Помоги проекту - поделись книгой:
— Вы понимаете, он уже много лет как похоронен и до сих пор неотпетый, — мальчик чувствовал, что объясняет не слишком понятно, но из-за этого волновался только сильнее, что не способствовало ясности речи. — И вот теперь получаются всякие неприятности.
— Какие неприятности? Говори толком. Это кто-то из твоих родных?
— Нет. Я не знаю, кто он. Знаю только, что он похоронен там, в парке.
— Это где погребали преступников и самоубийц? — нахмурил брови священник.
— Да! — Коля снова кивнул. — Если бы вы могли пойти туда и сделать… Ну, все, что нужно…
— Отпеванию они не подлежат! — батюшка был явно рассержен такой просьбой.
Он, кажется, собирался сказать что-то еще, но в этот момент одна из женщин вскрикнула, и Коля, скорее почувствовав каким-то шестым чувством, чем увидев тень или услышав свист воздуха, отпрыгнул в сторону. Священник, несмотря на далеко не юный возраст и дородное телосложение, обладал, как оказалось, не худшей реакцией и проворно отскочил в другую. А на то место, где они только что беседовали, упала увесистая люстра со свечами. После минутного замешательства, вызванного столь редким и неординарным событием, являющимся, по мнению многих суеверных людей, дурным предзнаменованием, в храме поднялась такая суета, что Коля счел за лучшее ретироваться, позабыв о своем намерении поставить свечку. Мальчик понял, что здесь помощи ждать нечего и рассчитывать придется лишь на собственные силы.
Времени на посещение парка уже не оставалось, и Коля направился к стадиону, внимательно глядя то вверх, то под ноги, то по сторонам. То ли благодаря такой бдительности, то ли просто по стечению обстоятельств до стадиона он добрался без приключений. Здесь мальчик был радостно поприветствован Иваном Аркадьевичем, опасавшимся, что его лучший прыгун выбыл из строя надолго. Правда, тренер забеспокоился, обратив внимание на забинтованную руку, но мальчик заверил его, что это пустяки, и побежал переодеваться.
Облачаясь в спортивную форму, Коля задумался о том, какие опасности могут подстерегать его на стадионе. Планка, через которую прыгали юные легкоатлеты, совершенно точно была не из железа. Шесты, на которых она крепилась, возможно, и из него, в этом Коля уверен не был. Удариться о них — это еще туда-сюда, но прыгнуть так высоко, чтобы напороться, — это уж слишком невероятно. Никаких других опасных железок у прыгунов вроде бы не было. Успокоенный этой мыслью, мальчик вышел из раздевалки и приступил к занятиям.
Начало тренировки прошло замечательно. Коля, уже соскучившийся по спортивным упражнениям, занимался с особенным удовольствием. Даже пробежка, которую он никогда особо не любил, была ему только в радость. Откуда-то пришла уверенность, что и прыжки на этот раз дадутся ему легко и свободно. Но до них дело, увы, не дошло.
В этот день расписание занятий на стадионе по причине какого-то мелкого ремонта оказалось сдвинутым. И в одно время с прыгунами занимались и ребята из других секций. В этом не было каких-то существенных неудобств, места на стадионе хватало всем. И, когда к работе приступили копьеметатели, никто не усмотрел в этом ничего особенного. Результаты были далеки от чемпионских, тем более что копья метали девочки, а на этот участок спортивной арены никто не заходил.
Попытка одной из копьеметательниц оказалась особенно неудачной. Вместо того, чтобы лететь вперед, копье фактически взмыло вверх под смех и шутки подруг и тренера. И тут над стадионом пронесся какой-то чудовищный, почти что ураганный порыв ветра. Спортивный снаряд вместо того, чтобы спокойно падать в свой сектор, резко изменил направление и понесся в сторону по такой странной траектории, словно был радиоуправляемым.
Коля, готовившийся к своему первому прыжку, сначала не понял, в чем дело и почему вокруг раздались крики. А когда обернулся, увидел копье, летящее прямо в него. Оно приближалось, точно в замедленной съемке, собираясь вонзиться куда-то в район шеи. Коля как завороженный глядел на острие, которое по мере приближения становилось все больше, в то время как остальные предметы расплывались где-то на заднем фоне. Выйдя из оцепенения, когда от смертоносного металла его отделяли какие-то два-три метра, мальчик попытался отскочить в сторону, но, как на грех, он как раз перешнуровывал кроссовки. Ноги запутались в шнурках, и он растянулся на земле. Мгновение спустя резкая боль пронзила его правое плечо. Копье нашло свою жертву, железо пронзило плоть. Коля отчаянно вскрикнул и потерял сознание, скорее от шока и испуга, чем от боли.
Поднялась дикая суета. Кто-то звонил в «Скорую», кто-то просто кричал, а метнувшая злополучное копье девочка и вовсе билась в истерике. Иван Аркадьевич осторожно вытащил копье, к Колиной ране приложили какое-то полотенце, и мальчика потащили в раздевалку, где он и пришел в себя еще до появления врачей. Плечо болело здорово, да и крови натекло немало, но, самое главное, рука шевелилась нормально, а значит, кость не задело и это железо.
Врач «Скорой помощи», увидев пострадавшего, потеряла дар речи. Она оказывала ему помощь в третий раз за три дня, причем каждый раз в достаточно нетривиальных обстоятельствах. Последний случай и вовсе был уникален в ее многолетней практике. Обработав пострадавшее плечо, она успокоила всех, сообщив, что рана несерьезная, но что мальчика все-таки следует отвезти в больницу и на всякий случай сделать рентген.
По дороге в больницу Коля всерьез опасался, что дело закончится автомобильной аварией, однако на этот раз все обошлось. Опытный водитель знал свое дело и довел машину в считаные минуты. В больнице осматривавший мальчика другой специалист подивился необычной ране, отправил его на рентген и распорядился сделать какой-то укол, как понял Коля, на всякий случай, если копье занесло инфекцию. Когда появилась медсестра со шприцем, мальчик подумал, что уже сбился со счета, в который же раз он сегодня терпит боль от железа. Но это испытание оказалось не последним. Прочная игла каким-то образом умудрилась сломаться в его теле, будто напоровшись на твердую преграду в таком месте, где по всем анатомическим законам ничего подобного не было, и для ее извлечения пришлось делать небольшой надрез скальпелем. Впрочем, несмотря ни на что, мальчика все же отпустили из больницы, сказав только прийти завтра на осмотр и перевязку.
Вечером дома Колю ждал серьезный разговор. Каждое из приключившихся с ним несчастий легко объяснялось случайным стечением обстоятельств, но все вместе они составляли какую-то невероятную последовательность, ставившую родителей в тупик. И это при том, что некоторые происшествия сын от них просто утаил. Если папа настаивал на том, что нужно соблюдать осторожность и, по возможности, посидеть дома, то мама уже готова была обращаться то ли к священникам (после сегодняшнего визита в церковь Коле этого совсем не хотелось), то ли к экстрасенсам. Она утверждала, что на мальчике лежит какая-то порча, и скептицизм и здравый смысл отца не могли сбить ее с этой мысли. Коле очень хотелось поговорить начистоту, и он подумал, что подходящий момент, быть может, настал.
— А может, и проклятие какое-то, — издалека начал он, прощупывая почву.
Папа досадливо ударил ладонью по коленке, словно говоря: «И этот туда же!», — а мама вся обратилась в слух.
— Я тут в парке играл, — продолжил Коля, — и случайно одну старинную могилу повредил.
— Это где колдунов хоронили?! — ахнула мама.
— И что с того? — не выдержал папа. — Тебе что, теперь является призрак и гремит цепями?
— Да нет, ничего, — мальчик решил прервать рассказ до более удобного случая. Уж слишком невероятным должно было показаться изложение того, что случилось с ним на самом деле. — Просто вспомнил. Мне потом во сне какой-то мужик с бородой снился и проклинал.
— Ну я же говорила! — воскликнула мама.
— Мы в этом парке все детство играли, — вспомнил папа, и Коле показалось, что он глядит на него с укоризной, словно считая, что бояться каких-то проклятий из сна недостойно мужчины. — Один раз череп из земли выкопали, долго играли с ним, и ничего, все живы-здоровы и никаких тебе порч!
— И все-таки я не успокоюсь, пока не попробую! — стояла на своем мама.
Когда мальчик ложился спать, они все еще спорили, а потом мама под папины насмешки и ворчание искала в газете с объявлениями контактные данные какого-нибудь целителя или белого мага.
День шестой
Проснулся Коля совершенно разбитым. Побаливала левая рука, ныло правое плечо, да и место неудачного укола тоже давало о себе знать легким дискомфортом. Полночи мальчик проворочался, пытаясь найти подходящее положение (он привык спать на правом боку, что было сейчас невозможно), но безо всякого успеха. А преследовавшие его всю ночь кошмары заставляли вскрикивать и просыпаться в те минуты, когда все-таки удавалось забыться сном. Коля понимал, что о соревнованиях теперь можно и не мечтать, и от души надеялся, что вчерашний несчастный случай не приведет к закрытию секции или увольнению тренера.
Но, разумеется, в первую очередь его беспокоило проклятие. Ведь согласно ему сегодня был предпоследний день. Вспомнив все досконально, Коля посчитал, что ему в шестой день ничего не угрожает и он получает своеобразную передышку перед самым страшным, решающим «днем седьмым». Ему казалось, что сейчас, когда он в относительной безопасности, самое время что-то предпринять, но, кроме визита к камню с его последующим то ли задабриванием, то ли уничтожением, ничего путного в голову не приходило.
Мальчик долго размышлял над тем, что означает довольно туманная фраза «тебя покинет лучший друг». Друг должен уйти, они поссорятся или же это означает кое-что похуже? Своим лучшим другом Коля считал Мишу. Он подумал, что тот, конечно, ни о чем не подозревает и радуется себе спокойненько наступившим выходным. Значит, надо бы его предупредить об опасности, но сделать это как-нибудь так, чтобы Миша не посчитал, что после травмы у него поехала крыша.
— Мишка, привет! — ничего толком не придумав, Коля решил действовать по обстоятельствам и набрал знакомый номер. — С тобой все в порядке?
— Привет, Колян! А что со мной может быть не в порядке? — удивился Миша, и Коля подумал, что начало разговора получилось не слишком удачным.
— Да я просто так спросил, — туманно продолжил он.
— А что, с тобой опять что-то случилось? — догадался Миша.
— В меня тут копье попало, — нехотя признался Коля.
— Что попало?! Копье?!
— Ну, на тренировке, — пояснил Коля.
— Тебя сильно ранило? Ты где, в больнице? — забеспокоился Миша.
— Нет, дома. Оно даже не ранило, а так, слегка задело…
— Ну ты даешь! Погоди, я к тебе зайду.
— Это было бы здорово, — признался Коля, но, вспомнив, какой он теперь опасный сосед, быстро добавил: — Только ты это… поосторожнее.
— А чего это мне осторожничать? — снова недоумевал Миша. — Копья по улицам не летают.
— Это я так, к слову, — Коля понимал, что разговаривает как какой-нибудь параноик, всюду видящий опасность, но не находил других слов, чтобы предупредить друга. — Мало ли что… Машины там, сосульки…
— Какие сосульки? Еще и снега-то нет!
— В общем, будь поосторожнее, и все тут.
— Я сейчас зайду, — Миша, кажется, обеспокоился состоянием друга всерьез.
— Ага! Только я узнаю, когда мне на перевязку надо…
На перевязку Коле нужно было значительно позже, но, как выяснилось, вчерашние мамины поиски не прошли втуне. Несмотря на скептицизм и насмешки папы, она договорилась-таки с каким-то «потомственным белым магом» и собиралась пойти к нему с сыном сразу после завтрака. Так что Мишкин визит пришлось отложить. Коля тоже питал некоторые надежды на посещение мага. Раз уж столкнулся с какой-то чертовщиной, то, может, такая помощь как раз и нужна? Белый маг против черного. Вдруг сработает?
Одеться без посторонней помощи оказалось довольно трудно, но Коля, совершая неуклюжие движения и превозмогая боль, сделал это сам. Ведь в противном случае его, чего доброго, уложат в постель на весь день, и о том, чтобы совершить запланированную вылазку к камню, нечего будет и мечтать.
Потомственный белый маг жил, как оказалось, неподалеку, в самой обычной многоэтажке, а вовсе не в какой-нибудь избушке на курьих ножках или пещере, как представлялось разгоряченной фантазии мальчика. Это обстоятельство несколько подпортило впечатление, однако, когда они с мамой позвонили в самую обычную с виду дверь и та открылась, стало ясно, что в этой квартире обитает необыкновенный жилец.
Вошедший сюда первым делом погружался в атмосферу, насыщенную какими-то экзотическими ароматами, от которых с непривычки слегка кружилась голова. На стенах висело великое множество самых разнообразных предметов загадочного назначения, словно в какой-то специфической сувенирной лавке с обширным ассортиментом, но небольшой площадью. На дверях и над дверьми красовались непонятные знаки сложной формы, то ли иероглифы, то ли руны — что именно, мальчик с мамой, естественно, не знали. А мастерски сделанное чучело ворона с расправленными крыльями, укрепленное прямо напротив двери, невольно заставляло попятиться.
Сам хозяин выглядел под стать своему жилищу. Высокого роста, в просторном белом балахоне, увешанном амулетами, с длинной рыжей бородой и длинными же волосами, перехваченными замысловатым обручем, он казался сошедшим с иллюстрации то ли к волшебной сказке, то ли к фэнтезийной книге. Начертав в воздухе рукой какой-то витиеватый знак, маг пригласил посетителей войти.
В комнате, декорированной все в том же странном стиле, он предложил им присесть на чурбаки, расставленные вокруг простого деревянного неструганого стола, и сам первым подал пример. После этого мама, волнуясь, сбиваясь и перескакивая с одного на другое, стала рассказывать о том, что случилось с сыном и их семьей в целом за последнюю неделю. Маг, сидевший неподвижно и прямо со скрещенными на груди руками, словно был не живым человеком, а восковой фигурой, слушал внимательно, почти не перебивая, и лишь изредка задавал уточняющие вопросы. Коля же пока молчал, еще не решив, следует ли говорить этому человеку обо всем, включая видения, или лучше ограничиться маминым рассказом. Хозяин квартиры, конечно, умел произвести впечатление, но вот действительно ли он обладает какими-то сверхъестественными способностями или просто некоторым артистическим даром, мальчик пока не понял.
Когда мама закончила, маг несколько минут смотрел на Колю, почти не мигая и делая время от времени пассы руками. От этого мальчику стало как-то не по себе, хотя ничего особенного вроде бы и не происходило.
— На мальчике лежит проклятие, — заявил маг своим густым, низким и почти что бесстрастным голосом. Мама ахнула, и даже Коля вздрогнул.
— Но его можно снять? Вы можете это сделать? — засуетилась она.
— Да, это возможно. Я могу провести обряд прямо сейчас, — царственно кивнул маг и тут же деловито назвал сумму, в которую это обойдется, в дополнение к таксе на обычный прием. Мама, уже целиком и полностью доверявшая целителю, согласилась не раздумывая.
— Вы подождете здесь, а мы с мальчиком пройдем в специальное помещение, — сообщил хозяин квартиры, поднимаясь с чурбака.
— А это не опасно? — вдруг забеспокоилась мама, вспомнив о страшных обрядах экзорцизма, знакомых ей, разумеется, исключительно по фильмам ужасов.
— Это абсолютно безопасно, — заверил маг. — Все буду делать я сам. К тому же вы будете рядом, в соседней комнате.
— А нельзя ли мне с вами? — робко спросила она.
— Нельзя! — маг величественно покачал головой. — Это нарушит баланс тонких энергий. К тому же проклятие в этом случае может перейти на вас. — Последнее замечание входило в некоторое противоречие с заверениями о безопасности, на что, впрочем, никто не обратил внимания.
Небольшая комнатка, куда хозяин квартиры провел Колю, была вся, включая окно, задрапирована плотной белой тканью безо всяких украшений. На полу, также покрытом белой краской, был начертан большой, не меньше двух метров в диаметре, круг с различными загадочными символами по периметру, а в его центре лежал стеклянный шар размером чуть поменьше футбольного мяча.
Затворив дверь, маг пригласил мальчика войти в круг, после чего выключил электричество и стал ходить мелкими шажками по окружности, монотонным голосом читая какую-то тарабарщину. Через каждую пару шагов он останавливался, зажигал свечу, ставил ее точно на линию и продолжал свое движение. Замкнув круг, маг, поджав ноги, уселся на пол и предложил мальчику сделать то же самое, расположившись таким образом, чтобы стеклянный шар находился точно между ними.
— Что бы ты ни увидел и ни услышал, не выходи за пределы круга, — драматическим тоном произнес целитель, глядя мальчику прямо в глаза. — В нем ты в безопасности, но, переступив черту, можешь стать добычей темных сил.
Коля молча кивнул. Обстановка и сам ритуал произвели на него впечатление, и мальчик подумал, что, возможно, этот человек действительно может ему помочь или хотя бы дать дельный совет. Хотя, насколько он помнил фильм про Вия, магический круг не очень-то помог главному герою избежать гибели, хотя поначалу и сдерживал нечисть.
— Понимаете, все началось с того, что я повредил старую могилу. Или, скорее, осквернил… — волнуясь, произнес мальчик. — А потом мне стал мерещиться… являться кто-то… И пошли все эти неприятности…
— Я все увижу в моем магическом кристалле, — важно кивнул маг, имея, очевидно, в виду шар. — А сейчас сосредоточься, смотри в него и представляй то, что с тобой случилось. И помни: ни в коем случае не покидай пределы круга.
После этого Коля послушно стал глядеть в стеклянный шар, где отражалась его собственная, искаженная до неузнаваемости физиономия в ореоле мерцающих свечей, а маг, покачиваясь на месте, вновь затянул какую-то заунывную абракадабру. Тусклый свет, монотонное пение, слегка дурманящие ароматы — все это вместе быстро ввело измученного и невыспавшегося мальчика в состояние полудремы, хотя глаза его и оставались открытыми. Впервые за несколько дней пришло расслабление, и, наверное, сеанс следовало посетить хотя бы ради него. Он вспоминал произошедшее в то злополучное воскресенье, причем в памяти неожиданно всплывали такие подробности, которые, казалось, давно были выброшены из головы, но все-таки зафиксированы сознанием. При этом Коля только представлял себе картины прошлого, в то время как его мозг отдыхал, а не анализировал все это в сотый раз.
Маг тем временем вглядывался в шар с таким напряжением, словно намеревался просверлить его взглядом. Время от времени он делал руками пассы, направляя вытянутые пальцы прямо на шар. Иногда казалось, что из них сейчас начнут бить молнии. От напряжения у него на лбу выступили крупные капли пота, которые он, однако, не спешил отирать, опасаясь, очевидно, нарушить концентрацию.
Неожиданно поверхность шара помутнела и начала быстро темнеть. В ту же секунду пламя свечей заколебалось, хотя комната была плотно закрыта, и в ней не ощущалось ни малейшего дуновения даже самого слабого ветерка. Самым странным в колыхании пламени было то, что оно, вне зависимости от расположения свечи, наклонялось строго против часовой стрелки. Еще несколько мгновений, и язычки огня стали вытягиваться совершенно неправдоподобным образом, пока не образовали огненный круг.
Если в первые мгновения это казалось каким-то фокусом, то дальше Коля понял, что все гораздо серьезнее. Он весь дрожал, то ли от страха, то ли от того, что в комнате вдруг сделалось гораздо холоднее. Дрожал и маг, но, возможно, таким образом он просто пытался напрячь все свои силы, чтобы удержать ситуацию под контролем.
В комнате вместо благовоний вдруг повеяло сыростью и гарью. Над огненным кругом стал подниматься черный дымок. Шар же, между тем, сделался уже совершенно черным, но на его гладкой поверхности отчетливо выделялся огненный ручеек. Дым отделился от пламени, немного поднялся в воздух, и его черное кольцо стало сжиматься по направлению к шару. Оно медленно проплыло над головами мальчика и мага, сконцентрировалось почти до размеров стеклянной сферы и принялось вращаться, все увеличивая свою скорость.
Некоторое время образовавшееся темное облако казалось бесформенным, но вскоре оно замедлило вращение и стало приобретать очертания человеческой фигуры. Коля понял, кого он увидит в следующий момент. Он хотел вскочить и убежать, но, вспомнив предостережение мага, остался в круге. Мальчик сообразил, что следует хотя бы отвернуться, но замешкался, а когда опомнился, то уже не в силах был повернуть голову. Маг тоже оставался на своем месте, все такой же неподвижный, то ли тоже оцепенев, то ли сохраняя недюжинное присутствие духа.
Фигура, между тем, окончательно сформировалась. Мальчик не знал, что видел в этот момент маг, но на него самого глядели темно-красные, подернутые серой дымкой безжалостные глаза. В ушах зазвенели стихотворные фразы, как бы продолжающие старое проклятие.
Произнеся эти фразы, человеческая фигура повернулась в сторону мага. По колыханиям головы и бороды можно было предположить, что она что-то вещает и ему, но Коля не слышал ни звука. Зато он видел, как поверхность хрустального шара вновь делается прозрачной, и картины, открывшиеся ему, настолько поглотили его внимание, что мальчик и сам не заметил, как вновь обрел способность двигаться.
То, что он видел в шаре, казалось кадрами из исторического фильма, снятого с небывалой реалистичностью. Не хватало только звука. Был поздний вечер. К добротному бревенчатому дому подкрадывались люди, судя по одежде, крестьяне или бедные ремесленники. В руках у каждого было оружие: у кого вилы, у кого цеп, у кого просто дубина. Подойдя на достаточно близкое расстояние, они стали обкладывать дом соломой и хворостом. Откуда-то появился человек с факелом, и весь дом вскоре был в кольце пламени. Огонь быстро перекинулся на стены и крышу.
В доме замелькала какая-то тень, перебегавшая от одного окна к другому, но у каждого из них караулили по несколько вооруженных людей. Наконец, дверь распахнулась, и оттуда выбежал невысокий бородатый человек, объятый пламенем, и в его фигуре Коля без труда узнал того, кто не раз являлся ему. Он что-то кричал и пытался спастись. Воспользовавшись замешательством или страхом врагов, он сумел выиграть несколько секунд, пару раз перекатился по земле, чтобы сбить огонь, и неуклюже побежал в сторону. Но тут преследователи опомнились. Беглеца сбили с ног, над ним замелькали дубинки и цепы, и вскоре все было кончено.
Созерцание этой жестокой расправы повергло мальчика в шок. Тем более что он понимал: это никакой не монтаж, не комбинированные съемки, а все так и происходило на самом деле. Тем временем картинка в шаре сменилась. Обезображенное тело поволокли по земле, бросили в яму и наскоро закидали землей. Похоже, участники расправы торопились, как будто кого-то или чего-то опасались. Тем не менее они не упустили возможности поглумиться над захоронением своей жертвы. Каждый из них, перед тем как уйти, плюнул на свежую могилу.
Не успел мальчик подумать, что, оказывается, по неведению поступил так же, как убийцы, картинка вновь сменилась. Дело опять происходило ночью. Какой-то молодой человек, надрываясь, из последних сил волок с помощью веревок большой камень, который после долгих усилий установил над могилой и при свете луны принялся высекать на нем какую-то надпись. Человек постоянно озирался, словно опасаясь, что, если его застанут за работой, его ждет участь того, чью память он собирался почтить. Его черты показались Коле знакомыми. Казалось ему, что он узнал и камень, хотя, возможно, все дело было просто в игре воображения. Ведь в парке от камня он и видел-то только самую верхушку, да и то присыпанную листьями.
Очередная картина изображала село или маленький городок. Несмотря на то, что шар был небольшого размера, мальчик видел все подробности, включая лица обывателей. И среди них он узнал некоторых из тех, кто принимал участие в убийстве. А затем с калейдоскопической быстротой стали меняться картины различных стихийных бедствий, обрушивающихся на этот населенный пункт. Пожары, паводки, ураганы сменяли друг друга. Село приходило в запустение, а кладбище рядом с ним, напротив, росло. И вот уже вместо добротных домов здесь стояли убогие лачуги, занесенные снегом, да еще в количестве, едва превосходящем половину от прошлого благополучия, а по окраине того, что осталось от села, бродили волки.
Затем Коля неожиданно увидел парк (теперь он был точно уверен, что это и есть то самое место) и самого себя, плюющего на камень и произносящего скверные слова. Потом в течение нескольких секунд шла своеобразная ретроспектива его несчастий. Наконец, шар снова начал мутнеть, сделался ярко-красным и вдруг раскололся на части с оглушительным треском. Дым мгновенно исчез, а все свечи погасли. О том, что здесь происходило недавно, свидетельствовал лишь дымно-гнилостный запах.
Распахнулась дверь. Колина мама, обеспокоенная долгим отсутствием сына и шумом разбивающегося шара, не выдержала и решила проверить, что здесь происходит. Мальчик с трудом поднялся на ноги и подошел к ней.
— Ну что, все получилось? — с надеждой спросила она.
— Не знаю, — Коля пожал плечами. Он уже настолько успел привыкнуть к материализациям оскорбленного духа, что на этот раз испугался значительно меньше, чем хозяин квартиры. — Надо у него спросить.
Маг попробовал подняться, но это получилось у него только с третьего раза. Он весь трясся и обливался потом, а роскошная борода свисала, как старое мочало. От его величественных манер и уверенности не осталось и следа. Теперь это был просто очень испуганный человек.
— Это сильнее меня, — произнес он дрожащим голосом. — Мальчик разбудил дух сильнейшего колдуна. Я не могу ничего поделать.
— А кто может? — спросила упавшим голосом мама. — Вы кого-нибудь посоветуете?
— В нашем городе вряд ли, — маг нервно помотал головой. — Нужно ехать в Москву или Питер, но и там есть всего несколько человек, которые могут попытаться. Есть еще сильные маги в некоторых деревнях, но они далеко и принимают не каждого.
Мама стала переписывать адреса. Сам маг пока не в силах был держать в руках ручку, и даже страницы записной книжки приходилось переворачивать за него, после того как он дрожащей рукой надорвал несколько из них.
— А если мальчика сводить в церковь? — ухватилась за новую идею мама. — Вдруг это поможет?
— Я бы не советовал, — помотал головой маг. Не выдержав, он, не дожидаясь ухода посетителей, залез в буфет, достал оттуда какую-то бутылку и сделал большой глоток прямо из горлышка. — Он может рассердиться, и тогда все станет в десять раз хуже. Здесь нужен очень квалифицированный священник, знающий специальные обряды. А таких, насколько я помню, всего несколько человек, и выйти на них — дело непростое. Да и согласятся что-нибудь сделать они лишь с благословения местного митрополита.
Из квартиры колдуна мама с Колей вышли не только не приободренные, но даже в еще более угнетенном состоянии. Мама расспрашивала сына о подробностях обряда, но мальчик решил, что не станет пугать ее загадочными и страшными деталями, и сказал только, что внезапно погасли свечи, а шар потемнел и раскололся. Мама вслух размышляла о том, к кому теперь обратиться и куда ехать. Коля подумал было, что уехать куда-нибудь подальше от парка и камня — это идея, но потом решил, что так быстро они вряд ли куда-то соберутся, учитывая больное плечо и состояние Джека. Когда они проходили мимо церкви, мама задумалась, не стоит ли туда зайти вопреки совету мага, но потом все-таки решила, что делать этого не нужно. К тому же пора было идти в больницу, на перевязку.
В пути Коля был рассеян, порой отвечая на мамины вопросы и реплики невпопад. Перед глазами у него все еще стояли картины, увиденные в шаре. Если предположить, что все это не сон, не гипноз, а действительная картина давних событий, то выходило, что он осквернил могилу сильного колдуна. Как понял мальчик, местные жители много веков назад учинили над ним жестокий самосуд, заподозрив в колдовстве, а после поплатились за свой поступок различными несчастьями. Если такое произошло с целым селом, то уж наказать одного человека для духа столь могучего чародея — раз плюнуть. Коля про себя усмехнулся последней мысли, в которой заключалась неумышленная горькая ирония.
В больнице все прошло гладко. Еще раз внимательно осмотрев рану, врач, отметив ее странную форму, очень напоминающую цифру шесть, сказал, что с больным плечом все будет в порядке, но беспокоить его в ближайшие дни нельзя. Это ставило крест на соревновательных надеждах Коли, но он был к этому уже готов. Ему было сейчас не до легкой атлетики. Седьмой день неумолимо приближался, а никакого серьезного плана, призванного предотвратить неизбежное, мальчик так и не придумал.
Выходя из больницы, Коля с мамой неожиданно встретили Мишу, который и предложил другу прогуляться, если, конечно, тот нормально себя чувствует, а заодно и рассказать поподробнее, что же с ним произошло. Мальчику и самому очень хотелось высказаться. К тому же он решил, что следует дойти до парка, посмотреть на камень еще раз и, возможно, попробовать что-то предпринять. Мама колебалась, отпускать ли сына. Но Миша казался ей достаточно надежным и рассудительным товарищем, а дома после всех происшествий было так много дел, что она согласилась на прогулку, взяв с ребят клятвенное обещание гулять недолго и не ввязываться ни в какие сколько-нибудь опасные затеи, и отдала на всякий случай свой мобильник сыну.
— У тебя сегодня все нормально? — как только ушла мама, поинтересовался Коля, вспомнив о том, что в этот день пророчество касается лучшего друга.
— Слушай, ты уже второй раз за день это спрашиваешь. Почему со мной должно быть что-то не в порядке? — Миша был в искреннем недоумении. — Это с тобой в последнее время что-то не в порядке.
Поделиться книгой: