Безымянный дракон

— Плохо будет, — прошелестел дракон, начиная втягиваться в общение.

Соно впечатлила такая выдержка. Какими бы голодными не были его глаза, — дракон держал себя в узде почище железного ошейника!

— Я скажу, тебя будут кормить как следует!

Принц позвонил в колокольчик, по его слову принесли цепь и два замка, один из которых соединил цепь с ошейником, второй — замкнул цепь вокруг декоративной, но прочной колонны.

— Я не отпущу тебя, — сказал он дракону, — Но что же мне теперь с тобой делать?

Дракон не ответил.

Против всех опасений и предупреждений ловчего, дракон не пытался освободиться, снять замки. Это время он потратил гораздо с большей пользой — выспался!

Меньше всего это напоминало хитрость для отвлечения внимания: свернувшись на подушках у камина, дракон проспал больше суток, не реагируя даже на слуг, хотя те бледнели от одного его вида.

— А я уж думал, ты тут в спячку залег, на зиму, — съехидничал принц, заметив, что дракон соизволил таки проснуться.

Судя по слегка смущенному и растерянному выражению немедленно обратившихся на него глаз, дракон еще не совсем проснулся, не полностью владея собой.

— Драконы не впадают в спячку, — рассеяно отозвался он.

Соно фыркнул и снова, как в первый раз, поставил передним блюдо. В груди у него что-то екнуло — дракон не настроен на ссору, отвечает, — и даже вполне мирно…

К тому же, не заставил повторять дважды, отдав должное предложенной ему части ужина принца. При этом ел он неторопливо — вполне прилично и аккуратно, хотя, разумеется, и не демонстрировал изысканных придворных манер.

— Я еще не согласился, — внезапно заметил дракон, когда принц уже почти расслабился.

— Я подожду, — спокойно ответил Соно, и увидел, как булочка в когтистых пальцах на мгновение замерла.

Откинувшись на подушках, принц внимательно наблюдал за своим драконом. Тот съел немного, иногда прилагая заметные усилия, что бы отказаться от обрушившегося вдруг изобилия, — вот, бестия! Соно действительно начинал его уважать, — уж он-то знал, что такое самодисциплина, хоть и не всегда считал нужным ее придерживаться.

— Ты задал вопрос, — неожиданно начал дракон: сначала неуверенно, но потом все больше и больше привыкая к речи, — Но я не могу на него ответить. Я же не знаю, чего именно ты хочешь!

Голос у него был даже приятный, — как прохладный ветерок в вечернем саду на исходе знойного дня. Он был бы совсем мягким, если бы не хрипотца, вызванная скорее долгим молчанием.

Соно видел, что в драконе произошла какая-то перемена. В его глазах не было ни лютого бешенства, ни обреченной готовности. Они ожили и были готовы к битве — только на этот раз принцу противостояла не ярость зверя, а ум.

— Я хочу, что бы ты был со мной, — медленно заговорил принц, взвешивая каждое слово, — Живым воплощением моей славы! Ни клетка, ни цепь — меня уже не устраивают! Мне кажется, в этом случае — проиграем мы оба. Мне не нужно, что бы ты прислуживал мне — для этого хватает слуг… У меня нет для тебя никаких приказов…

Дракон ждал.

— Я хочу, — откровенно закончил принц, — Что бы ты всегда был рядом: символом моей власти! Моей воли!

— Быть ожившим гербом у твоих ног? — тихо спросил дракон, и Соно вздрогнул, потому что он понял его… — Рано или поздно, мне представиться способ либо убить тебя, либо умереть… Что ты готов предложить мне в замен?

Соно вскочил, заметавшись по покоям, а потом замер, опускаясь перед драконом и осторожно принимая в ладони его лицо:

— Свое сердце!

В сине-зеленых глазах отразилось смятение — или показалось?

— С чего ты взял, что оно мне нужно?

— В легендах ваша сила питается человеческими сердцами. Я — отдам тебе свое!

Только дай мне то, чего я хочу! — руки принца потянулись за ключом и к ошейнику, — Я никогда больше не надену на тебя это!

Дракон отвернулся, спрятав лицо, потом сказал:

— Я согласен… Я буду служить тебе!

Цепь принц снял немедленно. С ошейником пришлось повозиться — он был заклепан намертво, — но дракон терпеливо перенес все манипуляции кузнеца.

С замиранием сердца, — обещанного дракону, — Соно ждал, что вот-вот перед ним окажется не тощий парень ниже его почти на голову, пусть и с причудливым рисунком по плечам, спине, груди, бедрам, — а ревущий крылатый ящер! Нет…

Дракон только сжимал ладонями свою освобожденную шею, — и не торопился ничего предпринимать.

— От тебя невыносимо воняет! — сообщил принц.

Само собой — от дракона несло зверинцем, потом и прочими прелестями. Сам ящер только усмехнулся.

— Пойдем! — Соно потащил его уже за руку. В свою личную купальню. … Дракон заходил в воду медленно, осторожно, словно пробуя каждую ступеньку на ощупь, — а потом плавным ленивым движением раскинулся на поверхности…

Соно только смотрел, не мешая ему блаженствовать. Он не вмешивался, и дракон довольно долго просто млел от теплой воды, охватившей его. Человеческие потребности человеческого тела, — или? Соно стало неловко…

Нет, не только, — понял он, наблюдая, как тщательно и старательно дракон моется.

И это тоже длилось долго…

А потом он смеялся, наблюдая, как дракон придирчиво и подробно осматривает разнообразные пузырьки, флаконы, губки и прочие изыски…

Дракон фыркнул от пены.

— Попробуй, — со смехом предложил Соно, — Тебе понравится!

Он уже совсем забыл, кто перед ним… Как и дракон, — тот подобрался только от звука голоса. Все же принюхался — и чихнул. Решительно отставил:

— Нет!

— Почему?

— Запах, — серьезно объяснил дракон, — неестественный, другой… в чаще тебя почуют за версту!

Соно тоже вспомнил о том, что их разделяет, и попытался представить: охота — без разряженной свиты, без ловчих, без слуг, без лошадей — только ты и лес, ты и зверь, чьим обедом можешь стать сам…

— Ты так охотился?

Дракон посмотрел на него с обиженным недоумением.

По приказу принца была срочно изготовлено платье — его цветов темно синего и белого. Дракон без тени недовольства, если не с удовлетворенной готовностью, облачился в свободные штаны, сандалии с высокой шнуровкой и туники: синюю нижнюю и белую, со знаком дракона верхнюю.

Очищенная от въевшейся грязи кожа светилась матовой белизной, а высохшие волосы явили наконец свой природный цвет — цвет белого речного песка. В одежде, к тому же великоватой для него, дракон выглядел как-то слишком юным: и правда, подросток, — лет шестнадцать, а то и меньше. Хмурясь, Соно убеждал себя, что так даже лучше — вряд ли ему удалось бы приручить взрослую особь, да и справиться было бы труднее… Но почему-то эти соображения не умаляли какого-то странного неприятного чувства — как будто сделал что-то бесчестное.

Не то что бы он полностью и безоговорочно поверил ему: все-таки дракон и оборотень. Но теперь помнить об этом было все труднее. Дракон изменился: перед принцем сидел мальчишка — очень худой, очень измученный, с лицом, окрашенным восковой синей бледностью, — который вот-вот упадет от изнеможения.

Он неуверенно поводил плечами, гладил ладонью ткань туники, словно пытаясь привыкнуть к этому ощущению, но никакой дикости не проявлял. Наоборот, в нем вдруг проступало что-то совершенно противоположное. А уж после того как он привел в порядок волосы, часть заплетя на затылке в косу, что бы не мешали — Соно понял, что вернуть его в клетку просто не сможет.

Никогда!

— Как тебя зовут? — тихо спросил Соно.

— Никак… — отозвался дракон, обращая на него взгляд…

Нет. Все-таки дракон остался прежним!

— Ты не хочешь назвать имя, что бы я не обрел власть над тобой? — прищурился принц.

— Ты и так, имеешь надо мной власть, — спокойно ответил дракон, — но мне нечего сказать!

— У драконов есть имена! — Соно жадно подался к нему, предчувствуя новую победу.

— У драконов — есть. У меня — нет…

— Как это? — не понял Соно.

— Я… не успел… — почти неслышно отозвался дракон, как раньше опуская голову на переплетенные руки.

Победа снова обернулась горечью!

Соно молчал, не зная как исправить то, что сказал. Торопливо заговорил:

— Имя есть у всех! Мое имя — Соно… И я же должен как-то называть тебя! — неожиданно он решительно предложил, — Я буду звать тебя Перл! Ты не против?

— Нет… Почему? — заинтересованный дракон поднял голову.

— У тебя такие волосы… и кожа… А глаза, как море! Кто же ты как не жемчужина!

— И стою дорого, — заметил дракон.

— Да! Ты просто бесценен, — ответил обиженный принц.

Новое помещение для дракона приготовили с учетом, как человеческой слабости, так и драконьей силы. И норова.

Все же заперев за ним дверь, Соно погрузился в раздумья. День был наполнен событиями и переменами, и он просто не успел осмыслить их все.

Итак, дракон… Соно поморщился снова, — будем честными! Всего лишь дракончик, юнец, по их собственным меркам не достигший зрелости!

Он согласился таки служить ему. И именно теперь Соно не знал как! От идеи скованного ящера на цепи у подножия своего трона он отказался сразу, как только понял, что дракон очень даже разумен. И что оставалось? Выставлять его перед гостями и на церемониях — тогда уж обнаженным хотя бы до пояса, что бы были видны чешуя и клеймо… Спускать на своих врагов, как натасканного бойцового пса?

Соно стало невыносимо противно, а ведь именно за это он пообещал дракону свое сердце… Не в том ли дело, что ему был нужен не сам дракон, а победа над ним?

Власть ради власти, а не ради какой-то цели…

Дракон прав. И вопрос он задал правильный — чем он, Соно, готов пожертвовать ради этого?

Когда он понял, что заснуть не сможет, — принц отправился за своим драконом. Тот тоже не спал, а может, поднялся услышав звук отпирающейся двери.

— Идем.

Дракон подчинился, без тени тревоги или недовольства следуя за принцем. В его покоях он уверенно устроился на прежнем месте у камина.

— Не надо! — вырвалось у Соно, — Садись сюда.

Он указал на низкий диванчик рядом со своим креслом и скривился:

— Впрочем, как тебе больше нравится…

Дракон не двинулся, пристально разглядывая его своими большими яркими глазами.

Соно плеснул себе вина. Поймав себя на том, что ищет глазами вторую чашу, спросил, скрывая смущение:

— Перл, а драконы пьют вино?

— Драконы делают что хотят, как и когда хотят! — немедленно отозвался тот.

— Очень удобная позиция, — усмехнулся принц, — Прямо, как я…

Дракон тем временем закончил фразу:

— Но я — вина не пью. Вода гораздо вкуснее, если чистая…

Это был не упрек, но Соно опять стало не по себе. Он смотрел на широкий след от ошейника:

— Почему ты не стал превращаться и попросту не перекусил мне глотку?

— Не хочу, — ровно отозвался дракон.

— И ты не станешь перекидываться, даже если я прикажу, — усмехнулся Соно.

— Нет.

— Ты поклялся служить мне!

— Ты сам установил правила и границы, — дракон безошибочно нашел верный тон, — Я согласился служить, а не быть рабом!

— А если я попрошу?

— Нет.