Игра Владыки

– Из-за меня?

– Частично – да. Частично из-за активности ишон в этом районе. Они все еще хотят базу на равнине. А мы их быстро выбиваем.

– Я видела. Когда я тут только появилась, звено истребителей разбомбило подземную базу. Ночью.

– Да, было такое.

– Участвовал?

– Нет. Я тогда ровнял другую базу.

– Один?

– Один. Мой отряд сейчас разошелся по всему массиву. Здесь нам нет необходимости работать полным отрядом. Разбились на пары или поодиночке.

– Профессионалы.

– Воины. – поправил ее росс. – У нас есть армия, есть спецвойска, а есть воины.

– Это что, нечто типа наемников на государственной работе?

– Пожалуй да. – росс откусил мякоть, задумчиво пожевал. – Забавно.

– Что?

– Ты так на них похожа, и не похожа одновременно.

– Не знаю, не могу сравнить.

– В горном массиве есть много их постов. Еще столкнешься.

– Скорее всего. Не всегда же я буду сидеть на побережье.

– Не всегда. Скоро наступит осень, и зима.

– Холодная?

– Суровая. Шесть месяцев.

– Сколько?! – Рин аж присела.

– Шесть месяцев. Наших.

– Я не выживу без укрытия, без одежды…

Он ничего не сказал. Спустя пару часов он ушел, растворился в ночном мраке, оставив девушку высоко на дереве.

А утром Рин узнала, что он попался. Она все видела его глазами. Как вырулил из-за нагромождения камней бронированный транспорт с парой пулеметов. Группу солдат. Короткая стычка закончилась быстро, – росса накрыли шокером. Рин ощущала мертвенное оцепенение, охватившее его тело, холод от удара шокера, чувствовала его ярость, злость и… отчаяние. Понимание, что это конец. Росс мысленно извинялся за собственную глупость и самоуверенность… он прощался. А потом он отрубился от мощного удара прикладом по голове. Как его грузили в БТР и увозили, – Рин не видела, только слышала. А потом контакт пропал совсем, и только само ощущение зова давало понять, что он все еще жив. Рин сидела на камне у воды, обхватив колени руками, вслушиваясь в тоненький звон незримой нити. Навь плен не переживет, она очень ясно это понимала. Ишон не отпустят его. Он слишком силен, слишком много знает, слишком им насолил. Росских воинов ишон боялись и ненавидели. Убьют! Как только выдоят все что смогут – убьют. А он сам не спасется. Уверенность железная. Не спасется. Не сумеет. Сам не сумеет! Что же делать? Где-то там, в горах, заунывно взвыл ихтан. Низко, муторно и так тоскливо, что сердце заныло. А зов все слабел и слабел, оставляя за собой невидимый надрыв… Решение пришло внезапно, подобно вспышке озарения. Твердая, непоколебимая уверенность. Она вытащит его оттуда. Как-нибудь… как сумеет. Как получится. Он доверял ей, помог, и она поможет ему. Когда ему так нужна помощь. Глава 3: Сородичи Кто много спрашивает – тому много врут. В горы идти Рин решила с рассветом. Утром ихтаны обычно спят, Навь так говорил, а они – самая большая беда по дороге. Собрав свои скудные пожитки, заготовив еды на пару дней, Рин пошла к темнеющему на фоне рассветного неба иззубренному силуэту гор. Чем ближе становились горы, тем яснее она понимала маразматичность идеи. Но что еще оставалось делать? Бросить его, забыть? Не сможет. Забыть его? Никогда! Сделать вид, что ее это не касается? А ведь касается! Голова до сих пор звенит, словно это ее двинули прикладом, а не его. А что если он умрет? Что будет с ней? Только этих крайне эгоистичных мыслей достаточно, чтобы попытаться спасти его. Затея на грани полного кретинизма и самоубийства. Но другого варианта ведь все равно нет. Идти было довольно легко, хотя камни и кололи босые ноги. Нормальную обувь Рин так и не раздобыла. Негде было, а все попытки сваять нечто типа обуви из листьев с треском провалились. Листья моментально приходили в негодность, шкура затвердевала до гибкости фанеры. Вот и ходила она все еще босиком. Шла медленно, внимательно следя, куда ставит ноги. Солнца только-только выглянули из-за горизонта, заливая мир золотисто-зеленым светом, но горы все еще хранили сумрак ночи. Чирикали редкие птицы, нудно завывал ихтан-разведчик где-то далеко справа, его вопль до неузнаваемости дробился эхом, отдаваясь в голове где-то под черепом. Оружие приятно оттягивало пояс, из кобуры торчала рукоять пистолета, длинный нож Рин пристегнула к бедру, чтобы не мешал идти. Она знала дорогу. Знала, как идти. Это не ее знание. Она никогда не была в горах. Ни в каких. А вот Навь бывал, и неплохо знал конкретно эти горы. Этот обмен информацией поставил ее в тупик. Навь отнесся весьма равнодушно. Ну есть так есть. И все. Это его не трогало. Он полностью принял факт такого контакта и смирился с его существованием и всеми побочными эффектами, не забивая голову дурными вопросами типа "Как?" и "Почему?". Идти становилось сложнее, несмотря на то, что она шла по хорошо утрамбованной почве. Переход от равнины в собственно сами горы произошел довольно незаметно. Вот еще под ногами полоса мягкой почвы, а через пару минут уже замечаешь, что наступаешь на острые камни. Равнинная растительность потихоньку исчезала, незаметно прячась по расселинам и трещинам, ее сменяли мох и жесткие пучки травы, начали появляться оранжевые кустарники, густо цветущие крупными и довольно вонючими желто-красными цветами. Тропинка повернула в последний раз и окончательно растворилась в жесткой траве узкого и маленького горного плато, за границей которого взметались ввысь скальные монолиты. Рин остановилась, последний раз глянула назад, туда, где отчетливо рокотал прибой и шелестел на ветру прибрежный лес. В горах полно опасностей, часть из которых она едва осознавала и навряд ли могла бы вовремя заметить. Помимо зверья в число опасности входили и люди, довольно активно передвигающиеся по многочисленным плато. Вздохнув, Рин проверила оружие и вошла в смердящие оранжевые заросли. Идти было невозможно. Пришлось остановиться, снять подаренную Навью куртку и порезать ее на тряпки. Только обмотав ноги, она смогла идти дальше. Крепкая росская ткань давала хоть какую-то защиту от острых веток, колючек и осколков камня. На счастье, заросли кустарников были небольшие, и девушка быстро их прошла, выбравшись по узкой тропке на гребень, откуда уже можно спуститься на укатанную людьми дорогу. Над головой промелькнула тень корабля, а за ней – росского истребителя. Изящный корабль ишон сделал круг, пытаясь оторваться от преследователя, но где там. Истребитель выстрелил лишь один раз, но жертва тут же завалилась на бок и рухнула на камни. Росс с чувством выполненного долга развернулся и свалил куда-то в небеса. А Рин побежала к месту крушения, благо было недалеко. Достаточно было спуститься с гребня. Корабль вмяло в скалы бесформенной массой. Перемешанные куски металла выглядели так, словно их взбивали миксером на больших оборотах. Мощный взрыв потряс воздух, Рин отшвырнуло ударной волной. Корабль взорвался. Все. От него ничего не осталось. И весь путь был бессмысленным. Захотелось заорать. Просто кричать в бесстрастные небеса. Бездумно. Безумно.

– "Рин"… – едва слышный шепот на грани сознания.

– "Навь! Ты жив?"

– "Можно и так сказать." – он болезненно хмыкнул.

– "Где ты?"

– "На главной базе в этом регионе. Глубоко в горах."

– "Я…"

– "Не ходи за мной." – он устало вздохнул. – "Не попадись и ты. Просто не ходи."

– "Но…"

– "Забудь. Выброси из головы."

– "Не могу. Не проси."

– "Ты погубишь себя!"

– "Нет! Кого они увидят перед собой? Врага? Или просто маленькую полуодетую соплюшку, непонятно как выжившую после крушения корабля?"

– "Какого корабля?"

– "Которого только что у меня на глазах сбил ваш истребитель."

На несколько долгих мгновений воин замолчал.

– "Ты же знаешь, что живым тебе не выбраться."

– "Знаю." – спокойствие в его голосе Рин покоробило.

– "И ты смирился?"

– "Нет. Но и выхода нет."

– "Будет тебе вход."

– "Рин!" – он на мгновение замолчал. – "Будь осторожна, и береги себя лучше, чем я."

– "Да уж постараюсь."

Рин замерла, вслушиваясь в завывания ветра. Какой-то посторонний звук… Шелест и хруст… Что-то едет по ту сторону поворота ущелья!

– "Сюда кто-то едет. Я пошла проверять свои актерские способности."

– "Будь осторожна."

– "Буду."

Машина вырулила из-за поворота, сделала круг по узкому скальному выступу и съехала вниз по более-менее ровному участку склона. Рин сидела на камне возле обломков, греясь от огня пожара. Она замерзла и мелко-мелко дрожала. К этому времени ее одежда приобрела совершенно непотребный и попрошайский вид, лицо слегка покрылось копотью, пока она карабкалась по скалам – выпачкалась и вступила в болото, волосы всклокоченной массой падали на плечи.

Бронированный монстр угловатой конструкции остановился возле обломков. Дверь открылась, выпуская группу солдат в пятнистой коричнево-серо-зеленой форме. Девушка просто молча на них смотрела.

Что они есть, что их нет. Наваливалась какая-то непонятная усталость. Ее быстро заметили.

– Капитан, есть живые.

– Веди в машину.

– Да, сэр. – солдат тронул Рин за плечо. – Вы меня слышите?

– Слышу.

– Целы?

– Вроде да…

– Что случилось?

– Откуда я знаю? Летели, летели, а потом корабль как сбесился, давай петлять! А потом… – Рин всхлипнула и разревелась.

– Пойдемте.

Солдат отвел ее к машине и передал медикам. Рин успокоилась, села на жесткую скамью в салоне, наблюдая за солдатами, копошащимися около обломков. Провозились они около двадцати минут, но ничего не узнали. Да и что можно было узнать? Водитель транспорта поднял тревогу, когда на радаре нарисовался все тот же истребитель. Солдаты спешно погрузились в машину, и БТР живо убрался под защиту мощных выступов скальных пород. Один из солдат, рассматривающий дублирующий экран радара, проворчал под нос:

– Росский аммандар! Ничего себе. – заметив любо?пытный взгляд Рин, он пояснил: – Аммандары – силь?нейшие в классе корабли. Один такой без проблем сбивает легкий крейсер. Проклятье! Привели-таки их на Корромин! Кого же эта птичка ищет?

– Наверняка того росса, что захватили на западном перевале. – лениво ответил солдат с длинным шрамом на лбу.

– Да брось.

– Я серьезно. Это не простой воин.

– Да ну?

– Я видел его раньше. – солдат задумался. – Год назад, на перевале Орта. Это он тогда положил западную базу. Никого другого больше не было. Настоящий ас. Из элитных. Командир полного отряда. У него на уакионе знак.

– Молодой монстр.

– Где-то так. Таких немного, но и одного слишком много. Его же взяли вчера только благодаря широкополосному шокеру на варсе. Иначе никто бы живым не ушел.

– Страшный парень.

– Не то слово.

– Мы куда сейчас? – тихо спросила Рин.

– На дальний пост. Потом – на базу.

БТР, вернее варс, размеренно пожирал дорогу. Переваливался через насыпи и неспешно ехал. Время приближалось к полудню, когда водитель резко ударил по тормозам. Варс подпрыгнул на ухабе и пошел юзом, свалив к самой скале, и остановился под защитой немилосердно смердящих оранжевых кустов. Командир отряда выглянул в кабину.

– Что там?

– Ихтаны. Около сотни тварей. Что-то там возятся посреди дороги. Видимо, провалился потолок одного из их туннелей.

– Объехать можно?

– Да, но это петля в пятьдесят ав. Пол дня угробим. Если лавиной перешеек не завалило, и не гарантия, что нас не перехватит стая где-то еще. Да и таер на хребте Мифи опять расплодились.

– Пробьемся?

Стрелок не очень уверенно качнул головой.

– А придется. Таган, за пушки. Постарайся скосить сколько сможешь. Тарон, гони.

И Тарон погнал. Машина подпрыгивала по неровностям дороги, быстро приближаясь к работающим тварям. Их заметили. Ихтаны заполошились. А Рин вновь почувство?вала, как наливается холодным огнем что-то там, под диафрагмой. Они стояли между ней и россом. Ничто! Ничто и никто не встанет у нее на дороге! Им лучше уйти. Исчезнуть и дать ей проехать. Иначе… Тугой клокочущий ком наливался силой и рос в груди.

Варс быстро приближался. Ихтаны уже пошли в обход машины, собираясь напасть одновременно со всех сторон. Но вот они замерли. Все сразу. Почуяли. Таган развернул турели, готовясь открыть огонь. Рин мысленно, с силой приказала: "Брысь!".

Ихтаны сорвались с места, в панике разбегаясь, прячась, стараясь уйти с дороги бешено мчащегося варса. Минута, и ни одной твари на дороге не осталось.

Ишон онемели. Правда, надо отдать должное водителю, он не остановился, продолжая мчаться вперед, и только перевалив хребет, позволил машине сбросить скорость и замереть у кустов.

Какое-то мгновение в салоне было тихо. Люди сидели молча, без единого звука рассматривая кто стены, кто соседа. А кто вдумчиво таращился на экраны. Ни одного ихтана в округе не было – они все разбежались. Молчание затягивалось. В напряженной тишине слова командира варса упали тяжело, печатая каждое слово гранитной плитой:

– Никому! Ни слова! Ни одна живая душа не должна узнать. Ясно?

Он дождался сумрачных кивков. Не надо быть гением, чтобы предугадать ход мыслей в насквозь военизированной башке начальства. Ихтаны были бичом хоммо в зимний период, убивая больше народу, чем россы за теплый сезон. И если появится шанс узнать, как от этих тварей избавиться или защититься, – они пойдут на все, чтобы выбить этот секрет. Никто не питал иллюзий относительно благородства начальства и своей собственной безопасности.

– Езжай, Тарон. – тихо сказал командир, не сводя глаз с замурзаной мордашки Рин.

– По перевалу на центральные плато?

– До центрального плато не доедем. Перевал завалило.

– Лавина?

– Ракета. Езжай к базе у озера.

– Через пик или Великий Каньон?

– Через каньон.

Тарон тронул машину, осторожно выруливая на укатанную естественную каменистую дорогу, серпантином вьющуюся в горном массиве по одной ей угодному маршруту. Ехать было далеко. Очень далеко. Ишон спешили, стараясь добраться до базы до наступления темноты.

Корромин никого и никогда не радовал погодой и не щадил. Вот и сейчас сумрачное небо нависало над головой тяжелым одеялом, низко завывал ветер, дробясь в высоких крутых скалах, собирался дождь, который так и не пойдет до начала осени… Варс неспешно перевалил гряду по естественному пандусу, созданному каким-то давно прошедшим оползнем. Со склона облезло все, что только могло облезть, оставив голый камень, но водитель набрать скорость не рискнул. Малейшая ошибка, и варс окажется в пропасти раньше, чем они успеют хотя бы попробовать затормозить, а камень-то гладкий, аж блестит, словно его полировали на совесть, с любовью. Варс выцарапался на гребень и весело покатил вниз, выруливая к широкой развязке дорог. Спустя еще три часа варс мирно зарулил на небольшое высокогорное плато, куда выходили огромные ворота центральной базы всего региона.