Продавцы мечтаний

Башунов Геннадий Алексеевич

Продавцы мечтаний

Часть первая. Воздушный наёмник

Глава первая

Итак, я умирал. Это совершенно ясно.

Как только я смог признаться себе в этом, стало даже немного легче. Надежда, не сопротивляясь, утонула в потоках чёрной тоски и безысходности. Но мои ноги продолжали делать движение за движением, впрочем, я уже несколько часов шагал абсолютно механически. Мозг, всё ещё пытавшийся что-то выдумать, найти какой-то выход, отключился, смирившись. Я даже порадовался этому. Выхода не было, нет, не будет, точка. Незачем напрягаться, лучше расслабиться и ждать.

Но, распрощавшись с самим собой, я всё ещё продолжал идти, не в силах остановиться. А ведь ещё пару дней назад с таким трудом мне удавалось заставить себя подняться с песка и продолжать движение. Тогда, наверное, с этим справлялся инстинкт самосохранения, теперь же и он, кажется, пропал. Чёрт, я даже не мог себя приблизиться к очередному ржавому корыту, бывшему когда-то боевой техникой, в поисках воды, просто шагал вперёд.

Вообще, я думал, что отброшу копыта ещё пять дней назад, от жажды. Но - о чудо! - пошёл сильный ливень. С каким удовольствием я погружал голову в развороченное железное тело какого-то запредельного боевого монстра, как, захлёбываясь, глотал мутную, провонявшую соляркой и ржавчиной, воду, и как потом блевал этой водой, отмечая, что наглотался мха и ещё какого-то дерьма, покрывавшего ржавый остов. Но, оклемавшись, я снова бросился пить, пить, пить…

Тогда я благодарил небеса, всех богов, которых знал, и мать природу вместе с ними за то, что даровали мне жизнь. Сейчас я проклинал их всех вместе взятых за то, что продлили мою агонию.

Нет, умирал я не от жажды. После ливня жара, так мучавшая меня, резко спала, время от времени начинал моросить дождик, так что с запасами воды, которую я находил буквально на каждом шагу, проблем не было. Проблема была в другом - уже неделю, с тех пор, как оказался здесь, я голодал. Я старался жрать траву и мох, сначала засохшие, а после дождей напитавшиеся влагой, но каждый раз моя трапеза заканчивалась неудержимыми приступами рвоты. И дело не в том, что я не мог справиться с отвратительным запахом и вкусом местной растительности, я оголодал на столько, что мне было плевать на них, просто мой организм отторгал всё, что я съедал. После каждого приступа рвоты я чувствовал себя ещё более обессиленным, чем раньше. Наконец, поняв, что всё бесполезно, я перестал есть вообще, и ни разу не ел уже три дня. Позавчера мне стало даже получше, я абсолютно перестал чувствовать голод, ко мне даже вернулись силы… Но сегодня…

Зачем об этом думать? Зачем вспоминать все муки, которые я перенёс? Лучше вспомнить что-нибудь хорошее…

Но в голову лезли только тонны ржавого металла, осыпавшиеся окопы, разгромленные бункеры, песок и жёлтая пожухлая трава, иногда его заменяющая. Вспоминался отвратный вкус коричневатого мха, жестокие боли в желудке, голод, усталость и холод. О, как я мёрз ночами… Мёрз чудовищно, сжимаясь в комок, чтобы сохранить хоть каплю тепла в своём окоченевшем и одеревеневшем тело, с мышцами, бьющимися в судороге, вот такая у меня была дрожь.

Но сегодня всё кончится, я умру.

"Хоть бы просто заснуть и не проснуться", - подумал я. Да, это была бы отличная смерть. Но, скорее всего, я буду мучиться долго. Лежать, страдая от холода и жажды, не в силах встать. Дёргаться, стараться ползти.

Эти мысли подстегнули меня, я даже принялся лихорадочно раздумывать о том, как выжить, но это продолжалось недолго. Меня снова захлестнула безнадёга.

И, что удивительно, я начал вспоминать.

- Хочешь?

- А? - тупо спросил я, поворачиваясь к девушке, присевшей ко мне на скамью пару минут назад. - Вы мне?

- А здесь есть кто-то ещё? - улыбнулась незнакомка.

- Нет, - буркнул я. Чёрт, она наркоманка что ли? Грязная какая-то, хоть и хорошо одета, кривозубая, некрасивая. Что ей надо-то?

- Ну, так что? - продолжила расспросы моя нечаянная собеседница.

- Я прослушал вас, извините.

- Хочешь, чтобы всё это изменилось?

- Что - всё это? - несколько нервно переспросил я. Точно, наркоша. Не было бы рядом её дружков.

Незнакомка таинственно улыбалась, не отвечая.

"Спокойно", - сказал я сам себе. Чего нервничать? Вокруг никого, хоть в темноте и довольно сложно определить, время-то уже четыре часа ночи, все гопники спят давным-давно. Да и мало их в нашем районе, как-никак здесь обитает медленно нарождающийся средний класс, ну и богатеев достаточно, так что наряды полиции ходят часто. Наркоманка решила толкнуть мне дури, чего бояться-то? Денег с собой у меня всё равно нет, убивать меня не за что. Или, быть может, это вообще безобидная умалишённая. Иначе как растолковать эту её фразу "Хочешь, чтобы всё это изменилось"? Вот-вот, либо эта девушка - драгдиллерша, которая сейчас предложит посмотреть мне "мультики", либо дурочка, которую богатые родители вывели на прогулку ночью, а то мало ли, детишки дразнятся или, например, к собакам она лезет, они же добрые почти, тихопомешанные-то.

Не мысли же мои она читает…

- А вдруг? - продолжая улыбаться, спросила моя собеседница. - Ведь тебе это надоело. ВУЗ, подработка, излишняя забота родителей. Одиночество, тоска, разочарование в людях.

- Не понимаю, о чём вы, - почти истерично прошептал я. Надо бежать, бежать, пока не поздно. Пусть потом я буду смеяться сам над собой, но пусть лучше потом мне будет смешно, чем сейчас страшно.

Но я продолжал сидеть, будто примёрзнув к деревянной скамье.

Я затянулся сигаретой, которую держал в руках, но понял, что она погасла, а пепел упал мне на штаны. Отряхнувшись, я закурил, надеясь, что моя нечаянная собеседница уйдёт.

Но она молча сидела рядом, и улыбка не сходила с её тонких губ.

- Запах бензина, - неожиданно продолжила незнакомка, когда я уже почти пришёл в себя, выкурив уже половину сигареты. - Тебе ведь нравится запах бензина. Ты, возможно, сам этого не понимаешь, но ты ассоциируешь его с развитием человечества, с прогрессом, высокими технологиями и благополучием. Это от того, что твой отец работает в нефтяной компании?

Я долгое время молчал, сидя с тупо открытым ртом.

- Да кто ты такая?! - издал я, наконец, вопль. Мне казалось, будто я сижу абсолютно голый перед этой странной девушкой… нет, перед всем миром. Чувство было таким, будто меня вывернули наружу, как футболку, или я лежу на операционном столе, и меня препарируют. Но изучали не мои внутренности, а моё "я", мой внутренний мир. - Что на хрен происходит? - прошипел я тише. - Ты следишь за мной?

- Не важно, что сейчас происходит, - совершенно серьёзно ответила незнакомка. - Не важно, кто я такая. И нет, я за тобой не слежу, я вижу тебя впервые. Важно другое. Что хочешь ты.

- Я хочу уйти, - холодно сказал я, справившись с шоком. Но, повинуясь какому-то дурацкому желанию узнать, чем всё это кончится, остался сидеть на месте.

- Не хочешь, - произнесла девушка, снова обнажая кривые жёлтые зубы в таинственной улыбке.

Я поймал себя на мысли в том, что, не смотря на её отвратительную внешность, в ней что-то есть. Тайна, которая читалась в улыбке. И что-то ещё. Другое. Чуждое. Не понятное.

- Тебе плохо? - спросила незнакомка.

- Нет, - солгал я.

- Ты хочешь изменить всё это?

- Не понимаю…

- Понимаешь, не лги мне.

- Если скажу, что да, будто что-то измениться, - горько произнёс я. Моя нервозность прошла, накатила тоска, мучавшая меня уже долгое время.

Нет, меня не бросила девушка, не отчислили из университета, у меня нет проблем с родителями или друзьями. Я просто устал. Почувствовал себя лишним, ненужным. Чёрт, я даже не понимал причины этого чувства. Просто стал другим. Сначала это доставляло мне странное, садистское удовлетворение. "Я повзрослел", - гордо говорил я сам себе, а сам кусал подушку, стараясь справиться с глухой тоской, пожирающей меня. Я продолжал жить и улыбаться, скрывая за улыбкой зубовный скрежет. Нет, я не думал о суициде, никогда не думал, я всегда хотел жить, хотел и сейчас. Но - не так.

- Изменится, - пообещала мне незнакомка, отвлекая от мыслей. - Стоит только захотеть.

- И что же произойдёт? - насмешливо спросил я.

- Хочешь узнать?

Прежде чем ответить я долго изучал лицо своей собеседницы, озарённое - по-другому и не скажешь - всё той же таинственной улыбкой.

- Хочу… - прошелестел в ночи мой тихий шёпот. Мне показалось, что это слово полетело от меня к этой некрасивой девушке, вспыхнуло ярко-красной краской и отпечаталось в ночной темноте, как надпись красными чернилами на бумаге.

Что-то кольнуло мой большой палец правой руки. Вздрогнув, я поднял руку и увидел в свете фонаря, под которым стояла скамья, крупную каплю крови.

- Контракт заключён, - деловито произнесла незнакомка, поднимаясь со скамьи. - Ты молодец, Антон.

- Кто ты? - прошептал я, глядя в спину странной девушке.

- Продавец мечтаний, разве не ясно?

- И о чём я мечтаю?

- Чтобы всё изменилось, ты же сам сказал. Не волнуйся, ты поймёшь, когда это произойдёт. Прощай.

Незнакомка растворилась за границей света, очерченной работающим фонарём, а я остался сидеть, тупо глядя ей вслед.

Удивительно, но в моей душе забрезжила искорка надежды.

"Тогда я ещё раз покурил и пошёл домой, - вспоминал я, шагая по влажной траве. - А проснувшись, как был, в одних семейниках, понял, что всё действительно изменилось, ведь я проснулся не в своей однокомнатной квартире, а на странном коричневатом, будто обожжённом, песке посреди груд искорёженного металла. Уже неделю я умираю от жажды, голода и холода. Об этом я мечтал?".

Конечно же, нет. Но продавщица мечтаний не солгала, действительно всё изменилось, хотя и стало только хуже. Но скоро всё изменится… Скоро. Надо только подождать.

Мою правую ступню пронзила боль. Я упал, подтягивая ногу к груди. Понимание того, что ждать осталось не так уж и долго, пришло очень быстро. В и без того израненной правой ступне торчала какая-то ржавая железная хреновина размером с приличный гвоздь. Что ж, рано или поздно это должно было произойти, сетовать на неудачу незачем. Превозмогая боль, я вырвал железяку, ещё и покрытую зазубринами, и, швырнув её как можно дальше, тяжело откинул голову на траву. Тяжело вздохнув, я закрыл глаза и постарался расслабиться.

От кровопотери я, конечно, не умру, но в таких условиях запросто заработаю столбняк или ещё чего похуже. Что ж, быть может, так будет ещё проще…

Не знаю, сколько я лежал так. Возможно, я даже немного вздремнул, по крайней мере, мутные и скомканные видения родителей, друзей и наиболее нравившихся мне бывших девушек могли придти ко мне во сне. От сна - или бреда наяву - меня отвлёк хрипловатый мужской голос. Говорил, определённо, человек, но я ни черта не понял. Решив, что это предсмертная галлюцинация, я даже не раскрыл глаз, чтобы поискать источник звуков.

В чувство меня не сильный, но вполне ощутимый пинок в рёбра. Инстинктивно свернувшись в комок, я раскрыл глаза. Надо мной стоял заросший бородой по глаза тип крепкого телосложения. Его одежда выглядела странновато, хотя её крой был вполне привычным - кожаная куртка, штаны из плотной ткани вроде джинсовой, ботинки. А вот на его груди висело нечто странное, но достаточно устрашающее. Рассудив, что это оружие, я, всё ещё лёжа на боку, попробовал поднять руки и вслух произнёс:

- Сдаюсь.

Мужчина снова что-то произнёс, но я по-прежнему не понимал ни слова, даже интонации его голоса казались чуждыми.

- Ничего не понимаю, - честно сказал я. - У вас будет что-нибудь пожевать? Хоть сухарик?

Очередная непотная фраза, за которой последовал пинок в бедро. Может, он приказывает мне встать? Да, скорее всего. Плевать, пусть он окажется хоть работорговцем, только бы покормил.

- Не могу, - пробормотал я. - Нога, - я указал на повреждённую ступлю.

Бородатый внимательно проследил направление, указанное моим пальцем, подёргал головой и снова подтолкнул меня ногой, уже мягче.

Тяжело вздохнув, я с трудом встал на четвереньки, но подняться на ноги сил у меня не осталось. Кажется, незнакомец это понял. Он помог встать мне на ноги и недвусмысленно подставил правое плечо, на которое я с удовольствием опёрся. Медленно мы заковыляли вперёд, причём, после второго десятка шагов бородатый практически тащил меня на себе, чем я бессовестно пользовался. Всё-таки неделя голодовки истощила меня, и не только в физическом плане, но и моральном тоже. Я готов был разрыдаться от счастья, пуская слюни, падать в колени своему избавителю. Ещё бы чего-нибудь пожевать…

К счастью, идти пришлось недолго. Мы добрели до очередного разрушенного бункера, за которым на небольшой высоте висел…

- Дирижабль, - пробормотал я. - Мать его, дирижабль… Вокруг боевые машины, роботы, а тут дирижабль…

Бородатый что-то пробурчал и резким движением забросил меня на закорки. Мои конечности бессильно болтались, как у куклы, которой обрезали нитки. Но к дирижаблю мы не свернули. Мой спаситель прошёл вдоль полуразрушенной стены бункера и бесцеремонно забросил меня в дверной проём. Глухо охнув, я грохнулся на жестяной пол и остался лежать. Остатки сил, которых и раньше-то едва хватало на то, чтобы подняться на четвереньки, совершенно покинули меня. Рядом раздались голоса, мужские и женские. Кто-то принялся трясти меня за плечи, тискать. Я, глухо постанывая, пытался вырываться, но силы совершенно покинули меня.

Меня подняли на руки и положили на что-то мягкое. Мягкое, относительно жестяного пола, конечно. Мою голову крепко ухватили небольшие ладони, тряхнули. Я открыл глаза. И утонул в чужих, огромных глазах ярко-зелёного цвета. Я вздрогнул, замычал, стараясь вырваться, но бесполезно. В мои уши начали проникать слова, одна фраза. Она повторялась и повторялась, вводя меня в транс.

- … послушай меня, усни… - различил я, прежде чем отрубиться.

Глава вторая

Сознание возвращалось медленно. Вместе с ним приходило чувство боли, а после и голода.

Раскрыв глаза, я сначала не понял, где нахожусь. На моё тело было наброшено тонкое одело, под головой лежала подушка. Но я находился не у себя дома. В царящей в помещении полутьме угадывалось запустение. Железные стены и потолок ничего, кроме пятен ржавчины и клочков паутины, не украшало, а сама комнатка была маленькой. Повернув голову набок, я увидел небольшой столик и ничем не укрытую железную же кровать. Один сплошной металл…

Вспомнив, где я и как здесь оказался, я резко сел, но мою голову пронзила такая дикая боль, что моё тело снова повалилось на кровать. Когда боль немного утихла, я снова сел, но куда осторожней.

- Твою мать, - прошептал я вслух, чтобы разбавить давящую тишину, царящую в каморке. - Почему башка-то так болит?

Мне, конечно же, никто не ответил. Тяжело вздохнув, я лёг. Моё тело с трудом повиновалось, слабость была такой сильной, что я едва двигался, как муха, угодившая в мёд. Но о слабости пока можно не думать. Я жив - и это главное. О том, что я совершенно не знаю, где я, куда делись люди, нашедшие меня, тоже пока лучше не размышлять, не за чем изматывать себя попусту. Если они подобрали меня, а потом бросили, улетев на своём дирижабле, я не буду их винить. В любом случае, сейчас я в лучшем положении, чем раньше. За жизнь надо цепляться, никогда не надо её отпускать. Я оказался не понятно где, но справился с истерикой, приключившейся со мной в первое время. Я умирал от жажды, но пошёл дождь. Я умирал от голода и слабости, проткнул себе ногу, но меня подобрали. Пусть это лишь продлит мою агонию, но у меня снова появился шанс, и чем дольше я живу, тем больше вероятность того, что случится очередное чудо.

- … есть? - раздался рядом приятный женский голос.

Вздрогнув от неожиданности, я повернул голову в сторону входа. В дверях моей каморки стояла незнакомая девушка. На вид ей было лет пятнадцать-шестнадцать, но голос звучал куда старше, хотя я мог и ошибаться. Невысокая, худощавая, с приятным лицом. Я никогда не видел её раньше. Но я узнал глаза. Огромные зелёные глазищи, казалось, поглотившие меня какой-то время назад. В полутьме я заметил странную делать - из уголков глаз будто вытекало что-то тёмное, но, присмотревшись, я понял, что это горизонтальная татуировка или рисунок, доходящий практически до середины щеки.

- … есть? - повторила вопрос девушка.

- Не понимаю, - пробормотал я в ответ.

- Понимаешь, - резко сказала девушка. - Ты … есть? … отвечай. Ты… есть?

- Хочу я есть? - предположил я. И вздрогнул, услышав звуки своей речи. Я говорил не по-русски.

- … - бросила незнакомка. По интонациям, немного чуждым, но уже вполне понятным, я понял, что ответ утвердительный.

- Я хочу есть, - произнёс я уверенней.

- Нельзя, - сухо ответила девушка. - Поспишь, … … можно, … только …. … понимать … … лучше. - Незнакомка бесшумно вышла из дверей.

Я попробовал позвать её, попросить остаться, но не мог вспомнить ни слова.

- Я хочу есть, - разочарованно произнёс я. И, подумав, добавил: - И пить.

Но девушка с татуированным лицом уже ушла. Тяжело вздохнув, я снова лёг на кровать. Хотя, чего вздыхать? Меня не бросили, может быть, даже покормят, я почему-то начал понимать часть иностранных слов. Чёрт возьми, да за последнюю неделю возможность такого исхода казалась мне просто чудом. Но сейчас чудо свершилось.

"Очередное благое чудо после одного, но жутко неприятного, - угрюмо подумал я. - А чем ещё считать моё попадание сюда, кроме как не чудом? И сюда - это куда? В другой мир? Будущее Земли? Бред… фантастика… Но я действительно оказался в этой фантастический ситуации, и не верить своим глазам, всему, что я увидел за последние несколько дней, я не могу. Значит, придётся поверить… Или считать, что я просто сошёл с ума и скоро меня откачают. Но это будет очередным чудом, а их запас, боюсь, истекает".