Гости пили, говорили, Танцевали и курили. Громко музыка играла, заглушая голоса. Ты пришел незваным гостем, Говорил смешные тосты. Ты поднес мне зажигалку, наши встретились глаза. Говорила мне гадалка, Чтоб боялась я огня. Зажигалка, зажигалка, Ты дотла сожгла меня. Говорила мне гадалка, Я не слушала, смеясь. Зажигалка, зажигалка, Как я больно обожглась! Расходились гости к ночи, Кто и с кем. Не помню точно. Было дымно, было жарко, а меня бросало в дрожь. Я сказать боялась слово, Прикурить ты дал мне снова, А рука моя дрожала, я боялась, ты уйдешь. Говорила мне гадалка, Чтоб боялась я огня. Зажигалка, зажигалка, Ты дотла сожгла меня. Говорила мне гадалка, Я не слушала, смеясь. Зажигалка, зажигалка, Как я больно обожглась! За окном явились тени, Пол поплыл, качнулись стены. Закатилась зажигалка, я гнала все мысли прочь. Я не знала, кем ты станешь, С кем предашь и как обманешь, Как потом я буду плакать, проклиная эту ночь. Исход
Солнце жгучим шаром Нестерпимым жаром В небе полыхало, Землю обжигало. Землю обжигало. По пескам сыпучим, Жаждою измучен, Босиком, в лохмотьях, Шел народ к свободе. Шолом, уставший, Шолом, страдавший, Не потерявший лучшее, народ. Живи спокойно, Живи достойно, И знай — не может вечным быть исход. Кто судьбу пророчит? Дни сменяли ночи. К ночи жар остынет, Нет конца пустыне. Впереди идущий Знал сердца и души. Вел и вел народ он От рабов к свободе. Шолом, уставший, Шолом, страдавший, Не потерявший лучшее, народ. Живи спокойно, Живи достойно, И знай — не может вечным быть исход. Под звездою желтой Сколько лет прошел ты? Мой народ печальный И многострадальный. И смывало горе Мраморное море. Ты пришел в желанный Край обетованный. И стар, и млад
В небе вечернем зажжется звезда, Свет свой подарит вселенной. Прямо с афиши, волнуясь всегда, Звезды выходят на сцену. Кто-то в кулисах замрет не дыша, Смотрит восторженным взглядом. Через секунду он сделает шаг И со звездой встанет рядом. И стар и млад, и стар и млад, Имен известных звездопад И начинающий талант, И каждый здесь друг другу рад. Ударь по струнам, музыкант, Пусть струны радостно звучат, И каждый здесь друг другу рад — И стар и млад. Если ты стар и от славы устал, Если ты сыт и не беден, Тем помоги, кто выходит на старт, Чтобы пробиться к победе. Если ты млад, если в сердце азарт, Если к успеху стремишься, Смело бери этот первый свой старт И в суперстар превратишься. Зимний вечер
Фонари качают свет над улицей, Снежный вечер путает следы. Что гадать на «сбудется — не сбудется»? Ведь, как будет, знаешь только ты. Дотронься теплыми ладонями, Согрей меня среди зимы. Друг другу мы не посторонние, Друг другу не чужие мы. На стекле мороз рисует кружево, Сердце так устало без любви. Ты забудь обиды все ненужные И меня, как раньше, позови. Дотронься теплыми ладонями, Согрей меня среди зимы. Друг другу мы не посторонние, Друг другу не чужие мы. Посмотри в окно свое морозное, И прочтешь на выпавшем снегу: Приходи, ведь все вернуть не поздно нам, Без тебя я просто не могу. Коварство и любовь
Сводя с ума уснувший сад, Цвели полночные левкои. Иду на ощупь, наугад Туда, где были мы с тобою. Туда, где все тобой дышало В недолгих наших нежных днях, Ничто беды не предвещало И не печалило меня. В мой край волшебных снов ворвались злые тучи, Опали лепестки причудливых цветов, Коварство и любовь так часто неразлучны, Коварство и любовь, коварство и любовь. Я знаю, некого винить За ту минуту отрешенья. Судьбы причудливая нить Оборвалась при натяженье. О, как я болен был тобою, Об этом я не ведал сам. Пусть расплачусь за это болью, Я благодарен небесам. Кепочка
Говорила мне в юности девочка, Так задумчиво глядя в окно, Что моя хулиганская кепочка Не дает ей покоя давно. Что она совершенно не учится И зачет не сдала до сих пор, Что ее заставляет так мучиться Легкомысленный этот убор. Ах, кепочка ты, кепочка, Да нет тебе цены. У нас в России в кепочках Гуляют пацаны. Ах, кепочка ты, кепочка, Фасончик высший класс. Носите, люди, кепочки. Кто в кепках, тот за нас! Мне хотелось ответить ей: деточка, Ты подумай немножко сама. Ведь моя залихватская кепочка Уже стольких сводила с ума! Но на тополе хрустнула веточка, Белый цвет полетел по двору, И я снял перед девочкой кепочку И надел ее только к утру. Кенгуру
У кенгуру с утра плохое настроенье, У кенгуру с утра не ладятся дела. И кенгуру с утра в газету объявленье Об этом очень грустное дала: Помогите кенгуру, Потому что поутру Кенгуру в своем кармане Обнаружила дыру. А дикобраз с утра в хорошем настроенье, А дикобраз с утра уладил все дела, И дикобраз с утра, увидев объявленье, Решил, что кенгуру нужна игла. Помогите кенгуру, Потому что поутру Кенгуру в своем кармане Обнаружила дыру. И дикобраз спешит на выручку подруге. Характер у него колючий, но не злой. Известен дикобраз как мастер на все руки, Дыру зашил он собственной иглой. Помогите кенгуру, Потому что поутру Кенгуру в своем кармане Обнаружила дыру. И кенгуру теперь в хорошем настроенье, Спасен от сквозняков детеныш кенгуру. Ненужное уже, слетело объявленье И бабочкой кружится на ветру. Помогите кенгуру, Потому что поутру Кенгуру в своем кармане Обнаружила дыру. Милиция
Я живу, закон не нарушая, На машине лихо не рулю. Отчего же я, сама не знаю, Милиционеров так люблю? Впрочем, что искать в любви причины? Объясненья будут так просты — Просто первоклассные мужчины — Наши драгоценные менты. Эх, как жаль, что мне давно не двадцать, Видно всем, что я не на диете. Не к лицу, не к возрасту влюбляться. Почему же сны мне снятся эти? Мне в миллионера бы влюбиться Иль в звезду эстрадную, к примеру. Пусть миллионер другим приснится. Вижу я во сне милиционера. Снится мне высокий, синеглазый, Или небольшой, но с карим взглядом. Даже лысый снился мне три раза. Все они — ребята то что надо. За бандитом, совершившим кражу, Гнались мы по улицам столичным. Дал померить мне фуражку даже Милицейский дядька симпатичный. Несмотря на шутки, анекдоты, И не очень добрые подчас, На плечах милиции забота, Чтоб была спокойной жизнь у нас. Женщины в погонах милицейских, Хоть и строги, очень хороши. На полях парижских — Елисейских Нет прекрасней, сколько ни ищи. Мы, конечно, часто забываем Говорить вам добрые слова, А случись чего, мы набираем Номер ваш спасительный — 02. Милицейский праздник самый важный. И концерты лучшие — для вас. Потому что понимает каждый, Что вы в жизни значите для нас. Я желаю вам поменьше риска И спокойных взглядов, как сейчас. Чтоб стоял на страже ваших жизней Светлый ангел, охраняя вас. Чтоб вы всех преступников схватили И настал покой у нас в стране. И чтоб денег больше вам платили, Вы достойны этого вполне. А себе желаю снов обычных, Чтоб опять пригрезился во сне Милицейский дядька симпатичный И свою фуражку мерил мне. Ночная кукушка
Не хочешь, не говори. Я все без тебя узнаю. Поверь, для меня пустяк Какой-то твой страшный грех. На самом краю зари Кукушка твоя ночная Тебя заколдует так, Что ты позабудешь всех. Не хочешь, не открывай Той тайной заветной дверцы, Где стынет твоя душа, Закрыта на сто замков. Но только пробьют едва Двенадцать ударов сердца, Влетит туда, чуть дыша, Кукушки ночной любовь. Не хочешь, не отвечай На сотни чужих вопросов, Пускай все горит огнем И катится стороной. А то, что в глазах печаль — Так это крадется осень, И холодно станет днем Кукушке твоей ночной. Новый год
Торопятся стрелки по кругу, Готовятся к смене веков. Давайте же скажем побольше друг другу Хороших и радостных слов. Считает минуты планета, Наметив компьютерный сбой. И кружится снег над частичкою света, Где мы проживаем с тобой. Разливайтесь, шампанского реки, К нам другие идут времена. С Новым годом, страна, С Новым веком, страна, С Новым тысячелетьем, страна! Разливайтесь, шампанского реки, Пьем за радость и счастье до дна! С Новым годом, страна, С Новым веком, страна, С Новым тысячелетьем, страна! Дней радостных, горьких и разных Нам строит судьба этажи. Но, как бы там ни было, все это праздник С прекрасным названием — жизнь. Другая эпоха у двери. Ну что ж, раз пришла, проходи! Мы в прошлом оставим плохое, поверив, Что лучшее ждет впереди. Разливайтесь, шампанского реки, К нам другие идут времена. С Новым годом, страна, С Новым веком, страна, С Новым тысячелетьем, страна! Разливайтесь, шампанского реки, Пьем за радость и счастье до дна! С Новым годом, страна, С Новым веком, страна, С Новым тысячелетьем, страна! Пускай в двадцать первом столетье Над злом побеждает добро. Пусть кто-то отыщет любовь в Интернете, А кто-то, как раньше, в метро. Двадцатый, пора нам прощаться, Мы будем тебя вспоминать. Но замерли стрелки, часы бьют двенадцать, Пора новый век начинать! Ну что он смотрит?
Он жил в высотке на последнем этаже, Он мне плеснул глоток шампанского в фужер. На белых стенах кабинета Портреты женщин неодетых, И я сама уже почти что неглиже. Ну что он смотрит сверху вниз, Исполню я его каприз, Он птица важная — я вижу по полету. А я не то что влюблена И от шампанского пьяна, А просто так — сопротивляться неохота. Печальный опыт я имела столько раз! Вот на часы он должен посмотреть сейчас. Зевнет и скажет: время — деньги, Пойдем, хорош глазеть на стены, И холодком плеснет из светло-серых глаз. Ну что он смотрит сверху вниз, Исполню я его каприз, Он птица важная — я вижу по полету. А я не то что влюблена И от шампанского пьяна, А просто так — сопротивляться неохота. Он жил в высотке на последнем этаже, Он так запутал мной придуманный сюжет, И поняла я, что пропала, В высотный плен навек попала, И сам он тоже не торопится уже. Она была с глазами синими
Она была с глазами синими, Почти под цвет морской воды. Благоухая апельсинами, Цвели приморские сады. Моя душа взрывалась гимнами, И белый ангел пролетал. Она была с глазами синими, Я о такой всю жизнь мечтал. Я шептал ей: дорогая, Не могу я жить без вас. Я шептал ей: пропадаю В синих брызгах ваших глаз. Мы стояли у причала, Пароход вдали гудел. Я шептал, она молчала, Так весь отпуск пролетел. Окутан дом мой снами синими, Ведь все кончается, увы. Исчезла та, с глазами синими, Предмет моей морской любви. Мы, мужики, должны быть сильными, И сам я бросил не одну. Но, вспомнив ту, с глазами синими, Слезу невольную смахну. Она любила бланманже
Она любила бланманже, Она читала Беранже, И были все ее движе… Ужасно грациозны. Ее увидев неглиже, Сказал я только — надо же! И полюбил ее уже Теперь совсем серьезно. В ее глазах был скрыт тайник, В ее словах журчал родник, Но разговор у нас возник Про наши отношенья. Она устроила вдруг крик, И я, конечно, сразу сник, Похож стал на пиратский бриг На краешке крушенья. Идя по лезвию ножа, Стоп-кран я вовремя нажал. Я был услужливей пажа, Распахивая двери. Пока ее я провожал, По пудре от мадам Роша Текли остатки миража — Я им уже не верю. Остывший пляж
В парках осыпаются магнолии, Море бьет прохладною волной. Видно, что-то мы с тобой не поняли, Обошло нас счастье стороной. Остывший пляж, Остывший пляж, Сезон любви окончен наш, Умчится поезд твой в сугробы и метели. Ведь все кончается, увы, Прошел и наш сезон любви, А мы с тобой совсем не этого хотели. Что же ты глаза отводишь в сторону, На ветру дрожат обрывки слов. Мы с тобой печаль разделим поровну, Как делили поровну любовь. Наступило время разлучальное, Не вернуть былое, не зови. Мы, как два кораблика, причалили К берегу несбывшейся любви. Летучая почта
Под самую ночку сгустился туман. Летучая почта, летучий роман. Ваш взгляд мимолетный, пленительный бал, От жизни походной гусар так устал. Ах, пол-листочка, Пылкая строчка. Короткая ночка, Летучая почта. Ах, шелест муара и запах духов, На память вам пару в альбомчик стихов. Любовь? Ну конечно, куда ж без любви? Гусарская нежность с шампанским в крови. Ах, пол-листочка, Пылкая строчка. Короткая ночка, Летучая почта. Качнет занавеску впорхнувший рассвет. Не время, не место для пылких бесед. В дорогу из ночи позвал барабан… Летучая почта, летучий обман. Отечество
В дни удачи и в трудные годы Мысль одна согревает меня — Что мы все из Отечества родом, По Отечеству, значит, родня. Сердцем чувствовал, где бы я ни был И куда б меня жизнь ни вела, — Над Отечеством хмурое небо Мне дороже чужого тепла. Живи, Отечество, живи, Клянусь тебе в моей любви, И как бы ни было в судьбе, Клянусь я верным быть тебе. Прости мне громкие слова, Пока душа моя жива, Клянусь тебе в моей любви, Живи, Отечество, живи!!! Прилетят к нам и теплые ветры, К нам дотянутся солнца лучи, И в потоке весеннего света Побегут из-под снега ручьи. Пусть пускает кораблики мальчик, Он поймет, когда будет большой, — У него есть Отечество, значит, Он на этой земле не чужой. Пульт
Ты ключ в машине повернешь, Нажмешь на газ, рванешь, как ветер, Как бритвой, взглядом полоснешь И на вопрос мой не ответишь. К душе твоей так сложен путь, А может, все от неуменья. Чтоб быть с тобой, мне нужен пульт С дистанционным управленьем. Я б на кнопки нажимала, Я б тебя переключала — То погромче, то потише, То пониже, то повыше. Ты зависел бы от кнопки — Ты бы наглым был и робким, Ты был ярким бы и бледным, То богатым был, то бедным. Если б я с тобой скучала, Я тебя бы выключала. Ты массу тела накачал, И тяжесть мне твоя приятна. С тобой летаю по ночам И не спешу к себе обратно. Ты идол мой, мой бог, мой культ, Ты мой восторг и сожаленье. Но где же взять мне чертов пульт С дистанционным управленьем?! Пустые хлопоты
Помню, ветер гнул сирень в аллее, Произнес ты горькие слова. Я еще сказала — пожалеешь, Вот и оказалась я права. Помню, как проплакала я ночью, Представляя, как ты там с другой. Ты теперь вернуть былое хочешь, Это невозможно, дорогой. Пустые хлопоты, пустые, мой хороший, Пустые хлопоты, ты тратишь время зря. Пустые хлопоты, цена им — медный грошик, Не расцветет сирень в начале января. Помню, как сидели мы с подругой И решали, как мне дальше жить. Но судьба умеет как разрушить, Так и из кусочков все сложить. Помню, ветер дул такой холодный, Я с другим согрелась в холода. Ты сказал, что хочешь быть свободным, Ты теперь свободен навсегда. Это сладкое слово — свобода
Я столько лет с тобой в недружном хоре пела, И все сносила, и все терпела. Твое вранье, всегда понятное до боли. Все. Надоело. Хочу на волю. Я отпускаю поводок, живи как хочешь, Сама я знаю, как мне тратить ночи! Это сладкое слово — свобода! Без скандала. Без развода. Брошусь в это звенящее лето, Без печали, забот и тревог. Это сладкое слово — свобода! Я танцую с небосводом, На призывный гудок парохода Я лечу, как на свет мотылек. Хочу успеть я то, что раньше не успела. Душа, как вишня, к любви поспела. И я готова к приключеньям и романам, Пускай недолгим, может быть, обманным. Я отпускаю поводок, живи как хочешь. Сама я знаю, как мне тратить ночи! Паразит
Давно известно, мужики — все паразиты. На них свои надежды строить ни к чему. Но вот однажды всем известный композитор Такое спел, что я поверила ему. Я на экран тогда смотрела, чуть не плача, Какой же голос! А одежда! А лицо! Хоть жизнь моя — одна сплошная неудача, Должно же все же повезти в конце концов!!! Что человек — кузнец, я слышала так часто, И сам себе он все что хочет накует. Я начала ковать немедленное счастье, И билось сердце громким молотом мое. Я написала: — Дорогая передача! Потом — спасибо, и немного о себе, Потом — простите, что я ваше время трачу, И попросила скорой помощи в судьбе. А на отдельном бледно-розовом листочке Я композитору писала самому: Вы мой кумир, моя судьба… и многоточье… Без вас на свете жить мне просто ни к чему. Потом добавила, что он мой светлый лучик, Про царство темное, конечно, ни гу-гу. Как хорошо, что нас чему-то в школе учат И перед ним блеснуть я знаньями могу. Я расписалась — про Онегина с Татьяной, И про Герасима и бедную Муму, Про то, что музыка на сердце лечит раны, Я намекнула тоже богу моему. Полюбовалась я на свой красивый почерк, Решила твердо — надоело мне страдать. Конверт заклеила — лети, мой голубочек, Поцеловала и ответа стала ждать. Я в парикмахерский салон пошла с получки, Решила химию я сделать для него. К его приезду надо ж выглядеть получше, Хоть и без химии я тоже ничего. Подшила юбку, чтоб коленки стало видно, Купила клипсы голубые, под глаза. И так за жизнь свою мне сделалось обидно, Что накатилась, тушь размазавши, слеза. Однажды вижу — мой любимый на экране, И вдруг блондиночка цветы ему дает. Куда полезла эта дура, он же занят?! Ко мне приедет он, как только все споет. Но потянулись дни и долгие недели, Слетели листья все и снегу намело, И я подумала однажды: неужели Мое письмо так до него и не дошло? Уже всю химию мне срезал парикмахер, Резинкой черненькой я хвостик собрала. Давно пора бы мне послать все это… к черту, А я сидела и, как дурочка, ждала. Смотрю, законный мой чего-то заподозрил, Не знаю, что он мог заметить с пьяных глаз? Пришел однажды и дает мне в руку розы, Пять лет живем мы, а такое в первый раз. Потом он спать пошел, а я включила телик, Шипом от розы укололась и реву. Глотаю слезы — неужели, неужели Так без него весь бабий век я проживу? Летели дни, а он все реже на экране, То в День милиции, то где-то в «Огоньке». Вдруг стало легче чуть моей сердечной ране, И я устала жить в печали и тоске. Прости-прощай, моя любовь, мой композитор! Душа еще чуть-чуть поноет и пройдет. Ведь ты ж мужик, а мужики все — паразиты, И мой сейчас небось подвыпивши придет. Близкая весна
Вечер синий, одинокий, Близкая весна. Путь привычный, недалекий, Я иду одна. А могло все быть иначе, Чья же в том вина? На краю сосульки плачет Близкая весна. Я в троллейбусе пустынном Сяду у окна. Тонким льдом на лужах стынет Близкая весна. В море грусти закипает Новая волна. Что ж она не закипает, Близкая весна?! Последний бал
Тронь, скрипач, смычком струну. Звук разбудит тишину, И грянет бал ночной, Летящий и шальной. К нам звезда летит в ночи, Эта ночь нас разлучит, С тобой в последний раз Танцуем мы сейчас. Ах, ночка, чаро-чародейка, не спеши, К рассвету не спеши. Разлука, мука и злодейка, боль души, Разлука, боль души. Все растает, как мираж, И последний танец наш, И скрипок нежный звук, И нежность глаз и рук. Будь что будет — все судьба. Ты ночной запомни бал. В шатре ночных огней Ты даришь танец мне. Хочу продолженья!!!
Ты подуй на окно Теплым облачком пара, Нарисуй на стекле Распрекрасный дворец. И к истории грустной с названием старым Измени ты названье И придумай счастливый конец. Ветер листья срывает, срывает, И над нами несется круженье. Но счастливых концов не бывает, Продолженья хочу, продолженья. Пусть ресницы дрожат Над заплаканным взглядом, Ты запутай сюжет, Хочешь, новых героев введи. Многоточье поставь, только точки не надо. Ты закончи, дорогой, И меня за собой уведи. Ну и что ж?
Я уже ничего не ждала, Начала привыкать к одиночеству. Намекнули, грустя, зеркала: Представляйся по имени-отчеству! Мексиканские фильмы любя, С героинями плакала поровну. Но, когда увидала тебя, Жизнь рванула в обратную сторону. Ну и что, что обжигалась И не очень молода. От ожогов не осталось В моем сердце ни следа. Обжигалась, что ж такого? Это с каждым может быть. Я еще сто раз готова Обжигаться и любить. Все забытые вспомнив слова, Молодой я вдруг стала по-прежнему. Снова кругом пошла голова, Переполнившись мыслями грешными. Как сладка мне ночей кабала, Как к утру расставаться не хочется. Намекнули, смеясь, зеркала: Рановато по имени-отчеству. Так и быть…
Ты мне сказал: «Куда ты в дождь? И ночь такая темная!» От слов твоих то в жар, то в дрожь Меня бросало, помню я. «Не уходи», — ты мне сказал И ложкой чай помешивал. Я, посмотрев в твои глаза, Произнесла насмешливо: «Так и быть, я останусь с тобой, Я останусь с тобой, так и быть. Твой застенчивый взгляд голубой Обещает так жарко любить. Не единственный ты, а любой, А меня так непросто забыть. Так и быть, я останусь с тобой, Я останусь с тобой, так и быть». Мерцала бледная звезда, Последняя, печальная, Не понимала я, куда Я в эту ночь причалила? Все понимает голова, А сердце бьется бешено. Но я опять свои слова Произнесла насмешливо: «Так и быть, я останусь с тобой, Я останусь с тобой, так и быть. Твой застенчивый взгляд голубой Обещает так жарко любить. Не единственный ты, а любой, А меня так непросто забыть. Так и быть, я останусь с тобой, Я останусь с тобой, так и быть». Ты на рассвете задремал И видел сон таинственный. И сам не знал, что ночью стал Ты для меня единственным. И я молила небеса Простить мне душу грешную. Но, посмотрев в твои глаза, Я вновь скажу насмешливо. Мне все равно
Приходишь ко мне, когда хочешь, Обид на тебя не коплю. На части разорванной ночью Тебя я украдкой люблю. Поспешно тебя обнимаю, Целую тебя на бегу. Я все про тебя понимаю И все же понять не могу. Мне все равно, женат ты или холост, Хочу я слушать твой негромкий голос, Мне все равно, кем для меня ты станешь И сколько раз и с кем меня обманешь. На время ты смотришь с опаской И вечно куда-то спешишь. Твои скоротечные ласки От этого так хороши! Тебе это кажется странным — Я в сети тебя не ловлю, Не строю коварные планы, А просто бездумно люблю. Мне все равно, женат ты или холост, Хочу я слушать твой негромкий голос, Мне все равно, кем для меня ты станешь И сколько раз и с кем меня обманешь. Изменим мы что-то едва ли, И надо ли что-то менять? Цветы твои утром завяли, Когда ты ушел от меня. Под музыку летнего ливня, Под солнцем, взлетающим ввысь, Ушел от меня торопливо В свою непонятную жизнь. На сеновале
Мы с тобой на сеновале В небе звездочки считали, И летели с неба звезды, Сеновал поджечь грозя. Мы с тобой на сеновале Два желанья загадали И узнали слишком поздно, Что загадывать нельзя. Стороной пролетели тучи, Стороной прошумели ливни, Стороной прогремели грозы, Нам дождиночки ни одной. Может, все бы сложилось лучше, Может, были бы мы счастливей, Если б в небе июльском звезды Не летели бы стороной. Мы с тобой на сеновале Вспоминали, горевали И слова к хорошей песне Все придумать не могли. Мы с тобой на сеновале Даже не подозревали, Что о пламя звезд летящих Мы сердца не подожгли. Арифметика простая
Я к тебе дорогу знаю, Но идти не тороплюсь. Все сижу да вычисляю — Где твой минус, где твой плюс. Снова вишня расцветает, Белый май кипит в саду. Арифметика простая, Да ответа не найду. Плюс на минус — будет минус, Минус к плюсу — будет плюс. Я б к тебе поторопилась, Да боюсь, что ошибусь. Всем суббота с воскресеньем, У меня одни дела. В вычитанье и сложенье Я все время провела. В синем небе птичьи стаи, Ветер кружит вишни цвет. Арифметика простая, Да не сходится ответ. Плюс на минус — будет минус, Минус к плюсу — будет плюс. Я б к тебе поторопилась, Да боюсь, что ошибусь. Небо тучами покрылось, Дождь грозит: вот-вот прольюсь. Ты во мне заметил минус, Зачеркнув при этом плюс. Ты ребром вопрос поставил: Мол, душою не криви. Арифметика простая Не годится для любви. Боярышник
Боярин и боярыня под липой пили чай. А юная боярышня идет, в глазах печаль. И рвет цветы рассеянно С куста по одному. Заметно, что рассержена, Неясно — почему? Боярышник цветет, Ему цвести пора. И суженого ждет Боярышня с утра. На щеках румяный цвет, Восемнадцать жарких лет. Сердито ждет, А он все не идет. Коса с годами таяла, Сад грезил о следах. Надежда не оставила Боярышню в годах. Настало утро вешнее, Как много лет назад. Окно не занавешено, В окне сердитый взгляд. Боярышник цветет, Ему цвести пора. И суженого ждет Боярышня с утра. Уж давно пора прийти — Два годка до тридцати. Сердито ждет, А он все не идет. Колючками топорщится Боярышника куст. Она сердито морщится, А сад, как прежде, пуст. «Не злись, — твердят подружки ей, — Тогда пройдет печаль». Боярышник цветет, Ему цвести пора. И суженого ждет Боярышня с утра. На щеках румяный цвет, Не узнаешь, сколько лет. С улыбкой ждет, И суженый идет. До свиданья
До свиданья, до свиданья, Все кончается. До свиданья, до свиданья, Мы прощаемся. Чтоб опять Встречи ждать, И сердца любви полны. Как не хочется прощаться, Но по кругу стрелки мчатся, Пусть сегодня вам приснятся Только радостные сны. До свиданья, до свиданья, Новый день придет. До свиданья, до свиданья Пусть вас радость ждет. Пробил час, Мы сейчас Разойдемся по домам. Нам важней любой награды, Чтоб теплели ваши взгляды. Пусть живет удача рядом И заглядывает к вам. До свиданья. До свиданья, На прощание До свиданья, до свиданья, Вам желаем мы Добрых дней И ночей И счастливых долгих лет. Чтобы вы спокойно жили, Чтобы вас всегда любили, И чтоб ангелы кружили, Охраняя вас от бед. Эпизод
Ну и что из того, что мы ездили вместе на юг И уснули вдвоем в пене волн на морском берегу? Мне не нужен совет всех моих драгоценных подруг. Я заставить себя, чтоб тебя полюбить, не смогу. Ты не герой Из моего романа, Ты не герой, Ты просто эпизод. А мой герой, Он поздно или рано Ко мне придет, Он все равно придет. Ты, конечно, звони, я тебя рада слышать всегда. Как-нибудь заходи, мне с тобой рядом очень тепло. Если можешь, пойми: просто то, что случилось тогда, На морском берегу, превратиться в любовь не смогло. Нахал
Я как-то отдыхала В объятиях нахала. Он мне словами голову кружил. Балдела я от счастья, Душа рвалась на части, А он шептал: «Ну что ты так дрожишь?» И были так желанны Горячих глаз каштаны. Я жизнь свою поставила на кон. Но был недолгим праздник, Цветы завяли в вазе, И оборвался мой недолгий сон. Оборванным сюжетом, Куплетом недопетым Досталась мне на память эта ночь. Я отравилась ядом Каштанового взгляда, И никаким лекарством не помочь. Но я не стала злее И вовсе не жалею, Что жизнь свою сломала об него. А то, что я вздыхала В объятиях нахала, — Так то любовь. И больше ничего. Как недавно, как давно
Как недавно это было, как давно, Цвет акаций осыпался, как в кино. На ветру летели стайкой лепестки И ложились в теплый ковш твоей руки. А потом ты опрокинул этот ковш, И над нами прошумел цветущий дождь. Ты, как маленький, зажмурился смешно, Как недавно это было, как давно. Я с тех пор почти забыла голос твой, Торопливый звук шагов по мостовой, Все засыпал облетевший белый цвет, Не засыпал только память прежних лет. Лет, когда цветы летели, как в кино, Лет, когда ты так зажмурился смешно, И когда ты приходил и так любил, И когда ты вдруг ушел и все забыл. Хочешь, я тебя прощу, Хочешь, снова в жизнь впущу, Хочешь, сам меня обратно позови. Дверь, как раньше, затвори, Нежных слов наговори О своей, так и не сбывшейся любви. Сколько весен пролетело с этих пор, Облетал и снова цвел наш старый двор, Где с тобой тогда мы были так близки, А сейчас к другим слетают лепестки. Цвет акаций так недолог, ну и пусть, Я с тобой узнала, что такое грусть, Поняла с тобою, что такое боль, И какой бывает горькою любовь. Бывает…
Все в жизни бывает, и все может быть, Из нас только пленник в ней каждый. И главное — просто кого-то любить, А все остальное не важно. И попробуй угадай, И гадать не стоит, Свет зеленый — проходи, Красный свет — замри! Потому что каждый день Что-то происходит, И прекрасна эта жизнь, Что ни говори! Зимою мы ждем наступленья весны, Нам лета весной не хватает. Бывает, сбываются вещие сны, Не сбывшись, уходят, бывает. И кружится жизни незримая нить, Судьбою ее называют. И нам не дано ничего изменить, Бывает, бывает, бывает… В первый раз вдвоем
Зачеркнул небо серое дождь — Значит, осень настала, Ветер гнал золотую пургу. Я боялась, что ты не придешь, И минуты считала. Я теперь без тебя не смогу. Просто в эту ночь у нас Все случилось в первый раз. В первый раз вдвоем На заброшенной той даче Мы с тобой случайно оказались, Может быть, потом Я еще не раз заплачу, Вспоминая эту ночь вдвоем. Плыл по комнате запах травы Улетевшего лета. Были все слова так важны. Я узнала с тобой о любви, И подружек советы Больше мне не нужны, не нужны. Просто в эту ночь у нас Все случилось в первый раз. Хризантемы
Бледный лучик света На подушке замер. Твоего букета Я коснусь губами. В хризантемах белых Горький привкус боли. Что же, милый, сделал Ты с моей любовью? Хризантемы Знак измены, знак печали, Нас (они) венчали, нас и разлучали. Нас венчали, нас и разлучали. Хризантемы, эти хризантемы, Горек, как горек вкус измены, Осыпает ветреная осень Золото моей любви. Золото твоей любви. Я сама не знаю, Что мне делать, милый. Все понять смогла я, А простить не в силах. Разве это важно? — Хризантемы вянут. Ты поймешь однажды, Кто из нас обманут. Сезон любви
А ночь такая лунная была, Рука твоя, как лодочка, плыла, А я была рекой Под этою рукой И лодку по течению гнала. А лодочка качнулась на волне, И что-то ты шептал такое мне, Я слушала слова, Кружилась голова, И ползали мурашки по спине. Ту ночь назад не вернуть. Не вспоминай и забудь. Он так недолог был, увы, Сезон любви. А часики натикали рассвет, И больше ни реки, ни лодки нет, Грустит пустой причал, Где ты чуть-чуть скучал, Когда на мой вопрос искал ответ. Сезон любви был в ночь одну длиной, Теперь в реке любви мне плыть одной. А лодочка-рука Уже так далека, Ах, что же она сделала со мной! Я тобою отравилась, Милый мой, тогда, Приплыви в ночь любви Опять ко мне сюда-да-да! Курортный роман
Там, в кипарисовой аллее, Закат украсил летний зной. Вы, о любви слова жалея, Молчите пристально со мной. Во взгляде вашем знак вопроса, Шаги по гравию шуршат. И прилетают альбатросы Молчанье наше нарушать. Сидеть в тени за чашкой кофе Хоть вечность с вами я хочу. У вас такой прекрасный профиль, А про анфас я промолчу. Страницы наших биографий Зальет недолгий солнца свет. Пейзаж курортных фотографий С годами так теряет цвет… И, может, я пишу напрасно На оборотной стороне — Я — третий справа в майке красной. Не забывайте обо мне! Пой, цыганка
Бей, цыганка, в звонкий бубен, карты разложи, Звезды осыпаются с небес. Затяни, цыганка, песню, Табор разбуди. Что со мною завтра будет, правду расскажи, И на мой трефовый интерес Дай надежду, слезы отведи. Пой, цыганка, и в танце кружи. С неба звезды лови. Нагадай мне и наворожи, Что дождусь и я своей любви. Пой, пой, пой и кружи, Мне гадай-ворожи. На гитаре вздрогнут струны под твоей рукой, Темные глаза полны огня. Ночь плывет крестовой масти, У тебя в руках судьба моя. Нашепчи мне слов безумных, душу успокой, И скажи, что любит он меня, Обещай, цыганка, счастья, В эту ночь тебе поверю я. Половинки
Он одинокий был мужчина, Летела жизнь в потоке дней, И часто с грустью беспричинной Он так мечтал о встрече с Ней. Он знал — находит тот, кто ищет, Он знал — дождется тот, кто ждет. Узнает он ее из тыщи, К ней постучится и войдет. Счастье — тоньше паутинки, И точнее не сказать. И мечтали половинки Две судьбы в одну связать. Только эти половинки, Повстречавшись, разошлись. Счастье тоньше паутинки, Непростая штука жизнь. Она жила одна, печалясь, И тоже думала о Нем. И вечерами возвращалась В свой одинокий темный дом. И, чай в две чашки наливая, И, свет в прихожей зажигая, Она мечтала, что вот-вот Из тыщи он ее узнает, В дверь постучится и войдет. И в тот холодный хмурый вечер Стучали ветки о стекло. И состоялась эта встреча, Но чуда не произошло. Они увидели друг друга, Но испугались счастья вдруг. И снова жизнь пошла по кругу, И бесконечен этот круг. Всякое бывает
Не смотри так строго, Я себя виновной не считаю, Всякое бывает, Всякое случалось и у нас. Ни к чему упреки, Кто тебе сказал, что я святая, Я попала в плен Незнакомых глаз. Всякое бывает, В нашей жизни всякое бывает, Сколько раз грешил ты, Я тебя прощала сколько раз! А теперь не знаю, Что со мной случилось, я не знаю — Вдруг глаза чужие Стали мне родней знакомых глаз. В окна постучались Горькие осенние рябины, Нас судьба связала Нитями некрепкими с тобой. Не смотри назад, Все пойми и не держи обиды. Просто у меня Новая любовь. Постарайтесь забыть
Я прошлою зимою так продрогла Без друга, без любви и без тепла. Я думала, что вы ко мне надолго, Казалось мне, я вас всю жизнь ждала. Вы были так решительно несмелы, Вы были так пленительно смелы. Я ничего сказать вам не посмела, Когда вы так стремительно ушли. Постарайтесь забыть, Как в камине дрова догорали, Как закутала ночь в покрывало кольдунья-метель. Постарайтесь забыть, Что шептали вы, как целовали, Как я верила вам и какой была смятой постель. Ни недругом не стали вы, ни другом, Я вас искать под утро не помчусь, Вы мой недуг. Я мучаюсь недугом И, может быть, не скоро излечусь. Но я и вам покой не обещаю И знаю, что вы вспомните не раз, Как, согревая ночь, дрова трещали, Но это вам неведомо сейчас. Виртуоз
Ночь упала темной шалью, Долгий день догорел и погас. Вы играли на рояле, Я скучала и слушала вас. Ваша легкая рука Ноты путала слегка. Мне, поверьте, скушно Ваш полночный слушать Аккомпанемент. Зря не тратьте силы, Женщины, мой милый, Сложный инструмент. Шли минуты, почему-то Я ждала, но вы не подошли. Ваши гаммы в сердце дамы Никакого огня не зажгли. Было грустно мне до слез, Мой несмелый виртуоз! Не надейся, дорогой
Дорогой, подойди к телефону. Женский голос, наверно, она. Жаль, что ей неизвестны законы — Не звонить, если дома жена. Ты растерян, мой милый, расстроен, Прячешь в дым выражение глаз. Что нас в этой истории трое, Поняла я, поверь, не сейчас. Но не надейся, дорогой, Что я отдам тебя другой. Я двадцать раз с тобой прощусь И двадцать раз к тебе вернусь. Я двадцать раз тебе навру, Что завтра вещи соберу, И двадцать раз, и двадцать раз Все будет снова, как сейчас. Мы друг другу с тобой не чужие, Сколько их, вместе прожитых дней! Не молчи, дорогой, расскажи мне, Я хочу знать всю правду о ней. Сколько лет, как зовут, кто такая И что значит она для тебя. Буду слушать я, слезы глотая, Ненавидя и все же любя. Кто сказал…
Снова осень сгорела пожаром На пороге холодной зимы. Говорят, мы с тобою не пара И не сможем быть счастливы мы. Говорить, пожимая плечами, Может каждый, кто хочет, любой, Но как сладко нам вместе ночами, Только мы понимаем с тобой. Кто сказал, что в любви есть законы И что правила есть у судьбы, Тот не знал нашей ночи бессонной, Тот, как мы, никогда не любил. Холода наши души не тронут, Нашей ночи не стать холодней. Кто сказал, что в любви есть законы, Ничего тот не знает о ней. По любви мы крадемся, как воры. Перед кем мы виновны, скажи? Наша ночь гасит все разговоры И звездой на подушке дрожит. Ты вздохнешь легким облачком пара На замерзшее к ночи окно. Мы и правда с тобою не пара, Нас любовь превратила в одно. Небылица
Я расскажу вам небыль, Правдивую точь-в-точь. В одном и том же небе, В одну и ту же ночь Из тучи месяц вышел Светить на тишину. А рядом, чуть повыше Он увидал луну. Не может быть, не может, На правду не похоже — На это кто-то все же Мне станет возражать. Чьей жизни колесница Без чуда вдаль умчится И чудо не приснится, Того мне, право, жаль. Я взял кусочек мела И обмакнул в капель. И на сугробе белом Нарисовал свирель. Цветущий куст сирени Качнулся на волне, И лист слетел осенний К свирелевой струне. Секс
Господа, подруги, братцы, Надо срочно разобраться. В наш народ вселился бес Под названьем страшным — секс. Ночью темной и бессонной Секс придумали масоны, План составили и вот Оболванили народ. Дадим мы сексу бой, Дадим мы сексу бой, Нет к сексу никакого интереса, Но, прочитав журнал С названием «Плейбой», Мы скажем дружно: руки прочь от секса! И в журналах, и в газетах Возникает тема эта. По ночам, а также днем Вечно думаем о нем. Словно щупальцами спрута, Секс сковал нас и опутал. Буржуазный этот секс Будит пагубный рефлекс. Дадим мы сексу бой, Дадим мы сексу бой, Нет к сексу никакого интереса, Но, прочитав журнал С названием «Плейбой», Мы скажем дружно: руки прочь от секса! Господа, подруги, братцы, Если честно вам признаться, Секс — не главный в жизни враг, Это знает и дурак. Пусть ругают секс злодеи, С каждым годом молодея, Он шагает по стране, Повышается в цене. Подлец
Я на тебя держу обиду И не могу никак уснуть. Ну что ты ходишь с умным видом, Решил бы лучше что-нибудь! Вокруг насмешливые взгляды, Да разговоры там и тут: Давно уж замуж девке надо, Да расхватали — не берут. Ты скажи наконец — Ну когда ж под венец? Надоели твои заморочки. «Ох, — вздыхает отец, — Что он тянет, подлец? Что-то в девках застряла ты, дочка». Давно не девка я, папаша, Я — неформальная жена. Мне как-то ночью стало страшно, И я с тех пор не сплю одна. Не понимает искуситель, Мой легкомысленный герой, Что хочет грозный мой родитель Нас видеть мужем и женой. Ты скажи наконец — Ну когда ж под венец? Надоели твои заморочки. «Ох, — вздыхает отец, — Что он тянет, подлец? Что-то в девках застряла ты, дочка». С подругой я совет держала, Она сказала мне, смеясь: «Да он не женится, пожалуй, Уж слишком быстро ты сдалась». Нахмурит брови папка строго: «Ой, девка, Господи прости!» А я считаю дни с тревогой, Чтоб в подоле не принести… Застольная
Великий царь с утра капризно топал ножкой, И, вся в слезах, махала веером царица. Медовой браги в кружку царь плеснул немножко И уж не злится, а с народом веселится. И катились времена, И летели времена, И другие времена наступали. Пили рюмочку до дна, Пили чарочку до дна, А потом еще вина наливали. Как бы лихо ни жилось, Как бы горько ни пилось, Есть спасенье от тоски и печали: Выпьем рюмочку до дна, Выпьем чарочку до дна, Выпьем так, чтоб дно увидеть в бокале. Какие были прежде дни, какие ночи! Переливались струны звонкие гитары. И, в погребочках откупоривая бочки, Всю ночь гуляли развеселые гусары. И катились времена, И летели времена, И другие времена наступали. Пили рюмочку до дна, Пили чарочку до дна, А потом еще вина наливали. Как бы лихо ни жилось, Как бы горько ни пилось, Есть спасенье от тоски и печали: Выпьем рюмочку до дна, Выпьем чарочку до дна, Выпьем так, чтоб дно увидеть в бокале. Мы все себя порою чувствуем царями И по-гусарски улыбаемся безбедно. Собравшись вечером на кухоньке с друзьями, По рюмке чаю иногда принять невредно. Блондин
Я блондинов совсем не любила, А к брюнетам лежала душа. Но, увидев тебя, все забыла И смотрю на тебя не дыша. Но сказал ты однажды мне сонно, Что у нас отношенья не те. И под свадебный марш Мендельсона Не шагать мне в венчальной фате. Блондин, ты один виноват, Сбил влет меня серый твой взгляд. Но если меня ты не любишь, блондин, Тогда оставайся один. Объяснить я подругам пытаюсь, Почему я попала в твой плен. Всем же ясно, что ты не красавец, Не Делон, извини, не Ален. У меня были люди покруче, Дав отставку им, я не права. Ой, блондин, ты подумай получше, Говоря мне такие слова. Блондин, ты один виноват, Сбил влет меня серый твой взгляд. Но если меня ты не любишь, блондин, Тогда оставайся один. Ой, блондин, торопись, опоздаешь, Ведь такие, как я, нарасхват. Пожалеешь потом, пострадаешь, Загрустит твой пронзительный взгляд. Жизнь свои нам диктует законы, Вспыхнет солнце в холодной воде. И с брюнетом под марш Мендельсона Я застыну в венчальной фате. Александр…
