Помоги проекту - поделись книгой:
Но пойду дальше. От государств и провинций — к людям. Ведь и люди тоже не составляют единой общности. Разные они. Одни, работодатели, полезны обществу, другие полезны в качестве трудовой единицы, третьи же — нахлебники и захребетники вроде пенсионеров или безработных с детства. Говорить, что все они равны перед законом, можно, но каждый понимает, что это чистое лицемерие. Недаром сложилась поговорка: «Что позволено быку, не позволено телку». Не пора ли и здесь зафиксировать разложение юридически, как случилось с Союзом Советских Социалистических Республик? Ввести, например, «индекс гражданина»? От нуля до ста. Если ты полезный гражданин, кормишь сотню работников или занимаешь важный пост, твой индекс — сто. Если работников у тебя только пятьдесят или пост средней важности, то и индекс будет равен пятидесяти. Если кормишь лишь самого себя, а пост мизерный, врач, учитель сельской школы — индекс равен одному. И, наконец, если никого не кормишь, а кормят тебя, пенсионера или инвалида, то обижайся не обижайся, а ты ноль.
Индексация, разумеется, не пожизненная. Регулярно проводится переаттестация, и если человек активный, решительный и способный, то из единицы станет тройкой. Или даже десяткой. Что десяткой — сотней! Быть или не быть, зависит от человека. Равенство перед законом сохранится, но с поправкой на индекс. Взять избирательную систему: с индексом сто и голосов у человека сто, а единичка и есть единичка. Нули вообще не голосуют. В суде же вводится коэффициент виновности, равный соотношению индексов. Если человек-сто сбил на дороге или даже на тротуаре человека-единичку, вероятность того, что первый будет признан виновным, равна один к ста. Это позволит сразу отсечь ненужные претензии у одних и поводы для переживаний у других. А то, помнится, арестовали депутата по обвинению в соучастии убийства двенадцати человек (включая детей), тот переживал, плакал даже, а кончилось всё штрафом в размерах премии, не то годовой, не то квартальной. Знающие люди предсказывали подобное сразу, но принять закон надёжнее.
Любая империя переживает периоды прогресса, динамической стабильности и упадка. Развитие идёт не сколько по спирали, сколько по параболе. Как траектория ядра. Хочется считать, что страна молодая, что вершины у неё впереди, но повседневная жизнь показывает обратное. Нет, технический прогресс очевиден и неоспорим, даже в поликлинике до первого декабря обещают ввести систему электронной записи к врачу, был бы врач на месте. Но технический прогресс обеспечивается мизерной частью населения. А остальные занимаются чем придётся. Если большинство занято технологиями низкими, не принижает ли это и само общество?
Что будет в результате — непонятно. Не исключаю, что переход на нисходящую ветвь параболы. Если Россия из полуфеодальной страны, не задерживаясь в капитализме, перелетела в коммунизм, то ровно так же, опять не задерживаясь в капитализме, она способна вернуться в полуфеодальное состояние. Сложившееся общество, конечно, не будет копией общества девятнадцатого века, но к лучшему ли это, не знаю.
Кафедра Ваннаха: Война и бит
Весной 2012 года российскую публику настигло своеобразное послание из прошлого. По средствам массовой информации прошло сообщение, что Федеральная служба охраны закупила (как и положено, по публичной процедуре) противогазы-колыбельки для младенцев из семей охраняемых лиц. Предназначенные для защиты высокопоставленных младенцев от последствий применения оружия массового поражения. Очень интересный симптомчик...
Проще всего было бы порассуждать о возврате к эпохе холодной войны. Но лучше обратимся к отечественной классике советского периода. Куда более ранней, чем холодная война. Вот «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова. Вспомним, как именно Корейко сбегает от Великого Комбинатора? Правильно, воспользовавшись учебной химической тревогой, повальным хождением широких масс граждан в противогазах и принудительной доставкой лиц, пренебрегших средствами защиты, в газоубежища... А это ведь — 1930-й год. Задолго до речи в Фултоне... Но — через дюжину лет после того, как военные планировщики Антанты размышляли о возможности завершения Первой мировой, затянись она до 1919 года, массированными химическими ударами по городам Германии. Чуть раньше тема химической войны была одной из главных в «Гиперболоиде инженера Гарина» Алексея Толстого. И в пьесах Михаила Булгакова она присутствует. То есть, отметим, оружие массового поражения пошло в дело на фронтах и стало фактором массового сознания для всего человечества задолго до выстраивания идеологического противостояния между социализмом и капитализмом (кайзеровская Германия была вполне капиталистическим государством с весьма развитыми демократическими институтами и эффективной по тому времени системой социального страхования; просто — не поделившим рынки с соседями...)
