Помоги проекту - поделись книгой:
– Чертовы твари!
Гнев не в силах что-либо изменить. Бессмысленный всплеск ярости никого не спасет. Это понимает не только стрелок, но и все остальные.
КРАК!
Лобовое стекло облепленного тварями джипа идет трещинами. Еще немного, и не выдержит безудержного натиска. Надо срочно что-нибудь сделать, только не знаешь что.
– Флинт?
– Я здесь.
Побледневший как смерть Магадан убирает ногу с педали газа – на вспоротых покрышках далеко не уедешь. К тому же в безвыходной ситуации нет смысла пытаться продлить агонию.
– Ты ведь не хочешь, чтобы нас разделали, как свиней?
Внутри машины темно, как в гробу. Облепившие твари перекрыли доступ света. Гулкие удары по обшивке сводят с ума. Но еще страшнее утробный рык хищников, уверенных в том, что добыче некуда деться. Скоро кадавры вскроют искореженную консервную банку и выудят мясную начинку. Что может быть лучше славного пира после трудной охоты? Правильно – ничего! Осталось совсем немного. Последнее усилие, и…
– Не хочу.
– Тогда какого хрена, – в отличие от эфемерного призрака смерти реальная боль имеет вполне конкретные очертания, – ты медлишь?!
Есть вопросы, на которые почти невозможно ответить. Даже если очень сильно постараться. И это один из таких.
– Никакого…
Дурацкий стишок Роя беспрерывно крутится в голове, словно заевшая пластинка. При всем желании от него невозможно избавиться. Кривая игла допотопного граммофона явно решила свести с ума слушателей. Сегодня ее бенефис.
– Тогда дава…
– Уже.
Реактивный гранатомет – на редкость эффективное средство в борьбе с легкой бронетехникой. Не только противника, но и своей. Жаль, что эффектные взрывы бывают только в кино, да и то не всегда. На войне все очень просто, больно и некрасиво: был человек, и нет его.
– База, мы потеряли «Ветер-два». Прием.
– Продолжайте выполнение миссии. Как поняли? Прием.
В первую очередь командование интересует конечный результат. Если задание выполнено, а количество потерь не превышает предельно допустимого максимума, все в порядке. «На войне как на войне» – любимое выражение штабных крыс, далеких от нелицеприятной правды жизни на передовой.
– Вас понял…
Объехав по широкой дуге потенциально опасное место, «Ветер-один» продолжает движение к заданной точке, оставив далеко позади пылающий остов уничтоженного напарника.
Подавленное молчание, воцарившееся в машине, первой нарушает Герцогиня.
– Эти уроды считают, что мы все здесь железные? – вопрос был обращен скорее в пустоту, чем кому-то конкретному.
Прежде чем ответить, командир, только что расстрелявший из гранатомета своих людей, устало закрывает глаза, откинувшись на спинку сиденья.
– Они не считают… Уверены на все сто.
И, немного подумав, добавляет:
– Пожалуй, именно это хуже всего!
Глава 2
Флинт
В неполных двенадцать лет я потерял родителей, при этом чудом выжив в сошедшем с рельсов вагоне. Скоротечный семейный отпуск к южному морю во время летних каникул обернулся трагедией, искалечившей жизни сотен людей.
Те, кто спланировал и осуществил бесчеловечный теракт, решили продемонстрировать «свободолюбивому» миру свое намерение бороться с «кровавым режимом» до победного конца. И надо отдать им должное – не ошиблись в расчетах. Громкое «заявление» вызвало широкий резонанс не только у падкой до кровавых сенсаций толпы, но и среди глав ведущих держав.
Лицемерное мировое сообщество на словах посочувствовало жертвам крушения: «Страшно подумать, двести пятнадцать человек, из них тридцать девять детей!» В глубине же души его симпатии остались на стороне фанатичных убийц. Как же! Ущемление прав и свобод! Диктатура Кремля! Отсутствие демократии! Тотальный контроль над средствами массовой информации! Борьба за свободу и право народов на самоопределение!
В общем, стандартный набор штампов, которым обычно прикрываются любители совать свой нос в чужие дела. Те самые, что, поучая других, не обращают внимания на собственные проблемы.
Мир не изменишь. Каким был, таким и останется. В глазах заграничных псевдодемократов русские – пьяные варвары, по которым давно петля плачет, а они сами – молодцы. Прогрессивное человечество. Ни больше ни меньше – двигатели прогресса.
Черт с ним, сборищем двуличных подонков! Для ребенка не имеет значения кто что о ком думает. И как весь этот поток целенаправленной лжи выглядит в СМИ. Намного страшнее потеря единственных близких людей.
Только что все было в порядке: улыбающаяся мать, веселый отец, сливочное мороженое в хрустящем вафельном стаканчике, залитые солнцем поля за окном и наивная детская вера в то, что так будет всегда.
А в следующую секунду срабатывает дистанционное взрывное устройство, следует резкий толчок, привычная жизнь летит в тартарары и над искореженными, залитыми кровью вагонами витает безликая смерть.
Без понятия, что толкнуло меня выйти из купе в коридор за двадцать секунд до взрыва. Мелькающие поля слева по ходу движения поезда ничем не отличались от тех, что проносились справа. Знаю одно – этот порыв спас мне жизнь. От столкновения вагона с землей купе смяло в гармошку, а меня зашвырнуло так сильно и далеко, что, прежде чем потерять сознание, показалось, будто слетал на луну. По крайней мере, кратковременное чувство невесомости было вполне реальным.
Звезды, невесомость, огненный калейдоскоп боли – все перемешалось до такой степени, что я не выдержал и отключился. А когда, восемь часов спустя, очнулся после наркоза, узнал страшную весть – родителей больше нет.
Казалось бы, куда больше – в один день лишиться родных? Но Судьбе этого показалось мало, и она отняла у меня половину ноги. Никогда прежде я не задумывался, как это здорово – легко и свободно ходить на своих двоих без чьей-либо помощи. И лишь глядя полными слез глазами на забинтованную культю, наконец осознал, что потерял.
Затем были четыре месяца в военном госпитале, полгода реабилитации и дорогостоящий протез – государство предоставляет жертвам террора все самое лучшее. С небольшой поправкой:
Знай я заранее, чем закончится «плаванье», – вскрыл бы себе вены сразу, не дожидаясь, пока дьявол, заботливо поддерживая под руку, подведет измученную жертву к краю пропасти.
Молодые звереныши по части жестокости дадут фору взрослым. Когда же речь заходит об ущербных калеках, их и без того нездоровая фантазия вообще не знает границ. Вымазанный дерьмом протез – самое невинное развлечение, а выбитые зубы – не самая высокая плата за гордость.
Они дали мне прозвище «Флинт». Так звали попугая безногого Джона Сильвера из романа «Остров сокровищ». На жизнерадостных шутников произвел впечатление одноименный фильм. Книгу, разумеется, никто не читал: долго, хлопотно, да и по большому счету неинтересно.
Когда говорю «они», подразумеваю всех: сильных и слабых, умных и хитрых, расчетливых и наивных. Все без исключения презирали озлобленного нелюдимого калеку, слишком непохожего на них. Не желавшего жить «по понятиям», мало чем отличающимся от порядков, установленных на зоне.
Закон джунглей гласит: «Ты или в стае, или нет», третьего ни дано. Не выбрал сторону – подыхай в одиночку. Никому нет дела, как и когда ты загнешься.
Я умирал семь нескончаемо долгих месяцев. Ровно столько продолжалась моя одиссея в аду, по сравнению с которой трюм рабовладельческого судна – не самое страшное место. В нем, если повезет, можно встретить людей, в аду – нет.
Черпая душевные силы в ненависти, ущербный калека оказался слишком упорным даже для «них». В конечном итоге то, что раньше было «невинной» забавой, превратилось в тотализатор. Старшие начали делать серьезные ставки на то, как долго безногий обрубок продержится в чертовой мясорубке. Именно это меня и доконало.
Жажда наживы не просто ослепляет, она сводит с ума. И уже ни о каких правилах речь не идет. Все упирается в конечный результат. Неважно, что это: деньги, амбиции, власть или женщины. Главное – победа любой ценой. Даже если эта цена – чья-то жизнь.
У каждого человека есть определенный запас сил и прочности. Так вот, затравленный подросток исчерпал его и сломался. «Морж», старый корабль отчаянного пирата Флинта, до бортов полный крови и золота, получив две смертельные пробоины, пошел ко дну вместе со своим капитаном. И погружение в холодную пучину было последним, что я запомнил в том страшном «плаванье».
А затем началась новая жизнь.
Глава 3
Морж
Зародившись в начале 70-х годов прошлого века, за последующие пятьдесят лет генная инженерия сделала гигантский скачок вперед. Робкие изыскания теоретиков-энтузиастов трансформировались в мощную индустрию и, в конечном итоге перейдя определенную грань, превратились в неуправляемую стихию, уничтожившую своих же создателей.
В очередной раз подтвердилась старая, как мир, истина: «В умелых руках огонь – благо, в неумелых – смерть.
Впрочем, окончательному погружению цивилизации в хаос предшествовал небывалый период расцвета и новых открытий. Своеобразный золотой век науки в целом и генной инженерии – в частности.
Научившись переносить генетические инструкции из одного организма в другой (в том числе у разных видов), исследователи получили мощнейший биоконструктор с неограниченными возможностями. Грандиозное открытие не просто совершило переворот в науке, оно безо всякого преувеличения вывело человечество на новый виток развития. То, что раньше казалось немыслимым чудом, превратилось в реальность, к которой очень быстро привыкли, став воспринимать ее, как нечто само собой разумеющееся.
Возможность смешивать гены разных животных, чтобы на выходе получить особь с заданными параметрами, по достоинству оценили все, начиная с пищевой промышленности и заканчивая военными. Именно с подачи последних, с 2022 года в лабораториях мира стали вестись разработки новых биологических видов существ, способных помочь армии решать те или иные задачи.
Несмотря на миллиарды возможных комбинаций и типов, исследователи сконцентрировались на конкретных направлениях в рамках четко обозначенных границ. Одним из таких российских проектов стал «Булхавар» (сокращенно «Бул»). Сегменты ДНК хамелеона и бультерьера добавляли в оплодотворенную яйцеклетку варана, получая в итоге на редкость сильное и агрессивное существо.
От хамелеонов булы получили сросшиеся веки, благодаря чему движения глаз осуществлялись не согласованно, при этом обладая круговым обзором, а также способность менять окраску, «подстраиваясь» под окружающую среду – незаменимое качество в районе активных боевых действий. От собаки – удлиненную овальную форму головы, мощные челюсти, развитый интеллект, преданность хозяину, выносливость и бойцовские качества. Комодский варан «подарил» новоявленному виду ядовитые железы, телосложение и сильный хвост. Если добавить к этому костяные наросты, надежно защищавшие корпус, взрывное ускорение на коротких дистанциях, способность выживать при перепадах температуры от плюс пятидесяти до минус сорока пяти, всеядность и неприхотливость, становится ясно, что генетический микс удался.
По крайней мере, так считали исследователи, когда наконец вывели особь, удовлетворяющую заданным свойствам. К сожалению, действительность оказалась не столь радужной, как теоретические выкладки. Сотворенный в научных лабораториях монстр не поддавался обучению и, как следствие, был бесполезен.
Попробовали вживлять в мозг «диким» булам управляющие микрочипы, одновременно подсоединив к глазному нерву ретранслирующий «жучок», однако и эта попытка окончилась неудачей. С таким же успехом можно было использовать обычных роботов. Не помогли и модификации в геноме. Получавшиеся на выходе животные оказывались нежизнеспособны либо не дотягивали до планки, установленной «дикими» образцами.
После череды неудачных попыток проект «Булхавар» решили закрыть, переключившись на более перспективные направления. Многочисленные данные исследований отправили в архив, забыв на долгих двенадцать лет. Скорее всего, булы так и остались бы неудачным экспериментом под грифом «Секретно», если бы в 2034 году не произошло открытие резонирующего эффекта сферы Палнера. Благодаря чему стала возможна эмоционально-физическая «привязка» друг к другу существ разных видов.
Для практического подтверждения открытия не стали изобретать заново «велосипед», воспользовавшись старыми наработками. Благо, за время первоначальных исследований накопилось достаточное количество материала.
Таким образом, реанимированный проект обрел новую жизнь. Дальнейшие испытания показали, что ученые не ошиблись с выбором: вторая попытка оказалась намного успешнее первой. Спустя двенадцать лет армия все-таки получила опытный образец була, прекрасно зарекомендовавший себя в тестах, максимально приближенных к боевым условиям.
Казалось, теперь проект ждет блестящее будущее. Тем более для этого имелись все предпосылки. Однако пресловутый «человеческий фактор» опять свел на нет работу ученых.
Несмотря на заманчивые предложения: стремительное продвижение в карьере, повышенные оклады, выслуга из расчета «год за три», а также льготы в налогообложении, среди военных нашлось немного желающих связать жизнь с генетической тварью. За два года набралась всего дюжина добровольцев. Ученые активно работали над тем, чтобы «привязка» была не столь жесткой, и даже серьезно продвинулись в этом направлении. К сожалению, апокалипсис 2037-го и последующие за ним события поставили крест не только на исследованиях в данной области, но и на всем человечестве…
В отличие от своих менее удачливых собратьев, пущенных под «нож», Моржу повезло. Он оказался последним, двенадцатым булом, незадолго до катастрофы получившим проводника.
Глава 4
Мертвецы
Нет такого понятия, как «Судьба». Извилистую тропинку, на которой шаг влево или вправо оканчивается падением в пропасть забвения, при желании можно назвать как угодно. Но больше всего ей подходит определение «Неожиданно обрывающаяся дорога в один конец, по которой слепо бредешь, неизвестно куда и зачем».
– Эту уроды считают, что мы здесь все железные? – риторический вопрос Герцогини был обращен скорее в пустоту, нежели к кому-либо из присутствующих.
После случившегося с «Ветром-два» мне не хотелось говорить. Тем более – спорить. Устало закрыв глаза, я все же нашел в себе силы ответить:
– Они не думают… Они уверены на все сто.
И, немного подумав, добавил:
– Именно это хуже всего!
– Флинт, – она была серьезна, как никогда. – Напрасно ты рефлексируешь по поводу своих имплантатов. Говорю тебе как врач, Ноймы[4] – нормальные люди. И всегда ими были.
Разумеется, она действовала из лучших побуждений. Хотела отвлечь, переключив внимание на спор. Но сейчас мне это было нужно меньше всего.
– Знаю.
– И все равно сомневаешься.
– Уже – нет, – бессмысленный разговор ни о чем, когда один человек тщетно силится достучаться до другого, начинал тяготить.
– Док прав, мы нормальные люди, – оживился Валет.
Если верить молве, когда-то давно он был на редкость удачливым карточным шулером. Без понятия, что скрывалось под этим расплывчатым термином. Удача удаче рознь. Хотя, с другой стороны, признание много повидавшим на своем веку Магаданом говорило о многом.
– Немного быстрее двигаемся, чуть лучше видим, слышим и чувствуем, только и всего. Снайпер не считает себя придатком винтовки только потому, что благодаря оптике, лучше стреляет. Ведь так?
– Да уж. Точнее не скажешь.
Валет вставил свой первый имплантат в двадцать два года, после чего уже не мог остановиться. Сейчас у него внутри столько инородных устройств, что с лихвой хватило бы на несколько человек. Не представляю, где именно оканчивается грань, отделяющая нойма от киборга. И не очень сильно удивлюсь, если узнаю, что он ее давно перешел…
– Следи за дорогой, снайпер!
Когда старший не в духе, с ним лучше не спорить.
– Слежу.
Чтобы не продолжать и без того затянувшийся психологический «тренинг», я связался с Якудзой:
– Как там у тебя дела наверху?
– Пока пусто.
– Хорошо…
Любая, даже самая незначительная, передышка позволяет собраться с силами.
– И все равно это неправильно, – Герцогиня никак не могла успокоиться. – Они делают из нас подопытных крыс, реагирующих на…
Поделиться книгой: