Все арестованы!

Дамы начали расходиться. К счастью, Эльвира меня не заметила, она была слишком увлечена обсуждением с мамой предстоящего мастер-класса в баре, а я всё равно не знал, как с ней помириться. Пользуясь тем, что мои сослуживцы прикрыли мне спину, я успел задержать сующего свои конспекты в портфельчик пикапщика.

— Сержант Брадзинский, полиция Мокрых Псов. У меня к вам пара вопросов, если позволите…

— Никаких вопросов! Я ни на один не буду отвечать без моего адвоката!

— Но… — смутился я.

— Вы не имеете права! Это произвол! У вас нет доказательств, — громко закричал профессор в надежде доораться до уходящей публики и, подхватив портфель, теряя бумаги, резво бросился прочь.

Чего-чего, но такого я не ожидал. Чунгачмунк вопросительно смотрел на меня в ожидании приказаний. Тупо постояв пару минут, я махнул ему рукой и двинулся к стоящему у дверей Флевретти.

— Я должен был задержать его?

— Честно говоря, не знаю. Ордера на арест у меня нет, а ничего противоправного он здесь не совершил, хотя и вёл себя крайне подозрительно. Но это, к сожалению, недостаточно веская причина для ареста.

— Я почему-то так и подумал, — грустно вздохнул капрал, привычным жестом сунул руки в карманы и замер. Его лицо осветилось нехорошей полуулыбкой…

Мы с вождём с интересом уставились на него. Не выдержав наших взглядов, он медленно вынул из кармана пачку крупных смятых банкнот. Зарплата ВСЕГО нашего отделения примерно за четыре месяца, с ходу прикинул я.

— Ничего не понимаю, — придушенно выдохнул Флевретти, то бледнея, то краснея на глазах. — Это не моё, у меня их не было, но вот раз — и… есть.

— Как вчера в почтовом ящике? И какое это по счёту капиталовложение в твой карман?

— Ирджи, вот хоть режь меня, ничего не понимаю, оно вот появляется, и всё! Уже второй раз!

— В нашем племени про таких говорят, что они родились под счастливой звездой, — философски пожал плечами Большущий Змей.

— Иди и сдай их шефу на хранение под запись. Чунгачмунк пойдёт с тобой и всё проконтролирует.

— Но, Ирджи?! Я не… я не думаю, что нужно так торопиться с выводами. Это может быть моя тайная богатая поклонница, и тогда как я их заберу обратно у шефа? Ты же его знаешь. Он ведь отправит запрос окружному прокурору, а те так просто с такими деньгами не расстанутся, все в курсе, какие они скупердяи. Я второй месяц жду запрошенной коробочки скрепок!

— Мы купим тебе их завтра, — пообещали мы с Чмунком. Пришлось.

Я кивнул индейцу, чтобы всё проконтролировал, и тот, поддерживая за плечи едва не рыдающего капрала, повёл его в отделение. Вот детский сад какой-то, честное слово. Но я доверял Чунгачмунку и знал, что он доведёт Флевретти до места и выполнит приказ с дотошностью теловара, превращающегося в черепаху. Надеюсь только, что вампиры на них по пути не нападут, потому что вождь тут же обернётся в черепаху и толку от него будет ноль. В остальных же случаях лучшего охранника, чем Большущий Змей, не найдёшь.

Я было призадумался, что мне самому делать дальше, как чья-то ладонь резко хлопнула меня по плечу. Автоматически я поднырнул под руку нападающего, резко заломил её, как нас учили в полицейской академии, и увидел, что это… Эльвира.

— Всё, я тебя поймала, — кривясь от боли и потирая плечо, прошептала она. — Ты теперь не убежишь. Если твоя невнятная ревность раньше меня даже развлекала, то теперь она начинает принимать более уродливые формы. Ты чего пристал к нашему профессору?

«Это ещё кто кого поймал», — подумал я, прекращая выкручивать ей запястье.

— Ты не ответил, Ирджи!

— Это он тебе рассказал? И когда успел… — с досадой буркнул я.

— Конечно, он! А что тут скрывать? Профессор крайне возмущён, просто кипит от негодования и требует оградить его от подобных инсинуаций, даже собирается жаловаться Жерару. Я с трудом его отговорила — зачем ему эта нервотрёпка?

— Кому, Жерару?

— Разумеется, нет, Фигувамнакису! Он не успел приехать, а ты уже начал его доставать, что тебе вообще от него надо?

«Чтобы он побыстрее отсюда свалил и никогда не возвращался», — подумал я, но вместо этого ответил:

— Ничего особенного, обычная полицейская проверка.

— Что значит «обычная проверка»? А то я не знаю, что у вас, у полицейских, не бывает обычных проверок. Особенно у тебя.

— Ну, он очень похож на проходящего по ориентировкам блудливого гнома-антиквара, вот я и…

— Ирджи, — возмущённо зарычала Эльвира, — он сатир! Сатир, а не гном. Какая ориентировка? Хватит пудрить мне мозги!

— Всё равно, он ведёт себя очень подозрительно. Я даже ни о чём не успел его спросить, а он уже шарахнулся от меня, как законопослушная горгулия от наркотика ладбастра. Почему он так боится полицейских?

— Да потому что вас все боятся!

— Не смеши.

— А если у него просто полицефобия? Может честный профессор неосознанно бояться мундира?!

— И кто теперь кому пудрит мозги? — хмыкнул я.

— Ирджи, — с чувством прорычала Эльвира, взяв меня за лацканы пиджака, — предупреждаю в последний раз, оставь его в покое, или мы серьёзно поссоримся.

— А при чём здесь мы? Нам-то с чего вдруг ссориться? — с тоской взвыл я, но она уже развернулась и, не оборачиваясь, зацокала каблучками вниз по улице.

Я остался стоять один, как последний дурак, не зная, что делать дальше. Получается, ради её капризов мне предлагается вообще не заниматься своими служебными обязанностями, так что ли? Вот после подобных ультиматумов поневоле опускаются руки.

Подумав, я достал сотовый и набрал Чмунка.

— Хук! — почти сразу откликнулся вождь.

— Как дела в участке?

— Большой Отец распекает Скользкого Брата, — понизив голос, доложился Чунгачмунк. — Те деньги, что он получал, ничем не помечены, номера не переписаны, в базе не значатся.

— Неужели капрал прав и это лишь очередной подарок от неизвестной богатой поклонницы? — неуверенно пробормотал я.

— Кому нужно поклониться?

— Не поклониться, а поклонницы.

— Какой поклонницы? — опять не понял индеец.

— Неважно, спасибо за информацию, будь на связи.

— Хук!

— О да, — вовремя вспомнил я. — Попроси Флевретти, как освободится, прийти в «Рубленый хвост Сатаны». Надо проверить кое-какую гипотезу.

— А что делать мне, брат Блестящая Бляха?

— Пока оставайся в отделении, но держи томагавк наготове.

— Мы ступили на тропу войны?

— Возможно, — вздохнул я и убрал телефон.

Делать было нечего, пришлось идти в бар и, заказав пиво, битых часа два ждать профессора с его «курсантками».

Поскольку был ещё ранний вечер, то в главном зале сидело не слишком много народу. Может быть, пять-шесть мужчин, на которых адептки нового учения и должны были отрабатывать полученные навыки, так сказать, переводить теорию в практику. Эта среднего пошиба, далеко не самая крутая пивнушка отнюдь не лучшее место для завязывания знакомств. Не знаю уж, кто рекомендовал её Фигувамнакису, но по нашим полицейским сводкам приличные черти сюда не заходили. Я сел в самом дальнем углу, чтобы в случае чего никому не мешать, но всё видеть.

Главное, чтобы Эльвира меня не заметила, а то это будет очередной ураган, если я опять испорчу ей вечер. И, покуда времени было вполне достаточно, я пододвинул к себе салфетку и, как нас учили в академии, стал записывать вопросы без ответов.

Первое. Почему профессор Зак Фигувамнакис так боится полиции?

Предположим, вас несколько раз задерживали. Разумеется, по «беспочвенным» обвинениям, и поскольку ничего не могли доказать, то конечно же отпускали с извинениями. Не били, не угрожали, не преследовали. Неужели всё это могло вылиться в такую полицефобию? Скорее бы он должен был привыкнуть и воспринимать подобные вещи философски или, наоборот, воспитать в себе закалённого скандалиста, но никак не бежать в истерике. А уж если у него влиятельные покровители или покровитель, который создает ему иммунитет перед законом, что в его случае самое вероятное, так старому сатиру и вовсе полиции бояться нечего.

Второе. Откуда у Флевретти деньги? О таких вот внушительных пожертвованиях со стороны богатых поклонниц, желающих сохранить своё инкогнито, у нас даже в мужских романах не пишут. С чего бы какой-то ведьме, горгулии или чертовке тайно совать в карман мелкого полицейского столь крупные суммы? Да ещё где?! На курсах по пикапу, где учат снимать мужчину бесплатно, а не заранее оплачивать его сомнительные услуги по самой высокой таксе. Я ещё понимаю, сунули в почтовый ящик, хотя и это тоже странно…

На первый вопрос ответ мог быть только один. Сатиру реально есть что скрывать, и причины боязни полиции отнюдь не являлись психологическим вымыслом. В случае с Флевретти всё было сложнее. Единственное, что мне приходило в голову, так это то, что его элементарно с кем-то перепутали. Правда, почему и с кем, я представить не могу. У капрала ярко выраженная внешность, он заметное лицо в городе, его знает куча местных женщин (уж половина точно!), да и затёртая, но чистая форма полицейского вряд ли может быть просто «перепутана» с форменной курткой того же пожарного или трубочиста. Это слишком притянуто за уши…

Пиво закончилось, бармен поставил мне вторую кружку, к вечеру в бар постепенно набивалось мужчин, все столики оказались плотно заполнены. А увидев в дверях бдительную Эльвиру с фотоаппаратом, я понял, что времени до представления осталось совсем немного. Орлиным оком заметив меня, журналистка вспыхнула до корней волос и решительно направилась в мой угол.

— Какого… — прорычала она, — ты здесь делаешь?!

— Сижу, пью пиво, расслабляюсь после работы, — делано удивился я. — А что, нельзя?

— Ты же прекрасно знаешь, что сейчас здесь будут проходить практические занятия!

— Ну и пусть проходят, мне-то что? Я сижу далеко и никому не мешаю.

— Профессор Фигувамнакис начнёт нервничать, увидев тебя!

— Я не собираюсь к нему приставать, — почти честно пообещал я. — Но и уезжать из города, пока он здесь, тоже не намерен.

— Если ты только посмеешь хотя бы высунуться, я сама… — раздражённо зашипела она, но в этот момент в бар вошёл обсуждаемый нами объект в окружении четырёх избранных им дам.

— Тебе пора. — Я указал кружкой в его сторону. — И предупреди своих, чтобы не пытались меня «снять», я сегодня не в настроении.

— Пусть только кто попробует, убью! — без малейшей логики заявила Эльвира, развернулась на каблуках и с дежурной улыбкой пошла к профессору.

Похотливый сатир согнал всех женщин в кружок, быстро и эмоционально что-то протараторил, а потом указал первой претендентке на толстого бородатого чёрта в замасленной рабочей майке и застиранных джинсах, присосавшегося к пиву у самой барной стойки.

— Месье, — воркующим голоском начала несчастная, то краснея, то бледнея, потеребив за рукав верзилу. — Не будете ли вы любезны подсказать мне, какие команды сегодня играют?

— А тебе что до этого?

— Ну как же, я, между прочим, тоже заядлая футбольная болельщица!

— А мне что до этого?

— Вам не кажется, что футбол — это прекрасный повод познакомиться, поговорить, обсудить общие интересы, — кокетливо изогнулась дама.

— А тебе что до этого?

— Ну, может быть, вы мне нравитесь. — Она старательно подтянула короткую юбку ещё повыше.

— А мне что до этого?

— Вы… вы… да вы просто хам и мужлан!

— А тебе что до этого? — Верзила в очередной раз пожал плечами и, призывно рыгнув, получил от бармена новую кружку.

Второй и третий «пикап» провалились с не меньшим треском. Мужчины были слишком заняты обсуждением вялотекущей игры, глядя, как традиционно пьяные команды бодают квадратный мячик от одних ворот к другим.

Игра велась с переменным неуспехом. Сначала удалили двух игроков у синих, потом вратарь красных сломал ногу. Дважды сменили полевого судью, могли бы и в третий, но он оказался вооружён. Сами понимаете, как жалко выглядели на этом фоне заигрывающие женщины, предлагая погулять по парку в поисках бабушкиного клада, понюхать увядшие китайские розы на бензоколонке или поискать у букинистов первое издание учебника по кузнечному делу для девочек «Молоток ведьм» на латыни. Четвёртая претендентка, глядя на беспомощные потуги подруг, вообще громко разревелась и убежала из бара.

Я только посмеивался и делал пометки в блокноте, как вдруг специалист по пикапу кивком головы указал Эльвире на мой столик. О нет… только не это… я не хочу! Видимо, нечто подобное вырвалось и у самой Эльвиры, потому что она явно занервничала и дважды уточнила у профессора задание, но Фигувамнакис был неумолим, уже внаглую показывая на меня пальцем.

В конце концов она сдалась, кивнула и, стиснув зубы, направилась ко мне. Я удовлетворённо расправил плечи, поняв, что наступил мой звёздный час.

— Ирджи, — грозно остановившись перед моим столиком, прошептала Эльвира, — сейчас ты встанешь и пойдёшь со мной.

— С чего это вдруг? — не отнимая глаз от экрана, зевнул я. — Такой интересный матч, парни уже швыряются кроссовками, скоро начнут меняться футболками. Не, я, пожалуй, задержусь…

— Мерзавец, ты прекрасно понимаешь, что происходит! Я не могу, как те дурочки, провалить элементарное задание.

— Я — твоё задание?

— Да, и ты это прекрасно знаешь.

— Быть чьим-то заданием по пикапу… — уныло поморщился я, делая вид, что заливаю пивом смертельную обиду. — Это так унизительно, так противно, так недостойно… Пожалуй, всё-таки нет, мне и тут неплохо.

— Я тебя…

— …?! — Мне удалось изобразить многозначительную паузу.

— Я тебя умоляю, негодяй, — едва не заплакала красная от стыда и досады журналистка.

Мне пришлось развести руками.

— Ничего не знаю, милая. Раз тебе меня задали, то пикапь меня по-настоящему, я не намерен быть твоей шпаргалкой.

Бледную Эльвиру буквально затрясло.

— Ты ещё пожалеешь об этом. — Она обернулась, покосилась на профессора и сменила тон на елейный. — Извините, мужчина, я в первый раз в этом баре и совершенно не понимаю, чем лагер отличается от портера?

— Да, да, — равнодушно подтвердил я. — Здесь вообще паршивое пиво.