Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: СТРАТЕГИЯ: Колония - Вадим Денисов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Денисов Вадим

СТРАТЕГИЯ: Колония

Состав экспедиции «Беринг»:

Мужчины:

1. Фёдор Потапов, русский, 29 лет, р/п «Тунгус». Спасатель. Начальник экспедиции.

2. Ули Маурер, швейцарец, 40 лет. Капитан корвета ВМФ России «Клевер».

3. Саджал Чандра Дас, бадха, 15 лет. Матрос-рулевой корвета ВМФ России «Клевер».

4. Юрий Вотяков, русский, 27 лет, р/п «Эфир». Радиоинженер, инженер-электронщик.

5. Данила Хвостов, русский, 34 года. Техник-механик.

6. Константин Лунёв, русский, 31 год. р/п «Кастет». Командир группы сталкеров. Боец.

7. Михаил Сомов, русский, 30 лет. р/п «Гоблин». Сталкер. Боец.

Женщины:

1. Ленни Кальми-Ре, швейцарка, 26 лет, р/п «Zicke». Боец.

2. Ольга Лунёва, русская, 24 года, биолог.

3. Нионила Маурер, русская, 39 лет, повар.

4. Катрин Гийяно, француженка, 27 лет, р/п «Cotton». Пилот мотодельтаплана. Боец.

5. Светлана Туголукова, русская, 30 лет, хирург, врач экспедиции.

Глава 1

Свежий ветер с юга

Открытые воды

Шаг из-за туши низкой надстройки — и сразу свежий ветер в лицо.

Это ошеломляет до изумления. Это первобытное, океанское, настоящее, честное.

Свежий ветер — тугой постоянный напор, сильный, но мягкий и тёплый. Ветер сразу осторожно пробует тебя на крепость — кто ты, зачем здесь, не ошибся?

Не ошибся — ты чуть вскидываешь голову, и жадно ловишь ноздрями струи — а в них разбитые в пыль брызги и запахи всех морей сразу, в них ожидания и надежды. Гудящий на одной ноте в штагах — тросах, поддерживающих невысокую мачту «Клевера» — и тонких стойках антенн, такой ветер означает, что опытный шкипер ведёт судно ровно, уверенно, не виляет и не выравнивает курс после тяжких ударов масс воды в крашеную флотской шаровой краской скулу из стали спокойной плавки. Это значит, что винты работают синхронно и огромному лепестку руля не нужно вмешиваться в работу движителей «Клевера».

Мне кажется, что этот очищающий свежий ветер, настоянный на морской соли и йоде, может проникать в тело и душу, минуя лёгкие и рациональные фильтры сопротивляющегося восторженности разума. Вся береговая суета людей сухопутных под его очищающим воздействием представлялась чем-то эфемерным. Реальными были лишь силы ветра и океана. Реальным был небольшой кораблик, несущийся к цели, и странные люди на его борту.

Ветер-друг, ветер-проводник.

Свежей ветер сушит слёзы расставания и напрочь выдувает из загруженной башки все плохие мысли. Что? Ещё остались? Тогда делай шаг, и — на ветер! Он вразумит и вылечит. Поможет выгрузить осадок сутолоки прощания, нервозность суеты последних дней и постоянные мысли о гонке, гонке, гонке… Всё, брат, ты в дороге!

Как мне это знакомо. Как я этого ждал.

Ну, здравствуй, старый знакомый! Давно не виделись.

Ничего нет лучшего, чем эти первые часы после старта. Собираешься, готовишься, читаешь и изучаешь, комплектуешь и договариваешься. И вот, мягкий звонок будильника на смартфоне, последний глоток кофе, торопливо выпитого дома или в бюджетном номере провинциальной гостиницы, лихой прыжок в старенький «Уаз» с раздолбанной подвеской и расшатанными сиденьями, бросок через сумрак сонного города и выход на магистраль. Джип, проснувшись и удивившись отсутствию на асфальте других машин, с трудом, но набирает скорость, а вскоре и летит. Потом пара поворотов, хвойный лесок, плоское поле, ажурная пирамидка и светосигнальные приборы антенн ближнего привода… И ВПП, с которой только что с рёвом ушёл в утреннее небо тяжёлый борт МЧС.

А вот и твоя «Аннушка», стоит вдалеке, терпеливо ждёт. Редкая удача, ведь туда, куда тебе надо, борт летает всего один раз в месяц. Успел ты, не споткнулся, не подвёл — столько хороших людей участвовало в твоей заброске в даль дикую… Там падают огромные метеориты, в одинокие охотничьи избы ночью стучится ужасная и прекрасная Синильга, а в сумрачных дебрях, в самых глухих местах бродит таинственный дикий человек — «чучун».

Всё знакомо! Молчаливый второй пилот, молоденький парень, нагнувшийся к дутику и что-то там высматривающий, крестообразные заплатки из цветного скотча на плоскости и подходящие напряжённые пассажиры, люди, которых ты больше никогда не увидишь. Потом прогрев двигателя, переговорка, рулёжка, короткий разбег — и в небо! Ах, как же легко взлетает «Аннушка»…

И почти сразу ямочка, нате вам. Да и плевать, на соседей — провокаторов со страдальческими лицами, что сидят напротив, мы не смотрим, мы смотрим вниз. А там обманчиво цивильный пейзаж неожиданно резко сменяется матёрой тайгой. Как же мне тебя не хватало, родная… Каждый раз тихо пою под нос:

Может где-то больше, чем тут чего-то, Но зато пурге бесконечной назло Голубые звезды кладёт Чукотка На мое плечо, на твоё крыло. Полоса на взлёте гудит бетоном, Над аэродромом погода звенит, Не угнаться «Аннушке» за «Антоном», Ты уж меня, Аннушка, извини.

И пусть впереди ещё два часа болтанки над тайгой, потом перевалка в кузов бортового «зилка», тряский маршрут по просёлкам и просекам, к базе, где тебя ждёт вездеход ГТТ. И ждёт недолго, у людей свои дела. Скоро ты останешься один, лишь ствол и старый трубчатый станок с притянутыми к нему гермами, станут тебе помощниками. И пусть впереди много непонятного, это уже не важно. Ты летишь, а значит, ты уже в Пути. Именно эти мгновенья начала путешествия более всего ценны.

Ну, для меня лично. А песенку Вахнюка я и в этот раз пел.

Волна появляется, однако, судно начинает покачивать, кончилась лафа.

— Таблеточку примем, больной, — подошедшая Света Туголукова протянула мне крошечный пластиковый стаканчик, вот что значит, медик на борту. Не в пальцах держит и не на ладони, всё солидно.

Я покладисто принял, проглотил, запил из врученной фляжки, не умею на сушняк глотать. Пример показал. Маурер ещё до старта объявил, мол, «будем тестировать».

— Мутить поначалу будет всех, полоскать — не всех. Выявим и приступим к тренировкам. Но и излишней нагрузки не надо.

Сказать спасибо за швейцарский аналог старого доброго «аэрона» я не успел, медик уже удалялась вдоль палубы, собираясь окучивать остальной личный состав.

Когда мы шли на мотоботе вдоль берега от Ганга к Волге, народ себя уже испытал. Я перенёс переход нормально, Ленни и Катрин побледнели. С морской болезнью не угадаешь. Океан он такой, чужой школы не терпит. Казалось бы, занятия дельтапланом должны были… Не должны, оказывается. Джай реально помучился, а Сашке — хоть бы хрен. Шкипер тоже привыкал к качке, она в океане существенно отличается от прибрежно-морской. Очень глубокая зыбь, даже при незначительном волнении. Судно, особенно маленькое, долго всходит и долго опускается, получается растянутый эффект, самая тошнота.

Эрдель Боцман пока в лёжку, уныло страдает в каюте капитана, у молодых псов это частая проблема. Котёнку всё нипочём, пригрелся в мастерской, пару раз Хвостов, не выпуская из рук, вытаскивал его на палубу.

Народ до сих пор не может придти в себя, все в шоке — неужели удрали! Но большинство с палубы ушли, смотреть, по большому счёту, не на что, мы в океане. А вот сразу после отхода экипаж разместился наверху, шкиперу даже пришлось сгонять зевак с левого борта, куда мы все и сгрудились. Сидели и молча смотрели на проплывающие мимо берега, такие знакомые, родные… Возле устья Листвянки «Клевер» встречала целая делегация, ещё бы, их доча катит на всех парах за романтикой. Женщины помахали, Ольга всплакнула, бородатые мужики с Кордона, челябинских парней хавающие на завтрак, скупо пальнули в воздух.

С самой Ольгой и насчёт неё мы договорились быстро. Грозный дед миссию принял, можно даже сказать, что смиренно: муж и жена, знаете ли, ниточка и иголочка, куда тут деваться. Знала, что за непоседу замуж выходит. Потомку поморов дело знакомое.

Со Светланой всё было гораздо сложнее. Когда Зенгер смело объявила решение, я ушам своим не поверил — она вообще понимает, чью дочку собирается в поход отправлять? Из пяти добровольцев Медцентра я поговорил со всеми, пытался принять наиболее разумное решение, выработать окончательное веское слово. Не получилось. На очередном заседании Штаба, где обсуждался этот вопрос, а я пытался провести некий анализ рациональности, Маргарита Эдуардовна мне сказала следующее:

— Сама решу, не вмешивайся, Спасатель. Ты знаешь, что я по молодости в Антарктику с экспедициями ходила? Два раза, вот так-то, мальчик мой.

Если бы главврач заявила, что она голой танцевала в Вудстоке, я бы удивился меньше.

А Сотников лишь улыбнулся, он-то наверняка знал. В общем, сама она и выбрала, никто не поспорил. У нас ведь тут режим жизни особый. Это тебе не Старая Земля, где у каждого есть бесконечные возможности для маневров души и совести, убеждений и принадлежностей. Мы словно на межгалактическом корабле-монстре, огромном, как какой-нибудь сложносочинённый «Энтерпрайз» или «Ностромо» из фантастического фильма. Здесь императива бесконечной Личной Неотъемлемой Свободы Личности не существует. Здесь есть слово «Надо».

Тебя спросят, но до поры. С тобой посоветуются, но в рамках.

Как мне рассказывали мужики, это отработали с самого начала, с Эдгаром. Можешь отшельничать, но работай. Можешь общечеловечить, но и выполняй кое-что на благо общества, анклава. А если не согласен, вон с космического корабля: запас кислорода на несколько часов, две пальчиковые батарейки в задницу, створки открываются, и — в путь, дуй за Индивидуальным Счастьем.

Сама Светка хотела попасть в экспедицию до отчаяния. В хирургическом блоке уже три полостника, никакой карьеры. А тут — важнейший человек, настоящий Хранитель. Впереди реальный полевой опыт, почёт-уважение и никаких вам «Светок» в перспективе, сплошная Светлана Семёновна. Да и скучновато в герметичных отсеках звёздного крейсера, не всем это по душе. Семён Туголуков думал пять дней. И отпустил кровиночку.

С Нионилой никаких проблем не возникло, она, похоже и сейчас не понимает, какие такие могут быть опасности, если она плывёт на надёжном судне с любимым человеком? С ней я мгновенно общий язык нашёл. Узнав, что Федя периодически поварил в полевых экспедициях, она меня быстренько прокачала, проверила на раскладки и поверила. Теперь нам всегда есть о чём поговорить в свободную минутку. Не знаю, стоит ли говорить об остальных участниках — это просто выжимка, эссенция из нормальных авантюристов: как прирождённых, так и новообращённых, примером чему наш радист. Хорошая получилась команда. Тем более, что все друг друга на звездолёте знают. Единственное неизвестное — Светлана… Характеристики, досье, тесты — всё не то, тут ведь только дело покажет. Присматриваюсь, общаюсь. Таблетки вот глотаю…

— Наслаждаешься, Федя? — спросил за плечом знакомый голос — спокойный, никакого возбуждения.

— Не напьюсь никак, — признался я. — Хотя уже как пьяный.

— Понимаю…

Это на палубу Кастет вышел, в крутом спасательном жилете, новейшая модель; сел рядом. Мы теперь все в «спасах» наверху ходим, таково распоряжение шкипера, в открытых водах падать голяком за борт крайне нежелательно.

— Ну что, видел кого-нибудь? — спросил он.

— Кто интересует? Дельфинов видел.

Дельфины огромные. Упитанные китятки, платформенные.

— Не, дельфины не пойдут, их жалко. Акула нужна.

— Акулы нет.

По мне, так даже хорошо, что нет. Глядя на местных акул, хочется намазать спасательный жилет кайенским перцем, чтобы хоть напоследок досадить твари конкретно.

— Ничё, будем ждать — с улыбкой успокоил меня Костя. — Как появятся, сразу дай знать, лады? А то пока Гоба разбудишь…

Я кивнул. Мужикам буквально не терпится влепить с турели из «Удара» главному морскому ужасу в бочину, проверить эффективность новой игрушки. Лунёв встал, на всякий случай оглядел бескрайнюю водную гладь и, чуть покачиваясь, отправился назад, в каюту. Народ, насидевшись на палубе, помаленьку начал разбредаться по каютам, всем нужна перезагрузка системы. Zicke тоже подушку мочит, недавно проверял, ну да её талант всем известен, Ленка спит как кошка, при любой возможности.

Оставшись на палубе один, я опять откинулся на надутый борт «Зодиака», возле турели ДШК, широкие щитки которого частично гасили ветер.

Подвесной «Эвинруд» капитан ставить на лодку так и не разрешил, опасается шкипер, на воду дует, и я его понимаю. Как бы ни был опытен Ули Маурер, океанской практики у него нет, лишь северные европейские моря опробовал, и то ближним побережьем. Тем более, нет у него опыта плавания в Океане иной планеты. Чёрт, отчего-то «Солярис» Лема вспомнился…

Пока Ули не освоится, не изучит поведение «Клевера» в новых условиях, никакую тяжесть поднять выше трюма не даст, боится повышать центр масс. В моём понятии — чистая перестраховка. В его понятии — не надо славянщины с «авоськами». Тут у нас со шкипером есть давний повод для продуктивных вечерних споров.

Кроме «Зодиака», на палубе у кормы, почти на месте снятой катушки-лебёдки, закреплена толстая серая «сарделька» кокона стандартного спасательного плота-неваляшки. Конструкция там хитрая, позволяющая автоматически разобщать спасательный плот с судном на глубине не более 4 м., если уж буль-буль… (я завертел головой в поисках дерева), бац, — плот и всплывает, автоматически надуваясь инертным газом. Кстати, устройство, обеспечивающее свободное всплытие спасательного плота, включает так называемое «слабое звено», оно-то и срабатывает, отпуская плот на свободу. Вот ведь как бывает… Все стараются от слабого звена избавиться, а тут — необходимая вещь. Один такой надувной монстрик в случае какой-либо беды спокойно вместит всю нашу команду. Вообще-то, он две такие команды вместит, с запасом брали. И ещё «Зодиак»… без мотора. Нет, надо бы дожать шкипера, что это за хрень, судно (а это судно, пусть и маломерного флота), и без двигателя!

В комплектации плота чего только нет, мы этим с Кастетом занимались. Приспособы для сбора дождевой воды. Три водоналивных батарейки сигнально-поискового огня, на 20 часов каждая. Мех ручной для подкачки отсеков. Два больших контейнера со снабжением на камерах плавучести между дугами тента. Сигнально-поисковый огонь, лампочка в 2,5 вольта защищена прозрачным пластиковым колпачком. Видно его с 4 км. Двусторонние накидки на всех, с одной — серебристый отражатель, четыре штуки солнцезащитных очков. Набор внутреннего освещения, аналог «сигналки», в мешок заливается забортная вода, после чего лампочка начинает светить.

Снабжение: плавучее спасательное кольцо, на плавучем спасательном лине в 30 м., три «фискаровских» ножика с плавучей ручкой в кармане с наружной стороны тента вблизи места крепления фалиня к плоту, три шлюпочных ножа производства «Коровинской артели им. XVIII Партийного Съезда», три «викторинокса». Два плавучих черпака, две губки, два плавучих якоря: запасной и постоянно закрепленный. Две пары коротких мощных вёсел, ножницы. Две аптечки в водонепроницаемой упаковке, два свистка, четыре мощные парашютные ракеты, одна ракетница с пятью патронами, шесть фальшфейеров, две плавучие дымовые шашки. Имеется два ручных опреснителя, небольшая солнечная батарея с аккумулятором, водонепроницаемый фонарь-светодиодник, годный для сигнализации по азбуке Морзе, запасной комплект батарей. На плоту установлен радиолокационный ответчик и радиолокационный отражатель, есть сигнальное зеркало, таблица спасательных сигналов и три комплекта рыболовных принадлежностей, маленький газонаполненный бинокль, гарпун и, конечно же, чудо-порошок для отпугивания акул, не приведи господь испытать его на эффективность…

Отдельно был упакован пищевой рацион в воздухонепроницаемой упаковке калорийностью из расчета больше 10000 ккал на каждого человека, и пресная вода из расчета по 1,5 л на одного пассажира. Имеется и оружие. Мы герметично упаковали два револьвера «Наган» с сотней патронов и пару «хаудахов» 12-го калибра с полсотней картечных «ротвейлов». В особый контейнер Юра Вотяком впихал какую-то особую рацию, способную, теоретически, достучаться до острова Входного или до Эдгара. А уж там «Нерпа», может, быть, как-нибудь, если повезёт… Бр-р, даже думать не хочется. Остальное — уж кто что успеет схватить с собой, когда морские окуни начнут передавать первые приветы.

Для осуществления подобной операции пришлось в условиях реммастерских вскрывать штатный контейнер, снимать систему надувания, и вообще заниматься всем тем, от чего упали бы в обморок земные инспекторы, увидевшие такие нарушения конвенции СОЛАС.

Спрашиваете, какого лешего я всё это так подробно описываю? Да потому что страшно!

Сейчас все мы слегка перегорели, немного успокоились.

А вот когда только прикидывали и комплектовали… Отгоняли дурные мысли прочь, но они возвращались и возвращались. Это ни хрена не шутки. Это, hombre, реальная испанская авантюра с новыми землями. Обманчивое чувство самоуверенного старожила исчезло махом — с чего это ты взял, что уже знаешь этот новый мир? Ты знаешь лишь небольшой регион, глупый. Впереди мир непредставимый, а перед ним лежит неизвестный Океан. И никаких точек схода с маршрута, никаких сил МЧС. Есть карта, на которой человеческий ноготь может закрыть средней величины европейскую страну. Есть некий план. И есть масса вопросов. Знаете, сейчас я очень хорошо понимаю Колумба и Кортеса… Хотя, Колумб хоть в Индию плыл, пусть и ракообразным способом. А мы пилим в откровенное Никуда.

Однако, само это Никуда никого особо не страшит. К примеру, Гоблину вообще плевать, кто там и что там сидит на новых берегах, у него ко всем «правильный подход» есть.

Но никому не плевать на сам Океан.

Он действительно пугает, океан в любой момент способен сотворить что угодно и с нашим верным «Клевером» и с нами, гордецами. Вот и готовились, перебирали и выписывали каналом, вязали перевязывали. Кстати, умение всех членов экспедиции уверенно держаться на воде проверялось комиссией Штаба.

Что будет после того, как мы останемся на плоту в открытом море? Куда нас понесёт? Маурер утверждает, что на таком масштабе Смотрящие и не подумали прорисовывать группы мелких островов, рифы, мели и одинокие скалы посреди моря. Но, даже если мы сможем вовремя их увидеть, даже если нас будет относить течением и ветром к спасительному берегу — сможет ли эта надувная лоханка доплыть до них, даже в четыре весла? Вот потому мне инстинктивно и хочется иметь наготове ещё одно плавсредство, полноценное, с двигателем. Утонуть или тупо загнуться на резине не хочется. Но упаси господи произнести это при Маурере или при Сашке — сами и утопят.

Вечерело. Я уж думал, что большая часть экипажа вырубилась, ан нет, то и дело кто-нибудь выныривал из двери, с недоумением смотрел на меня, иногда подходил, чаще просто смотрел какое-то время на синеву и вновь спускался вниз.

Вот Хвостов наверху не появился ни разу. Данила весь день безвылазно сидит в машине, вернее, в тесном модуле крошечной судовой мастерской, что оборудована впритык с машинным отделением. Там же и два спальных места друг над другом, откуда Хвостов, сразу переиграв все расклады, безжалостно выгнал Кастета. Не может слесарь бросить своё рабочее место даже во сне, придётся Сандже с ним жить. В судовой мастерской изначально имелся верстачок с тисками, вертикально-сверлильный и заточной станок. Данила умудрился встроить туда же крошечный токарно-винторезный. Всё остальное пространство, включая потолок, заполнено кронштейнами, на которых закреплены самые разнообразные инструменты.

Я и сейчас слышу, как он там постукивает, конструирует что-то очередное-гениальное. Маурер, быстро осознав возможную опасность, для начала вежливо предупредил технаря не вздумать производить апгрейд судна без ведома и одобрения капитана.

Работает, не покладая рук и Нионила, изредка ветер набрасывает на меня манящие запахи из камбуза. Скоро ужин, обещающий быть качественным, мне ли не определять меню по запахам. Уху слышу. От моей помощи повариха отказалось, ну да это поначалу, знаю я эти вещи, в походах готовить непросто.

Погода баловала нас, всё отлично, лишь небольшое волнение чуть портило картину.

Волны с лёгким шипеньем набегали с юго-востока, невысокие, пологие. Юго-восточный пассат, так, наверное. Волны и ветер толкали «Клевер» с левой стороны, но корвет, не сомневаюсь, лежал на заданном курсе. Сашка спит в своём микрокубрике, не обращая внимания на неугомонного соседа, рулевой на вахтах делит время с капитаном. Третий рулевой мотобота — я. Опыт управления «Клевером» уже есть, как и у Ленни. Но будь я проклят, если шкипер во время моего дежурства не останется бдить рядом, в лучшем случае, увалившись за моей спиной на спальник. Не доверит пока, побоится оставлять у штурвала без контроля.

В рубке вместе с Маурером сейчас находится Катрин Гийяно. Так теперь всегда должно быть — два человека на хозяйстве, и вахты на судне по двое, иначе нельзя. Рулевой вместе со шкипером постоянно занимаются наукой навигацией, Маурер с немецкой обстоятельностью отрабатывает методику чуть более далекую от классической — «два лаптя правее солнышка». Ждёт звёзды, будет Катрин учить, хотя, по-моему, она уже немало знает. По крайней мере, по словам Ули, при выверках секстана бить по рукам уже не требуется. Когда я туда заходил в последний раз, то мне показалось, что муштрует он больше для самоуспокоения.

Правда Маурер мне поведал, что и сам он таковой процесс в точности воспроизводил только по молодости, в мореходке — кому в век спутниковой навигации требовалось умение сажать светила на горизонт? Весь день Ули сопя и расставив ноги пошире, качался всем телом, ловя в прицел своей хитромудрой штурманской приспособы коварно ускользающий солнечный диск. Ну конечно, когда на реке и берегу навыки освежал, такой океанской зыби не было.

В навигации Ули помогает радиомаяк острова Входного.

Вокруг корабля один горизонт. И больше ничего.

На вечернем небе постепенно начали зажигаться звёзды, с каждой минутой всё больше их: стало гораздо красивей. Дневное синее небо и синяя вода — это уже явный перебор, порой кажется, что они сливаются, и тогда становится как-то неуютно. Увы, вечерняя красота кратковременна. Судно неуклонно идёт к Северному Тропику, ночь в этих местах наваливается быстро, так что скоро вокруг нас будет та ещё темень, лишь серебристые барашки шипящих волн и бесчисленные звёзды в небе.

А вот что наш радист сейчас делает, интересно? Поспорив немного сам с собой, я решил, что Юрка сидит в радиорубке. Пойду, проверюсь, хоть и не хочется вставать, прилежался что-то возле «Зодиака», уютно тут. Встав, я сразу почувствовал лёгкое головокружение, надо же, уматывает понемногу, хотя я на качки крепок.

Сразу за капитанской рубкой с правого борта имеется странная «подсобка» с дверью овальной формы. Раньше там почему-то стояли лопаты, какие-то палки, алюминиевые швабры и металлические уголки. Это место и оттяпал себе Вотяков под судовой радиоузел. Собственно пространства в бывшей подсобке с гулькин нос, если радист сидит на рабочем месте, то уже запросто и не войдёшь. Но Юрка был рад и этому, оборудовал всё, неделю провозился. Представляется, что на подлодке середины прошлого века пространства у радиста, наверное, было бы побольше.

Вотяков был на месте и вёл связь. Я сознательно поручил ему на первом этапе самому докладывать и успокаивать отцов-командиров, отчего-то мне совершенно не хотелось слушать голоса с далёкого материка. Ничего личного, вот просто, знаете… отрезалось. Отцепился я, отвинтился, чего так просила беспокойная душа. Дайте от вас отдохнуть, начальники заботливые, дайте насладиться волей. Открыв небольшую, но тяжёлую дверцу, сразу поставил её на стопор, обеспечив себе защиту от похолодавшего к вечеру ветра.

— Ну, как там? — дежурно спросил я у маэстро.

— Связь устойчивая, — весьма довольный собой, доложил Юрий. — И с Входным есть, и с Морским Постом.

А ничего он тут устроился, капитально, образцово. Вотякова можно в дальний космос посылать, умеет он качественно организовать свой быт в ограниченном пространстве. Термос стоит, остаток бутерброда, явно к Ниониле на камбуз наведался, хотя она и сама могла ему принести перекусон: наша заботливая мама, всеобщая любимица. И это реально греет, такая забота сразу сердцем принимается.

Поди, теперь нашего «маркони» и на вечерний чай не вытянешь, тут самый разгар работы. Действительно, хорошо в радиоузле, днём оно не так клёво выглядело. В наступающей темноте зелёный плафон лампы, согнутой над миниатюрным металлическим столиком, создавал почти домашний уют. Вотяков и сам всегда какой-то домашний, и вокруг себя умет такую атмосферу создать. Ценный человек.

Подсветки приборов добавляли обстановке должного профессионального колорита.

— «Дункан» только сейчас ушёл к Замку, прикинь, они «Нерпу» вниз спустили, Корнеев дежурит на Входном, страхует.

Разве может такая информация не обрадовать, всё спокойней становится. Ну, хоть маленько.

— А с Замком получается?

— Только пробую, антенны переключаю, отстраиваюсь.

Антенн у Вотякова, как в Останкино, каких только нет в запасе.

— Думаешь, получится?

— А? Не понял, — радист оторвался от приборов, посмотрев на меня очень странно, — Хм… Федь, ты знаешь, какая станция была у Хейердала на «Кон-Тики»?

Я отрицательно покачал головой.

— Коротковолновый шестиватник. Это как фонарик мощностью. И ничего, с кем только ни связывались.

— На чай пойдёшь? — спросил я, уже зная ответ.

— Да какой там! Сейчас Хвостов подвалит, он ротор двойного квадрата до ума доводил, полезем, поставим, покрутим. Вот и будет связь с Замком.

«А нужно ли? — отчего-то подумалось мне. — Может, посидим немножко в тишине? Отдохнём от командной суеты».

Перекинувшись с Вотяковым ещё парой ничего не значащих фраз, я внезапно понял: «Тебе вот, Потапов, не хочется говорить с начальниками с Большой земли, а ты не подумал, что твои спецы не горят желанием говорить с тобой, они до Настоящего Дела дорвались. Так что убери Око, не отсвечивай».

Осознав это, я оставил радиста в покое и направился в командный пункт.

В капитанской рубке кипела… Не, не это я хотел сказать. Там царило Настроение. Там сверкал и блестел сам Дух Путешествия. Шкипер, наконец-то, снял свой парадно-венчальный китель и облачился в любимый рабочий комбинезон. Маурер светился так, что и подсветки приборов были не нужны. Катрин в этом не отставала, важно и усердно пыхтела над столом у большой бумажной карты, то и дело прикладывая к листу большущую линейку и транспортир. Вот непонятно мне, что можно прикладывать к фрагменту пустого океана? И зачем? Помню, Ули как-то мне объяснял, что основной метод кораблевождения есть просто счисление пути по времени, скорости и курсу. Но я благоразумно промолчал.

В помещении было темно и тепло, шкипер включил систему отопления.



Поделиться книгой:

На главную
Назад