Помоги проекту - поделись книгой:
В. К. Губарев
ЛИХОЕ БРАТСТВО ТОРТУГИ И ЯМАЙКИ
Часть 1
ФЕНОМЕН ФЛИБУСТЬЕРСТВА
Кто такие флибустьеры
Поскольку наше исследование посвящено боевому искусству флибустьеров, необходимо хотя бы вкратце охарактеризовать этот тип морского разбойника. Подобная характеристика представляется нам вполне уместной еще и потому, что не все читатели ясно представляют себе, чем флибустьеры отличались от «классических» пиратов и корсаров.
Вольтер, великий французский просветитель XVIII века, утверждал; явись между флибустьерами человек гениальный, способный объединить их разрозненные силы, они захватили бы Америку от Северного полюса до Южного и произвели бы совершенный переворот в политике Европы и Америки. «Предыдущее поколение только что рассказало нам о чудесах, которые творились этими флибустьерами, и мы говорим о них постоянно, они нас трогают», — писал он в одной из своих статей. И далее: «Если бы они могли иметь политику, равную их неукротимой отваге, они бы основали великую империю в Америке… Ни римляне, и никакой другой разбойничий народ никогда не осуществляли столь удивительных завоеваний».
Вольтер, конечно, погорячился, пытаясь изобразить флибустьеров более великими завоевателями, чем римляне, но не вызывает сомнений тот факт, что, располагая достаточно скромными силами, эти морские бродяги очень часто ухитрялись одерживать победы над более сильным противником На страницах этой книги читатель сможет найти массу примеров того, как утлые суденышки этих сорвиголов брали верх над многопушечными испанскими урками и фрегатами, а отряды численностью в несколько сот человек ухитрялись захватывать крупные города не только на побережье, но и во внутренних районах Испанской Америки.
Слово
В английских документах 60–90-х годов XVII века флибустьеры, базировавшиеся на Ямайке, обычно именовались «приватирами»
Обосновавшись в первой трети XVII века на «ничейных» землях Антильского архипелага, флибустьеры промышляли пиратством, никому не подчиняясь и руководствуясь своими собственными законами и обычаями. Их ряды постоянно пополнялись за счет лиц, участвовавших в заморской экспансии и колонизации Вест-Индии: матросов с торговых, военных и корсарских кораблей, контрабандистов, уволенных или бежавших со службы солдат, разорившихся мелких дворян, фермеров, лесорубов, ремесленников и крестьян, беглых или отслуживших свой срок кабальных слуг (по-французски —
Большинство среди пиратов Карибского моря всегда составляли англичане и французы, однако немало было также голландцев, ирландцев, шотландцев, валлийцев, фламандцев, португальцев, индейцев, африканцев, мулатов и метисов; встречались также немцы, датчане, шведы и евреи. Например, на борту французского пиратского корабля «Ла Тромпёз» в 1684 году плавало 198 человек; помимо французов в команде числились «шотландцы, голландцы, англичане, испанцы, португальцы, негры, индейцы, мулаты, шведы, ирландцы, выходцы с [острова] Джерси и из Новой Англии». Таким образом, флибустьерские общины (отряды, команды, «братства») представляли собой независимые многонациональные самоуправляющиеся объединения изгоев (выходцев из разных социальных слоев), для которых пиратство в водах Испанской Америки стало
До середины XVII века, когда флибустьерство еще не достигло своего расцвета, пираты плавали на небольших судах и каноэ, редко объединяясь во флотилии. Хотя на отдельных островах количество разбойников исчислялось сотнями, но сами флибустьерские братства обычно состояли из нескольких десятков человек. В 60-х годах, после утверждения французов в западной части Эспаньолы, а англичан на Ямайке, начинается рост флибустьерских сил, происходит укрупнение отдельных отрядов, которые все чаще объединяются для проведения крупномасштабных операций. Так, в 1662 году не менее 600 флибустьеров Ямайки и Тортуги приняли участие в экспедиции Кристофера Мингса против Сантьяго-де-Кубы. В списке, составленном на Ямайке в конце 1663 года, значилось около 1200 флибустьеров, из которых примерно 2/3 были англичанами. Генри Моргану в 1669 году удалось собрать на рандеву у острова Ваш 960 флибустьеров, а в 1670 году — около 2000 человек. По сообщению испанского губернатора Хуана Франсиско Саэнса-Васкеса, в 1676 году в Коста-Рику вторгся отряд флибустьеров, насчитывавший более 800 человек; в 1683 году в набеге на мексиканский город Веракрус участвовало от 1000 до 1200 пиратов.
По мнению историка и географа ЯМ. Света, во второй половине XVII века в пиратских «республиках» на Антилах обитало в общей сложности 20–30 тыс. разбойников. Р. Керз более осторожен в своих подсчетах. По его данным, в 1660-х годах силы пиратов Вест-Индии в максимуме не превышали 10 тыс человек. Однако даже эта цифра представляется завышенной. По сообщению полковника Томаса Линча, в 1663–1664 годах на Ямайке базировалось от 1000 до 1500 флибустьеров. Примерно в это же время (1665 год) губернатор Тортуги Бертран д’Ожерон писал во Францию, что на берегах Эспаньолы обитало до тысячи разбойников. Следовательно, объединенные силы пиратов Ямайки и Эспаньолы в середине 60-х годов XVII века насчитывали около 2500 человек. Комиссары шевалье де Сен-Лоран и Мишель Бегон в 1684 году сообщали морскому министру Франции о пиратах Тортуги и Эспаньолы: «Флибустьеры сейчас более сильны и более могущественны, чем когда-либо в прошлом Они имеют на море 14 судов и три баркалоны с количеством пушек от 4 до 54 и почти две тысячи человек». В это же время у тихоокеанских берегов Центральной и Южной Америки пиратствовало около 1000 французских и английских флибустьеров, явившихся туда из Карибского моря. Итого — около 3000 человек. Таким образом, в рассматриваемую эпоху в водах Испанской Америки ежегодно могли активно действовать от 1000 до 3000 флибустьеров, но не более.
Некоторые историки, касаясь вопроса о внутренней организации флибустьеров, заявляют, что в 1640 году пираты Тортуги создали «Конфедерацию береговых братьев» со своим дисциплинарным уставом и своей политикой. Подобная точка зрения наталкивает ряд других авторов на мысль, что флибустьеры жили «республикой». Так, А. Томази говорит, что «они основали своего рода коммунистическую республику». В действительности у флибустьеров не было ни своей «конфедерации», ни «республики» (тем более — коммунистической). Придерживаясь одинаковых правил, обычаев и целей, они не имели единства в планах и не стремились к общему союзу. Каждый отряд формировался для проведения какой-либо авантюры и в дальнейшем действовал обособленно. Иногда с целью проведения какой-либо крупномасштабной операции разрозненные отряды объединялись в более крупные соединения, но они никогда не были устойчивыми и после завершения похода неизбежно распадались. Поэтому флибустьерскую эпопею можно представить себе в виде цепи отдельных предприятий, осуществлявшихся независимо и ради добычи.
Грабеж на суше и на море был главной социальной деятельностью флибустьеров. При этом всегда использовался старый принцип пиратов, корсаров и наемных солдат
В повседневной практике флибустьеры руководствовались «обычным правом» (правом обычая). Когда у них спрашивали, почему они поступают так, а не иначе, пираты неизменно отвечали: «Таков береговой обычай». Под «берегом» подразумевалось побережье французской части Эспаньолы, которую документы той эпохи именуют Берегом Сен-Доменг. Именно поэтому французские флибустьеры и буканьеры нередко именовали себя
«Здесь все еще находится более тысячи этих людей, которых называют флибустьерами… Они разъезжают всюду, где им хочется; при этом они плохо подчиняются тому, что касается слркбы на судне, так как все считают себя начальниками, но очень хороши в предприятии и действиях против врага. Каждый имеет свое оружие, свой порох и свои пули. Их суда обычно не очень сильны и плохо экипированы, и у них нет иной собственности, кроме той, что они захватывают у испанцев».
Выбрав цель похода, флибустьеры заключали между собой соглашение (по-английски —
Если капитан был владельцем или совладельцем корабля, то его доля добычи резко возрастала по сравнению с индивидуальными долями, приходившимися на рядовых участников экспедиции. Например, Николас ван Хоорн, будучи не только руководителем похода на Веракрус (1683), но и владельцем двух кораблей (принадлежавших ему полностью или частично), добился выделения ему из добычи 30 долей.
Специальные денежные вознаграждения — премии — получали пираты, особо отличившиеся в бою. Так, перед походом на Панаму в 1670 году разбойники договорились, что тому, кто первым водрузит флаг на укреплении врага, следует добавить 50 песо к его доле. Тот, кто сознательно пойдет на риск ради общего дела, должен был получить сверх своей доли еще 200 песо. Гренадерам платили по 5 песо за каждую брошенную ими гранату. Команде корабля, которая первой захватит в море испанское судно, из общей суммы выделялась премия в 1000 песо. Все эти факты подтверждают слова очевидца о том, что флибустьеры «готовы были сражаться только ради денег».
Демократичность флибустьерского сообщества заключалась в том, что на судах, принадлежавших всему экипажу, все командирские должности были выборными. Любое важное решение принималось после обсуждения на совете (сходке, собрании) большинством голосов. Если на судне не было командира, назначенного судовладельцем (или если сам капитан не являлся судовладельцем), тогда вожак избирался из числа наиболее храбрых и удачливых моряков; но, в отличие от капитана военного или корсарского судна, власть его всегда была ограниченна: флибустьеры беспрекословно подчинялись ему только во время боя.
Если команде не нравился выборный капитан, последнего могли сместить с должности и избрать на его место другого человека. Если же капитан, вызывавший недовольство, был владельцем судна, тогда команда или часть команды могли покинуть его и перейти на другое флибустьерское судно. О том, что такие случаи не были единичными, свидетельствуют шевалье де Сен-Лоран и Мишель Бегон. В своем мемуаре, датированном 25 января 1685 года, они писали, что «когда флибустьеры недовольны своим капитаном, они его покидают, сами оплачивают свой провиант и садятся на другие корабли; это часто делает их экспедиции бесплодными и губит авторитет капитанов».
Вся захваченная добыча сначала поступала в общую собственность флибустьерского братства, и только после дележа переходила в собственность отдельных лиц. Чтобы при дележе не было обмана, каждый, от капитана до юнги, должен был поклясться на Библии, что не возьмет ни на грош больше того, что ему причитается. Того, кого уличали в ложной клятве, лишали доли добычи в пользу остальной команды, «или же ее отдавали в виде дара какой-нибудь часовне». Часть добычи, которая приходилась на долю павших в бою, передавалась их товарищам
Флибустеры, оперировавшие в бассейне Карибского моря, как правило, производили дележ награбленного на островках южнее Кубы или на острове Ваш. Бедные или плохого качества трофейные суда либо отпускали, либо сжигали, а богатые и добротные суда забирали себе и отводили на свои базы — в ямайскую гавань Порт-Ройял, на Тортугу или в гавань Пти-Гоав на Эспаньоле. Пленных, за которых не надеялись получить выкуп, высаживали на берег при первой возможности (чтобы не кормить), но двух-трех оставляли, рассчитывая впоследствии продать или использовать в качестве слуг.
Придерживаясь собственных законов, флибустьеры сами вершили суд над провинившимися собратьями. Того, кто при дележе добычи давал ложную клятву, изгоняли с корабля и впредь никогда не принимали. Его могли «марунировать» (англ.
В некоторых экипажах за насилие над пленными женщинами, пьянство, неповиновение командиру, самовольную отлучку с поста провинившихся наказывали: вдали от неприятеля — лишением доли в добыче, вблизи его — смертью. Виновного в вероломном убийстве привязывали к дереву, и он сам выбирал человека, который должен был его умертвить.
Поскольку всю жизнь эти люди находились лицом к лицу с враждебным им миром, существование в котором постоянно грозило то голодом, то болезнью, то смертью, каждый член разбойничьего братства должен был найти себе компаньона, отношения с которым строились на основе взаимопомощи. Согласно данным Эксквемелина (из расширенного французского издания 1699 года), этот обычай у французов назывался «матлотажем»
Эксквемелин свидетельствует: «Пираты очень дружны и во всем друг другу помогают. Тому, у кого ничего нет, сразу же выделяется какое-либо имущество, причем с уплатой ждут до тех пор, пока у неимущего не заведутся деньги». И далее: «Друг к другу пираты относились заботливо. Кто ничего не имеет, может рассчитывать на поддержку товарищей».
Ссоры между пиратами иногда перерастали в драки, а иногда заканчивались дуэлями. При этом поединок мог проходить с применением как холодного, так и огнестрельного оружия. «Пираты придерживаются своих собственных законов, — свидетельствует Эксквемелин, — и сами вершат суд над теми, кто совершил вероломное убийство… Если же окажется, что пират отправил своего врага на тот свет вполне заслуженно, то есть дал ему возможность зарядить ружье и не нападал на него сзади, товарищи убийцу прощают. Среди пиратов дуэли завязываются довольно легко».
Правила, принятые во многих пиратских экипажах XVII–XVIII веков, строжайше запрещали проводить поединки на борту судна. Поссорившиеся пираты должны были сойти на берег и в присутствии свидетеля (как правило, квартирмейстера) разрешить свой спор с помощью сабель, ружей или пистолетов. Дрались обычно не на смерть, а до первой крови.
После удачного похода, вернувшись на Тортугу, в Порт-Ройял или Пти-Гоав, флибустьеры устраивали грандиозные кутежи. На упреки отвечали однозначно: «Поскольку опасности подстерегают нас постоянно, судьба наша очень отличается от судеб других людей. Сегодня мы живы, завтра убиты — какой же смысл нам накапливать и беречь что-либо? Мы никогда не заботимся о том, сколько проживем Главное — это как можно лучше провести жизнь, не думая о ее сохранении».
Некоторые исследователи считают, что флибустьерам не были свойственны религиозные предрассудки. Это неверно. Среди них, конечно, встречались безбожники, но большинство всегда составляли люди верующие: здесь были и французские гугеноты, и английские пуритане, и голландские кальвинисты, подчас рассматривавшие антииспанские экспедиции не только как военные и «коммерческие» предприятия, но и как акты религиозной войны с «папистами». В 70–80-х годах XVII века увеличилось число французских флибустьеров, воспитанных в католической вере. По свидетельству Равено де Люссана, овладев испанским поселением, французские пираты сначала отправлялись в местный католический собор, где пели религиозный гимн
Флибустьеры молились, когда садились за стол, и перед сражением Большое значение придавали святому провидению, а также разного рода предсказаниям и суевериям Известно, что на корабле капитана Чарлза Свана плавал астролог, который предупреждал его о грядущих опасностях. Другой пример: когда корабельный хирург Лайонел Уофер взял на борт судна мумию индейского мальчика, чтобы привезти ее в Англию для исследований, пираты решили, что «компас не может правильно показывать, пока на борту находится труп, и по этой причине выбросили его за борт».
Своеобразно строились отношения флибустьеров с коренными жителями Американского континента. Наиболее дружелюбно к пиратам были настроены индейцы, обитавшие в районе мыса Грасьяс-а-Дьос и на Москитовом берегу в Никарагуа, а также ряд племен Коста-Рики, Дарьена и Новой Гранады. Ненавидя испанцев, туземцы тех мест охотно торговали с заезжими разбойниками, приобретая у них старые ножи, топоры и разного рода инструменты. Некоторые флибустьеры (например, голландец Виллем Блауфелт) подолгу жили среди индейцев, тогда как последние часто уходили с разбойниками в море. Основной их обязанностью была ловля рыбы, черепах и морских коров — ламантинов. Считалось, что один опытный индеец способен обеспечить едой целую команду.
Уильям Дампир, рассказывая о дружбе флибустьеров с индейцами Москитового берега, отмечал; «У них чрезвычайно зоркие глаза, и они замечают парус в море раньше, чем мы. Из-за этих качеств их ценят и стараются взять с собой все приватиры… Когда они находятся среди приватиров, то узнают, как пользоваться ружьями, и оказываются очень меткими стрелками. Они ведут себя дерзко в сражении и никогда не отступают и не отстают…».
Обосновавшись на Антилах вблизи английских, французских и голландских колоний, а подчас проживая и в самих этих колониях, пираты старались обеспечить себе надежный тыл, то есть заручиться поддержкой официальных властей, чтобы иметь возможность открыто доставлять в дружественные гавани захваченную добычу, свободно сбывать ее, а также отдыхать, развлекаться, снаряжать свои суда, приобретать провизию, оружие и боеприпасы. Так как Англия и Франция часто воевали с Испанией, английские и французские губернаторы выдавали флибустьерам каперские и репрессальные лицензии. За это пираты отдавали властям часть награбленного, а также поставляли им разведывательную информацию о состоянии тех или иных колоний в Карибском регионе и о движении неприятельских флотов.
Получив на руки каперские свидетельства, флибустьеры нередко придавали им самое широкое значение, игнорируя заключавшиеся в Европе мирные договоры. Когда губернатор Сен-Доменга Тарэн де Кюсси в 1685 году отменил каперские поручения против испанцев, возмущенные флибустьеры заявили: «Если губернатор не даст нам корсарские грамоты против испанцев, мы обойдемся теми, что получили для охоты и рыбной ловли».
Корабли флибустьеров не имели определенного флага. Утверждение польского публициста Яцека Маховского, что они поднимали черный стяг с изображением скелета, далеко от истины. Флибустьеры, которые приобретали у властей каперские грамоты, как правило, поднимали на мачте флаг той страны, от имени которой они выступали. Когда люди Генри Моргана двинулись на штурм Панамы (1671), над ними реяли красные и зеленые флаги (в ту эпоху подобные флаги ассоциировались с мятежом и использовались откровенными пиратами). Капитан Эдвард Дэвис держал на мачте белый флаг, на котором были изображены рука и сабля. Капитан Бартоломью Шарп имел красный стяг с белыми и зелеными полосами, а в отряде Питера Харриса, состоявшем из экипажей двух кораблей, было два зеленых флага. Капитан Ричард Сокинс имел красный флаг с желтыми полосами, капитан Эдмунд Кук — красный флаг с желтыми полосами и изображением руки и сабли.
Чтобы не вспугнуть потенциальную жертву или обмануть противника, флибустьеры могли поднять на мачте фальшивый флаг (например, при встрече с испанцами поднимали испанский флаг или флаг дружественной им державы). Если противник не желал сдаваться, флибустьеры поднимали на мачте красный флаг. Это означало, что команда готова к кровопролитию и в случае победы никому не даст пощады. Точно так же поступали «классические» пираты первой четверти XVIII века.
В 70–90-е годы XVII века характер и цели пиратского промысла в Вест-Индии претерпели ряд существенных изменений. Становление английской, французской и голландской колониальных империй и развитие международной торговли пришли в противоречие со сложившейся в Карибском море системой флибустьерства. Большая часть грузов (примерно 90 %), шедшая в конце XVII века из Америки в Испанию, принадлежала иностранным предпринимателям, поэтому от набегов флибустьеров на испанские суда стали страдать не только испанские купцы и судовладельцы, но также голландские, английские, немецкие, итальянские и французские дельцы, вложившие деньги в испано-американскую торговлю.
После Мадридского мира 1670 года английское правительство предприняло решительные шаги по ликвидации флибустьерства в Карибском регионе. Флибустьерам, проявившим покорность, жаловалась амнистия за все преступления, которые они совершили с 1660 года (со времени реставрации монархии в Англии).
Лишившись удобной базы в Порт-Ройяле, многие флибустьеры перебрались с Ямайки на Тортугу и в Пти-Гоав, откуда стали нападать не только на испанские, но и на английские суда и прибрежные поселения. Поэтому ямайские власти вынуждены были разработать ряд дополнительных мер, чтобы «напугать, уменьшить и наказать всех пиратов».
Строительство мощных крепостей и заметное усиление присутствия военных эскадр в водах Карибского моря неумолимо вело к постепенной ликвидации независимых флибустьерских сообществ в указанном регионе. Часть из них была «поглощена» колониальными системами, часть уничтожена в ходе торговых и морских войн конца XVII века, а остальные предпочли поднять на мачтах черные флаги, сделавшись «врагами всего человечества».
Корабли и малые суда флибустьеров
Стряхнув архивную пыль с исторических документов XVII века, мы можем легко убедиться в том, что флибустьеры совершали свои походы на судах различных типов, характерных для указанного периода времени. Их размеры варьировались от небольших барок (кечей, шлюпов, пинасов, бригантин) до средних размеров галеонов и военных фрегатов. Кроме того, на мелководье, реках и озерах активно использовались пироги, каноэ и шлюпки.
Чаще всего флибустьеры отправлялись в экспедиции на трофейных судах (призах), что не исключало наличия у них купленных или арендованных судов.
«Захватив корабль, команда решает, передавать ли его капитану, — свидетельствует Эксквемелин. — Если захваченный корабль лучше их собственного, пираты переходят на него, а свой сжигают».
На заре своей истории (в 20–50-е годы XVII века) вольные добытчики с островов Тортуга и Эспаньола, как правило, не располагали крупными кораблями, предпочитая использовать каноэ и небольшие парусно-гребные суда; они вмещали в среднем от 20 до 30 человек. Во второй половине XVII столетия, с увеличением численности флибустьерских отрядов, в их флотилиях все чаще стали появляться корабли средних и даже больших размеров (например, в отрядах Кристофера Мингса, Генри Моргана, маркиза де Ментенона, Жана де Граммона, Бартоломью Шарпа, Джона Кука, Эдварда Дэвиса, Джона Итона, Николаса ван Хоорна, Лауренса де Граффа, Этьена де Монтобана).
Сохранился список флибустьерских судов Ямайки, относящихся к 1663 году. Из этого списка явствует, что они имели на борту от 3 до 14 пушек и команды, насчитывавшие от 40 до 100 человек. Еще один список, составленный полковником Теодором Кэрри в 1665 году, содержит информацию о девяти флибустьерских судах Ямайки, включенных в состав экспедиции полковника Эдварда Моргана Самые крупные суда были вооружены соответственно 12,16 и 18 пушками, наименьшие имели на борту лишь по одной пушке.
В перечне флибустьерских судов, составленном губернатором Ямайки Томасом Модифордом в конце 1670 года, дается краткая характеристика флота Генри Моргана Это было самое крупное соединение флибустьерских судов из всех, когда-либо бороздивших воды Испанской Америки. Флагман флота — 120-тонный фрегат «Сэтисфекшн» — имел на борту 22 пушки; остальные несли от 2 до 14 пушек и имели водоизмещение от 10 до 70 тонн.
Любопытный список был составлен также флибустьером Бэзилом Рингроузом. Он содержит данные о девяти пиратских судах, собравшихся в марте 1680 года в лагуне Бокас-дель-Торо (Панама).
| Капитан | Судно | Тоннаж | Пушки | Экипаж |
| Питер Харрис | судно | 150 | 25 | 107 |
| Ричард Сокинс | баркалона | 16 | 1 | 35 |
| Джон Коксон | судно | 80 | 8 | 97 |
| Эдмунд Кук | барка | 35 | 0 | 43 |
| Бартоломью Шарп | барка | 25 | 2 | 40 |
| Роберт Эллисон | шлюп | 18 | 0 | 24 |
| Томас Мэгот (Макетт) | шлюп | 14 | 0 | 20 |
| Лассон | судно | 90 | 6 | 86 |
| Жан Роз | бригантина | 20 | 0 | 25 |
| Всего девять судов | 448 | 42 | 477 |
|---|
Приведенный выше список показывает, что в составе флибустьерской флотилии было лишь одно сравнительно крупное судно — 25-пушечный фрегат Питера Харриса водоизмещением 150 тонн. Остальные суда были значительно меньше, имели водоизмещение от 14 до 90 тонн и несли на борту от 1 до 8 пушек. Некоторые суда вообще не имели пушек и использовались как транспорты.
Список Уильяма Дампира содержит сведения о девяти судах английских и французских флибустьеров, собравшихся у острова Спрингер-Ки (Панама) в июне 1681 года. Только два судна имели на борту по 10 пушек и по 100 человек команды. Остальные были небольшими судами, вооруженными несколькими пушками.
| Капитан | Судно | Пушки | Экипаж |
| Джон Коксон | судно | 10 | 100 |
| Томас Пейн | судно | 10 | 100 |
| Уильям Райт | баркалона | 4 | 40 |
| Джон Уильямс | небольшая баркалона | 0 | около 20 |
| Ян Виллеме по прозвищу Янки | «Ла Дофинэ» (баркалона) | 4 | 60 |
| Аршамбо | судно | 8 | 40 |
| Жан (Авраам) Токард | бригантина | 6 | 70 |
| Жан Роз | баркалона | 0 | около 25 |
| Жан Тристан | баркалона | 0 | около 50[1] |
Точное представление о силах флибустьеров Сен-Доменга дает список, составленный губернатором Пьером-Полем Тарэном де Кюсси для маркиза де Сеньелэ 24 августа 1684 года. Только в этом списке мы встречаем достаточно крупные суда — два 30-пушечных, одно 45-пушечное, одно 52-пушечное и одно 54-пушечное. Остальные суда несли на борту от 2 до 18 пушек.
| Капитан | Судно | Тоннаж | Пушки | Экипаж |
| Сьёр де Граммсш | «Ле Арди» | 400 | 52 | 300 |
| Лауренс де Графф (временно — Бруаж) | «Нептун» | ? | 54 | 210 |
| Михел Андресзоон | «Ла Мутэн» | 250 | 44 | 200 |
| Ян Виллеме, или Янки | «Ла Дофин» | ? | 30 | 180 |
| Франсуа Лесаж | «Тигр» | ? | 30 | 130 |
| Жак Педно | «Ле Шассёр» | ? | 20 | 120 |
| Сьёр Дюмениль | «Ла Тромп ёз» (пинк) | ? | 14 | 100 |
| Жан (Авраам) Токард | «Л’Ирондель» | ? | 18 | 110 |
| Пьер Бар, или Брэха | «Ла Фортюн» (бригантина) | ? | 14 | 100 |
| Лауренс де Графф | «Ла Каскариль» (приз) | ? | 18 | 80 |
| Жан Бернанос | «Ла Скитье» | ? | 8 | 60 |
| Франсуа Гронье, или Кашмарэ | «Сен-Жозеф» (или «Сен-Франсуа») | ? | 6 | 70 |
| Ян Блот (Жан Бло) | «Ла Кагон» | ? | 8 | 90 |
| Виньерон | «Ла Луиз» (барка) | ? | 4 | 30 |
| Пти | «Ле Рюзе» (судно) | ? | 4 | 40 |
| Лагард | «Ла Сюбтиль» | ? | 2 | 30 |
| Верпре | «Ле Постильон» | ? | 2 | 25 |
| Всего — 18 судов | 328 | 1925 |
|---|
Наконец, сошлемся на список, составленный на основе данных Уильяма Дампира и Равено де Люссана. Он содержит сведения об объединенных силах английских и французских флибустьеров, собравшихся в Панамском заливе весной и летом 1685 года. Из 10 судов только два имели на борту артиллерию; самым крупным был флагманский фрегат, вооруженный 36 пушками.
| Капитан | Судно | Пушки | Экипаж | Национальность |
| Эдвард Дэвис | фрегат «Бэчелор’с дилайт» | 36 | 156 | англичане |
| - | барка капитана Дэвиса | - | 8 | англичане |
| Чарлз Сван | фрегат «Сигнит» | 16 | 140 | англичане |
| - | барка капитана Свана | - | 8 | англичане |
| Франсуа Гронье, или Кашмарэ | «Сент-Роз» («Санта Роса») | - | 308 | французы |
| Фрэнсис Таунли | барка | - | 110 | англичане |
| - | барка капитана Таунли | - | 80 | англичане |
| Питер Харрис | барка | - | 100 | англичане и французы |
| Брэнди | барка | - | 36 | англичане и французы |
| Сэмюэл Ли | брандер | - | 14 | англичане |
| Всего 10 судов | 52 | 960 |
|---|
Приведенные выше списки, а также иные документальные источники указывают на то, что самыми крупными флибустьерскими судами были фрегаты и галеоны; они, как правило, захватывались пиратами во время походов. Фрегат представлял собой трехмачтовый корабль с полным парусным вооружением и одной закрытой батарейной палубой; часть пушек могла размещаться на открытой верхней палубе.
Кристофер Мингс в 1662–1663 годах оперировал в Вест-Индии на 46-пушечном королевском фрегате «Центурион», экипаж которого насчитывал 146 человек Фрегат базировался в Порт-Ройяле и принимал участие в походах флибустьеров Ямайки и Тортуги на Сантьяго-де-Кубу (1662) и Кампече (1663).
В составе флотилии Генри Моргана в конце 1668 и начале 1669 года находился фрегат «Оксфорд» водоизмещением 240 тонн. Он прибыл на Ямайку из Англии, первоначально имея на вооружении 22 пушки. В Порт-Ройяле фрегат лишился своих командиров, поскольку его капитан Хакит «поссорился со шкипером, пронзив его насквозь, отчего тот умер, а сам сбежал…» В силу сложившихся обстоятельств губернатор острова Томас Модифорд решил передать «Оксфорд» под командование сподвижника Моргана — капитана Эдварда Коллира и велел ему идти на соединение с остальными кораблями ямайской флотилии к острову Ваш. Коллир, по всей видимости, увеличил количество пушек на фрегате до 34 (по другим данным — до 36), довел численность экипажа до 160–180 человек, после чего покинул Порт-Ройял и направился к юго-западной оконечности Эспаньолы. Там в январе 1669 года «Оксфорд» взорвался из-за попадания шальной пули в пороховой погреб.
Маркиз де Ментенон в 1676 году объединил под своим командованием несколько флибустьерских судов и совершил ряд набегов на прибрежные испанские поселения в Венесуэле — Маракайбо, Асунсьон (на острове Маргарита) и Нуэва-Валенсия. При этом сам маркиз находился на хорошо вооруженном фрегате «Ла Фонтен д’Ор» («Фонтан золота»).
Французский капитан Жан де Граммон в 1678–1680 годах оперировал в Карибском море на 50-пушечном фрегате «Ла Тромпёз» («Обманщица»). Этот корабль был флагманом флибустьерской флотилии, базировавшейся в гавани Пти-Гоав на Эспаньоле, и участвовал в набегах на города Маракайбо и Ла-Гуайра. 14 августа 1680 года «Ла Тромпёз» затонул на рейде Пти-Гоава во время урагана.
В том же году капитан Бартоломью Шарп крейсировал в Тихом океане на трофейном испанском галеоне «Ла Сантисима Тринидад», переименованном в «Тринити». Он имел водоизмещение 400 тонн, но его артиллерийское вооружение было довольно скромным Это был тот самый галеон, который в начале 1671 года успел увезти значительные ценности из Панамы, когда город подвергся нападению флибустьеров под командованием Генри Моргана По данным испанских источников, в то время галеон был вооружен лишь 7 пушками и 12 «большими мушкетами» (очевидно, фальконетами).
Капитан Джон Кук, командуя трофейным 18-пушечным французским кораблем «Ривендж» («Месть»), в ноябре 1683 года ухитрился захватить в водах Сьерра-Леоне (Западная Африка) то ли голландский, то ли датский 36-пушечный фрегат водоизмещением 180 тонн. Штурман экспедиции Эмброуз Коули записал в своем журнале, что это был «новый корабль с сорока пушками». Пираты пересели на него, переименовали приз в «Бэчелор’с дилайт» («Услада холостяка») и отправились на нем в Тихий океан. В то время его команда, по разным данным, насчитывала от 52 до 70 человек. После смерти Кука капитаном фрегата стал Эдвард Дэвис В 1685 году, во время сражения с испанской эскадрой в Панамском заливе, команда «Бэчелор’с дилайта» насчитывала уже 156 человек.
Голландский флибустьер Николас ван Хоорн в 1681 году купил в Англии 40-пушечный фрегат «Мэри энд Марта» водоизмещением 400 тонн. Переименовав его в «Сент Николас», он завербовал в команду 150 человек и отравился в работорговый рейс к берегам Западной Африки. Позже Ван Хоорн промышлял в Вест-Индии. В Пти-Гоаве он завербовал около 300 колонистов и пиратов, увеличил количество пушек на борту до 46 (по другим данным — до 52) и прославился набегом на испанский город Веракрус После смерти Ван Хоорна его фрегат перешел под командование Граммона, который переименовал судно в «Ле Арди» («Смелый») и промышлял на нем до осени 1686 года, пока не погиб в районе Азорских островов во время урагана.
Крупными кораблями командовал флибустьер Лауренс де Графф. Так, в 1681 году в районе Картахены он захватил добротный 28-пушечный голландский корабль «Тигр», на котором в июле 1682 года взял на абордаж испанский корабль «Сантисимо Сакраменто». Передав командование «Тигром» своему компаньону Михелу Андресзоону, де Графф переоснастил испанский приз, переименовал его в «Ла Франсез», вооружил 30 пушками и завербовал в команду 150 человек В следующем году «Тигр» и «Ла Франсез» приняли участие в экспедиции Ван Хоорна на Веракрус В декабре 1683 года де Графф с несколькими другими капитанами захватил в районе Картахены три испанских судна, в том числе 46-пушечный фрегат «Ла Пао, 40-пушечный фрегат «Сан Франсиско» и судно, вооруженное 12 камнеметами и 6 пушками. «Ла Пас» был передан под командование Михела Андресзоона, а «Сан Франсиско» стал флагманом де Граффа. Последний переименовал его в «Нептуна», увеличил количество пушек до 54, а численность команды довел до 210 человек Это был, пожалуй, самый крупный флибустьерский корабль. Летом 1686 года он сел на рифы к югу от Картахены и был покинут пиратами на произвол судьбы.
Следует, однако, иметь в виду, что в рассматриваемую эпоху фрегатом могло называться также небольшое быстроходное парусно-гребное судно водоизмещением от 50 до 100 тонн, вооруженное несколькими пушками.
В целом необходимо признать, что большие корабли в составе «вооруженных сил» флибустьеров Карибского моря и Тихого океана встречались крайне редко. Невыгодность их использования объяснялась:
а) невозможностью оперирования в мелководных, изобилующих песчаными банками и коралловыми рифами прибрежных районах Антильских островов и Испанского Мейна;
б) большими расходами, связанными со снаряжением и эксплуатацией таких судов (для обслуживания парусов, такелажа и пушек необходимо было много людей; увеличение же численности экипажа неизбежно требовало увеличения количества провианта и амуниции);
в) неизбежным сокращением доли добычи каждого участника похода (не зря перед набегом на Пуэрто-Бельо в 1668 году Морган заявил своим людям: «Чем нас меньше, тем больше достанется на каждого»).
Среди флибустьерских судов встречались пинки (англ. pink). Пинк (иногда пишут «пинка») был небольшим парусным судном водоизмещением до 50 тонн, с плоским дном, выпуклыми боками и узкой кормой. На Средиземном море пинки (итал.
Флибот
Флейты внешне были весьма похожими на галеоны. На голландских гравюрах, которые можно видеть в книгах АО. Эксквемелина (1678) и Д. ван дер Стерре (1691), корабли флибустьеров среднего тоннажа выглядят как типичные флейты.
Если грузоподъемность флейта была менее 100 тонн, его называли флиботом, если более 300 тонн — его называли уркой. В зависимости от размеров на борту могли устанавливать от нескольких до 20 пушек Заметим, что когда капитан Ван Хоорн перед походом на Веракрус захватил в заливе Аматик
Бригантиной (от итал
Кеч (англ
Баркалона (исп.
Когда часть флибустьеров во главе с Джоном Куком в апреле 1681 года отделилась у берегов Перу от команды капитана Шарпа, они, по словам Уильяма Дампира, взяли с собой «ланчу, или баркалону» и два каноэ.
Шевалье де Сен-Лоран и Мишель Бегон в мемуаре от 26 августа 1684 года отмечали, что флибустьеры Сен-Доменга «имеют на море 14 судов и три баркалоны с количеством пушек от 4 до 54 и почти две тысячи человек».
Очевидно, одномачтовая баркалона мало чем отличалась от парусно-гребного одномачтового фрегата (исп
В мемуаре сьёра де Пуансэ (1677) отмечалось, что в сентябре 1676 года у побережья Сен-Доменга находилось от 10 до 12 флибустьерских судов — «как небольших фрегатов, так и барок, не считая различных каноэ, с которыми они часто ходят на корсарский промысел и неожиданно захватывают суда в портах и на рейдах».
Вооружение одномачтового шлюпа напоминало вооружение голландской яхты. Паруса такого шлюпа, как и яхты, состояли из большого гафеля и марселя. По лось-штагу ходил фор-стаксель; на бушприте, часто удлиненном за счет утлегаря, ставили один или два кливера.
20 мая 1680 года Совет Ямайки сообщал в министерство торговли и колоний, что для эффективного подавления флибустьеров необходимо «взять под контроль бухточки и укромные заливчики, чтобы пресечь их разбои на каноэ, шлюпах и барках, где ни один фрегат четвертого ранга не может преследовать их».
Тартана была небольшим судном, довольно широким, с латинскими парусами и седловатой палубой. В Карибском море этот тип судна использовался в основном испанцами и французами. Длина тартаны составляла примерно 18 метров, ширина — 5,3 метра. Небольшая тартана могла нести одну мачту, более крупная — две и даже три мачты. Равено де Люссан в своих мемуарах упоминает о том, что в январе 1685 года корабль Лауренса де Граффа повстречал в море небольшую флибустьерскую флотилию; при этом «одно из судов оказалось тартаной под командованием капитана Жана Роза».
Тендером (англ
К малым парусно-гребным судам галерного типа относились также беспалубные испанские пироги. На рисунке XVII века видно, что это судно имело 20 пар весел и несло две съемные мачты с прямыми парусами. Экипаж пироги мог насчитывать от 50 до 120 человек; на носу судна устанавливалась небольшая пушка.
Уильям Дампир в «Новом путешествии вокруг света» (1697) упоминает «о пироге (или большом каноэ), которое двигалось с помощью 14 весел».
Карл Марквардт, крупный специалист по парусным судам, так описывает этот тип судна:
«Пирога — морское каноэ; в отличие от обычных его изготовляли из двух долбленых стволов деревьев, затем складываемых вместе.
В XVI–XIX вв. это было наиболее распространенное прибрежное судно Карибских островов, Мексиканского залива и Южной Америки. Такелаж пироги был похож на такелаж двухмачтовой шхуны без бушприта».
Иногда пирогу называли галиотом или полугалерой. Длина ее доходила до 30 метров.
Поделиться книгой: