Помоги проекту - поделись книгой:
— Это потому, что по натуре я слишком мягкий, да и вид у меня… — ответил Эймос. Он сделал еще один снимок. — Тем более, главный здесь не я, а ты.
— Закрой рот, Эймос, — раздраженно проговорила Маргарет. По правде говоря, она даже обрадовалась, что Дью ушел. Этот человек обладал своеобразной аурой, неким ощущением того, что является не только посредником между жизнью и смертью, но и с нетерпением ожидает собственной кончины. В общем, Дью обеспечивал ей нервную дрожь.
Она снова повернулась к столику, где лежал труп, и дотронулась до треугольного нароста. Под обгоревшей кожей он казался мягким. Из одной из вершин треугольника сочилась тонкая струйка черной жидкости.
Маргарет вздохнула.
— Давай ближе к делу. Вырежи образцы нароста, и мы прямо сейчас вышлем их на анализ — тело уже разлагается, и у нас не так много времени.
Она подняла брошенную Дью обертку от карамели и швырнула в мусорный бачок, потом надела большие перчатки и приступила к работе.
11
Шум, свист, гам
— Какого черта он свистит? — Звучный голос Перри слился с протестующими криками других завсегдатаев бара, осуждавших решение судьи в поле. — Не было никакого нарушения!
В заведении яблоку негде было упасть от беснующихся и улюлюкающих футбольных фанатов, но столик, за которым сидели Перри с Биллом, находился в стороне от основной толпы. Такое же перекошенное лицо у Перри было всегда, когда в молодости он сам выходил на поле. Посетители часто бросали в сторону Перри почтительные взгляды, отмечая его огромные габариты и крайне возбужденный вид, как у хищника, готового в любую минуту схватить добычу.
На проекционных телеэкранах мелькали накачанные игроки из Сан-Франциско в темно-красных футболках и золотистых шлемах, яростно боровшиеся за овальный мяч с соперниками из Грин-Бей в традиционной желто-зеленой форме. На замедленном повторе было отчетливо видно, как в одном из эпизодов мяч по замысловатой траектории летит в руки принимающего из «Упаковщиков», затем до него отчаянным броском дотягивается кто-то из «Золотоискателей» и отбивает в сторону.
— Видал? — не отрывая глаз от экрана, вскрикнул Перри. В бессильной ярости он повернулся к Биллу, который спокойно потягивал из бутылки «Бад». — Нет, ты видел это?!
— Да, вроде, все нормально, Перри, — сказал Билл. — Что ты так разволновался?
Перри издал протестующий рев. Он машинально дернул рукой, и из бокала на столик пролилась изрядная порция пива.
— Ты что, спятил? Теперь «Упаковщики» получат право на первую попытку выиграть десять ярдов!
— Лучше постарайся не расплескать пиво, приятель, — предупредил его Билл, сделав еще глоток из бутылки.
Перри вытер пролитое пиво салфеткой.
— Извини. Не люблю, когда рефери творит, что ему вздумается. Он, видите ли, решает, кому должна достаться победа. Вместо того чтобы дать командам возможность доиграть матч!
— Мир жесток и несправедлив, мой друг, — сказал Билл. — Никуда не деться от пристрастий, даже в спорте.
Перри поставил бокал на стол, сосредоточив взгляд на экране. Правой рукой он инстинктивно почесал левое предплечье. Разгоревшаяся схватка возле левого углового флажка преградила путь квотербеку желто-зеленых, устремившемуся было в зачетную зону.
Перри потряс перед экраном сжатым кулаком.
— Вот вам, так и надо! Как же мне это нравится! Ненавижу квотербеков. Чертовы гомики! Хорошо, когда им кто-нибудь вот так утирает нос. — Перри улыбнулся и мощным глотком допил остатки пива, потом машинально почесал бедро.
— Спиртное действует на тебя как крапива, — заметил Билл.
— Что?
— Я опять про твоих блох. Ты все пьешь и пьешь, и с каждой новой кружкой начинаешь чесаться еще сильнее.
— Да ладно тебе, — смутился Перри. — Ерунда все это. Просто укусы насекомых.
— Боюсь даже представить себе, как мы с тобой сидим в одной кабинке… Мне бы не хотелось подцепить вшей.
— Шутник ты, Билл! — Перри подал знак официантке. — Еще выпьем?
— Нет, спасибо, — ответил его друг. — Мне еще домой надо. А тебе, ковбой, лучше остановиться. Ты чересчур возбужден.
— Я в порядке, Билл.
— Что ж, хорошо. Ты ведь знаешь, в кого можешь превратиться, если выпьешь лишку. На сегодня достаточно.
Перри не смог сдержать раздражения.
— Не понял?! — Он резко обернулся к приятелю.
Лицо Билла осталось непроницаемым.
— Знаешь, когда ты злишься, то становишься очень похожим на своего папочку. Не замечал? Так посмотри в зеркало!
Перри вздрогнул, как будто от сильного удара. Сел на место, потом покачал головой. Почувствовал, как к лицу прилила кровь. Смутился. Оттолкнул в сторону пустой бокал.
— Прости меня. — Перри поднял голову, и в глазах его читалась мольба. — Билл, мне действительно очень жаль.
— Ладно, не парься, — улыбнулся его друг. — Все под контролем. В порядке.
— Нет, не в порядке.
Билл нагнулся вперед, и в его голосе чувствовалась искренняя поддержка:
— Сделай перерыв, Перри, отдохни. У тебя не было срывов уже несколько лет. И это хорошо.
Перри уставился куда-то в сторону.
— Я все еще боюсь. Боюсь, что не совладаю с собой. Наброшусь на кого-нибудь и поколочу, прежде чем пойму, что наделал.
— Успокойся, никого ты не поколотил. И не колотил в течение очень длительного времени. А от твоих душещипательных извинений я скоро расплачусь, — улыбнулся Билл.
Перри в который раз поблагодарил Всевышнего за то, что у него есть такой друг, как Билл Миллер. Не будь его, он бы давно коротал свои дни в одной из федеральных тюрем.
Билл похлопал друга по плечу.
— Перри, тебе стоит отдать должное. Ты ни капельки не похож на своего отца. Весь негатив ты оставил позади. Надо просто быть осмотрительным, вот и все. Научись держать себя в руках. Ну а теперь, может, прекратим хныкать и посмотрим футбол?
Перри взглянул на экран, и глаза его вновь загорелись. Он забыл о небольшом инциденте, неприятные воспоминания об отце также быстро рассеялись. Его начисто поглотила игра.
После дружеского похлопывания Билла в предплечье с новой силой возобновился злополучный зуд. Перри инстинктивно взялся расчесывать руку, следя за тем, как нападающий «Упаковщиков» упал как подкошенный после жесткой остановки лайнбэкером соперников.
Билл сделал большой глоток пива и пристально посмотрел на руку Перри.
— Может быть, стоит отбросить дурные мысли и просто обратиться к врачу?
— Все доктора мошенники. Им лишь бы деньги с человека содрать.
— У тебя за плечами колледж, приятель, ты образованный человек! Неужели ты думаешь, что врачи — это средневековые лекари, умеющие только пускать больному кровь и использовать пиявок для отсасывания из тела злых духов?
— Не люблю докторов, — упрямо повторил Перри. — Не люблю и не доверяю им. Вот и все.
На экране квотербек «Упаковщиков» принял снэп[8] и сделал вид, что отдает пас партнеру. Лайнбэкер дернулся, сделав шаг вперед, и Перри заметил, как в середине поля открылась свободная зона. Квотербек тоже это заметил и, выпрямившись, с силой запустил овальный мяч в энд-зону, за несколько ярдов позади лайнбэкера. Принимающий в длинном прыжке нырнул за мячом, обеспечив «Упаковщикам» преимущество в два мяча за какие-нибудь четырнадцать секунд до конца матча.
— Черт побери, — нахмурился Перри. — Как я ненавижу квотербеков!
Изнутри его точила давно знакомая зависть. Тяжело наблюдать еженедельные схватки в НФЛ, зная, что здесь его родное поприще, что он не просто был бы здесь достойным игроком, а доминировал бы на поле. Перри тихо проклинал травму, положившую конец его спортивной карьере.
— Сначала «Львы», теперь «Золотоискатели», а ты до сих пор не выяснил проблемы у «Пуллмана», — сказал Билл. — Видимо, для тебя неделя не задалась, приятель.
— Да уж, не говори, — протянул Перри, почесывая руку. В его голосе послышалось смирение.
12
Ключи к разгадке
Маргарет выгнула спину и сделала вдох, пытаясь успокоить нервы. Громоздкий биокостюм стеснял каждое движение. Руки слегка дрожали, и это мешало работе с лапароскопом.
Такой хирургический инструмент применяется для операций в брюшной полости и состоит из чувствительной волоконно-оптической камеры и приспособления для различных зондов, скальпелей, буров и других устройств. Камера, укомплектованная собственным освещением, едва крупнее кусочка нити. Хирурги применяют лапароскоп для выполнения тонких и ответственных операций без вмешательства в организм пациента традиционными методами.
Лишь немногие используют такое оборудование для аутопсии, но Маргарет хотелось исследовать область вокруг странного новообразования, стараясь как можно меньше повредить его. Похоже, выбранная стратегия оправдывалась.
Так же как и при обследовании трупа Шарлотты Уилсон, новообразования уже прошли стадию разложения и превратились в жидкую черную пульпу. В самом наросте исследовать было нечего. Распад окружающих тканей происходил с пугающей быстротой, но на этот раз доктор Монтойя оказалась более подготовлена. С помощью лапароскопа она обследовала области ниже и вокруг нароста. Глубоко внутри, почти возле кости и в середине разлагающейся черной плоти обнаружилась частичка вещества, которая явно не принадлежала жертве.
Маргарет с хрустом сжала кулаки, сделала еще один глубокий вдох, затем взяла в левую руку пульт управления камерой. На мониторе появилось изображение почерневшей внутренней части нароста. Она знала, что процесс гниения скоро распространится на другие части тела, за несколько часов растворив их и превратив в бесполезную кучу слизи. Дорога каждая секунда.
Дрожь в руках прекратилась; для такой тонкой работы требовались спокойствие и уверенность. Кусочек вещества, не более четверти дюйма в поперечнике, походил на часть новообразования. Он был черным, то есть такого же цвета, что и запекшаяся кровь вокруг, однако отражал свет почти как пластик.
Левой рукой Маргарет манипулировала камерой, приближая ее к черному кусочку. Правой рукой она управляла троакаром, полой трубочкой, через которую специализированные хирургические инструменты могли получить доступ к полостям тела без совершения надрезов. На троакаре крепился крошечный пинцет. Словно увлеченный ребенок за пультом дорогой видеоприставки, она приближала пинцет к черному пластиковому пятнышку. Палец покоился на пусковой кнопке.
Маргарет подкорректировала управление камерой. Изображение, слегка искаженное от сильного увеличения, сфокусировалось на загадочном блестящем пятнышке. Части пинцета напоминали клешни металлического монстра, готовые схватить одинокую жертву в море черной слизи.
Она мягко нажала на кнопку пуска. Кончики пинцета крепко ухватили странный материал, выдавив пузырьки слизи.
— Прекрасная работа, — сказал Эймос. — Первая попытка прошла удачно. Немедленно выдать леди сигару.
Маргарет улыбнулась и потянула пинцет на себя. Материал сопротивлялся. Она посмотрела на монитор, осторожно повернула пинцет в одну сторону, затем в другую, покачивая зажатый объект. Выяснилась причина сопротивления: видимо, объект каким-то образом держался за ребро. Маргарет снова потянула пинцет, теперь сильнее. Раздался хлюпающий звук, когда крохотный пинцет, измазанный омерзительной слизью, выскочил из раны.
Эймос держал под пинцетом чашку Петри. Маргарет надавила на пуск, но маленькое пятнышко прилипло к нижнему зажиму. Эймос схватил скальпель, потом мягко подтолкнул объект в чашку Петри.
Маргарет взяла чашку и поднесла ее к лицевой панели. Пятнышко неспроста так прочно держалось на кости. Оно походило на шип черной розы.
Маргарет ощутила прилив удовлетворения. До разгадки ужасной тайны еще очень далеко, но благодаря Шарлотте Уилсон она теперь лучше знала, что искать. Черное пятно было чем-то новым в расследовании, что еще на один маленький шаг приближало их к истине.
— Ого, — проговорил Эймос. — Ну и что ты скажешь, шеф?
Он стоял возле бедра Брубейкера, одного из мест, наименее поврежденных при пожаре. Палец Эймоса указывал на небольшое поражение вроде шишковатого прыща. Прыща с выступающим наружу тоненьким голубым нитевидным волокном.
— Угревое воспаление, — проговорила Маргарет. — Думаешь, это имеет значение?
— Сейчас все имеет значение. Вырежем и отошлем на анализ?
Маргарет ненадолго задумалась.
— Пока нет. Непохоже, чтобы в этом месте происходило разложение, а мне хочется самой произвести обследование. Давай сосредоточимся на местах, подверженных гниению, поскольку у нас не так много времени. Потом вернемся к этому вопросу, хорошо?
— Разумно, — согласился Эймос. Он поднял камеру с разделочного столика, наклонился поближе, сделал снимок и снова положил камеру на место. Хорошо, отложим на потом.
— Когда мы получим результаты анализа тканей в новообразовании?
— Информацию предоставят завтра. Уверен, за ночь эксперты уложатся. Анализ ДНК, секвенирование белков и так далее.
Маргарет проверила часы — 22.07. Им с Эймосом придется провести на ногах всю ночь и даже часть следующего дня. Из нелегкого опыта они знали, что до полного разложения трупа Брубейкера осталось всего несколько дней.
13
Два билета в одни руки
— Боже мой, Перри! — усмехнулся Билл. — Два дня подряд. Я, конечно, видел, как чешутся собаки, которых заедают блохи, но люди — никогда!
Билл наполовину свесился через стенку кабинки, глядя на Перри, который исступленно чесался.
— Конечно, я исхожу из предположения, что ты человек, — добавил Билл.
Перри игнорировал насмешку друга, сосредоточившись на левом предплечье. Он закатал выше локтя рукав толстовки и принялся интенсивно расчесывать волосатую руку.
— Говорят, в это время года чесотка обостряется, — заметил Билл.
— Чешется так, что нет никаких сил терпеть, — пожаловался Перри. Он внимательно посмотрел на расчесываемое место. Его структура походила на кожицу земляники — если бы земляника была желтой, — и из нее наружу просачивались капельки прозрачной жидкости. Желтоватый рубец был на ощупь твердым, как будто где-то отломился кусочек хряща и временно «перебрался» в руку. В руку и еще шесть мест на теле.
Вонзающиеся в кожу ногти оставляли длинные красные царапины. Они окружали рубец, словно белок вокруг переваренного желтка.
— Вот это да, смотрится аппетитно, — воскликнул Билл, после чего скользнул обратно к себе в кабинку.
— Ерунда, — вздохнул Перри, вновь обратившись к экрану монитора. Рассеянным движением руки он смахнул со лба прядь светлых волос.
Перри старался не обращать внимания на сарказм друга. Он уже больше часа работал над проблемой, возникшей в компании «Пуллман». Точнее, старался работать. Сыпь не давала возможности сосредоточиться.
— Перестань корчить из себя крутого и сходи в аптеку, — посоветовал Билл, свешиваясь со стенки. — Ради бога, нет никакой необходимости обращаться к знахарю, чтобы купить средство от чесотки. Кстати, не помешает и дезинфектант, судя по тому, как обстоит дело. Я никак понять не могу, зачем сидеть и терпеть боль вместо того, чтобы просто воспользоваться достижениями современного общества.
— Твои хваленые доктора ничего не смогли сделать с моим коленом, верно? А здесь что, смогут?
— Если помнишь, Перри, я присутствовал на той игре. И видел твое колено, когда навещал тебя в больнице. Можешь мне поверить: сам Иисус Христос не в силах был бы вылечить его!
Перри хмыкнул, борясь с нестерпимым желанием вновь почесаться. На сей раз активизировалась сыпь на правой ягодице.
— Что, вечером снова в бар?
Поделиться книгой: