я, конечно, понимаю, что надо было тридцать лет назад за себя взяться. Или хотя бы двадцать. Но сейчас-то время упущено. Мне шестьдесят, и что тут поделаешь?
— Очень многое, — улыбнулась я. — Есть множество людей, которые взялись за себя уже в достаточно почтенном возрасте. Да еще и успев к этому самому возрасту приобрести кучу болячек, не говоря уж о десятках лишних килограммов.
— Килограммы-то у меня лишние тоже есть, — сказала Лена. Впрочем, не особенно огорченно. — Но болячек вроде нет, тьфу-тьфу.
— И килограммов-то лишних у тебя не так уж много, правда? А главное — со здоровьем пока проблем нет. Поэтому тебе начинать собой заниматься не только не поздно, а как раз самое время. Вот выбери себе какой-нибудь пример — и вперед.
Эрнестина Шепард вошла во Всемирную книгу рекордов–2012 как старейшая женщина-культурист нашей планеты. «Железной бабушке» в тот момент было 74 года. Ее муж Колин (они в браке уже пятьдесят четыре года) говорит, что «устает отгонять от жены поклонников»: у Эрнестины талия 23 дюйма (58 см), гладкая кожа и неотразимая улыбка. Но это все, даже с учетом возраста, только восхищает, а не удивляет.
Поразительно другое. «До пятидесяти шести лет я была жирной коровой, — рассказывает миссис Шепард. — Никогда не занималась никаким спортом, ведь во время упражнений можно сломать ноготь!» В пятьдесят шесть (!) ей надоело видеть в зеркале старуху, да и чувствовала она себя, мягко говоря, не лучшим образом. Эрнестина села на диету и записалась в спортивную секцию. Сегодня она сама ведет в местном спортклубе секцию фитнеса, вдохновляя и подбадривая женщин собственным примером, и выигрывает состязания одно за одним. Ест она коричневый рис (немного), овощи (много) и куриные грудки. Она не употребляет, как многие бодибилдеры, стероидов, только добавляет к дневному рациону три куриных белка и витаминные комплексы.
Когда ей напоминают о возрасте, мол, уже и до смерти недалеко, «железная бабушка» отвечает: «Возраст — это просто цифра. Мы все умрем. Но пока я еще жива, и только от меня зависит качество моей жизни».
Келли Нейсон (сейчас ей 77 лет) занялась спортом и диетой в пятьдесят три года, приохотила к здоровому образу жизни свою дочь Колли (младше мамы на тридцать лет). Сегодня они вдвоем участвуют в соревнованиях и акциях по пропаганде здорового образа жизни. Очень любят позировать (в купальниках!) перед журналистами. На парных фото не различишь, кто мать, а кто дочь, честное слово! Обе выглядят лет на тридцать, максимум — на сорок. На очень бодрые и ухоженные сорок.
Лейла Денмарк — знаковая фигура в микробиологии XX века, одна из разработчиков вакцины от коклюша. Она умерла совсем недавно — на сто пятнадцатом году жизни! Любопытно, что главным своим делом она считала не микробиологию, а педиатрию и была старейшим практикующим педиатром в мире. Лейла Денмарк вышла на пенсию в сто три года — но не из-за подступающей дряхлости (хотя зрение ее в последние годы и ухудшилось), а потому что решила все свое время посвятить тому, что всегда считала самым важным, — пропаганде здорового образа жизни, и особенно обеспечению здоровых условий для детей.
Фауджа Сингх в 2011 году вошел в Книгу рекордов как старейший марафонец планеты, пробежав марафон в Торонто через полгода (точнее — через пять с половиной месяцев) после своего столетия. Бегать он начал лет двадцать назад, после переезда из Индии в Лондон, к сыну. Дедушка Фауджа (так называют его коллеги-марафонцы) говорит, что для бодрого долголетия у него несколько рецептов.
Вот они:
«Главное — позитивное мышление и компания людей, которые чем-то увлечены и хотят двигаться вперед, — вот что поддерживает силы и делает меня счастливым.
Большинство пенсионеров Великобритании не следуют диете и передвигаются на машине, что делает их больными, немощными и несчастными. Меня это убивает. Поэтому я бегаю, всегда улыбаюсь и ем много имбиря и карри.
Я не думаю о себе как о пожилом человеке. Как только я позволю себе посмотреть на себя как на старца — я потеряю все. Возраст — он же только в уме. Позитивное мышление делает возможным все».
В 2012 году Фауджа Сингх стал одним из тех, кому доверили нести факел перед открытием Лондонской Олимпиады.
И таких бабушек и дедушек немало. Не все они пытаются выйти в чемпионы, но все отлично выглядят и великолепно себя чувствуют. И все говорят одно и то же: чтобы выглядеть и чувствовать себя молодым, нужны всего три правила: улыбаться, не переедать и двигаться.
Вот типичная история. Татьяна Фомина (60 лет) занялась собой в сорок восемь: «Пришлось, потому что лишний вес привел к стенокардии и ревматоидному артриту. Не то что ходить, чаю себе налить не могла. Рассердилась на себя — в развалину-то не хочется превращаться. Диета, спорт, и вот — сегодня чувствую себя лучше, чем в тридцать, да и выгляжу не хуже».
В общем, вывод очевиден: заняться своим здоровьем и внешним видом никогда не поздно!
Везет тому, кто сам себя везет
Многочисленные примеры убедительно доказывают: наше здоровье и наш биологический возраст — в нашей собственной власти. Но начинается путь к здоровью и красоте не с ежедневной зарядки и правильного питания — о них я расскажу позже. Начинается все с мыслей.
Большинство из нас уже с детства как бы запрограммированы на болезни и общее недовольство жизнью. Вот бабушка кричит внуку: «Куда полез? Промочишь ноги, простудишься!» — вместо того, чтобы сказать: «Дома обязательно разотри ноги, чтобы быть здоровым». Вот мама «жалеет» сына: «Разве можно столько за уроками сидеть? Голова болеть будет!» — вместо того чтобы ободрить: «Какой ты внимательный! Хорошо получается? Не забывай вставать и разминаться, чтобы лучше думалось». И так далее, и тому подобное — всю жизнь.
Негативные мысли и отрицательные эмоции — страшная вещь.
Мы тревожимся? Учащается дыхание, пульс скачет, поднимается давление. А мы, вместо того чтобы переключить мысли на что-то радостное или хотя бы спокойное, продолжаем себя накручивать: «А вдруг он не позвонит? А вдруг я не сдам экзамен? А вдруг она заболеет?»
Мы расстроены, нам грустно, что называется, свет белый не мил? Дыхание сбивается, становится поверхностным, неровным, мышцы (и сердечная, кстати) вялые, голова от недостатка кислорода почти не соображает. А мы продолжаем упиваться своей грустью.
Мы раздражены, мы в гневе? Пульс и дыхание учащаются до верхних пределов, давление подскакивает так, что даже голова начинает болеть. А мы все продолжаем возвращаться мыслями к тому, что нас разозлило: «Да как они могли! Да я!»
И вот результат: человеку едва за сорок, а у него уже и ишемия, и язва, и гипертония, и диабет. А человек все продолжает себя накручивать на тему «как все плохо». Сколько он еще проживет — неизвестно. Но ясно, что это будут тяжелые, полные болезней и печали годы.
Негативные мысли и отрицательные эмоции втягивают нас в болезни и старость.
Позитивные — награждают здоровьем и молодостью.
Каждому из нас приходилось слышать выражение «мысль материальна». Так же как каждому, наверное, встречались «везунчики» — люди, которым, кажется, покровительствует сама фортуна, — и наоборот, вечные неудачники. У них всегда «все плохо», и от них нередко можно слышать унылое «от судьбы не уйдешь».
Да, легче всего согласиться с «судьбой» и опустить руки.
Но вспомните: не зря ведь уныние — один из семи смертных грехов.
Приведу простой пример.
Представьте, что вы отлично выспались, вас разбудило радостное солнышко, струйки воды из душа журчат что-то веселое, утренний кофе кажется удивительно вкусным. Летящей походкой вы выходите из дома, удачно миновав пробки, добираетесь до работы — и там опять «все получается». Пациенты (если вы врач) идут на поправку, переговоры (если вы менеджер) приносят выгодные контракты, студенты (если вы преподаватель) слушают вас с блестящими от интереса глазами.
И вот другой день. В окно уныло стучит дождь, вода в ванной бурчит что-то угрюмое, кофе сбежал, на улицах бесконечные пробки. Работа тоже не радует: переговоры затягиваются, контракты срываются, поставщики подводят, студенты зевают и шушукаются.
Это — судьба? Или просто вы получаете от мира то, что сами ему посылаете?
Чтобы перепрограммировать свой мозг и свой организм, нужно изменить отношение к себе и к миру, нужно изменить свои мысли — и тогда изменится тело.
Лет двадцать назад у меня в жизни случился тяжелый период: безденежье, маленький ребенок (то есть постоянная усталость), даже мужу в плечо не поплакаться — он тогда работал едва ли не круглосуточно. Вслед за вечно плохим настроением наступило плохое самочувствие. В общем, казалось, что жизнь мрачна, уныла и дальше может быть только хуже. «Наверное, и болезни не за горами», — думалось мне.
И тогда муж принес мне книгу Луизы Хей «Исцели себя сам».
