Слишком многие заметные исторические деятели рано потеряли одного из родителей, что не только резко ускорило процесс их созревания, но и подвело к порогу фрустрации. Горькие события давили тяжестью неотвратимости смерти, демонстрировали в один миг все стороны жизни, заставляя взрослеть в считаные минуты, становиться самостоятельными и уверенными поневоле. Фридрих Ницше пережил ужасающую смерть безумного отца – когда ему было четыре года, отец упал с лестницы крыльца, фатально ударившись головой. Последующее дикое безумие, завершившееся маслянистой, апокалиптической картиной похорон, навсегда засело незаживающей раной в душе новоявленного мытаря, вышедшего за рамки времени и пространства. Михаил Ломоносов, который с девяти лет знал только жестокосердную мачеху, чем-то походит на сказочного персонажа, самоотреченного и самоотверженного в своих поисках себя и истины. Родной отец Исаака Ньютона не дожил до рождения сына, а решение матери выйти замуж повторно оказалось для мальчика роковым. Подобно Ломоносову Ньютон испытал боль недостаточности любви и отторжение в раннем возрасте; у обоих жизнь стала борьбой за выживание, что предопределило неиссякаемую мотивацию действовать. Лев Толстой, мать которого умерла, когда будущему писателю не исполнилось и двух лет, также находился под вечным впечатлением ее ранней смерти. Таких случаев в истории достаточно много: Николай Коперник лишился отца в десятилетнем возрасте, Александр Гумбольдт остался без родителя девятилетним, Лейбниц испытал горе утраты, когда ему минуло шесть, и т. д. Разумеется, и такая потеря автоматически не ведет к идее. Но кладбищенская аура стимулирует метаморфозы, прямо и косвенно влияет на дальнейшее формирование личности, поэтому нередко просто переписывает сценарий. Неминуемое переосмысление прожитых и предстоящих лет, которое никогда бы не случилось без потери, подключение анализа и формирование четких представлений о целях – это почти всегда происходит на фоне смерти близких людей. Агриппине Младшей было четыре года, когда ей объяснили, что совершено убийство ее отца. Позже на ее глазах были уничтожены родные братья, а затем и родная мать. Смещение центра восприятия происходящего в плоскости жизни и смерти изменили девушку до основания. Эти события нашли выражение в ее коварстве и изворотливости, но главное – это дало ей импульсы мышления иного толка. Она стала видеть мир по-другому и относиться к нему совсем не так, как большинство других девочек и женщин. У нее появилась устойчивая убежденность, что властвование – это жизнь, пребывание за скобками власти – путь к неминуемой смерти. Отождествление власти с самой жизнью переформатировало ее поведение – все стало подчинено достижению власти, любой поступок осмысливался и обдумывался исключительно сквозь призму этих намерений. Поэтому ни совершенные убийства, грехопадения, эксплуатация сексуальности, плетение сетей коварных интриг не могли рассматриваться как преступления и пороки в обычном понимании. Это были средства обеспечения жизни, властвования любой ценой и потому были оправданны. Идея культа власти выросла из неистребимого желания, ограненного вечными страхами.
Страх смерти или неизлечимой болезни во все времена являлся не только оглушающим сознание сигналом, но и могучим импульсом действия последнего шанса, новым началом для людей, которые решили бороться до конца. Немаловажное значение имеют факты о пробуждении у обреченного человека инстинкта жизни и затем прогрес-сирования этой феноменальной способности цепляться за любую возможность. Они свидетельствуют: человек сам по себе готов к неимоверной борьбе за жизнь и за проявление собственной идентичности. Человеческий организм является огнеупорной клеткой, способной на выдающийся результат. Его мощь вовсю проявляется уже тогда, когда человек еще ничего не знает о существующей в нем способности, дополнительной к силе веры и обратной к силе неверия в себя и отчаянию, которые искусственно убивают возможности, данные Природой каждому.
Обреченные в детстве из-за хлипкости и слабого здоровья Исаак Ньютон и Марк Шагал прожили, тем не менее, долгую насыщенную жизнь. С первых дней их личная природа показала неординарную цепкость, и этот непроизвольный акт воли отпечатался на их характерах и идеях, хотя внешне области их самовыражения далеки друг от друга. Каждый из них нашел форму собственного представления, которую результативно использовал долгие годы. Еще более интересной в этом контексте кажется другая история, в которой от неизлечимой болезни до сказочного успеха можно начертать прямую линию. Итак, ничем особым не выделяющаяся дочь американского фермера Мэри Беккер-Эдди прожила до сорока лет забитой, всеми брошенной духовной калекой, настоящим моральным уродом, от которого, морщась, отворачивались родные и окружающие. Невротический характер придуманной ею с детства болезни являлся не чем иным, как реакцией на отсутствие признания, отказ от восхищения ее в высшей степени демонстративной, демонической натурой. Скверная в быту из-за своего прогрессирующего невроза, эта женщина может служить уникальным примером итогов бездеятельности человека, постепенной деградации вследствие отсутствия даже подобия идеи. Но когда отчаявшаяся, до основания разрушенная женщина, стоящая на перекрестке между полным падением в бездну и чудесным выздоровлением, вдруг встретила человека, взявшегося ее излечить «духовным методом», путем воздействия на ее душу, она в считаные дни полностью изменила свою жизнь. Она не только начала ходить, двигаться, как это делают обыкновенные здоровые люди, но сама возвысилась до вещания новой формы воздействия. Она приобрела идею, причем пропустила ее через себя, как будто волшебная молния разрядом пронеслась через все ее естество. В итоге Мэри создала собственное учение, направленное на исцеление больных путем самовнушения и самопрограммирования. К концу насыщенной жизни длиной в восемьдесят семь лет она добилась почти безграничного почитания, была приближена по восприятию к святым, не говоря уже о приобретенных миллионах.
Все же перечисленные исторические факты вовсе не означают, что неполные семьи и ранняя смерть родителей несут неизменный позитив. Отнюдь! Мы говорим о людях, которые благодаря животной цепкости, сильному инстинкту жизни, пережили суровый этап неумолимой боли, сделали трудный выбор жить. Они вынесли пожизненные комплексы и противоречия, но в целом победили. Для практического понимания эти штрихи к портретам важны в той мере, в которой мы должны отметить объективные факторы появления выдающихся личностей.
В предыдущих работах о стратегиях гениальных личностей уже акцентировалось внимание на том, что основными, в какой-то степени универсальными источниками получения знаний могут выступать родители, ближайшее окружение и книги. В любом случае, появление идеи обусловлено и соизмерено активным и нередко продолжительным поиском. Порожденный неудовлетворенностью, человек становится на путь осознанного исследования версий своего предназначения в жизни, понимания важности своего прихода в этот мир. Его разум, восприимчивость всех рецепторов приобретают необыкновенную чувствительность, готовность принимать, впитывать и мгновенно перерабатывать самую сложную информацию обо всех возможных способах самореализации. Невероятной, почти сказочной подсказкой может оказаться случай, неожиданная встреча, непредвиденное обстоятельство, заметка в газете, просмотренный эпизод фильма, болезнь или авария… Когда человек ищет, он словно подключен к сети Вселенной, которая непременно подбросит золотой самородок небывалой величины каждому сосредоточенному старателю. Космические просторы необъятны, они наполнены вселенской энергией и при этом необычайно щедры к тем, кто искренне намерен пройти путь самореализации.
Необходимо понять, что это следствие силы намерения, действие продолжительного напряженного желания, которое наэлектризовало пространство, превратило воспаленный разум в великолепно работающий радар.
В. Идея – следствие развитого увлечения
Порой индивидуум испытывает не столь масштабное действие фрустрации, чтобы считать его решающим. Иной раз борьба с возникшей преградой кажется сопутствующим средством – допингом, активизирующим деятельность. В основе же остается ранее приобретенное увлечение, страстное желание довести его до высокого профессионального уровня.
Примером, показывающим подобный переход увлечения в масштабную профессиональную деятельность, может служить жизненный опыт Мстислава Ростроповича. Выходец из семьи профессиональных музыкантов, второй ребенок в семье, он был обречен не только слышать с первых дней прекрасную музыку, но и приобщаться к порабощению нежной музы. Его отец решился на знаковый шаг – переезд в Москву ради будущего детей. Авторитетная музыкальная школа Гнесиных стала тем местом, где мальчик смог убедиться в наличии у себя таланта. Через год занятий в Гнесинке виртуозный виолончелист с сестрой уже играл в Колонном зале, что считалось великой честью. Но это еще не было переводом жизни в профессиональное русло. Точку над «і» поставили последовавшие испытания. Выкашивающая все живое война, неожиданная смерть отца, положение семьи на грани выживания – вот те потрясения, которые предопределили дальнейшее восхождение Мстислава Ростроповича. Самое двусмысленное и разрушительное для психики время, когда он брался даже мастерить лампы-коптилки и рамки для фотографий, оказалось превосходным тестом и для музыки. Два слова – «Московская консерватория» – приобрели для него магический смысл, превратились в причину и следствие дальнейшей борьбы, их он сделал заклинанием. Руководствуясь глубокой верой отца в свой музыкальный дар и выросшей собственной верой в будущий успех, он стал неподражаемым мастером. В двадцать лет Мстислав Ростропович оказался первым на конкурсе Всемирного фестиваля молодежи, а такие авторитетные светила в музыкальном мире, как Сергей Прокофьев и Дмитрий Шостакович, на равных ввели его в свой круг общения как человека редкого таланта и выдающихся способностей. Ставка на идею сработала.