А вот — мир, разделённый Железным занавесом. Мир двух систем. К оружию химическому и бактериологическому добавилось оружие ядерное. Сначала у США, затем у СССР, потом — у всех постоянных членов Совета Безопасности. Копились мега- и гигатонны. Совершенствовались средства доставки. В-29 и Ту-4. В-52 и Ту-16. Ту-95 и В-58. Первые ракеты. Королевская «семёрка», крайне малопригодная для военных целей, но поразительно удачная для Космоса. Atlas и Titan. Minuteman и Polaris. Ставшие ответом отечественные ракеты Михаила Кузьмича Янгеля на высококипящем жидком топливе... Совершенствовались технологии, росла серийность. Но с точки зрения теории информации (дисциплины, году к 1960-му прочно обосновавшейся в общих инженерных справочниках, вроде первого тома «Справочника машиностроителя»), перерастание холодной войны в горячую, к счастью не реализовавшееся, было бы удивительно малоинформативным процессом. Его информационное содержание — всего лишь один бит. Есть война или нет. И это не менялось от того, как фиксировать данное состояние — по взрывам атомных бомб на своей территории или по отмеченным спутниками разведки или загоризонтными локаторами признакам пускам ракет.
Нет, конечно, в реальности всё было куда сложней. Войну можно было исчислять по движению бомбовозов к границам или даже по факту подъёма их с баз в количестве, превышающем обычное патрулирование вдоль границ СССР. За бомбардировщик можно было принять стаю птиц на перелёте. В идеале задачи штабистов пятидесятых-шестидесятых годов было бы очень полезно решать с использованием появившегося позднее аппарата нечёткой логики (fuzzy set logic). Но суть-то всё равно была однобитовой, самой примитивной из возможных: есть война между блоками или нет. И дело ничуть не менялось из-за того, что Великий Кормчий ссорился с Сеятелем Кукурузы, а де Голль выходил из военной организации НАТО. Два блока, два состояния — есть или нет.
А вот сейчас ситуация на планете совсем другая, и она, скорее, похожа на времена перед Первой мировой. Все в общем-то живут в рыночной экономике. Все связаны между собой хозяйственными связями (что лет сто назад считалось гарантией от войны). Монополии на оружие массового поражения нет ни у кого. Самым эффективным из его видов — ядерным — в последние десятилетия, кроме членов Совбеза и de facto примкнувшего к ним Израиля, обзавелись Индия с Пакистаном и Северная Корея.
И вот 6 октября 2012 года прибыл ещё один посланец из мира многобитовых войн. В этот день ВВС Израиля сбили над пустыней Негев неопознанный дрон. О принадлежности уничтоженного робота сведения появились лишь неделей позже. Лидер радикальной ливанской шиитской группировки «Хезболла» шейх Хасан Насралла признал, что дрон принадлежал этой энергичной организации. Причём собран беспилотник был на территории Ливана, откуда и ушёл в свой единственный полёт. Обратим внимание. Ливан, страна в пятидесятые цветущая, но истерзанная десятилетиями войны, оказывается способной собирать дроны. И пусть речь идёт лишь об «отвёрточной» сборке боевых беспилотников, прецедент весьма интересный. Конечно, израильские военные говорят, что и раньше догадывались о принадлежности дрона (может быть, они и правы, Моссад — организация любознательная). Но — всё равно. Речь идёт уже о задаче со многими неизвестными. Напряжённость между Израилем и Ираном налицо. А тут в районе ядерного центра в Димоне порхает непонятно чья пташка. Пока — разведывательная...
Но даже в исламском мире есть страны, не очень любящие шиитов. И — не восторгающиеся Израилем. И — имеющие столько денег, что способны нанять если не армии, то дивизии инженеров. И где гарантия того, что они не захотят чужими руками расправиться с недругом? Шиитскими с израильтянами или наоборот, значения не имеет. Резко возрастает неопределённость. Резко растёт объём информации, необходимой политикам для принятия сдержанных и ответственных решений. Вот Карибский кризис, не сходящий со страниц современных изданий. Но как тогда всё было просто: два блока. Решения принимают Кеннеди и Хрущёв. Мнения Кастро (страну которого выжгли бы янки) и Аденауэра с де Голлем, по чьим священным камням проскрежетали бы по пути к Ла-Маншу с Бискаем советские танки, во внимание не принимались... Да и воевать никто не хотел — американцам предстояло мирно войти в социализм (хм, а при Обаме почти получилось...), а русским — начать пить кока-колу под гамбургеры, что сбылось на все 100 процентов. Как же можно убивать будущего строителя коммунизма или потребителя товаров? А нынче — похуже. Резко растет число действующих лиц. И в строгом соответствии с законами науки комбинаторики растёт сложность подготовки решений...
Дрон — несерьёзно? Как сказать...До сих пор игра шла в одни ворота. США и Израиль с помощью дронов ликвидировали тех, кого считали причастными к террору (ну, и попавшие под раздачу, палящие в небо свадьбы...) И ударным дронам предшествовали разведывательные. А тут дрон, пока разведывательный, появился у оппонентов. За ним неизбежно последуют ударные. А в развитых государствах привлекательных для кибертеррора (осуществляемого не кибервирусом, а роботом, как его, робота, назвать — кибербактерией, что ли?) целей много. Простите, не буду называть конкретные мишени. Вернусь к примеру, о котором больше десяти лет говорил. Вот 9 октября 2001 года я обратил внимание, что книга В.Н. Попенко «Рельсовая война», рассказывающая о массовой диверсионной операции РККА в 1943-44 гг., на мой взгляд, не должна была бы увидеть свет в открытой печати. (Именно в открытой!) Книга — хорошая и интересная. Но — сведения в ней, ясно и наглядно изложенные, могли служить руководством для террористов нынешних. Теракты на железных дорогах, к сожалению, место имели, и так часто, что давать ссылки нет нужды... Очень противно оказываться правым в такой ситуации! Но железная дорога — всего лишь хай-тек начала индустриальной эпохи. А мы — в эпохе постиндустриальной. И нашу жизнь обеспечивают весьма уязвимые технологические структуры...
Мощь ядерного оружия завораживает. Но откуда пошли термоядерные ракеты? Да это фон Нейман придумал скомпенсировать мощностью атома отвратительную точность тогдашних ракет. Но точность ныне не проблема. Посмотрите, какую возможность привязки к местности даёт коммуникатор. И представьте, какие вычислительные мощности он несёт «на борту» — куда большие, нежели стоящие ныне на боевом дежурстве баллистические ракеты. А при росте линейной точности эффективность боеприпаса растёт по степенному закону. Так что даже тривиальный гексоген (из промышленных ВВ), давно облюбованный террористами, способен стать крайне высокоэффективным оружием, попадая именно туда, куда хочет злодей. А при выборе уязвимых инфраструктурных мишеней (вспомните 9/11) эффект может приблизиться к эффекту от применения ОМП. Причём появление дронов не у государств Первого мира служит звоночком из морга. Если описывать теракт 11 сентября в терминах кибербезопасности, то дело может быть представлено как внедрение злодейского софта в контур управления лайнерами. То, что софт этот был запущен на wetware, — лишь частный случай. А тут кибервирус не понадобится. В уязвимые места ударит кибербактерия (дрон мал по сравнению с... ну, заводом к примеру, но способен принести много зла, как и бактерия организму). Ну, пока дроны это даже не бактерии. Они не реплицируются самостоятельно (опять привет от фон Неймана, машинами которого дроны пока не являются). Пока они относительно организма — ядовитые насекомые; но вам не доводилось видеть умерших от анафилактического шока?..
И вот отсюда вытекает императив роста информационной насыщенности современных войн. Если раньше войны можно было избежать, наведя на страну-соперника ядерные ракеты и управляя ими одним битом «Пуск!», то сегодня необходим учёт множества противников и множества способов, с помощью которых они могут нанести ущерб. И поиск также весьма многочисленных и разнообразных способов, которыми противника можно остановить. Это потребует резкого роста квалификации политических и военных руководителей в вопросах информационного обеспечения войн. И неизбежность этого уже проникла в воздушное пространство Израиля 6 октября 2012 года.
Дмитрий Шабанов: Маятник
Системные мыслители рассматривают мир как совокупность обратных связей. - Донелла Медоуз
Потянуло как-то меня в последних колонках на обсуждение социальных проблем... Вы не будете возражать, если я обсужу здесь некоторые самые простые мысли, относящиеся к проблеме управления сложными системами?
Я начну с прямо-таки азбучных мыслей. Я опишу приём, который использую на лекциях по экологии. Делаю я это в большой аудитории, стоя рядом с высокой деревянной трибуной (залезать на неё кажется мне слегка смешным). Я говорю студентам: вот перед вами стою, не шевелясь, я, и рядом со мной стоит трибуна. Одинаково мы с ней поддерживаем своё положение или по-разному? Почему я устаю от такого стояния, а трибуна не устаёт? А что будет, если с высокой точностью регистрировать мелкие изменения положения тела человека и неживой конструкции?
Трибуна вовлекается в затухающие упругие колебания разнообразными механическими воздействиями, например звуками и сотрясениями пола. Частота её вибраций зависит и от частоты действующих на неё колебаний, и от свойств самой трибуны: её веса и упругости. С человеком намного сложнее. Его тело тоже реагирует на внешние колебания, но и само оно генерирует значительно более серьёзные вибрации. Наше тело вовлечено одновременно в несколько различных колебательных процессов, каждый со своей частотой и амплитудой. Причина этих колебаний — внутренняя.
А что произойдёт, если полностью затемнить помещение, где находится стоящий человек (или попросту закрыть ему глаза)? Один из колебательных процессов, в который вовлечено его тело, исчезнет. Почему?
Стоящий человек смотрит на окружающую среду. Если его тело отклоняется от избранного положения больше, чем на некую пороговую величину, его зрение зарегистрирует это по относительному перемещению окружающих предметов. Отвечающий за поддержание позы центр нашего мозга корректирует тонус поддерживающих тело мышц, компенсируя отклонение. Обычно это приводит к гиперкомпенсации: тело отклоняется в другую сторону. Зрение регистрирует отклонение, мозг даёт необходимые команды, мышцы компенсируют (гиперкомпенсируют) нарушение...
Если мы так или иначе перекрываем зрительный канал информации, человек не падает. Он продолжает стоять, ориентируясь на информацию вестибулярной системы (органа равновесия) и на показания рецепторов в мышцах и связках. Эти системы порождают свои колебания, характеризующиеся собственной частотой и амплитудой... Отклонение – восприятие – управляющая реакция – компенсация...
Стоящий человек, в отличие от трибуны, устаёт, потому что его мышцы всё время работают. А что будет, если он сильно устанет или, например, окажется под воздействием веществ, нарушающих работу его мозга? Он начнет раскачиваться, как пьяный. Скорость его реакции замедлится, амплитуда колебаний увеличится, и они станут заметными для невооружённого взгляда.
Мы описали регуляцию позы посредством отрицательных обратных связей. В нашем случае прямая связь – влияние мышечной активности на положение тела. Но положение тела само влияет на мышечную активность – это обратная связь. Те обратные связи, благодаря действию которых начальное отклонение компенсируется (результат срабатывания обратной связи противоположен по знаку начальному отклонению), называются отрицательными (–ОС). Отрицательные обратные связи стабилизируют систему, на их действии основан механизм регуляции. В случае положительных обратных связей (+ОС) начальное отклонение усиливается. Положительные обратные связи переводят систему в иное состояние.
Давайте приведу свой любимый пример отрицательных обратных связей. На костре стоит котелок. Если котел горит слишком сильно, вода из котелка выкипает и частично тушит огонь. Кипение уменьшается, и огонь постепенно начинает разгораться... Это – система, в которой реализуется отрицательная обратная связь. А в каком случае она была бы положительной? Если бы в котелке был керосин (или хотя бы жир)!
Простые неживые системы обычно сохраняют свои параметры постоянными благодаря своей косности, статичности. Живые системы динамичны. Их характеристики оказываются постоянными вследствие работы –ОС.
Для управления системами важно понять, какие именно параметры определяют частоту и амплитуду колебаний. В примере с опьянением мы видели, что увеличение запаздывания в работе –ОС приводит к уменьшению частоты автоколебаний и увеличению их амплитуды. Если такое запаздывание окажется слишком сильным, система может просто «вылететь» из того диапазона состояний, в котором регуляция оказывается эффективной. Например, сильно пьяный человек может отклониться от вертикального положения настолько, что ему потребуется взмахивать руками или выдвигать в сторону падения ноги. Фактически это означает, что для поддержания вертикального положения тела включаются новые обратные связи.
Чтобы показать этот эффект, я обычно прошу выйти ко мне какого-то студента, ставлю его рядом с собой, отвлекаю внимание, а потом коварно толкаю. Чтобы удержаться на ногах, он взмахивает руками. А следующий шаг в рассуждениях мы обсуждаем уже чисто виртуально: я спрашиваю, что будет, если вызванное моим толчком отклонение превысит его регуляторные возможности. Он упадёт.
Тело человека при падении отклоняется настолько, что его начинает валить земное притяжение. Чем сильнее он отклонится, тем сильнее он будет отклоняться тяготением. Такое поведение характерно для систем, вышедших за диапазон регуляции –ОС и попавших в диапазон преобладания +ОС.
Работу обратных связей можно наглядно показывать в виде определённой поверхности, по которой «скатывается» динамическая система (нечто вроде эпигенетического ландшафта Уоддингтона, если знаете, о чём я).
Такие аналогии полезны, но не надо забывать, что поверхность, по которой «катится» система, не является для неё чем-то внешним. Рассмотрите рисунок как иллюстрацию состояния пьяного человека, и вы поймёте, что показанная на нём поверхность – выражение тех связей, которые работают и в самой системе тоже!
Не думайте, что +ОС – плохи. К примеру, индивидуальное развитие организмов управляется в первую очередь ими. Именно они переводят развивающуюся систему с одной стадии на другую.
А почему шарик, скатываясь по показанной на рисунке поверхности, уклоняется то вправо, то влево? Почему регулируемая обратными связями величина колеблется? Причина — в запаздываниях. Никакие петли обратной связи не срабатывают мгновенно. Чем большее время требуется системе на то, чтобы среагировать на уклонение, тем больше она отклонится от оптимального состояния, и тем сильнее окажется «перелёт» через норму, когда реакция наконец-то сработает.
В авиации есть эффективный способ определить, насколько хорошо лётчик умеет, например, заводить самолёт на посадку. Локаторы регистрируют горизонтальные и вертикальные отклонения реальной траектории самолёта от оптимальной – глиссады. Любой лётчик отклоняется от глиссады то в одну сторону, то в другую. Однако хороший лётчик реагирует даже на небольшие отклонения реального маршрута от идеала и корректирует их настолько, насколько нужно для возвращения к оптимуму. Плохой пилот выписывает траекторию, которую его коллеги сравнивают со следом, который оставляет на земле струйка мочи идущего быка.
Зачем я это всё растолковывал? Понятийный аппарат, который мы сейчас обсуждали, пригоден для описания самых разных процессов – и относительно простых, и весьма сложных. Попробую сделать какие-то выводы. Эффективно управляемый процесс порождает быстрые мелкие колебания тех величин, по которым мы судим о его состоянии. Более длительные колебания со значительной амплитудой свидетельствуют о неэффективности управления; попытки заблокировать колебания могут привести к потере системой управляемости и её переходу в иное качество.
К каким системам применить только что сделанное нами «лекало»? Ну, например, к состоянию социума. Вас возмущает, что я хочу использовать для обсуждения общества подход, который пояснял на примере организма? Почему-то многим кажется, что общество намного сложнее. Я не согласен с этим. Конечно, общество – система, состоящая из очень большого количества разнородных компонентов, но связи между этими компонентами оказываются намного более простыми, чем между частями организма. Организм – более целая, интегрированная система, и благодаря этому он может реализовывать непростую программу индивидуального развития. К примеру, ещё во чреве матери эмбрион может готовиться к тому, что после достижения половозрелости начнёт размножаться. В обществе (намного более «рыхлой» системе) направленные на достижение удалённых целей управляющие усилия оказываются, увы, малоэффективными.
По колебанию траектории самолёта вокруг глиссады можно оценить мастерство пилота. А эффективность управления экономикой можно оценить по динамике важнейших индикаторов. А как оценить эффективность политического управления?
Один из механизмов обратной связи в политике – выборы. Это по определению медленно действующий механизм регуляции. Есть ли более быстрые? Конечно! Активность разных политических сил в парламенте, привлечение общественного внимания к текущим проблемам с помощью СМИ, работа общественных организаций и протесты граждан – быстрые способы корректировки государственной политики. Увы, не во всех странах они работают. Там, где они в большей или меньшей мере заблокированы – надежда остается на выборы. Впрочем, и выборы не всегда оказываются корректировкой власти со стороны народа, иногда они оказываются просто навязыванием электорату решения, которое приняла власть.
Например, в Украине только что прошли парламентские выборы. В общем они подтвердили давний вывод: в этой стране на выборах побеждает оппозиция. Изменения курса оказываются достаточно резкими, и в целом эта ситуация соответствует случаю малоэффективного управления. Маятник качается от одних сил к другим. Единственный раз, когда президенту удалось переизбраться, – вторые выборы президента Кучмы. Ему тогда удалось удачно подтолкнуть общественные настроения в сторону коммунистов. На втором туре, выбирая между действующим президентом и лидером компартии, я своими руками проголосовал за президента — и так сделали очень многие.
Нынешняя победа оппозиции – вовсе не яркая. Три оппозиционных партии наскребли чуть больше голосов, чем правящая партия вместе с коммунистами. Вероятно, за счёт «химии» с результатами выборов по мажоритарным округам и творческой работы с мажоритарщиками власть соберёт в парламенте большинство. Делая это, подтолкнут маятник общественных настроений в пользу радикальной, националистической оппозиции. Если нынешний президент выйдет на следующих выборах против лидера националистов (который уже успел наговорить и наобещать немало странных вещей и в будущем, наверное, поддержит свою репутацию), итог окажется предрешён. Но к радикалам качнутся лишь общественные настроения, ведь парламент-то удастся сделать пропрезидентским! Никакой перестройки управления при этом не потребуется.
Те, кто станет это делать, будут радоваться, что смогли остановить движение общества в нежелательную сторону. Интересно, к чему это в конце концов приведёт?
Совершая такие усилия, украинская власть с завистью смотрит на Россию. Как хорошо управлять страной, где результат выборов предрешён! Кстати, помните: мы обсуждали странные «хвосты» на российских распределениях голосов, отданных за партию власти, в зависимости от явки? Предыдущие украинские выборы тогда можно было приводить в качестве примера отсутствия подобных странностей. А на этих выборах они появились, свидетельствуя о том, что российское ноу-хау действует и в Украине.
Так какие же обратные связи корректируют власть Украины? А России? Какой динамики общественных процессов можно ожидать на этом фоне?
Будьте начеку! Если вы начинаете везде замечать действие обратных связей, значит, вы превращаетесь в системного мыслителя. - Донелла Медоуз.
Голубятня-Онлайн
Голубятня: Асосий хусусиятлари
Есть у меня по жизни одна тема, с которой, боюсь, не расстанусь до окончательного смежения очей — спасение угробленных жестких дисков! Даже боюсь подсчитывать, сколько раз я описывал подобную ситуацию за 13 лет существования Голубятен (кстати, сегодня вы читаете колонку № 865 :).
Радует лишь одно: эволюция мозга. В смысле, что за десятилетия работы с компьютером удалось сильно продвинуться в сторону от традиционного «Чего думать? Трясти надо!». Если поначалу я ловился на всяких собственных тупостях (чего-то там криво форматировал, менял размеры разделов, кластеров и занимался прочим экспериментаторским безумием), то в последнее время попадаюсь в основном на форс-мажоре. К великому только сожалению, форс-мажор этот в сфере жестких дисков является синонимом обычного пользования!
В том смысле, что для убивания диска сегодня не нужно стучать по нему молотком и даже ронять, достаточно просто подключить его к вражеской операционной системе. Для NTFS таковой выступает Mac OS X, для HFS+ — Windows. Это только за кулисами Билл Гейтс выступает крупным акционером Apple и на поверку — большим и теплым другом яблочной компании. Перед нами, зрителями, и те и другие ребята разыгрывают суровую комедию, демонстрируя всеми фибрами души непримиримую вражду и ненависть друг к другу.
Почему формат NTFS доступен на компьютерах, работающих под Mac OS X, только для просмотра?! Почему HFS+ на форточках не доступен вообще ни в каком виде? Посмотрите на Parallels, виртуальную машину для Мака: как ловко и непринужденно она обрабатывает родные разделы диска, форматированные в HFS+! Такое возможно лишь в том случае, если для разработчиков Parallels исходная подноготная обеих файловых систем открыта подобно книге: бери и читай!
Почему же эта подноготная закрыта для конечных пользователей? Почему мы вынуждены прибегать к услугам сторонних разработчиков, которые, ладно бы, просят денег, так еще и не гарантируют при этом безопасность?
Два года назад я погорел на продукте Paragon HFS+ for Windows — утилите, позволяющей читать и редактировать диски в родном маковском формате. У Парагона есть замечательная утилита «в другую сторону» — Paragon NTFS for Mac OS X, которой я пользуюсь по сей день. Одно время я работал с Tuxera NTFS — до тех пор, пока она не грохнула мне внешний жесткий диск, форматированный в NTFS, после чего перешел на аналогичный продукт от Парагона и до сих пор — тьфу! тьфу! тьфу! — беды не случилось.
Зато она случилась на Windows: Paragon HFS+ изуродовал диск до такой неузнаваемости, что его восстанавливали потом 2 месяца! (к чести будет сказано — таки восстановили :). Буквально неделю назад точно такая же зараза случилась у меня с диском HFS+ из-за утилиты MacDrive, которую последние годы использую вместо Paragon HFS+ (никаких других альтернатив для Windows вообще больше нет).
Катастрофа в обеих случаях — и с Paragon HFS+, и с MacDrive — произошла по одной и той же причине: нештатное отключение внешнего диска. Только не нужно тут изображать из себя девственниц и тыкать ефрейторским пальцем в RTFM: о том, что нельзя выдергивать внешние диски, а следует их предварительно отключать через интерфейс ОС я узнал, наверное, тогда, когда молодые ефрейторы-гоблинарии еще не появились на свет. Да вот только об этом не знают производители: что проприетарные товарищи, наглухо запаивающие диски в собственные корпуса, что производители этих самых корпусов (любые, даже те, кто закашивает под элиту, вроде Zalman) — их продукты имеют мерзкую особенность самопроизвольно отключаться!
Всегда — по одной и той же причине: люфт в разъеме USB. Проблема эта обрела прямо-таки катастрофические масштабы с переходом на USB 3.0: разъем, разделенный на два подразъема, настолько ненадежно соединяет кабель, что практически каждое третье подключение внешнего диска заканчивается трагедией — тем самым непредвиденным отключением от системы.
От того, что это отключение носит форс-мажорный характер, никому не легче: утилиты вроде MacDrive, Tuxera или Paragon в 5 случаев из 10 оказываются к подобным обрывам связи не готовы и дальше... Дальше: или пан, или пропал! Обычно вы отделываетесь легким испугом, либо парой-тройкой кластеров с потерянными данными. Но иногда случается полный тухес, который я лично отловил уже два раза: пару лет назад с Парагоном, и вот теперь — с MacDrive.
Тухес выглядел следующим образом: после очередного непредвиденного случайного отключения 500-гигового жесткого диска, форматированного в HFS+, и уложенного как раз в красивейшую (и от того, еще более ненавистную) коробочку Zalman, диск этот перестал читаться везде! И на моем штатном Macbook Pro, и на моем запасном Sony Vaio Z (которым, признаюсь честно, я довольно активно пользуюсь, например, для вторичных задач видео монтажа и рендеринга, которым не хочется занимать ресурсы основного ноутбука).
Я перепробовал практически ВСЕ пользовательские утилиты, какие только есть для Мака и Форточек: все эти Акронисы, Анделиты, Data Rescue и ВiskWarrior'ы! Так вот, скажу я вам: всё это — величайшая профанация! Все программы пользовательского (не профессионального!) уровня работают точно так же, как работают штатные утилиты, встроенные в ОС (что Mac OS X, что Windows). То есть: если на уровне штатной утилиты диск не читается, его не видят и пользовательские программы сторонних разработчиков. Все, что они делают, так это добавляют функционала к уже существующим в штате решениям.
Надеюсь, читатели понимают, что я бы никогда не стал писать на старости лет эту страшилку, если бы не нашел выхода из ситуации :) Я его таки нашел и остается только удивляться, почему это случилось на 13 году написания Голубятен. Хотя, наверное, знаю почему: раньше, когда у меня не было Мака, не возникало и подобных проблем, которые целиком и полностью вызваны антагонизмом враждующих между собой операционных систем: в том смысле, что при экстренном отключении внешнего диска, отформатированного в родной файловой системе, как я уже сказал, не случается худших проблем, чем потеря данных из пары-тройки кластеров. Так, чтобы диск совершенно приходил в нерабочее состояние и не воспринимался ОС, за все 16 (с 1993 по 2009) лет жизни с Windows у меня не случалось ни разу. Зато после перехода на Мак за 3 года вышло два полноценных обвала. Вот уж точно: уходя — уходи!
Так вот: представляю читателям программу, которая мгновенно распознала покореженный MacDrive диск, указал причину поломки и легко позволила восстановить ВСЕ данные без единой потери с поврежденного диска — это разработка замечательнейшей профессиональной конторы по имени R.Lab.
У R.Lab длинная линейка программных и программно-железных комплексов для восстановления данных из убиенных дисков. Догадываюсь, что положительные результаты достигаются в случаях, несопоставимо более тяжких, чем у меня, достаточно взглянуть на этого монстра:
Это один из таких комплексов R.Lab — PC−3000 Portable, способный творить чудеса с жесткими дисками, на которых часом ранее танцевали лезгинку (утрирую, конечно :).
Спасение моего диска с предельной непринужденностью оказалось по плечу даже стартовой разработке R.Lab — бесплатной утилитке R.Saver:
Разумеется и одна из флагманских утилит — UFS Explorer — щелкнула этот орешек с закрытыми глазами:
Полагаю, всем интересно узнать причину выхода внешнего диска из строя после нештатного его отключения: MacDrive c перепуга умудрился прописать в загрузочном секторе диска информацию о каком-то фантомном разделе FAT размером 40 мегабайт! После этого куда бы мы не вставляли этот диск — в Макбук или в Вайо — ОС пыталась загрузить именно этот несуществующий раздел FAT, после чего намертво зависала. Пользовательские же утилиты ни при каких обстоятельствах не могли распознать ни этот фантомный раздел FAT, ни погребенный под ним родной HFS+ на 500 гигабайт!
Утилиты R.Lab, как я уже сказал, мгновенно считали реальную структуру всего диска, воспроизвели все файлы до последнего на разделе HFS+, и позволили все это хозяйство перекинуть на другой диск. После чего я переформатировал «пострадальца» — et voila! — он опять в строю!
Под занавес анонсирую видеообзор очередной электронной читалки от Pocketbook (который теперь Obreey!) — Pocketbook Basic New стартового уровня:
Настоятельно рекомендую просмотреть ролик до конца, иначе вы так никогда и не узнаете, что такое «асосий хусусиятлари» и каким образом модель Basic позволяет раскрыть тонкие сущности этого феномена. А если не узнаете — никогда себе потом не простите :)
Голубятня: Виртуальная Барышня
На Виртуальную Барышню от Телфина я вышел в непрекращающемся поиске совершенства. В данном случае — совершенства IP-телефонии. Минувшим летом в двух Голубятнях («Коллбэчим!» и «Писителом Задарма» я уже рассказывал читателям о новых провайдерах VoIP, на который вышел от отчаянного неудовольствия тем, с чем приходилось жить последние года: бетамаксовым Internetcalls и вечным как жизнь Sipnet.ru.
Не буду повторяться, объясняя причины, почему «дешево и несердито» — самый распространенный и, увы, популярный вариант в области VoIP — оказывается выброшенными на ветер деньгами: потрепаться, угадывая каждое второе слово, борясь с затуханиями сигнала, полным исчезновением несущей, провалами с последующими скоростными прокручиваниями сказанного за последние 15 секунд — всё это сильно напоминает пионерский секс на перекладных, впопыхах и где придется, но никак не может удовлетворить обстоятельные запросы зрелых личностей. Иными словами: я готов заплатить больше, но качество связи обязано быть на высоте.
Продолжить поиски, которые вроде как завершились летним обнаружением двух оптимальных решений — call back от Telphin на одном полюсе и чистый VoIP от PCTel и Zadarma на другом, пришлось по причине практической неудовлетворительности ни того, ни другого.
На поверку оказалось, что качество связи что у PCTel, что у Zadarma оказалось точно такое же, как и остальных «дешевых и несердитых» провайдеров — аховое. Я даже не знаю, как ребята умудряются обеспечивать выставочно-приемлемый коннект новым клиентам — то есть: тестируешь сервис — всё замечательно! Подписываешься, переводишь денежку на счет, начинаешь интенсивно пользоваться и уже через несколько дней качество связи возвращается на круги своя, становясь привычно поганым. Прямо магия какая-то!
Поделиться книгой: