Помоги проекту - поделись книгой:
Начало смеркаться, и наш провожатый категорически заявил, что пора возвращаться к его темно-зеленому «форду».
— Покажу вам Восьмую авеню, 113-ю улицу и «мадам Ти-Си», а потом отвезу домой. Такси? Такси вечером в Гарлеме — да и днем тоже — не найдете: кому охота рисковать не только выручкой, но и головой.
Восьмая авеню была ярко освещена и оживлена. Под неоновыми огнями рекламы, около магазинных витрин толкались какие-то типы, замиравшие при виде нашей машины. Одни сразу исчезали, другие с независимым видом продолжали лениво прохаживаться по тротуарам, иногда заговаривая с прохожими. Было видно, как кое-кто лез в карман за деньгами и затем зажимал в ладони полученный белый пакетик. Другие шарахались в сторону и ускоряли шаг.
— «Пушеры», — лаконично пояснил негр-полицейский, — продают «дозы». Тоже не только гарлемская «достопримечательность». Наркотики, черт бы их побрал, — трагедия всей Америки. Из-за них страна катится в сточную канаву. Но это огромный бизнес, с ним не совладаешь. За «пушерами», мелкой рыбешкой, стоят акулы, те, кто оптом покупает наркотики у подпольных синдикатов и расфасовывает на дозы. Ворочают многими миллионами. Все они наживаются на нищете, горе, разочарованиях. Проглотит таблетку какой-нибудь бедолага или сделает себе укол, так весь мир, жизнь — все ему кажется приятным, забот никаких. Покупатели-то в основном молодежь, подростки... Восьмая авеню, наверное, самый оживленный рынок наркотиков во всех Штатах. Как-то был такой случай. Мэр Нью-Йорка Абрахам Бим и полицейский комиссар Майкл Кодд инкогнито приехали сюда поглядеть своими глазами. Остановили машину и стали наблюдать. Подходит к ним «пушер», заглядывает в окно. «Хотите купить?» — спрашивает. Те в ответ, растерявшись: «Нет». «Ну, — говорит, — раз не покупаете, валите отсюда подальше, не мешайте делать бизнес». Он ведь обоих узнал, сукин сын. Вот до чего обнаглели.
Почему мы не ловим их? Ловим, но этим делу не поможешь, надо хватать не мелочь, а акул. Я уже говорил, что это большой бизнес, к нему не подступиться...
Развернувшись на перекрестке, «форд» устремился обратно. Я смотрел в окно, и Восьмая авеню показалась мне обычной улицей вечернего большого города, но за этой обычностью крылось страшное — за наркотический дурман люди, не торгуясь и не раздумывая, отдавали свое здоровье.
— Тут все проще, на 113-й. Это уже практически легальный бизнес, — сказал полицейский, сворачивая с Восьмой авеню налево. — Продают «травку» — марихуану. Вон, видите, сам до того накурился, что еле стоит, а все торгует. Здесь клиенты — не старше двадцати...
Улица была неширокой, но достаточно опрятной. По обеим ее сторонам маячили похожие на манекены фигуры, подпиравшие стены домов, сидевшие на ступеньках и просто на обочине тротуара в одиночку и группами. Другие брели нетвердой походкой, покуривая короткие самокрутки. Безмолвные, с серыми, дряблыми лицами, бессмысленными, остановившимися глазами — они выглядели настоящими призраками. Что может быть страшнее живого мертвеца, одурманившего себя ради того, чтобы забыть окружающий мир? Насколько же он должен быть ужасен, чтобы забывать его ценой собственной жизни!
Из наркотических сумерек 113-й мы выскочили на улицу, ярко освещенную огнями баров, рекламой дешевых магазинчиков, небольших кинотеатров и кабаре. Круто повернув руль, наш гид лихо припарковался капотом к тротуару, так нажав напоследок на тормоза, что машина «клюнула носом».
— Если хотите, можете выйти, но стойте у машины. Вон там, дальше, видите светлый «кадиллак»? Это и есть «мадам Ти-Си». Оригинальная особа. У нас с ней нечто вроде симбиоза: мы не трогаем ее и подопечных «козочек» до тех пор, пока они не нарушают правил, ведут себя благопристойно и на них не поступает жалоб. За это мадам дает нам кое-какие сведения об особенно активных «пушерах», торговцах оружием, разыскиваемых рецидивистах. На своих «козочках» она неплохо зарабатывает и, как говорят, обходится с ними «по справедливости». Во всяком случае, они хоть не голодают. А это в Гарлеме уже счастье.
«Козочки» делали вид, что кого-то ждут, имитировали случайную встречу подруг, оживленно беседовали, не забывая внимательно выискивать в снующей толпе клиента. Внешне они ничем особенным не выделялись, но, если приглядеться, на каждой явственно проступала невидимая надпись «продается». Продавалось, кстати, и «черное» и «белое». Вот к одной из них подошел мужчина, что-то сказал, и женщина, ловко продев руку ему под локоть и оживленно болтая, пошла рядом.
Весь обратный путь мы молчали. Еще раз сверкнула Ленокс-авеню, слева проплыла черно-зеленая масса Центрального парка. Вот и станция подземки. По моему настоянию мы с Эйбом приехали на метро, и таким же путем я хотел вернуться обратно. Перед входом в подземку я оглянулся. Позади остался Гарлем. Гигантское гетто со всем присущим ему, и только ему. Контраст черного и белого. Нищета, порок, безысходность и горечь.
Подсказывает Солнце
Каждый виток спирали развития цивилизации расширяет энергетические потребности человечества. Когда-то, на заре своей истории, люди полагались только на силу собственных рук и ног. Потом стали одомашнивать животных: человечество сделало широкий шаг к прогрессу. Выросли энергетические затраты общества — улучшилось хозяйство, комфортнее стал быт.
На следующие витки цивилизацию уже выводили сила ветра, сила воды, сила пара. И наконец электричество.
Я не хочу здесь перечислять достоинства электричества. Их много. Скажу лишь, что из всех видов энергии этот сейчас самый квалифицированный. Стабильный, передается на расстояние, прост в употреблении, не оставляет отходов. Словом, очень удобный. Но…
Главная база современной энергетики — уголь, нефть, газ, сланцы. То есть невосполнимые природные ресурсы, которых с каждым годом остается все меньше и меньше. Люди, живущие сейчас, бездумно сжигают «ассигнации» потомков, расходуя запасы ценнейшего органического сырья для химии будущих столетий.
А эти расходы в ближайшем уже будущем, если все будет продолжаться так же, увеличатся качественно.
Статистика утверждает: в мире на одного человека добывают примерно две тонны топлива в год. Много это или мало? По «энергетическим» меркам крайне скудно, по «химическим» — чрезвычайно щедро. При этом надо учесть и то, что в молодых, развивающихся государствах Азии, Африки, где проживает почти, три четверти населения планеты, эти цифры во много раз меньше. Так, если в США на душу населения приходится 10 тонн топлива, то в Индии в 50 раз меньше.
Примерно на такую же величину разнятся данные и по потреблению энергии в этих странах на душу населения. Значит, чтобы достичь экономического благополучия в молодых и развивающихся государствах, нужно в ближайшем будущем, по крайней мере, на два-три порядка увеличить добычу и переработку топлива.
Отсюда как следствие проистекают две главнейшие — и определенно зависящие друг от друга — проблемы: поиск новых источников энергии и охрана природы.
Почему же именно эти две проблемы при всей кажущейся непохожести тесно связаны между собой? Да потому, что технология извлечения энергии из топлива, к сожалению, несовершенна. Она дает существенные потери, которые оборачиваются для природы химическими, тепловыми и другими загрязнениями. Иными словами, энергетика, вынужденная обеспечивать на традиционном топливе колоссально возросшие потребности завтрашнего дня — даже если забыть об истощаемости ресурсов, — приведет к таким глобальным изменениям в природе, что сейчас их трудно даже осмыслить.
Казалось бы, вывод напрашивается сам собой: решив первую проблему, раскрыв новые, «чистые», источники энергии, мы как бы автоматически избавимся и от второй. Тем более что такие энергетические источники есть — их подсказывают нам нынешние достижения ядерной физики и технологии.
Естественно, на фоне традиционной «топливной» энергетики атомная выглядит предпочтительно. Ядерное топливо в тысячи раз компактнее минерального. В мирном использовании деления ядра достигнуты выдающиеся успехи. Особенно в нашей стране. Мы по праву гордимся такими гигантами, как Ленинградская, Нововоронежская, Курская и другие АЭС. Перспективными кажутся сейчас работы, связанные с новыми реакторами-размножителями на быстрых нейтронах. Первая станция этого типа уже построена на пустынном полуострове Мангышлак.
Реакторы-размножители повышают эффективность ядерного топлива еще примерно в 100 раз. Они в принципе позволяют разрабатывать даже самые бедные залежи — добывать уран из океанической воды.
Казалось бы, «урановая» энергетика способна удесятерить силы человечества и вывести цивилизацию на новый виток. Однако нет. Как считают ведущие физики, в их числе академик Н. Г. Басов, она может в лучшем случае только отодвинуть решение общей энергетической проблемы еще лет на 100. И то при условии, если удастся решить некоторые важнейшие научные и технические проблемы: например, надежного захоронения отходов и изношенного оборудования. (И кроме того, политические проблемы. Ведь реакторы-размножители вырабатывают еще и плутоний — основу ядерного оружия.)
Термоядерная энергетика имеет бесспорные достоинства перед «урановой». Она по идее способна обеспечить человечеству «вечное» энергетическое изобилие. При термоядерном синтезе выделяется огромнейшее количество тепла. Реакция идет при температуре в сто миллионов градусов. Сырьевые ресурсы для термоядерной энергетики неограниченны, их добыча не требует, по существу, совсем никаких работ. Это сырье — вода. Пресная, морская, любая. В ней содержится дейтерий — изотоп водорода. Один грамм дейтерия при термоядерной реакции выделяет тепла столько же, сколько десять тонн угля. С той лишь разницей, что не происходит никаких загрязнений окружающей среды. Отходы «термояда» абсолютно безвредны.
Несколько сотен кубических метров воды, переработанных в реакторе, полностью обеспечат нынешние потребности людей в энергии. Правда, пока еще нет такого реактора. И вряд ли кто возьмется определить время, когда он будет создан. Но недавно выяснилась заманчивая возможность приблизить это время. На перспективу указали новые гибридные реакторы, в которых соединяются некоторые «полезные» качества урановых и термоядерных реакторов.
Вполне возможно, что именно это направление атомной энергетики принесет людям новые энергетические мощности. Или иное. Рано или поздно это произойдет, и люди завладеют новыми видами ядерного топлива.
Но...
Наука вечна тем, что решение одной проблемы рождает другую. Порой еще более значимую. И неожиданную. Безграничный океан энергии, который изольют термоядерные станции будущего, заставил задуматься географов. А есть ли предел использования этого вида энергии? Как это ни парадоксально, такой предел есть. Вызван он тепловым загрязнением атмосферы, которое неизбежно при выделении огромнейшего количества тепла.
Слишком жаркое топливо неминуемо приведет к перегреву планеты. Экологический баланс Земли разрушится: резко изменится климат, моря и океаны выплеснутся из своих берегов на сушу. Всемирный потоп, вызовут не рассерженные боги, а растопленные льды Антарктиды и Гренландии. Начнет таять вечная мерзлота. Конечно, сейчас трудно сказать, какой именно нагрев Земли предельно допустимый. Но этот предел есть! Его оценивают по-разному. Полагают, что увеличение температуры нашей планеты на 7—12 градусов — тот самый критический барьер, за которым стоят необратимые изменения.
Вот почему не подобает говорить о безграничных энергетических океанах. Они, безграничные, будут губительны для цивилизации! Самое большое, как полагают некоторые ученые, лишь на порядок или на два можно увеличить производство энергии на Земле в сравнении с нынешней «топливной» выработкой. И все. Дальше — тепловая гибель планеты.
Следовательно, выход один: искать не просто «чистые», но такие источники энергии, которые не привносили бы в природную среду дополнительного тепла.
...Они есть в природе. И их немало.
Энергия солнца, ветра, морских волн, приливов и отливов, подводных течений. Есть термоградиентные источники энергии, использующие разницу температур при нагреве двух или нескольких однородных тел, например, верхнего и нижнего слоя океана. Есть геотермальные родники, дающие «сухое» и «жидкое» тепло Земли. Да, все это так.
...Если бы не очередное «но», снимающее «стратегический оптимизм? при рассмотрении всех этих проектов. Почти всем перечисленным «даровым» и чистым источникам энергии свойственно одно: они нестабильны. Трудно ждать постоянства от лучей солнца, от ветра, морских волн: время дня и ночи, зимы и лета, зависимость от местоположения — все это накладывает свое вето на стратегическую перспективу использования таких источников.
И здесь, на новом уровне знаний и технологических возможностей, наш взгляд обращается к идее, выдвинутой... в конце прошлого века. К идее получения энергии из водорода.
Водород несет в себе тепловой энергии больше, чем любое другое известное на Земле топливо, а запасы его в природе безграничны. Это первое. Второе — при его горении не выделяются никакие вредные отравляющие газы. Продукт горения, «пепел» — вода. В пользу водорода говорит и то, что он может применяться в виде топлива везде: на транспорте, в промышленности, в быту. Причем практически не придется конструктивно перестраивать нынешнюю технику. А это чрезвычайно важно!
Зарубежные специалисты, например, сравнили традиционный керосин и водород по топливным качествам для транспортных до- и сверхзвуковых самолетов. Преимущества водорода оказались бесспорными, даже несмотря на некоторое усложнение топливной системы самолетов.
В нашей стране интересные испытания завершились недавно в Харькове. Автомобиль на бензоводородной смеси прошел первые тысячи километров. Сейчас в Харькове появляются необычные городские такси с эмблемой «Планете — чистый воздух». «Волги» в шашечку, работающие на бензоводородной смеси, экономичнее и «экологичнее», топливо в них сгорает полностью.
Отсюда понятно, почему над проблемой водородного топлива уже сейчас работают ученые во многих институтах и лабораториях нашей страны. А их исследования и разработки координирует специальная комиссия Академии наук СССР.
Открывает водород широкие перспективы и в металлургии. Он может служить не только источником тепла при сгорании, но и восстановителем железа. И опять-таки при его использовании исчезнут вредные газы, которые сейчас неизбежны на металлургических заводах.
Водород чрезвычайно удобен для транспортировки и хранения. Его можно передавать по трубам на любые расстояния. Причем стоимость транспортировки примерно в десять раз ниже, чем при передаче электроэнергии по мощным ЛЭП. Накапливать водород и долго хранить выгодно в емкостях искусственных и естественных. Например, подсчитано, что бывшие газовые месторождения в Голландии могут вместить такое количество водородного топлива, которое удовлетворит энергетические потребности всей Западной Европы в течение десятка лет.
Следовательно, остается лишь проблема топлива для получения этой самой чистой энергии. Ведь пока что на его добычу нужно затрачивать все тот же уголь, нефть, газ. Но и здесь уже выход найден.
Лауреат Нобелевской премии академик Н. Н. Семенов, как бы отрешившись от привычного взгляда на взаимосвязь «источник — энергия», увидел в самом обыкновенном листе... огромный «промышленный» комплекс, где каждая живая клетка совершенный миниатюрный химико-энергетический завод, на котором под солнечными лучами идет фотосинтез, или, если смотреть иначе, извлечение водорода из воды.
Энергия солнца творит сложнейшие химические процессы в живых клетках. Если технологически «грамотно» скопировать эти процессы, то, может статься, что и в искусственных клетках, созданных человеком по образу и подобию природы, тоже будут протекать под солнцем такие же химические превращения. И мы тогда получим не просто дешевый, но стерильно чистый «солнечный» водород.
На заседании президиума Академии наук СССР академик Н. Н. Семенов заявил: «Мне кажется, что ситуация, сложившаяся сейчас в проблеме овладения солнечной энергией, близка к ситуации, которая была в атомной физике непосредственно перед открытием процесса деления ядер. В известном смысле, наше теперешнее положение даже лучше, чем у физиков-атомщиков в то время. Ведь на опыте природного фотосинтеза мы знаем, что катализаторы... действительно существуют. Это важное соображение в пользу того, чтобы развить работы в этом направлении с надеждой на успех».
И тогда... Тогда в пластмассовых кассетах с водным раствором — по составу таким же, вероятно, как и соки у растений, — можно будет собирать химическую энергию, «замешенную» на водороде. Ведь кассета — это в тысячи раз увеличенная модель живой клетки. Правда, пластмассовых моделей живой клетки пока нет. Но это не «запрет» на оптимизм. Это уже задание современной науке и технике. Реальное и теоретически выполнимое. Из искусственных клеток можно сложить «зеленый лист» — огромное энергетическое поле. Урожайность такого поля, если его правильно разместить, будет невиданна! Всего лишь пять тысяч квадратных километров площади «взрастят» энергии вдвое больше, чем получают ее сейчас во всей нашей стране. На всех шахтах, промыслах, электрических станциях, вместе взятых.
А пять тысяч квадратных километров — это очень мало. Квадрат со сторонами 70 километров. В солнечных пустынях Средней Азии, в сухих степях Казахстана земли, не используемые в хозяйстве, меряются на миллионы квадратных километров.
Солнце щедро! Под его лучами зародилась и развивалась жизнь на Земле. Под его лучами люди создали цивилизацию. И солнечная энергия выведет эту цивилизацию на новый широкий виток.
Выбор, который сделал Нкана
Только через две недели после того, как я прибыл в Мапуту, выдалось у меня свободное утро, и я смог пройти пешком через весь город. Под лучами яркого африканского солнца столица Мозамбика преображается. Оживают улицы и переулки. И воздух сразу наполняется немыслимым ароматом цветов, деревьев, кустарников. Тротуары сплошь усыпаны разноцветными лепестками. Создается впечатление, что одна половина населения города — наверняка профессиональные садовники, а другая — талантливые цветоводы-любители. За чистотой своего города жители Мапуту следят так же ревностно, как и за чистотой собственного дома. Нередко здесь устраивают субботники. Вот и сегодня на одной из улиц трудится молодежь. «Студенты университета имени Эдуардо Мондлане — мозамбикской столице!» — гласит прислоненный к стене кумачовый транспарант. Оказалось, это были ребята из уже знакомых мне мозамбикских стройотрядов.
Впервые об этом движении я узнал накануне, когда мне понадобилось посетить университет. Библиотека его была закрыта. По коридорам крупнейшего в республике учебного заведения с деловым видом сновали студенты. «Завтра! Завтра едем!» — уловил я в общем гуле толпы.
— Кто едет? Куда?
Маленького роста студент, которого я поймал у выхода из аудитории, удивленно посмотрел на меня и сказал:
— Ты что, не знаешь? Завтра начинается июльский трудовой семестр.
Ранним утром 16 июля из университетского двора выехала колонна грузовиков и длинной цепью растянулась по шоссе. Свыше 550 студентов-добровольцев из Мапуту отправились в провинцию Газа — важнейший сельскохозяйственный район Мозамбика, чтобы оказать помощь местным крестьянам в полевых работах. Впрочем, немало студентов осталось работать и в столице.
Мозамбикское движение студенческих строительных отрядов так же молодо, как сама республика. Идея их создания возникла в 1975 году в среде студентов — активистов ФРЕЛИМО. Партия, Организация мозамбикской молодежи, администрация университета поддержали инициативу, и с тех пор десятки отрядов выезжают каждую зиму во все провинции республики.
...У входа в четырехэтажное здание факультета права на проспекте К. Каунды меня поджидала миловидная девушка.
— Анна Лафорте, — представилась она. — Председатель комиссии по организации июльского трудового семестра.
Эта комиссия — сердце и мозг всей кампании. Здесь формируются студенческие отряды, разрабатываются планы работ, разрешаются десятки всевозможных проблем.
— Работы хоть отбавляй, — рассказывала Анна. — Организовать транспорт — раз, разместить ребят по домам — два, если надо — оборудовать лагерь, это три, да мало ли... Конечно, нам везде идут навстречу, и огромную помощь оказывает университетская организация партии ФРЕЛИМО.
Я хочу, чтобы вы поняли: важность трудового семестра не только в объеме выполненных работ, — сказала Анна напоследок. — Привить каждому студенту чувство ответственности за происходящее в стране — вот цель, которую мы преследуем...
«Новый Мапуту должен быть лучше прежнего!» — именно этот девиз определяет сейчас жизнь столицы Мозамбика.
Что же произошло? Что заставило людей по-иному взглянуть на жизнь? Граница между старым и новым — это ночь с 24 на 25 июня 1975 года. О событиях тех дней мне рассказывал Оскар Симбине — член Организации мозамбикской молодежи:
— Стадион «Машава» был переполнен. Отовсюду крики, рукоплескания. И вот в свете мощных прожекторов на трибуну поднялся председатель Фронта освобождения Мозамбика, первый президент страны Самора Машел. «От вашего имени, — громко и четко произнес он, — Центральный комитет ФРЕЛИМО торжественно провозглашает полную и окончательную независимость Мозамбика».
И сразу в воздухе вспыхнули и распустились цветами ракеты, черноту ночи прорезали очереди трассирующих пуль. Вместе со всеми ликовал и я. Конец тирании португальцев, пыткам, убийствам из-за угла. Закончилась одиннадцатилетняя вооруженная борьба народа против поработителей, закончилась вот этим триумфом.
Потом наступили трудные будни: вылазки контрреволюции, саботаж и вследствие этого — экономический спад. Те, кто думал, что все старое осталось за чертой 25 июня 1975 года, сильно ошибались. Ожесточенная борьба за независимый, свободный Мозамбик продолжается и по сей день.
Страна избрала социалистический путь развития. Сейчас у нас национализированы многие фабрики и заводы, доходные дома, учебные заведения, клиники, нотариальные конторы. Полным ходом идет кампания по борьбе с неграмотностью: мы должны за несколько месяцев научить читать и писать 100 тысяч человек. Но и грамотность — это, конечно, далеко не все. Главное — воспитание сознательности. Побывайте на каком-нибудь нашем заводе — сами все увидите...
Я запомнил совет Оскара Симбине и через несколько дней приехал на производственное собрание рабочих государственной фабрики «Кажука», что расположена на окраине столицы. Это предприятие занимается очисткой и переработкой орехов кешью — главного экспортного продукта Мозамбика.
То была пора сбора урожая. На складах фабрики скопилось огромное количество необработанных орехов, а новые партии все прибывали. Следовало ускорить темпы, работать сверхурочно, но сдать продукцию в срок. Мнения присутствовавших разделились.
— Что ж, поработаем и сверх нормы, если надо, — говорили одни.
— Да что с ними, с орехами, сделается! И полежать могут, — возражали другие.
Спор затягивался. Тогда в центр площадки вышла средних лет женщина и крикнула:
— Послушайте меня все! Разве на прежних хозяев мы теперь работаем? Ведь это наша фабрика и наши орехи. Если мы сорвем график поставок, то пострадаем от этого сами. Зачем же вредить самим себе? Разве не так?..
И все проголосовали «за».
Понятия «хозяйское» или «неизвестно чье» вытеснялись более мощными понятиями «наше», «общее», и бесправным недавно рабочим стоило за это бороться.
Делагоа
Когда перед посадкой в столице Народной Республики Мозамбик самолет, делая вираж, кренится на борт, в иллюминатор становится видна клином врезающаяся в континент бухта. Серебряными змейками к ней бегут пять рек. Это Инкомати, Тембе, Умбелузи, Матола и Мапуту. По имени последней и называется город, расположившийся на берегу залива, — точнее, стал называться так со времени завоевания страной независимости. Раньше он носил имя Лоренсу-Маркиш.
Я приготовился к африканскому зною и духоте: расстегнул ворот рубашки, закатал рукава и решительно ринулся к выходу. На удивление, никакой жары, хотя и была середина дня, не чувствовалось. Напротив, минут через пять пришлось лезть в сумку и доставать легкий свитер. Плюс семнадцать — такая температура в июне в Мапуту считается нормальной.
— У нас сейчас зима, — напомнила мне встречавшая пассажиров сотрудница аэропорта, весьма солидного вида особа.
Так я прибыл в Мапуту. Мозамбикцы вообще, и столичный народ в частности, на редкость приветливы и вежливы. Вряд ли есть где другой большой город, жители которого, повстречав вас на улице, с легким поклоном головы говорили бы «бра нойте» — «добрый вечер». И так почти каждый встречный...
— Если хочешь получше познакомиться с Мапуту, иди на берег залива, в район порта, — посоветовал мне служащий отделения ТАСС — грузный, но расторопный Мануэль.
— А почему именно туда?
— О, в каждом городе на земле есть место, которое связано больше всего с историей. Так вот в Мапуту это приморский район. Пойди туда, и сам все узнаешь.
В бухте, на берегах которой расположилась мозамбикская столица, вода совсем непохожа на морскую. Серая, мутная. Это оттого, что в залив впадают те самые пять рек, несущие в своих водах массу ила. Ил постоянно оседает на дне бухты, и огромные драги неутомимо расчищают фарватер, чтобы открыть путь в порт океанским судам. С этими реками связано и название самой бухты — Делагоа. Первые португальские мореплаватели почему-то сочли, что Мапуту, Матола, Умбелузи, Инкомати и Тембе берут свое начало из большой лагуны, расположенной где-то в глубине континента. Бухту так и назвали — Баия де Лагоа, что в переводе означает «залив лагуны». Англичане же, появившиеся там не сколько позже, сочли название слишком длинным. Бухту окрестили просто Делагоа, и новое название прижилось.
Делагоа... Деловито снующие буксиры и лоцманские катера, белокрылые яхты ... А четыре с лишним века назад отсюда начинали свой путь в глубь континента первые отряды португальских колонизаторов. Их целью было золото, слоновая кость, рабы.
В 1502 году у восточного побережья Африки португальская эскадра попала в жестокий шторм. Один из кораблей шквальным ветром отнесло к рифам. Местность на берегу оказалась низкой, болотистой и населенной воинственными племенами. В скором времени погибли все спасшиеся от кораблекрушения.
Только через 42 года нашелся человек, посмевший высадиться в этих губительных местах. Это был Лоренсу Маркиш, купец с острова Мозамбик, расположенного в полутора тысячах километров к северу. Он сумел живым добраться до известного нам залива, имея в распоряжении лишь маленькое рыбацкое суденышко — дхоу, и каким-то образом смог ублажить местных вождей подарками, после чего на острове Иньяка открылся пункт перекупки слоновой кости. Коммерция расцвела. Португальская корона была довольна. В знак благодарности король Жуан III приказал впоследствии наименовать город на берегу бухты Делагоа Лоренсу-Маркишем в честь удачливого купца. Перекупочный пункт долго существовал и после смерти Маркиша, но затем пришел в упадок. Впрочем, это вовсе не означало, что колониальной экспансии пришел конец. В 1720 году остров захватила известная Ост-Индская компания, а еще через 57 лет на юге Мозамбика попыталась закрепиться мощная тогда Австрия. По личному приказу эрц-герцогини австрийской Марии Терезии, спешившей принять участие в колониальном разделе Африки, на берегу бухты Делагоа, в крепости, охраняемой вооруженным гарнизоном, обосновалась Австро-Азиатская компания. Португальская карательная экспедиция из Гоа захватила и разрушила крепость, австрийский гарнизон был уничтожен.
Легенда старой крепости
...Набережная Мапуту тянется на несколько километров. Начинаясь у песчаного пляжа, она доходит до самого порта. Там, где сейчас у причалов стоят громадные океанские суда, два века назад и были заложены первые камни нынешней мозамбикской столицы.
Чуть в стороне от гаражей и главного въезда на территорию порта расположилось уникальное историческое сооружение Мапуту — старая крепость, форт Носса Сеньора де Консейсао, первый в этих местах. Сейчас крепость кажется игрушечной. Диаметр немногим больше цирковой арены, невысокие стены, всего несколько бойниц. Но в древние времена это было грозное оборонительное сооружение.
В течение десятилетий африканцы предпринимали набеги на крепость. В португальцев летели тысячи отравленных стрел и копий, но против пушек и ружей они, увы, были бессильны. В борьбе с племенами португальцы прибегали к известным, хорошо опробованным средствам — силе и подкупу. Некоторых вождей ублажали подарками, против прочих снаряжали карательные экспедиции...
У стен старой крепости — несколько лавочек. В одной из них я познакомился с Антониу — старожилом Мапуту, всю жизнь проработавшим сторожем в городских учреждениях.
— Сеньор знает легенду, которую рассказывают в народе ронга об этой крепости? — спросил Антониу.
Поделиться книгой: