Как исконно-посконные-православные семёновцы в Иркутске прихватили какого-то комиссара по хозяйственной части и, раздев догола, натирали селёдочными головами, а потом гоняли по льду реки в тридцатиградусный мороз. А тот все просил добрых казачков застрелить его. Помилосердствовать.
Я бы её забил насмерть. Или в куски порвал. Было такое желание. Она от моих ударов уползти пыталась. Я тогда прямо ей на лицо сел. Коленями плечи прижал, чтобы не отползала. Она уже почти на лобик свой встала, хрипела от удавочной петли, "свой ротик нежный открывала". Ну я туда и всунул. Что от полноты чувств встало, то и вогнал. На всю длину. Только сперва между челюстями её, далеко, аж за коренные зубы, рукоятку финки своей вбил. Хорошо что у меня хват - остриём вниз, как я половца убивал. Клинок в сторону отвернул -- и вбил. А то в горячке все лицо бы ей порезал. До ушей.
Интересно, а в моем мире я в такой позиции как-то не пробовал. У неё на шее удавка моя, а чуть выше выпуклость небольшая. Двигается вперёд-назад в такт моим движениям. Так вот до куда я достаю! А если снаружи пальчиком прижать? Тут её начало трясти судорогами и выворачивать. Еле успел у неё изо рта вытащить. И финку -- тоже.
Был у древних римлян такой великий политический деятель и полководец - Сулла. Отец нации, спаситель отечества и др. и пр. Когда он всех, кого надо и не надо, в Риме перерезал, то любил он устраивать тихие вечера со спокойной дружеской беседой в узком кругу. Естественно, за столом. Поскольку все что есть в Риме - к его услугам, то и посиделки эти были сытными. Без ограничений. А вот желудок даже у Суллы - не бездонный. Вот напробуется столп законности и хранитель свобод народных всяких деликатесов, и зовёт к себе в застолье двух рабов: одного с пером павлина, другого с золотым тазиком. И велит, победитель врагов внешних и внутренних, первому из призванных экспертов этим самым пером щекотать ему высочайший корень языка. Пока услуги второго с тазиком не потребуются. Гости, все сплошь патриции и трибуны, глядя на сие действо, также отправляются к собственным персональным тазикам. Тоже золотым. Сулла был демократ и различий ни в тазиках, ни в людях не делал. Потом вся тихая, благородно-патриотически-демократическая компания приступает к очередной серии банкета. С разгруженными ёмкостями.
У меня не павлиновое перо, но достал-таки до нужной анатомической подробности с аналогичным эффектом. Пока её выворачивало, пока она на живот переворачивалась, пыталась от всего этого отодвинуться при такой-то моей вязке, а потом в изнеможении снова туда же головой падала, я немного ослабил удавку. Грязная она какая-то. Перевернул на живот, уселся на плечи. Подбородок у неё сразу в мох ушёл, по самые ноздри. А я занялся её причёской. Кровь, грязь. Перепуталось, засохло. Ну нельзя же так с собственными волосами. Их и не будет. Сбрил. Под ноль. А как вы хотели? Это стрижка бывает разной длины, а вот брижка... до кожи. Она разок дёрнулась, я слегка порезал. Вид быстро выступающей полоски крови на нежной белой коже женского черепа... Меня снова затрясло. Так удобно сзади сунуть к горлу финку и легко так, без особого нажима, наточено хорошо... Но не в этот раз.
Потом оттащил её на брюхе в лужу. Свежевыбритой маковкой в прохладную торфяную воду. Ножки ей от удавки отцепил, на коленки поставил. Пока она, после освежения погружением, пыталась ртом, губками своими верхними, воздух схватить, раздвинул пальцами ей сзади другие, нижние губки. Не развязывая даже щиколоток... А она и не возражает, у неё другая, более актуальная проблема - как бы воздуха вздохнуть. И неторопливо, без суеты... Приподнимая удавкой госпожу свою на дыбки... Как меня самого поднимали в застенке... Задвинул в неё. До упора. Не давая ей раздвинуть колени. А что делать - она женщина взрослая, рожавшая, а я мальчишечка молоденький, до полного размера еще не выросший. Разницу в размерах надлежит компенсировать технологическими изысками. Хороший контакт получился - плотненький.
Я из неё вынимаю и ремень от петли на шее отпускаю - она лицом под воду уходит. Я вхожу - она сама мне навстречу надевается, чуть не просит - тяни удавку сильнее. Подними вздохнуть-то. Так-то госпожа боярыня - дышать будешь только по моей воле, с моей удавкой на шее и при полном моем в тебя погружении.
Даже излив, я не мог успокоится. Все хотелось вернуться и как-то... ударить, порезать, пнуть... Потом понял - она уже никакая. Не чувствует, не реагирует. Так, постанывает. Уже просто потому, что никак не мог выпустить нож из руки, побрил ей финкой лобок с промежностью и подмышки. Не люблю волосатых баб, зачем там эти кушири?
Пришлось перевязывать вязки, потом за кисти привязал к какой-то ольхе. Дал пинка - на бок завалилась. Была мысль - я вот спать лягу, она очухается и прирежет меня. Так-то она никакая, но у женщин продолжительность реабилитационного периода... - я по прошлой жизни знаю. Как с этим у туземок дело обстоит - неизвестно. Но из-под половчанина она быстро в себя пришла.
Уже засыпая на ворохе грязных и мокрых тряпок поймал в голове:
С этим и проснулся. Но обмозговать не удалось. Сначала пришлось заняться насущным: отлить, умыться. Напиться воды.
И дальше там же:
Похоже, приключился с кочегаром инфаркт. Я не кочегар - мне инфаркт не грозит. И вода у меня даже не опреснённая - просто из болотной лужи. "У нас, чтобы лечиться, надо быть очень здоровым человеком". А здесь "очень здоровым" - просто чтобы жить. Хорошо бы - со стальным желудком. Я мальчик тихонький и болячки у меня такие же: или понос, или золотуха. А еще дизентерия, диарея, энурез... И прочие жидкостные процессы. Сплошная гидродинамика. Переход ламинарного процесса в турбулентный и обратно. А автогенерируемый гидравлический удар не пробовали? Помпаж называется... В помпе -- помпаж, а в прямой кишке...
Мда... понос мне не грозит... Поскольку - уже.
Ну и все. И больше нечем. Дизентерия с холерой - в следующий раз.
А как там моя... недо-боярыня... Мда... Видик у неё... Моя собственная элементарная глупость. Привязать и не посмотреть, как тень ляжет. Полдня на солнцепёке... Не знаю как такой ожог по степеням, но кефир уже не поможет. Даже если бы был. Белая кожа - признак "вятшести", аристократизма. Это мои современницы под всякий ультрафиолет лезут. И плевать им на его канцерогенность. А предки - они умные. Загорелая кожа только у простолюдинок, и только в тех местах, которые никак не закрыть при исполнении необходимых полевых работ. Так что загар по всему телу - признак крайней бедности. Типа: "голые мы и босые, нечем и наготу прикрыть". Соответственно, у Марьяши ни плечи, ни спина, ни уж тем более, ягодицы с ляжками света солнечного никогда не видали. Как узники подземелья. И тут привалило.
И не только солнышко майское. Насчёт "прикрыть наготу" предки не умные, а сильно вынужденные. Что такое "комар болотный обыкновенный" представляете? А когда над тобой постоянное облако таких "комарей"? Тоже наше исконно-посконно-домотканное. Как отличить Россию от, например, Финляндии? - А по комарам. Пока идёшь по трассе от Хельсинки к границе - комаров нет. Только переехал в Россию - сразу поднимай стекла. Потому что - вот они, родные. Толстенькие, мохнатенькие, стаей в стекло бьются и кричат; "Эй, еда, выходи - знакомится будем". Финны их каждую весну травят, леса опыляют. Почему-то без вреда для лесов и всех остальных. А у нас - комар основа пропитания. Комариха человеческой крови насосётся - личинки отложит. Личинок - рыбка скушает. Что рыбка не скушает - летать начнёт. Это птичка скушает. Потом человечек - и птичку, и рыбку. Вот такой замкнутый пищевая цепочка. Натуральная, природная, естественная. Только почему-то финны, которые до природности с естественностью просто больные, комаров травят.
А еще здесь муха такая красивая есть, переливчатая - по простому называется "водень". Кусачая и кровососущая. Про оводов я не говорю. Они коня с обрезанным хвостом за полчаса доводят до бешенства. Человека - с двух-трёх укусов. Это мы еще клеща лесного не повстречали. Даже без энцефалита. Что радует - в этих широтах нет гнуса. Женщины на северах, как я помню, надевали платья на улицу только две недели в мае - между сходом снега и вылетом первых комаров. Остальное время - ватничек в полный рост. Ну или - аналог по благосостоянию. Так что предки наши и без всякой ультрафиолетовой канцерогенности как правоверная мусульманка. Даже больше - только глаза наружу. У женщин - между налобной и наносной частями платка, у мужчин - между шапкой и бородой.
И тут я выкладываю посреди болота такой лакомый кусочек пищи безо всего. Да еще с абсолютно бритенькой головой. Хорошо хоть, когда солнце поднялось, часть летучей нечисти убралась. Марьяша вся опухла, глаза не открываются. Но когда я её отвязал и к луже потащил, попыталась возражать. Лёгким скулежом сквозь зубы. Зубы -- единственное, что не опухло, не заплыло, цвет на свеже-варёный не поменяло. Вот через них и скулит. Не понравилось ей вчерашнее купание. Ничего, отволок. В холодной воде полегчало. А вода-то и вправду дрянь - пара порезов от вчерашнего бритья явно опухли.
И потекли мои хозяйственны хлопоты. Помыл, осмотрел, прощупал везде. Вроде ничего вчера не сломал. Даже странно - ненависть была... недетская. Она дёргается, но не кричит. Прополоскал кое-чего из вещей - мокрый компресс на пострадавшие части. Платочек, наконец-то, на голову. Себе - свой, ей - её. А вытереть умытую чем? Последнее сухое пошло - штаны зарезанного половца. Ага. А они кожаные. Хоть какое питие согреть надо, костёр развести. Чтоб не дымил, гостей нежданных не приманивал - надо сухое. Сухое дерево на мокром болоте... Вообщем, курс молодого сурка-юнната-скаута... А вчерашнее грязное, то есть все что есть, хоть замочить. А что полегче - простирнуть. Без всего - на руках. Как носки в глубокой молодости. А тут Марьяша с брёвнышек свалилась. Сначала думал - обморок. Потом понял - в туалет. Который здесь даже не сортир, "обозначенный на плане буквами эм и жо". А просто - нужник. Будет на чем обозначать - нарисую букву "Н".
Как я люблю свой домашний унитаз! Я из поездок к нему стремился, не менее чем к жене. Она, кстати, тоже. Какой он у меня родной и удобный. Все на своих местах, все под рукой. Хочешь - читай, хочешь - дремай, хочешь - о жизни размышляй. Так это тебе, Ваня, без унитаза хреново. Так ты мужик. "Мочащийся к стене", так сказать. Если стена есть. А представь - каково здесь разным попадуньям, попаданкам и попадищам? Главное достижение человеческой цивилизации - постоянно доступная горячая вода. Главное применение главного достижения - помыть и подмыть женщину. А тут... Прямо руки опускаются. Остальное, правда, наоборот. Но я, все-таки привык к чистоте. Это предкам все равно. Дикие-с. Туземцы-с.
К заходу ей совсем плохо стало, жар поднялся. Попробовал кое-что из Юлькиной торбочки. Заодно и себе пенистой мазью обработал. Марьяша как увидела - опять выть, слезы текут безостановочно. И потихоньку сама на животик переворачивается. Прогибается всхлипывая. Поза "шавка перед волкодавом" у неё не очень. Но представление имеет. Интересно, а кто ж её мужниных кощеев "вежеству" учил? Неужто сам? Видать, на жене тренировался.
Не до того. Довлеет "выходить надо сразу или... ". И еще. Судя по запасу съестного, Перемог планировал вчерашний день последним, когда три горла надо кормить. Вчера мы с Фатимой должны были перестать набивать наши ненасытные холопские утробы. Соответственно, запас у нас на четыре дня. Одному. За два-три дня не выйду к людям с этой больной... хуторянкой - сдохнет. Или - сдохнем.
Полазил по болоту - нашёл выход с островка нашего. Как раз через эту "лужу страсти". Страстей. А голому и босому на болоте... не есть гут. Молодая осока. Режет как бритва. Коряги всякие под моими ножками нежными, танцевальными. И стаи разноцветных пикирующих и кровососущих...
Стандартный путейский молоток, которым на железной дороге костыли забивают, весит четыре килограмма. Мой приятель как-то этой штукой попытался такую хорошенькую муху у себя на виске убить. Чисто инстинктивно. Хорошо, в последний момент понял, что в руке что-то не то. Притормозил малость. Но с насыпи слетел. Потом час в теньке отлёживался. Такой вот самострел - самобой.
Нацепил на себя мокренькое - и в грязь. До следующего островка. Мешки перетащил. Марьяша... дал пару пощёчин, водичкой сбрызнул - пошла. Оценка неправильная -- излишне оптимистическая. Заваливается она. Пришлось снова ей на шею петлю ременную и за собой тащить. Снова все с себя мокрое и грязное - в мешки. Остались голые. В мокром не побегаешь - сотрёшь и простудишься. Сапоги тоже в мешок. А уже темнеет, быстрей-быстрей. Я у Марьяши платок забрал, хозяйство своё примотал. Не от стыдливости - на ходу мешает, болтается. Ей - безрукавку половецкую. Ух и запах. Парень молодой, на коне, несколько дней в походе не снимая. А может и не дней, а лет. Я, что ли, у них санитарную поверку проводил? На голое тело Марьяшино. Даже её как-то прошибло. Сверху на неё оба мешка. На неё. А как? Я - воин. Руки должны быть свободными. Хоть и из оружия - один дрючок берёзовый. Или - как раз поэтому. Мне надо дорогу высматривать, вперёд забегать. Конец от ременной петли у неё на шее - в руку. Ну, пошли моя скотинка вьючная двуногая, тип -"бабец обыкновенный".
Я, если честно, сначала хотел ее вперёд пустить. Как правоверный мусульманин -- жену. После появления противопехотных мин. Безрукавка коротенькая, до середины её ягодиц. Уж очень увлекательно все это беленькое в ночной темноте двигается. Но она - никакая. Тяну - идет, остановился - садится. Судя по началу "Белое солнце пустыни" - нормальный рефлекс женщины при наличии мужчины и отсутствии ясной поданной команды к движению.
Пошёл вперёд первым. А островок - не островок, а грива, лесом поросшая. Я хоть как-то стал ориентироваться. Когда река течёт, на ней образуются острова. Вытянутые вдоль русла. Потом основное русло меняются, остаются старицы - длинные озера по старому руслу. Потом озера зарастают и становятся болотами. А между ними - бывшие острова. Единственная река здесь - Десна. Стало быть, ясно куда путь держать. Но поперёк - не сунешься. Сыт я этими болотами по горло. Добежали до конца гривы. Пра-а-авильно. "Птица Ванька-говорун отличается умом и сообразительностью". Гать через болото. От той гривы, что ближе к реке, к той что дальше. Через нашу. Я уж, было, сунулся на гать, да где-то птица болотная страшно закричала. Аж мурашки. Пока над своим испугом смеялся - вторая. Нет уж, нет уж. Назад, в сторону, в кусты, на землю.
Что-то вдали звякнуло, слышно - кони идут. И появляется с материковой стороны в полста шагах трое половцев. Не сколько появляются, сколько проявляются. В ночной темноте из болотного тумана.
Какие у нас на Руси не только сказки, но и детские считалочки... миленькие. И информативные.
Как и куда в этот момент душа проваливается... Что именно вываливается и выкатывается... Я... Трясёт меня. Присел, на Марьяшу оглянулся. Она у берёзы на коленках сидит, рот открыт - сейчас заорёт. Опять же - "А зори здесь тихие". Только эта выскочит не под очередь из шмайсера, а под сабли да арканы. И меня с собой... Как я среагировал - ума не приложу. Вскочил, к ней, заткнуть нечем... Да вообще - она здоровее меня. А в панике... Сунул руку в набедренную повязку и ей своим хозяйством в рот. Молча, без звука. Чтобы эти... из тумана...
Она... одурела. Начала сначала посасывать, потом дёргаться стала. И не воткнуть до упора - начнёт задыхаться, потом рвать её... шуму будет. Так что только фелляция и потихоньку. У меня на груди финка в ножнах. Железный зуб имени пресловутого Маугли. Вот я ей и приставил. Не к горлу - к глазу. Так страшнее. Тут на гати снова копыта застучали, у Марьяшки глазки закатились. Но не обморок - работает. И губками, и язычок включился. Меня трясёт, но копыта все тише, тренькает там что-то металлическое - все дальше. А вот Марьяшкины усилия своё дело делают. А как иначе, когда смерть в полста шагах была, постояла и мимо прошла. Инстинкт самосохранения реализовался успешно, переходим ко второму пункту.
А приятно-таки держать в руках женскую голову в такой позиции. Особенно, когда она наголо бритая. Есть в этом что-то... По головушке погладить. Именно по коже, а не по волосам набринолиненым, раскрашенным, обфененным... или что они там используют. У меня в той жизни всяко бывало. И рот так затыкать приходилось. Но чтоб в условиях настолько приближенных к боевым... Дальше - только Марию-Антуанетту на гильотине под падающим на шею ножом. Но это... - лучше в другой раз. А пока вот - живой и уже... охо-хо. Хорошо пошло... Уже и удовлетворённый.
Вытерся об эту головушку. Её тоже потом прошибло, вся тыковка мокрая, но все равно. Глаза закрыты, дышит носом, ротик полный.
-- Глотай.
Головой мотает. Прикрыл ей нижнюю челюсть, зажал пальцами ноздри, чуть щёлкнул по горлу - сглотнула. Теперь поговорим. Я же теперь говорить могу - не немой.
-- Ты чего кричать собралась?
-- Бо-о-оязно.
-- А орать-то чего?
-- Спужалас-я-я-я.
-- Ладно. Тебе так не нравится?
Головой мотает - не нравится. Бывает. "Кому нравится апельсин, кому свиной хрящик". Может, как-то можно поправить дело?
-- Почему?
-- Сие есть смертный грех. Неотмолимый.
Та-ак. Опять предковские заморочки. Какая связь между "французским поцелуем" и православной теологией?
-- Почему?
-- Уста человеческие - святое место. Господь в первого человека душу через уста вдул. Когда человек умирает, душа его через уста выходит. К кресту святому, к иконам чудотворным устами прикладываются. А ты... ты своим мерзким, своим поганым... Во врата души моей....
-- Цыц. Запомни: будет по слову моему. Идёшь со мной - делаешь что я велю. И это тоже. Нет - оставайся здесь. Мне тебя... то из под поганых, то из болота тащить - не интересно. Идёшь?
Опять слезы ручьём из обоих глаз. Но - кивает. Идёт, будет.
-- Хорошо. Сядь на мешки - на земле задницу простудишь.
В-о-о-от. А теперь понять и обдумать.
Первое дело - половцы. Разведка, патруль, гонец? В любом случае - будут возвращаться. Вероятно, на приречном конце гати еще отряд есть. Вывод: ждём. Как посветлеет - отойдём по гриве по-дальше, но не далеко - чтобы было видно: как и сколько этих назад пойдёт. Сколько ждать? А ХЗ - хто знает.
Второе.
Тут меня снова потряхивать стало. Но уже не от страха, а от восторга и азарта. Это ж получается... Это ж я на такое набрёл... Это... Господи, да как к такой махине-то подступится, с какого края... Так у туземцев на это табу? Причём жесткое и теоретически аргументированное. С привлечением Господа бога и Святого писания. "Грех неотмолимый"...
Спокойно. Вдох-выдох. Ещё раз.
Изнуренкова помните? Был такой профессиональный остряк. "Он мог выдать до пятидесяти острот даже в такой вытоптанной области, как вздутые железнодорожные тарифы".
Во-о-от.
Жизнь на земле существует примерно миллиард лет. Живые существа уже всю массу воды на планете через себя дважды прокачали и выписали. И все это время все они старательно самосохранялись и размножались. Последний миллион лет в этой гонке активно принимает участие персонаж типа "Человек разумный". Хвастовство и самообольщение, конечно. Но... - самоназвание. Миллион лет особи этого вида старательно вытаптывают поле способов реализации базовых инстинктов. В частности - способы продолжения рода. Перепробовано уже все, кроме, разве что, ритуального совокупления с гигантской птицей Рухх. Исключительно из-за её ненаблюдаемости в реале. Не поймали - потому и не поимели. Почти полностью вытоптанное поле.
Весь научно-технический... от пирамид фараонов до полётов на Марс... дал аж три значимых результата в этом поле.
Во-первых, в семидесятых двадцатого века фармакологи запустили новое поколение женских противозачаточных. Последствия разные и до сих пор еще не вполне осознаваемые. И воспринятые. На вопрос случайного знакомого противоположного пола: "А не перепихнуться ли нам?" половина моих современных американских студентов отвечает положительно. А вот из студенток - только одна из десяти. Страх залёта на подсознательном уровне. Даже в среде американских студиозусок.
Во-вторых, в начале двадцатого века на основе электромагнитной катушки-соленоида запустили женский вибратор. Первоначально как сугубо медицинский прибор для лечения женской истерии. Максвелла с Фарадеем не спросили. А то они бы ответили. На тему мирного применения изобретённого ими электричества.
Две эти вещи "отвязали" женщин.
Ещё раз: всякое событие, процесс, инновация, носящие массовый характер, дают кучу следствий. Непосредственных и производных. Хороших и плохих. Разных. Поскольку - люди разные. "Бог и леса не ровнял".
Но мне "отвязанные" женщины нравятся больше, чем "привязанные". Конечно, хорошо бы в меру. Ещё лучше, чтобы эта "мера" была моей. Но и так... Наблюдать как дама, выдержанная в стиле "скучающая графиня на отдыхе" трётся о телеграфной столб и орёт как драная кошка...
Или, после долгих слов любви и прелюдии услышать в самый... момент истошный панический крик: "Нет! Только не в меня!" - А в кого? Дорогая, мы же здесь одни.
В третьих, известное резино-техническое изделие. Для индивидуальной защиты. Бронежилет - тоже средство индивидуальной защиты. Войдите в любой автобус любого маршрута на любой остановке, посмотрите на мужчин в салоне и прикиньте: сколько из них за последнюю неделю надевали броник? А сколько презик? Вы не в автобус ОМОНа по пути на боевую операцию попали? Тогда соотношение очевидно.
Каждое из этих нововведений воздействовало на человечество фундаментально. Поскольку и сам инстинкт - базовый. Любое из них уменьшило численность человечества больше чем все "ядреные боньбы". Воздействовали во всех направлениях. Экономика, культура, политика... Но главное - менталитет, массовая психология, стереотипы поведения, представления о добре и зле...
Все человечество - не мой уровень. Это пусть америкосы... Со своим гегемонизмом, тоталитаризмом, демократизмом и жвачкизмом.
Но... внедрить в любой социум массовую инновацию в этом поле - это... фундаментально. Типа: Святая Русь - родина минета. Взамен выражения "французский поцелуй" в обиход средневековья и последующих эпох вводится термин: "русский поцелуй". Для обеих разновидностей - и фелляции, и иррумации. В дальнейшем это создаёт благоприятный культурный фон для всей истории Российского государства, способствует созданию позитивного имиджа и укреплению связей в общеевропейском доме с нашим участие. Значительно более эффективно, чем Северный и Южный потоки вместе взятые. Кстати, при таком заделе хорошо пойдёт слоган типа: "Сосите и обрящете". В смысле - обеспечиваем гарантированный отбор углеводородов из трубопровода. Безо всяких польско-украинских пережимов, перехватов и нелегальных отсосов. И удовольствие - с обоих концов. У одних - от иллюзии энергетической безопасности, у других - от иллюзии экономического роста.
В историческом процессе отодвигаем Францию на вторые роли. У них там что? Парфюм, коньяк и "поцелуй". Поцелуй у нас свой, вместо коньяка - водяра пойдет. Парфюм... Духи типа "А вот солдаты идут"... несколько резковаты будут. Но - привыкнут. А еще у нас "Тополя" с "Синевой". Точно отодвинем. Очень патриотически получается.
Причём мой личный интерес в такой махине - двадцатая-тридцатая производная. Типа производства зубных щёток. Двух разновидностей: "до того" и "после того как". Простенько, полезненько. Но товар - массового потребления. Во всех киосках на всех углах. В каждой дамкой сумочке рядом с пудреницей-помадницей. Просто на всякий пожарный - "а вдруг".
Теперь прикинем конкретно "здесь и сейчас". Мужики схавают влёт. Что для мужчины страшнее всего? Правильно - вагина зубастая. Это из генетически-базовых ужасов. Древнее даже собственно хомосапиенского наследственного ужаса, доставшихся от хвостатых предков, живших на деревьях: ужас свободного падения в первые три секунды полёта, ползущей змеи и кошачьих глаз. Три секунды - потому что кто падал дольше - наследства не оставил. Змея и большая кошка - главные охотники на мартышек в джунглях, кто не успел испугаться - тоже... генов своих не передал. Всеобщее умиление от кошек домашних того же происхождения - страшно, но не страшно потому что маленькое - не съест.
Так вот, каждый мужчина считает делом чести преодолевать свои детские страхи. Такой маленькое свершение для самоутверждения своей мужской личности. Типа:
Каждому хочется совершить что-то выдающееся, что-то типа подвига. Не струсить.
В варианте "русский поцелуй" - это и подвиг, и "и почаще".
Опаньки... Помните среднестатистическую посиделку? И трёхтактный режим жизни замужней женщины? В котором мужу места 2-3 месяца в полтора-два года?
Как там у Артура Кларка в "Лунной пыли": "в космосе скука убивает медленнее, чем неисправный воздуховод. Но так же неотвратимо". А спермотоксикоз - убивает не только в космосе. Но тоже - неотвратимо. И не только самого страдальца. Предложить способ сбросить сексуальное давление, да не на уровне отдельного индивидуума, а на уровне социума, это... Офигеть можно. Куча всякой мерзости и гадости отпадает. От массы случаев чисто зверского насилия, до патологических вывертов вроде постоянно существовавших на Руси сект самокастрации. Даже в окружении Александра Первого Благословенного такой... адепт имел место быть.
А политика? Я предполагаю, что и нынешние княжии междоусобицы имеют частично тот же подтекст - избыточное сексуальное давление в обществе. Не знаю. А вот что все тоталитарные системы, хоть политические, хоть религиозные, это свойство используют - точно. Хоть Геббельс с его "киндер, кирхен, китчен". Хоть товарищ Сталин. Введение принципов целомудрия в несбалансированном демографически обществе приводит к культу. Однозначно. Персонализация образа "отец-самец". В разных смесях, с разными оттенками. И взрослые женщины тянут ручку в жесте "хайль", захлёбываясь от слез счастья. А молодой офицер кричит "ура" надсаживаясь и даже желая повредить себе что-нибудь внутри этим криком, от счастья видеть своего кумира.
С чего начинается? А посмотрите "Мастер и Маргарита", сцена в "Варьете". Публичная ссора супругов на тему измены. Супругу стыдно, общественность смеётся и осуждает. Был конкретный нарком. Прототип. Который умер от осуждения. Отнюдь не общественного. А сколько было сломано судеб по статье "аморальное поведение"? С переходом в прямую уголовщину типа "доведения до самоубийства".
А сама нынешняя семья? Избавление хотя бы части женщин от постоянного битья по подозрению в супружеской измене. Помните пятую бабу на посиделках? А сохранение психики её мужа, который из содержателя деревенского борделя становится нормальным членом общества? И так далее.
Теперь другая сторона. Бабы. Они же женщины. Сохраняя нынешний режим постоянного ношения-кормления, они, однако, теперь смогут предложить мужу замену, удержать в семье, сохранить и укрепить межличностные отношения, просто избавить семейный бюджет от лишних трат. Когда родители не ругаются в крик, пусть хоть из-за чего - дети растут со значительно более крепкой психикой. И вообще - здоровее. Одно дело видеть как папка мамку приобнимает да приоглаживает, когда батяня да маманя в любви и согласии. И совсем другое - когда глава дома рычит и жену по морде лупит. По любому поводу и без, хотя причину и так все знают -"опять не дала".
По научно-техническому... Жены заставят своих мужей если не мыться раз в неделю по обещанию, то хотя бы подмываться, но, как минимум, два-три раза в неделю. Нужна постоянно тёплая вода. Промывать своё хозяйство колодезной... "К вам простатит не заходил? Ну-ну, ждите." Постоянно тёплая вода это, как минимум - русская печь. Очаг тепла не держит. Дальше, естественно, водопровод: "Не натаскаюсь, бабоньки, воды - мужу яйца ополаскивать. - А давайте мужиков наших напрягём - пусть трубу проложат от колодца. Я городе видала". Только бы не из свинца. Соли тяжёлых металлов из организма не выводятся. Будет как у последних московских рюриковичей - фазовый сдвиг на почве пожизненного потребления. С явной отдачей в агрессивность поведения и православную религиозность в следствии непрерывной интоксикации. Кстати, эта же интоксикация такими же соединениями тяжёлых металлов при становлении советской индустрии, дала очень мощную отрыжку по всему советскому народу. Вплоть до проявления в менталите нации.
Потом, естественно, центральное отопление. Паровой котёл. Паровоз-пароход. Труба все выше, дым все гуще. Вот уже и паражабль с дерижоплем полетели. Пошёл, пошёл научно-технический... Ну и конечно - поле Куликовской битвы.
Сначала - как всегда: рассвет, Непрядва, туман. Орда татарская накатывает. Опаньки! А туман-то весь из "Черёмухи"! Кони не идут, татары кашляют и сморкаются, слезьми плачут. Ищут друг у друга на лицах глазёнки свои узкие - протереть. Тут вылетают московские геи. В формате Засадного полка. Не на конях - какой конь в "Черёмуху" полезет? На "Чёрных акулах". На переднем, на внешней подвеске сам воевода - Боброк Волынец. В шеломе, кольчуге и с ручником на ремне через плечо - а-ля Рембо. Борода на ветру треплется как флаг, сам орёт своим матерно: "а ну давай их всех пока тёпленькие". Плачущие татары бегут, бросая знамёна и татаро-монгольское иго. Тут из слезоточивого тумана выходит Дмитрий Донской. В противогазе. Стаскивает с себя маску за хобот, вытирает пот: "ох и нелегко Русь от поганых боронить", задумчиво оглядывает замусоренное битым татаровьем поле и произносит что-нибудь историческое. Типа: "и на всякий ваш вах-вах у нас найдётся такой же, но асимметричный, нах-нах". И выжидательно смотрит на зрителя. Типа: нужно как в рекламе добавить "Мы идём к вам", или сами дотумкают?
А в основе всего простейшая цепочка: "русский поцелуй" - тёплая вода - русская печь.
А русская печь - смерть курной избе. Й-йо-хо-хо! Курные избы на Руси держались... аж до Советской власти. Заменить очаг нормальной печью - избавить людей от постоянной, ежедневной, ежечасной грязи, копоти, сажи. От всякой гадости типа угарного и углекислого дыма с запредельными ПДК. От смол, которые постоянно, днем и ночью висят в воздухе в доме, осаждаются на стенах, на вещах, на всем. Попадают во все слизистые, раздражают верхние дыхательные, слизистую глаз... Открывай Большую Медицинскую и по алфавиту... Кроме венерических и травм - все здесь.
Смена способа отопления жилища, как минимум, позволит выжить еще одному ребёнку в каждом доме. На Руси где-то семь миллионов жителей. Почти все - в сельской местности. Количество жильцов в одном доме в сельской местности в среднем - 10 душ. Значит всего домов на Руси - сотен семь. Тысяч. На вскидку, половина - курные. Спасти 350 тысяч детских жизней... И это только в этом поколении.
Стоп. Ме-е-едленно.
Треть миллиона детей.
Спасти. Здесь и сейчас.
Поделиться книгой: