Помоги проекту - поделись книгой:
— Дежурный!.. — подполковник отдал распоряжение по коммуникатору, и уже через несколько минут вестовой доставил Маркиза в каюту генерала.
Сначала кот залез на руки к хозяину и подозрительно осмотрелся из этого надёжного убежища. Затем, опознав в незнакомце Стрижакова, перепрыгнул к нему на колени и хрипло замурчал под его поглаживанием. Освоившись, принялся за исследование каюты, гораздо большей по объёму, чем привычная на «Охотнике» или «Мече». Обнаружив унитаз, сразу же угнездился на нём и пописал, видно долго терпел. Сработала автоматика, приглушённо взвыл компрессор, зашумела вода. Тут только генерал обратил внимание, что деликатный прибор уже доработан с учётом нужд кота, не умеющего нажимать кнопки.
— Спасибо, Василий Александрович!
— Не за что! Мы же знали, что вы Маркиза не бросите, вот и позаботились.
— Вот и отлично. Доложите, как идёт подготовка к полёту.
Стрижаков начал, было, обстоятельный доклад, но внимание присутствующих снова отвлёк Маркиз. Умывшись, он переместился к двери и требовательно мяукнул. Дверь сдвинулась, и кот исчез в коридоре.
— Камбуз пошёл искать, — догадался Стрижаков.
— А его никто не обидит? — забеспокоился Кондратенко.
— Нет, конечно! Большая часть команды пришла с «Меча-39», как вы знаете, а новичкам все уши прожужжали про вас и вашего кота. Да и на камбузе его уже ждут.
— Сержант Гегешидзе?
— Он самый! Только он теперь старшина.
— Хороший парень. Ну давай, докладывай!
Эх, и насмешили меня эти молодые старушки, когда в один момент как кошки взлетели на дерево! Наверно, я бы и сама так быстро не сумела. У страха глаза велики! Впрочем, этот тупой носорог и вправду был опасен. Зато, кажется, почти слеп. Похоже, только слух и обоняние у него хорошие. Нужно будет почитать про эту породу животных. Железный болт из мощного самострела, положим, и пробил бы его шкуру, но и только. Или попасть ему точно в глаз, чего конечно никто не может гарантировать или лучше с ним и не связываться. А с тупым и слепым не связываться легко: отойди от него по ветру и пригнись, он тебя и потеряет. Такие как он, никого не боятся, поэтому мозги им не к чему.
Я сначала слегка опасалась, что заставят отвечать за слитую где попало птицелётную отработку: по правилам это делается только на заправках. Но обошлось, лицензию не отобрали, приехавшая для расследования женщина-полицейский только похвалила меня за находчивость и даже пообещала описать этот случай в своём корпоративном журнале.
Что тут расследовать? Ну перетёрлась трубочка, бывает! Но бабушка сказала мне по секрету, что полицейские считают, это могло быть покушение. Однако никаких признаков саботажа обнаружено не было.
На следующий день после полёта, в Африк-сити пришла долгожданная почта с Надежды. Я чуть ли не весь день просидела с бабушкой у компа, просматривая видеописьма от родных. За год близнецы вытянулись и уже собираются в школу. А мама с папой, похоже, слегка постарели. Одеты – не отличишь от землян. Впрочем, и все колонисты тоже.
Там у них наладился выгодный бизнес. Оказывается, траву Вайля очень оценили земные медики и учёные вообще. Попробовали посадить на Земле, но тут она растёт плохо. Поэтому на Надежде теперь будут её выращивать на продажу. Ха! А это ведь она, Тамара, впервые показала Василию Петровичу этот ценный медикамент! Его ещё Маркиз почти весь съел.
Бабушка, когда выздоровела, стала периодически звонить в штаб ВКС России и донимать их вопросами: «когда будет оказия на Надежду?» Там всё обещали-обещали: «скоро регулярные рейсы будут, ждите!» А вот сегодня вечером позвонил Василий Петрович, он теперь большой начальник и генерал! Они с бабушкой проговорили, чуть ли не полчаса. В конце разговора он пообещал отвезти ба на Надежду, потому, что будет «пролетать мимо». Но только туда, дальше он летит по своим делам. В начале же осени откроется постоянная линия и можно будет вернуться.
— И меня, меня! — громко зашептала я.
Бабушка услышала, кивнула:
— И Тамару, если можно!
— Ну если вы согласитесь лететь вдвоём в одноместной каюте…
Я закивала так, что чуть голова не отвалилась.
— Конечно, мы согласны, — сказала ба.
— …тогда вылет через две недели с «Орбиты-7». Но я рекомендую прибыть пораньше, чтобы к невесомости адаптироваться. Кстати, в вашем санатории лечится Ольга Макарова, вы не знакомы случайно? Мне бы с ней поговорить, а то её мобильник не отвечает.
— Тома! — скомандовала бабушка, но я уже и сама выскочила в коридор.
Тётя Оля только вышла из душа и очень удивилась, когда я повлекла её, обёрнутую в гигантское полотенце с пальмами в нашу комнату. Ба сунула ей трубку, и она очень мило поговорила с генералом. Оказывается, они тоже давно знакомы. Выяснилось, что на какой-то не то планете, не то «планетаре» – я не расслышала – учёные обнаружили странные установки, конечно не человеческие. И если ей, Ольге, интересно, то пускай почитает сегодняшнюю почту. А если примет такое решение, то пускай оформляет командировку на этот планетар, там сейчас работает комплексная экспедиция, и Ольгу ждут. А он, Кондратенко, её подкинет.
Они с генералом всё время повторяли «Маркиза-Маркиза», и я сперва подумала, что говорят о коте. А потом поняла, что это планета так называется. Или всё же планетар?
Потом, когда мы пили чай, тётя Оля всё объяснила. Планета, которая обращается по орбите вокруг какого-нибудь солнца, так и называется – планета. А если она просто летит в межзвёздном пространстве – то это уже планетар.
— А такие разве бывают? — удивилась ба.
— Конечно! Их существование предполагали теоретически, а потом нашли Маркизу. И сразу все теории затрещали по швам. Это ведь не какой-то там кусок льда из пояса Койпера или облака Оорта, которой угораздило попасть во внутреннюю часть Системы и который может быть вышвырнут прочь тяготением планеты-гиганта.
Дальше тётя Оля рассказала, что это была планета, такая же, как Земля, а она может покинуть свою Систему, только если её солнце взорвётся, как сверхновая. Но тогда не ней не осталось бы и следа атмосферы, а поверхность расплавилась на километры вглубь. А на Маркизе сохранились и замёрзшие океаны и атмосфера, тоже замёрзшая. И даже жизнь на ней когда-то была!
Оставалось предположить, что родную Систему «Маркизы» разрушила пролетавшая сквозь неё посторонняя звезда. А это явление очень и очень редкое. Но вот теперь исследователи нашли на полюсах планетара циклопические сооружения, и кому-то из учёных пришла в голову безумная идея, что это могут быть двигатели, создатели которых с их помощью увели планету от родной звезды. Это даже представить себе невозможно такую мощь!
Зачем? На этот вопрос ответить легче. Возможно, их звезда состарилась, стала превращаться в красного гиганта, и жизни на Маркизе грозила гибель. Или же их звезда, опять-таки, готовилась взорваться Сверхновой. И ещё много интересного рассказала тётя Оля про звёзды, планеты и тоннели Макарова. Звёзды, оказывается, как люди: рождаются, старятся и умирают. Я, правда, многое не поняла, но дала себе зарок пополнить этот пробел в своём образовании и заняться астрономией. А то даже стыдно: слушаю, развесив уши и даже дельный вопрос задать не могу. А глупый – не хочу.
Так вот! Эти учёные в экспедиции на Маркизе были в основном биологи и планетологи, и им понадобилась консультация физика. А кто у нас на Земле самый лучший в этой области? Конечно Ольга Макарова, руководитель института имени своего отца.
Тётя Оля ходила к врачу и попросила выписки. Завтра она уезжает готовиться к полёту и советоваться с коллегами. А мы с бабушкой остаёмся ещё на день, потом в Питер, а потом на «Орбиту-7». Ещё успею на «Голубе» погонять… Эх, вот бы взять такой на Надежду! Нужно с бабушкой поговорить, пусть купит, она же у меня богатенькая и не жадная.
Часть вторая
Сразу после старта эскадра разделилась. Гюнтер Сколик попрощался и его «Меч-55» нырнул в земной портал, чтобы встретиться с нами уже в системе Юпитера. Теоретически в размеры портала вписывалась и «Алебарда», но руководство ВКС России предписало нам идти до точки рандеву своим ходом. Может и правильно. По крайней мере, у меня будет больше времени на изучение судна. Конечно, в Академии мы его проходили и даже сдавали зачёты по устройству и ТТД, с тайной надеждой получить распределение на этот самый мощный и совершенный корабль в Системе. Я этим счастливчиком и оказался.
До пилотской меня, как я и ожидал, пока не допускали: там пока хватало любителей «порулить». К счастью, проблем по моей второй специальности тоже было не так уж и много: судно новое, ничего пока не успело износиться и посыпаться. Прокладки держали, компрессоры работали. Зато я облазил всё межкорпусное пространство, «от киля до клотика» так сказать.
Старшина Дадашидзе, наш кок, первый раз увидев меня ещё на стоянке, сказал, что берёт надо мной шефство, поскольку удивляется, как таких заморышей берут в космонавты. И обязуется довести меня за время полёта до стандартных кондиций. Я сначала обиделся на «заморыша», в нашей группе я вовсе не был самым маленьким. Но потом понял, что он где-то прав: я был самым юным на борту, и мне ещё предстояло подрасти. Как бы эта мысль ни ранила моё самолюбие. Вдобавок, я здорово похудел после ранения. Самым юным, впрочем, я был только среди членов экипажа, поскольку пассажирка Тамара была ещё младше меня.
Мы познакомились в спортзале, куда я пришёл после вахты помахать саблей и перегнать полученные на камбузе калории в мускулы. Судно шло с ускорением в половину «g», и она с какой-то женщиной средних лет изучала приёмы некой агрессивной борьбы. Когда дамы устроили перерыв, я подошёл к ним, представился и спросил, не знает ли, кто из них саблю или катану.
Тамара сообщила, что она меня узнала, потому, что видела в новостях, что так здорово, как я она саблей не владеет, если только ножом попробует? Я скептически усмехнулся про себя, мы взяли спортивное оружие и начали бой. Сначала я не наседал, но Тамара так легко парировала мои удары, что я позволил себе слегка взвинтить темп. Теперь мы сражались примерно на равных, не считая того, что я имел большое преимущество за счёт длины клинка. Пару раз я сделал туше.
Наш бой остановила Елена Юрьевна:
— Хватит, молодой человек, девушку мучить, давай-ка со мной попробуй!
— Ну ба! — возмутилась Тамара, опустив свой кинжал, — сейчас я его сделаю!
— Отдохни! Сейчас его сделаю я! — сказала Елена, выбирая себе саблю по руке.
Стыдно сказать: она меня сделала. Я ушёл в глухую оборону, но за пару минут боя получил три укола, и чуть было не сгорел от стыда. Потом, после душа, когда мы пили чай в кают-компании, Елена сказала мне:
— Ты, Володя, не расстраивайся, у тебя всё отлично, но понимаешь, я в своё время была чемпионкой России по… в общем, там и фехтование было, так, что у меня опыта побольше. А ты, похоже, уже превзошёл своего учителя, тебе нужно нового.
— Елена Юрьевна…!
— Можно – тётя Лена…
— Тёть Лена! Мне же не для соревнований, а так просто, форму поддерживать.
— Да и мы с Томой не для соревнований, правда, Тома? — усмехнулась Елена. (Тамара кивнула). — Если хотите, могу вас двоих немного подтянуть. Тому научить саблю держать, а тебе показать кое-какие свои наработки.
— Ну с ножом-то у вас, Тамара, ловко получается, — заметил я обращаясь к девушке, которая гладила заскочившего ей на колени Маркиза, капитанского кота.
— Нож это не меч, совсем другая практика, — ответила за неё Елена, и я согласился.
И на учёбу мы с Тамарой согласились тоже, больно уж тётя Лена с катаной хороша! Вышло, правда, так, что девушку обучал в основном я, а тётя Лена в это время делала свои растяжки и наносила удары по боксёрской «груше». Она исповедовала, старую методу: «младшего ученика тренирует старший». Ну а старшего – учитель. И я получил двух партнёрш, с Тамарой приходилось сдерживаться, а Елена в свою очередь старалась не показывать слишком своё превосходство.
Нужно сказать, если вас ещё не утомили эти спортивные страсти, что Тома росла прямо на глазах: такую отличную координацию, глазомер, да и силу я не встречал у девушек её возраста, да и у парней редко. Видать её жизнь на Надежде была хорошей школой. Меня же Елена хвалила скупо, а чаще издевалась над промахами и ляпами, простительными, как она говорила, для начинающего бойца, но в реальном бою с подготовленным противником влекущими за собой потерю кишок или конечностей. Я не обижался: от мастера её уровня можно выслушать и не такое. И действительно, спортивный бой это вовсе не реальная схватка: только в кино противники рубятся, пока зрителю не надоест, в действительности сабельный бой редко длится больше минуты.
Мы познакомились ближе, и я вскоре узнал, что тётя Лена на самом деле бабушка Тамары. Про курс омоложения и так далее. Честно говоря, занятый учёбой в Академии я про эти достижения медицины раньше не слышал. Теперь стало понятно, что имела в виду Елена Юрьевна, говоря «в своё время». Ох и давненько было это время!
Иногда, когда Елене Юрьевне удавалось её вытащить, в спортзал забегала Ольга Макарова. А так она почти безвылазно сидела в своей каюте за компом. Я вначале робел перед этой всемирно известной учёной, кстати, тоже ныне помолодевшей, а потом перестал – тётка, как тётка, приёмы русбоя изучает.
Но самые интересные посетители спортзала «Алебарды» летели в шестнадцатой двухместной, что рядом с «адмиральской». Ещё до отлёта, буквально в первый день моего прибытия, Маруся передала мне оттуда заявку на ремонт кондиционирования, и я сначала направил, было, в эту каюту дежурного техника, но потом решил сходить сам. Дверь помещения сдвинулась, и первое, что привлекло моё внимание, был возлежащий на «верхней полке» огромный котище. Я не разбираюсь в породах, но он был побольше соседского мэйнкуна. Там, на Земле я имею в виду. Серый, с едва выраженными тёмными полосами на шерсти, с кисточками на ушах, кот был настоящим гигантом! Он посмотрел мне прямо в глаза и у меня внутри ёкнуло: а ну как… Но в этот момент в висящей у кота на ошейнике коробочке что-то щёлкнуло и оттуда раздался бархатный мужской голос:
— Здравствуйте, лейтенант! Меня зовут Барсик, а как вас?
— В-владимир! — ответил я, непроизвольно запнувшись и искоса оглядывая окрестности, поскольку заподозрил какой-то розыгрыш. Но никого поблизости не было, а если и наличествовали какие-нибудь видеокамеры, то я их не заметил.
— Очень приятно! — ответил между тем кот(?) — Вы заходите, Владимир, посмотрите, у нас тут вентиляция плохо работает.
И он поднял лапу и указал на забранное решёткой отверстие вытяжного канала на торцевой стене каюты. Этот жест убедил меня, что всё происходящее не чья-то шутка. Я помедлил ещё секунду и вошёл. Дверь закрылась, оставив меня наедине…
— Да вы не пугайтесь, Владимир, — сказал между тем Барсик, укладываясь поудобнее на своей лежанке. — Ну кот! Ну говорящий. Ещё и разумный, кстати. То ли ещё бывает во Вселенной! То ли мы с вами ещё увидим!
— А… откуда вы взялись, Барсик? — выдавил я из себя какую-то бестактность, как мне сразу же показалось.
Но кот не обиделся, а заявил, как мне показалось сокрушённо:
— Я вот к старости говорливый стал и общительный… Да, к старости, мне ведь уже около шестидесяти лет. «Около» потому, что точную дату своего рождения я не знаю. Расскажу, если вам интересно, но это длинная история. Вы заходите, когда свободное время будет, а то Сергей – вы ещё не знакомы? — весь полёт просидит, видимо, у Ольги Макаровой, а мне с кем потрепаться, с Марусей разве?
Из динамика раздался голос корабельного компа:
— Вы интересный собеседник, Барсик! Мне очень нравится с вами общаться. Получённые от вас сведения многое ставят на свои места в моей картине мира.
— А почему вы не выйдете погулять? — спросил я.
— Ну, не хочу общественность эпатировать, может, попозже…
Мы ещё поговорили о разных пустяках и я, наконец, занялся вентиляцией. Под внешней решёткой в этих воздуховодах имеется мелкая сеточка, вот она и оказалась забита чем-то вроде войлока.
— Здравствуйте! — раздалось за спиной.
Я обернулся. В дверях стоял, как я догадался, Сергей – второй обитатель этой каюты. Это был моложавый господин, обладатель буйной, но совершенно седой шевелюры, схваченной резинкой и образующей допотопный «хвостик». Мы познакомились: «Володя! — Сергей! — А по отчеству? — Просто Сергей!» и он указал на мусор, извлечённый мною из вентиляции:
— То же самое, что и на «Снарке»! Смотри, Барсик, это твоя неистребимая шерсть, которая забивает любые вентиляторы и воздухофильтры!
— Не шерсть, а подшерсток! — поправил кот и в его голосе, хотя и явно синтезированном прибором на ошейнике, мне послышалась укоризна. — Я что виноват, что такой утеплённый? Сами выдернули меня из Бразилии, даже в себя не дали придти, а я только линять начал. Вычёсывайте теперь, я же сам не могу! Или мне, вовсе, налысо побриться?
— Да я шучу, Барс! — ответил Сергей. — Не нужно бриться! И тебе не кажется, что с возрастом ты стал терять чувство юмора?
— Нет, не кажется, а действительно это так. Чувствую, что становлюсь старым брюзгой.
— Так тебе же предлагали пройти курс? (Омоложения – догадался я.) Он и психику, кстати, нормализует.
— Предлагали, только я его немного боюсь и потому подожду, пока совсем плохой не стану! (Кажется, Барсик уже шутил.) Потерпите?
— Да потерпим, потерпим, брюзжи на здоровье! Сейчас схожу на станцию и куплю тебе самую большую расчёску. Вычешу, и мы молодого человека больше не будем беспокоить.
И действительно, больше заявок из шестнадцатой не было. Но я, пользуясь приглашением, всё равно заходил в гости, и кот рассказал мне много интересного. Впрочем, услышав слово «Снарк», я и сам догадался, кто он и откуда. И кто такой Сергей, тоже. Видел я кино про те события, хотя там они изображены немного иначе.
Я уже говорил, что и эти пассажиры тоже заходили в спортзал. Только Барсик исключительно ночью, поскольку не любил досужих взглядов. Он занимался исключительно на беговой дорожке: понятно, не мечом же ему рубиться? Эх, и видели бы вы, так шарахнулась Тамара, столкнувшись с ним первый раз, нос к носу! Я даже испугался, но не за неё, а за кота, такую девушка изобразила агрессию, даже зашипела. Что поделаешь, рефлексы охотницы так быстро не уходят. Впрочем, они быстро подружились. А Сергей заходил редко, разминался, потом имитировал несколько атак, и на этом его тренировка и оканчивалась: видно, времени на спорт не хватало.
Мы вошли в пределы Пояса, и Кэп Стрижаков стал назначать меня подвахтенным в рубку управления. Наконец-то! Я уж думал, что весь полёт буду заниматься унитазами и коллекторами. Но тут как раз подвернулся метеорный поток, оставшийся от какой-то давно развалившейся кометы, и потому вахты усилили. Но ничего нетабельного, к счастью, не случилось: это только называется «поток», а на самом деле песчинки были так редки, что корректировать полёт приходилось не часто.
А Кондратенко за время моих вахт зашёл в рубку только один раз, перед самым прибытием в Систему Юпитера, благожелательно поздоровался со всеми и, подойдя к Стрижакову, что-то вывел на экран его компа. Что они обсуждали, я не расслышал, не до того было: просматривал прогноз плотности потока.
Затем «адмирал» ушёл, а Стрижаков объявил по трансляции, что план полёта меняется. На саму «Европу» мы заходить не будем, а только посетим «европейскую» заправку.
Жаль, конечно! Я хотел посмотреть эту станцию, ну да какие мои годы! Ещё насмотрюсь. И сам Юпитер тоже никуда не денется: уже сейчас его, даже на глаз заметно сплющенный, шар великолепно наблюдался в оптике.
Мы ещё и не прибыли на Маркизу, а работы уже прибавилось, так, что на разминки почти не оставалось времени. Честно говоря, если бы не Лена, я бы и вовсе бросила тренировки. Но та заходила в каюту, чуть ли не силой отрывала меня от компа, где ждали осмысления свежие, только, что полученные данные экспедиции, заставляла переодеться и конвоировала в спортзал. Конечно, она была права, я и так проигнорировала предупреждение доктора Хабибуллина. И мне нужно было больше заниматься организмом, а не работой. И я смирилась, хотя, однажды даже была близка к тому, чтобы нагрубить подруге. Но сдержалась и мысленно попросила у неё прощения.
Вот ведь, пробивная дама! Не случайно у неё всё получается в бизнесе и в жизни. И Томка её – просто чудо! А мы с Питером детей так и не завели, всё некогда было. Ничего, судьба дала мне второй шанс.
Кстати, после тренировок и голова работает лучше. Точно-точно! Как бы только времени на них тратить поменьше? Иногда я подхватывала Сергея, и тогда мы устраивала с ним спарринг. Класс русбоя у нас был примерно одинаково низкий, и Лена не скрываясь, хохотала над нашими потугами изобразить крутую схватку. Да ещё и Сергей работал не в полную силу, из деликатности, что ли? В конце концов, Лене надоедало, и она прекращала бой: «Стоп, стоп! Ну что, разогрелись?» И показывала ним класс. Даже вдвоём мы не могли с ней не то, что справиться, но даже и провести до конца удар или приём. Заканчивалось это всегда одинаково: имитация двух добивающих ударов, и два свежих «трупа», охая, плетутся в душевую.
А мы ведь с Серёжей почти ровесники, правда, когда познакомились несколько лет назад на Земле, я была уже страхолюдной старушенцией, а он такой же, как сейчас. Вообще, теория «вложенных пространств», что незаслуженно приписывается мне, это наше совместное творение. Но Сергей отказался фигурировать в списке авторов и соавторов, и мне пришлось одной тянуть весь этот воз конференций, симпозиумов и номинаций. Не говоря уже о руководстве институтом, которое и вовсе не оставляло мне времени для научной работы, пока я не подобрала дельных замов.
Впрочем, с него достаточно и открытия «снарков», точнее, их свойств. За это и сотни Нобелевских премий не жалко. Может быть, когда-нибудь он их и получит, а пока, как и всё руководство «Элементов» предпочитает оставаться в тени. Да и про само существование этих уникальных квази-порталов знают очень немногие. Это как раз тот случай, когда поговорка: «нет ничего практичней хорошей теории» оправдывается в полной мере. Поэтому и часть моих работ, которыми я могла бы с полным основанием гордиться, до сих пор засекречена. Не изжиты ещё на Земле режимы, могущие пожелать использовать снарки, это открытие тысячелетия, в своих низменных целях, а на не всеобщее благо.
Скоро юпитерианский портал, а там, через несколько часов и Маркиза. Вещи, впрочем, уже собраны, первый в её жизни скафандр, при участии команды, подогнан. Не будет же она там всё время сидеть взаперти? И ей захочется осмотреть своими глазами творения неведомых инженеров. И даже потрогать их.
Поделиться книгой: