Горячая точка

— «Тормоза», товарищ капитан, — ответил сержант. — Гражданские, что с них взять.

Внезапно с Новомосковской, истошно визжа тормозами, свернула вишневая «девятка». «Жигуль» подлетел к самому борту грузовика, залихватски тормознул, перегородив половину проезжей части. Даже при закрытых окнах было слышно, что в салоне грохочет музыка. Стекла сотрясались от басов.

— Придурки отмороженные, — лаконично прокомментировал это событие сержант.

Стекло со стороны водителя опустилось, и музыка вырвалась на улицу. Оглушающе громкая, истошно нервозная. Водитель «девятки» высунулся в окно и гаркнул:

— Здорово, братки! Мы задержались маленько. Тут пробки, бля, на каждом перекрестке.

Не говоря ни слова, капитан выпрыгнул из машины, сделал шаг к «Жигулям», достал из-под куртки пистолет, сунул руку в салон и нажал на курок. Выстрел совершенно потерялся за грохотом бас-бочки, а уже через мгновение воцарилась абсолютная тишина.

— Ты чего делаешь, баран? — спросил водитель «девятки», изумленно глядя на развороченный магнитофон. — Это ж «Сони».

— Ты кто такой? — Капитан заглянул в машину, обвел взглядом пассажиров и снова посмотрел на водителя. — Я тебя раньше не видел.

— Я тя тоже, — огрызнулся тот.

— Вместо Полыни он, — пробасил один из сидящих сзади бугаев. — Сегодня утром заменили.

— Зачем? — насторожился капитан. К подобным переменам он относился с подозрением.

— Шеф сказал, — пророкотал все тот же басок. — Мы не в курсах. Да не волнуйся, командир. Он знает, что делать. Ему объяснили.

— Че пялишься? Не нравлюсь? — зло осклабился водитель.

— Нет, — ответил капитан, выпрямляясь. — Машину с дороги убери.

— Да ладно, — огрызнулся водитель. — Кто тут че вякнет.

— Убери машину, — жестко приказал капитан.

— Отгони тачку, Гера, — подал голос второй пассажир, по прозвищу Губа. — Ты что, не видишь, этот бык совсем армежкой ушибленный.

— Ладно, начальник... — сказал Гера, недобро поглядывая на капитана. — Так и быть.

— Через минуту начинаем, — напомнил капитан. — Ещё раз повторяю для особенно «сообразительных». Делать все так и только так, как я скажу. Если, конечно, хотите остаться в живых. Я говорю: «Стоять» — вы стоите. Я говорю: «Мочиться» — вы мочитесь. Я говорю: «Повиснуть в воздухе» — вы... что? — он тяжело уставился на Геру.

— Повисаем в воздухе, — нехотя буркнул тот.

— Правильно. И учти: провалишь дело, я тебя пристрелю. Лично.

— Ну ты базар-то фильтруй, начальник, — вскинулся Гера. — Я те не фраер дешевый.

— Заткнись! — отрезал капитан и полез в кабину грузовика.

11.55. Экскурсионный корпус

Список был завизирован. Наташа вышла из комнаты администратора и первым делом окинула взглядом зал. Двое парней по-прежнему стояли у витрины «История строительства башни». «Туалетный ходок» вернулся и теперь с любопытством смотрел мультики по «Космос-ТВ».

Наташа прошла через фойе, обратилась к учительнице:

— Соберите, пожалуйста, группу.

— Ребята, — учительница несколько раз хлопнула в ладоши. — Артюхов Вова! Иди сюда. Что вы там рассматриваете? Артюхов, я кому говорю? Ребята, все подойдите ко мне. Экскурсия начинается. Артюхов, ты доиграешься.

Плавно подтянулись родители: трое затюканных пап и одна очень деловая, активная мама. Парни в плащах тоже подошли поближе. Остановились чуть сбоку, тихо переговариваясь между собой.

Наташа растянула губы в дежурной улыбке. Она привыкла к тому, что современные дети вызывали у нее если не чувство опасности, то близкое к нему. Однако надо держать марку.

Вышедший из подсобки сержант, в «бронике» и с автоматом, усмехнулся.

«Ребята», явно нехотя, сбивались в стаю и лениво мигрировали к витрине. Школьникам-то, конечно, были куда более интересны телевизоры, по которым транслировались кабельные каналы. На фиг им сдалась эта башня? Стоит себе и стоит. «Телик крутит» и хорошо. Их, молодых, волнуют совсем другие вещи.

— Артюхов! — рыкнула учительница.

Длинный, как коломенская верста, Артюхов оторвался от витрины сувенирного бутика и подошел к группе.

— Итак, ребята, мы начинаем нашу экскурсию, — заговорила Наташа. — Наверняка большинство из вас знает, — слукавила она, — что Останкинская телебашня была построена в 1966 году и являлась на тот момент самой высокой трансляционной башней в мире. На сегодняшний день первенство занимает трансляционная башня города Торонто, которая выше на тринадцать метров. Однако наша по-прежнему остается самой высокой в Европе.

— И самой безопасной, — добавил кто-то из-за спины.

Наташа обернулась. Прямо на нее смотрели интеллигентного вида юноша с ученически-серьезным лицом и рыжий ценитель туалетов.

— Да, — подтвердила девушка. — До сегодняшнего дня ни одной серьезной аварии. Кроме того, конструкторы башни давали гарантию на прочность на триста лет.

— О-о-о, — уважительно взроптала Наташина публика. Цифра произвела впечатление.

— Останкинская башня входит в мировую федерацию высотных зданий, — продолжил лекторским тоном интеллигент Март, не отрывая от Наташи внимательно-доброжелательного взгляда. — Это означает, что для ее поддержания не используются тросы-растяжки. На самом деле внутри башни имеется железобетонный «стакан», по которому проходят не только десять лифтовых шахт, силовые кабели, коммуникационные трубы и аварийная лестница, но и сто пятьдесят стальных тросов, гасящих горизонтальные колебания башни за счет силы сжатия. Натянуты они в пятидесяти пяти миллиметрах от стены, с усилием десять тысяч восемьсот тонн, что сравнимо с весом океанского лайнера. Сложность заключается в том, что конструкторы не могли предугадать столь резкого ухудшения экологической обстановки. Кислотные осадки, радиоактивный фон и прочее, прочее, прочее. Они делали расчеты, базируясь на экологической стабильности. Мы проверили.

Наташа почувствовала тревогу.

— Кто это мы?

— Я и мои товарищи, — рыжий усиленно закивал. — По нашим расчетам, на сегодняшний день фактическая усталость несущих железобетонных конструкций в несколько раз превышает максимально допустимые показатели. Башня сохраняет устойчивость исключительно благодаря сжатию. Но если одновременно лопнут две трети тросов — то есть около сотни, — она завалится, как карточный домик.

Школьники, внимательно слушавшие странного посетителя, загалдели. Понятное дело, они оценивали реальность перспективы увидеть собственными глазами обрушение самой высокой башни Европы.

— Тише, ребята, — попыталась угомонить их Наташа. — За тридцать лет существования башни не зафиксировано ни одного случая произвольного обрыва троса. Их периодически меняют. Вероятность описанного товарищем случая практически равна нулю.

По дружному вздоху девушка поняла: дети разочарованы. Несмотря на всю странность разговора, в нем был один несомненный плюс: юноша помог Наташе привлечь внимание слушателей. Они думали теперь только о башне.

— Я бы не стал утверждать этого категорически, — возразил Март.

— Вы архитектор? — не без легкого налета раздражения спросила Наташа. Продолжать обсуждение аспекта безопасности башни ей не хотелось.

— Вроде того, — ответил тот. — Студент-практикант.

— Откуда же вам тогда знать, что может случиться с башней, а чего с ней случиться не может?

— Мы специально просчитывали подобную возможность.

— Зачем?

— Для курсовой работы.

— Ах, для курсовой. — Наташа пожала плечами. — И что же вы получили за свою работу?

— «Зачтено».

— Действительно? — Девушка немного смутилась. Получи студент «незачет», было бы куда проще. Хотя, может быть, он врал? — Вполне возможно, что ваши расчеты в чем-то соответствуют истине, но далеко не во всем. И уж в любом случае этот разговор не имеет отношения к нашей экскурсии. — Она посмотрела на родителей: — Не волнуйтесь. У молодого человека просто слишком развитое воображение.

— Что есть, то есть, — улыбнулся Март.

Наташа вдруг поняла, что юноша сказал практически все из того, что собиралась сказать она. Повторяться было бы глупо.

— Продолжим, — пригласила девушка, обращаясь скорее к учительнице, чем к детям. — Перейдем в башню. Большая просьба не выходить за ограждение и не толпиться на пропускном пункте.

Все вместе они вывалились на улицу. Туман почти рассеялся. Над подгнившей травой еще висела жиденькая, серая, как вагонная простыня, пелена, но и ее постепенно уносил ветер.

Наташа поежилась, посмотрела вверх, на смотровую площадку башни. У нее вдруг испортилось настроение. Скисло, как молоко, оставленное на столе. Появилось дурное предчувствие.

«Ты что, боишься, что башня рухнет?» — спросила девушка сама себя. А ведь, пожалуй, боится. Мысль о том, что гигантское строение в один прекрасный день попросту завалится, не была для Наташи новой. Студент в нескольких фразах описал ее собственные размышления. Данная фобия появляется со временем у некоторых работников башни. Это вовсе не значит, что они в панике бегут со всех ног. Просто фраза «а что, если...» начинает всплывать в голове все чаще и чаще. Однако Наташа не рассказала бы о своих страхах никому. И уж студенту-практиканту тем более. Особенно в присутствии посетителей. Их-то это никак не касалось. Противодействуя живущему внутри ее кошмару, девушка повернулась к группе и, лучезарно улыбнувшись, пригласила:

— Пожалуйста, следуйте за мной.

Они зашагали по огороженной дорожке ко второму посту.

11.57. Грунтовая дорога. Семь километров от поселка Алферово

Когда служебная «Волга» притормозила у обочины, на месте происшествия собралось уже довольно много народа. Беклемешев даже удивился тому, насколько много. Ни о каких оперативных мероприятиях речи быть не могло. Если похитители и оставили следы, их давно уничтожила стихия в лице пары генералов, пяти или шести полковников, нескольких милицейских майоров, капитанов и целой армии малоприметных людей в штатском.

Здоровый, как медведь, оперативник Боря Сергеев, взиравший на эту толкотню сквозь боковое стекло машины, изумленно пробормотал:

— Я не понял. Мы что, на вечеринку приехали?

Его приятель, Володя Балков, сплюнул в сторону и буркнул зло:

— Все, арцы. Тут, если что и было, теперь уже нет ни фига.

— Откуда взялись все эти люди, черт бы их побрал? — задал риторический вопрос Беклемешев.

— Не знаю откуда, — поддержал беседу четвертый оперативник, Андрей Сытин, — но одно скажу точно: мы попали не на тот праздник.

— А эти, в штатском, кто? — поинтересовался Сергеев.

— Военные дознаватели небось, — ответил Сытин. — Ну и братья-славяне с Петровки, конечно же.

— Да, — согласился Беклемешев: — Наши друзья из Министерства обороны даром времени не теряли. Всех собрали, до кого сумели дотянуться.

— С другой стороны, их тоже можно понять, — добавил Сергеев. — Все-таки у нас не каждый день заместителей министров обороны похищают. Пока.

— Да уж, — поддержал приятеля Балков. — По всему видать, в штаны они наложили конкретно.

— Это все, конечно, хорошо, — сказал, глядя в пол, Беклемешев. — А нам-то теперь что делать?

Он подумал о том, что дело принимает очень и очень неприятный оборот. Начальство поставило задачу, а группа с ней не справилась. О какой-либо работе, естественно, не могло быть и речи. Во-первых, толчея. Во-вторых, их, похоже, не очень-то и ждут. Когда же начнутся разбирательства на самом высоком уровне, головы полетят у всех, независимо от того, прав или виноват, а если и виноват, то насколько. Итак, его первый день на новом посту начался с неудачи. А если быть более точным, провала.

В этот момент к «Волге» подошел поджарый полковник с благородной проседью в черной шевелюре.

— Полковник Третьяков, — представился он. — Министерство обороны. Вы из ФСБ?

— Оттуда, — буркнул себе под нос Сергеев.

— Какая проницательность, — пробормотал едва слышно Балков. — С ума сойти.

— Насчет вас звонили. — Полковник, видимо, ожидал какой-то реакции, но, поскольку ее не последовало, продолжил: — Вы можете осмотреть место происшествия.

— Зачем? — спокойно спросил Беклемешев, выбираясь из машины. — Тут, по-моему, все «осмотрели» до нас.

— Еще как, — поддержал его Сергеев.

— Нам, наверное, ничего и не осталось, — добавил Сытин.

Полковник посмотрел на оперативников, оценивая степень издевки, затем вновь обратился к Беклемешеву:

— Майор, прикажите, пожалуйста, своим подчиненным соблюдать субординацию. Перед ними все-таки старший по званию.

— Ну-у-у? — не сдержался Сергеев. — Кто бы мог подумать.

— Приказываю соблюдать субординацию, — невольно улыбаясь, «приказал» Беклемешев, поворачиваясь к «подчиненным».

— Есть! — выпучил глаза Сытин.

— Пошли работать, — проворчал Балков. — Хотя лично я ума не приложу, что здесь теперь можно сделать.

— Я понимаю, что присутствие такого количества людей вас немного обескураживает... — сказал полковник.

— Да уж, слегка так, — кивнул Сергеев.

— ...однако это не от желания помешать вам, а по стечению обстоятельств. Водитель продуктовой машины, идущей из военного городка, обнаружил брошенную колонну и позвонил в ВАИ. Те — в военную прокуратуру, на Петровку и в Генштаб. Мы вызвали вас, но пока доехали... — полковник повернулся и указал рукой на толпу. — Так получилось, извините. В любом случае вы в этом деле, что называется, играете первую скрипку. Вся необходимая информация будет передана вам незамедлительно, по первому требованию. Это касается обоих ведомств. Как нашего, так и МВД.

— Хорошо, — согласился Беклемешев. — Давайте так: мы пока посмотрим, что здесь к чему, а ваши дознаватели и парни с Петровки пусть подготовят рапорт об осмотре.

— Как скажете, майор, — скупо улыбнулся Третьяков.

— Кстати, можно вас на минуту?

— Конечно, пожалуйста.