Помоги проекту - поделись книгой:
Предисловие
Так где же он есть, затерянный наш град? Мы не были вовсе там.
Но только наплевать, что мимо, то — пыль, а главное — не спать в тот самый миг, когда
Придет пора шагать веселою тропой полковника Фосетта,
Нелепый этот вальс росой на башмаках нести с собой в затерянные города.
— Зачем вы выбираете для путешествий такие опасные страны? — спросила меня одна читательница на презентации книги «Дорога на Килиманджаро. Путешествие по Московскому меридиану».
— Да это совершенно безопасные для туризма места. Мы же не отправляемся в горячие точки, на линию огня. Просто это места с плохой репутацией, зачастую на пустом месте создаваемой СМИ по различным причинам. Миры, «затерянные» туристической индустрией.
Конечно, «совершенно безопасные места» — это преувеличение. Таких мест на планете практически не осталось. Можно ли в современном мире чувствовать себя в безопасности, отправляясь в поездку на лондонском метро, посещая мюзикл в Москве или школу в Беслане? Но то, что «опасность» этих мест многократно преувеличена, не вызывает сомнений.
Да, возможно, вы не сможете получить там стандартного набора туристических услуг — лежака на пляже и бара, в котором «все включено». Но так ли вам это необходимо? Зато в таких местах вы не будете бродить в толпе туристов, к вам будет совсем другое отношение, не как к дойной корове, как это обычно бывает на раскрученных туристических курортах, а как к интересному путнику, заглянувшему в их края. Редкий турист — желанный гость не только для местных жителей, но и для властей, которые, как правило, мечтают о развитии такой прибыльной и низкозатратной индустрии, как туризм, и стремятся как-то изменить мнение о себе в мировом сообществе.
Все три страны, путешествия в которые описаны в данной книге, можно рассматривать как такие «затерянные миры». Здесь и классический «Затерянный мир» Артура Конан Дойля, расположенный в верховьях Амазонки, куда мы отправились через Венесуэлу; и находящийся сейчас в состоянии ожидании большой войны Иран, куда туристы боятся ехать из-за страхов, нагнетаемых СМИ; и затерянный во времени мир Эфиопии, мощнейшей империи древности, где остановился прогресс и все замерло как в заколдованном царстве.
Эти страны интересны не только самобытностью, но и наличием древнейших культур. По этим странам крайне мало информации, там очень мало туристов, так что вы еще можете почувствовать себя первооткрывателями новых миров, ощутить дух романтики и приключений.
Не обязательно быть профессиональным путешественником, иметь спонсоров или много денег. Все вполне доступно современному среднему классу, ведь самим все можно организовать достаточно дешево. Все дело в приоритетах. Можно копить деньги на престижную машину, на отдых в пятизвездочном отеле на шикарном курорте, а можно и на организацию скромного путешествия, но зато в далекие экзотические места, где, остановившись в обычной палатке, вы услышите крики невиданных животных, сможете полюбоваться незнакомыми созвездиями бархатного южного неба, пройти с рюкзаком, преодолевая реальные, сильно отличающиеся от киношных препятствия.
Затерянные миры Венесуэлы
Это всего лишь индейские предания, но за ними, безусловно, что-то кроется…. В этом углу, где сходятся границы трех государств, меня ничто не удивит… В такой стране только и следует ждать всяких чудес и тайн. И почему бы нам не разгадать их?
На подступах к новому миру
Желание попасть в «Затерянный мир» возникло давно. Еще в детстве, когда я читал знаменитый роман Артура Конан Дойля, меня интересовал вопрос, а как все выглядит на самом деле? Ведь это место реально существует. В джунглях Амазонки есть столовые горы, окруженные неприступными скалами, где все не так, как внизу, все другое.
Конечно, еще есть «Плутония», «Земля Санникова» — изолированные толщей земли или арктическими льдами; Изумрудный город в Волшебной стране, защищенный непроходимой пустыней; описанные писателями-фантастами миры других планет, отделенные от нас космической бездной. Все это тоже «затерянные миры», «иная реальность», где все не так, как в нашей обыденной жизни, где есть место волшебству, романтике, приключениям. Но все же это чисто литературные миры, созданные фантазией авторов. А здесь все по-другому, сюда можно поехать, все самому посмотреть, потрогать, полюбоваться великолепием тропического леса, повторяя путь героев романа, пройти пороги, на которых разбил свою лодку профессор Челленджер, взобраться на скалу с лордом Джоном Рокстоном, найти потайную дверь в Неведомую страну, изучить невиданные растения с профессором Саммерли, найти правильный путь в пещерах с юным репортером Нэдом Мелоуном, и, наконец, лично убедиться, не водятся ли там динозавры?
Автор не указал точных координат «Затерянного мира». Им может считаться практически любая из сотни столовых гор, разбросанных на Гвианском нагорье. Но в книге есть упоминание о месте, где сходятся границы трех государств, да и герои плыли в верховья Амазонки, направляясь на север от бразильского города Манаус. Возможно, поэтому, сейчас принято считать «Затерянным миром» гору Рорайма, расположенную на границе трех стран — Венесуэлы, Бразилии и Гайаны, где берут начало северные притоки самой крупной реки континента. Единственный путь подъема на гору Рорайма идет со стороны Венесуэлы, и мы решили отправиться в эту страну.
Сначала задача представлялась довольно сложной. Во-первых, нужно было уложиться в календарный отпуск, ведь мы не профессиональные путешественники и от основной работы нас никто не освобождал. Да и спонсоров нет, так что в путешествии можно будет полагаться только на заработанные самими деньги. А путь туда не близкий и не дешевый.
Во-вторых, нужно было как-то решить проблему языкового барьера. Ведь никто из нас не говорил по-испански. И хоть пару месяцев перед отъездом, по вечерам, мы учили испанские слова и пытались смотреть испанские фильмы без перевода, особых иллюзий насчет своего уровня знания местного языка мы не испытывали. А ведь еще в стране живут индейцы, многие из которых говорят только на своем языке. Как мы сможем общаться с ними?
В-третьих, беспокоила криминальная ситуация в Латинской Америке, не способствующая вольным путешествиям. Нет, если вы едете по турпутевке, перемещаетесь по стране на экскурсионных автобусах, не гуляете одни по улицам и останавливаетесь только в отелях, то проблем с криминалом, скорее всего, не будет. Но если едете сами… Во всяком случае, опыт моих знакомых вольных путешественников не обнадеживал. На Машу Орлову из Москвы, в одиночку путешествующую по Бразилии, средь бела дня, в центре города, в историческом центре Рио-де-Жанейро напала банда подростков в возрасте от 16 до 20 лет. На нее натравили собаку, и, пока животное вырывало из Маши куски мяса, аборигены потрошили ее рюкзак. До этого ее еще пытались ограбить в Кито. К ней на улице спокойно подошел мужчина, взял за руку и молча начал снимать часы. Маша мужественно сражалась, кричала, била его сумкой по лицу, но, только убедившись, что часы дешевые и особой ценности не представляют, бандит оставил ее в покое.
На Вадима Должанского, отправившегося путешествовать с подругой в Перу, тоже напали в центре города днем. Сначала подкрались сзади и немного придушили ничего не подозревающую девушку, затем напали на Вадима. Отбиться он смог, но вещи, деньги и документы пропали. Местных прохожих эта сцена не удивила и не заинтересовала. Охота на иностранных туристов на этом континенте что-то вроде национального вида спорта.
Не всегда спасает и такси. Двое французов с работы моей жены прилетели в Каракас, вышли из аэропорта, поймали машину и назвали адрес отеля. Путешествие длилось не долго, до первого банкомата. Там таксист вытащил пистолет и, угрожая оружием, отобрал у французов кредитные карточки. С перепугу один из туристов назвал неправильный пин-код. Несколько ударов по голове вернули память. Сняв все деньги с карточек, шофер выкинул французов на улицу и уехал.
Чаще, конечно, здесь просто воруют. Один преступник отвлекает внимание — например, спрашивает, не вы ли обронили эти часы. Другой хватает маленький рюкзачок, в котором туристы обычно носят с собой самые ценные вещи, и убегает. Так «увели» деньги и документы у одного из участников команды московских альпинистов, направлявшихся на восхождение на Аконкагуа в Аргентине. У Кати Антарктиды, о путешествии с которой по Танзании я рассказал в предыдущей книге, таким образом сумели «увести» даже большой рюкзак, так что она осталась не только без денег и документов, но и без всех вещей.
Из моих знакомых вольных путешественников в Южной Америке с преступностью не столкнулась только Марина Галкина, совершившая с приятелем альпинистом восхождение на один из пиков на границе Аргентины. Правда, при спуске с горы они потеряли правильную дорогу и вышли в Чили, где и были задержаны бдительной полицией за незаконный переход границы. Неделя, проведенная в чилийской тюрьме, пока их не вытащило оттуда наше посольство, была не лучшим временем в ее жизни, но все же это не ситуация, связанная с криминалом. Хотя, по рассказам вольных путешественников в Интернете, местные органы власти, полиция, таможня во многих странах этого континента тоже представляют угрозу путешественнику. Например, могут незаметно подкинуть пакетик с наркотиками, а затем задержать и раскручивать на деньги.
Изучив опыт своих предшественников, решили, что спокойней будет отправиться в путешествие большой командой. Во-первых, можно сэкономить — получить групповые скидки на авиабилеты, раскидать стоимость нанятых проводников на всех. Во-вторых, на такую большую команду не очень-то нападешь, да и караулить вещи будет легче.
О своих планах мы рассказывали на радио в программе «Экспедиция» Русской службы новостей, в передачах с Гией Саралидзе, на радио «Маяк», в передаче с Евгением Штилем, на региональном телевидении и в прессе. Критерии отбора — опыт участия в горных походах и способность оплатить свои расходы на путешествие. Планировалось, как обычно бывает в вольных путешествиях, что каждый платит на месте за себя и может сам выбирать себе по бюджету гостиницу, еду, уровень сервиса, способ передвижения по стране. Хотя я все же стремился к тому, чтобы группа не развалилась на части и по возможности подстраивалась под участников с минимальным бюджетом. Так что основным средством передвижения по стране планировалось использование рейсового автобуса.
В итоге набралось двенадцать участников. Мы получили большую групповую скидку в авиакомпании «Эйр Франс», а самое главное — представляли довольно боеспособную команду, которая не только могла выполнить намеченные задачи: поход в «Затерянный мир» на Гвианском плоскогорье и первое российское восхождение на высшую точку страны — пик Боливар (5007 м) в Венесуэльских Андах, но и, при необходимости, постоять за себя в случае криминальных разборок.
Для решения возможных проблем с органами власти запаслись официальными бумагами (на испанском языке) от Федерации альпинизма России и от экологического комитета Государственной Думы. В таких местах они часто выручают: одно дело подозрительный сброд, зачем-то пытающийся залезть на никому не нужную вершину, и совсем другое — официальная экспедиция, исследующая труднодоступный район.
Как всегда, при проработке маршрута очень помог Интернет. Удалось даже найти в Каракасе русскую девушку Оксану. Она вышла замуж за француза-нефтяника, которого по работе отправили в Венесуэлу. Оксана рассказала очень много полезного о стране и даже немного помогла непосредственно в Каракасе.
Организационные вопросы планировали решать на месте, по мере их возникновения. Мы же не турфирма, а вольные путешественники. Пытаясь подстраховаться от неожиданностей, взяли с собой максимум снаряжения: палатки, спальники, обвязки, карабины, газовые горелки разных систем. Взяли даже минимальный запас продуктов — сублиматы, сухофрукты, супы быстрого приготовления, так как все это купить в Венесуэле не легко, а нести рюкзаки, скорее всего, придется самим. В итоге, как всегда, проходим контроль в «Шереметьево» с небольшим перевесом, но, к счастью, слухи о «жесткости» в этих вопросах авиакомпании «Эйр Франс» оказались сильно преувеличены.
Билеты, опасаясь беспорядков в стране, выкупили только после окончания президентских выборов в Венесуэле. По словам Оксаны, местные жители перед выборами, как перед войной, скупили продовольствие и смели с магазинных полок весь сахар. Все ожидали столкновения «красных», сторонников Чавеса, и «белых», проамерикански настроенных оппозиционеров. Но все прошло нормально. Уго Чавес победил, беспорядков не было, мы выкупили билеты, отправились в аэропорт и через Париж вылетели в Каракас.
Путь к водопаду Анхель
Да, это было поистине волшебное царство! Такое великолепие может нарисовать только самая пылкая фантазия. Густые ветви сплетались у нас над головой, образуя естественный зеленый свод, а сквозь этот живой туннель струилась прозрачно-зеленая река. Прекрасная сама по себе, она казалась еще чудеснее от тех причудливых бликов, которые роняли на нее смягченные зеленью яркие лучи солнца. Чистая, как хрусталь, недвижная, как зеркало, зеленеющая у берегов, как айсберг, водная гладь сверкала сквозь резную арку листвы, подергиваясь рябью под ударами наших весел. Это был путь, достойный страны чудес, в которую он вел.
Въезжаем в Каракас. Склоны холмов облеплены лачугами. Знаменитые трущобы — барриос. Именно они обеспечивают впечатляющие цифры криминальной статистики по городу. Каждую субботу здесь убивают двадцать человек. Да и другая найденная в Интернете статистика — пять с половиной ограбления в час — впечатляет. Причем местные говорят, что официальные цифры по криминалу занижены раза в два.
В центре города лучше не появляться даже днем, в крайнем случае выходить в сопровождении охранника. Интересно, что как раз в центре находится пятизвездочный «Хилтон». Не думаю, что его постояльцам приятно чувствовать себя как в осажденной крепости.
Жители трущоб — основной электорат Уго Чавеса, нынешнего президента Венесуэлы. И это не удивительно, ведь только он начал заниматься решением проблем беднейшей части населения. На побережье растут многоэтажные дома — муниципальное жилье, в которое Чавес хочет переселить обитателей трущоб. Новый президент привез с Кубы врачей и создал систему бесплатной медицинской помощи, о чем беднота раньше и не мечтала. А главное — он дал им надежду, что социалистическая революция (так здесь называют реформы Чавеса) выведет их из нищеты, поможет реализовать себя, дал почувствовать, что они нужны обществу и что и от них самих многое зависит в этой жизни.
Чавес наверняка знал слова Ленина о важности электрификации всей страны. Он провел в лачуги электричество, и теперь в каждой каморке горит лампочка местного Ильича. Правда, похоже, в этих самостоятельно построенных каморках больше ничего нет. Свет хорошо освещает внутреннее убранство. Стены без обоев, без штукатурки, окна без занавесок, не видно мебели. У многих не хватает денег даже на стекла, но на оконные решетки денег хватает у всех, хотя непонятно, чего здесь красть. Зато понятно, почему в этом районе могут ограбить даже из-за приглянувшихся ваших кроссовок.
Впрочем, в Каракасе есть и безопасные районы. Знать бы еще какие. Во всяком случае исследованиями этого вопроса заниматься не хочется, и мы направляемся прямиком на автовокзал.
Дорога от аэропорта до города представляет собой одну непрерывную, медленно ползущую пробку. Раньше было лучше — через ущелье вел большой современный мост. Но сейчас он рухнул, и все машины идут по узкой дороге в объезд. О том, что мост в аварийном состоянии и может обвалиться в любой момент, газеты писали давно, но для местных властей обвал моста все равно оказался полной неожиданностью. Как это все нам знакомо…
Из автобуса я позвонил по мобильному телефону Оксане. К счастью, наша добрая фея смогла приехать на автовокзал, дать нам подробные инструкции по поведению в стране и даже привезла надежного валютного спекулянта, услугами которого пользуется иностранная колония в городе. Как и ожидалось, курс черного рынка был в два раза ниже официального, так что мы сразу почувствовали себя богатыми людьми.
Удивило, что иностранцы, работающие в Каракасе, практически не интересуются достопримечательностями Венесуэлы. Оксана была одной из немногих, кто хоть выбирался из города на небольшой конный поход, но и она за все время пребывания в стране не смогла посетить даже главную гордость страны — водопад Анхель.
Водопад — первая цель нашего путешествия. Анхель — самый высокий водопад в мире. Его высота достигает километра, причем в верхней части есть восьмисотметровый участок свободного падения воды.
Добраться до водопада не легко, дорог туда нет, ближайший аэродром в маленьком поселке Канайма, откуда надо два дня плыть до водопада на лодке.
Из путеводителя нам было известно, что в сухой сезон добраться по реке до водопада Анхель нельзя, можно только полетать вокруг него на самолете. Но, к счастью, перед нашим приездом шли дожди, уровень реки немного поднялся, и возможность такой поездки появилась.
Прилетев на маленьких пятиместных «Сеснах» в Канайму, мы тщательно запаковали в полиэтиленовые мешки рюкзаки, погрузились в длинные пироги и отправились в путь. Лагуна Канаймы очень красива — большое водное пространство и сразу четыре мощных водопада по краям. Особенно интересно было пройти под водопадом Ачо. Уступ, или, точнее, скала, с которой низвергается водопад, наклонена немного вперед, поэтому в ее основании имеется свободное пространство. По этому коридору, непосредственно под бушующими потоками водопада пролегает тропа, огражденная потоками воды с одной стороны и каменной стеной — с другой. Она достаточно узкая, чуть больше метра в ширину. Когда идешь, то сразу вспоминается множество приключенческих фильмов, в которых путь героев пролегал так же.
Обойдя по суше водопады, мы подошли к реке и вновь погрузились на лодки индейцев пемонов. Индейцы выглядят вполне цивильно, ходят в трусах и майках. Пемоны используют лодочные моторы и почти не гребут. И это понятно, против течения на веслах, особенно учитывая многочисленные пороги, долго не проплывешь.
Места очень живописные. Густые заросли сельвы на берегах, лианы, свисающие в воду, как веревки рыболовных снастей, извилистое русло реки и над всем этим таинственные и загадочные столовые горы, как их называют индейцы — тепуи, «затерянные миры», окруженные неприступными стенами. С вершин низвергаются гигантские водопады, в джунглях щебечут невиданные птицы, солнечные лучи преломляются в брызгах лодки, образуя устойчивую радугу. Потрясающе красиво, даже лучше, чем представлялось в мечтах. Верхушки гор периодически окутываются туманом, и это добавляет общей картине еще больше таинственности и нереальности. Даже вода здесь необычная, с красноватым коньячным оттенком, результат наличия танина во многих береговых растениях.
Вспоминаются слова первого европейца, побывавшего в этих местах, немецкого ученого Шомбурка, который, пораженный увиденным, сообщил, что побывал в «поистине странных местах», где текут реки с черной и красной водой и высятся горы с километровыми отвесными стенами.
Два дня мы буквально продирались вверх по реке Каррао через многочисленные пороги. В некоторых местах мы вылезали на берег и легкие пироги с вещами штурмовали препятствия без нас. В некоторых нам приходилось выпрыгивать в воду из пироги и тянуть ее вверх, как бурлакам, так как мощности мотора не хватало. Да, на таких порогах профессор Челленджер вполне мог разбить свою лодку и потерять все материалы экспедиции.
Во время одной из вынужденных остановок наткнулись на индейский шалаш, спрятанный в зарослях у реки. Все очень просто: каркас, навес из листьев и «юккоплан», как его здесь еще называют — «сиббукан», длинный, плетенный из пальмовых волокон чулок с петлей на конце. Это приспособление для обработки корней юкки (маниоки).
Корни моют, натирают и набивают в «юккоплан». Затем устройство подвешивают за ручку и полностью выдавливают из массы сок, который называется «ярри». После этого массу подвергают термической обработке, а затем, когда она высохнет, получают муку, из которой пекут хлеб. Это самый популярный хлеб, употребляемый в Южной Америке.
Осадок на дне сосуда, в который стекает сок, тоже идет в ход. Это тапиока, из которой после длительной термической обработки делают приправы. Сам сок содержит синильную кислоту и ядовит. Индейцы используют его для охоты, добавляя в воду, которую пьют дикие звери. Животное умирает, но мясо его остается пригодным в пищу.
Юкка — самое популярное съедобное растение в этих краях. Оно неприхотливо, за ним не нужно ухаживать. Обработанные корни юкки по вкусу напоминают картошку, да и роль в жизни местного населения у нее не меньше. Из нее делают все, от хлеба до браги и деликатесов.
Фотографируемся в шалаше с «юккопланом». Мотор удалось оживить, и мы продолжили путь.
Я люблю водный туризм, сплавлялся на всевозможных плавсредствах, но впервые в моей практике проходил пороги против течения, да еще и на пироге с мотором. В основном при прохождении использовалась следующая техника. Пирога разгонялась до максимальной скорости и втыкалась в водяной вал. Гребец-индеец, сидевший на носу лодки, широким деревянным веслом корректировал движение, по возможности прикрывая борта пироги от ударов камней. Затем, выйдя на гребень, индеец мощными гребками пытался вытащить пирогу из вала.
Это не всегда получалось, особенно на лодках со слабым мотором. Один из порогов удалось пройти только с четвертой попытки. Все промокли насквозь, воду приходилось вычерпывать ведрами, мотор периодически выходил из строя, гребные винты ломались о камни, но тем не менее, хоть и в полной темноте, мы все же добрались до первого приюта.
Приют — большой навес, к продольным балкам которого привязываются гамаки. С непривычки заснуть нелегко. А тут еще польская команда, разместившаяся рядом, стала отмечать начало похода. Все с размахом, длинные ряды бутылок, громкие пьяные песни далеко за полночь. А еще говорят, что это типично русское поведение за рубежом. Кстати, по-русски поляки понимать отказывались, несмотря на то что они не молоды и наверняка изучали наш язык в школе. Да и отношение у них к нам довольно прохладное. То ли из-за исторических обид, то ли из-за политики. Странно, что люди уделяют внимание такой ерунде, находясь в джунглях на другом конце земного шара.
Ночью просыпаюсь от ощущения, что кто-то ползет по моей ноге. Сразу вспоминаются вечерние опасения, когда я не обнаружил противозмеиных муфт на веревках, привязывающих гамаки к перекладинам навеса. Вдруг по веревке в гамак спустилась змея? Осторожно, стараясь сильно не шевелиться, достаю фонарик. А может, это ко мне пристроилась летучая мышь-вампир? Говорят, что они отсасывают кровь так осторожно, что человек ничего не замечает. Да бог с ней, с кровью, главное чтобы при таком «донорстве» паразитическое бешенство не подцепить. Конечно, такие случаи бывают здесь редко, но и болезнь серьезная — шансов выжить нет.
Внимательно осматриваю гамак, но ничего не нахожу. Видно, померещилось или вечерние страхи навеяли.
Рано утром грузимся на пироги и продолжаем путь. Через некоторое время сворачиваем в узкую протоку реки Чуруни. Все как в романе, правда, эту протоку трудно не найти. Когда река становится совсем мелкой, выбираемся на берег и выгружаем вещи.
Этот лагерь намного меньше предыдущего. Но устроен так же — навес, к балкам которого крепятся гамаки и хижина индейцев, где они спят и готовят пищу. Дальнейший путь к водопаду идет по джунглям. Наконец мы попадаем в настоящий тропический лес. Он выглядит безжизненным. Только редкие тропические бабочки оживляют пейзаж. Никаких животных, даже обезьян, которых мы так часто встречали в Африке. И не скажешь, что это дело рук человека. Полковник Фоссет в своих дневниках отмечал эту особенность сельвы еще в начале прошлого века. То ли звери очень хорошо прячутся, то ли в «Зеленом аду», как точно охарактеризовал южноамериканский лес прославленный путешественник, трудно выжить даже тропическим животным. В принципе, здесь водятся и ягуары и капибары, но на практике встретить их крайне сложно.
В лесу стоит полумрак. Все растения борются за место под солнцем, тянутся вверх, пытаясь перехватить каждый луч дающего жизнь светила. Но все же в некоторых местах солнце пробивает кроны деревьев и красиво подсвечивает нижние этажи джунглей. Экзотических растений тут много. То и дело натыкаешься на экземпляры, которые видел только на подоконниках московских офисов. А сколько еще разнообразных орхидей да и просто незнакомых цветов.
По тропе идти не легко. Приходится все время смотреть под ноги, стараясь не споткнуться о корни деревьев, которые местами образуют сплошной ковер, или, точнее сказать, покрытие из пряжи со сложным узором и толстыми деревянными канатами вместо ниток. Хорошо, что еще есть набитая тропа. Напрямую по джунглям идти было бы совсем трудно.
Наконец мы поднимаемся на последний взлет, и пред нами открывается величественная картина самого высокого водопада планеты. Зрелище действительно фантастическое. Кажется, что вода даже не падает с километровой стены Ауян-тепуи (что с языка индейцев пемонов переводится как «гора Дьявола»), а превращается в струю какого-то пара и, только достигнув земли, возвращается в исходное состояние.
Водопад получил свое название в честь летчика Джимми Анхеля: совершая разведочный полет, он первый увидел гору, с которой низвергался огромный водопад, и более того, первым смог достичь плато на вершине этой горы. При посадке самолет разбился, и его обломки до сих пор лежат на вершине. Летчик, его жена Мари и два друга сильно не пострадали и затем одиннадцать дней прорубались сквозь джунгли и спускались на веревках вниз к людям. Просто удивительно, что авантюра Анхеля увенчалась успехом, и все остались живы.
Добравшись до цивилизации, Анхель сообщил о своем открытии Национальному географическому обществу Соединенных Штатов, и его имя теперь — на всех картах мира. На латиноамериканских картах водопад часто обозначается как Сальто-Анхель («Прыжок ангела»). Местные индейцы называли водопад Апемей или Девичья бровь, что тоже выглядит довольно поэтично.
Нельзя сказать, что вода очень теплая, но нам, после морозной Москвы, и такая нравится. Долго купаемся под водопадом, вряд ли в жизни еще представится возможность ополоснуться в самом высоком душе в мире. Это кульминация первого этапа нашего путешествия, и мы очень рады, что добрались до такого потрясающего места.
На дорогах Венесуэлы
Миссионер наконец осознал тот факт, что все еще жив. И хотя, открыв глаза, он опять увидел направленные в его грудь ружейные дула, что-то, похоже, задержало казнь: солдаты, прижав к щеке приклады, тщетно ждали приказа.
Вернувшись в город Сьюдад-Боливар, мы занялись дальнейшей проработкой маршрута путешествия по стране. Прежде всего нужно было добраться до деревни Сан-Франциско, откуда обычно стартуют команды, направляющиеся к горе Рорайма. Это оказалось не проблемой, вечерний автобус, отправляющийся в Бразилию, как раз делал остановку в этом населенном пункте. Но нам нужно было понять и то, как выбираться обратно, а главное, как затем попасть на другой конец страны, в Венесуэльские Анды, где мы планировали совершить восхождение на пик Боливар, высшую точку страны. Здесь мнения разделились. Одни участники решили пересечь страну на автобусах, другие посчитали такой путь слишком тяжелым и захотели использовать самолет.
Даже простое посещение офиса авиакомпании произвело впечатление. Начнем с того, что мы отправились туда днем, в разгар рабочего дня, но, несмотря на это, двери офиса были закрыты, причем не только на ключ, но и на железную решетку. Охранник, рассмотрев нас, все же открыл дверь, затем железную решетку, а потом, после того как мы вошли, немедленно все закрыл обратно. Само собой разумеется, что с улицы нашего присутствия в офисе никто видеть не мог, а самое главное — подглядеть, сколько мы там оставим денег. Прямо не визит в обычную контору, а, по крайней мере, загрузка золотого запаса страны в Форд-Нокс.
— Билет очень дорогой, почти сто долларов, — заявил клерк, сам потрясенный такой суммой. Для Венесуэлы это действительно много, учитывая, что это страна с самым дешевым бензином в мире. Здесь все покупают авиабилеты заранее, что значительно снижает их стоимость. Чем меньше билетов на рейс в кассе, тем выше его цена. Но на нас сумма большого впечатления не произвела, по российским меркам два перелета по 500 километров дешевле никак не стоят. Хотя и непонятно, почему в России, которая сама строит самолеты и добывает нефть, и бензин в двадцать раз дороже, и стоимость авиаперелетов выше.
В стране не только билеты, но и вообще все принято бронировать заранее — отели, экскурсии, туристические программы. Учитывая репутацию южноамериканских компаний, делать этого очень не хотелось. Во многом именно поэтому для организации похода к водопаду Анхель мы выбрали фирму «Адреналин-тур», которая не только не требовала предоплаты денежным переводом из России, но и согласилась получить деньги уже после нашего прибытия в Сьюдад-Боливар. Поход был организован отлично, мы решили продолжить сотрудничество с Луисом, хозяином компании, и согласились на предоплату следующего похода, на гору Рорайму, тем более что нас обещал встретить в Сан-Франциско и организовать путешествие брат владельца фирмы «Адреналин-тур». Как показал наш дальнейший опыт, мы неоправданно расслабились, а пока группа отправилась на автовокзал, погрузилась в большой комфортабельный двухэтажный спальный автобус, (его здесь называют «Бас-Кама») и поехала по дороге в направлении границы.
Автобусы тут отличные, сиденья лучше, чем в салоне первого класса самолета. Машины с бешеной скоростью носятся по ночным дорогам. Особенно приятно смотреть на пролетающие по сторонам темные джунгли через лобовое стекло, сидя на переднем ряду сидений второго этажа. В час ночи проснулся от того, что меня тряс за плечо человек с автоматом на плече в форме национальной гвардии Венесуэлы. Даю ему нашу «верительную грамоту» от Федерации альпинизма и собираюсь спать дальше. Солдат внимательно изучает бумагу, и тут до меня доходит, что он держит ее вверх ногами! Да он просто не умеет читать!
Солдат хмуро возвращает бумагу и грозно делает недвусмысленный жест — все «гринго» должны взять свои вещи и идти на выход.
— Наверное, на расстрел. — Ирина вспоминает книгу Романа Гари «Пожиратели звезд», действие в которой как раз проходило в некоей латиноамериканской стране, напоминавшей нечто среднее между Венесуэлой и Колумбией. — Главное теперь объяснить, что мы не «гринго».
— Так в книге они и шведов на расстрел отправили, — вспоминаю подробности, и становится немного тревожно. Народ идет выгружать рюкзаки из багажного отделения, а я направляюсь на поиски офицера.
К счастью, офицер был грамотным. Он внимательно изучил бумагу, что-то объяснил гвардейцу. На лице автоматчика сразу появилась доброжелательная улыбка.
— Руссиа! Амиго! — Солдат жестами объяснил, как замечательно к нам относится, поставил печать блокпоста на нашу «верительную грамоту» и без обыска отпустил обратно в автобус. Все-таки хорошо, что Россию здесь знают и любят.
Позже с такой же реакцией мы сталкивались при общении с местными жителями. Про нашу страну тут знают и считают русских друзьями. Не зря же мы поставляем им истребители и боевые вертолеты. Попутно рассказывают о преобразованиях в стране и своем любимом президенте. Впрочем, в богатых районах страны популярность Чавеса вызывает сомнения. Во всяком случае, в благополучной Мериде мы видели разрисованные баллончиками с краской предвыборные плакаты президента, явно свидетельствующие о негативном отношении к нему.
В Венесуэле пропасть между богатыми и бедными по-прежнему велика, как, впрочем, и в остальных странах Латинской Америки. Даже на побережье Карибского моря в районе аэропорта есть общественные пляжи для всех желающих, где под бдительным присмотром полиции купается местная беднота и вольные путешественники из Москвы, и пляжи для богатых, куда нас не пустили, даже за деньги, только потому, что мы не прошли по их фейс-контроль. Ситуация, с которой в Африке мы никогда не сталкивались.
Рано утром мы прибыли в поселок с типичным индейским названием Сан-Франциско и выгрузились на пустынной улице. Нам предстояла встреча с братом Луиса, переезд на джипе по плохой проселочной дороге до маленькой индейской деревушки Паратепуи («Две горы») и непосредственно свидание с «Затерянным миром».
Злобные духи Рораймы
«Курупури — это лесной дух, — пояснил лорд Джон. — Здесь этим именем называют все, что несет в себе злое начало. Бедняги туземцы боятся даже заглянуть сюда: им кажется, будто в этих местах кроется нечто страшное».
Проводник Хайме, индеец пемон лет сорока, подводит наш отряд к реке на окраине деревни Паратепуи и делает знак остановиться.
— Здесь заканчиваются земли людей и начинаются земли духов. Необходимо всем, хотя бы мысленно, обратиться к ним с просьбой о благоприятном путешествии. Это очень важно.
Хайме закрывает глаза, широко расставляет руки и начинает что-то заунывно бормотать на непонятном языке. «Дикие люди. Неужели в двадцать первом веке кто-то еще верит в эту чушь?» — подумал я и занялся фотосъемкой. И ничего не шевельнулось у меня в душе.
Наш отряд выглядел внушительно: нас 12 человек, два местных проводника, непонятно откуда взявшийся бродячий жонглер из Аргентины и шесть индейцев пемонов, несущих продукты и походное кухонное оборудование.
Все необходимое мы привезли с собой из Москвы и сначала собирались взять только проводника. Но потом, выяснив, что стоимость похода без продуктов ничем не отличается от цены с продуктами, купленными проводниками в деревне, решили, что можем позволить себе расслабиться и ничего не готовить. Поэтому перед походом оставили в Сан-Франциско в заброске привезенные из Москвы сублиматы, тем более что газ для горелок в тех местах купить не удалось и готовить все рано было не на чем.
Одним из проводников оказался русский, по имени Павел, который представился театральным деятелем, осевшим в Венесуэле. Внешне он больше напоминал беглого каторжника из романов Жюля Верна. Учитывая, что послеперестроечную волну русской эмиграции в Венесуэле составляют в основном люди, находящиеся на родине в бегах, сравнение не выглядит натяжкой. Этот «проводник» даже никогда не был в этих местах!
Конечно, с Павлом можно было поговорить по-русски, но сложилось впечатление, что в этом скорее нуждался он сам. Впрочем, он, опираясь на свой богатый жизненный опыт, рассказал много ценного об особенностях жизни в Венесуэле: о своих пяти детях от жен разных цветов кожи и национальностей, о том, что в этих местах отец ребенку не нужен, вполне достаточно матери, о том, как зарабатывать на контрабанде бензина в Бразилию, как снимать женщин в барах и лечить в местных условиях гонорею. Но нас интересовало другое — особенности маршрута, местные животные и растения, а в этих вопросах он совсем не разбирался.
Третьим представителем фирмы был аргентинец Моуриньо, молодой странствующий артист с длинными дредами. Его обязанности в походе были туманны. Единственное, что он умел делать, — это жонглировать шариками, да и то, если их количество не превышало четырех. Обычно он околачивался около кухни, где при первой возможности тащил еду. Он обедал сначала с нами, затем с индейцами, а потом, думая, что его никто не видит, повторял трапезу один, обильно запивая незаметно прихваченным ромом. По-видимому, он собирался наесться на несколько месяцев вперед.
Нельзя забыть и руководителя фирмы, помогавшей в организации этой экспедиции. По внешнему виду Риккардо — типичный латиноамериканский мафиози из кинофильмов. К сожалению, его мы увидели уже после того, как отдали деньги его брату, который блестяще организовал нашу поездку на лодках к водопаду Анхель и к которому мы прониклись безграничным доверием, после того как он по возвращении в город Сьюдад-Боливар бесплатно напоил нас пивом.
Риккардо был каким-то дерганным, если не сказать — психованным. Он легко выходил из себя, особенно когда мы настаивали на выполнении обязательств, взятых на его фирму братом. Так что переговоры с ним проходили довольно нервно.
Благодаря носильщикам стартовый вес рюкзаков был небольшим — килограммов пятнадцать на человека, хотя, по заключенному с фирмой договору, индейцы должны были нести все наши вещи. Но и такой вес давал возможность, особенно не напрягаясь, проводить фото- и видеосъемки.
Первые два дня шли по саванне, покрытой жесткой режущей травой и редкими кустарниками, — это владения пемонов. Земли совершенно не обрабатываются. Пемоны всегда питались рыбой, насекомыми или тем, что добудут на охоте. Неожиданно им «подфартило»: вышедший на экраны фильм по роману Артура Конан Дойля «Затерянный мир» резко увеличил число желающих побывать в этой части Гвианского плоскогорья, подняться по единственному пути, ведущему в «Затерянный мир», на гору Рорайма, и проверить, действительно ли там водятся динозавры. Так что у индейцев появилась возможность получать деньги с бледнолицых за проход через их земли и подрабатывать в экспедициях носильщиками, как их здесь называют — портеадорами.
Пемоны — «хорошие» индейцы, живущие в мире с центральным правительством. Власти это ценят и даже пытаются как-то им помочь. Например, подарили целое стадо коров, чтобы пемоны смогли заняться животноводством. Индейцы распорядились подарком по-своему: выпустили коров в саванну и при необходимости в мясе отправлялись охотиться на них. Так что коров, не имеющих навыков дикой жизни и не способных прятаться от охотников, скоро не стало.
Есть и «плохие», дикие индейцы. Их земли находятся западнее, в джунглях на границе с Бразилией. Из-за нападений «дикарей» ночные поездки в тех местах запрещены. Дороги просто перекрывают цепью, останавливая движение. Говорят, что в тех районах есть еще неисследованные «затерянные миры» — столовые горы, по местному — тепуи. К этим изолированным, поднятым в небо плато, окруженными отвесными неприступными скалами, все боятся даже подойти.
Правительство периодически пытается навести порядок и посылает карательные экспедиции к «дикарям». Но попробуй их найти: под пологом джунглей в верховьях Амазонки можно так спрятать город размером с Москву, что его даже спутник-шпион из космоса не отыщет. Если в этих местах терпит аварию самолет и средства связи отказали, то шансов на спасение нет.
Здесь же, на границе с Гайаной, все по-другому. Земли плохие, на них ничего ценного не растет. По индейской легенде, на месте тепуи, расположенной рядом с горой Рорайма, было гигантское «дерево плодородия», с которого падали вниз выросшие на нем животные, фрукты и всякие другие полезные вещи. Вождь племени решил срубить дерево. Сначала ничего не получалось, ствол дерева не могли перегрызть даже капибары. Но упорство и труд все перетрут — дерево удалось свалить. Расчет оказался не верным: упало оно не на земли индейцев, а в соседнюю Гайану. И теперь в Гайане, с которой у Венесуэлы плохие отношения из-за пограничного спора, растет все, а прежние плодородные земли стали безжизненными.
Живности пока не видно, даже змей, хотя Хайме утверждает, что их тут много. Противозмеиной сыворотки у нас нет — для нее нужен холодильник. Единственное средство от укусов — противопаралитический электрический шокер в рюкзаке проводника.
И если бушмейстера — крайне агрессивную трехметровую смертельно ядовитую змею, прокусывающую огромными зубами кожаный ботинок, — встретить маловероятно, то менее эффектных, но гораздо более ядовитых гремучников здесь полно. После укуса бушмейстера вероятность смертельного исхода составляет около 20 процентов, а у гремучника — 80.
Поделиться книгой: