Помоги проекту - поделись книгой:
Две самые дальние планеты — Уран и Нептун — были открыты уже в новое время, около 200 лет назад, и ученым пришлось специально изобретать для них названия. По поводу Урана Ю. А. Карпенко пишет: «Выдающийся английский астроном Вильям Гершель (1738–1822), открывший в 1781 г. седьмую планету Солнечной системы, оказался плохим имятворцем. Он решил подарить эту планету своему королю и назвал ее Георгиевой звездой, по — латыни
Зная непростую судьбу Гершеля, можно было бы более снисходительно отнестись к его неудачной попытке придумать название для новой планеты. Ганноверский немец по рождению, Вильям (Фридрих Вильгельм) Гершель в 19 лет эмигрировал в Англию и долгие годы был вынужден заниматься наукой как любитель, зарабатывая на жизнь как музыкант. Именно открытие Урана позволило ему полностью отдаться астрономии, поскольку за эту находку английский король Георг III сделал его своим личным астрономом и назначил ему пожизненную пенсию. Ну чем еще мог отблагодарить астроном своего покровителя? Не исключено, что Гершель понимал недолговечность такого названия, припоминая историю галилеевых спутников Юпитера, которые сам Галилей предлагал называть «Звездами Медичи». Так оно и вышло. Вскоре после открытия Гершелем новой планеты российский астроном А. И. Лексель предложил называть ее Нептуном Георгия III или Нептуном Великобритании, но это предложение не было поддержано: названия показались слишком длинными и неудачными по смыслу. Тогда французский астроном Ж. Лаланд предложил дать планете имя «Гершель», но и эту идею не поддержали, поскольку она нарушала традицию. И вот немецкий астроном Иоганн Боде придумал для новой планеты, движущейся за Сатурном, имя — Уран. Хотя этот бог не из римского пантеона, а из греческого, по смыслу название очень подходило: согласно мифу, отцом Зевса- Юпитера был Крон — Сатурн, а его отцом — Уран. Вот так и стала седьмая планета Ураном.
Восьмую планету, как известно, открыли «на кончике пера» в 1846 г. Французский астроном Урбен Леверье, теоретически определивший ее положение на основе наблюдений за движением Урана, сообщил свой прогноз немецкому астроному Иоганну Галле, и тот обнаружил новую планету на указанном месте. Робкая попытка назвать ее Планетой Леверье тотчас была отвергнута: сам Леверье предложил дать ей имя Нептун. Идея понравилась всем: поскольку генеалогическую линию Юпитер — Сатурн — Уран продолжать было невозможно (Уран не имел отца), то вернулись к братьям Зевса — Юпитера, одним из которых и был бог морей Нептун (у греков — Посейдон).
Кроме восьми больших, классических планет в Солнечной системе есть популяция планет — карликов (dwarf planets), получившая права гражданства в 2006 г. Прототипом этой новой группы тел стал Плутон, открытый в 1930 г. и в течение 76 лет считавшийся девятой планетой Солнечной системы. Что касается имени новой планеты, то, придумывая его, астрономы прошли уже ставший типичным путь — от имени автора открытия к имени персонажа мифов, но при этом впервые смогли найти компромиссное решение. Вообще‑то открыл Плутон молодой американский астроном Клайд Томбо (1906–1997), работавший на Ловелловской обсерватории близ Флагстаффа (штат Аризона, США). Но это открытие стало итогом многолетней программы поиска «Планеты Икс» за Нептуном, начатой еще в 1905 г. основателем и владельцем этой обсерватории Персивалем Ловеллом (1855–1916). Дело в том, что, вдохновленные теоретическим открытием Нептуна, астрономы во второй половине XIX в. внимательно наблюдали за движением Урана и Нептуна, пытаясь обнаружить признаки возмущений со стороны еще более далекой планеты. Одно время казалось, что эти признаки найдены и что массивная транснептуновая планета действительно существует. Страстным энтузиастом ее поисков стал Ловелл, человек яркой и удивительной судьбы, талантливый предприниматель, дипломат, писатель и астроном. На собственной первоклассно оснащенной обсерватории он организовал поиски этой Planet X — так он сам ее называл.
После смерти Ловелла программа поиска Планеты Икс прекращалась и возобновлялась вновь, пока не завершилась 18 февраля 1930 г. открытием новой планеты за орбитой Нептуна. Правда, она оказалась совсем не такой крупной, как ожидалось, но это не разочаровало ни ее первооткрывателя Клайда Томбо, ни его коллег. Напротив, обнаружение новой планеты на Ловелловской обсерватории в канун 75–летия Персиваля Ловелла вызвало всплеск энтузиазма. Большая личная роль Ловелла в организации поиска новой планеты требовала каким‑то образом увековечить его имя, и даже предлагалось назвать эту планету «Ловелл». Но астрономы и в этом случае проявили твердость и не отошли от традиции: новую планету, живущую на темной окраине Солнечной системы, назвали Плутоном. С точки зрения мифологии тут все идеально: Плутон — греческий бог подземного царства, брат Посейдона (Нептуна) и Зевса (Юпитера) Но при этом и Ловелл оказался увековечен: две первые буквы в имени планеты (Pluto) совпали с его инициалами — Percival Lowell, а графический знак планеты — PL или♇— не оставляет никаких сомнений в двойственном смысле названия девятой планеты. Разумеется, не был забыт и Клайд Томбо: в 1931 г. английское Королевское астрономическое общество наградило его золотой медалью.
После открытия Плутона Томбо с помощниками еще 14 лет продолжал поиск очередной, десятой планеты, но обнаружить ее не смог. Нельзя сказать, что работа была проделана зря: в ходе поисков было открыто 775 новых астероидов Главного пояса (в основном между орбитами Марса и Юпитера), но десятая планета не нашлась. Со временем и Плутон был лишен статуса нормальной планеты. Многие астрономы и любители науки были этим разочарованы и до сих пор возражают против «разжалования» Плутона. Мы еще вернемся к этой проблеме, а пока познакомимся с новым типом объектов — карликовыми планетами.
Поначалу в эту группу вошли только три объекта: бывшая «нормальная» планета Плутон, бывший крупнейший астероид Церера и новооткрытая планета Эрида, обитающая на периферии Солнечной системы, за поясом Койпера. Некоторая система в их названиях в тот момент просматривалась: Плутон — греческий бог подземного царства, Церера — римская богиня урожая и производительных сил земли, а Эрида — греческая богиня раздора, дочка Ночи и внучка Хаоса. К лету 2009 г. к ним добавились еще две карликовые планеты: Хаумея — персонаж из гавайской мифологии, и Макемаке — божество из мифов острова Пасхи. География персонажей расширилась, но пока система их названий в общих чертах не нарушена: это по — прежнему герои мифов, но теперь уже разных народов мира. Однако в дальних уголках Солнечной системы может обнаружиться еще много карликовых планет. Хватит ли для их наименования имен мифологических персонажей? Вероятно, когда‑нибудь эту традицию придется изменить подобно тому, как постепенно менялась традиция наименования астероидов.
Имена астероидов
Астероиды — малые тела Солнечной системы размером от нескольких сотен километров до совсем крошечных, вплоть до нескольких десятков метров. Новые астероиды открывают в основном астрономы- профессионалы, поскольку для этого необходимы солидные телескопы. Астероиду присваивается порядковый номер и по желанию первооткрывателя — имя. При этом имена малым планетам обычно предлагают сами первооткрыватели, но утверждает их профессиональный орган — уже знакомый нам MAC. Поэтому в каталогах астероидов можно найти имена великих ученых и инженеров, писателей и композиторов, артистов и врачей, мифических и литературных персонажей. При этом мне неизвестны случаи покупки имени для астероида.
Первые астероиды были открыты в начале XIX в.; продолжая планетную традицию, им тоже стали давать мифологические имена — Церера, Паллада, Юнона, Веста… Но астероидов обнаруживали все больше, мифологических имен уже не хватало, поэтому астероидам стали присваивать имена людей, в первую очередь ушедших из жизни и оставивших добрый след в истории человечества, а также и ныне здравствующих, но, разумеется, достойных: Евклид, ван Гог, Клэптон (который Эрик).
Любопытно, что, назвав первые астероиды именами мифических женщин, астрономы уже не могли остановиться и долго еще продолжали искать для астероидов только женские имена. В крайнем случае переделывали мужское имя на женский лад: так появились, например, Эдисона, Владилена (в честь В. И. Ленина), Симеиза (в крымском Симеизе находится известная обсерватория, в которой были открыты многие астероиды), Ефремиана (в честь ученого и писателя — фантаста Ивана Антоновича Ефремова) и т. п. Однако в последнее время от этой традиции отошли, и названия астероидов стали более благозвучными: Пикассо, Киселев, Перун, Грехемсмит, Ростовдон, Юрка (в честь астронома Юрия Сергеевича Ефимова)… Любопытно, как эти имена будут восприняты нашими потомками?
Не желая никого обижать, замечу, что имя астероида — это необязательный его атрибут, придуманный в угоду публике. В научных публикациях астрономы крайне редко используют эти имена, разве что самые популярные — Церера, Паллада, Веста, Эрос, Икар. Обычно же обходятся предварительными обозначениями или порядковыми номерами, которые астероиды получают по мере их открытия. Только в специальных каталогах можно найти соответствие номеров именам и узнать, например, что астероид 4147 носит имя Lennon, 4148 — McCartney, 4149 — Harrison, 4150 — Starr. Это постарались американские астрономы, поклонники «Битлз»: открыв в 1982 и 1983 гг. четыре астероида, они «вознесли на небо» Джона Леннона, Пола Маккартни, Джорджа Харрисона и Ринго Старра.
В последние годы для поиска астероидов используют автоматические телескопы; количество новооткрытых астероидов резко возросло, и многие их них пока не получили имен. Поэтому — внимание! — торопитесь сделать доброе дело для человечества, и тогда, возможно, ваше имя дадут маленькой планетке.
Имена комет
Наименование комет подчиняется иным правилам. Кометы — это огромные глыбы замороженных газов. Они прилетают к Солнцу издалека, на короткое время разогреваются его лучами и начинают интенсивно испаряться, демонстрируя нам свои газово — пылевые хвосты и Давая астрономам редкую возможность изучать древнейшее вещество Вселенной, застывшее в ядре кометы миллиарды лет назад. Важно открыть комету вовремя. Упустишь эту возможность — комета промчится мимо Солнца и навсегда уйдет вдаль, в холодную бездну, унося с собой загадку своего рождения. Чтобы стимулировать поиск комет и не пропустить ни одной, им, наряду со специальным обозначением, присваивают имя первооткрывателя. Часто этой чести удостаиваются любители астрономии, готовые провести тысячи ночей у телескопа, чтобы принести пользу науке и, разумеется, оставить в истории свое имя. Честь и хвала им за это!
Первая из получивших имя комет названа в честь Эдмунда Галлея (1656–1742), знаменитого тем, что он первым догадался о ее периодическом возвращении к Солнцу через каждые 76 лет и верно предсказал ее очередной визит, чем сильно укрепил авторитет ньютоновой механики. Затем идут кометы известного «ловца хвостатых светил» Шарля Мессье (1730–1817). Иной раз комета носит два или даже три имени; это означает, что она была независимо и почти одновременно открыта несколькими астрономами. Правда, недавно решено было ограничиваться в названиях комет двумя именами ее первооткрывателей. Например, комета Веста — Когоутека 1993 г. была открыта европейскими профессиональными астрономами Рихардом Вестом и Любо- шем Когоутеком. Многие из нас своими глазами видели изумительно яркую и неторопливую комету, украшавшую небосвод зимой 1996–1997 гг. Ее открыли американские любители астрономии Алан Хейл (Клаудкрофт, штат Нью — Мексико) и Томас Бопп (Глендэйл, штат Аризона), поэтому ее назвали кометой Хейла-Боппа.
Кстати, в последние годы возможности для поиска комет расширились. Если раньше для этого увлечения требовался мощный бинокль или телескоп, а также место с хорошими условиями для наблюдения, то теперь можно бесплатно получать через Интернет свежие фотографии неба и исследовать их при помощи компьютера. Особенно продуктивным оказалось изучение фотографий окрестностей Солнца, передаваемых с борта космической обсерватории SOHO. Уже немало любителей астрономии, в том числе и российских, открыли «свои» кометы именно так, не выходя из дома. Оказалось, что «достать звезду с неба» не очень сложно, было бы желание!
Имена звезд
Как мы уже убедились, у астрономов нет традиции давать звездам имена; выше говорилось об исторических именах ярких звезд и об их обозначениях на картах и в каталогах. Имя первооткрывателя или «достойного человека», как в случаях с кометами и астероидами, звездам не присваивают. Даже те несколько звезд, которые сегодня неофициально носят имена астрономов, большей частью были ими не открыты, а лишь детально исследованы.
Сказанное явно противоречит обычному представлению об астрономах как о «ловцах звезд». Обычно люди представляют себе работу астронома так: бородатый и укутанный в тулуп, сидит он одиноко ночи напролет у телескопа ради того, чтобы открыть новую звезду. В этой картине наиболее верная деталь — тулуп. Действительно, к каждому профессиональному телескопу обязательно приписан тулуп, а иногда и валенки, ибо главное в работе астронома — не замерзнуть. Что поделаешь, в разгар лета у нас почти нет наблюдений: ночи уж больно коротки. А весной и осенью, даже в сравнительно теплые ночи, за несколько часов неподвижного и напряженного бдения у окуляра телескопа легко одетые астрономы сильно замерзают. Что уж тут говорить о долгих зимних ночах…
Но если забыть о тулупе, то представление об астрономе как о наседке, «высиживающей» долгожданную звезду, не совсем соответствует действительности. И все же любопытные граждане нередко озадачивают своих знакомых астрономов вопросом: «А вы уже открыли свою звезду?», чем обычно ставят их в тупик. Впрочем, если астроном желает вызвать восхищение своей небесной профессией, он важно отвечает: «Да, открыл!» Но если ученый желает быть честным, ему придется объяснить, как обстоит дело в реальности. Открыть звезду довольно просто. В сущности, каждый день новые безымянные звезды открывают сотнями, в астрономических каталогах их уже более миллиарда. По правде говоря, новые звезды сейчас вообще ни к чему: изучить бы те, что уже открыты. Ведь, скажем, биологи не пытаются переписать всех живущих в тайге комаров, им гораздо интереснее найти новый вид комара. Так же и астрономы. Пересчитывать все звезды не нужно, да и невозможно, гораздо интереснее обнаруживать и изучать их редкие типы. Поэтому просто открыть звезду астроном вовсе не стремится.
Если такое объяснение и сможет кого‑то убедить, то далеко не всех. Ведь зачем‑то же астрономы проводят ночи у телескопа? Ведь надеются они что‑то открыть? Чтобы не разочаровывать скептиков, признаюсь: люди у телескопа действительно любят открывать новые небесные объекты. Это большое счастье — увидеть то, чего никто до тебя еще не видел. Вообще‑то найти новую звезду довольно легко: Достаточно с помощью приличного телескопа сделать глубокий снимок любой области неба — и пожалуйста: сотни слабых безымянных звезд. Но звезды изучают и заносят в каталоги вовсе не для того, чтобы давать им имена; нет у астрономов такой традиции.
Да, конечно, достаточно полистать «Справочник любителя астрономии», чтобы встретить дюжину звезд с именами астрономов, но ни в одном официальном документе вы не найдете решения о присвоении звездам этих имен, и никаких дипломов «на право владения» именами звезд их исследователям никто не дает. Мы уже говорили, как «прилипли» к некоторым звездам имена астрономов, открывших уникальные свойства этих светил. По сути, этими именами звезды наградила народная молва. Таких звезд всего около дюжины, и о каждой из них можно было бы рассказать интересную историю. Но я расскажу лишь об одной, быть может, наименее известной.
Звезда Пшибыльского
Возможно, вы до сих пор не встречали это имя. Антонин Пшибыльский (A. Przybylski, 1913–1986) был очень скромным человеком, с детства влюбленным в астрономию. Родился и вырос он в польском городе Рогозьно. Затем учился в Познаньском университете и, окончив его, остался работать в скромной университетской обсерватории. Казалось, что мечта о небе сбывается. Но началась Вторая мировая война. Антонин стал офицером артиллерии и участвовал в обороне Варшавы. Там он попал в плен к немцам и оказался в лагере для военнопленных «Мекленберг» на севере Германии. В 1941 г. с помощью друга, отбывавшего принудительные работы на соседнем заводе, ему удалось бежать, и он решил добраться до нейтральной Швейцарии. Но для этого требовалось совершить опасное путешествие — пересечь всю Германию с севера на юг. Большую часть пути Антонину удалось проехать на поезде, сделав пересадку в Берлине, но последнюю сотню километров он преодолел пешком, передвигаясь только ночью.
В Швейцарии Антонин попал в лагерь для интернированных польских военнослужащих. Там он не терял времени: читал курсы лекций своим товарищам, а сам учился в Цюрихском политехникуме, в том самом, который до него окончил Альберт Эйнштейн. Окончив Политехникум, Энтони Пшибыльский защитил в 1949 г. докторскую диссертацию по химии меди.
Не имея возможности остаться в Швейцарии и не желая возвращаться в коммунистическую Польшу, Пшибыльский решил эмигрировать в Австралию, куда он и прибыл в 1950 г. В соответствии с законами того времени первые два года ему полагалось быть под надзором. Он зарабатывал на жизнь, копая канавы для телефонных кабелей. Однажды подружившийся с ним управляющий рассказал про мечтающего об астрономии поляка своему знакомому, профессору Ричарду Вулли, директору обсерватории Маунт — Стромло, крупнейшей астрономической обсерватории в Австралии. Вулли нашел для польского эмигранта рабочее место в обсерватории, добился для него стипендии и стал руководителем его первой научной работы, посвященной изучению атмосфер звезд. Эта работа завершилась в 1954 г. защитой еще одной докторской диссертации.
По воле случая Антонин Пшибыльский оказался первым, кому Австралийский национальный университет присвоил степень доктора наук Напомню, что докторская степень (Doctor of Philosophy, Ph. D.) является единственной ученой степенью в западной науке; она близка к нашему званию кандидата наук, но, пожалуй, чуть выше. Нормально работающий ученый защищает такую диссертацию в возрасте 25–27 лет, и с этого момента его считают «полноценным» ученым. Когда Пшибыльский защитил диссертацию по астрономии, ему было 40. Почти на 15 лет война отодвинула исполнение его мечты, но все же он стал астрономом! Можно представить, как это было нелегко: немолодой эмигрант из далекой страны, с экзотической специальностью. В те годы в Южном полушарии почти не было обсерваторий и астрономов: большинство их располагалось в университетских центрах Старого и Нового Света. Найти работу астронома в Австралии польскому эмигранту казалось почти чудом. Но в жизни Пшибыльского это было не последнее чудо.
Поскольку Антонин с детства увлекался астрономией, он быстро стал хорошим наблюдателем — исследовал переменные звезды, следил за кометами. Астрономическая обсерватория — это маленький коллектив, работающий вдали от цивилизации. В сущности, это почти одна семья, со своими радостями и проблемами. Пожилые сотрудники обсерватории хорошо помнят, как в первый день появления на Маунт-Стромло Пшибыльский был представлен коллективу. Его коллеги не смогли научиться произносить сложные польские согласные в имени нового сотрудника и поэтому быстро перекрестили его в «Билла Смита»; так он и оставался Биллом до конца своих дней и своей работы на Маунт-Стромло. Однако астрономам всего мира вскоре пришлось научиться произносить сложную польскую фамилию.
В 1957 г. добрый гений нашего героя, профессор Вулли, уступил свой пост директора обсерватории американскому астроному Барту Боку, автору замечательной книги «Млечный Путь», не раз издававшейся, в том числе и на русском языке. Бок убедил Пшибыльского вплотную заняться наблюдениями звезд, завершающих основной этап своей жизни — термоядерное сжигание водорода в ядре. Ожидалось, что именно среди этих звезд обнаружится много необычных объектов; так оно и оказалось.
В I960 г. Антонин открыл самую необычную звезду, позже названную астрономами «звездой Пшибыльского». Разумеется, у нее и до этого было «имя», и даже не одно: по классическому каталогу Генри Дрэпера ее номер HD 101065, по каталогу Смитсонианской астрофизической обсерватории — SAO 222918, по самому современному каталогу, составленному с помощью астрометрического спутника ГИППАРКОС, — Hip 56709. Имея экваториальные координаты α=11h 37m 37s и δ=-46°42′35″, эта звезда располагается в созвездии Кентавр и поэтому с территории России, к сожалению, не видна. Зато в Австралии ее может увидеть любой желающий, если у него есть бинокль: это довольно яркое светило 8m, удаленное от Земли на 408 световых лет. Светила такого типа, как звезда Пшибыльского, астрономы относят к звездам спектрального класса Ар. Ее поверхность ненамного горячее, чем у нашего Солнца, а вот химический состав поверхности совершенно необычен. За прошедшие более чем 40 лет астрономы исследовали тысячи других необычных звезд (а чтобы их найти, были изучены сотни тысяч «обычных»), но более удивительного светила, чем звезда Пшибыльского, найти не удалось.
Такие звезды астрономы называют химически пекулярными. В то время как у большинства звезд химический состав близок к солнечному, у «пекулярных» он совершенно иной. К примеру, у звезды Пшибыльского элементов группы железа в 10 раз меньше, чем у Солнца, зато очень велико содержание лантаноидов. В таблице Менделеева эти элементы выделены отдельной строкой внизу; по своим химическим свойствам они чрезвычайно похожи друг на друга, а за очень низкую природную концентрацию названы редкоземельными. Из лантаноидов у звезды Пшибыльского особенно много гольмия (165Но), тяжелого металла, по атомной массе ненамного уступающего вольфраму. Гольмий на Земле очень редок, и ни на одном космическом теле — кроме звезды Пшибыльского — он вообще не обнаружен! Такое впечатление, что на этой звезде собрался весь гольмий нашей Галактики! Феномен звезды Пшибыльского пока не поддается объяснению и, видимо, еще долго будет оставаться загадкой. Находка этой звезды бросила вызов астрономам: до сих пор считалось и считается, что все звезды формируются из одинакового межзвездного вещества — газа и пыли. Откуда же взялась необычная звезда Пшибыльского?
Далеко не сразу ученые оценили находку «австралийского поляка». Ему пришлось всесторонне изучить «свою» звезду и продемонстрировать всем ее уникальные качества. Выяснилось, например, что она не только содержит редчайший гольмий, но и необычно быстро пульсирует, а также имеет очень мощное магнитное поле, в 2000 раз сильнее земного.
Разумеется, научная работа Энтони Пшибыльского не ограничилась открытием одной удивительной звезды. Он обнаружил множество других необычных звезд, провел исследования по небесной механике, разработал новый метод изучения звездных атмосфер, выполнил многолетнюю программу по изучению звезд — сверхгигантов в соседних галактиках — Магеллановых Облаках.
Он никогда не был женат, а после ухода на пенсию жил в университетском колледже, преподавая студентам математику и физику. При этом даже в зрелом возрасте Антонин не забывал о продолжении образования: в 1984 г. он получил свой второй университетский диплом — по ботанике, зоологии и геологии.
Как видите, самая необычная звезда не зря носит имя этого незаурядного и целеустремленного человека. Тем, кто задумал купить имя звезды, я советую перечитать эту историю…
По мере обнаружения еще более экзотических звезд имена тех, что некогда вызывали удивление, постепенно забываются. Остаются лишь сухие каталожные обозначения, а фамилии старых астрономов, не знакомых нынешнему поколению ученых, перестают упоминаться. Но разве это важно…
2. Подготовка к путешествиям
Продолжаем готовиться к межпланетным путешествиям. Мы уже познакомились с небесными картами и некоторыми астрономическими традициями по части наименования звезд и созвездий, планет и малых тел Солнечной системы. Позже, «отправляясь» к тем или иным объектам, мы еще познакомимся с четкими правилами их обозначения. А в этой главе нам предстоит выбрать «средства передвижения» и узнать некоторые вещи, полезные для небесных путешественников. Начнем с самого интересного.
Как сделать открытие?
Уверен, что мало кто из любителей науки мечтает прославиться. Проникать в тайны природы — это само по себе такое удовольствие, перед которым меркнет преходящая мирская слава и прочая суета. Но если вы всерьез решили разобраться в загадках природы, то рано или поздно это занятие приведет вас к открытию. В астрономии это случается сплошь и рядом. Ведь на каждого астронома осталось еще достаточно неисследованных небес. Помните, какова площадь небесной сферы? 41 253 квадратных градуса. А сколько в мире астрономов? Около 10 тысяч. Значит, на каждого приходится по 4 кв. градуса неба, то есть небесная делянка площадью в 20 лунных дисков. Вы только представьте себе, сколько на ней неизведанного! Казалось бы, каждый астроном должен проводить все ночи у телескопа и делать одно открытие за другим. Но нет! Многие профессионалы предпочитают заниматься теоретическими исследованиями, писать статьи и книги (как я сейчас), выступать на конференциях, учить студентов. На это уходит целый день, а ночью надо хотя бы немного поспать. Кто же за них в это время следит за небом? Любители астрономии.
Кто такие эти любители? Дилетанты? Вовсе нет. Не следует путать любительскую астрономию с романтическим желанием полюбоваться звездным небом. Такое желание в определенной ситуации просыпается у каждого — теплая летняя ночь, степь или берег реки, туристический лагерь или околица села, догорающий костер или прогулка вдвоем, бархатное звездное небо над головой… Это не любительская астрономия. Настоящая любительская астрономия — это упорное занятие астрономическими исследованиями в качестве хобби. Тот, кто просто интересуется наукой, открытия не сделает. В отличие от широко распространенного «потребительского» интереса к науке — чтения научно — популярных книг и журналов, просмотра познавательных телепередач и кинофильмов, — любительское занятие наукой, в частности астрономией, предполагает целенаправленный поиск в определенной области исследований, дополняющий или дублирующий работу профессиональных ученых.
Любительские научные исследования вообще характерны для поисковых областей знания, таких, например, как история, топонимика, археология, палеонтология, энтомология. В области точных дисциплин и физико — математических наук в нашу эпоху граница научного поиска ушла так далеко от возможностей ученого — любителя, что сколько‑нибудь плодотворное занятие физикой, химией или математикой в качестве хобби представляется практически невозможным. В археологии и палеонтологии профессионалы опасаются «помощи» любителей. И только в астрономии усилия профессионалов и любителей до сих пор вполне органично объединяются. Причина этого именно в том, что астрономические исследования в значительной своей части до сих пор имеют (и всегда будут иметь) поисковый характер. Химики и физики экспериментируют, а астрономы — наблюдают. Многие астрономические явления уникальны, поэтому грамотно поставленные любительские наблюдения, пусть даже со скромными средствами, представляют для науки реальную ценность.
Так что если хотите сделать открытие — чаще смотрите на небо. Обнаружить новое астрономическое явление или новый астрономический объект первым способен просто любознательный человек, не предпринимая систематического научного поиска. Не раз так открывали кометы, а также новые и сверхновые звезды. Приведу два примера такого рода открытий. Первый из них описан профессором С. П. Глазенапом в его книге «Друзьям и любителям астрономии» (СПб.: Изд. А. С. Суворина, 1909, с. 120): «В 1901 году, 8–го февраля по старому стилю, в созвездии Персея заблистала новая звезда, открытая молодым гимназистом 5–й Киевской гимназии Андреем Борися- ком, а несколькими часами позднее — Андерсоном в Эдинбурге. Борисяк и Андерсон заметили новую звезду 8–го февраля, когда она уже достигла значительного блеска и бросалась в глаза. До 11 — го февраля 1901 г. Новая Персея увеличивалась в своем блеске, а с этого Дня начала блекнуть; уменьшение блеска шло очень быстро: в марте она уже была 4–й величины, в апреле — 6–й величины и находилась на пределе зрения. В конце 1902 г. она была девятой величины.
Молодой любитель астрономии А. Борисяк удостоился Высочайшего поощрения: Его Величество Государь Император Николай Александрович милостиво подарил Борисяку прекрасный телескоп работы Цейса».
К сказанному профессором Глазенапом следует добавить, что Новая Персея 1901 г. (Ν Per 1901, или GK Per) оказалась уникально интересным объектом. Во — первых, это была одна из ярчайших новых прошедшего столетия — в максимуме ее блеск достиг нулевой величины; лишь новая V 603 Aql 1918 блестела на величину ярче. Во — вторых, многие годы после вспышки Новой Персея астрономы наблюдали расширяющуюся вокруг нее газовую оболочку — остаток взрыва звезды. Наконец, это единственная новая, у которой многие десятилетия наблюдался эффект светового эха: вспышка звезды осветила окружающее ее межзвездное вещество, и эта освещенная область со скоростью света расширялась, подобно сброшенной оболочке. Так киевский гимназист Борисяк оказал услугу науке.
А вот вторая подобная история, случившаяся 29 августа 1975 г. в Крымской астрофизической обсерватории АН СССР и соседствующей с ней обсерватории МГУ Именно там в это время, вместе с десятками профессиональных астрономов, проводил свои наблюдения студент- дипломник МГУ Сергей Шугаров. Бывший со школьных лет фанатичным любителем астрономии, Сергей прекрасно знал звездное небо. Поэтому, направляясь к башне телескопа и окидывая по привычке взором небо, он сразу обнаружил «лишнюю» звезду в созвездии Лебедь и быстро оповестил об этом сотрудников двух обсерваторий. Незамедлительно на новый удивительный объект были нацелены все телескопы и была отправлена телеграмма (Интернета еще не было) в международный центр астрономических открытий (с ним мы еще познакомимся), который разослал сообщение во все обсерватории мира. В результате удалось подробно изучить одну из самых интересных новых в истории астрономии — Новую Лебедя 1975 г. (V 150 °Cyg), уникально быструю по скорости нарастания и спадания блеска: невооруженным глазом она была видна всего несколько ночей.
Позже некоторые маститые астрономы Крыма вспоминали, что в тот вечер созвездие Лебедя им тоже показалось каким‑то необычным, но за суетой они не осознали истинной причины этого. В результате открытие досталось студенту. Правда, телескоп Цейсса ему за это не подарили, но весть об открытии сыграла немалую роль в его судьбе: несмотря на весьма умеренную успеваемость студента Шугарова по теоретическим предметам, ректор университета своим решением оставил «открывателя новых звезд» для работы в МГУ и не ошибся. Сегодня Сергей Юрьевич Шугаров — один из ведущих специалистов по изучению переменных звезд.
Итак, два юных любителя науки, гимназист и студент, не достигнув еще статуса ученого и не «просиживая штаны» над сложными проблемами, смогли сделать полноценные и важные для науки открытия. По-моему, это вдохновляет.
Небесные любители и профессионалы
А чем вообще отличаются астрономы — любители от профессионалов? Астрономия — древняя наука. Сознательными наблюдениями за небесными светилами люди стали заниматься очень давно параллельно своим основным занятиям — скотоводству, морской навигации, отправлению религиозных культов, преподаванию и т. п. Поэтому всех ранних исследователей неба формально можно отнести к любителям науки. В какой‑то мере и великие умы позднего Возрождения, такие как Коперник и Тихо Браге, также были любителями, хотя и высочайшей квалификации.
Более определенный смысл это понятие обрело с появлением в XVII в. государственных астрономических учреждений и работающих в них профессиональных астрономов. В ту эпоху рождалась современная наука с ее характерными чертами: государственным финансированием, подготовкой дипломированных специалистов, необходимостью получения практически значимых результатов. Пользу от астрономии в те годы видели в поддержке службы времени, геодезии, картографии, а позже — в службе Солнца и космической навигации. Специфика профессиональной науки — в ее методологии, предполагающей точное описание условий опытов и наблюдений, жесткое взаимное рецензирование работ и опору на публикации только в авторитетных научных журналах, не допускающих на свои страницы низкопробные результаты. Именно эти качества отделили профессиональную науку от любительской. Движущая сила и той и другой заключается в природной любознательности человека. Но профессионалы обязаны регулярно выдавать качественные результаты исследований, а любители могут работать на любом доступном для них уровне и лишь в том объеме, который доставляет им удовольствие.
Должен заметить, что ни в прошлом, ни в наши дни понятие «любительская астрономия» не было определено вполне четко. В самом общем смысле — это занятие астрономическими исследованиями как хобби, в свободное от основной работы или учебы время. Но уровень этих занятий может быть разным: от простого любования ночным небом и созерцания легкодоступных объектов (Луна, Солнце, планеты) до систематического поиска комет и астероидов, изучения переменных звезд и солнечной активности, конструирования новых приборов и участия в работе профессиональных научных коллективов. Обычно тех, кто увлечен созерцанием неба и чтением научно — популярной литературы, называют любителями астрономии (по-английски их часто называют
О количестве людей, регулярно интересующихся астрономическими исследованиями, можно судить по тиражам соответствующих научно — популярных журналов и книг. Например, ежемесячный тираж ведущих мировых журналов для любителей астрономии — «Sky and Telescope» и «Astronomy» — сотни тысяч экземпляров. На французском, немецком и итальянском языках — еще около 100 тысяч. Очень популярна астрономия в Японии. Думаю, по всему миру преданных любителей астрономии никак не меньше полумиллиона. Отличная компания любознательных людей! Но активно работающих астрономов — любителей, конечно, меньше. Например, в Американской ассоциации наблюдателей переменных звезд около 2000 членов (в основном это любители). В России и на Украине работают сотни астрономов — любителей.
Что любят любители?
Чем же занимаются «дворовые астрономы»
Чтобы стимулировать поиск уникальных объектов, таких как кометы, метеориты, вспышки новых и сверхновых звезд, существуют меры поощрения, особенно ценные для астрономов — любителей. Как мы уже знаем, новым кометам присваивают имена их первооткрывателей. Авторы открытия астероидов получают право предлагать для них имена. Опытных любителей астрономии в качестве поощрения некоторые обсерватории приглашают на курсы лекций, дают им возможность работать на крупных инструментах и пользоваться профессиональным оборудованием и базами данных (ведь еще далеко не все астрономические архивы оцифрованы и выложены в Интернет). А если обратиться к карте Луны, то и на ней можно найти немало имен выдающихся любителей астрономии.
В конце XX в. ситуация с любительской астрономией существенно изменилась. С одной стороны, на некоторых обсерваториях начали работать автоматические телескопы для поиска комет и астероидов, составившие серьезную конкуренцию любителям. С другой — появление персональных компьютеров, Интернета и недорогих электронных приемников света открыло перед любителями новые возможности. Например, любители получили возможность пользоваться профессиональными каталогами и базами данных крупнейших наземных и космических обсерваторий, вычислять эфемериды астрономических явлений именно для своего места наблюдения. Это, в частности, позволяет наблюдать покрытия звезд Луной и астероидами. Теперь астрономы — любители могут делать серьезные открытия, даже не имея телескопа: некоторые энтузиасты обнаружили уже по нескольку новых комет на фотографиях неба, полученных ими через Интернет с борта космической обсерватории SOHO.
Чтобы поддержать любительскую астрономию, меценаты учреждают специальные премии. Например, в 2002 г. Смитсоновская обсерватория (США) назвала имена астрономов — любителей, удостоенных премии Эдгара Уилсона за открытия комет с 10 июня 2001 г. по 10 июня 2002 г. По несколько тысяч долларов получили Вэнс Петрю из Канады (комета P/2001 Q2), Каору Икейя из Японии и Дацин Чжан из Китая (С/2002 С1), Дуглас Снайдер из США и Шигеки Мураками из Японии (С/2002 Е2), Сиого Уцуномия из Японии (С/2002 F1) и Уильям Квон Ю Ен из США (P/2002 BV). Последняя из этих комет была открыта с помощью ПЗС — камеры, а все прочие были обнаружены при визуальных наблюдениях в любительские телескопы. В том году были отмечены ловцы не только комет, но и астероидов. Пять астрономов — любителей из США, Австралии и Люксембурга получили Шумейкеровские гранты Планетного общества США, которые им предстоит потратить на поиски и изучение околоземных астероидов и комет. Размер грантов составляет от 900 до 10 000 долларов США. В 2009 г. количество таких премий и грантов увеличилось. Оно и понятно — Всемирный год астрономии!
Выдающиеся «дворовые астрономы»
Чтобы подогреть ваш энтузиазм, расскажу о некоторых выдающихся астрономах — любителях. В XVII‑XVIII вв. немногочисленный штат государственных обсерваторий в основном был занят прикладными исследованиями — совершенствованием службы времени и методов определения географической долготы. Поэтому поиском комет и астероидов, изучением переменных звезд и явлений на поверхности Солнца, Луны и планет в основном занимались астрономы — любители. В XIX в. профессиональные астрономы стали уделять больше внимания звездноастрономическим и астрофизическим исследованиям, но и здесь весьма часто любители науки были в первых рядах.
На рубеже XVIII и XIX вв. работал величайший из астрономов — любителей — музыкант, дирижер и композитор Вильям Гершель; с ним мы уже встречались в главе 1. Открыв планету Уран, он неожиданно для се- б я из «дворового астронома» стал придворным астрономом. Его верной помощницей была сестра Каролина, а позже — и сын Джон. С точки зрения любительской астрономии главная заслуга В. Гершеля состоит все же не в открытии планеты (это дело случая) и не в составлении каталогов тысяч туманностей и звездных скоплений (кропотливая работа редко привлекает любителей), а в демонстрации возможности кустарного изготовления крупных зеркальных телескопов — рефлекторов. Именно это его занятие на несколько столетий вперед определило основное направление любительского телескопостроения. Работоспособность Вильяма Гершеля потрясает воображение: одних только телескопов он построил четыре сотни, причем среди них — крупнейший в мире, на десятилетия оставшийся непревзойденным.
Первым оптическим гигантом В. Гершеля стал «Большой 20–футовый рефлектор», законченный в 1783 г. Он имел главное вогнутое зеркало диаметром 18 дюймов (46 см) и трубу длиной 20 футов (6,1 м). Хотя телескоп сначала был задуман как ньютоновский рефлектор с небольшим плоским зеркалом, отражающим изображение к расположенному сбоку окуляру, Гершель не мог смириться с потерей света, происходящей при отражении. Он убрал плоское зеркало, закрепил окуляр на верхней кромке трубы, непосредственно в фокусе телескопа, и вел наблюдения с подвижной площадки, глядя через окуляр вниз, в направлении главного зеркала, расположенного у основания телескопа.
Вскоре Гершель взялся за постройку крупнейшего в мире рефлектора длиной 40 футов (12 м) с зеркалом диаметром 49,5 дюймов (126 см). Вместе с сыном Джоном и сестрой Каролиной он строил этот телескоп с 1785 по 1789 гг. В течение полувека, вплоть до 1845 г., «Великий 40–футовый» (Great Forty‑Foot) оставался крупнейшим в мире. Его труба была железной, а вогнутое металлическое зеркало было сделано из спекулума (лат.
Менее известен другой любитель астрономии — Уильям Парсонс (1800–1867), третий лорд Росс, продолживший усилия Гершеля по развитию технологии больших рефлекторов. Его крупнейший телескоп имел главное зеркало диаметром около 2 м и был установлен в семейном поместье в Ирландии. С помощью этого гиганта лорд Росс сумел разрешить на звезды многие туманности и скопления, а также открыл множество новых деталей в туманностях, в частности спиральную структуру некоторых из них, оказавшихся галактиками. Фактически Вильям Гершель и лорд Росс открыли эру галактической (то есть звездной) и внегалактической астрономии. Напомню: фотография в те годы еще не была изобретена, наблюдения в телескоп вели глазом, как и сегодня это делают все любители астрономии и многие астрономы — любители.
В XIX в. было налажено производство высококачественных линзовых телескопов — рефракторов. Это привлекло многих профессиональных и самодеятельных астрономов к наблюдению планет и поиску новых объектов Солнечной системы. Стало очень популярным составление карт лунной поверхности. Великолепных результатов в этом достигли банкир Вильгельм Бер (1797–1850) и астроном И. Мёд- лер (1794–1874), работавшие совме стно. Проделав микрометрические измерения сотен деталей в качества реперных точек и измерив длину тени более тысячи гор для определения их высот, они составили в 1837 г. изумительную карту Луны с подробным описанием рельефа.
Немецкий фармацевт Генрих Швабе (1789–1875) с 1826 г. регулярно наблюдал поверхность Солнца и в 1843 г. открыл 11–летнюю периодичность количества солнечных пятен. Пожалуй, открытие Гершелем планеты Уран и обнаружение Швабе цикла солнечной активности — это самые известные открытия, сделанные астрономами — любителями. Кроме этого, Швабе первым детально исследовал Большое Красное пятно на Юпитере (1831 г.). За вклад в науку его наградили Золотой медалью английского Королевского астрономического общества и в 1868 г. избрали в члены Королевского общества — весьма редкая привилегия для любителя науки.
Поделиться книгой: