Помоги проекту - поделись книгой:
Не резиновая / Политика и экономика / Главная тема
Не резиновая
/ Политика и экономика / Главная тема
Бунт подмосковного парламента, отказавшегося утвердить границы расширенной Москвы, — лишь видимая часть «движения сопротивления». Ему тайно сочувствуют и в Кремле, и в Думе, и в СФ
В минувшее воскресенье население Москвы увеличилось сразу на 230 тысяч жителей. И дело вовсе не в «понаехавших тут». Поехала сама Первопрестольная: 1 июля вступило в силу «Соглашение об изменении границы между субъектами РФ городом Москвой и Московской областью». Спустя год после того, как Дмитрий Медведев предложил рассмотреть вопрос о расширении границ Москвы и переносе «за эти границы значительной доли административных функций федерального уровня». Срок фантастически короткий для столь эпохального проекта. Однако легкость, с которой были приняты политические решения, оказалась обманчивой. Стоило автору идеи покинуть Кремль, как былой консенсус начал разваливаться. Отказ Мособлдумы утвердить поправки в устав региона в связи с изменением его границ — лишь видимая часть набирающего силу «движения сопротивления».
Партизаны не сдаются
21 июня 2012 года парламент Подмосковья, по сути, объявил войну медведевскому проекту расширения Москвы. Конечно, нежелание областных депутатов вносить поправки в устав региона, сокращающие его территорию, сильно напоминают размахивание кулаками после драки. Главная-то битва давно проиграна: 7 декабря прошлого года дума безропотно утвердила соглашение об изменении границы. Нынешний демарш — это, если описывать в военных терминах, партизанская вылазка в глубоком тылу врага. Однако, как известно из истории, партизанская война может стоить оккупантам даже большей крови, чем официально прочерченная линия фронта.
По официальной версии мособлдумского («единороссовского», естественно) большинства, озвученной председателем заксобрания Игорем Брынцаловым, отклоненные поправки сугубо технические, никак не влияющие на передачу Москве 148 тысяч гектаров подмосковной земли. Спикеру вторит полпред областного правительства в региональном парламенте Михаил Андреев: «Депутаты всего лишь обсуждали проект новой редакции 23-й статьи устава, в которой дается определение понятия «граница Московской области»». Совсем иную интерпретацию предложил в интервью «Итогам» зампредседателя Мособлдумы, руководитель фракции КПРФ Константин Черемисов: «Наша задача — отстаивать интересы жителей Подмосковья. Без волеизъявления народа, без референдума такие решения приниматься не должны. А поскольку пошли другим путем, путем административного продавливания, мы считаем соглашение об изменении границы нелегитимным».
На доводы о техническом характере проваленного законопроекта Черемисов резонно возражает: «Тогда не было бы такой бурной реакции». Сам он не готов дать правовую оценку сложившейся коллизии, однако «разговаривал с компетентными людьми», по мнению которых отказ Мособлдумы закреплять новые границы в уставе чреват «определенными юридическими последствиями, вплоть до пересмотра соглашения».
Но даже если депутатская фронда не будет иметь видимых юридических последствий, остаются еще последствия политические. Согласие, как говорил один литературный персонаж, есть продукт при полном непротивлении сторон, а нынешняя ситуация явно не подходит под это определение. Вряд ли архитекторы Большой Москвы мечтают о том, чтобы принятые ими решения воспринимались как пакт Молотова — Риббентропа.
Для справки: коммунисты голосовали против и 7 декабря, когда принималось соглашение, но тогда оппозиция ничего не решала. После перевыборов соотношение сил существенно изменилось: «Единая Россия» осталась в большинстве, но уже отнюдь не в подавляющем. За поправки в устав проголосовал 21 депутат из 50. Все — представители фракции «ЕР». Противников, правда, еще меньше — 19, но корректировка областной конституции требует не менее двух третей депутатского корпуса.
Однако голосование вряд ли можно рассматривать как противостояние партии власти и оппозиции. Примечательно, что за голосовали далеко не все «единороссы»: общая численность фракции — 29 человек. Более того, как утверждает Черемисов, «пара человек из «Единой России» голосовала вместе с нами». То есть «Справедливая Россия» и ЛДПР, так же, как КПРФ, — против суживающих область поправок. Руководитель фракции объясняет это эффективностью агитационной работы: «Мы мотивированно объяснили нашим коллегам смысл происходящего, то, какими потерями грозит нам изменение границ». Но понятно, что одного лишь ораторского искусства в наш прагматичный век для смены убеждений недостаточно. Судя по всему, и в этом случае мы имеем дело не столько с принципами, сколько с конъюнктурой. Насколько изменился за последние два месяца политический контекст проекта «Большая Москва», видно, что называется, невооруженным глазом.
Начнем с Подмосковья: новый губернатор области Сергей Шойгу сразу после утверждения в должности дал понять, что сделка, заключенная его предшественником с Москвой и федеральным центром, ему не по душе. Причем чем дальше, тем недовольство звучит все более громко. Сам он откровенно назвал обуревающее его чувство раздражением. Одна из главных его причин — финансовые потери области. По словам губернатора, один лишь прописанный на отходящих к Москве территориях «Межрегионгаз» давал в областной бюджет 20 миллиардов рублей в год. Общий же годовой ущерб составляет по оценке губернатора не менее 34 миллиардов.
Примерно те же цифры называют и в Мособлдуме. Кстати, по словам Константина Черемисова, по вопросу расширения Москвы губернатор полностью солидарен с думской оппозицией. Об этом руководитель фракции знает не понаслышке. Во время недавней встречи с губернатором, рассказывает Черемисов, депутаты поставили вопрос ребром: «Мы сказали: «Сергей Кужугетович, пожалуйста, пообщайтесь с президентом, объясните, что решение было принято не по закону. И губернатор с нами согласился, пообещал, что сделает все возможное, чтобы вопрос решился цивилизованным образом». К цивилизации, по версии подмосковных депутатов-патриотов, ведут два пути. Либо Москва возвращает области «нелегитимно» отторгнутые земли (или как минимум какую-то их часть). Либо платит за оттяпанное достойную компенсацию. Словом, спор по большому счету идет о том, на какую сумму должен раскошелиться федеральный центр — именно ему предъявляются претензии. По расчетам мособлдумцев, переговоры между Шойгу и Путиным должны были пройти во время Петербургского международного экономического форума. И вряд ли можно считать случайным, что скандальное голосование состоялось аккурат в первый день работы ПМЭФ.
Разумеется, нет никаких оснований утверждать, что провал голосования был организован губернатором. Но, согласитесь, нынешний устав области, не признающий факта расширения Москвы, серьезно усиливает переговорную позицию главы региона. Правда, по информации на конец минувшей недели, высокие договаривающиеся стороны еще не пришли к компромиссу. Но это значит лишь, что борьба будет продолжена. «Если области вновь ничего не будет предложено взамен, мы вновь проголосуем против, — заверяет Константин Черемисов. — Если они решили идти по этому пути, мы тоже пойдем до конца своим путем».
Дорогая столица
Кто-то видит в этом обычный политический торг. Но это только часть правды. Торг — да, несомненно. Обычным, однако, его вряд ли можно назвать. Почему-то никакой торговли не шло с июля по декабрь прошлого года, когда соглашение, подписанное мэром Москвы и бывшим губернатором Громовым, с легкостью проходило один этап легитимации за другим. С формальной точки зрения, возможностей торпедировать пакт и, соответственно, добиться более выгодных для области условий тогда было несравнимо больше. Но происходило нечто прямо противоположное. От области отрезались все новые куски, и экс-губернатору и его соратникам в Мособлдуме стоило все больших трудов объяснять общественности, чем полезен региону этот безвозмездный отъем территорий и налогооблагаемой базы.
Нетрудно заметить, что разворот тренда совпал со сменой вахты в Кремле. Собственно, следствием этих перемен является и назначение Сергея Шойгу. Замена «непротивленца» Бориса Громова на политического тяжеловеса с репутацией правдоруба, да к тому же в момент, когда в процессе расширения еще не поставлена точка, — логику этого решения невозможно понять, если считать, что проект «Большая Москва» находится в приоритетах Кремля. Конечно, при всей своей независимости Сергей Кужугетович политик адекватный и договороспособный. Но это лишь подтверждает тезис: игра, которую ведет новый губернатор, как минимум не вызывает возражений в Кремле.
Большая московская перекройка, смысл которой непонятен абсолютному большинству населения, не тот оселок, на котором Владимир Путин может заработать политические очки. Минусы проекта налицо: умопомрачительные расходы, политические скандалы, протесты местных жителей, архитекторов, экологов (см. «Историю Химкинского леса»), инвесторов, успевших вложиться в присоединенную к Москве землю... Наконец, более чем вероятная административная неразбериха. Если два переезда отдельно взятой семьи приравниваются к одному пожару, то переселение всех органов власти вместе взятых сопоставимо с революцией. Последний раз, кстати, столица у нас переезжала в бурном 1918 году. Но в том мероприятии была хоть какая-то логика: штаб-квартира мировой революции не могла находиться в опасной близости от границы враждебного мира капитала. А каковы плюсы нынешнего проекта?
Нет, таковые тоже, конечно, имеются. Но, во-первых, они далеко не так очевидны. Скажем, у многих экспертов есть большие сомнения, что расселение федеральных чиновников по многочисленным окрестным административным деревням решит проблему московских пробок. Как бы, наоборот, не усугубило. А во-вторых, в среднесрочной перспективе издержки в любом случае значительно превосходят дивиденды. Хватит ли у нынешнего руководства страны терпения для сверхдлинной дистанции? Не факт. Не та нынче политическая — да и экономическая — конъюнктура, чтобы пренебрегать прирученной синицей ради дикого журавля.
Однако демонстративное дезавуирование проекта тоже чревато рисками. Это больно ударило бы по авторитету Медведева, а в конечном счете и по самому Путину. Возможно, проект трансформируется в какой-то компромиссный формат. Куда более логичным и несравнимо менее болезненным решением было бы, например, слияние двух регионов. Кстати, информация к размышлению: спикер Мосгордумы и губернатор Подмосковья практически синхронно высказались на днях о пользе объединения. Пора, мол, начинать обсуждение вопроса. Однако для того чтобы начать новую главу в истории Москвы и Подмосковья, нужно сначала закончить старую. Пожалуй, оптимальный для Кремля вариант — просто-напросто не препятствовать разрастанию «движения сопротивления», дожидаясь, когда оно обретет такие масштабы, которые власть не заметить не сможет.
Судя по целому ряду признаков, ждать этого осталось не так уж долго. Переезжать в «новую Москву», как в один голос уверяют инсайдеры, не горят желанием ни Дума, ни Совет Федерации, ни администрация президента, ни какое-либо из федеральных министерств и ведомств. Осталось дождаться, когда самый отважный из слуг народа открыто признает очевидное: Москва — не резиновая.
Умрем же под Москвой / Политика и экономика / Главная тема
Умрем же под Москвой
/ Политика и экономика / Главная тема
Столица явилась в область со своим уставом, который даже не потрудилась огласить
С 1 июля Москва стала по-настоящему Большой — Первопрестольная приросла десятками старинных усадеб и элитных санаториев, спецобъектом НКВД, цветущими лугами-полями, а также множеством хороших людей. «Это не мы к Москве присоединяемся, а она к нам!» — шутят они. А ведь действительно: абсолютно самодостаточные люди, проживающие далеко не в медвежьем углу, никого к себе в гости не звали. Наоборот — с опаской и недоверием ждут нашествия «варягов». В этом убедились корреспонденты «Итогов», проехав по новым столичным угодьям и пообщавшись с ньюмосквичами.
Троицк
«Хорошо ли, что к нам приходит Москва? Во! Здорово! — демонстрирует большой палец пенсионерка из Троицка Антонина Ивановна. — Пенсию повысят!» Две ухоженные дамы с маникюром чинно сидят на Сиреневом бульваре — это главный променад города Троицка. Антонина Ивановна — явно оптимистка, а ее приятельница Валентина Стефановна придерживается более упаднических взглядов: «Это только неработающим пенсионерам пересчитают по московским меркам, а работающим — ничего. А вообще народ здесь живет довольно бедно, в институтах зарплаты маленькие, наука хиреет. Мой муж в ядерном получает 10 тысяч, знаю, что есть зарплаты еще ниже, правда, пару лет назад неожиданно прибавили — но это было до того, как Москва пришла».
Люди опасаются, что даже если пенсии или зарплаты увеличатся, то прибавку тут же съедят московские цены и столичные тарифы ЖКХ. «Нам развесили объявления, чтобы до 1 июля мы сняли показания счетчиков, — говорит Антонина Ивановна. — Я удивилась: обычно, когда повышают, так не делают — может, московские тарифы меньше?» Еще всех жителей патриархального Троицка беспокоит судьба лесов, которые издревле окружают город. И так уже частично пострадали они от новостроек, а перед московским девелоперским замахом могут вообще не устоять. Компания старшеклассников на вопрос, что сулит им статус москвича, не по-детски задумывается. «Столичный статус? Да что с него взять?» — пожимают плечами. Учеба? И так все едут учиться в Москву — в наукограде Троицке нет практически ни одного своего вуза, только научно-исследовательские институты. Развлечения? И без того вся тусовка уже в Москве. «Во! Транспорт будет дешевле: от конечного метро до города доехать стоит 60 рублей, а если это будет единая зона, то тариф составит 28 рублей», — наконец находит несомненный плюс одна из школьниц. Еще один «бонус» неожиданно отыскивает юрист и молодая мама Татьяна: «Должен заработать московский закон, который запрещает громко включать музыку ночью — в области, к сожалению, такой нормы нет».
В целом же тот факт, что Троицк станет одним из районов Москвы, мало кого радует. Менталитет у местных жителей и так столичный, а неудобств и затрат явно прибавится...
Вороново
Село Вороново, расположенное примерно в 35 километрах от МКАД, гордится своей достопримечательностью — трассой для спортивной ходьбы, прошедшей международную сертификацию. Километровая дорога огибает живописный пруд. В свободное от соревнований время здесь наматывают круги мамочки с колясками, а в пруду удят рыбу мальчишки. Местные жители в последнее время неприятно поражаются: неужели это и есть столичная манера общения? В местном доме культуры стали проходить какие-то странные рауты: съезжаются дорогие иномарки, из которых выходят солидные господа в сопровождении ухоженных дам. Мероприятия закрытые, что там эти господа делают, никто не знает, но входы и выходы ради этого дела перекрываются, жители не могут гулять с детьми в парке, как привыкли. Вороновцы сетуют, что они ждали от вновь обретенного московского статуса решения насущных проблем: дороги починят, решат вопрос с водоснабжением — вода из кранов подчас течет ржавая, — жилой фонд обновят. Но пока наблюдают снобизм и бесцеремонное поведение.
«У нашего дома объявилась новая управляющая компания — неожиданно, мы даже не знаем, был ли конкурс. Нам предложили подписать договоры на обслуживание, в которых были только первый и последний листы. Потрясающе! Ни тарифов, ни реквизитов компании, ничего! Есть только имя гендиректора, которое никому ни о чем не говорит, — делится местная жительница Светлана Ярцева. — Мы готовы строить отношения, но только на основе взаимного уважения».
Пенсионерки, которые торгуют земляникой и зеленью со своих грядок, сохраняют олимпийское спокойствие. Спрашиваем: не отнимут ли огороды? «С какой стати? Они у нас приватизированы». Однако генплан застройки неизвестен, хотя жителям, мягко говоря, хотелось бы с ним ознакомиться. «Чтобы не было народных волнений, как в Бутове», — комментирует спортивного вида парень.
Неудобства люди уже почувствовали — отменяется прямой автобус на Москву. Раньше час езды — и ты у метро, а теперь надо сначала доехать до Троицка, а потом делать пересадку. К чему такие сложности? А кто его знает?! Может, просто приучают к столичным затруднениям?
Не знает, чего ждать от перемен, и местная школа, кстати, самая большая в районе — в ней немногим меньше 800 учащихся. «У нас стали сокращать количество классов: раньше было по 19—20 человек, сейчас делают по 27 человек, с учителей снимают классное руководство. Показатели у школы хорошие, одна ученица набрала 98 баллов по ЕГЭ, культурной жизнью не обделены — и в Калугу в театр ездим, и в Москву, — перечисляет замдиректора по учебно-воспитательной работе Надежда Неук, преподающая физкультуру. — Что касается зарплаты, то у нас была сельская надбавка, 25 процентов, теперь она снимается, а что дальше будет — не знаем».
Есть в селе Воронове еще одно примечательное место — экспериментальное хозяйство «Кленово-Чегодаево», существующее с советских времен, сегодня входит в сотню крупнейших молочных производителей России. Как известно, город и деревня — вещи практически несовместимые. Как собираются уживаться? За ответом на вопрос направляемся на ферму. То, что мы на правильной дороге, подтверждает навозный «аромат»: да вот и сами буренки — уютно расположились на лугу стадом черно-белого окраса. Вокруг раскинулись поля, засаженные по французской технологии белым ползучим клевером и злаками — это позволяет обходиться без химических удобрений. Замдиректора по производству Егора Какоткина застаем в кабинете за изучением показателей надоев и поголовья. Цифры явно радуют: 3300 голов скота ежедневно дают 27 тонн молока, продукция расходится бойко. «Для чего нас брала Москва? Какие планы на земли? — задается вопросами Егор Митрофанович. — Наше хозяйство имеет статус ФГУП при Россельхозакадемии, мы не знаем, защитит ли он нас. Молочное производство — дотационное, еще нужно найти соответствующую статью в столичном бюджете!»
В 500 метрах от молочной фермы построили коттеджный поселок. Люди заселились. Потом ветер поменял направление — и все коровье амбре обрушилось на носы новых соседей. В общем, посыпались жалобы — в районную администрацию, в прокуратуру. «Минуточку! — говорят на ферме. — Наше хозяйство построено еще в 40-е годы прошлого века, а каким ветром вас сюда занесло? Что ж вы розу ветров не изучили? На вашем месте пионерский лагерь был — и ничего. А вы, кстати, нарушили санитарные нормы — надо было выдержать дистанцию в 1,5 километра». В таком конструктивном ключе и идет дискуссия...
Коммунарка
На месте будущего парламентского центра — в поселке Коммунарка — поспевает черная смородина, стройными рядами зеленеет картофельная ботва. Очень зеленый поселок, в котором все друг друга знают. Как только мы двинулись в сторону огородов, нас догнал местный мальчишка с вопросом: «А вы что тут делаете?» Бдительный. Показываем корочки...
«Я от Москвы сюда сбежала, а теперь она меня догоняет», — разводит руками Светлана. Из-за деревьев уже проглядывают высотные новостройки, которые теснят старожилов. Оазисом патриархальности смотрится деревня Столбово. Мы заглядываем в уютный дворик, усаженный анютиными глазками и розами. Нас встречает симпатичная бабуля — Анна Тимофеевна, 88 лет от роду. Она живет тут с юности, и, уж конечно, ее грядущие перемены пугают. Пенсия у бабушки, как у ветерана войны, и так хорошая. Метро, которое обещают построить, ей ни к чему. «Парламент здесь будет, депутаты?» — переспрашивает она с недоверием. Да уж, нешуточная угроза анютиным глазкам и сельскому спокойствию. Внукам, которые приезжают «на деревню к бабушке» и целыми днями гоняют на улице, нашествие города не в кайф — ну разве что удобнее на метро будет сюда добираться… Если, конечно, бабулю по огромной госнужде отсюда не попросят с вещами. Этого, кстати, боятся почти все. Не верят, что государство их не обидит. Тревожатся, что вместо удобных домов с привольными участками будут существовать под крышей однокомнатной панельки — в лучшем случае. Понять их можно: когда в Кремле решали, куда пересаживать новые органы власти, местных жителей спросить не удосужились. «Хоть бы какой референдум провели», — то и дело говорили нам на улицах.
Есть в Коммунарке особенное место — спецобъект НКВД, на котором хоронили расстрелянных «врагов народа». По некоторым данным, здесь покоятся от 10 до 14 тысяч человек — военачальники, ученые, дипломаты, разведчики, врачи... Осторожно заходим за высокий забор с колючей проволокой и оказываемся в лесопарке, который начинается с памятных знаков: вот распечатка с фамилией погибшего и надписью «Не забудем и не простим», чуть дальше — небольшая стела с надписями на иврите, рядом — памятник, поставленный правительством Якутии. С мыслями о вечном бродим по лесу и вдруг выходим на дорожку, ведущую к белому храму, — кажется, что небо светлеет, да и мысли тоже. Монастырское хозяйство живет своей жизнью — раскинулся огород, батюшка с помощником хлопочут вокруг пчелиных ульев. С 1999 года эта территория передана РПЦ, здесь было основано подворье Свято-Екатерининского мужского монастыря. Говорят, что первое время чуть ли не каждый день крестный ход проводили — уж очень тягостно жилось монахам со всей этой «расстрельной аурой». Теперь место намоленное, есть небольшой приход. Перемены в статусе насельников не очень волнуют — они под опекой Московской патриархии. Однако вопросы все же возникают. Родственники, естественно, хотят, чтобы здесь воздвигли мемориал, где можно было бы помянуть погибших. Несмотря на то что, по всей видимости, надзор за ним будет осуществлять федеральное Министерство культуры, вопрос поддержания порядка, скорее всего, ляжет на плечи нескольких монахов, а они к этому не очень-то и готовы.
…На Калужском шоссе, основной трассе присоединенной территории, под завязку забитой машинами, мелькают рекламные щиты: «Стань фермером!», «Валенки», «Садовые растения», «Кроты, крысы, клещи — уничтожение». Это приметы загородной жизни. Обычные люди со своими хлопотами, предприятия, школы и музеи, усадьбы и санатории — Большой Москве досталось большое хозяйство, к которому нужно аккуратно приложить умные руки. Чтобы столичных начальников не воспринимали, как тех вредителей, от которых рекламные щиты предлагают избавиться…
Слияние с поглощением / Политика и экономика / Главная тема
Слияние с поглощением
/ Политика и экономика / Главная тема
Председатель Мосгордумы Владимир Платонов: «Не могу точно сказать, когда произойдет объединение Москвы и области. Но тенденция к укрупнению регионов сохранится»
О том, какой будет следующая глава в истории Первопрестольной, в интервью «Итогам» рассуждает председатель Московской городской думы Владимир Платонов.
— Ну, во-первых, нынешнее расширение Москвы никак не связано с давно уже озвученным предложением объединить Москву и область. Город развивается, население увеличивается, поэтому и было решено присоединить новые территории. Это естественный для мегаполиса процесс. Если вы посмотрите на историю Москвы, так происходит каждые 20—30 лет. Однако впервые расширение произошло в таких масштабах: присоединяемая территория в 1,4 раза больше той, что была у Москвы. Кроме того, сегодня мы не разрушаем ни уклад жизни, ни сложившуюся систему местного самоуправления. По сути, это первая попытка расширения, не уничтожающая «грань между городом и деревней». Своего рода пилотный проект. Получив результаты, можно будет подумать и о дальнейших шагах. Причем не только в отношении Москвы и области. Возьмите Санкт-Петербург и Ленинградскую область — очень похожая ситуация.
— За что люблю журналистов подавай им всегда точную дату. Я не могу сказать, когда произойдет объединение, поскольку пока такой задачи перед нами не стоит: присоединенной территории хватит для развития на много лет вперед. Разговор может идти вот о чем. У Российской Федерации изначально было 89 субъектов, созданных, как это давно уже признано, искусственно: брали советские административные единицы и превращали в субъекты РФ. На сегодняшний день их осталось 83. И тенденция к укрупнению регионов, скорее всего, сохранится.
— Думаю, не стоит рассматривать позицию областных депутатов как какое-то противостояние. Во-первых, непринятие поправок в устав ничего не меняет. Решение утверждено на всех уровнях. Во-вторых, насколько я знаю, депутаты ставят вопрос в первую очередь в экономической плоскости: область потеряла часть доходной базы бюджета и требует компенсации. Правда, ничего не говорится о том, что одновременно существенно сократились расходы. Но то, что расширение Москвы связано с потерями для Подмосковья, несомненный факт.
— Я бы очень удивился, если бы позиция высшего должностного лица региона сильно отличалась от позиции парламентариев. Доходы бюджета — это их общий интерес. Поэтому, думаю, имеет место консолидированное мнение. Но, опять же, ничего страшного в этом не нахожу. Нормальная ситуация для любого федеративного государства. Считаю, что область избрала оптимальный путь: привлекать внимание к проблеме и ставить вопрос о денежном возмещении. Правда, размер ущерба им еще предстоит доказать. Счет, замечу, предъявлен не Москве, а федеральным органам власти, это они должны компенсировать.
— Вы привели хорошие примеры из жизни, я приведу хороший пример из кино. Когда героиню фильма «Москва слезам не верит» спросили, сколько у нее подчиненных, и удивились названной цифре, она ответила: «Когда трех научишься организовывать, дальше число уже не имеет значения». Де-факто Москва и область уже сегодня единый регион. Очень много москвичей имеют недвижимость в области, огромное количество жителей области работает в Москве. Вот оно, реальное объединение. А де-юре мы объединимся тогда, когда ситуация для этого созреет. Пока же мы спокойно сотрудничаем с Подмосковьем. Здесь нет никаких проблем.
— Обсуждение на самом деле идет давно. Но на все предложения московского руководства, касающиеся объединения, всегда была резко отрицательная реакция со стороны области. Да, сейчас там новый руководитель, у которого другая позиция. Но вопрос все равно крайне сложен, нужно все тщательно взвесить. И проект расширения Москвы предоставляет прекрасную возможность протестировать будущие решения.
А компот?.. / Политика и экономика / Что почем
А компот?..
/ Политика и экономика / Что почем
240 часов обязательных работ назначил Ленинский мировой суд Ульяновска лидеру «Левого фронта» Сергею Удальцову. Судья признала его виновным в нанесении побоев активистке прокремлевской организации «Молодая гвардия». Похоже, что к столь длительным обязательным работам в России до сих пор никого не приговаривали. При этом удальцовские трудовые будни будут несколько отличаться от тех, которые представлены в знаменитой комедии Гайдая. Никаких «песчаный карьер — три человека» и «мясокомбинат на сегодня заявок не прислал». Оппозиционер будет вставать на путь исправления по месту жительства, а то и по месту работы. Если, конечно, органы юстиции сочтут деятельность в качестве юриста в газете «Гласность» способствующей становлению на путь истинный.
«Скорее всего, Сергею придется отрабатывать по месту жительства в свободное от основной деятельности время», — говорит адвокат Удальцова Виолетта Волкова. Очевидно, это будет одно из коммунальных предприятий в московском районе Нагатинский Затон, где прописан оппозиционер. По закону заниматься общественно полезным трудом можно лишь по два часа в день, если осужденный сам не выразит желания увеличить количество трудочасов. Если работать по минимуму, то отбывать повинность Удальцову предстоит аж полгода. В случае работы и в выходные — пять месяцев. Работодатель обязан следить, чтобы условия труда осужденного соответствовали нормам Трудового кодекса. Удальцов будет обеспечен спецодеждой и инвентарем. А также, возможно, и наставником. Обед с обязательным компотом по причине непродолжительности трудовой вахты не предусмотрен.
Про черный день / Политика и экономика / Что почем
Про черный день
/ Политика и экономика / Что почем
1 тыс. долл. США — на такую сумму предлагает раскошелиться мигрантам или их работодателям общественное движение «Миграционный контроль». Эти деньги должны вноситься на депозит уполномоченного госбанка при приеме иностранного сотрудника на работу. Счет распечатают, если легальный работник вдруг превратится в нелегала и потребуется его депортация. Эта идея будет вынесена на суд экспертов, а затем и правительства.
«Въезжающий в страну мигрант или пригласивший его работодатель будет обязан положить на счет уполномоченного банка данную сумму и только тогда получит разрешение на работу», — комментирует руководитель движения Константин Клименко. Информация о депозите будет занесена в карту трудового мигранта на электронный чип.
Цифра взята не с потолка. Примерно в 1000 долларов сегодня обходится российскому бюджету высылка одного незаконного мигранта. Месяц содержания в спецприемнике стоит 15 тысяч рублей, а авиабилет, допустим, до Душанбе — 10—12 тысяч. Таким образом, только на одного таджика-нелегала казна тратит минимум 25 тысяч рублей в месяц. За прошлый год из России в Таджикистан депортировали 2327 человек. То есть их дорога домой обошлась российской казне в 58 миллионов рублей. По данным ФМС, на территории РФ находится порядка 3,5 миллиона нелегалов. А это уже миллиарды непредвиденных расходов. Правда, не совсем понятно, что будет в том случае, если приезжий окажется законопослушным. «Личные средства, внесенные на банковский депозит, он снять обратно не сможет, — поясняет Клименко, — зато сможет, пользуясь картой, оплачивать медицинские услуги, административные штрафы, а также необходимые налоги. Остатком на депозите распорядится государство». Понятно, что с нелегальной миграцией у нас проблема острая. Вопрос в другом — как «запретительный барьер» соотносится с тем фактом, что экономика страны остро нуждается в трудовых ресурсах со стороны?
Член экипажа / Политика и экономика / Что почем
Поделиться книгой: