Тело

– Да нет. Насколько я знаю, шахты после вывода их из работы затапливаются водой. Так что нам придется брать с собой акваланги.

– Я думаю, до этого дело не дойдет, – улыбнулась Марина.

Она Прудникову чем-то напомнила Олесю. Трудно было сказать, чем именно.

– Ну, что думаете, господа хорошие? – спросил Мишка.

– Я – за, – произнесла Соня.

– Я тоже, – сказал Сергей Самсонов.

– И я тоже, – высказалась Наташа.

– Ты-то куда, малявка? – огрызнулся Мишка.

– Я с братом.

– Ладно, это не хуже каких-нибудь пещер, – пробубнил Борька. – Я – за.

– Ну, я уже напросилась, грех отступать, – сказала Оля. – Я – за.

– Славка?

Вдруг странная мысль пришла Вячеславу в голову. А что, если…

– Ребят, а можно с нами еще один человек поедет?

– У Пруди любовь, – гыгыкнул Мишка.

– Конечно, можно, – сказал Борька.

– Ага, только справку от ветеринара возьми, – не унимался Михаил.

У Славы появилось такое редкое для него желание дать в морду наглецу.

– Успокойся, – Боря дернул Мишку за рукав. – Ну, раз все согласны, выезд послезавтра в десять утра. Отсюда. Все, собрание считаю закрытым. Можете расходиться.

Прудников вышел из кафе в приподнятом настроении. Будто ему уже было обещано свидание с красивой девушкой Олесей.

«Тебе точно двадцать пять? – задал он себе вопрос. – Не тринадцать? В твоем возрасте уже сексу так не радуются, и то потому, что он становится обыденностью. А ты радуешься тому, что, возможно, Олеся с тобой поедет в какое-то шахтерское селение. А может, и не поедет».

* * *

Он ходил вокруг телефона, не решаясь снять трубку и набрать номер. Слава выругал себя за нерешительность, но это не помогло. Не мог он так вот по мановению волшебной палочки стать уверенным в себе мачо, этаким брутальным самцом, от которого не уходят жены. Его гипотеза, что двадцать пять не тринадцать, могла не подтвердиться. В его случае как раз тринадцать, не больше.

Телефон зазвонил. Двадцатипятилетний подросток Славик даже подпрыгнул. Подошел к аппарату и дрожащей рукой снял трубку.

– Алло, Вячеслав?

Что за хрень? Слава боялся, что голос сейчас выдаст его волнение.

– Слава?

Прудников очнулся.

– Да.

Во рту пересохло. Но он взял себя в руки и спросил, чтобы знать наверняка:

– Кто это?

– Это Олеся Садовникова. – Девушка выдержала паузу. – Слава, ты извини, что звоню вот так…

Он не понимал, как «вот так», но что-то промычал в ответ.

– Слав, ты не мог бы помочь мне с переездом?

«Говори что-нибудь, олух! Не молчи!»

– Только если ты согласишься на свидание со мной.

«Это кто сказал?»

Слава не верил своим ушам. Оказывается, где-то в глубине его сидел альфа-самец. Что ж он так долго прятался-то?

– Я, наверное, должна сказать, что подумаю?

Он знал, – Олеся улыбается.

– Наверное.

– Можно я сразу соглашусь?

– Конечно, – не скрывая радости, произнес Прудников.

– Ну, тогда я согласна, – сказала Олеся.

Пауза немного затянулась.

– Эй? Ты еще здесь? – Олеся забавлялась.

– Да, да.

– Я думала, ты столик в ресторане заказываешь.

– Ага.

Альфа-самец сдулся, а может, просто померещился. Вернулся лось с ветвистыми рогами.

– Ну-у… А ты поможешь мне? – неуверенно спросила девушка.

– Конечно! Где и когда?

После того, как он положил трубку, Прудникову захотелось выпить. Да что там выпить! Он хотел напиться. Слава тут же опомнился. Завтра с утра он должен быть в Ивановском. От Ивановского до Вешняков, куда переезжала Садовникова, было километра четыре-пять. Часа на четыре работы, даже если ему самому придется разгружать мебель. Так что вечером вполне можно пригласить ее в «Старый город», а там уже и с собой в отпуск.

* * *

Переезда не состоялось. Она просто обманула его. Славик понял это, когда подъехал в назначенное время к ее дому. Олеся ждала его у подъезда.

– Ты не сильно обидишься, если мы сегодня ограничимся ужином?

Прудников не сразу понял, чего от него хотят, поэтому пожал плечами.

– Вот и здорово. Куда ты хотел меня отвести?

Славик улыбнулся. Ее напористость слегка обескураживала, но девушка определенно ему нравилась. Они поболтали еще немного ни о чем и, договорившись, что он заедет за ней в шесть вечера, распрощались. Олеся нежно поцеловала его в щеку. И снова он почувствовал себя пацаном. Но вечер доказал обратное. Он напился не по-детски.

– У каждого человека в жизни есть какое-нибудь отклонение… – начала Олеся, когда они сидели в уютном кафе, которое выбрала она. – Какая-нибудь маленькая тайна. Это может быть извращением, – Олеся хохотнула и тут же продолжила: – Но это, по-моему, чересчур сильно сказано. Ты не находишь?

Славик едва заметно кивнул, наблюдая за девушкой сквозь бокал какого-то белого вина. От этого пойла у Прудникова была изжога, но не мог же он на первом свидании жрать водку. А выпить ему требовалось. Он практически не слушал ее. Весь этот разговор, а в их случае монолог Олеси, сводился к одному лишь вопросу: даст она ему сегодня или нет? О поездке на какие-то там заброшенные шахты он уже забыл. Ради того, чтобы переспать с ней, он выложил около пяти штук. Славка заказал какой-то дорогущий десерт и этот кисляк, который он никак не мог допить. А еще было такси и цветы. Он не был жадным, но вдруг почувствовал, что траты его на ветер. И все из-за того, что он ее ни хрена не слушал.

Прудников попытался вспомнить то, что все-таки смог уловить. Итак, она приезжая, но не издалека. Тульская или Тверская область. Скорее всего, Тульская, потому что он подумал тогда, что она землячка Марины. Она рассказала, что шесть месяцев проработала кассиром в «Бананамаме». Молодые, да и не очень, папаши довольно часто приглашали ее на свидания. Но она ни с кем и никогда. Зачем она это ему сказала? Чтобы не раскатывал губы? Или, наоборот, что он один такой, кому она даст?

С едой они уже закончили и теперь просто сидели, попивая вино и разговаривая. Говорила в основном Олеся. Слава, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего, решил держать рот на замке. А она все говорила.

Он узнал, что Олеся боится наркоманов и «голубых», потому что очень боится заразиться СПИДом. Хотя вероятность этого была такой же ничтожной, как быть раздавленной роялем в магазине музыкальных инструментов. Это могло произойти. А могло и не произойти. Округляя свои красивые голубые глазки, она продолжала говорить о «скелетах в шкафу» и о том, как ей интересна эта тема.

– Вот представь, смотришь ты на человека. Милый очкарик с кроткой улыбкой. А копнуть глубже, он злой садист. Ага. И убивал в детстве кошек.

Вино брало свое. Прудников почувствовал, что пьян, поэтому открытия Олеси его не тронули. Он просто растянул рот в хмельной улыбке.

– Или вообще любит, чтобы партнерша после занятия любовью писала на него. Представляешь?

Славик посмотрел сквозь нее. Даже разговор о сексе не взбодрил его. Олеся засмеялась. Прудя так и не понял, что ее рассмешило больше. Его рассеянный (пьяный) вид или писающая партнерша очкарика.

– Ведь интересно, правда? Сколько людей, столько и тайн.

И она снова затрещала. Вячеслав периодически кивал и тихо поддакивал, делая вид, что внимательно слушает ее. На самом деле он давно не следил за чудным монологом красавицы. Единственное, что его беспокоило, так это секс. О том, чтобы пригласить ее с собой в этот поход по заброшенной шахте, Слава вспомнил потом.

Только когда они лежали в его кровати после занятия любовью, он спросил ее о поездке в Тульскую область. Олеся без раздумий согласилась.

Глава 2

Подобные деревни Славик видел разве что в кино. Да и то в американском, и это обязательно был фильм ужасов. Вокруг лес, вдали виднелся террикон, который, собственно, и говорил о наличии шахты. Единственная дорога в деревню шла через кукурузное поле. В общем, куда ни глянь, декорации для фильмов ужасов. Причем, когда они выехали из зарослей кукурузы, Прудникову показалось, что деревня нежилая. Но потом он понял, что это всего лишь первые дома, брошенные хозяевами. Таких домов в любом селении полно, и от этого оно не перестает быть жилым.

– Так, сейчас, я полагаю, мы в шахту не полезем? – спросил Борька, хотя практически сам ответил на вопрос. – Марин, ты из этих мест?

– Ну, километрах в пятнадцати отсюда мой город. А здесь дядька живет. Мы у него и останемся, пока будем лазить в шахту.

– А у него случайно карты нет?

– Не знаю. Если нет, то в библиотеке…

– В библиотеке? – одновременно спросили ребята.

– Ну да. Там наверняка есть.

– Центральная библиотека деревни Гадюкино, – пошутил Мишка, и все засмеялись.

– Напрасно вы смеетесь, – надув губки, сказала Марина. – Здесь даже есть клуб, в котором до сих пор крутят кино.

– Что-то мне не нравится глагол «крутят», – с улыбкой произнес Миша. – Надо полагать, фильмами в 3D здесь и не пахнет?

Молодые люди снова засмеялись.

– Зато здесь пахнет кое-чем другим, – сказал Борька и сморщился. – Фу! Серега, это ты?

Девушки закрыли носы руками.

– Это ферма моего дядьки, – улыбнулась Марина. – Я у него лет пять не была, а запах здесь тот же.

– Он что, скунсов разводит? – спросил Миша.

– Нет, свиней, – серьезно ответила Марина, так и не сообразив, что с ней шутят.

– Я думаю, в шахте так вонять не будет, – предположил Славик и улыбнулся Олесе.

– Вонять перестанет, когда ветер переменится, – с умным видом произнесла Наташа и снова принялась за свои ногти.

– Да хватит вам! – Миша увидел, что разговор неприятен Марине. – Что, вам поговорить больше не о чем?

– А давайте вспомним, как Мишка напился на днюхе Сереги…

– Вот придурки, – Мишка улыбнулся и отвернулся к окну.

– Ну-ка, что это за история такая? – Марина взяла парня под руку и прижалась к нему. – Не расскажешь?

– Да там и рассказывать нечего, – сказал Миша и посмотрел на друзей. Все, кроме Борьки, смотрели на него. Они ждали.

– Может, давай я? – предложил Борис.

– Я сам, – огрызнулся Мишка.

– Нечего там рассказывать, – заступился за друга Славик. – Напился, залез в ванну и уснул.

– Это и все? – недоверчиво спросила Марина.

– Да, – кивнул Миша и снова отвернулся к окну.