Любовь к истории (сетевая версия) ч.8

Итак, решительно расчехляюсь.

Я против не только революции вообще, но и против так называемой мирной революции.

Я не хочу, чтобы авторитарный режим рухнул в результате майданов, блокады магистралей, всероссийских кампаний гражданского неповиновения и массированных «оккупаев». Я боюсь хаоса, которым будет сопровождаться такое политическое сотрясение.

Я за то, чтобы постоянно наращивать давление на власть, заставляя ее выпускать из лап рычаги, в которые она вцепилась: органы законодательной власти, назначение губернаторов и мэров, контроль над судами и телеканалами.

Я хотел бы, чтобы авторитарный режим рухнул не в одночасье, с грохотом и треском, а сменился в результате честных выборов всех уровней. Тогда, бог даст, обойдется без коллапса.

Вот что такое, на мой взгляд, «центризм». Во всяком случае, так он выглядит сегодня. Завтра, возможно, и центристы захотят революции — если Путин продолжит «закручивать гайки». Но сегодня — так.

Значит ли это, что центристы должны сейчас сотрудничать с властью, «оздоровляя ее изнутри»?

Ни в коем случае.

До тех пока в России есть политзаключенные, всякое сотрудничество с режимом кажется мне стыдным. Я думаю, что те наши коллеги, кто в той или иной форме работает с этой администрацией или даже просто ее консультирует, совершают тактическую и этическую ошибку. Я уверен, что арестанты Болотной, арестанты ЮКОСа и другие политические до сих пор сидят за решеткой еще и потому, что нашлось изрядное количество людей с хорошей репутацией, которые заседают в разных благонамеренных советах и даже занимают официальные посты. Какими бы прекрасными соображениями эти люди ни руководствовались, на деле они коллаборационируют с путинским режимом и продлевают его существование.

Время от времени мне звонят разные вельможи, предлагают встретиться, обменяться мнениями, обсудить ситуацию и прочее. Я всегда уклоняюсь от подобных бесед — очень вежливо (мы, центристы, вообще люди вежливые). Ну как я буду «обсуждать ситуацию» с членами команды, которая использует правоохранительную машину для расправы с политическими оппонентами?

Охотно встречусь с кем угодно и буду помогать в поисках выхода из общественного кризиса — на следующий день после того, как будут освобождены Ходорковский, Лебедев, узники Болотной, Толоконникова, Алехина (и далее по списку). Ни одним днем раньше.

Ау, центристы, создавайте уже партию! Я буду за вас агитировать. Составляйте программу последовательного, действенногонаступления по всем фронтам. И, пожалуйста, не ругайтесь с союзниками. Ну, они — такие, а мы давайте будем взрослыми.

И последнее по поводу годовщины.

Да, эйфория прошла. Да, многое не получилось. Но лед треснул и тронулся. Обратно не смерзнется.

Год спустя (продолжение)

11 декабря, 13:24

Читатели блога, интересующиеся историей, а не современностью, потерпите. В следующий раз напишу что-нибудь познавательно-развлекательное, обещаю. А сейчас хочу продолжить тему предыдущего поста.

Как я и ожидал, меня стали критиковать с обеих сторон. Такова доля центристов. Все извергают их из уст своих, ибо они не горячие и не холодные, но теплые.

Ну и ладно. Говорить то, что на самом деле думаешь, — одна из радостей жизни. Для профессионального политика это непозволительная роскошь, а литератор вполне может себе позволить.

Радикалы осудили меня за отказ от «мирной революции» (понятно, кто мне за это заплатил и кто меня расчехлил). С противоположного фланга мне стали пенять за то, что я призываю не сотрудничать с властью, а как же тогда вести с нею переговоры — например, о том же освобождении политзаключенных? Неувязочка получается.

Нет никакой неувязочки. Наверное, я плохо объяснил. Попробую еще раз. Сотрудничать с властью — одна история, вести с ней переговоры — совсем другая.

Вот посмотрите на эту картинку:

Сотрудничает здесь Жуков с Кейтелем? Нет, друзья мои. Это переговоры. Не путайте, пожалуйста.

(А то, что я, конкретный и частный Чхартишвили-Акунин, сам не намерен вести закулисные беседы с представителями режима, о чем я писал в посте, — так это мой личный выбор. Кто владеет переговорным жанром, тот пускай этим и занимается).

Мою позицию касательно «мирной революции» придется разъяснить более пространно.

Начну с того, что мирная революция в современной России — штука гораздо более возможная, чем всем (в том числе и власти) кажется.

Путинский режим может рухнуть неожиданно, в считанные дни. По той простой причине, что Путина в Москве сильно не любят, а во всех государствах имперского типа правительство — заложник у населения столицы. В 1789 году в Париже, в 1917 году в Петрограде, в 1991 году в Москве оказалось, что для спонтанного переворота — бескровного или относительно бескровного — достаточно выхода на улицу ничтожно малого (в масштабах всей страны) процента населения.

Тогда тоже никто не ждал. Триста лет стояло — и так легко развалилось…

Вот и теперь вполне хватит десяти или даже пяти процентов москвичей. Представьте, что на улицы выйдут не пятьдесят тысяч, а полмиллиона. Выйдут и не разойдутся по домам. ОМОН скиснет, спецназ сдуется, управление страной разладится, режим рухнет.

Ничего фантастического в этом сценарии нет. Недовольных в столице уже сейчас более чем достаточно. Если власть совершит какую-нибудь грубую ошибку или злокачественную глупость (например, переусердствует на разгоне несанкционированной демонстрации), может случиться всеобщее возмущение и пассивное недовольство перейдет в активное. Тогда всё, конец.

Но я не хотел бы сейчас мирной революции типа августовской 1991 года. Во-первых, при таком сугубо московском перевороте к власти вместо одной столичной тусовки придет другая — и этим вся революция ограничится. Мы уже видели, как быстро испортились, придя к власти, чудесные люди, «прорабы перестройки». Во-вторых, двадцать лет назад с коллапсом центрального управления развалился Советский Союз. В следующий раз то же самое может произойти с Российской Федерацией. В постимперских государствах всякий кризис центральной власти чреват взрывом сепаратизма. Рисковать не хочется.

Вот почему я сторонник постепенного наступления. Когда я говорю о давлении на власть, я не имею в виду выпрашивание у нее поблажек. Нет, речь идет о диалоге с позиции силы.

Теперь давайте разберемся, откуда она может взяться, эта позиция силы.

Пусть меня опять обзовут утопистом или кем-то похуже, но я повторю скучную истину: в любом противостоянии сила у того, кто одерживает психологическую и моральную победу. Оппозиции до такой победы — в глазах страны — пока далеко. Для мирной революции достаточно одной столицы. Для давления на власть нужна именно вся Россия.

Давить на путинский режим означает постепенно вытеснять его в общественном сознании из центрального положения в маргиналы.

Оппозиция сама должна стать центром — в этом залог ее победы. Поэтому всякие действия, маргинализующие оппозицию в глазах населения, кажутся мне вредоносными.

У нас у всех с советской школы засело в мозгах, что центрист — бранное слово. Это какой-то бесхребетный соглашатель, оппортунист, конъюнктурщик. Ничего подобного. Центр — это синоним нормы. Пока эта истина не утвердится в российских мозгах, у нас так и будет то чума, то холера. В смысле, то реакция, то революция.

А вот на вопросы, как именно я представляю себе операцию по «принуждению режима к миру», у меня готового ответа нет. Я уже писал, что именно для этого и нужна центристская партия: разработать программу действий.

Полагаю, что многое и так уже делается, только без единого плана и хаотически, а стало быть с низким КПД.

Прямая электронная демократия — отлично.

«Добрая машина правды» Навального — хорошая затея.

Марши и манифестации — да, безусловно. Причем я не считаю, что центристы должны ходить непременно на митинги, «согласованные» в соответствии с принятым Думой законом. Мы ведь не считаем эту Думу легитимной? Тогда что нам ее законы?

Но этого всего мало, мало.

Очень жаль, что в обществе не получила достаточной поддержки идея городских референдумов. Они могли бы расшевелить гражданскую активность.

Очень жаль, что Координационный Совет разбомбил идею о сборе на марше 15 декабря подписей для законодательной инициативы о сменяемости власти. (И не ловите меня на противоречии — мол, Думу он не признает, а подавать законопроект хочет. Нет никакого противоречия. Кампания по сбору подписей — вот что важно. Если собрать миллионы подписей — это и будет давлением на власть. А что там решит по поводу инициативы марионеточная Дума, не имеет значения).

И еще очень важно создать вокруг режима атмосферу остракизма. Пускай Путин остается в компании своих потешных "доверенных лиц", которые вчера так остро его критиковали.

Не иметь с режимом никаких дел, пока не освободят политзаключенных — по амнистии или еще как-то, всё равно. Когда сажали, о законе не беспокоились. Вот пусть теперь сами и придумывают, как выпускать.

Не знаю, что еще. Я ведь не политик и не политтехнолог. Давайте думать вместе.

Из комментариев к посту:

viesel

Сотрудничает здесь Жуков с Кейтелем? Нет, друзья мои. Это переговоры. Не путайте, пожалуйста. Жуков с Кейтелм — главнокомандующие воюющих армий, победившей и проигравшей. Их функции, позиции и, прости господи, дискурс четко определен тысячелетия назад, во времена Ассардагона и Хаммурапи.

Вклею тоже картинку:

А в качестве кого вести переговоры, скажем, Навальному с Нарышкиным? Или в целом КС с ГД (т. н. "Думой"). Полная неопределенность.

bear_in_sea

У нас общественное сознание маргинализировано само по себе очень сильно. Условно говоря, если сравнивать со среднестатистическим европейцем, то у нас процентов 40 населения — маргиналы. И это вовсе не обязательно люди за гранью нищеты, наоборот, это вполне себе сытые и обеспеченные люди. У них просто социокультурный код другой, "совковый". И для них Путин с его бригадой — свой, это их президент. Уровень запросов, который им необходим и достаточен, он вполне обеспечивает, во всяком случае пока нефть достаточно дорога. Запросы эти, прямо скажем, незатейливы: пиво с сосисками в магазине, Петросян с Малаховым по телевизору, ну там машинка у подъезда — мечта советского человека. И проблема не в том, что это запросы примитивные, нет, они нормальные. Проблема в том, что больше ничего не нужно. Свобода слова и права человека для этих людей такая же абстракция, как поиски жизни на Юпитере.

Это синдром постсовка, социальная и культурная архаичность. Чтобы его преодолеть, нужно менять культурный код. Быстро этого не сделать, нужны десятилетия, если не столетия. От режима можно избавиться гораздо быстрее, достаточно нефти подешеветь раз в 5. Такое уже случалось не раз, наверняка случится и ещё. Если следующий режим сильно ограничит силовиков, проведёт люстрации и будет двигаться в направлении принятия общеевропейских принципов развития — тогда всё постепенно придёт в норму, лет через 30–40 будет нормальная страна вроде нынешней Польши или Чехии. Если к власти придёт "коллективный Кургинян" — это гарантированная катастрофа и распад страны.

redfrog_blues

"Давить на путинский режим означает постепенно вытеснять его в общественном сознании из центрального положения в маргиналы."

А происходит-то совершенно обратное. Текущая оппозиция выглядит откровенно маргинально, и это полный ее провал. Более того, в общественном сознании, вероятно, крепнет взаимосвязь: оппозиционеры = маргиналы.

Когда на одной стороне баррикады террорист Удальцов, хулиган Навальный со своими наклейками, гей-активисты, сторонники Pussy Riot и, как вишенка торт, их украшают националисты — становится страшно, что произойдет со страной — если эти милые люди придут во власть.

По сравнению с постами активных оппозиционеров типа Наганова, даже откровенные аутсайдеры блогосферы Кристина Потупчик, или там Борис Якименко — выглядят светочами мысли.

paganinisetter

А Вы ГШ, с Быковым делились опасениями? Он оч. сильно за сепаратизм.

Насчет постепенности, мирной эволюции и пр.

Михаил Ходорковский:

"Заведомо неосуществимые идеи могут привести к быстрой дискредитации Совета как организующей и консолидирующей силы. Лозунги массовых акций не могут походить на тезисы докторской диссертации. Я считаю, КСО не только вправе, но и обязан стремиться к тому, чтобы стать субъектом переговоров с Кремлём о кардинальном реформировании России. Если Совет этого не добьется — значит, его миссия не будет выполнена. Компромисс — единственная альтернатива насилию".

Вообще-то он о неких активных действиях говорит. Призывает, просит, кричит… насколько возможно из-за решетки, чтобы не быть обвиненным в экстремизме.

Да есть ли среди недовольных вообще хоть двое согласных между собой?!!!

Чертовски удобная штука + Опрос

14 декабря, 11:38

Когда-то на уроках истории меня учили, что римская империя, а вслед за нею многие раннесредневековые европейские государства приняли христианство из сугубо прагматических соображений. «Вертикально выстроенная» религия с одним Всевышним наверху; идея смирения перед земной властью, которая всегда от Бога; контроль над душами подданных через дисциплинированную структуру духовенства — всё это как нельзя лучше подходило для нужд централизованного управления. Этой логикой руководствовались и восточные владыки, принявшие Ислам, азиатскую разновидность, в сущности, той же системы верований.

Ни в коей мере не отрицая огромную роль веры и церкви в духовном и культурном развитии цивилизации, думаю, что насчет потребительского отношения власти к религии мои марксистско-ленинские преподаватели были правы.

В отличие от буддизма, иудаизма или конфуцианства, которые делают упор на индивидуальном развитии, две главные исторические конфессии, построенные на принципе «меньше суеумствовать и больше доверять начальству», во все времена вызывали у властей предержащих соблазн прибрать этот эффективный инструмент к рукам.

Оставим в стороне «старую» историю, когда многие монархи были по-настоящему религиозны. Возьмем примеры из недавнего времени — и таких властителей, которые заведомо ни в какого Господа Бога не верили: Сталина и Гитлера. Эти политические антагонисты были оба изначально враждебны церкви, потому что не хотели делиться властью над душами ни с какой другой инстанцией. И оба в трудный момент поняли, какая чертовски удобная штука институализированная религия.

Про то, как Сталин в 1943 году сделал резкий вираж от репрессий против духовенства к его прикармливанию, вы и без меня знаете. Великий вождь поманил — и стосковавшаяся по одобрению начальства РПЦ с восторгом кинулась в объятья «власти безбожников». Можно было бы сослаться на войну и патриотизм, но верноподданный пыл церковников ведь не померк и после Победы.

Речь патриарха на похоронах Усатого: «Упразднилась сила великая, нравственная, общественная…» Особенно «нравственная»

Ладно, не буду про Сталина и РПЦ — это факты общеизвестные.

Лучше расскажу, как покровительствовал «правильным религиям» на оккупированных территориях Гитлер.

В 1941 году, пока нацисты рассчитывали на блицкриг, нелепые верования «недочеловеков» фюрера не интересовали. Но когда стало ясно, что война будет затяжной, а в тылу зашевелились партизаны, курс по отношению к церкви переменился.

Солдатам вермахта на их фашистских «политинформациях» стали разъяснять, что православие — религия полезная, ибо учит туземцев покорности начальству и поэтому священников трогать ни в коем случае нельзя.

Среди духовенства нашлось множество коллаборационистов. Православную церковь на «освобожденных территориях» возглавил митрополит Сергий (Воскресенский), до войны — управделами Московской патриархии.