Помоги проекту - поделись книгой:
Внутри «Альфа-Мобайла» можно посмотреть информацию о счетах (с полной детализацией), оплатить мобильную связь и интернет, произвести перевод с одного счёта на другой или сконвертировать деньги из одной валюты в другую. «Альфа-Банк» поддерживает более двух тысяч поставщиков услуг, и список постоянно пополняется. Посмотреть, входит ли в него нужный провайдер, можно в специальном разделе на сайте — он посвящён «Альфа-Клику», но подойдёт и для «Мобайла».
Раздел «Шаблоны» вряд ли привлечёт тех, кто пользуется приложением от случая к случаю, но для пользователей, проводящих операции постоянно, будет просто незаменим. К сожалению, создать шаблон можно исключительно из «Альфа-Клика» (вебовой версии банка), зато однажды создав их, дальше можно проводить оплату в пару касаний.
Отдельно стоит отметить дизайн приложения «Альфа-Банка» для iPad: его интерфейс заметно отличается от версии для айфона. Справа всегда присутствует меню, а посередине — узкая колонка с информацией аналогичной экрану айфона. Но если выбрать любой пункт, справа появится ещё одна колонка с нужными данными. Таким образом ориентироваться в приложении становится проще, и информации умещается больше.
До появления версии 3.0 версии для iOS и Android были похожи, но теперь каждая из них оформлена в стиле своей операционной системы, что смотрится куда лучше. В этой же версии появилась и функция Bump, позволяющая перекидывать деньги со счёта на счёт еслии владельцы устройств находятся рядом.
На втором месте после клиентов для iOS и Android идут приложения «Альфа-Банка» для BlackBerry, Windows Phone, Symbian и Bada. Хоть они и различаются интерфейсом, список их возможностей одинаков. В них ещё нет функций быстрой оплаты телефона, переводов с карты на карту, информации о загруженности отделений, просмотра данных о кредитах и депозитах, а также просмотра скидок карты.
С эстетической точки зрения клиент для Windows Phone вне конкуренции и оставляет позади программы для iOS и Android. Строгое соблюдение стиля Metro и гайдлайнов Microsoft пошло программе на пользу.
Клиент для телефонов с Java (читай — самых простых аппаратов с безымянной операционной системой) — самый скромный. Здесь нет ни конвертации валюты, ни поиска отделений и банкоматов. Переводы между счетами, оплату ЖКУ и телевидения можно производить только по заранее подготовленному шаблону. Зато интернет и телефон оплачиваются так же, как и в «старших» версиях приложения.
У любого из перечисленных приложений есть важное достоинство перед веб-версией: если та для проведения двухфакторной аутентификации просит каждый раз при входе вводить присылаемый по SMS ключ, то тут защита более хитрая и привязана к идентификаторам оборудования и SIM-карты. Это отменяет необходимость в SMS и значительно упрощает процедуру авторизации.
Функций, однако, в «Клике» по-прежнему больше чем в «Мобайле»: к примеру, есть возможность сделать перевод клиенту другого банка или, к примеру, оплатить налоги. Там же есть доступ к возможностям «Альфа-Капитала» и «Альфа-Страхования». К тому же, пока «Клик» необходим для создания шаблонов и для экспорта выписок, приложение не сможет заменить его полностью.
Тем не менее, возможностей мобильного клиента достаточно, чтобы поражаться, как она маленькая технологическая штучка может поменять стиль использования сервиса и стать его важной частью..
Колумнисты
Дмитрий Вибе: По ту сторону фрактала
Есть такой довольно распространённый розыгрыш: предлагать людям подписать петицию против массового применения опаснейшего вещества — монооксида дигидрогена. Исполнители розыгрыша уверяют, что им неизменно удаётся заручиться поддержкой десятков людей, которые с готовностью высказываются за запрет этой субстанции, хотя даже минутное размышление позволяет понять, что за наукообразной формулировкой скрывается обыкновенная вода.
Подписать петицию — дело нехитрое и ни к чему не обязывающее. Потому никто и не задумывается особо, в чём именно расписывается. Главное, чтобы слова были умные, а дело — благородное. Бывают и менее безобидные ситуации, когда человек впускает в мозг наукообразные заклинания не из лени, а от безысходности: если ему обещают облегчение от какой-нибудь хвори при помощи липовых научных достижений. В обоих случаях в процессе принимают участие две стороны: одна по каким-то причинам (для смеха или для привлечения клиентов) сочиняет псевдонаучные утверждения, вторая по каким-то причинам в них верит. Можно предположить, что первая сторона в подобных случаях имеет адекватное представление о реальной ценности своих утверждений и навязывает их второй стороне, надеясь на её легковерие и (или) невежество.
Но есть категория людей, которые обходятся в этом деле без хитроумного партнёра. Они сами сочиняют псевдонаучные тексты и сами в них верят — искренне и бескорыстно. Я так или иначе общался уже, наверное, со многими десятками подобных людей, но для меня по-прежнему остаётся загадкой их мотивация.
Вот, например, источник заголовка для этой колонки. Человек прочитал текст о фрактальной структуре Вселенной, в котором рядом стоят слова «скопление галактик» и «фрактал». Человек не знает ни что такое фрактал, ни что такое скопление галактик, и потому считает, что это одно и то же. Дальше на этой основе он начинает генерировать собственную «теорию», в которой смело описывает, что будет, если по ту сторону фрактала взорвётся сверхновая.
Мне чисто по-человечески интересно было бы узнать, зачем он это делает. Каким образом, в какой момент человек, познания которого в космологии имеют даже не нулевую, а отрицательную величину, приходит к выводу, что готов создавать космологические теории? Откуда произрастает уверенность, что его фрактальные нескладушки должны привлечь внимание настоящих космологов?
В какой-то степени стремление делать всё самому, в том числе творить физику, наверное, обоснованно. Расцвет непрофессионализма приводит к тому, что почти любому человеку приходится лучше (некоторых) юристов разбираться в законе, лучше (некоторых) медиков разбираться в медицине, лучше правительства разбираться в экономике. Выходя из кабинета врача, я мысленно сортирую выписанные лекарства: вот это я буду пить, вот это не буду, а вместо этого попринимаю вот это… Однако при этом я не рассчитываю перевоспитать врача; я не иду с этими мыслями обратно в кабинет, с тем чтобы он в будущем прописывал всем уже не свою, а мою подборку медикаментов. А ведь здоровье, закон, экономика — это то, внутри чего мы живём и о чём имеем хотя бы общее понятие и знаем соответствующие слова.
С фундаментальной наукой в обыденной жизни человеку приходится сталкиваться крайне редко. Тем не менее есть люди, которые чувствуют в себе готовность к сочинению собственных физических и астрономических гипотез, бегло просмотрев пару популярных статей. Уже эта уверенность озадачивает, но дальше происходит и вовсе странное. Со своими гипотезами самодеятельный исследователь идёт к тем самым учёным, непрофессионализм которых он собирается развенчать. Посылает статьи в журналы, пытается пробиться на конференции, ожидая при этом даже не интереса, а признания и благодарности за свежие идеи.
Разумеется, ничего этого он не получает. Надо сказать, что до подавляющего большинства «обычных» учёных подобные тексты вообще не доходят. Нет механизма, который позволил бы, например, рядовому космологу узнать о событиях, происходящих по ту сторону фрактала. В стародавние времена, правда, у нас в институте был специальный человек, несчастная душа, который обязан был отвечать на письма «ниспровергателей». Отмахнуться от них совсем было нельзя, потому что это считалось работой с обращениями трудящихся. Но дальше этого человека письма не шли, а задачу свою он по умолчанию видел не в том, чтобы проанализировать присланные опусы на предмет научной ценности, а в том, чтобы максимально деликатно «отшить» их авторов. Сейчас же нет и этой призрачной возможности.
Но даже если альтернативно-научный текст вдруг дошёл до какого-то специалиста, реакция редко бывает вежливой. Специалист справедливо считает, что у человека, который не только не изучал предмет, но даже не понимает смысла основных терминов, не может быть свежих идей по этому предмету. Здесь непонимание мотивации играет критическую роль. Мне и моим коллегам кажется очевидным, что сначала нужно очень долго учиться и только потом генерировать гипотезы. И когда «нормальный» учёный читает: «Я в астрономии ничего не понимаю, но тем не менее создал теорию происхождения звёзд и планет», — ему проще заподозрить дилетанта в стёбе, чем в искренней тяге к познанию. Такого человека не нужно понимать, ему не нужно сочувствовать: настырный невежда заслуживает только насмешки. Человек выкладывает на общий суд свои сокровенные размышления, а в ответ получает от учёных и сочувствующих в лучшем случае остроумные шутки типа: «Где вы берёте такую забористую траву?»
С одной стороны, это кажется не совсем правильным. За буквами на экране скрываются живые люди: я могу их не понимать, но это не повод над ними издеваться. Если человек написал чушь, он имеет право узнать, почему это
Конечно, сейчас нет нужды ломиться к учёным напрямую. В интернете есть ресурсы, специально предназначенные для распространения неортодоксальных научных идей, например сайт vixra.org, созданный в пику Архиву препринтов, есть несколько онлайн-журналов, провозгласивших своей целью публикацию любых текстов, которые их авторам кажутся научными. Больше того, теперь альтернативный учёный может за собственные деньги даже издать книгу.
И вот тут начинается самое неприятное. Пока человека осмеивают на научных форумах, гоняют с конференций, игнорируют в журналах, он чувствует себя страдальцем и борцом за идею. Открытость и доступность публикации гораздо хуже. Вы думаете, страшно быть осмеянным? Нет. Страшно — это когда человек прорывается на конференцию, делает доклад и видит не гневные, не насмешливые, а скучающие лица. «Есть вопросы к докладчику? — спрашивает председатель. — Нет? Хорошо, переходим к следующему докладу». Не нравится тебе «ортодоксальная наука» — нет проблем! Хочешь — критикуй на бумаге, хочешь — опиши в интернете. И никому это, оказывается, не надо. Ни учёным, ни сочувствующим… Да и собратьев по борьбе с теорией относительности и Большим Взрывом не зажигает. Опять же мало радости в том, чтобы оказаться под одной «обложкой», например, с такими опусами(16+).
Так что, уважаемые альты, не жалуйтесь, что вас банят на форумах, а радуйтесь этому. Мы своими руками создаём вам ореолы мучеников. Подлинная ценность ваших трудов станет ясна, когда они будут беспрепятственно выставлены на всеобщее обозрение. И всем станет очевидно, что за всеми этими эфирами, органическими космологиями и прочими монооксидами дигидрогена прячется всем известная прозрачная жидкость без цвета, вкуса и запаха.
Василий Щепетнёв: Разделённый Обломов
Есть у меня часы. Карманные, на цепочке. Циферблат украшен изображением летящих самолётов «привет Мальчишу!» и словом «Командирские».
Командирские часы — краса и гордость отечественной промышленности. Как и автоматы Калашникова. Хорошие, верные и недорогие. Да и судьбы их схожи. Но стоит заглянуть в мои часы с обратной стороны — ох и ах. Батареечка, электромеханика и коротенькое слово «China», различимое в увеличительное стекло.
Украли форму, подменили содержание и подсунули нашему брату: берите, вы этого достойны. Привычное, в общем-то, действие. Вековое. И что мне остаётся? Стараться впредь рассматривать предмет со всех сторон, вникать в суть, и желательно ещё до уплаты денег.
Из-за украденной формы и подменённого содержания страдаю не я один. Я один не очень-то и страдаю, кстати: часы время показывают сносно, а что в разведку с ними я не пойду, так я и без них в разведку уже не пойду. Нужды нет ходить: смотри по сторонам, вот тебе и разведка.
Поскольку вокруг территория если и не вражеская, то и не до конца своя. Не уверен, что даже до середины своя. Шпионы, диверсанты, изменники, агенты влияния всевозможных тёмных сил под каждым кустом. Вот часы и напоминают: бди! Но вернусь к страданиям: от кражи форм и подмены содержания обворованными считают себя гиганты мысли. Судятся. Samsung и Apple, например. Но где я, а где Apple? Потому расскажу лучше об Иване Александровиче Гончарове.
В одном человеке живут и две, и три личности, порой больше, но если их, личностей, много, они получаются довольно мелкими: выигрываешь в числе, проигрываешь в размере. А вот две — в самый раз. Джекил и Хайд Стивенсона. Обломов и Штольц Гончарова.
Посмотришь на портрет Гончарова кисти Крамского (завидую москвичам — ходи в Третьяковку хоть каждый выходной), и первое впечатление — Обломов, чистый Обломов. А подольше постоишь у картины, особенно в глаза заглянешь — и увидишь: э, нет, вряд ли. Не Обломов. Штольц, стальной закалённый Штольц.
Иван Александрович и хотел бы в иную минуту уподобиться Обломову, да не получалось. Не было у него родовой Обломовки. Ни земли, ни крепостных. Отец его имел свечной заводик, правда, не в Самаре, а в Симбирске, но, судя по всему, заводик не потрясал. Хотя в биографиях и пишут об отце Обломова как о зажиточном купце, но трудно не заметить, что Александр Иванович был купцом всего лишь третьей гильдии. Гильдия эта была наиболее многочисленной и наименее состоятельной, повседневные хлопоты забирали всю жизнь её членов (отец Чехова, Павел Егорович, в годы расцвета состоял во второй гильдии).
К тому же Александр Иванович умер, когда сыну было лишь семь лет. Биографию приходилось создавать самому. С десяти до восемнадцати лет — учёба в Московском Императорском коммерческом училище, между прочим с преподаванием английского, немецкого, французского и латинского языков, алгебры, физики, общей и коммерческой статистики, бухгалтерии, товароведения и множества других весьма полезных наук. Крепко учили, серьёзно, не по-обломовски.
Однако Гончаров полного курса не завершил. В девятнадцать лет он поступил в Московский университет на словесный факультет — кульбит, достойный Обломова, если бы Обломов в принципе был способен на кульбиты. По окончании университета послужил секретарём симбирского губернатора, но быстро понял, что провинция ему тесна. Понимают подобное многие, а вот на действие решаются не все. Гончаров решился — и тут же отправился в Санкт-Петербург, где устроился в департамент внешней торговли министерства финансов переводчиком. Служба для мелких чинов — штука непростая: работы много, жалование небольшое, перспективы сомнительны. Но Иван Александрович не унывал, работал бодро, и чины потихоньку, но шли: образованные переводчики со знанием коммерции ценятся.
В часы досуга Гончаров пробовал писать. Сначала небольшие вещицы для рукописных альманахов, но в тридцать три года он пишет свой первый роман «Обыкновенная история».
Роман публикуют в «Современнике» Некрасова. Я как-то упоминал, как провёл Некрасов Льва Толстого, напечатав «Детство» безгонорарно, объясняя это тем, что дебютные произведения принято брать даром, платой является сам факт попадания на страницы журнала. С Гончаровым подобное не прошло: тот отдал рукопись не прежде, чем сговорился о цене, двести рублей за лист.
Штольц! Год спустя после журнальной публикации «Обыкновенная история» выходит отдельным изданием, что свидетельствует о несомненном успехе романа. В журналах появляются мелкие вещи, написанные прежде. А вот нового мало. В сорок девятом году тот же «Современник» в приложении напечатал «Сон Обломова», маленький кусочек будущего шедевра. Но роман подвигался туго и, если бы писался прямолинейно и равномерно, за день выходило бы едва ли одно предложение. Так писать мог только Обломов. Впрочем, у него было оправдание: Штольц не давал.
И действительно, Гончаров становится участником кругосветной экспедиции, приложив немало сил, чтобы получить место секретаря при вице-адмирале Путятине. По ряду обстоятельств экспедиция получилась не вполне кругосветной, однако для середины позапрошлого века в любом случае не рядовой: из Кронштадта вокруг Европы с заходом на ремонт в Портсмут, затем вокруг Африки, через Индийский океан в Японию — и всё это на паруснике. Фрегат «Паллада» — не чайный клипер, шёл неторопливо, и плавание заняло около двух лет, что и для самого энергичного Штольца было испытанием непростым.
Гончаров выдержал его с честью. Когда в связи с Восточной (Крымской) войной планы экспедиции опять поменялись, штатского Гончарова отправили сушей в Санкт-Петербург. Путь от Амура до столицы, где конный, где пеший, Обломову мог присниться лишь в страшном сне, а Гончаров ничего, преодолел. С широко открытыми глазами, многое увидев и поняв.
Виденное он не зарыл в землю: очерки о путешествии появились сначала в журналах, а затем увидела свет одна из лучших в мире книг-путешествий «Фрегат Паллада». Читая книгу, кажется, что написана она человеком молодым и оттого живым и любознательным. На деле же автор провёл в путешествии и сороковой, и сорок первый, и сорок второй год жизни — по тем временам глубокая зрелость, едва ли не старость (вспомним опять же портреты сорокалетнего Чехова).
Живость и любознательность Гончарова от возраста не зависели — почти. Благодаря живости характера он, воротясь в Петербург, перешёл из министерства финансов в цензурное ведомство.
Цензор, потом главный редактор газеты «Северная почта» (между прочим — печатный орган министерства внутренних дел), потом член совета по делам печати... На ступеньках карьерной лестницы дописывается, наконец, «Обломов». И публикуется в четырёх номерах «Отечественных записок» за пятьдесят девятый год.
Автору сорок семь лет. Успех «Обломова» колоссальный. Но талант — не только качество, но и количество. Вообще-то в первой половине девятнадцатого века в России писали неторопливо. Но наступила вторая половина. Тургенев, помимо «Записок охотника», тоже написал два романа плюс повестей немало. Понятно, Тургеневу, имеющему тысячи крепостных, нет надобности служить, а всё же досадно. А тут и совсем уже молодые люди на пятки наступают — Достоевский, Толстой, Григорович, какой-то странный, но даровитый Стебницкий. Мелких же — туча. Нашествие. Всяк норовит крикнуть погромче, уязвить побольнее, укусить до самой кости. Потрясти. А что придёт вслед за потрясением, они не знают и знать не могут: и умом небогаты, и опыта никакого.
И возраст, и служба, а пуще наблюдения и размышления подсказывают Гончарову: не поспеешь за новыми веяниями — пропадёшь, поспеешь — тоже, пожалуй, пропадёшь. Об этом он думал давно, думал обстоятельно и решил мысли свои привести в порядок путём, обыкновенным для литератора: написать новый роман. Вернее, положить его на бумагу, поскольку и сюжет, и действующие лица, и даже отдельные сцены были не только в голове, но и в черновых тетрадях. И раз, и два во время отпуска, который Гончаров проводил на европейских курортах, брался он за перо, но продвигался роман туго. Верно, служба мешала. Год шёл за годом, чин шел за чином, вот Иван Александрович и действительный статский советник, генерал в штатском, но роман требовал свободы.
И в шестьдесят седьмом году, в возрасте пятидесяти пяти лет, Гончаров уходит в отставку. Теперь-то дело пойдёт!
Кафедра Ваннаха: Бухгалтерия «Железного купола»
Что самое интересное на войне? Да то, что самое важное. А важное то, что она есть продолжение политики иными, насильственными средствами. Ну а политика — наверное, концентрированное выражение экономики. И очень интересно взять и посмотреть на войну с помощью бухгалтерии. Ну пусть не на войну — пусть на локальный конфликт. Пусть не на весь локальный конфликт (трудновато втиснуть в колонку описание того, где задействованы сотни и сотни мегабаксов и куда вовлечены десятки и сотни тысяч людей), а отдельную форму борьбы.
Итак, место действия — сектор Газа с окрестностями. Время действия — поздняя осень 2012 года. Casus belli, повод к войне — ракетные обстрелы юга Израиля.
Новая форма борьбы — широкомасштабное применение израильской системы противоракетной обороны «Кипат барзель», Iron Dome, «Железный купол». Остановимся на ней поподробнее.
У систем ПРО странная судьба. Они рождались в обстановке космической романтики начала 1960-х и предназначались для ядерного противостояния сверхдержав. А в ход пойти им пришлось на Ближнем Востоке, в сугубо локальных конфликтах. Сначала — первая Война в Заливе. Янки стреляли ракетами Patriot (520 тысяч тогдашних долларов) по иракским Scud-B. Эффективность перехвата — дело тёмное, колеблется от девяти процентов, по мнению независимых бухгалтеров, бдящих за Пентагоном, до целых ста (последние давали американские армейские пропагандисты непосредственно в ходе боевых действий, с чего бы им жалеть ракеты иракского супостата?).
Учитывая, что экспортная 8К14 (как «Скад» звался в девичестве) стоила в разы меньше, забава была ещё та (хоть и способствующая надуванию имиджа сверхдержавы). Даже в отсутствие радиоэлектронной борьбы. Бродили слухи, что ущерб израильтянам от обломков «пэтриотов» был повесомее, чем от иракских ракет, но подтвердить их нечем.
А теперь в противоракетных играх решил принять участие и сам Израиль. Его высокотехнологическая новинка (система Arrow была развёрнута раньше) — тактическая система противоракетной обороны «Кипат барзель». Она создана оборонной корпорацией Rafael Advanced Defense Systems Ltd. В состав входят многоцелевой радиолокатор EL/M-2084 от компании ELTA Systems Ltd., центр управления огнём и три пусковых установки, по два десятка ракет-перехватчиков Tamir с радиолокационными головками самонаведения. Каждая батарея может прикрыть площадь в 150 квадратных километров (на первой фотографии наглядно видны жилые многоэтажки вблизи радара). Развёрнут один дивизион — сначала четыре батареи, а потом к ним была добавлена пятая.
Дальше начинается сплошная неясность — прежде всего по деньгам. Неясно, сколько стоит одна ракета Tamir. То ли 30, то ли 40 тысяч долларов (хотя для трёхметровой ракеты с радиолокационной головкой самонаведения цена крайне низка — за счёт применения современной цифровой электроники). Непонятна цена одной батареи: тут оценки гуляют от 50 до 170 миллионов долларов. Впрочем, видеть в этом чудеса ближневосточного «распила» оснований нет — в начале жизненного цикла системы оружия на стоимость образца крайне сильно влияют начальные затраты на разработку.
А теперь посмотрим на оппонента «Железного купола» — на ту систему оружия, которая вызвала его к жизни. Зовется она Qassam. Окрещена в честь шейха Изз ад-Дина аль-Кассама, религиозного и политического деятеля времен подмандатной Палестины. Существует в нескольких модификациях. Все — на базе четырёхдюймовой водопроводной трубы (наружный диаметр 114 мм). Длина изделия — от шести до восьми фунтов. Снаряжается твёрдотопливным двигателем из смеси сахара и азотного удобрения. Боевая часть — тол (если инсургенты его раздобудут) или суррогатное взрывчатое вещество на той же селитре, от полутора до двадцати килограмм.
Дальность полёта — от пяти до двадцати вёрст. Сравнивать «Кассам» с «Градом» или «Катюшей» нельзя ни в коем случае. Снаряды «Град» стабилизируются вращением, выходят из достаточно длинной и довольно точной трубчатой направляющей. Аэродинамически стабилизируемые на траектории «катюши» применялись массово, когда низкая точность каждого снаряда компенсировалась числом и комбинированным поражающим эффектом (осколки РС-132, раскалённые при полёте, разбрасывались при взрыве осколочно-фугасного заряда, создавая, безо всякого термита или фосфора, очаги воспламенения). Это даже не ракеты Константинова конца позапрошлого века — те прекрасно работали по туземной коннице, создавая великолепный психологический эффект.
Итак, недавно на Ближнем Востоке, в секторе Газа, в ход пошли и «кассамы», и «Железный купол». Разбираться, кто прав, кто виноват — дело пустое. Нужных для этого деталей мы не знаем и не узнаем. Посмотрим лишь на то, что можно свести к деньгам, которыми мы собрались оперировать в этой колонке.
Итак, операция «Облачный столб», Operation Pillar of Defense в англоязычных источниках. Проводившаяся с 14 по 21 ноября 2012 года. В ходе её, по сообщениям израильских источников, батареи системы «Железный купол» (пятая батарея, прикрывающая Тель-Авив, была введена в строй в ходе боевых действий) перехватили 421 палестинскую ракету. А теперь посчитаем в штуках. Пять батарей. Три пусковых в каждой. Двадцать ракет-перехватчиков на пусковой. Итого — одновременно триста ракет.
Вероятность попадания «кассама» в населённый пункт оценивается в 25 процентов. Локатор ловит и сопровождает цели. Умный центр управления батареи «Кипат барзель» вычисляет их траектории (дальнейшее развитие тех методов, которыми и встарь исчисляли бег комет вкруг Солнца) и работает только по тем ракетам, которые угрожают городам и посёлкам. Вероятность перехвата — 90 процентов. Итак, уже при одновременном пуске 1200 «кассамов» все высокотехнологические чудеса «Железного купола» окажутся бесполезными. В «секу» играли, уважаемые читатели? Знаете, что такое «забить рублём»? А вот тут — будет перегрузка системы массового обслуживания. Так же, как машины перегружают дорожную сеть города, парализуя движение... 900 «кассамов» сами уйдут «в молоко». Из 300 оставшихся перехватят 90 процентов, то есть тридцать дойдёт до целей.
Причём «кассам» поразительно дешёв, баксов сто, даже если покупать «комплектующие» на ближайшей оптовке. А реально он ещё дешевле. Трубы можно стянуть у муниципалитета. Сахар и удобрения в сектор Газа поставляются как гуманитарная помощь. Делать палестинцам всё равно нечего — Европа об их правах радеет, но виз, особенно рабочих, не даёт... А тут — масса возможностей для тех, кто «больше всего на свете любит беспорядок и бенгальский огонь», как некогда писал молодой Илья Эренбург.
То есть элементарный расчёт, для которого не пришлось открывать электронную таблицу, показывает условия, при которых «Железный купол» оказывается бесполезен! Тысяча двести ракет пошли на цели — и всё! Следующий залп перехватывать будет уже нечем: поставить на направляющие «кассам» и подпалить его куда быстрее, чем перезарядить пусковую двумя десятками ракет «Тамир», даже при наличии механизации. Да и на складах запас противоракет не бесконечен.
Отстрел руководителей повстанцев? Он бесполезен... Это же не «глубокая операция», при которой нужна сложнейшая увязка действий разнородных сил и всё рушится при выходе из строя штаба. Тут идея проста: ладишь примитивные ракеты, пускаешь в супостата, и чем больше — тем лучше... В какой-то момент наступит насыщение. Всё! Аксиомы теории массового обслуживания, когда-то входившей в состав кибернетики. Детские книжки Виктора Пекелиса азы этой дисциплины приводили. А отстрел руководителя террора? Так ракету пустит не руководитель, а молодой и голодный. У которого после гибели руководителя появляется шанс на продвижение.
Так что то, что конфликт при колоссальном военном, технологическом и экономическом превосходстве Израиля завершился перемирием, а не безоговорочной капитуляцией повстанцев, симптоматично. Никакие технические решения на «нижнем» уровне, к которому стоит отнести «Железный купол» (а решения эти не могут не вызывать уважения — и эффективность перехвата малоразмерных целей, и низкая цена антиракеты), не заменят применения адекватных методов анализа на «верхнем» уровне. Свидетельство: как сказал министр туризма Израиля Стас Мисежников, на Хануку 2012 года Российский Еврейский Конгресс будет собирать средства для строительства в детских садах и домах на юге Израиля комнат-убежищ. «Железный купол» старомодного фортификационного бетона не заменяет.
Дмитрий Шабанов: Dies Irae
Dies irae, dies illa,solvet saeclum in favilla,teste David cum Sibylla. Quantus tremor est futurus,quando judex est venturus,cuncta stricte discussurus.
День гнева, тот день,превратит мир в пепел,по свидетельству Давида и Сивиллы. Сколь великий ужас настанет,когда придёт Судия,который сурово всё рассудит.
Уже более двадцати лет читаю я студентам курс экологии. В общем-то, это курс общей экологии, но я вставляю в него один частный раздел — экологии человека. Обычно я заканчиваю курс обсуждением того, что нужно делать — и нам всем вместе, и каждому из нас по отдельности.
И в иные годы мне приходилось особо подчёркивать, что обсуждение проблем, которые стоят сейчас перед человечеством, не должно носить характер эсхатологических ожиданий. В этом году обсуждение возможного коллапса цивилизации совпало с исступлённым ожиданием конца света. Студенты (некоторые) всерьёз требовали, чтобы я назначал дату сдачи последнего модуля так, чтобы иногородние могли разъехаться по своим домам — встретить конец света со своими близкими.
Поделиться книгой: