Без следа

— Можешь отдохнуть в машине.

— Меня стошнит.

Издав звук отвращения, он потянул ее за волосы, заставляя выпрямиться. В этот момент его и настиг кулак Трейса, отбросив назад на три шага.

— Возможно, она немного вздорна, — мягко заметил он, — но я не выношу, когда грубо обращаются с женщиной. Послушай, милая, я всего лишь хотел раздеть тебя. И никаких грубостей.

Джиллиан выронила сумку и бросилась бежать.

— Эта женщина тебе подходит. Никакой благодарности. — Трейс широко улыбнулся мужчине, у которого кровь бежала из разбитой губы. — Ну ничего, в следующий раз повезет.

Мужчина выругался. Трейс немного понимал по-арабски и сумел распознать угрозу. Когда сверкнуло лезвие ножа, он был настороже. Ему ужасно хотелось вытащить свой собственный нож и сойтись в схватке с человеком, который убил его лучшего друга. Но это было не то время и не то место. Ему нужен был не только убийца, но и заказчик. Не сводя глаз с ножа, Трейс поднял руки и отступил назад.

— Послушай, если она так тебе нужна, возьми ее. Насколько мне известно, все женщины одинаковы.

Когда мужчина плюнул ему под ноги, Трейс наклонился, будто собираясь вытереть плевок с ботинка. Когда он внезапно поднялся, в его руке блеснул никелированный автоматический пистолет 45-го калибра.

— Ты ведь Абдул, не так ли? — Веселый огонек в его глазах погас, взгляд сделался жестоким. — Я уже позаботился о двух твоих приятелях. Я не продырявлю тебе башку лишь по одной причине — я хочу, чтобы ты кое-что передал своему боссу. Скажи, что его скоро навестит Иль Гатто. — Трейс заметил, как расширились темные глаза противника, и улыбнулся. — Ты знаешь это имя. Отлично. Я хочу, чтобы ты знал, кто твой убийца. Передай мои слова, Абдул, и приводи свои дела в порядок. У тебя остается не так уж много времени.

Абдул по-прежнему сжимал в кулаке нож, но он слишком хорошо понимал, что пуля быстрее ножа. И к тому же он прекрасно знал, что Иль Гатто гораздо проворнее других.

— Когда-нибудь удача отвернется от Иль Гатто, как это произошло с его хозяином.

Трейс направил пистолет в горло Абдулу.

— Возможно, но твоя удача вот-вот отвернется от тебя. Я могу случайно спустить курок, Абдул. Тебе лучше поторопиться.

Трейс дождался, когда мужчина сел за руль и отъехал, и только тогда опустил пистолет. Это было совсем близко, вдруг понял Трейс, убирая пистолет в пристегнутую к ноге кобуру. Он едва не осуществил свою месть. Трейс выпрямился. Когда кровь холодна и ум ясен, месть всегда кажется намного слаще.

Услышав шаги за спиной, он резко обернулся.

Джиллиан уже видела раньше этот взгляд, это было как раз в тот момент, когда она рассказала, что Форрестера убили. Ей показалось, что она видела этот взгляд, когда бандит схватил ее за волосы. Но даже теперь, хотя этот взгляд был ей знаком, ее кожа покрылась мурашками.

— Я ведь говорил тебе держаться поближе к людям.

— Я видела, — начала она, подходя, чтобы забрать свою сумку. Глупо будет признаться, что она решила держаться поблизости, если ему вдруг понадобится помощь. — Я не знала, что у тебя пистолет.

— А ты думала, что я собираюсь вызволить твоего брата при помощи болтовни и очаровательной улыбки?

— Нет. — Она не могла смотреть ему в глаза. Джиллиан не понравился уставший и немного неопрятный мужчина, которого она встретила в баре, но все же она как-то сумела понять его. Она симпатизировала дерзкому и остроумному человеку, с которым вместе завтракала. Но этого незнакомца с жестоким взглядом, который нес с собой смерть, она не понимала вовсе.

— Тех двоих людей… тех людей ты…

— Убил? — Он легко произнес это слово, взяв ее за руку, и направился к джипу. В ее глазах он видел ужас и отвращение. — Нет, порой лучше сохранить человеку жизнь, особенно когда знаешь, что эта жизнь покажется ему адом. Но я мало чего от них добился. Они отвезли твоего брата и девочку в аэропорт, а затем отправились за тобой. Они не знали, куда их отправят.

— А откуда ты знаешь, что они сказали правду?

— Эти ребята — всего лишь самый конец цепочки. У них не хватает ума правдоподобно солгать, особенно когда они знают, что ты можешь порезать их тела на кусочки.

Джиллиан побледнела.

— Господи, как же теперь мы их найдем?

— У меня есть кое-какие зацепки. И учти, зацепки есть у меня, а не у нас. Как только я найду безопасное место, ты сразу же заляжешь на дно.

— И не подумаю. — Джиллиан демонстративно встала перед джипом. На ее лице блестели бусинки пота, но от былой бледности не осталось и следа.

— Ладно, мы обсудим это позже. А сейчас я хочу выпить.

— И еще, пока ты работаешь на меня, пить будешь в меру.

Он выругался, но гораздо миролюбивее, чем она ожидала.

— Назови мне хотя бы десять ирландцев, которые пьют в меру.

— Ты, например.

Джиллиан обошла машину и уже собралась забраться внутрь, как вдруг он снова выругался и резко схватил ее. Она уже собиралась огрызнуться, но Трейс осторожно вытащил ее блузку из брюк.

— Что ты, черт подери, делаешь?

— У тебя кровотечение. — Не успела она и слова сказать, как он рванул вниз брюки и обнажил бедро. Порез оказался неглубоким, но довольно большим. Кровь алым пятном просочилась сквозь ткань блузки. На мгновение, и это мгновение показалось ей вечностью, его глаза заволокло красной пеленой ярости.

— Почему ты не сказала, что он ранил тебя?

— Я и сама этого не поняла. — Она наклонилась, чтобы обследовать рану. — Я пыталась сбавить ход и специально споткнулась. Он уколол меня ножом, наверное, чтобы подстегнуть. Рана несерьезная. Кровь уже почти не идет.

— Заткнись. — И в это мгновение не имело значения, что порез оказался пустяковым. Это ее кожа, ее кровь. Трейс запихнул ее в кабину, а затем распахнул бардачок.

— Сиди спокойно, — приказал он, открывая аптечку. — Черт подери, я ведь просил тебя не рисковать.

— Я только… Господи, ты делаешь мне больно. Когда ты прекратишь беспокоиться из-за пустяков?

— Я дезинфицирую рану, а тебе лучше пока заткнуться. — Он действовал быстро и не слишком нежно, и вскоре порез был обработан и перевязан.

— Мои поздравления, доктор, — сухо сказала Джиллиан и лишь улыбнулась, когда он сердито взглянул на нее. — Никогда бы не подумала, что такой человек, как ты, начинает так сильно волноваться при виде маленькой царапины. И вообще, я готова поспорить…

Она осеклась, когда он внезапно накрыл ее рот поцелуем. Она замерла, не в силах пошевелиться от изумления, когда его руки, коснувшись ее шеи, скользнули в бурный каскад волос. Это было обещание или угроза, тень которой она заметила с вершины пирамиды.

Его губы, жесткие и ненасытные, не пытались уговорить лаской, но овладевали, решительно и бесспорно. Ее врожденное чувство независимости хотело воспротивиться, но желание, страсть, восторг оказались гораздо сильнее.

Трейс не понимал, что на него вдруг нашло. Казалось, он приник к ее губам, не успев даже подумать, что делает. Это произошло, и все. Он испугался, увидев ее кровь. А он не привык за кого-либо волноваться. Ему захотелось приласкать и успокоить, и он попытался скрыть это глупое желание за приказами и грубыми прикосновениями.

Но, черт возьми, зачем он стал целовать ее? Но вот ее губы раскрылись ему навстречу, и все вопросы мигом исчезли, стали ненужными.

Она и на вкус оказалась сладкой, как луга и полевые цветы и прохладная утренняя роса, позолоченная лучами рассветного солнца. И здесь не было ничего необычного, все оказалось ласковым, спокойным и таким настоящим. Дом… Почему она пахла домом и заставляла его тосковать по родным местам так же сильно, как и по ней?

Чувства, испытанные на вершине пирамиды, вернулись в стократном размере. Восторг, блаженство, замешательство. Но эти чувства скрывались под оболочкой неистовой страсти, хорошо ему знакомой.

Она не отпрянула, не съежилась от страха. Она коснулась ладонью его лица. Бешеное биение сердца, отдававшееся в висках, заполняло все вокруг, и другие звуки для нее просто исчезли. Его поцелуй был столь требовательным, что она не ощущала больше ничего. Когда он резко отшатнулся, так же внезапно, как и приник к ней, Джиллиан еще долго хлопала глазами, не видя ничего вокруг.

Необходимо как можно быстрее избавиться от нее, подумал Трейс, торопливо засовывая трясущиеся руки в карманы.

— Я же сказал тебе заткнуться, — коротко бросил он и, обойдя джип, уселся за руль.

Джиллиан открыла рот, а затем снова закрыла его. Возможно, ей стоит воспользоваться его советом до тех пор, пока в голове окончательно не прояснится.

Глава 3

Трейс сидел за кружкой пива. Он просчитал, что если Абдул не дурак, то передаст его сообщение нужным людям еще до наступления ночи. Он намеревался в течение часа покинуть Мексику. Трейс подумал о теплых волнах Карибского моря и о неторопливом плавании с маской и нехотя снял трубку телефона.

— Не теряй времени даром, собери пока вещи, хорошо, милая?

Джиллиан отвернулась от окна и в упор посмотрела на него.

— Меня зовут Джиллиан.

— А, ну да, брось вещи в чемодан. Мы оставим этот номер, как только… Рори? Как поживаешь, черт тебя дери? Это Колин.

Джиллиан удивленно вскинула брови. На середине предложения его речь утратила протяжную медлительность американского говора и приобрела музыкальный ирландский акцент. Так, значит, Колин, подумала она, скрестив руки на груди.

— Да. Нет, я в полном порядке. Здоров, как бык. Как Бриджит? Только не это. Господи, Рори, неужели вы двое вознамерились заселить всю Ирландию? — Слушая ответ, Трейс мягко взглянул на нее и указал в сторону шкафа.

Не заботясь о том, как она выглядит со стороны, Джиллиан с грохотом распахнула шкаф и принялась выкидывать оттуда его одежду.

— Рад это слышать. Нет, пока не знаю, когда вернусь. Нет, никаких проблем, не о чем и рассказывать, но мне хотелось бы попросить тебя об услуге. — Он бросил взгляд на Джиллиан, которая как попало запихивала его одежду в чемодан, и отхлебнул пива. — Я буду тебе очень признателен. Десять дней назад из Корка вылетел самолет возможно, частный. Мне хотелось, чтобы ты не расспрашивал, кто был на борту и зачем. Понимаешь? Отлично. Просто попытайся разнюхать, куда они направились. И еще выясни, насколько миль им хватило бы топлива и где они могли бы приземлиться для дозаправки. Это очень важно, — продолжил он, немного помолчав, — но это ничем тебе не грозит… Нет. — И на этот раз он расхохотался. — Дело не имеет отношения к Ирландской республиканской армии. Скорее это личное. Нет, я путешествую. Я тебе перезвоню. Поцелуй за меня Бриджит, но постарайся только этим и ограничиться. Я не хочу нести ответственность за появление еще одного младенца.

Трейс повесил трубку и взглянул на скомканную одежду в чемодане.

— Отличная работа.

— Так в чем заключается суть дела… Колин?

— А суть дела заключается в том, чтобы выяснить, где находится твой брат. Тебе лучше бросить в чемодан и свои вещи. А потом купим тебе другой чемодан. — Он встал и принялся упаковывать маску и ласты.

— А для чего этот акцент и вымышленное имя? Мне показалось, что тот человек — твой друг.

— Так и есть. — Трейс отправился в ванную, чтобы собрать туалетные принадлежности.

— Если он твой друг, — настаивала Джиллиан, плетясь следом за ним, — почему тогда он не знает, кто ты такой?

Трейс поднял голову и взглянул на собственное отражение в зеркале. Его лицо, его глаза. Почему же так часто он не мог узнать самого себя? Он небрежно швырнул тюбик с зубной пастой и бутылочку аспирина в дорожную сумку.

— На работе я никогда не пользуюсь своим настоящим именем.

— Но в отеле ты зарегистрировался под именем Трейс О’Харли.

— Я в отпуске.

— Если он твой друг, зачем ты лжешь ему?

Трейс взял бритву и внимательно осмотрел лезвие, прежде чем забросить его в сумку.

— Несколько лет назад, еще совсем молодым парнем, он угодил в большие неприятности. Незаконный ввоз оружия.

— Так вот что ты имел в виду под Ирландской республиканской армией?

— Знаете, док, по-моему, вы задаете слишком много вопросов.

— Я доверяю тебе очень важные для меня вещи. Я буду задавать вопросы.

Трейс застегнул дорожную сумку одним нетерпеливым движением.

— Когда мы познакомились, я был на задании, и тогда меня звали Колин Суини.

— Наверное, он очень хороший друг, если без лишних вопросов согласился оказать тебе услугу.

Когда-то Трейс спас ему жизнь, но сейчас ему не хотелось об этом вспоминать. Он спасал жизни, но часто приходилось их отбирать. Сейчас он не хотел об этом думать.

— Да, это так. Ну а теперь, может, мы закончим собирать вещи и уберемся отсюда, пока кто-нибудь не заявился?

— У меня есть еще один вопрос.

Трейс ухмыльнулся:

— Думаешь, я удивлен?

— Что за имя ты назвал тому мужчине сегодня днем?

— Это прозвище, которое пару лет назад я придумал себе в Италии. — Он шагнул вперед, но она встала у него на пути.

— Почему ты назвал ему именно это имя?

— Потому что хотел, чтобы тот, кто отдает приказы, знал, кто придет к нему. — Протиснувшись мимо нее, он бросил вещи в чемодан и застегнул его. — Пошли.

— И что оно означает?

Он подошел к двери и распахнул ее, а затем медленно обернулся. Его взгляд сделался пугающим и одновременно завораживающим.

— Кот. Просто кот.

Он всегда знал, что настанет день, когда ему придется вернуться в Штаты. Он часто думал об этом где-нибудь в джунглях, или в пустыне, или в грязном номере какого-нибудь захолустного мотеля в забытом богом городишке. Трейс представлял себе возвращение блудного сына под торжественную музыку духового оркестра. Так давала о себе знать его артистическая натура.

А порой он представлял, как снова тайно возвращается в страну, так же как когда-то сбежал из нее.

Он думал о сестрах. В особенно трудный момент своей жизни он вспоминал о них и так захотел увидеть, что даже забронировал билет на самолет. Но в последний момент отказался от этой затеи. Они стали взрослыми женщинами, каждая живет своей жизнью, и все же он ясно помнил тот момент, когда увидел их в первый раз. Три худющих младенца, рожденные в удивительной спешке, лежащие в инкубаторах за стеклянной стеной в роддоме.