Помоги проекту - поделись книгой:
«Открытие Америки и морского пути вокруг Африки создало для подымающейся буржуазии новое поле деятельности. Ост-индский и китайский рынки, колонизация Америки, обмен с колониями, увеличение количества средств обмена и товаров вообще дали неслыханный до тех пор толчок торговле, мореплаванию, промышленности и тем самым вызвали в распадавшемся феодальном обществе быстрое развитие революционного элемента» [22].
Договор В Санта-Фе (Capitulacion)
Условия, просимые, и которые их высочества [23] предоставили дону Христофору Колумбу в вознаграждение за то, что было открыто (ha descubierto) в морях-океанах и в плавании, каковое ныне предстоит ему с помощью божьей совершить на службе их высочеств.
Условия эти таковы: Во-первых. – Ваши высочества, как сеньоры названных морей-океанов, жалуют отныне названного дона Христофора Колумба в свои адмиралы всех островов и материков, которые он лично и благодаря своему искусству откроет или приобретет в этих морях-океанах, а после его смерти [жалуют] его наследникам и потомкам навечно этот титул со всеми привилегиями и прерогативами, относящимися к нему на условиях, в свое время предоставленных Алонсо Энрикесу, главному адмиралу Кастилии и другим предшественникам его в названной должности, в пределах их округов (distritos).
Далее. – Ваши высочества назначают названного дона Христофора Колумба своим вице-королем и главным правителем на всех названных островах и материках, которые он, как уже упоминалось, откроет или приобретет в названных морях, и для управления каждым из них и любым из их числа да изберет он трех лиц для отправления каждой должности: и ваши высочества должны будут избрать [из числа представленных кандидатур] того, кто наиболее подходит для данной службы. И так будут лучше управляться земли, которые наш владыка поможет найти и приобрести на благо их высочеств.
Далее. – Со всех и со всяческих товаров, будь то жемчуг или драгоценные камни, золото или серебро, пряности и другие вещи и товары любого рода, вида и наименования, которые будут куплены, обменены, найдены или приобретены в пределах названного адмиральства (almirantazgo), пожалованного отныне вашими высочествами упомянутому дону Христофору, да будет он иметь и да оставит он за собой десятую часть всего приобретенного, приняв в расчет все произведенные издержки таким образом, что из всего оставшегося чистым и свободным сможет он удержать названную десятую часть для самого себя и распорядиться ею по своему желанию, предоставив остальные девять частей вашим высочествам.
Далее. – И в случае, если из-за товаров, которые он доставит из названных островов и земель, каковые, как упоминалось ранее, будут приобретены или открыты, или из-за тех товаров, которые в обмен на вышеуказанные будут получены от здешних купцов, возникнет какая-либо тяжба, в месте, где будет производиться указанная торговля или обмен, да будет адмиралу принадлежать по его должностному положению право разбора тяжбы. И просит он ваши высочества, чтобы он или его заместитель (teniente), а не другой судья, разбирали бы такого рода тяжбу и чтобы так было определено отныне.
Далее. Чтобы на всех кораблях, каковые ни снаряжались бы для названной торговли, всякий раз, когда бы они ни снаряжались, смог бы названный дон Христофор Колумб, если он того пожелает, оплатив восьмую часть всех издержек по снаряжению этих кораблей, получить и оставить себе восьмую долю вырученной прибыли.
[Перевод выполнен по тексту документа, напечатанного у М. F. Navarrete, в Coleccion de los viajes у descubrimientos, t. II, стр. 10-13, Madrid, 1859].
К договору от 17 апреля 1493 г.
Договор [капитуляция], заключенный 17 апреля 1492 г. в военном лагере Санта-Фе, у стен только что взятой Гранады, был не соглашением, скрепленным подписями королевской четы и Колумба, а перечнем требований Колумба Фердинанду и Изабелле. Эти требования были фиксированы представителем Колумба, Хуаном Пересом и доложены королю и королеве их секретарем Хуаном де Колома. Против каждого испрашиваемого требования Колома отмечал, согласны ли король и королева удовлетворить то, о чем просил Колумб.
Документ этот известен в копиях, причем во вступлении к нему имеется одно загадочное место: требования, условно испрашиваемые Колумбом, предоставляются ему «за то, что было открыто (ha descubierto) в морях-океанах». Правда, весь последующий текст документа свидетельствует о том, что речь идет о будущих открытиях. Но, тем не менее, слова «было открыто» явились для многих исследователей основанием для построения всевозможных гипотез о путешествиях Колумба к берегам заморских земель, совершенных им до 1492 г. Испанский историк М. Ф. Наваррете, в 20-х годах XIX столетия впервые опубликовавший договор от 17 апреля 1492 г. по копии, хранящейся в архиве герцогов Верагуа (потомков Колумба), заменил слова «было открыто» (ha descubierto) оборотом будущего времени – «долженствующим быть открытым» (ha de descubrir). Вероятно, именно так и следует читать это место, допуская, что оригинальный текст был искажен переписчиком.
Договор сам по себе не представлял еще Колумбу реальных прав вице-короля, адмирала и правителя земель, которые предстояло открыть. Указанные титулы были условно пожалованы Колумбу 30 апреля 1492 г. (см. свидетельство о пожаловании титула), а утверждение его в правах вице-короля и адмирала последовало лишь в марте 1493 г., после того, как успешно завершено было первое путешествие. Титул главного адмирала Кастилии и «адмирала моря» впервые был пожалован в 1405 г. королем Энрике III принцу крови Алонсо Энрикесу, причем Колумб настаивал на том, чтобы ему были предоставлены все права, которыми пользовался этот первый главный адмирал. Энрикес был «адмиралом моря», а не «моря-океана». Различие весьма существенное, поскольку под «морем» подразумевались воды Средиземного мора, тогда как с понятием «моря-океана» связывались представления о водном пространстве, омывающем западные берега Европы и Африки. Приставка «дон» жаловалась лицам, возведенным в дворянское достоинство.
Крайне показательно, что королевская чета, удовлетворив все просьбы Колумба фискального характера, в весьма уклончивых тонах изъявила свою готовность предоставить Колумбу право разбора судебных дел, не желая, чтобы будущий правитель вновь обретаемых земель пользовался прерогативами феодального сеньора. Ведь как раз в это время Фердинанд и Изабелла вели борьбу с своевольной испанской знатью, утверждай свое единодержавие.
Характерной особенностью договора является отсутствие в нем каких бы то ни было упоминаний об «Индиях», «Катае», «Сипанго» и других азиатских землях. В договоре идет речь об «анонимных» островах и об «анонимном» материке. В связи с этим американец Виньо предположил, что целью Колумба в первом путешествии были не земли Азии и что версия о том, что он шел в страну великого хана, возникла не до, а во время путешествия. Предположения Вииьо носят чисто умозрительный характер и не основываются на сколько-нибудь проверенном анализе всех источников, относящихся к периоду подготовки первого путешествия. Отсутствие с договоре ссылок на азиатские земли может найти иное объяснение, если принять во внимание, что любое упоминание об этих землях могло явиться поводом к португало-испанскому конфликту. (См. комментарий к булле Inter caetera, № 2.)
При переводе документов кастильская форма имени и фамилии адмирала – Кристоваль Колон везде заменена утвердившейся в русской литературе формой Христофор Колумб.
Свидетельство о пожаловании титула Христофору Колумбу от 30 апреля 1492 г.1
Дон Фернандо и донья Изабелла, божьей милостью король и королева Кастилии, Леона, Арагона, Сицилии, Гранады, Толедо, Валенсии, Галисии, Мальорки, Севильи, Сардинии, Кордовы, Корсики, Мурсии, Хаена, Алгарве, Алхесираса, Гибралтара и Канарских островов, графы Барселоны, сеньоры Бискайи и Молины, герцоги Афин и Неопатрии, графы Руссильона и Серданьи, маркизы Ористана и Гасиана: – Поскольку вы, Христофор Колумб, отправляетесь по нашему повелению для открытия и приобретения некоторых островов и материка в море-океане на наших кораблях и с нашими людьми и поскольку мы надеемся, что с помощью божьей лично вами и благодаря вашей предприимчивости будут открыты и приобретены некоторые из этих островов и материк в упомянутом море-океане, мы считаем справедливым и разумным вознаградить вас за труды, которые вы несете на нашей службе. И желая оказать вам надлежащие почести и милость за все вышеупомянутое, изъявляем мы свою волю и милость следующим образом:
После того как вы, упомянутый Христофор Колумб, откроете и обретете указанные острова и материк в море-океане или любую иную землю из их числа, да будете вы нашим адмиралом островов и материка, которые будут открыты и приобретены вами. И да будете вы нашим адмиралом и вице-королем и правителем в этих землях, которые вы таким образом откроете и приобретете. И отныне и впредь можете вы именовать и титуловать себя дон Христофор Колумб, а ваши сыновья и потомки, исполняя эти и должности и службу, могут также носить имя, титул и звание дона и адмирала и вице-короля, и правителя (don e almirante е visorey e gobernadof) этих земель. И вы можете отправлять и исполнять (usar e ejercer) указанные должности адмирала, вице-короля и правителя упомянутых островов и материка, открытых и приобретенных вами или вашими заместителями (lugarestenientes), и вести и разрешать тяжбы и дела (pleitos ё causas) уголовные и гражданские, имеющие касательство к вышеупомянутой адмиральской должности и к должностям вице-короля и губернатора [правителя], согласно тому, как вы сочтете сие законным, и согласно тому, как то обычно было принято и исполнялось адмиралами наших королевств. И можете вы карать и наказывать (punir ё castigar) преступников. И да будете отправлять вы и ваши заместители должности адмирала, вице-короля и правителя и пользоваться всеми прерогативами и привилегиями, которые относятся к этим должностям или присваиваются каждой из них в отдельности. И да будете вы иметь и получать доходы и жалованье (derechos e salaries) со всех упомянутых должностей и с каждой из них порознь, так же и таким же способом, как обычно получал и получает эти доходы и жалованье наш главный адмирал королевств Кастилии и вице-короли и губернаторы наших королевств.
И этим письмом или копией его, скрепленной подписью нотариуса, повелеваем мы наследному принцу дону Хуану, нашему дражайшему и любимейшему сыну и всем принцам (infantes), герцогам, прелатам, маркизам, графам, магистрам орденов (maestres de las ordenes), приорам, командорам, членам нашего Совета, аудиторам нашей Аудиенсии, алькальдам и иным должностным лицам нашего двора, дома и канцелярии и субкомандорам, алькальдам замков и укрепленных и неукрепленных мест и всем советам, ассистентам, коррехидорам, алькальдам, альгвасилам, мэринам, двадцатичетвертникам (veinticuatros), кавалерам, городским старшинам, оруженосцам, должностным и благородным людям всех городов, селений и местечек всех наших королевств и сеньорий и земель, которые вы откроете и приобретете, и всем капитанам, маэстре, контрамаэстре, должностным лицам и матросам и морякам, нашим подданным и уроженцам наших королевств, как нынешним так и будущим, и каждому и любому из них:
Считать и полагать вас (que vos hagan у tengan) отныне и далее в течение всей вашей жизни, а после вас в течение жизни вашего сына и наследника и так от наследника к наследнику навсегда и навечно, нашим адмиралом упомянутого моря-океана и вице-королем и правителем упомянутых островов и материка, которые будут вами открыты и приобретены в море-океане и закреплены за вашей подписью или подписью лица, на то вами уполномоченного и торжественно утвержденного под присягой, как в таких случаях требуется, и полагать, что вы и ваши заместители, назначенные на указанные должности адмирала, вице-короля и губернатора, будут использованы при отправлении этих должностей во всем, что относится к ним. И да будет выплачиваться вам рента и доходы и все иное, что вам причитается от должностей, относящихся и входящих в круг вашей деятельности. И надлежит вам хранить и да будут хранимы вами все почести, пожалования, милости, вольности, преимущества, прерогативы, изъятия, иммунитеты и все иное и каждое из перечисленного в отдельности, которые вы в силу отправления указанных должностей адмирала, вице-короля и правителя должны иметь, и вы должны ими пользоваться, и это надлежит вам оберегать. Все это должно строго выполняться, и так, чтобы достоинство ваше не умалялось ни в чем и чтобы ни в большом, ни в малом никто не смел чинить вам препятствий и противодействия (embargo ni contrario) и на то не отважился бы. Ибо этой нашей грамотой отныне и навсегда жалуем мы вам должность адмирала, вице-короля и правителя с передачей по праву наследства на веки вечные и вам даем во владение или почти во владение эти должности, все вместе взятые и каждую из них порознь, и право и полномочия отправлять их и получать доходы и жалованье со всех этих должностей, вместе взятых и с каждой [в отдельности] и со всего, что к ним относится и принадлежит согласно того, как здесь об этом сказано. И если в том явится у вас необходимость, или то вы испросите у нас, мы отдадим повеление нашему хранителю печати (canceller) и нотариусам и другим должностным лицам, ведающим нашими печатями, чтобы они дали и заверили и скрепили печатью Круглую Привилегию2, самую верную и крепкую грамоту, которая вполне будет соответствовать просимому вами и тому, в чем явится у вас нужда.
И пусть ни те и ни другие [нотариусы и должностные лица] не изменяют ни в чем текста грамоты под страхом нашего гнева и штрафа в 10 000 мараведи в пользу нашей Палаты, который заплатит всякий, нарушивший это повеление. И кроме того, приказываем человеку, который [должностным лицам и нотариусам] предъявит эту грамоту, передать им, чтобы они [с Круглой Привилегией] явились к нашему двору, где бы мы ни находились, не позже как через 15 дней под страхом той же кары и чтобы для этого призван был публичный нотариус, каковой заверил бы своей подписью свидетельство, ибо мы желаем знать, как исполняется то, что мы повелели.
[Перевод выполнен по тексту документа, приведенного у М. F. Navarrete в его Coleccion de los viajes у descubrirnientos, t. II, стр. 13-16, Madrid, 1859.]
Комментарии К «Свидетельству о пожаловании титула Христофору Колумбу 30 апреля 1492 г.»
1. Титулы адмирала, вице-короля и губернатора [правителя] морей и земель, которые предстояло открыть Колумбу, жаловались ему этим свидетельством условно, т. е. он их получал только после открытия этих земель и морей. Привилегии и права, которые жаловались Колумбу, были весьма значительны. Помимо права получения доходов в новооткрытых землях, жалованья, причитающегося вице-королю и адмиралу, Колумбу предоставлялось право разбора судебных дел. Ниже даются объяснения некоторых титулов, упоминающихся в документе:
альгвасил – полицейский комиссар; алькальд – 1) коронный судья, 2) глава городского управления; алькальд замка – комендант; двадцати-четвертник – лицо, избранное гражданами для отправления различных административных обязанностей в пределах квартала; дон – титул кастильских и арагонских дворян; коррехидор (буквально исправник)-лицо, назначенное короной для наблюдения за порядком в городе или сельском округе; маэстре – штурман корабля, часто так назывались владельцы кораблей; контрамаэстре – корабельный мастер; мэрин – стражник, полицейский чин; приор – настоятель монастыря; рехидор – выборный член городского самоуправления (ayuntamiento).
2. Круглая Привилегия – коронная грамота, в которой ниже королевской подписи на нижнем краю листа очерчивался круг. В центре круга ставилась королевская печать, а по окружности подписи должностных лиц и свидетелей – прелатов и знатных рыцарей.
Письмо Сантанхелю и Санчесу1
Сеньор, зная, что вас обрадует весть о великой победе, дарованной мне господом нашим на пути моих странствий, пишу вам это письмо и из него вам станет известно, что за тридцать три дня2 я прошел от Канарских островов к Индиям3 с флотилией, предоставленной мне нашими государями, светлейшими королем и королевой, и там я открыл много островов и людей на них без счету. И все эти острова я принял во владение их высочеств с публичным провозглашением и под развернутым королевским стягом и при этом не было мне оказано сопротивления.
Первому из них я дал имя Сан-Сальвадор в память всевышнего4, чудесным образом все это даровавшего; индейцы же называют этот остров Гуанахани.
Второй остров я назвал Санта Мария де Консепсьон, третий – Фернандина, четвертый Изабелла, пятый Хуана, и так я каждому из них присвоил новое имя 5.
Когда я достиг [острова] Хуаны6, я проследовал вдоль его берега на запад, и он оказался столь обширным, что я подумал, не есть ли это материковая земля, не провинция ли это Катая. Но не обнаружив на побережье городов и местечек, кроме небольших поселений, с жителями которых я не мог сговориться, ибо все они сразу же обращались в бегство, я двинулся вперед тем же путем, заботясь о том, чтобы не пропустить большие города и селения.
И пройдя много лиг и не замечая никаких перемен, а между тем берег отводил меня к северу, что противоречило моему намерению, поскольку зима уже начиналась, я же собирался продвигаться на юг, тем более, что ветер увлекал меня вперед, решил я не дожидаться перемены погоды и возвратился назад в одну из уже известных мне гаваней, откуда я послал двух человек на землю, чтобы дознаться, есть ли там король и большие города7.
Они совершили трехдневный переход и нашли множество мелких поселений и людей без счета, но ничего достойного внимания не встретили и поэтому вернулись.
Я достаточно наслышался от других, ранее захваченных мною индейцев, что земля эта не что иное, как остров. Поэтому я проследовал вдоль его берега на 107 лиг к востоку до места, где был острову предел. С этого пункта я увидел на востоке другой остров на расстоянии 18 лиг [от Хуаны], и тому острову я тотчас же дал имя Эспаньола 8. Я направился к нему, следуя северным его берегом (так же, как шел я у Хуаны) к востоку, и прошел 188 больших лиг по прямой линии.
Остров этот, как и все другие, отличается чрезвычайным изобилием, а Эспаньола в особенности. На ее берегу есть много гаваней, равных которым я не знал в христианских странах, множество больших, хороших рек, прямо чудо какое-то.
Земли здесь высокие, и на них множество высочайших гор. Даже остров Тенериф не может сравниться с Эспаньолой9.
Все эти горы необыкновенно красивы, формы их бесконечно разнообразны, все они проходимы, все заросли деревьями бесчисленных пород и такой высоты, что кажется, будто они достигают неба. Мне уже говорили, что они никогда не теряют свою листву, и я сам мог в этом удостовериться, ибо я видел их такими же зелеными и прекрасными, какими они бывают в мае в Испании. Некоторые были в цвету, другие с плодами, прочие в ином состоянии, сообразно их природе. И когда я там проходил в ноябре месяце, пел соловей и другие птицы разнообразнейших видов10.
Есть здесь пальмы шести или восьми видов, и любо глядеть на них: столь многообразна их красота, как, впрочем, и иных деревьев, плодов и трав. На острове есть сосновые чащи на диво, и там имеются обширнейшие поля, годные для посевов, а также мед и множество разных птиц и всевозможные плоды, и в земле немало металлов и людей там без счета11.
Эспаньола – чудо: тут цепи горные и кручи, и долины, и земли тучные, пригодные для обработки и засева, для разведения скота любого рода, для городских и сельских построек.
Морские гавани здесь такие, что, не видя их, нельзя и поверить, что подобные могут существовать, равным образом как и реки – многочисленные и широкие, с вкусной водой, причем большая часть этих рек несет золото12.
Деревья, плоды и травы отличаются от тех, что имеются на острове Хуане. На этом острове много пряностей, а также залежи золота и других металлов.
Жители этого и всех других островов, которые я открыл или о которых получил сведения, все как мужчины, так и женщины ходят нагишом, в чем мать родила; впрочем, некоторые женщины прикрывают одно место листом или сеткой из хлопчатника, которую для этой цели они делают. У них нет ни железа, ни стали, ни [железного] оружия, да и не привыкли они пользоваться им и не потому, что они недостаточно умелы или не обладали бы красивым телом (fermosa estatura), а потому, что они на удивление робки.
Нет у них иного оружия, кроме сделанного из тростинок, которые срезают в пору созревания семян; к концам тростинок прикрепляют заостренные колышки. Но и этим оружием они не отваживаются пользоваться.
Не раз мне случалось направлять на берег двух или трех человек в какое-нибудь селение, чтобы завязать переговоры с жителями, и последние выходили навстречу неисчислимыми толпами, но как только они замечали, что [мои люди] приближаются, они обращались в бегство так, что даже отцы не дожидались детей своих. А происходило это не потому, что кому-либо причинялось зло; напротив, везде, где я бывал и мог вступить в переговоры, я давал жителям все, что у меня было с собою, как-то: платье и другие вещи, ничего не получая взамен. Но по природе своей они таковы, что нет средств побороть их боязливость.
Правда, после того как они успокаивались и страх исчезал, они становились столь доверчивыми и с такой щедростью отдавали все им принадлежащее, что, кто этого не видел сам, вряд ли тому поверит.
Если у них попросить какую-нибудь вещь, они никогда не откажутся ее отдать. Напротив, они сами предлагают ее и притом с таким радушием, что кажется, будто они дарят свои сердца. И будь то ценная или ничтожная вещь, они остаются довольны любой мелочью и любым способом, которым ее им дали.
Я запретил давать им такие бесполезные вещи, как осколки битой посуды или стекла, или [металлические] наконечники от агухет [24], хотя, если им и удавалось получать эти вещи, они казались им наилучшими драгоценностями на свете.
Так, однажды одному матросу удалось получить за агухету золота на два с половиной кастельяно [25], а другие за предметы, еще менее ценные, получали взамен куда больше.
За новую мелкую разменную монетку отдавали они все, что имели, будь то золото весом в два-три кастельяно или одна-две арробы хлопковой пряжи 13. Даже за обломки лопнувших обручей от винных бочек, они, как дикари (сото bestias), отдавали все, что у них было.
Так как я считал все это неправильным, я запретил подобный [обмен]. Я дал им тысячи хороших и красивых вещей, которые у меня были, желая добиться их расположения и более того, чтобы обратить их в христианство и склонить их к любви и к служению их высочествам и всей кастильской нации, дабы они оказывали нам помощь и давали нам все, что сами в изобилии имеют и в чем мы испытываем нужду: ибо они не ведали ни ереси, ни идолопоклонства, а верили, что имеются на небесах силы и благо, и твердо стояли на том, что я и мои корабли и мои люди явились с неба; и они укреплялись в этом убеждении, как только исчезал у них страх перед нами.
Эта вера проистекала у них не от невежества – напротив, у них очень острый ум: они плавают по всем этим морям и приходится удивляться тому, как отлично они рассказывают обо всем виденном; дело лишь в том, что они никогда еще не видели ни людей, одетых в платье, ни кораблей, подобных нашим.
Как только я прибыл в Индию, на первом же открытом мною острове я взял силой несколько человек, чтобы, обучившись, они могли бы давать сведения о том, что имеется в этих краях.
Так оно и было: вскоре они стали понимать нас, а мы их, и объяснялись мы то словами, то знаками, и польза от этих людей была нам немалая. Я теперь их вожу с собой и постоянно веду с ними беседы, они же уверены, что я явился к ним с неба. Где бы я ни появлялся, эти люди первые провозглашали это, а другие, перебегая из дома в дом и из селения в селение, громко возглашали: «идите, идите смотреть на небесных людей!»
И так все как мужчины, так и женщины, после того как в сердцах их укреплялась уверенность в нас, сбегались [к нам], так что на месте не оставался ни стар ни млад, и они приносили с собой пищу и питье, предлагая нам то и другое с удивительным радушием.
Есть у них на всех островах множество каноэ, сходных с гребными фустами14. Некоторые из них велики, иные же поменьше; есть и такие, что размерами превосходят фусту с десятью или восьмью скамьями, хоть они и не так широки, потому что изготовлены из одного ствола. Но ни одна фуста не угонится за ними на веслах, ибо ходят каноэ со скоростью, просто невероятной.
И на этих каноэ они плавают вдоль всех этих островов, которым нет счету, и ведут торговлю своими товарами. Я видел на одном каноэ от 70 до 80 человек, и каждый имел свое весло.
На всех этих островах я не замечал большого разнообразия ни в облике людей, ни в их обычаях и языке. Напротив того – все они понимают друг друга, что весьма важно, если иметь в виду, как я надеюсь, намерение их высочеств обратить их в нашу святую веру, к чему они очень расположены 15.
Я уже говорил, что прошел 107 лиг по прямой линии вдоль берега острова Хуаны, с запада на восток, и поэтому я могу сказать, что остров этот больше Англии и Шотландии, вместе взятых 16, ибо помимо этого пространства на западной стороне острова еще остались две области, в которых я не был; одну из них называют «Аван», и там водятся хвостатые люди. Эти области не могут не иметь в длину меньше чем 50 или 60 лиг, насколько я мог понять со слов индейцев, которые находятся при мне и которым известны эти острова.
Другой остров, Эспаньола, в окружности больше, чем вся Испания, от Коливре по морскому берегу до Фуентеррабьи в Бискайе, судя по тому, что я прошел 188 больших лиг по прямой линии с запада на восток вдоль одной только стороны острова17.
Край этот поистине желанный и, раз увидев его, покинуть его невозможно уже никогда. Этот остров, равно как и все [другие], находится во владении их высочеств; и все они богаты еще в большей степени, чем о том я знаю и чем о том я могу сказать. Всеми этими островами я овладел в пользу их высочеств, и они могут распоряжаться ими так же полновластно, как и королевствами Кастилии.
На Эспаньоле в самом выгодном пункте и в наилучшем для добычи золота месте, где всего удобнее вести торговлю как с этой материковой землей, так и с той, что лежит по ту сторону, землей Великого Хана, сулящей великий торг и наживу, я принял во владение одно большое поселение, которому дал имя «Навидад» («Рождество»), В нем я заложил укрепления и форт, которые ныне должны быть уже закончены постройкой, и того ради оставил в нем достаточно людей с оружием, артиллерией и провиантом на год с лишним, а также и фусту и корабельного мастера, искусного во всех ремеслах, чтобы строить другие [фусты]. У меня с королем той земли была столь большая дружба, что он считал честью для себя называть меня своим братом и обращаться со мною, как со своим братом18.
Если даже его отношение изменилось и стало враждебным к оставленным мною людям, ни он, ни его люди не знают, что такое оружие, и ходят нагишом, как я уже говорил раньше, и нет на свете людей более боязливых, чем они, так что оставленных мною людей достаточно, чтобы уничтожить всю страну; но те, что умеют управлять собою, могут чувствовать себя тут в полной безопасности.
На всех этих островах, как мне кажется, мужчины довольствуются одной женой, но своему старейшине или королю они дают до двадцати жен. Женщины, по-видимому, работают больше, чем мужчины. Я не мог узнать, имеют ли они собственность (bienes propios). Мне, однако, приходилось замечать, что то, чем владел один, делили между собой все остальные. Особенно это относится к пище.
На этих островах я до сих пор не встречал людей-чудовищ, как многие того ожидали. Напротив, все люди тут очень хорошо сложены, они не черны, как жители Гвинеи, и волосы у них гладкие, они не родятся там, где в солнечных лучах большая сила. Правда, солнце тут греет очень сильно, хотя отсюда до линии экватора насчитывается двадцать шесть градусов. На тех островах, где много больших гор, нынешней зимой была суровая стужа. Но жители привычны к холоду; к тому же они потребляют много мяса, которое они едят в чрезвычайно горячем виде с большим количеством пряностей.
Итак, я не встретил здесь людей-чудовищ и не получил о них никаких сведений, если не считать [вестей] об острове Куарис, втором по счету при вступлении в Индии, населенном людьми, которых считают на всех других островах очень свирепыми, и едят эти люди человеческое мясо.
У них много каноэ, на которых они обходят все острова Индии и грабят и хватают, что только могут. Они не уродливее всех других [индейцев], разве что только они обычно носят длинные, как у женщин, волосы и употребляют луки и стрелы в виде тростинок с колышками на концах по причине отсутствия у них железа. По сравнению с другими здешними народами они чрезвычайно трусливы и свирепы, но для меня они имеют не больше значения, чем все остальные. Эти люди вступают в общение с женщинами на Матинино, первом острове на пути из Испании в Индии, на котором нет ни одного мужчины19. Его обитательницы не выполняют обычных женских работ, зато имеют луки и стрелы, такие же, как и упомянутые выше, из тростника, и защищают в бою свое тело пластинами из бронзы, которой у них много.
На другом острове, который, как меня уверяли, еще больше Эспаньолы, живут безволосые люди. На острове том золота без счета, и с него и с других островов я везу индейцев в качестве свидетелей.
Таким образом, из одного лишь того, что было выполнено во время этого столь недолгого путешествия, их высочества могут убедиться, что я дам им столько золота, сколько им нужно, если их высочества окажут мне самую малую помощь; кроме того, пряностей и хлопка – сколько соизволят их высочества повелеть, равно, как благовонную смолу, сколько они прикажут отправить, а ведь до сей поры ее находили только в Греции, на острове Хиосе, и сеньория сможет продавать ее, как ей заблагорассудится; я дам также алоэ и рабов, сколько будет угодно и сколько мне повелят отправить, и будут эти рабы из числа язычников 20.
Я уверен, что нашел также ревень и корицу и тысячи других ценных предметов, которые откроют люди, оставленные мною там [на Эспаньоле], я же не мог задерживаться ни в одном месте, поскольку ветер не способствовал дальнейшему плаванию; я задержался только в поселении Навидад, ради того, чтобы укрепить и благоустроить его.
Поистине я сделал бы гораздо больше, если бы корабли служили мне так, как этого требовал разум.
Это достаточно… [пропуск в тексте письма]… и предвечный господь бог наш, который дарует всем шествующим по завещанному им пути победу в таких делах, что могут казаться не осуществимыми. Эта же победа была особенно примечательна; ибо хотя о землях этих говорили или писали, но заключали о них по догадкам, воочию их не видя, и все это сводилось к тому, что слушавшие эти рассказы относились к ним, как к сказке, в которой нет и следа истины. А так как наш искупитель ниспослал эту победу нашим светлейшим королю и королеве и их прославленным королевствам, должно всему христианскому миру проникнуться радостью и справить великие торжества и торжественно вознести благодарственное моление святой троице за то великое ликование, которое будет испытано по случаю обращения стольких народов в нашу святую веру, равно как и за блага мирские, ибо не только Испания, но и все христиане найдут в них подкрепление и выгоду.
После того, как это было написано и я уже находился в кастильском море, задул такой сильный южный и юго-восточный ветер, что я вынужден был облегчить корабли. А сегодня я вошел в гавань Лиссабона, и это было величайшим на свете чудом; здесь я решил написать их высочествам.
Во всех Индиях всегда стояла погода, какая бывает в мае. Туда я плыл 33 дня, а возвратился в 28, не считая того, что бури задержали меня на 14 дней, в течение которых я блуждал в море. Тут все моряки говорят, что никогда еще не было такой плохой зимы и не погибало столько судов.
Поделиться книгой: