Помоги проекту - поделись книгой:
Но раньше всех выходит его встречать собака Жулька. Она сидит на песке и вслушивается. Вот рельсы начинают гудеть, потом постукивать. Жулька отбегает в сторону.
Дежурный смотрит на Жульку. Он покашливает и поправляет красную фуражку, и смазчики звякают крышками масленок.
Если поезд вдет с севера, Жулька прячется: в северных поездах люди едут в отпуск. Моряки с громким хохотом прыгают из вагонов и стараются затащить Жульку к себе. Жульке неудобно: она виляет хвостом, прижимает уши и тихонько рычит.
Жульке очень хочется есть. Вокруг жуют, и вкусно пахнет. Жулька беспокоится — паровоз уже загудел, а ей еще ничего не дали. Часто Жульку завозили так далеко, что домой она бежала целый день.
Она пробегала мимо домиков, где живут стрелочники. Они махали ей на прощанье флажками. Потом за ней погналась большая черная собака. В лесу девочка пасла козу и двух козлят. Козлята играли на рельсах и не слушались девочку. Ведь их может задавить, Жулька показала им зубы и зарычала, а глупая коза хотела боднуть ее.
Но самое страшное было перебежать через мост. Посредине стоял солдат с ружьем. Он охранял мост. Жулька подошла к солдату поближе и стала подлизываться: она поджала хвост и на брюхе подползла к нему. Солдат сердито топнул на нее ногой. И Жулька без оглядки побежала до своей станции.
«Нет, — подумала она, — больше никогда не буду подходить к поезду». Но скоро Жулька все это забыла и снова стала попрошайничать. Однажды ее завезли очень далеко, и обратно она не вернулась.
Шифры сокровища Викса
Эта загадка родилась более века назад...
В середине прошлого столетия французские археологи начали раскопки древних кельтских городов Бибракте и Алезии. Бибракте был главным городом одного из крупнейших кельтских племен, а в Алезии когда-то был окружен и пленен воинами Цезаря предводитель всеобщего восстания галлов против Рима — Верцингеторикс, «великий Викс».
Среди многочисленных находок — скульптур, посуды, оружия — археологи нашли и огромное количество монет.
В «Сокровище великого Викса», как назвали археологи эту коллекцию, были монеты и античные и кельтские... На одних монетах застыла лучезарная улыбка солнцеликого Аполлона, на других — легкие колесницы Филиппа Македонского, на третьих — грозный лев. А рядом с этими античными лицами и фигурами — золотые кружочки с изображением взлохмаченных воинов, непонятных чудовищ, странных овалов, квадратов, линий...
И казалось, что между этими монетами не было ничего общего: четкость античности и неистовство «варварства», классическая законченность и буйство фантазии... Казалось, что кельтские чеканщики просто не могли в своих мастерских повторить образы античной классики, а создать что-либо свое не умели. И появились на их монетах вместо красавца Аполлона всклокоченный «варвар», вместо льва — непонятное чудовище...
Так родилась гипотеза о прогрессирующем вырождении кельтского искусства.
Но вот все новые и новые изделия кельтских металлургов попадали в руки исследователей. И постепенно становилось ясно, что «варвары» умели обращаться с металлом ничуть не хуже греческих и римских мастеров, что по своему изяществу многие их изделия не уступают лучшим образцам античности.
Но почему же тогда это мастерство не сказалось на облике монет? Почему чеканщики Северной Европы не могли повторить образцы античности, хотя явно стремились скопировать их?
Пути к решению этой загадки начали открываться лишь в наше время.
...В ту давнюю эпоху торговые и культурные связи между Средиземноморьем и Северной Европой были много оживленнее, чем это предполагали вначале исследователи. Олово и свинец, янтарь и меха, проделав долгий путь с Северного моря, попадали даже в далекий Египет и таинственную Индию. А из полуденных стран в земли гипербореев шли украшения, драгоценные раковины, оружие. И вместе с изделиями ювелиров, ткачей, оружейников путешествовали по тысячекилометровым торговым путям и монеты. И если оружие, куда бы оно ни попадало, оставалось оружием, то монеты уже переставали быть только монетами. Они становились украшениями, какими-то непонятными, таинственными символами, талисманами.
Вначале кельтские чеканщики копировали изображения чужеземных монет, не особенно, правда, заботясь о полном сходстве с оригиналом, а затем, когда жрецы окончательно приспособили эти талисманы к местным вкусам, верованиям и обычаям, античные лица и фигуры исчезли совсем. Именно поэтому златокудрый Аполлон превратился в лохматого галла, легкие кони, македонской колесницы — в непонятных чудовищ...
Но теперь предстояло выяснить, что же изображают эти талисманы, какой смысл вкладывали кельтские жрецы-друиды в эти таинственные изображения и знаки?
Как ни странно, первыми дешифровалъщиками кельтских монет стали... лингвисты, специалисты по ирландским сагам.
«Все суставы, сочленения и свяжи его начинали дрожать. Его ступни и колени выворачивались... все кости смещались и мускулы вздувались, становясь величиной с кулак бойца — Один глаз уходил внутрь так глубоко, что цапля не смогла бы его достать, другой же выкатывался наружу. Рот растягивался до самых ушей, волосы на голове спутывались как ветки терновника. Это отрывок из саги «Угон быков из Куалнге», повествующей о подвигах «кельтского Геракла» Кухулина. На некоторых кельтских монетах можно увидеть неистового кельта именно в том состоянии, которое описывает сага. Саги сообщают также, что Кухулин «приходил в неистовство» во время посвящения в воины, а испытания и упражнения Кухулина во время этого обряда долго были обязательными для кельтских юношей. Таким образом, кельтские монеты с фигурой «неистового» воина как бы рассказывали о подвигах легендарного героя, изображали систему упражнений и испытаний при посвящении в воины, а возможно, и являлись знаком, отличающим прошедших посвящение.
Дешифровка кельтских монет продолжается. Сейчас уже считается неоспоримым, что многие ив них это не только талисманы, а настоящие шифрованные послания.
От кого? Кому? О чем?
Пока что многие ив этих шифров остаются тайной для науки. Чертежи ли это культовых сооружений? Или первые кельтские календари? Или солнечные и лунные формулы галльских звездочетов? Или своеобразные карты древних мореходов?
Но уже не осталось сомнения, что «огрубление» античных монет — это не свидетельство низкого уровня кельтской культуры, а еще одно доказательство того, что европейская цивилизация рождалась во взаимном обогащении культур различных народов и племен.
Пол Андерсон. Убить марсианина
Вряд ли, впервые переступая порог университета в штате Миннесота, юноша в очках по имени Пол Андерсон мог подумать, что через несколько лет его книги будут пользоваться большой популярностью. Он избрал профессию физика и действительно стал незаурядным ученым-физиком, широкую известность ему принесли научно-фантастические, исторические и детективные произведения.
Фантастический рассказ «Убить марсианина» обращен против тех, кто сеет рознь между народами, кто оправдывает колониальное угнетение.
Ночной шепот принес тревожное послание. Рожденное за множество миль, оно летело через пустыню на крыльях ветра. О нем шелестел кустарник, шуршали полуразрушенные лишайники и карликовые деревья. Юркие зверьки, ютящиеся под корягами, в пещерах, в тенистых дюнах, передавали его друг другу. Не облеченное в слова, смутными волнами ужаса отдаваясь в мозгу воина Криги, пришло предостережение: человек вышел на охоту!
Внезапный порыв ветра заставил Кригу вздрогнуть. Вокруг, над горько пахнувшими железом холмами, в водовороте сверкающих созвездий на тысячи и тысячи световых лет раскинулась бескрайняя ночь. Крига погрузил в нее свои дрожащие нервные окончания, настраиваясь на волну кустарника, ветра, юрких грызунов, притаившихся в норках под ногами, готовый воспринять голос ночи.
Один, совсем один. Ни одного марсианина на сотни миль в округе. Только полевые зверьки, дрожащий кустарник да тонкий грустный голос ветра.
Беззвучный предсмертный крик пронесся через заросли терновника, от растения к растению, отдаваясь эхом в сжавшихся от страха нервах животных. Где-то поблизости живые существа извивались, сморщивались и обугливались в сверкающем потоке смерти, низвергавшемся на них с ракеты.
Крига привалился к высокому изрезанному ветром утесу. Его глаза, застывшие от страха, ненависти и медленно возраставшей решимости, словно две желтые луны, светились в темноте. Он мрачно отметил, что сеявшая смерть ракета описала полный круг, миль десять в диаметре. И он оказался в гигантской ловушке, внутри этого круга. А скоро появится и охотник...
Крига поднял глаза к равнодушному свету звезд, и по его телу пробежала судорога. Потом он уселся поудобнее и принялся думать.
* * *
Все началось несколько дней назад, в просторном кабинете торговца Уисби.
— Я прибыл на Марс, — сказал Райордэн, — чтобы подстрелить «филина».
Даже в таких богом забытых дырах, как Порт Армстронг, хорошо знали имя Райордэна. Наследник миллионов транспортной компании, превратившейся благодаря его бурной деятельности в настоящее чудовище, которое опутало своими щупальцами всю Солнечную, он был едва ли не больше известен как великий охотник. От огнедышащих драконов Меркурия до гигантских ящеров, обитателей вечных льдов Плутона, вся стоящая дичь испытала на себе разящую мощь его ружья. Кроме, конечно, марсианина. На эту «дичь» охота давно запрещена.
Он небрежно раскинулся в кресле — рослый и мускулистый, еще сравнительно молодой человек. В его присутствии кабинет казался меньше, и скрытая в нем сила, а также холодный взгляд светлых зеленоватых глаз подавляли торговца.
— Но это незаконно, вы же сами знаете, — сказал Уисби. — Вам дадут двадцать лет, если поймают.
— Э-э! Консул Земли находится в Аресе , на другой стороне планеты. Если мы устроим все тихо, разве кто узнает? — Рай-ордэн прихлебнул из своего стакана. — Через пару лет они так заткнут все дыры, что охота станет действительно невозможной. Это последний шанс для человека добыть «филина». Именно потому я здесь.
Уисби колебался, растерянно поглядывая в окно. Порт Армстронг представлял собой скопище герметических зданий, связанных туннелями. Он вырастал прямо из красной пустыни, раскинувшейся во все стороны до непривычно близкого горизонта. Землянин в гермокостюме с прозрачным шлемом шагал вниз по улице, несколько марсиан праздно привалились к стене. И больше ничего живого — молчаливая смертельная скука, царящая под тусклым съежившимся солнцем. Жизнь на Марсе не слишком приятна для землянина.
— Надеюсь, вы не заразились, как все на Земле, идиотской любовью к этим «филинам»? — презрительно спросил Райордэн.
— О нет, — сказал Уисби. — Здесь, в районе моего форта, они знают свое место. Но времена меняются. Ничего не поделаешь.
— Да, было время, когда они были просто рабами, — сказал Райордэн. — Теперь же эти слюнявые либералы на Земле требуют, чтобы им предоставили право голоса.
Он презрительно фыркнул.
— Да, времена меняются, — мягко повторил Уисби. — Когда сто лет назад первые люди высадились на Марсе, трудности освоения чужой планеты ожесточили их. Поселенцы быстро стали подозрительны и жестоки. Иначе нельзя — а то бы им не выжить. Они не могли считаться с марсианами, воспринимать их иначе как разумных животных. К тому же из жителей Марса получались отличные рабы. Ведь они требуют так мало еды, тепла и кислорода. Они настолько выносливы, что могут выжить без воздуха почти четверть часа. А охота на дикого марсианина... Это был настоящий спорт! Еще бы — разумная дичь, которой сплошь и рядом удавалось улизнуть от охотника, а иногда и прикончить его.
— Знаю, знаю, — сказал Райордэн. — Поэтому-то я и хочу подстрелить хоть одного. Какой интерес, если дичь не имеет шансов спастись.
— Но теперь все по-другому, — сказал Уисби. — Позиции землян достаточно укрепились. К тому же и на Земле к власти пробрались либералы. Естественно, что одной из первых реформ была отмена рабства для марсиан.
Райордэн выругался. Предписанное законом возвращение марсиан, работавших на космических линиях, влетело ему в копеечку.
— У меня нет времени на ваши философствования, — сказал он.— Если можете устроить охоту на марсианина — о"кэй. Я готов отблагодарить вас.
— В каком конкретно размере? — спросил Уисби.
Как следует поторговавшись, они ударили по рукам. У Райордэна были небольшая ракета и охотничье снаряжение, а Уисби должен был раздобыть радиоактивные материалы, «сокола» и «гончую».
— Ну, а где же я возьму марсианина? — спросил Райордэн. Он ткнул пальцем за окно.— Может быть, поймать одного из них и выпустить в пустыне?
Теперь была очередь Уисби презрительно ухмыльнуться:
— Одного из них? Ха-ха! Городские бездельники! Горожанин с Земли и тот сумел бы лучше постоять за себя.
Марсиане были довольно неказисты на вид. Не выше четырех футов ростом, они ходили на тощих когтистых ножках. Их костлявые четырехпалые ручки выглядели хилыми. Грудная клетка у марсианина широкая, зато талия до смешного тонкая. Казалось, его можно переломить пополам. Жители Марса были существами живородящими и теплокровными. Они выкармливали своих детенышей молоком, но их кожу покрывали серые перья. Круглые головы с большим кривым клювом, огромные янтарные глаза и торчащие на макушке уши, покрытые перьями, снискали им кличку «филина». Носили они только широкие пояса с большими карманами, заменявшие набедренную повязку, да ножны на боку. Даже наиболее либерально настроенные земляне не решались предоставить им право пользоваться современными инструментами и оружием. Память еще хранила много кровавых распрей.
— Марсиане всегда были хорошими бойцами, — сказал Райордэн. — В старые дни они вырезали немало поселений землян.
— Прежние марсиане — да,— согласился Уисби, — но не эти. Они просто тупые работяги, так же зависящие от нашей цивилизации, как и мы сами. А вам нужен настоящий дикий старожил, и я знаю, где найти такого. — Он расстелил на столе карту. — Вот здесь, в Хрэфнинских горах, примерно в ста милях отсюда. Марсиане живут долго, лет по двести, а этот парень Крига мутит воду в округе со времен первых поселений. Он даже командовал несколькими марсианскими налетами на форты землян, а со времени заключения мира и всеобщей амнистии живет совершенно один а древней разрушенной башне. Настоящий старый вояка, ненавидящий землян всеми печенками. Время от времени он заходит сюда продать шкуры или несколько кусков золота, так что я знаю о нем кое-что.
Глаза Уисби блеснули.
— Подстрелив этого заносчивого ублюдка, вы окажете всем нам большую услугу. Он расхаживает по округе с таким видом, словно все здесь принадлежит ему. Уж он, поверьте, «отработает» ваши денежки.
Райордэн удовлетворенно закивал.
* * *
Дела были плохи. Человек привез с собой охотничью птицу и собаку. Не будь их, Крига мог бы затеряться в лабиринте пещер, каньонов и колючих зарослей. Но «гончая» легко отыщет его следы, а «сокол» будет неотрывно следить сверху.
В довершение всех бед человек посадил ракету совсем рядом с башней Криги. Все его оружие осталось там. Он был отрезан, безоружный и одинокий, если не считать той слабой поддержки, которую ему могло оказать население пустыни. Если бы только удалось пробраться к башне... Пока же надо просто постараться выжить.
Он сидел в пещере, всматриваясь через иссушенное пространство песка и кустарника, через мили разреженной атмосферы в даль, где поблескивал серебристый металл ракеты. Человек казался маленьким пятнышком в этом огромном голом просторе, одиноким насекомым, придавленным громадой темно-синего неба.
Землянин тоже был один, но у него ружье, способное обрушить смерть на любое существо, да хищные беспощадные твари, а в ракете, наверное, радиопередатчик, по которому он может вызвать друзей. И оба — охотник и жертва—заключены внутри огненного кольца, заколдованного круга, который Крига не мог пересечь под страхом смерти, куда более ужасной, чем гибель от человеческой пули...
Но разве существует худшая смерть, чем быть застреленным этим чудовищем, чтобы твое тело в виде чучела увезли на чужую планету и каждый дурак мог пялиться на него и насмехаться? Гордость старого и смелого народа неумолимо подымалась в Криге тяжелой, горькой волной. Ведь он требовал от жизни так немного... Уединение в своей башне... Общество себе подобных в Сезон Встреч, когда можно принять участие в торжественной древней церемонии, а потом бесшабашно повеселиться и, может быть, встретить девушку. Она родит ему детей, и они станут вместе их воспитывать... Возможность изредка навестить поселок землян и купить металлические инструменты и вина — единственные ценные вещи, которые человек принес на Марс... Да немного тишины, чтобы спокойно посидеть и потешить себя смутными мечтами о тех временах, когда марсианское племя воспрянет от рабства и займет равноправное положение перед лицом Вселенной... И вот всему конец. Теперь и это у него отнимут.
Он пробормотал проклятие землянам и снова сосредоточенно принялся за работу, спеша отточить наконечник копья, чтобы иметь хоть эту жалкую подмогу в будущей борьбе. Кустарник сухо зашелестел, подавая сигнал тревоги, жалкие незримые существа запищали в страхе. Пустыня кричала о приближении чудовища. Но он мог еще немного выждать, прежде чем начать бегство.
* * *
Райордэн рассеял радиоактивный изотоп по десятимильному кольцу вокруг старой башни. Он проделал это ночью, на случай, если бы поблизости оказался патрульный корабль.
Приближаться к кольцу небезопасно в течение трех недель. Так что времени достаточно. Ведь марсианин заточен на такой небольшой территории.
Райордэн был уверен, что тот даже не попробует вырваться из этого круга. «Филины» хорошо поняли, что такое радиоактивность, еще в те годы, когда сражались с землянами. Нет, Крига попробует спрятаться, а может быть, даже отважится на бой. Но скорее всего его удастся загнать в угол.
И все-таки рисковать не было смысла. Поэтому Райордэн включил автоматическую сигнальную систему радиопередатчика. Если он вовремя не возвратится к кораблю и не отключит ее, через две недели передатчик подаст сигнал Уисби и его спасут.
Он проверил оборудование. На нем был гермокостюм, снабженный маленьким насосом, который получал питание по энерголучу с корабля и служил для нагнетания воздуха в скафандр. Та же установка отфильтровывала влагу из его дыхания, что позволяло почти не брать с собой воды. Поэтому запасы на несколько дней не составляли слишком большой тяжести, особенно в условиях слабого притяжения Марса. Только ружье 45-го калибра, приспособленное для стрельбы в марсианской атмосфере и достаточно мощное для охоты на крупную дичь, компас, бинокль да спальный мешок. Все необычайно легкое, к тому же ничего лишнего.
На самый крайний случай его костюм был снабжен небольшим резервуаром с суспензином. Повернув кран, он мог напустить его в дыхательную систему. В этой концентрации газ, конечно, не приводил к полному анабиозу, но настолько парализовывал двигательные нервы и замедлял общий обмен веществ, что человек мог продержаться несколько недель на одном глотке воздуха. Он широко применялся в хирургии и спас жизнь многим межпланетным исследователям, у которых отказывала кислородная система.
Райордэн вышел из ракеты и запер входной шлюз. Возможность того, что «филин» откроет его, если бы ему удалось обмануть охотника и пробраться к кораблю, была исключена. Чтобы сломать этот запор, понадобился бы торденит.
Он свистнул своих помощников. Эти местные животные были давным-давно приручены марсианами, а затем и человеком. «Гончая» походила на отощавшего волка, только с более широкой грудной клеткой и перьями вместо шерсти. След она держала не хуже земной овчарки. «Сокол» имел еще меньше сходства со своим земным прототипом. Это была хищная птица, но в условиях местной разреженной атмосферы потребовались крылья шести футов в размахе, чтобы поднять в воздух ее жалкое тельце. Райордэн остался доволен тем, как они натасканы.
Собака заурчала. Низкий дрожащий звук был бы совсем не слышен, не будь костюм снабжен микрофоном и усилителем. «Гончая» заюлила, принюхиваясь, а «сокол» взмыл в небо.
Райордэн не стал внимательно осматривать башню. Она давно превратилась в руины, уродливые и непривычные для человеческого глаза, косо примостившиеся на вершине ржавого холма. Остатки былой марсианской цивилизации... Человек презрительно ухмыльнулся.
Собака залаяла. Мрачный одинокий звук раскатился в неподвижном ледяном воздухе, отражаясь от валунов и скал, медленно умирая в тишине. Но это был зов боевого рога, надменный вызов состарившемуся миру: «Посторонись! Прочь с дороги! Идет завоеватель!»
Неожиданно собака рванулась и залаяла: взяла след. Райордэн зашагал позади, свободно и широко, как ходят в условиях слабого тяготения. Его глаза све
* * *
Крига судорожно, со всхлипом наполнил легкие. Он дышал тяжело и учащенно, ноги налились свинцом и обмякли, а биение сердца сотрясало все тело.
Но он бежал, а позади него нарастал угрожающий гул. Тяжелая поступь слышалась все ближе. Прыгая с камня на камень, скользя и съезжая на спине в глинистые овраги, продираясь между деревьями, Крига бежал от охотника.
Вот уже сутки собака преследовала его по пятам, а «сокол» парил над самой головой. Подобно обезумевшему тушканчику, мчался он прочь от смерти, лаявшей за спиной. Крига никогда не думал, что человек может двигаться так быстро и неутомимо.
Пустыня сражалась вместе с ним. Растения, загадочную, слепую жизнь которых не понять ни одному землянину, были на его стороне. Их колючие ветви раздвигались, давая ему дорогу, и снова смыкались, обдирая бока «гончей» и замедляя ее бег. Но остановить безжалостного пса они не могли. Он снова и снова вырывался из их бессильно цепляющихся лап и устремлялся по следу.
Человек тащился на целую милю позади, но не проявлял никаких признаков усталости. А Крига все бежал. Он должен был добраться до края обрыва, прежде чем охотник успеет поймать его в разрез прицела. Должен, должен! А собака рычала за спиной.
Марсианин взлетел на гребень холма. Впереди склон круто обрывался в глубокий каньон — пятьсот футов остроконечных скал, спадавших в дышащую ветром бездну. А над ними — слепящий блеск заходящего солнца. Он задержался на мгновение, рисуясь темным силуэтом на пылающем небе — отличная цель, если бы человек успел выйти на линию выстрела, — и перевалил через край.
Он надеялся, что «гончая» бросится за ним, но она вовремя затормозила на самом краю. Крига карабкался вниз по склону обрыва, цепляясь за малейшую расщелину, замирая, когда изъеденная столетиями скала крошилась под рукой. «Сокол» парил над самой головой, стараясь клюнуть или вцепиться когтями, и пронзительным голосом подзывал хозяина. Крига был беззащитен: ведь он не мог оторвать руки, рискуя разбиться вдребезги. Хотя...
Крига соскользнул по склону ущелья в серо-зеленую чащу ползучего кустарника, и все его существо воззвало к древним законам симбиоза марсианской жизни. «Сокол» снова ринулся на него, но Крига лежал неподвижно, окаменев, точно мертвый, пока птица с торжествующим криком не села на его плечо, готовясь выклевать глаза.
И тут колючие лозы зашевелились. Силы в них было немного, но шипы уже погрузились в тело птицы, и вырваться из них было невозможно. Пока кустарник разрывал «сокола» на части, Крига продолжал спускаться вниз ко дну каньона.
Огромная фигура Райордэна нависла над краем, четко выступая на фоне темнеющего неба. Он выстрелил раз, другой. Пули злобно впились в скалы у самого тела марсианина, но из глубины надвинулись тени, и Крига был спасен. Тогда человек включил свой мегафон, и чудовищный голос обрушился в сгущавшуюся ночь, раскатываясь громом, подобного которому Марс не слышал уже тысячелетия:
— Один ноль в твою пользу! Но это еще не все! Я до тебя доберусь!
Поделиться книгой: