Императрица и смерть

Но Ольвэ снова внёс свои поправки в её планы - кристалл засветился сам. В квартале целителей искренне недоумевал лорд Линкей.

- Моя императрица, я получил вызов от лорда Ольвэ. Он рассказывает такие вещи... Послушайте, когда вы будете созывать Совет? Я готов прибыть немедленно.

...Поминая всех демонов, Орлана вошла в зал советов почти последней - в оставшиеся минуты она лихорадочно умывалась, но как только натянула маску, кожа под ней начала зудеть как ни в чём ни бывало. Все уже были в сборе. Позже явились только Эрвин и Ишханди, не преминувшая надеть чёрную вуаль.

За огромными окнами сгущались сумерки, только светились далеко внизу белые искорки - огненные шары. Орлана прошла к своему месту во главе стола. Не так давно она до дрожи в коленках боялась этих взглядов, обращённых только на неё, но сейчас ей вдруг стало всё равно.

- Я вызвала вас так поздно... Но, наверное, нужно сказать спасибо лорду Ольвэ, вы уже знаете. Разговор будет неофициальным, потому что Ольвэ пока что не предпринял никаких действий, кроме... хм, словесного предупреждения.

Ишханди смотрела на неё, не отрываясь, длинные ногти выстукивали дробь по тонкой паутинной поверхности стола. Полупрозрачные рукава платья спадали до кончиков пальцев.

- Но, чтобы избежать недоразумений, я всё-таки повторюсь. Этим вечером лорд Ольвэ, поставленный наместник Тарамна, сообщил мне, что собирается объявить о независимости своей страны.

Ишханди чуть склонила голову, будто слушала занимательную сказку. Орлана постаралась не придавать этому значения.

- В качестве шантажа он потребовал снизить торговую пошлину до одной трети от сегодняшней суммы. - Орлана окинула взглядом всех собравшихся: Линкей в спешке забыл драгоценную брошь для мантии, и она сиротливо лежала у него на плечах, сколотая обычной застёжкой. Демонолог Аграэль впервые за много советов не витал в своих мыслях, его брови сурово сходились на переносице. Эрвин, подперев лоб рукой, не мигая уставился в поверхность стола, а Конрад - так же не мигая - на него. И только Герольд щурил глаза на Орлану, словно только и ожидал того, чтобы взять слово.

Но его опередила Ишханди.

- При мне он высказался не таким образом.

Она или уличила императрицу в обмане, или просто высказалась - по холодному тону не понять.

- Каким же? - вздохнула Орлана, устав ждать продолжения. Видимо, сегодня у её мачехи было подходящее настроение для уговоров.

Ишханди вытянула руки, бряцнув о стол тонким серебряным браслетом. Место прямо напротив неё пустовало - Идрис не пришёл, и Орлана с неудовольствием поняла, что сама не сообщила ему о совете.

- Он заявил, что не желает подчиняться императрице, которая не чтит традиций. И при этом мерзко ухмылялся.

Линкей кивнул её словам, неуверенно облизнув губы. Уж он-то наверняка всеми возможными способами смягчил бы такую новость, но Ишханди не посчитала нужным.

- Интересно, - протянула Орлана, не отрывая взгляда от браслета на запястье мачехи - цепочки, украшенной вставками из красного камня. Кажется, это украшение подарил ей Зорг. - Так в чём же проблема: во мне или всё-таки в пошлине?

У противоположного конца стола встал Герольд.

- Позвольте, - он пригладил аккуратную седую бородку, - кажется, я знаю решение проблемы.

- Мы не сомневались, - хмыкнул Конрад, откидываясь на спинку стула.

Чуть улыбнулся, скрываясь за рукавом мантии, Линкей.

- Конечно, говорите, лорд, - произнесла Орлана, уже ощущая скорую расправу.

   - Сегодня я встретился с главой Побеждающих. Вы, конечно, знаете этот отряд, знаменитые парни.

Эрвин рьяно закивал, давая понять, что все Побеждающих знают, и экскурс в историю проводить вовсе не обязательно, а вспоминать про богиню смерти - тем более.

- Это они уничтожили богиню смерти, как вы помните, - всё же вдался в подробности Герольд. - Смутное было время...

- Да, лорд, но вы не могли бы... - не выдержал уже Конрад. Меч его звякнул о ножку стула. Глава касты воинов то и дело менял положение - вот он уже сидел, навалившись грудью на край стола, словно боялся не расслышать слова учёного.

- Я уже перешёл к сути. Так вот, тот самый известный вам Дерин Бахакар, глава отряда, сообщил мне, что знает один способ упокоения души и ручается мне в надёжности этого способа. Да что я говорю, вы и сами прекрасно помните случай с богиней смерти.

- То есть вы... - не выдержала Орлана.

Звякнула браслетом Ишханди, и Орлана вдруг заметила, что за окнами уже совсем стемнело, а на чёрном бархате неба горят мелкие, колючие звёзды.

- Я расспросил у него обо всех подробностях ритуала, они вполне осуществимы и сейчас. Тогда, если никто не имеет возражений, мы проведём ритуал завтра же, и душа императора уйдёт наконец в мир Ничто.

У Орланы перехватило дыхание. Вот чего она боялась и ждала - и не ждала одновременно - от седого добродушного Герольда, который разговаривал с ней сегодня утром, как с выпавшим из гнезда птенцом - что с ним разговаривать, глупым, голым, беспомощным, но добрый маг никогда не пройдёт мимо.

- Неплохо, надо сказать, - откликнулся Линкей. - Что нам мешает попробовать?

- Нет, я возражаю, - выдохнула Орлана. Цветочные духи Ишханди неожиданно показались удушливым смрадом.

Герольд взглянул на неё с такой обидой, что в другой раз Орлана бросилась бы извиняться. Вопросительно приподняла брови Ишханди.

- Я не позволю, чтобы моего отца насильно упокаивали, как эту вашу богиню смерти, - отчётливо, почти по слогам произнесла Орлана. Вдруг не расслышат? А если и расслышат, то вряд ли поймут.

Аграэль бросил сквозь зубы одно слово - словно ругательство на своём языке. Линкей склонился к столу, потирая переносицу.

- Она не понимает, - сообщила Ишханди, обернувшись к Совету.

Конрад с интересом посмотрел на Орлану и зашевелил усами так, как будто увидел вместо императрицы гигантскую муху.

- Разрешите, я ещё раз попробую, - Герольд сложил руки на груди - ладонь к ладони, - возможно, леди Орлана не понимает всех тонкостей ситуации.

- Возможно, - согласилась вместо неё Ишханди и подёрнула длинные рукава до запястий, словно собиралась драться. - Вы должны войти в положение, она слишком много времени провела в мире людей. Там несколько другие законы и... всё прочее.

Ишханди оправдывала её, но Орлана чувствовала издевку в её голосе. Магичка хаоса сложила руки перед собой и послала ей полный дружеского участия взгляд.

- Моя императрица, посмотрите на это с другой стороны. Никто не хочет унизить достоинство императора Зорга. Но, думаю, вы уже поняли, что в вашей стране весьма сильны традиционные обряды. - Волнение Герольда постепенно сошло на нет, и вот он уже читал свою привычную лекцию. - Это не случайно. Традиции - дар предков, которые научились избавляться от многих проблем.

Орлана поймала себя на том, что нервно отбивает такт ногой, и с раздражением на саму себя отвела взгляд от собеседника. Потеряв зрительную связь с ней, учёный на мгновение запнулся.

- Итак... погребение - одна из таких традиций.

Конрад зевнул. Или очень натуралистично сыграл зевок.

- Я уже слышала про возвращение предков, - так спокойно, как только могла, произнесла Орлана. - Но неужели вы действительно думаете, что явится Руана и начнет разрушать всё направо и налево?

Воцарилась тишина, но всего на несколько секунд. Потом зашумели все разом: никто не раскрывал рта, чтобы высказаться вслух, но гул стоял, как в аудитории, полной ошалевших от безнаказанности студентов. Орлана поняла, что чувствует их мысли - неясный, нечленораздельный гул. Она поборола желание тряхнуть головой, чтобы выбросить оттуда этот шум.

- Императрица довольно ясно высказалась про эти вопросы, - сказал молчащий до этого ни один совет Аграэль. - Мы собираемся здесь в ночи, чтобы уговорить её?

- Ваше величество, - вкрадчиво произнёс Линкей, заглядывая Орлане в глаза. А она почему-то не могла оторвать взгляда от сеточки мелких морщин у его губ, - маги бегут из Альмарейна. Им страшно, и, знаете, возможно, что Руана не вернётся и не будет никого убивать, но она прогоняет уже сейчас - одним упоминанием о себе.

Тихие шаги почти никто не услышал, только Орлана увидела, как зале появился Идрис. Молча он прошёл к своему месту, почти бесшумно отодвинул стул и опустился на него. Тогда его заметили и остальные.

Фиолетовая накидка сползла с его плеча, открыв рубашку, украшенную золотыми цепочками. Такие же цепочки переплетались в длинных волосах, конец одной грустно свисал почти до самого стола. Идрис сидел, опустив голову и перебирая пальцами манжет рубашки.

- Хорошо, - вздохнула Орлана. - Сколько времени должно пройти, прежде чем в наш мир проникнет Руана?

Герольд чуть смутился, получив в полное распоряжение внимание всего Совета - кроме мага времени.

- Если верить древним исследованиям, то от трёх до пяти дней. - Он, как будто извиняясь, развёл руками.

- Нормально, - кивнула своим мыслям Орлана. - Вы дадите мне эти дни, если я дам слово, что разрешу совершить ритуал после?

Идрис оторвался от созерцания своих рук и выжидательно взглянул на неё. Не удивительно, до неё тут обреталось мало императриц, ставящих Совету ультиматумы. Герольд кашлянул и, дёргая себя за бородку, опустился на стул. Лекция могла считаться законченной.

   - Тянуть время? - выдохнула Ишханди, и Орлана снова поразилась ужасному запаху её духов.

- Может, поговорим о Тарамне, пока предки не спустились, чтобы карать нас? - предложил Эрвин. Маг природы выглядел не лучшим образом - щёки ввалились, и со лба он то и дело вытирал испарину. - Что будем делать с этим предприимчивым Ольвэ?

Ишханди царапнула ногтями паутинную поверхность стола, звук получился на редкость мерзким. Сидящего справа от неё Линкея передёрнуло.

- Что вы обычно делаете с провокаторами? - Орлана усмиряла бешено колотящееся сердце. Разговор про Ольвэ казался ей куда легче, чем спор об упокоении отца. - Быстрее замолчит, если не подшепчем заклинаний в огонь.

За окном стало совсем темно. Уже было не ясно: звёзды ли горят в глубине ночного неба или отражаются в нём огненные шары, освещающие город. Альмарейн лежал у подножья далекого леса сплошным серебристым заревом.

- Если Тарамн и правда выйдет из состава империи, это будет сильным ударом по нашей экономике, - возразил Линкей.

- Побойтесь Вселенского Разума, лорд. Куда он выйдет, его растопчут тут же, как пылевого демона, - сердито выплюнул Аграэль.

- Не скажите, - Линкей даже не обернулся на него, - много же охотников найдётся прибрать к рукам лучшего в мире создателя артефактов. Республика Маар, опять же. Кто больше всех кричал о правах суверенности? Возможно, имеет смысл и правда сократить пошлины?

Эрвин кивнул, вытирая подрагивающей рукой лоб.

- Вам плохо, лорд? - не выдержала Орлана. - Не произойдёт ничего жуткого, если вы покинете совет пораньше, обещаю.

Все обернулись в его сторону, но Эрвин только слабо улыбнулся и ободряюще поднял руку, мол, волноваться не о чем.

- Ваше величество, предложите ему сократить пошлины, скажем, на четверть. Это не нанесёт слишком уж больших убытков, а суммы так и правда немалые, - оторвался от созерцания своих рук Герольд. - Союзы ремесленников поддержат их требования, а мы окажемся в очень невыгодном положении.

- Как только мы пойдём на уступки, на демонстрации выйдут все остальные колонии, и каждая потребует хорошей жизни. - Орлана услышала, как зазвенели драгоценные камешки в серьгах Ишхади: секунду назад она смотрела на Эрвина и вот резко обернулась к императрице. - Они с чего-то взяли, что будут жить не как Маар. Они до сих пор не успели разобраться с последствиями урагана, как их накрыло наводнение. Все хотят жить, как Манталат.

- Подходящее же они выбрали время для демаршей, - негромко произнёс Конрад.

Со своего места, оперевшись на стол, поднялся Эрвин.

- Позвольте, я...

Он не договорил - рухнул на пол, повалив стул. Вскочили все разом: Ишханди со вздохом изумления, Конрад, звякнув мечом. Орлана оказалась возле Эрвина, когда над ним уже склонился, бормоча что-то, Линкей. Через несколько страшных секунд лицо мага природы стало хоть и бледным, но уже не синюшным, и, тяжело вздохнув, Линкей произнёс:

- Нечто странное. Похоже, его отравили.

Орлана не выдержала - присела рядом и коснулась шеи Эрвина, нащупала пульс: сердце исправно билось. Она смогла успокоено вздохнуть, только когда мага природы перенесли в его резиденцию, под присмотр личного целителя.

Потом обсуждение уже не клеилось, а Ишханди, всё ещё гневно сверкающая глазами на Орлану, вообще отказалась участвовать в разговоре.

Орлана ловила себя на мыслях о сыне - было уже поздно, а Риан наверняка не засыпал и мучил Мэрсайл своими криками. Ей хотелось взять его на руки и забыться в привычном маленьком мирке.

Казалось, все вздохнули с облегчением, когда она предложила закрыть совет.

Вопреки всем ожиданиям, в комнате Риана царила тишина. Орлана поняла это, ещё стоя в коридоре. За одну секунду успев разволноваться и придумать ужасную историю с похищением, она открыла дверь. У кроватки принца, тихонько напевая, стояла Вера.

- Беспокойный, - не обернувшись, произнесла она. - Никак не хотел засыпать.

- Он привык, что я его укладываю, - глухо откликнулась Орлана. - Я думала, вы уже ушли.

На цепочках над кроватью висели игрушки Риана - синяя, враждебно нахохлившаяся птица, пушистый белый волк и кукла в красном платье. Вера толкнула птицу, та закачалась, смешно дёргая крыльями.

- Я хотела посмотреть на внука, - похолодевшим тоном сообщила она. - Только и всего.

   Орлане стало скверно от этого тона. Она долгие годы выращивала внутри железный стержень спокойствия, но стоило матери сделать один случайный жест - и железный стержень крошился, как грифель карандаша.

- Два года он был тебе не нужен, - перешла на полушёпот Орлана.

- Выйдем, - кивнула на дверь Вера.

Орлана сложила руки на груди и плечом подпёрла дверь, когда мама потянулась к ручке. Если разговора не будет в этой комнате, то его не будет и вовсе, а Орлана не за этим повторяла по ночам свой вопрос, единственный вопрос, который вставал комом в горле.

Вера отступила на шаг и поинтересовалась:

- Ты хочешь разбудить ребёнка?

Орлана тряхнула головой.

- Скажи, ты его правда любишь? Ты любишь Ордена?

Её мама всегда была очень красивой. В детстве Орлана не обращала внимания на её внешность, а потом всё чаще слышала комплименты из чужих уст. Она жила с этой красотой. С осознанием того, что красота не перешла к ней по наследству. Лицом её матери хотелось любоваться, как произведением искусства, а к своему в зеркале Орлана просто привыкла.

Вера улыбнулась, уже примирительно, как могла только она - после крупной ссоры просто улыбнуться и сделать вид, что ничего не было.

- Ты всё ещё не можешь мне этого простить. Хочешь, чтобы я ответила? Да, я его люблю.

Она всегда ненавидела, когда Орлана смотрела на неё так, а теперь только пожала плечами.

- Когда-нибудь ты поймёшь.

- Нет, - выдохнула Орлана в едином порыве, - никогда.

Но Вера её не слушала. Уже не хотела.

- И единственный раз я ненавидела его, знаешь, когда? Ты была ещё маленькой, а он предложил оставить тебя Зоргу и уйти. Я злилась, потому что не могла тебя отдать. Молчишь?