Другим примером может быть Джон Рокфеллер, скромный бухгалтер, вырастивший из себя миллионера. Строгие каноны баптистской церкви, в которых воспитывался будущий владелец нефтяной монополии США, не помешали развитию склонности к финансовым достижениям. Напротив, в семье поощряли способности извлечь прибыли, лишь бы это не противоречило священным заповедям. Знатоки утверждают, что свои первые деньги юный Рокфеллер заработал еще в восемь лет, когда вырастил и продал за пятьдесят долларов нескольких индюшек. Вместо того чтобы истратить заработок, он отдал его взаймы под семь процентов годовых. Так начался путь в большой бизнес, основанный на трезвом расчете и бульдожьей хватке. Но вряд ли у Рокфеллера что-либо вышло, если бы он не был искренне увлечен, охвачен поистине фанатическим задором. Азарт бизнесмена так прочно проник в его мозг, что даже во время переговоров он непрерывно и незаметно занимался расчетами (однажды он хвалился, что «выторговал к концу встречи тридцать тысяч долларов благодаря тому, что ни на секунду, даже когда говорил, не прекращал подсчитывать проценты, которые набегут в том или ином случае»). О создателе «Стандарт Ойл» рассказывают, будто бы он в свою бухгалтерскую бытность приходил на работу в шесть утра и оставался там до десяти вечера. Не вдаваясь в расследование, можно принять на веру другое: работу свою он любил до беспамятства. И все-таки его увлечение деньгами привело к идее только тогда, когда он рискнул накопленными за четыре года финансами – Джон Рокфеллер открыл собственное дело. Далее были только принципы – жесткость, рациональность, непрерывный труд, который он считал долгом и к которому относился как к празднику. Увлечение, которое человек перевел в систему, которое безмерно любил, сделал ежедневной тренировкой и смыслом жизни, стало его маниакальной идеей.
Существуют и совершенно уникальные случаи, когда увлечение позволяет не только изменить жизнь, но и избавиться от порочных привязанностей. Примером такого превращения может служить путь в литературный мир Михаила Булгакова. Чрезвычайно тяжелый в общении, живущий эмоциональным затворником в странной скорлупе, он не только не очень подходил на роль классического врача, но и находился под грузом нескольких проблем. Наиболее страшная из них – наркотическая зависимость от морфия, которую Михаил Афанасьевич с особой тщательностью скрывал от всех окружающих. Вторая – его не слишком дружелюбное расположение к людям, определенно создающее диссонанс во врачебной практике. Кроме того, революция с ее нелепой, часто не поддающейся объяснению свирепостью во многом отбросила Булгакова на обочину жизни, на самый край, где собственные переживания неизменно предпочтительнее так называемому нормальному общению с людьми. Не исключено, что тайно присутствовал и третий груз: несмотря на упоминание Татьяны Лаппы (первой жены) о замечательной способности мастера ставить диагнозы, известно и о его потрясающей нужде в послереволюционный период.
Алексей Варламов, в деталях описавший феномен освобождения Булгакова из наркотического плена, намекает на связь литературы с построением иной, более комфортной парадигмы организации жизни и, в частности, вытеснения нелюбимых образов окружающих. «Причем эти свои недобрые отношения с людьми он очень изящно переносил в свою прозу и драматургию, создавая весьма яркие и ядовитые образы несимпатичных ему личностей». Практически во всех произведениях Булгакова появляются колоритные, сочными мазками написанные отрицательные образы – следствие его удивительного свойства «ничем не стеснять себя и делать все, чтобы его прототипы при чтении ни в чем не сомневались», «прежде всего отрицательные». В этом состояло расколдовывание личности, вероятно, крайне необходимое ему самоутверждение, формирование новой реальности бытия. И естественно, написание принципиально нового, более приятного, блистательного сценария своей жизни. Освобождаясь от влияния наркотика и назойливых людей в реальной жизни, писатель приобретал все признаки респектабельности и узнаваемости, которых ему не хватало, как и атрибутов признания. Можно вполне утверждать, что Булгаков, перейдя в литературу, конвертировал силу своего исполинского и размашистого воображения, яркость и контрастность впечатлительности в цельность характера, которой ему явно не хватало и к которой он стремился. Идея стала одновременно и способом изменения контекста личности, сменой износившейся, облезающей шкурки на новую, пушистую, дивно блестящую.
Универсальная парадигма новаторства. Какими должны быть идеи?Сколько на свете людей, столько же и идей. Может быть, по меньшей мере. Просто многие люди отказываются от того, чтобы выписывать директивы самой жизни. Есть, конечно, еще одно узкое место современных учебников по самореализации, о котором уже не раз шла речь. Это выдвижение в приоритеты материальных ценностей. Если в качестве глобальной цели индивидуум выдвигает достижение того или иного уровня заработка, приобретение дома и автомобиля или даже формирование собственного бизнеса, на глобальной карте это всегда выглядит слишком мелко. Даже такие крупные финансовые гиганты, как Джон Рокфеллер, Джордж Сорос или Билл Гейтс, нашли иные формы представления своих идей. Итак, идея только тогда обретет истинную мощь, если она будет пронизана духовностью.
Идея – это область веры. Святая вера в личную миссию и готовность бороться за нее каждый день. Если бы это было не так, разве мог бы Зигмунд Фрейд вести активные исследования до глубокой старости и непрерывно работать в течение семнадцати лет после обнаружения рака нёба и проведенной операции? Или мог бы Марк Шагал на протяжении четверти века писать свою картину «Падение ангела», которая в итоге стала средоточием чудесной энергетики ее автора? французский врач Ален Бомбар пришел к достаточно опасной, но тем не менее оригинальной идее пересечения Атлантического океана в одиночку, без еды и воды после тщательного изучения катастрофы «Титаника».
Когда исследователь выяснил, что большинство погибших в этой гигантской трагедии поглотили страх и отказ от борьбы, он решился на столь отважное доказательство своей гипотезы о человеческих возможностях. Семьдесят четыре дня без воды (выжимая ее из рыбы) и еды сделали апологета веры в человека знаменитым, а книга «За бортом по своей воле» помогла многим обрести смелость и отвагу.
На фоне таких достижений человек, купивший дорогую виллу на берегу моря или достигший такого-то количества продаж своей продукции, выглядит слишком мелко. А порой и комично. Нужно выдвигать крупные, исполинские цели, тогда достижение даже части из них вызовет восхищение. К примеру, Леонардо да Винчи не сумел реализовать половины задуманного, и даже знаменитая «Мона Лиза» считалась неоконченным полотном. Однако если соизмерить созданное этим человеком с достижениями обычного обитателя планеты, он покажется титаном, волшебником. Вот почему необходимо постоянно передвигать вверх планку при совершении нового прыжка! И это под силу каждому! Для высокой планки всегда требовались лучшие идеи и их авторы.
Еще один штрих к портрету прорывной идеи – она должна быть продолжительного действия, иметь перспективу трансформации и препятствовать успокоенности. Действительно, самый опасный подводный камень в жизненном плавании – это оказаться успокоенным или истощенным. Противоречивые судьбы ряда великих творцов подтверждают это. Джек Лондон, живший со стремительностью горного потока, к сорока годам казался исписавшимся, уставшим от непрерывного поиска сюжетов. В какой-то момент он осознал, что каждая последующая вещь написана если не хуже предыдущей, то заметно уступает лучшим произведениям. Глубоко в подсознании прославленный писатель понимал, что его погубила постоянная гонка за прибылью, причем в силу широты своей доверчивой и всегда раскрытой души он тратил деньги быстрее, чем зарабатывал. Средства затмили цели, к сорокалетию он перестал стремиться к совершенствованию дела своей жизни. И это на глубоком подсознании предопределило его ранний уход.
Практически все прославившиеся на весь мир люди избирали не просто завышенные, но заоблачные цели. Они изначально мыслили космическими категориями, одно упоминание которых ввергало обывателя в настоящий шок.
При этом выдающиеся личности неизменно отличались конструктивным восприятием конкуренции – вместо борьбы с конкурентами они переключались на совершенствование своего продукта. А еще они отличались умением вести пристальное наблюдение за всем происходящим, отказываясь от подражания и копирования.
Претендент на новую идею должен позаботиться не только о том, чтобы увидеть суть решаемой проблемы («за деревьями увидеть весь лес»), но и просто, доступно ее изложить. Исследуя стиль мышления Аристотеля, Роберт Дилтс отмечает, что все должно начинаться с постановки фундаментальных вопросов. А затем он настаивает: «Аристотель был признан гением не столько из-за накопленных им знаний, сколько из-за того, что он сумел сообщить о своих познаниях». И еще одно, пусть и спорное, но немаловажное утверждение: «Гений Аристотеля был следствием его обучения в афинской Академии у Платона и Сократа и интереса к биологии и научному знанию, которые он унаследовал от своего отца, придворного медика». Пожалуй, дело не столько в обучении, сколько в способности влиять на выбор своего окружения. Что же касается интереса к какой-либо области, то для выработки новых идей он, по всей видимости, необходим. Увлечение способно вырасти до идеи, что доказали многие известные люди.
Идеи должны иметь перспективу трансформации, позитивного изменения сообразно росту личности их создателя. Активная, непрестанно работающая машина, называемая мозгом, если только ей безошибочно указано направление, четко выполняет функцию трансформации идей, развитие их до более высокого уровня, до некой системы независимого, автономного, возможно даже мутирующего воздействия на все человечество. Трансформация идей – это, на самом деле, их логическое преобразование, не просто модернизация в чистом виде, но выход за рамки прежнего контекста. Нижеприведенные примеры послужат доказательством того, что любая мысль живет в развитии, любая идея в силу своей эластичной природы имеет бесчисленное множество лучей – направлений, по траектории которых она способна развиваться, меняя не только форму и цвет, но и облик вообще. Каждая идея, как маленькое солнце, распространяет чудесный свет во все стороны. И порой только наши собственные недостатки, узость и закостенелость мышления позволяют видеть блеск лишь с одной стороны, не подозревая о существовании иных.
Наибольшую наглядность представляют простые примеры, которые на первый взгляд кажутся фантастической стыковкой совершенно несвязанных потоков мыслей. Как, к примеру, у Альфреда Нобеля, маститого ученого, непримиримого с миром одиночки-аристократа, могла зародиться идея, нацеленная на всеобщее благо, пусть абстрактно, но все же направленная на стимулирование лучших порывов в человеке? Как изобретение динамита и создание солидной сети производств могло привести к премии – неслыханном использовании колоссальных сумм? Но небывалое становится объяснимым, если вспомнить неудовлетворенность Нобеля в последние годы жизни. Не создав семьи, не обретя подлинной дружбы и не удовлетворяясь досадными поверхностными отношениями с окружающим миром, ученый-промышленник ушел в глубокие размышления, анализируя ситуацию, решая задачу, подобно творцам. Как оставить максимально сжатую, яркую и понятную каждому информацию о себе? Эту задачу он рассматривал с точки зрения изобретателя. Нужен был исключительный носитель информации, который способен без его личного участия напоминать о его имени. И после долгих размышлений такой был найден – совершенно удивительная по форме идея. Премия, конечно, преследовала и личные цели. Надо было проучить родственников, ожидающих падающего с неба счастья – наследства. Необходимо было продемонстрировать генеральную мысль, выработанную в течение жизни: деньги следует зарабатывать личными усилиями, а подаренные средства развращают. Наконец, желательно было показать путь: совершил нечто важное для человечества, что-то выдающееся – получи приз. Эту мысль Нобель пронес через всю свою жизнь – его миллионы всегда были результатом мыслительных усилий, деятельности. Именно ее в виде напутствия он и собирался оставить миру. Была в идее и изюминка, о которой наверняка также думал ученый. Ведь он не мог не понимать, что все те знаменитости, чьи усилия и новые идеи будут отмечены премией его имени, будут так или иначе работать на него, напоминать об имени Нобель. Последним усилием он все свои доходы вложил в развитие нового символа, и ставка удалась. Итак, личная неудовлетворенность, последовательный анализ ситуации, мышление, направленное в будущее, – вот составляющие трансформации, которая похожа на сказку.
Возьмем другой пример – жизнь ученого-ядерщика Андрея Сахарова. Каковы предпосылки выдвижения теории конвергенции? Если первое хождение ученого в физику можно вполне трактовать как замещение действительности, слишком душной и наполненной опасностями советского времени, то теория конвергенции – всеобщего сотрудничества разнополюсных систем – была рождена тяжелым временем разобщенного, разделенного и стоящего на краю пропасти мира.
Можно говорить об определенной трансформации идеи у таких мыслителей, как Альберт Швейцер или Николай Рерих. Ведь появление в жизни преуспевающего писателя и музыканта мысли о создании новой формы служения человеку, затем последовательное обучение медицине, строительство больницы в заброшенном африканском селении – это форма модернизации первичных ростков идеи. Первоначальное направление развития личности не принесло полного морального удовлетворения и поэтому стало развиваться по новой парадигме, настроенное на волну помощи человеку в широком смысле, демонстрацию личным примером возможности великого служения. Гораздо сложнее и длиннее был путь к трансформации идеи у русского художника. Страсть к археологии, желание запечатлеть на полотнах величие народа со временем, и не без влияния эпохи перемен и революций, привели семью Рерихов к необходимости отстраненного и более глубокого взгляда на природу человека, на его устремления и ценности. И вместе с активным мышлением, с ростом духовной силы и понимания противоречий современной картины мира трансформировалась, преображалась и идея. Таким образом, идеи Швейцера и Рерихов фактически выросли вместе с ними. Но как бездна разделяет их в юном и зрелом возрасте, так отличается и содержание их идей. И это прекрасно показывает возможность, логичность и необратимость процесса роста идей – вместе с их упорствующими, неуспокоенными носителями. Трансформации (доработке) подвергаются многие идеи, которые оказываются в конце концов заметными и популярными в мире.
Подведение итоговБыть готовым к идее. Задать себе психологическую установку на поиск достойной идеи
Каждая из колоритных фигур планетарного значения психологически была готова к переходу своего собственного Рубикона. Но для того чтобы перейти Рубикон, в большинстве случаев его еще нужно выдумать, создать. А значит – мыслить панорамно, противоречиво и парадоксально. Сами выдающиеся персонажи истории подсказывают, как использовать их опыт любому человеку, неравнодушному к собственной личности. Любой фундамент берет начало с первых слов, записанных в дневнике или на листе бумаги. И это слова «Я хочу! Я буду!» С них идет отсчет общения со Вселенной. Психологическая установка на активный поиск откроет необъятное число новых возможностей, многие из которых могут стать идеями. Все выдающееся является желанием большего, следствием движения. Франклин Рузвельт мог оставаться безупречным юристом, прекрасно обходясь юридической практикой, живя безбедно и красиво. Но его яростный дух, требующий высоты, толкал его вперед, к свету и солнцу. Юриспруденция и предпринимательская деятельность не казались ему достойной идеей, за которую можно было бы отдать жизнь, пожертвовать всей жизненной энергией. Он на подсознательном уровне был готов к большему, поэтому отыскал свою идею.
Стать автором своей судьбы и сделать первый шаг к идее
Чтобы совершить прорыв сознания, необходимо презреть всякое проявление инфантильности. Не допустить того, чтобы идти на поводу у окружающих, которые кажутся авторитетами. Не допустить деятельности, которая будет неестественной, противоречащей духу личного поиска и совершенствования. Для поиска идеи необходимо взаимодействовать со Вселенной, с космосом, а это возможно лишь в том случае, когда первым поводырем становится собственный внутренний голос. Он подскажет направление к достойной идее, как только вы заявите громко о желании ее сформировать.
Необходимо запомнить: отменная, четко действующая идея – это исключительно результат личного мыслительного процесса индивидуума. Могут подсказать принцип, преподнести зернышко, но вырастить его до выдающейся идеи способен только сам ищущий. И каждый из нас действительно способен на это, нет никакого сомнения!
Стать автором – это еще слушать и слышать собственный голос. Прийти к пониманию, что только сам человек способен создать (или принять предложенную обстоятельствами) и выполнить миссию. Отличный и типичный пример формирования миссии на фундаменте развивающейся идеи показывает основоположница семейного консультирования, знаменитый психотерапевт-практик Вирджиния Сатир. Представьте себе преподавателя, взявшегося вести первый курс семейной терапии в одном из многочисленных институтов – в данном случае в Институте исследований интеллекта. В процессе работы неутомимая исследовательница накапливает массу материалов, импровизирует, работает с теорией и практикой психоанализа – растет. Со временем она использует аудио– и видеоматериалы, односторонние зеркала, моделирует семейные интервью и делает много такого, благодаря чему становится не только заметной, но и формирует подлинную миссию. Через пять лет после старта она возглавила Движение потенциального роста и стала первым директором специальной обучающей программы (Исаленский институт). Естественно, ею написано несколько книг, которые, как голуби мира и семейного добра, облетели весь мир. Так из небольшого курса выросло собственное дело, явился профессионал, перед которым приподнимают шляпы маститые ученые. Она чутким ухом уловила востребованную область, то позитивное и доброе, что может противостоять надвигающейся чуме, истребляющей семью как таковую.
Стать автором своей судьбы и просто и сложно; устоявшиеся связи порой кажутся железными тисками. Но если до обрыва связей с теми, кто управляет вашей жизнью, вы сформируете точное представление будущей деятельности, наметите направление усилий, составите подробный план действий, сделать главный шаг покажется самым простым делом.
Испробовать множество вариантов
Если не получается прорыв на одном участке фронта, необходимо расширить поле борьбы или перенести направление главного удара. Наблюдатели за жизнью природы утверждают: львица промахивается два десятка раз, прежде чем настигнет добычу. Если разложить действия любого гения на маленькие шаги, то можно с удивлением обнаружить, что в лучшем случае лишь каждый десятый шаг оказывался успешным. Применительно к поиску идей это означает, что путь к идее может быть различен и не обязательно прямым. Внутренних ресурсов хватит на любую идею, на разработку цели любого масштаба. Вспомните для примера Ганса Кристиана Андерсена – когда у него изменился голос, он стал писать, причем далеко не только сказки. Просто сказки получались лучше всего, вот он и остановился на них. Но наверняка если бы с писательскими пробами ничего не вышло, он бы придумал что-то иное. Очень многие люди шли к своим идеям путем проб и ошибок. Эрих Мария Ремарк, прежде чем стать писателем, испробовал целый ворох профессий и специальностей: поработал учителем, побывал магазинным приказчиком и тапером, пробовал хлеб газетного репортера, был даже автогонщиком и редактором популярного журнала. Главная отличительная черта Ремарка – полное отсутствие боязни искать, постоянно горящий в душе огонь, заставляющий непрерывно пробовать. Чтобы найти такое дело, которое, во-первых, станет интересной работой и, во-вторых, будет иметь перспективу развития. Удивительно, что, остановившись на сочинении развлекательной, почти бульварной литературы, он постепенно пришел к крупной идее писательской миссии и так быстро вращал калейдоскоп времени, что в тридцать один год уже выпустил первый шедевр – роман «На Западном фронте без перемен».
Использовать все возможности необходимо тем, кто еще не выработал свою единственную идею или не обозначил пошаговую стратегию движения от цели к цели. Попробуйте выписать на листе бумаги все направления, в которых вам бы хотелось развиваться и действовать, рядом с ними обозначьте факторы, которые могут негативно влиять на продвижение, а также ваши возможности по заполнению брешей (приобретению недостающих навыков, знаний, связей с необходимыми людьми). Хорошенько взвесьте ситуацию и начинайте действовать – с того направления, которое кажется наиболее перспективным и важным.
Активно использовать визуальные представления
Задумайтесь над утверждением Альберта Эйнштейна: «Воображение намного важнее знания». Великий теоретик знал, что говорил. Предположим, вы уже готовы к активным действиям, но испытываете трудности с тем, какую именно идею выбрать как направление приложения сил. Попробуйте сыграть в игру «Проникновение в мир героя».
Устройтесь поудобнее, закройте глаза и мысленно представьте себе образы знаменитых победителей – своих любимых героев. Тех людей из исторической летописи, образы которых вызывают у вас воодушевление, вдохновение, желание действовать с предельным энтузиазмом и оптимизмом.
Представьте, к чему, к каким целям они стремились. Попробуйте нарисовать в своем воображении эти цели, заменяя абстракции яркими образами. Например, если это власть, представьте принятие сложного решения, ответственность. Если это область искусства, скажем живопись, представьте презентацию выставки полотен. Если это область конструирования, сосредоточьтесь на том, чтобы увидеть автора рядом со своим произведением.
Затем подумайте, какие черты присущи этим титаническим личностям, сосредоточьтесь на визуальном представлении их поведения. Сначала в их собственном контексте, на их временном отрезке, а затем перенесите их качества на свои жизненные рамки. Представьте, как именно действовали бы эти колоссы, если бы столкнулись с вашими проблемами, с решением ваших жизненных задач. Вообразите себе те черты характера, поступки, линию поведения, которые вам кажутся важными. Представьте в деталях позы, жесты, взгляд, манеры выдающихся личностей, попробуйте визуально «примерить» их на себя, перенести на свою ситуацию. Представьте свой образ, наделенный их качествами, зафиксируйте его. Представьте, что вы сами выписали себе удостоверение личности и поставили на нем увесистую, ничем не удаляемую печать.
Этим нехитрым приемом пользовались все гениальные люди, и многие видели именно себя в роли победителя, что помогло найти такие идеи, выработать такие преимущества, которые предопределили победу. Этот прием можно использовать не только в случае поиска идей, но и для решения текущих задач. Кроме того, это упражнение не позволит забыть о главном под давлением множества мелочей.
Максимально использовать известное окружение
У вас уже есть психологическая установка, вы приступили к реализации идеи, вы знаете, что победите, но затрудняетесь с выбором направления главного удара, с реализацией тактических шагов. Проверенной возможностью для совершенствования идеи является активная работа с окружением, которую уже окрестили «мозговым штурмом». Обмен мнениями дает новую пищу для размышлений. И не только с людьми, которые непосредственно находятся вокруг вас, но и с современниками, шагнувшими дальше в интересующей вас области. Больше всего возможностей открывает взаимодействие с людьми, которые уже достигли весомых результатов. В ряде случаев приверженцы активного поиска создавали настоящие клубы-форумы для обсуждения сложных вопросов и обмена мнениями. Это нередко давало новые импульсы в развитии тех или иных идей, создавало основу для корректировки целей и публичной оценки достижений. Нужно не бояться устанавливать контакты с современниками – им можно написать, можно попробовать привлечь внимание своими достижениями, можно высказать признательность с целью вызвать позитивную реакцию и желание пообщаться. В идеальном варианте можно сформировать профессиональное сообщество, клуб, форум, любую иную форму для общения на заданную тему.
Современники сравнивали дом Нильса Бора с греческой академией, там всегда стоял гул дискуссий и профессиональных споров. Схожую роль в литературных кругах играл салон, организованный Зинаидой Гиппиус и Дмитрием Мережковским, а порой такую функцию брали на себя видные, авторитетные учебные заведения. Николай Гончаренко в книге «Гений в науке и искусстве» приводит такие слова из письма к матери известного советского физика Петра Капицы, написанные им из Кембриджского университета: «Тут мы организовали маленький кружок для свободной дискуссии. К нам приедет франк из Германии, были Бор из Копенгагена, Эренфест, Льюис из Америки и др. Я езжу на континент в Париж, три раза в год, бываю там в Сорбонне, в Радиевом институте у мадам Кюри». Может быть, в таких информационных обменах и состоит прелесть реализации идеи, оттачивание мысли, доведение до совершенства своих действий при минимальной потере времени?
И один явно женский пример формирования окружения. Художница Франсуаза Жило, «когда уже сознавала, что живопись – ее призвание», практически сама пришла к Пабло Пикассо в мастерскую, ничуть не смущаясь, что у мэтра была спутница жизни (на тот момент художница и фотограф Дора Маар). Во время случайного знакомства в ресторане молодая женщина намеренно заявила мэтру, что «несмотря на то что я ничьей ученицей не являюсь, я вполне сложившаяся художница». Тонкий расчет ее оказался верен: хотя Пикассо и поглядел с «насмешливым удивлением», но приглашение состоялось. Много лет спустя женщина признавалась, что годы с Пикассо, несмотря на все разрушительные бури в его эгоцентричной натуре, очень много дали ей для становления в мире живописи. Кстати, француаза оказалась единственной из женщин мастера, сумевшая не растворить в нем свою личность, остаться художницей, продолжить активную, полноценную жизнь.
А сам Пабло Пикассо в вопросах использования современников был вообще неотразим: известных людей он хитроумными трюками зазывал на встречи, определенно с целью расширить представление о мире идей. Так было, например, с Марком Шагалом или Чарли Чаплином.
Итак, окружение, талантливые современники – это дополнительные возможности. Для корректировки, уточнения, углубления ваших идей.
Однако самое продуктивное использование окружения – взаимное. Стоит только вспомнить всемирно известные тандемы личностей. Карл Маркс и Фридрих Энгельс, Готлиб Даймлер и Вильгельм Майбах, Билл Гейтс и Пол Аллен и т. д. Отличаясь, они так дополняли друг друга, что каждому удалось реализоваться «только в своей» области, исполнить «только свою» миссию. Так, Майбах занимался проектированием моторов, а Даймлер находил им применение, причем результаты всякий раз были поразительными. Каждый из двоих был уникален, и вместе они стоили друг друга: Даймлер создал крупнейшее предприятие, Майбах – почти идеальное конструкторское бюро. В итоге Майбахом была разработана, а Даймлером запущена в серию концепция автомобиля, которая служила человечеству последующие девяносто лет.
Урок же исторических связок состоит в умении быть партнером и в умении искать партнера. Каждый способен это сделать, если только захочет. Связка – это непрерывный мозговой штурм единомышленников, который может довести идею если не до совершенства, то до победного финиша. Стоит, кроме прочего, помнить и о том, что еще никому не удавалось стать успешным в компании неудачников. Зато преуспели те, кто сознательно формировал команды позитивно настроенных лидеров, кто упорно создавал вокруг себя энергетическое поле успеха.
Сильное окружение для совместной работы и духовно-эмоциональной поддержки больше потребуется менеджерам любого звена – от управляющего отделом до главы государства. Создателю, ориентированному на творческий поиск, опыт окружающих может понадобиться для кристаллизации, филигранного оттачивания своих идей. Чтобы решить эти задачи, необходимо сфокусировать внимание на два круга людей: уже знакомых и таких, кто обладает высоким потенциалом, но с которыми нет никаких отношений. Ставки важно сделать на тех, кто может привнести свежее дыхание в области обдумываемой вами идеи. Не следует бояться наводить новые мосты – самое худшее, что возможно, – это чье-то слово «нет».
Активно использовать опыт предшественников
Опыт предшественников всегда был Клондайком для любого искателя идей. Предположим, вы уже близки к формированию новаторской идеи, которая прорвется в мир светящимся болидом. Видны ее контуры, выработаны основополагающие мысли, но для целостного оформления и представления в воображении она еще недостаточно структурирована. Вспомните, как поступали в таких случаях люди, добившиеся известности.
Опыт предшественников можно и нужно изучать по книгам. Помните, что говорил Билл Гейтс? «Я прочел о Наполеоне больше, чем кто бы то ни было; я прочел все, что мог, о Леонардо да Винчи и Франклине Рузвельте», – утверждал компьютерный гений. И дело тут вовсе не в том, чтобы, читая о Наполеоне, стать выдающимся полководцем. Срабатывает единый принцип: «Чтобы покорить мир, необходимо…» Принципы победителя пригодны для любой плоскости действия.
Но, конечно, чем ближе вы подойдете к своему непосредственному полю, тем большую значимость для вас будет иметь опыт предшественников именно в этом виде деятельности – так вы сможете учесть как можно больше деталей и нюансов. Что сделал Отто фон Бисмарк, когда наконец был произведен в канцлеры? Правильно, он отправился к Меттерниху, крупнейшему профессионалу, с которым реально мог посоветоваться.
Предположим, вы долгое время работаете в строительной компании, достигли высокой должности. Вас ценят и уважают, но вас не удовлетворяет зависимость от работодателя. Вы уже точно знаете, что никогда не найдете успокоения в роли нанятого сотрудника (если это так, то это уже похвально; вспомните рачительного бухгалтера Джона Рокфеллера, который тотчас уволился, как только скопил денег на собственную контору). Вы уже уверены, что сможете достичь большего самостоятельно, чем в роли нанятого менеджера, пусть и очень высокого класса (вспомните Генри Форда, который оставил высокооплачиваемую должность в пользу рискованного конструирования автомобилей). Не стоит колебаться – создавайте свой бизнес, открывайте свое дело! Вы задумали построить свою собственную компанию и рискнуть. Теперь вам нужен не только опыт общего управления и организации дел, который вы можете почерпнуть из книг о Джордже Соросе, Билле Гейтсе, Альфреде Нобеле, Руперте Мердоке, Ли Якокке и других корифеях бизнеса. Но вам нужна и специальная информация, получайте ее от всех тех, кто уже прошел подобный путь. Однако, разбираясь в тонкостях и деталях, недопустимо упускать ключевые моменты. Вы не должны повториться. Подумайте, что нового, исключительного вы сможете предложить в своем деле. Конечно, новые формы услуг, расчетов, сроков исполнения задач, несомненно, окажутся важными. Но не главными. Вы должны ясно видеть большую цель, свой личный рост. Например, получение такого объекта, который станет предметом гордости и для ваших детей. Или внедрение новой формы строительства – новых материалов, или новых принципов, или новых элементов архитектуры. На меньшее соглашаться нельзя, но все детали – от использования материалов до особенностей рынка труда – необходимо досконально изучить. Только та цель, которая сделает из вас знаменитость, поставит в один ряд с героями, на которых вы равняетесь, сможет вас удовлетворить. Изучайте опыт лучших архитекторов и строителей мира, но не забывайте, что здоровая философия остается основой любого начинания.
В любом деле умелое использование опыта предшественников играет первостепенную роль. Одним из важных постулатов самопрограммирования всегда была и остается тренировка у тех, кто уже имеет опыт, достиг значительного успеха в своем продвижении. Вспомните знаменитое высказывание Ньютона «Если я видел дальше, то лишь потому, что стоял на плечах гигантов». Гиганты – это предшествующие лидеры, что проторили часть пути. И если вы ясно представите себе, что вам надо пересечь громадную снежную пустыню, то, конечно, вы продвинетесь дальше, если выберете тот путь, где уже есть лыжня. Счастливого вам пути!
Использовать благоприятный момент
Бывает, что человек психологически и профессионально созрел для реализации крупной идеи, но какие-то объективные силы сдерживают его размах. Если вы испытываете такое чувство, не отчаивайтесь, потому что каждому будет дан шанс. Иногда способность его уловить еще называют чувством истории. Генерал Шарль де Голль мог бы и не стать известной исторической личностью, если бы не Вторая мировая война. До сорока семи лет он занимался преимущественно военно-педагогической и штабной деятельностью. Да, перед самой войной он выступил с рядом теоретических разработок по военной стратегии и тактике, провозгласил необходимость создания профессиональной механизированной армии, обозначил возможность массированного использования танков во взаимодействии с авиацией и пехотой. Но все это не сделало бы его национальным героем и не выдвинуло бы в пантеон героических государственных деятелей. Можно сказать, что война сделала де Голля. Но правда и в том, что он был готов к восхождению и миссии. Уже в мае 1940 года во время боев он возглавил бронетанковую дивизию и проявил заметное личное мужество. Кстати, только тогда был произведен в бригадные генералы. Еще через некоторое время стал заместителем министра национальной обороны. Но ключевой момент наступил для него, когда после вступления нацистов в Париж и прихода к власти капитулянтского правительства он перебрался в Великобританию и оттуда призвал французов объединяться и продолжать борьбу против фашизма. Причем он призвал стать под свои знамена, обозначив (со временем) и орган – французский комитет национального освобождения. «Де Голль сам себя назначил!» – в сердцах восклицал Франклин Рузвельт. Но не считаться с генералом отныне было невозможно, особенно после признания его правительством СССР. Так началось восхождение, открылась миссия генерала де Голля.
То же самое можно сказать о Екатерине Второй, которая, если бы не предприняла попытку свержения своего мужа-императора, была бы предана забвению, оказавшись пожизненно заточенной в каком-нибудь мрачном монастыре. И о Владимире Ульянове, вовремя прибывшем в охваченную хаосом, бушующую Россию.
Более действенным способом является самостоятельное формирование момента, чтобы выплеснуть уже обретающую контуры новую идею. Причем это заключается не только и не столько в организации революций и войн. Взять хотя бы появление «жидкостного мотора», который создали два товарища – Готлиб Даймлер и Вильгельм Майбах. Именно они предопределили начавшийся через несколько лет «автомобильный век». Или явление миру программы Windows Билла Гейтса – это один из тех моментов, которые пишут историю мира.
Уроки мастеров состоят в том, чтобы постоянно находиться в состоянии готовности, быть внимательным к происходящему и одновременно готовить старт историческому моменту, в котором именно вы сделаете выстрел из стартового пистолета.
Предложить новый формат
Новый формат – это то, чего обычно не хватает идеям. Чтобы уловить, как придать новое обрамление своей идее, стоит задуматься над дополнительной обработкой интеллектуальных технологий выдающимися личностями.
Любопытный урок преподали все те же неутомимые и оригинальные Даймлер и Майбах. Они первыми догадались поставить автомобильный двигатель на лодку и добились баснословного рекламного результата. Не лишен изысканности и занятный штрих к их работе. Друзья еще со школьной скамьи, они творили в атмосфере тайны, чтобы произвести подлинный фурор. Но едкий запах бензина, неясная возня в маленькой мастерской настораживали обывателей – в один прекрасный момент любопытство взяло верх, и соседи сообщили полиции о «шайке фальшивомонетчиков». Но ни полиция, ни соседи не могли понять, отчего взрослые, на первый взгляд серьезные люди развели мышиную возню. Зато когда она завершилась созданием двигателя внутреннего сгорания, продемонстрированного в действии, установленного на лодке и автомобиле, самые проницательные воскликнули: «О!»
Новый формат возможен в любой области. Взять хотя бы пример Михаила Горбачева: задолго до своего президентства он стал заметной личностью для западных лидеров. Он сумел добиться этого благодаря демонстрации новых подходов к диалогу – и во внешних формах, и в содержательной части. Горбачев поразил очень многими, чуждыми партийной номенклатуре способностями и намерениями: несвойственной для закрытого мира готовностью к диалогу, сражающей гибкостью, умением красиво говорить, появлением рядом с ним обаятельной жены, которая не опасалась попасть в объективы корреспондентов. Манеры, жесты, намерения – все было иным, манящим внимание представителей западных демократий. Человек, смело и уверенно демонстрирующий необычность, стал симпатичным, затем интересным, наконец, желанным в силу намерений изменить привычные правила – в этом кроются многие секреты успеха Горбачева как личности.
Новый формат отменно виден в области рекламы, которая является наиболее динамично развивающейся сферой современного мира. В конце ХХ века компания Benetton Group благодаря применению нового формата совершила настоящую революцию в производстве рекламы. Специализирующаяся на производстве разноцветного трикотажа фирма, имевшая восемь тысяч магазинов, резко выделилась в среде конкурентов, поскольку ее реклама непрестанно попадала под яростный огонь недремлющих блюстителей морали. Компания первой использовала образы деятелей культуры, исторических пересонажей, мифы и легенды. Постеры с современными Адамом и Евой, полуобнаженными, в джинсовом облачении, приковывали внимание миллионов. Когда же Жанна д’Арк, Мэрилин Монро, Юлий Цезарь и Леонардо да Винчи были объединены в «суперзвезды Бенеттона», был произведен фурор. Потом появились фотографии детей, сидящих на горшках друг против друга. У одних они вызывали умиление, у других негодование. А огромные рекламные щиты с изображением детей трех рас, высунувших языки, превратили «Бенеттон» в яркий бренд мирового масштаба. Затем была новорожденная девочка с еще не отрезанной пуповиной, образы заключенных, ожидающих смерти, безрукий негр с ложкой вместо запястья и кисти, целующиеся священник и монахиня, окровавленная на войне одежда и, наконец, умирающий от СПИДа. Несмотря на шумные скандалы, сопровождавшие все эти рекламные акции, успех компании и ее создателя только возрастал. Пик успеха пришелся на то время, когда Лучано Бенеттон, который был знаком итальянцам еще и как сенатор, сам снялся в рекламе, где он, обнаженный, прикрывался лишь надписью: «Верните мне мою одежду!» «Новость о том, что миланский сенатор рекламирует гуманитарную акцию таким экстравагантным образом, привлекла внимание медиа всего мира: многие журналы опубликовали фотографию на обложке», – констатировал один из критиков. Но хотелось бы заметить, что за новым форматом Лучано Бенеттона скрываются сразу несколько секретов. Первый и самый важный – впрыск во Вселенную позитива. В фото умирающего от СПИДа вмонтирован призыв к современнику задуматься над последствиями страшной болезни. В поцелуе священника с монашкой, как написала одна благодарная особа, «много нежности, покоя и мира». «Облик войны», выраженный символически одеждой, на самом деле, сжимая сердца, призывает к отказу от любого вида насилия, которое противоестественно первородной душе человека. И так в каждом виде рекламы, где ненавязчивая надпись на зеленом фоне «United colors in Benetton» напоминала о производителе рекламных идей. Вторая хитрость в том, что картины напрямую не связаны с деятельностью компании, зато отменно отражают подсознательный интерес человека к магическому набору «С» – смерть, секс, секрет, страх, скандал.
Перекрещивание их на платформе какой-нибудь идеи по-прежнему дает уникальный эффект. Тут уместно вспомнить и опыт непредсказуемой Мадонны. Использовав на сцене религиозные и сексуальные символы одновременно, она получила потрясающий эффект восхищения попранным табу.
Найти новое на стыках уже достигнутого и доказанного
Заполнение стыков ранее исследованного является одним из краеугольных принципов в поиске и успешном представлении новых идей. Секрет кроется не только в непосредственном эффекте нововведения, но и в подсознательном благоприятном отношении к уже существующему и апробированному.
Вирджиния Сатир при разработке собственного курса семейной терапии без тени сомнения совместила аспекты чувственного самосознания, конфликтологии и гештальт-психологии.
Мадонна и Майкл Джексон первыми уловили беспримерное развитие телекоммуникаций и технологий производства клипов. Вложив средства в создание своих образов благодаря появившейся нише, они фактически организовали волну интереса к своим фигурам.
Перекрестки очень часто скрыты до тех пор, пока искателем не будет задан позитивно-активный импульс на поиск.
Визуально представить продукт, включить активное мышление
Любопытную рекомендацию оставил скульпторам Огюст Роден; ее можно применять как метод визуализации в любом деле. «Когда ваши планы определены, все найдено. Ваша статуя уже живет. Детали рождаются и размещаются уже сами собой… Никогда не мыслите на поверхности, а только в глубину… в хорошей скульптуре всегда сильный внутренний импульс».
На самом деле, сила внутреннего импульса совершенно необходима для любого вида творческой деятельности; она характерна глубинным пониманием и ясным представлением общей задачи, общей структуры идеи, что всегда основано на ее долгих обдумываниях, переживаниях до тех пор, пока не являются контуры, мысленное оформление, как будто сама идея уже нашла воплощение, и необходимо только несколько взмахов рукой для ее оживления.
Однажды в 90-х годах прошлого столетия меня заинтересовала статья в газете; в ней шла речь об очень богатом человеке по имени Эдвард Лозинский, который делился секретами своего успеха. Бедный эмигрант, прибывший в Америку из трещавшего по швам Советского Союза, обладал знаниями инженера и считал себя весьма наблюдательным человеком. Не без труда он устроился в крупную строительную компанию. Дельные советы прозорливого профессионала вынудили руководителей обратить на него внимание. Он не просто работал, но настолько вник в производство, что видел развитие событий на несколько шагов вперед. Благодаря активной мыслительной деятельности он научился предугадывать направление развития города, целых кварталов, которые могли, на первый взгляд, казаться бесперспективными. Наступил день, когда он пришел к генеральному менеджеру и предложил вложить средства компании в один из таких кварталов, который казался заброшенным. Аргументы инженера Лозинского показались убедительными, и компания рискнула. Прибыли исчислялись миллионами долларов. Следующий шаг по покупке нескольких домов в квартале, который казался бесперспективным, он сделал как владелец собственного дела, в которое были вложены инвестиции его бывшими работодателями. И опять оглушительный успех. Дальше было приобретение целого квартала, еще более результативное. Как ему удалось предвидеть ситуации? По признанию новоявленного миллионера, он просто ясно представлял участок в преобразованном виде и отдельно, и вписанным в окружающий квартал и район. Разумеется, он делал расчеты, соизмерял затраты с вероятными рисками и прибылью, но это уже вторично для данного контекста.
Позитивно оценивайте негативные обстоятельства
Нужда, безденежье, социальное отторжение, кризисы и даже горькие потери близких непременно играли положительную роль в становлении сильной личности. Всегда помните об этом и силой своей мысли трансформируйте стресс в глубокий, активный поиск. Подумайте, что практически все великие идеи произошли из душевных кризисов, стрессов.
Глава пятая
Психологическая установка на успех. Свержение авторитетов
Если стремишься к отдыху – веруй, если жаждешь истины – ищи!
Фридрих Ницше Давно не секрет, что наши психологические установки являются определяющей константой в уравнении успеха, которое мы составляем для себя. В матрице победителя психологическая установка открывает емкое понятие Воли – громогласной, безотлагательной командой на ее применение. Даже если индивидуум потенциально обладает запасом энергии для волевых усилий, ему необходим четкий сигнал, указывающий направление и границы ее включения. Воля не может применяться для круговой обороны, как бы на все случаи жизни. Без ясного представления идеи и целей воля рассеивается, распыляется в пространстве. Она похожа на волкодава, сидящего на цепи, которого необходимо освободить и дать команду «фас!» Вот эта-то команда и есть, на самом деле, психологическая установка. В ней заключена активная позиция личности, реагирующей на преграду-фрустрацию. Главный вызов для любой личности – сформировать устойчивые психологические установки, которые позволят реализовать задуманную идею. Прежде всего речь идет о таких установках, как вера в собственную исключительность, высокая самооценка и готовность пренебрегать мнением авторитетов при совмещении своих представлений с реально существующими стереотипами. Применяя иную формулировку – при реализации идеи. Процесс движения к успеху чем-то напоминает стрельбу снайпера. Цель, в которую он метит, – это идея, которую мы реализовываем. Так же, как и снайперу, нам надо сосредоточиться, затаить дыхание, правильно и предельно точно выбрать точку прицеливания, сделать поправки на ветер и траекторию полета пули, без дрожи в пальцах нажать на спусковой крючок. В этом случае твердость руки снайпера и его непреклонность при производстве выстрела будут адекватны психологической установке. Вряд ли стоит доказывать, что без этих качеств стрелок не сумеет поразить цель.
Позитивная психологическая установка присутствует у выдающейся личности всегда, оставаясь почти неизменной при смене психологических состояний. Даже в те нередкие минуты, когда наши уважаемые знаменитости попадают в воздушные ямы меланхолии и малодушия, испытывают мрачное удушье депрессии, они не теряют глубоко упрятанной внутренней уверенности в собственной гениальности. В значительной степени можно даже говорить, что именно психологическая установка оказывается той палочкой-выручалочкой, что вытаскивает их из надвигающейся бездны забвения. Психологическая установка как бы пробуждает от болезни, встряхивает, напоминая о том, как в детстве мама однажды сказала: «Ты просто гений! Однажды ты возьмешь под уздцы весь мир!» Те из великих людей, кто пережил кризисы отчаяния и победил, знали: сдаваться всегда слишком рано! Практическая сила позитивной психологической установки в том, что индивидуум отказывается от создания негативных внутренних образов и негативных внутренних монологов типа: «Господи! Зачем я сморозил эту глупость! Зачем я сделал этот идиотский жест!» Внутренний голос победителя всегда «работает» на него, подчинен и подконтролен ему, не допуская промашек.
Окружение и выбор установокОтношение к развитию собственной личности начинается с самоидентификации и самооценки, при этом отношение к себе в большей степени, чем остальные характеристики победителей, зависит от родителей, воспитателей и вообще первого социума. Среда обитания от момента самоидентификации до становления характера становится наиболее весомым фактором, часто лишь частично зависящим от самих актеров большой сцены Жизни. Мы не раз обращали внимание на то, что у всех успешных людей был хотя бы один человек в их ближайшем окружении раннего периода, который своим ободрением сумел сделать прививку от власти авторитетов. Безудержная, слепая любовь матери в течение продолжительного времени или единственная фраза дальнего родственника – неважно. Но действие ободряющего раздражителя подобно глотку эликсира жизни. Просыпается дремлющее сознание, начинается путь пробуждения личности посредством внушений и актов воли. Любовь и авансирование признания дают импульс развитию и запас инерции для неординарных поступков. Готовность маленького человека увидеть в себе будущего великого героя рождается в глубинах человеческого естества посредством длительного периода поощрения со стороны кого-то или еще более длительного периода самоутверждения под влиянием книг или под воздействием наблюдаемого в реальной жизни окрыляющего образа. А еще это чувство воспитывается пренебрежением к массе, представляющей явление серой обыденности. Родительское слово, высказанное ненароком или в виде часто повторяемого утверждения, очень много значит в формировании психологической установки детей. Классикой родительского влияния вполне может считаться адресованная своим трем сыновьям идиома отца-Нобеля: «Люди – это всего лишь стая обезьян‚ которые вцепились в земной шар и поэтому не падают».
Семейные и родовые традиции бесконечно важны для создания сильных психологических установок. В предыдущих книгах уже упоминалось о позитивном влиянии выработанного поколениями исключительно поощрительного подхода в воспитании ребенка в семье. К примеру, еврейские традиции, оказавшие влияние на заметную часть гениальных людей, ориентированы на формирование личностной самодостаточности, непреклонной готовности принимать сложные жизненные решения самостоятельно, без ориентира на свое окружение. В них воспитание построено как поощрительный процесс, что весьма плодотворно отражается на качествах формируемой личности. Несмотря на прививаемое уважение к роду, к традиции, или, вернее, наряду с ним, вырабатывается исключительное отношение к себе. Именно такое качество было определяющим в еврейских семьях, из которых вышли Зигмунд Фрейд, Эрих Фромм, Карл Маркс, Альберт Эйнштейн, Марк Шагал, Иосиф Бродский и многие другие. Правда, с оговоркой, что веру в себя не обязательно дают отец и мать вместе (мы помним о проблемах в отношениях Шагала с отцом, о скрытом конфликте с родителями Эйнштейна и фромма и т. д.). Иногда появляется заретушированное лицо кого-то из родственников, поведение которого отличается от общепринятого в социуме. Но так или иначе, прослеживается общая линия традиции. Потому веру в себя следует понимать как равную иммунитету способность отстаивать свои жизненно важные интересы. Впрочем, говоря о евреях, мы, конечно, не можем упустить из виду и такой фактор, как историческое едва ли не повсеместное притеснение евреев. Это обусловило склонность к постоянной подсознательной настороженности и настроенности на борьбу на архетипическом, возможно генетическом, уровне.
Не менее существенным и в зарождении установок являются традиции рода. Скажем, в отношении Артура Конан Дойля не стоит сомневаться, что бесконечные «толкования о великих предках», манерах истинного рыцаря и семейной геральдике стали первым, весьма ощутимым промыванием детских мозгов. И основательным шагом в формировании установки на рыцарское, то есть некое образцовое, обрамленное незыблемыми принципами, поведение. Под флагом соответствия древним ценностям рода, почтения родовых традиций была выработана достаточно сильная психологическая установка, позволяющая не только преодолевать трудности, но и демонстрировать завидные терпение, работоспособность, настойчивость. Отсюда же, от героев Вальтера Скотта, которых Конан Дойль боготворил с детства, берут начало жажда совершенствования и стремление к геройству. И в то же время, этот же рыцарский кодекс воспрещал слепое поклонение чему-либо, стимулировал вести себя соответственно выбранной роли героя. Тому, кто шаг за шагом пройдет с Конан Дойлем детские годы постижения рыцарских принципов, станет понятно, отчего молодой врач, недовольный своей клиентурой, взялся сочинять сложнейшие по замыслу хитросплетения из жизни сыщика. «Ему был привит незыблемый и неумолимый кодекс древнего рыцарства», – абсолютно убежден сын знаменитого писателя Адриан. Эта могучая платформа, усиленная любовью матери, в конце концов стала основой той жизненной установки, которая дала практикующему врачу уверенность, что ему под силу то, что умеют делать и другие. Тронутый проникновенными образами Эдгара По, Конан Дойль решительно двинулся по тропе писательских достижений, ибо был абсолютно уверен в своей способности превзойти мастера душещипательных историй. Образ непредсказуемо притягательного и мистически проницательного Шерлока Холмса возник благодаря установке автора на успешное сражение.
Похожая схема формирования арсенала могучих установок сработала и в жизни Николая Рериха. Многие исследователи говорят о значительной роли масонства, благодаря системе неизменных фундаментальных правил которого у Рериха выработалась готовность ориентироваться на собственные решения, пренебрегая мнениями авторитетов. В список свергнутых авторитетов попал даже отец, который настаивал на юридическом будущем сына. Покорившись родителю на время учебы (юный Рерих ухитрялся и учиться на юриста, и одновременно серьезно заниматься живописью, совмещая эти занятия с развитием замыслов археолога), он пренебрег волей отца в главном – в выборе жизненного пути. Нет сомнения, что это прямое следствие воздействия психологической установки на личные достижения, самостоятельные решения, ориентир на силу индивидуума, не оглядывающегося на общественное мнение.
«Отец индийской нации» Махатма Ганди может служить классическим примером позитивного влияния психологической установки искусственно созданного сообщества. Сила касты во внушении незыблемых правил своим представителям сопоставима с властью религиозных магов и древних шаманов. Видимые ограничения для представителей касты касаются преимущественно области нравственности, в остальном стремление индивидуума к самовыражению поощряется, его свобода не закрывается на замок, ключ от которого находится в кармане у мнимого или навязанного лидера.
Во всех приведенных выше примерах традиция играет роль некой монументальной надстройки, величественно возвышающейся над сознанием и несущей тайный шифр могущества. Каждая личность развивается под психологический аккомпанемент доминирующей идеологии, расширяя могущество в виде эмоциональной раскованности, неизбежной самостоятельности и последовательно формируемой высокой самооценки. Традиции каст, религиозных сообществ и властных родовых символов требуют не столько послушания, сколько приятия в бессознательное определенных принципов и идей. Поэтому они дают все возможности с полным спокойствием презирать иные символы, власть правил, стереотипов и предлагаемых авторитетов.
Они играют роль энергетических источников питания для еще не заряженных аккумуляторов. И чаще всего такого заряда, если он произведен правильно, хватает на всю жизнь. Психологическая установка на успех вырабатывается как нечто обязательное, как долг перед родом, кланом, орденом, фамилией. Она не ведет индивидуума по жизни, но указывает ему более широкие рамки возможного, озаряет его путь более мощным лучом света.
Доверие в формировании психологической установкиДоверие придает невообразимую силу в формировании активной психологической установки. Ритуал оказания доверия способен перевернуть жизнь индивидуума. Фактически оказать человеку доверие, несмотря на имеющиеся риски, означает придать несоизмеримо дерзкий импульс успеха, задать установку действовать с предельной активностью. Это сродни действию электрического кардиостимулятора, применяемого для включения в работу сердца, – сотрясение, открывающее новую жизнь. Самоидентификация будущих победителей являлась рефлексией на высказываемое им доверие со стороны авторитетного представителя интересующего их рода деятельности. Этот фактор может тесно переплетаться с родительской любовью, но вовсе не обязательно, чтобы этот проводник в новую жизнь являлся близким родственником.
Идеальный и самый рискованный эксперимент провел македонский царь Филипп, когда доверил юному Александру Македонскому командовать частью войска во время настоящего сражения. Именно эта победа дала ему самоидентификацию бесспорного лидера и предопределила все остальные победы. Это почти совершенный исторический пример: если бы то первое сражение имело иной, менее успешный исход, Александра Македонского могло бы и не быть вовсе. Таким образом, если установка формируется в условиях предельного риска, настоящей опасности, она обретает твердость алмаза, и вера в собственные силы уже никогда не подвергается сомнению.
Если от отца или матери к ребенку направляются потоки доверия, он начинает парить над миром. Порой даже отношения родителей с ребенком и их духовная близость уходят на второй план. К примеру, хотя между отцом и сыном Мережковскими далеко не все было гладко в отношениях и восприятии друг друга, тем не менее, когда Дмитрий, вечно пасмурный обитатель глубокой норы, в тринадцать лет разразился стихами, отец высказал поразительное, оживляющее и активизирующее доверие. Он издал сборник стихов в дорогом кожаном переплете с золотым тиснением названия и не раз с гордостью демонстрировал его влиятельным гостям. Эффект был такой, будто подростка хлестнули по голым ногам пучком крапивы. Уже пятнадцатилетнему отпрыску Мережковский-отец устроил знаковую встречу с бронзовеющим при жизни Федором Достоевским, который, хоть и посоветовал упорному юноше «страдать», все равно сыграл положительную роль самим фактом встречи. Дмитрий Мережковский получил ясный сигнал – на него взирают как на будущего художника слова, его воспринимают как состоявшегося актера на литературной сцене. И он без сомнения сорвал кандалы, тянущие его смятенный дух к земле. Правда, настоящий полет в его жизни начался уже совместно с экзальтированной и гиперактивной подругой жизни Зинаидой Гиппиус, которая усилила самооценку писателя, воплотила идею создания литературного центра, влиявшего определенное время на целое поколение современников.
Доверие можно оказывать по-разному. Ободрение – это не только оказание чести участвовать в боевых действиях на равных с тем, кто такую возможность предоставил. Порой это просто знаковая встреча, демонстрация серьезности намерений со стороны того, кто выступает кредитором доверия. Например, отец Франклина Рузвельта совершил небольшой, но фееричный по значению шаг: он просто представил сына Президенту Соединенных Штатов Америки Гроверу Кливленду, когда мальчику было всего семь лет. И сам факт, что состоялся вполне серьезный разговор, создал отзвук величия и личной причастности к запредельному, дозволенному лишь немногим. Он наполнил сознание мальчика уверенностью в своей значимости, раз с ним разговаривает президент страны. Наряду с принадлежностью Рузвельта-младшего к звездному генеалогическому древу (он был дальним родственником республиканца Теодора Рузвельта, 26-го Президента США и лауреата Нобелевской премии), элитным образованием, почти неограниченными доходами семьи, он имел завышенную самооценку, ощущал себя подлинной «белой костью» и потому вел себя с надменной насмешливостью, соответственно образу воображаемого героя.
Поистине уникальным случаем может считаться рождение заоблачной самооценки и позитивной психологической установки у русского поэта Сергея Есенина. В его детстве присутствуют практически все элементы вовлечения и поощрения со стороны окружения, причем делалось это на фоне полной и безоговорочной свободы действий. «Я рос в атмосфере народной поэзии. Бабка, которая меня очень баловала, была очень набожна, собирала нищих и калек, которые распевали духовные стихи. Еще большее значение имел дед, который сам знал множество духовных стихов наизусть и хорошо разбирался в них», – вспоминал поэт о роли деда и бабки в своем становлении. Еще один точный выстрел был произведен отцом: он как-то привез из Москвы две стеклянные рамки – для почетных бумаг своего сына. Туда, как сообщает один из исследователей жизни знаменитости Исаак Эвентов, были помещены свидетельство об окончании училища и похвальный лист. «Вставленные в рамки, эти бумаги были прикреплены на самом видном месте в избе» – такое не могло пройти мимо впечатлительного юноши. Представляется не случайным, что уже через пару лет сам Есенин почувствовал осознанную тягу к творчеству. Вот эта рано порожденная установка на звездные достижения позволила юному Есенину бросить конторскую службу наперекор отцу (который считал сочинение стихов пустым занятием), не побоявшись нищеты и перспектив голода. Первым импульсом возросшей самооценки Есенина стал отказ заниматься нелюбимым делом, вызывающим отвращение. Он решительно бросил работу в конторке магазина, куда устроил его отец. Не возымела власти даже главная, несколько закамуфлированная цель: определить юное дарование в институт. Тайное и непрерывно растущее желание писать стихи и печататься привело молодого человека в типографию влиятельного тогда издателя Ивана Сытина, что представляется следствием явного стремления приблизиться к любимому делу, нежели действием загадочного случая. Когда же юноша увидел детали книгопроизводства, осязал на ощупь материальную сторону этой манящей и чарующей формы самовыражения, его вера в себя не просто выросла – он стал захлебываться от нее, убедил себя в своем великом предназначении. Не только Лев Толстой и Генрик Сенкевич, в подготовке сочинений которых он принял непосредственное участие, стали понятны Есенину как символы современной литературы, но вся система самопредставления миру литературного творца выявилась предельно ясной, хотя нисколько не утратила своей прелести. Через полтора-два года Сергей Есенин дебютировал в литературе, опубликовав в детском журнале стихотворение «Береза», а в большевистской газете – стихотворение «Кузнец».
Конечно, доверие могут оказывать далеко не только и не столько родители. Более того, доверие далеких авторитетов создает условия для цементирования, приобретения панциря для пожизненной позитивной установки на лидерство. Известно, что на Билла Гейтса гораздо большее влияние, нежели родители, оказали оценки взрослых специалистов-компьютерщиков тех компаний, которые пользовались услугами подростка. Правда, немаловажной оказалась и реакция состоятельных, авторитетных в городке родителей на решение сына предпочесть престижному Гарвардскому университету странное занятие – составление каких-то компьютерных программ. Тем не менее, и родительская реакция, и восприятие его работы взрослыми дали ему сильнейший толчок в продвижении идеи дальше. На выбор пути Альберта Эйнштейна определяющее влияние в юношеском возрасте оказало ободрение дяди по поводу решения им сложных математических задач. То же самое можно сказать и о Софье Ковалевской, на судьбу которой решающее влияние также оказал дядя. Если бы не высказанные им уверенность и восхищение талантом девушки к математике, она вряд ли решилась бы на весьма нестандартный для представительниц ее пола шаг.
формирование адекватной самооценки нередко становится результатом самостоятельного преодоления какой-нибудь высоты или преграды. Это характерно для многих известных женщин: Клеопатры, Агриппины Младшей, Жанны д’Арк, Айседоры Дункан, Елены Блаватской, Марии Склодовской-Кюри, Маргарет Тэтчер.
Айседора Дункан обязана самомнению тому, что, еще будучи ребенком, проявила самостоятельность и ответственность за младших детей. А еще, материнским вливаниям истории, поэзии, музыки. В совокупности все это позволило юной особе относиться к себе как к яркой состоявшейся личности, стоящей на лестнице развития несоизмеримо выше тех, кто в социальной иерархии явно занимал более высокое положение. Ее настойчивость и оригинальность представления себя в обществе являются в то же время показателями пренебрежения Дункан к любым авторитетам. Например, она решительно отказалась от выступлений в мюзик-холле, несмотря на сладость гонораров и боязнь оказаться в нищете. То, что она считала себя великим человеком, позволяло добиваться встреч и предложений от таких именитых импресарио, к которым другие боялись даже приблизиться. Она научилась до беспамятства любить себя, но эта любовь оказалась пропорциональной презрению к остальному миру. Она осознанно пренебрегала нормами, чтобы бросить вызов общественному мнению. Но за этим нонконформизмом стояла могучая установка побеждать, подкрепленная невротической потребностью в признании и любви со стороны мужчин, – поздняя компенсация отсутствующей любви отца.
