Футбол в 3D-скандалах: Dураки, Dеньги, Dоговорняки

У меня иногда складывается впечатление, что наши власти начнут что-то делать в этом направлении только тогда, когда на трибунах действительно случится трагедия. Не пара окровавленных или переломанных носов, не сотня задержанных, сфотографированных, запротоколированных и потом отпущенных восвояси фанов, а именно трагедия. Не хочется кликушествовать, но ведь к этому все идет. Бесчинства все серьезней и серьезней, а псевдоболельщиков по-прежнему разве что по головке не гладят. История с самарским матчем «Крылья Советов» — «Спартак», увы, становится еще одной позорной страницей российского футбола. Беспорядки на трибунах были таковы, что судья прервал игру на тридцать девятой минуте и еще минут десять раздумывал, стоит ли вообще ее продолжать. Тут даже не хочется выяснять, кто прав, кто нет, кто первый начал, а кто ответил на агрессию еще большей агрессией. Виноваты все — и те идиоты со стороны организаторов, кто раздавал при входе газировку от спонсоров (закон нашего футбольного жанра: если есть в руке бутылка — она обязательно полетит либо на поле, либо в соседний сектор), и полиция, которая никак не могла решить, стоит ли вмешиваться. И конечно, пара тысяч молодого хулиганья.

Ясно было после случившегося, что уж несколько матчей «Спартак» точно вынужден будет провести без болельщиков, а стадион «Металлург», который раз за разом с начала чемпионата оказывается неспособным обеспечить порядок на поле или порядок на трибунах, дисквалифицируют как минимум до середины сезона.

Но наши красавцы из Контрольно-дисциплинарного комитета РФС, которым иногда нужна не одна неделя, чтобы разобраться в ситуациях, не предполагающих никаких разночтений, вдруг отреагировали практически моментально: уже через пару дней вынесли очередной бредовый вердикт. И какой! Опять штрафы. 530 тысяч — «Спартаку» и совсем копеечный — «Крыльям». И сколь циничен был глава КДК Владимир Катков, когда пояснил эту нелепость еще более нелепым аргументом:

— К «Спартаку» не были применены более жесткие санкции, поскольку это первый подобный случай для «Спартака».

Это как понимать? Первый — в каком смысле? Когда орудуют не тысяча человек, а две? Или когда крушат две тысячи кресел на стадионе после артиллеристских залпов бутылками с минералкой? Или когда бесчинствуют в Самаре? Или первый при северном ветре? Как это можно было назвать «первым подобным случаем»? Люди, которые должны бить во все колокола, требовать срочной разработки и скорейшего принятия адекватного закона о болельщиках, выписывают штрафы и прячутся за нелепейшими аргументами. Это значит, что каждый из хулиганов в следующий раз снова имеет право крушить, громить и бить. Выходит так? Когда прольется кровь, когда на российских стадионах начнут гибнуть люди — это будет на вашей совести, эта кровь будет на ваших руках, Владимир Катков, Сергей Фурсенко и многие другие трусливые функционеры, которые умеют лишь рассуждать о том, что футбол — это семейный праздник.

Видимо, понимая, что уж совсем бред сморозил, Владимир Катков хмурил брови и чеканил:

— И вообще, мы знаем, что болельщики «Спартака» прибыли на матч из девятнадцати регионов.

Туг уж, как говорится, сдайся, враг, замри и ляг! Мы, мол, все про вас знаем. Знаем, сколько вас и откуда вы. И что? Нельзя приезжать из регионов? Или как-то централизованнее, сгруппированнее надо быть, товарищи? Или что? Факт прибытия из именно такого числа регионов что-то объясняет?

Спустя неделю повторились беспорядки уже на питерском стадионе во время матча «Зенит» — «Спартак». Оголтелые отморозки умудрились стрелять из ракетниц не только куда-то вверх или в зону за воротами, как это, увы, часто происходит. Нет! Как показала впоследствии видеозапись, стреляли еще и строго по соседним секторам. Итог: у одного из зрителей ожог первой степени, из-за чего ему пришлось даже покинуть стадион, не дожидаясь окончания матча; другой выстрел угодил в девушку-фотографа. Почему не вычислен подонок, который стрелял? А разговоры о необходимости введения практики тотального видеоконтроля за трибунами уже набили оскомину. Почему болельщика на подходе к стадиону встречают три кордона полиции, которые тотально проверяют сумки и карманы, но петарды и хлопушки все равно оказываются в фан-секторе? Почему не наказывают работников стадиона, которые проносят эти петарды за деньги? Или солдатиков, которые накануне проверяют каждое из кресел, а на деле (за те же Деньги) приклеивают скотчем весь этот фейерверк снизу к днищу сидений?

Чем же закончился тот беспредел в матче одиннадцатого тура с «Зенитом»? По сути, условным, ничего не значащим наказанием. Контрольно-дисциплинарный комитет полторы недели не мог определиться, как же поступить, и даже не стал рассматривать дело в общем потоке: мол, нужно время, чтобы принять взвешенное решение. Ну в самом деле, обсуждение, на десять или двадцать тысяч штрафовать тренера за выход за пределы технической зоны, наверное, сильно отвлекает. Но и вынесенное после полутора недель решение революционностью не отличалось. Помимо денежного штрафа, выписано: «один матч без болельщиков условно». Это что такое — матч без болельщиков условно? У нас есть условные болельщики? Или их условное отсутствие? Условные стадионы, условные матчи, условные игроки и в целом условный чемпионат.

При этом само собой разумеющееся превращение условного наказания в реальное в том случае, если правонарушения повторяются, в российской футбольной действительности не работает. Спустя неделю бесчинства болельщиков повторились уже на матче с «Локомотивом». Тут уже и Карпин признал, что стоит готовиться к матчу без зрителей. Но условное наказание так условным и осталось. Псевдоюристы из РФС и РФПЛ тему матча без болельщиков отказываются даже обсуждать. А автора этой книги глава КДК Катков даже назвал «идиотом, который развел истерию»:

— Какой идиот развел истерию вокруг этого матча? — если верить «Спорт-экспрессу», Катков начал свою речь именно так.

— Это какой-то танец с бубнами. На основании чего мы должны наказывать «Спартак» матчем без зрителей?.. В поединке с питерцами спартаковские болельщики допустили нарушение общественного порядка. Но где вы увидели нарушение общественного порядка в столичном дерби? Здесь речь идет только о применении пиротехнических изделий... Никакого нарушения общественного порядка не было.

Надо перевести? Чтобы всем было понятно: если летит с трибун самый настоящий огонь — это не нарушение общественного порядка. Это нормально! Понимаете? Я приду на футбол и уйду оттуда, потеряв здоровье, — и это нормально! А если кто-то считает, что так быть не должно, что на футбол мы ради футбола ходим, а не ради файер-шоу, то он — идиот! И разводит истерию... Так, господин Катков?

Впрочем, дело ведь не в том, сколь суровым будет наказание. А в том, что везде, всегда и во всем нужно быть последовательным. Матч без зрителей — не цель, которой добиваются «идиоты». В конце концов, это некий вариант пресловутой советской «уравниловки». Ведь всех болельщиков тем самым причесывают под одну гребенку...

Важно, чтобы любое наказание достигало цели. Мы сажаем в тюрьму преступника, чтобы общество не тяготилось его присутствием. Но мы же не сажаем весь многоквартирный дом или микрорайон, где этот злоумышленник проживает, ведь так? Если идиот бросает окурок или пустую пачку в окно машины, мы же не закрываем потом для движения всю улицу? Закрытие стадиона на один-два матча не решит проблемы. Но «закрытие» того одного мерзавца, который вздумал испортить всем праздник, решит. Потому что другие в следующий раз тысячу раз подумают, перед тем как прийти на стадион с ракетницей или петардой.

Если штрафы не решают проблему, то почему с упорством, достойным лучшего применения, мы эти штрафы раз за разом выписываем? Для нас главное — это пополнение кассы? Или все-таки наведение порядка? Но для псевдоюристов из РФС главенствует один принцип: какая разница, куда катится российский футбол, наша главная задача — намертво вцепиться в регламент и ни в коем случае не смотреть при этом по сторонам...

Потому и продолжают называть законную озабоченность происходящим истерией, а озабоченных решением всех этих проблем — просто идиотами...

БОЛЕЛЬЩИКИ В ЗАКОНЕ

О необходимости принять специальный закон о болельщиках говорится давно. Он называется длинно и официозно-казенно. Но для простоты все его зовут именно так — «Закон о болельщиках». Но вот те, кто его вроде как разрабатывает, согласовывает и пишет, почему-то не спешат поделиться хоть какими-то наработками. Складывается впечатление, что о работе больше говорят, чем реально что-то делают.

В итоге вакуум сразу заполняется. Фанатская среда тут же начинает жить какими-то домыслами, выступать с открытыми письмами и демонстративно покидать стадион — это, в принципе, уже показывает, что к среде болельщиков такие люди никакого отношения не имеют.

Анализировать эти выступления мне недосуг. Потому что авторов неведомого закона обвиняют в том, что те копируют англо-итальянское законодательство, а это-де неправильно, учитывая «разницу в менталитете». Интересно, откуда это известно, что у англичан с итальянцами менталитет одинаковый?

«Закон в том виде, в котором существует сейчас, — написано в одном из писем болельщиков, — убьет атмосферу на стадионах». Если честно, я не понимаю, о какой атмосфере вдет речь. Есть ли сегодня на стадионах та самая атмосфера, которой надо особо дорожить? Чем дорожить? Незаполненными трибунами? Выходками отморозков? Ракетницами и петардами?

По большому счету, даже если закон о болельщиках и появится, в одночасье ничего не поменяется. Ведь есть совершенно очевидные регламентные нормы, но когда кому-то надо, их как бы не замечают. То про семь легионеров на поле забудут, то про абсолютно беспредельное «дело Григорьева» замолчат, то про стопроцентные договорняки и рассуждать не захотят. Поэтому даже если и будет когда-нибудь принят этот закон, не верится, что что-то изменится.

И похоже, само «вбрасывание» в дискуссионное поле информации о таком законопроекте попахивало на провокацию. Тут же взбудоражились радикальные фанаты. Тут же — хотя ничего и не произошло, кроме позорных покиданий сектора во втором тайме, — оговорили, что это и не закон о болельщиках вовсе, а поправки в закон об охране общественного порядка, к разработке которого РФС и РФПЛ отношения никакого не имеют. И так далее, и тому подобное. Ощущение, что в предвыборном году власть, изрядно напутанная в декабре 2010-го Манежной площадью, решила не злить никого. Даже радикальных хулиганов. Для которых визит на футбол — на самом деле не для удовольствия от игры вовсе, а ради той атмосферы беспредела.

Я абсолютно убежден, что каким бы ни был закон и даже как бы он ни применялся, на трибунах не перестанут уже ругаться матом и прикладываться к горлышку заботливо припасенной бутылочки, фляжечки или в чем там сейчас алкоголь проносят... Я видел дядечку, у которого под подкладку куртки были вшиты резиновые грелки. Обнаружить их просто невозможно. Они и не звенят, и сквозь набитые газетами карманы не прощупываются. В конце концов, именно это и есть наша своеобразная площадная культура. Другой у нас нет. И победить ее способен вовсе не закон. А знаете — что? Прайс, ценник... Так, кстати, много где произошло. Это и есть политика отсекания маргиналов.

Тем фанатам, что бесчинствуют на трибунах, никто и ничего не должен. С алкоголиками не советуются о времени продажи водки в ларьках. С ожидающими смертной казни не советуются по поводу того, казнить их или нет. Здесь надо просто раз и навсегда проявить политическую волю. Но этого, увы, пока не предвидится.

Для того, чтобы хоть что-то сделать, надо прежде всего решиться на серьезный шаг. А этого нет. Потому что трусость — основа основ нашей футбольной бюрократии.

Когда подмосковная «Истра» в невероятной борьбе завоевала право сыграть в 1/16 финала Кубка России аж с самим московским «Спартаком», радости местных болельщиков не было предела. И пусть на стадионе «Палево» всего две или три тысячи мест, городок полторы недели жил предощущением праздника, ожиданием. Ну когда еще, при каких еще обстоятельствах команда, имя которой страна узнала едва ли не впервые, сыграет пусть и с обескровленным, ослабленным, «уже не тем», но все-таки с самим «Спартаком»? Но посовещавшись с полицией, футбольные власти принята решение: мало ли чего можно ожидать от приезжих спартаковских болельщиков, давайте вообще запретим в Истре играть. Резервный стадион «Новые Химки» тоже три тысячи вмещает? Значит, мы и резервный запретим!

Для многих экспертов (я уже не говорю о рядовых болельщиках) именно в этот момент стали окончательно очевидны два обстоятельства. Первое: Кубок России — жанр, который уже умер (варианты типа «больной скорее жив, чем мертв» уже не рассматриваются). Турниром это язык не поворачивается назвать. Хотя бы из-за отношения «грандов» к розыгрышу этого вроде бы второго по значимости в стране титула. Сколько раз мы были свидетелями ситуации, когда представители премьер-лиги, вступающие в турнир с этапа 1/16 финала, везут на матч Кубка, мягко говоря, дублирующий состав? Если команда, которой до этапа Еврокубка надо фактически сделать пять победных шагов (а иногда и четыре, а то и всего три, как было в 2011-м у владикавказской «Алании», когда «Сатурн» снялся, а выхода в финал оказалось вполне достаточным для выхода «в Европу»), не стремится в Кубке играть и выигрывать, о каком серьезном отношении к Кубку России вообще можно говорить? Не показывает подавляющее число игр Кубка общедоступное телевидение — значит, Кубок большинству не нужен, так?

И второе обстоятельство: Сергей Фурсенко безбожно врет. Он не лукавит, он вовсе не недопонимает, как мне иногда пытаются объяснить люди из его ближайшего окружения. И уж точно к нему неприменима формула «искренне хотел, но заблуждался» или «пытался, но не получилось»... Нет, он именно врет. Если вы спросите у Сергея Александровича, зачем стране нужен Кубок в его нынешнем виде, он ничтоже сумняшеся ответит, что Кубок — это единственная возможность для малоизвестных команд, команд из маленьких городов, из футбольной «глуши» встретиться с «грандами».

И что же мы получаем на выходе? Для команды «Истра» из второго дивизиона, для команды, у которой нет даже своей билетной программы, потому что вход на местный стадион бесплатный (!), приезд в город московского «Спартака» мог бы стать событием года. Не победа над «Спартаком» (иллюзий здесь никто не строил), а именно приезд «Спартака» в гости.

Жители Ногинска, которые понимают, что их команда в элиту в обозримом будущем не войдет, до сих пор вспоминают о подобных событиях, произошедших в 90-е. Более свеж пример команды «Горняк» из крошечного городка Учалы, в котором всех жителей меньше, чем мест на черкизовском «Локомотиве»: после того как команда сенсационно обыграла железнодорожников в 2010 году, обезумевший город просто стоял на ушах. Здесь жили футболом, дышали футболом. Разве что бразильский карнавал не устраивали: не очень это в горняцких традициях. Но о той победе над неоднократным участником Еврокубков запомнят теперь местные жители навсегда!

Болельщикам «Спартака», численность которых так напугала подмосковную полицию, по большому счету все равно куда ехать поддерживать своих. Минимум пять тысяч точно приедет. И не важно, будет ли это Ногинск, Химки или Истра. А вот для провинциального городка приезд красно-белых точно стал бы событием года. Но праздника город лишили. В душу горожанам плюнули! И если

вам после этого кто-то когда-то будет рассказывать о том, как важно развивать футбол по всей стране, в любой глубинке, не верьте этому человеку. А лучше прямо в лицо скажите: с врунишками не разговариваю! Ведь для таких людей развитие футбола важно только с точки зрения возможностей очередного «распила».

Почему в начале года стадион прошел лицензирование и был допущен к приему матчей, а в середине года вдруг перестал соответствовать? А если руководство областного ГУВД вдруг обнаружило, что лицензирование стад ион прошел по подложным документам, то почему никто не сел за подлог? Ни тот, кто эти документы представил, ни тот ответственный чиновник, кто подмахнул (видимо, тоже не просто так) все бумаги...

В принципе, для меня не так важно, кто виноват в том, что очередной городок лишен футбольного праздника. Беспечное ли руководство клуба, которое якобы поленилось подготовить стадион, или чересчур трусливые (не нравится — выберем другую формулировку: чересчур бдительные) органы правопорядка. Ведь в проигрыше остался именно футбол. Футбольный болельщик. Никто не бросился ему помогать. Никто не захотел поддержать «маленький футбол». Так что грош цена всем словам про заботу о болельщиках.

Да, есть проблемы с болельщиками, но нет желания эти проблемы решать. Легче все взять и запретить... Президент «Истры» Юрий Воротнин в знак протеста просто пригрозил снять команду с розыгрыша Кубка:

— Мы стремились к этому матчу, положили на это много сил, а нас лишают мечты. С правоохранительными органами существовали устные договоренности о проведении матча здесь в случае устранения замечаний. И замечания устраняются. Но за пять дней до игры подписан протокол о невозможности проведения матча... Сотрудникам правоохранительных органов так и надо сказать: из-за страха перед болельщиками «Спартака» матч в Истре проводиться не будет.

И что стояло за первоначальной рекомендацией властей перенести матч в Химки, где в этот день и так играют «Химки» — «Зенит»? Провоцирование столкновений между спартаковцами и питерцами? Зачем это нужно? Или без кровопролития закон о болельщиках никак не продвинуть? Но вопрос-то не в условном законе. Или в условно исполняемом законе. Необходимо четко разграничить, за что отвечает клуб, за что отвечает дирекция стадиона, за что отвечает РФПЛ, за что — правоохранители. А пока в законодательстве хаос, который никто не стремится преодолеть, будут раз за разом возникать серьезные инциденты. Каждая сторона будет до бесконечности перекладывать ответственность и вину на других — полиция на клуб, клуб на болельщиков, болельщики на полицию, и так далее до бесконечности...

Надеяться же на то, что виртуальная организация под названием «Всероссийское объединение болельщиков», прирученная властями, будет с болельщиками работать, вообще нелепо. Президент этого самого ВОБ Александр Шпрыгин интересен Фурсенко исключительно в двух ипостасях: как еще один послушный голос в исполкоме РФС и умелый продавец билетов по неким самоназначенным «квотам». Когда к матчам сборной был реальный интерес, ВОБ еще был нужен при этих сомнительных финансовых схемах. Но и тогда умудрился подставить «старших» (скандал с перепродажей втридорога билетов на домашний матч с Германией в 2009 году и позорнейший провокативный баннер про «Родину-мать» на стадионе). Сейчас же даже с этой функцией ВОБ неинтересен: вряд ли на матчи сборной в ближайшие годы будет такой же ажиотажный спрос. По осени стоит ждать, увы, далеко не стопроцентной заполняемости. Ведь даже на маленьком питерском стадионе в хорошую июньскую погоду умудрились заполнить не все места.

К сожалению, нашему обществу не удается объединиться под какими лозунгами, кроме националистических. Но то, что случилось в декабре 2010-го на Манежной площади, — и есть проявление гражданского общества. Нравится это кому-то или нет, но вряд ли кто-то будет спорить с тем, что футбольные фанаты сейчас едва ли не единственное в стране сообщество, способное в короткий срок объединиться и выйти на улицу. Умело направляемая националистами, фанатская масса может сделать многое. Включая применение физической силы. Поэтому с ней власти предпочитают не связываться. Временами даже заискивают и заигрывают. А раз будут заигрывать (обращенное к фанатским объединениям приглашение Центризбиркома поучаствовать в работе участковых избирательных комиссий — из этого разряда), то порядка на стадионах ждать не приходится. Власть в предвыборный год легко понять: буйный фанат на стадионе куда безопасней, чем тот же элемент на Манежной площади.

ЭЛЕКТРОШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ

В чем болельщиков можно понять и в чем согласиться с ними, так это в том, что зачастую их выходки оказываются спровоцированными. Причем не фанатами противостоящей команды, а самими служащими правопорядка. Уже несколько лет идут разговоры о том, что милиции/полиции не должно быть на наших стадионах, что «погоны» должны быть заменены по западному образцу стюардами, да только дальше разговоров никто и не думает идти.

Между тем в ряде регионов у омоновца, которого зачем-то вызвали на стадион, любой приехавший за тридевять земель поболеть за своих болельщик уже изначально вызывает что-то вроде агрессии. Так и тянется рука встретить прямо на вокзале, прогнать стройными рядами к стадиону, там устроить шмон при входе, поразмять руки во время матча, помариновать пару часов после игры на трибуне, чтобы болельщик точно не успел на обратный поезд...

Это уж, извините за банальность, наш менталитет. Если ты разносишь чай по вагону, то ты не прислуга, разносящая чай. Нет! Ты — начальник чая! Если ты открываешь дверь в подъезд, то ты не прислуга у двери. Ты — начальник подъезда! И так везде, так во всем. Если у тебя есть хоть на ноготок власти, то эту власть ты обязательно употребишь и этой властью обязательно воспользуешься. Чего уж тут говорить про нижегородского омоновца, который ударил электрошокером питерского футболиста Данко Лазовича! Игрок после победного матча с «Волгой» побежал к фанатской трибуне, чтобы бросить футболку болельщикам, а в результате получил ожог первой степени и подозрение на термическую травму. О чем думал идиот с электрошокером? Он не может отличить фаната от футболиста, бегущего с поля? Или он до такой степени упивается своей властью? Есть у меня электрошокер — я вас всех повергну в шок...

Худшей рекламы для российского чемпионата и придумать невозможно. Теперь во всем мире будут кричать не только о бананах, летящих с трибун, но и о злобных омоновцах, бьющих футболистов электрошокерами. И кто после этого будет рваться в Россию?

Я ни в коем случае не хочу оправдать болельщиков, которые вырывают пластиковые кресла, бросаются ими на поле или в сторону полиции. Я никогда этого не оправдаю и не приму. Но кто сказал, что провоцировать болельщика, излишне прессовать его — это рациональный путь? Зачем нужны три кордона при входе на стадион? Почему отбирают бумажные носовые платки со словами: «Это ж салфетки, вы будете их поджигать»? Почему у родителя с ребенком отбирают маленький пакетик сока и яблоко — дескать, папа вместе с пятилетним сыном превратят это в метательные аппараты? Все равно петарды рвутся, все равно ракетницы стреляют, все равно бесчинства творятся. Этим можно добиться только одного: папа в следующий раз точно не поведет ребенка на такое шоу. А отморозки будут щекотать себе нервы и трибуну все равно заполнят.

Мы этого хотим?

Сам Лазович прокомментировал скандальный инцидент совершенно бесконфликтно. Он даже попытался в чем-то оправдать раздухарившегося полицейского: мол, омоновец его просто не узнал и принял за болельщика.

Но вот в том-то вопрос и заключается: а если это не дорогостоящий легионер, не один из лучших бомбардиров нашего чемпионата? Если это болельщик — неважно, какой именно команды — его можно электрошокером? Почему вообще полиция на футболе вооружена чем-то, кроме дубинок? Элекгрошокер, согласимся, — средство очень грозное. А если бы под руку полицейскому попался не Лазович, а простой болела, то мы бы и обсуждать этого не стали?

Но с формальной точки зрения у нас есть презумпция невиновности, и пришедший на стадион человек обладает всеми правами и свободами. Зачем на него с электрошокером? Болельщик, выходит, уже изначально виноват в том, что пришел на футбол. От него заранее ждут проблем. И превентивно готовы эти проблемы создать ему сами.

Спустя месяц с небольшим всех просто сразило наповал окончательно вынесенное решение по затянувшейся проверке. У следственного комитета по Нижегородской области было достаточно времени, чтобы расследовать все обстоятельства этого, как принято теперь говорить, резонансного дела, но вкратце вывод был сделан такой: никто к сербскому форварду «Зенита» Лазовичу электрошокер не применял. Никто не смог идентифицировать полицейского, использовавшего против футболиста электрошокер. А раз так, значит, никакого электрошокера и не было!

Все видели этот момент на ролике в Ютьюбе? Вам показалось! Все читали медицинское заключение? Врачам пригрезилось. И никто из чиновников РФС, РФПЛ не бросился на поддержку футболиста и его клуба! Сигнал обществом получен крайне опасный. Вас имеют право обработать электрошокером или чем угодно, а потом все равно скажут, что ничего не было! И не найдете вы правды. Как не находите очень часто, когда вас, к примеру, оскорбляет и материт гаишник. Не находите, потому что у большинства из нас нет возможности бороться с системой. Как не найдете ее и в футболе. Потому что имеющаяся здесь система — система футбольной власти — предельно труслива и цинична. Она беспокоится только о себе, о том, чтобы лишний раз не вступить ни с кем в конфликт. Потому что футбол сам по себе (в том числе здоровье футболистов, благополучие болельщиков) футбольное руководство не интересует вовсе.

Исполнительный директор РФПЛ Сергей Чебан так и вовсе сообщил, что в «деле Лазовича» с правовой точки зрения виноват исключительно сам футболист «Зенита»:

— Если вы через турникет в метро прыгнете, как оценят ваши действия? А то, что человек преодолел несколько заграждений?

Тут комментарии излишни. Объяснять какие-либо факты спортивной жизни через бытовые реалии можно только тогда, когда тебе в принципе сказать нечего. Тогда давайте боксерам лепить административные дела за нанесение тяжких телесных повреждений, совершенное с особой жестокостью. А если Василий Березуцкий бьет упавшего соперника ногой по голове, как это было в летнем кубковом матче, так вообще надо «паять» уголовку с последующей отсидкой?

В действиях Лазовича усмотрели даже провоцирование массовых беспорядков, но великодушно наказывать не стали.

— Да это мягкое решение! — иронически прокомментировал развитие конфликта одноклубник Лазовича Роман Широков. — Лазовичу надо было пятнадцать суток дать! Он начал дебоширить, провоцировать всех, а там незащищенный омоновец стоял, у него электрошокер случайно в руках оказался, он им в Лазовича просто так ткнул, просто на место ему указал: «А то что это ты тут дебоширишь и провоцируешь болельщиков, а?!»

Под шумок директор нижегородского стадиона «Локомотив» Александр Уголков решил вставить свои пять копеек:

— Фанаты файерами прожгли гидроизоляцию. А под трибунами находятся трансформаторы. Они влияют на работу осветительных мачт. Если, не дай бог, вода побежит и трансформаторы зальет, то будет короткое замыкание и весь свет вырубит. И всё. Кто разрешит тогда играть?

Жаль, быстро мысль у директора свернула. А я уже, пока это слушал, был готов узнать о прямой причинно-следственной связи между ожогом Лазовича с работой поврежденных трансформаторов.

Можно выдумывать какие угодно версии о том, что нам все это показалось, что никто Лазовича не трогал. Для меня очевидно во всей истории одно: теперь Данко Лазович, подбегая к фанатскому сектору после гола или после окончания матча, как-то испуганно озирается: нет ли кого рядом? То есть условный рефлекс сформировался. Значит, точно — электрошокер был. И никто меня не убедит в обратном.

Впрочем, мы увлеклись Лазовичем и всей этой историей, закончившейся юридическим словоблудием. Все сказанное в этой и двух предыдущих главах, посвященных проблеме болельщиков, разбивается об одну так и не решенную проблему: власть никак не может определиться, что делать с болелами. Так и мечутся из крайности в крайность, то потакая им, то действуя по отношению к ним чересчур жестко.

А итог один, и он статистически-печален: на футбол ходить перестают. Накручивают себя «специалисты по обеспечению безопасности» заранее, готовятся исключительно к злобным визитерам и устраивают порой уже на входе жесточайший досмотр: могут и по лицу дать, и по почкам. Но ведь самим болельщикам в массе своей конфликты тоже не нужны. В итоге рано или поздно мы рискуем прийти к ситуации, когда число проверяющих и охраняющих будет выше, чем количество посетителей стадионов. Зачем ходить на такой футбол, болельщик ответа для себя найти не сможет.

Тот же директор нижегородского стадиона «Локомотив» Александр Уголков произнес сакраментальное:

— Доказать что-то будет сложно. Конкретного лица, которое можно было бы оштрафовать, нет. Хотя я уверен, что только битие определяет сознание. Да-а, именно битие.

О том, что фанаты стали серьезной силой, которая способна самоорганизовываться, мы уже сказали выше. При этом куда более печальным выглядит то, что и футбольные власти, и власти политические последовательно продолжают терять контроль над настроениями в фанатской среде. Достаточно было в конце мая болельщикам ЦСКА заявить о бойкоте выездных матчей с участием команд с Северного Кавказа, как это удалось не только реализовать (на одном из матчей было замечено лишь двадцать армейских болельщиков), но и обратить на этот факт всеобщее внимание. Более того, к призыву фанатов вроде бы конкурирующей команды присоединились спартаковские болельщики. «Из года в год при посещении выездных игр на Кавказе болельщики сталкиваются с прямой опасностью для своих жизни и здоровья, — говорится в обращении движения «Фратрия». — Неоднократно, помимо традиционных «камнепадов», фиксировались случаи применения холодного и огнестрельного оружия в отношении фанатов, приехавших в данный регион».

Причем претензии предъявляются не только к тому, как негостеприимно встречают «болел из Москвы» на Кавказе: «Результаты игр с участием кавказских команд из тура в тур вызывают сомнения не только у простых любителей футбола, но и у честных тренеров, журналистов и владельцев футбольных клубов. Все это происходит на фоне неприкрытого умалчивания или постоянного «сглаживания» ситуации со стороны футбольных функционеров, которые создают особые условия пребывания для команд из вышеназванного региона в первенствах России по футболу. Мы регулярно слышим заявления о якобы равном отношении ко всем «детям большой футбольной семьи» в России, но одних «детей» бросают на произвол судьбы, а других полностью содержат и всячески возвышают...».

Стадион «Локомотив» в Нижнем принял два матча с ЦСКА и «Спартаком» в июле спокойно: полиция словно отворачивалась от болельщиков, а выбежавшего в конце первого тайма хулигана даже не ломала и не крутила, а спокойно ждала, пока он поцелует вратаря Диканя и самостоятельно покинет поле, чтобы потом в подтрибунной тиши выписать ему штраф в 500 рублей. Директор РФПЛ по безопасности Александр Мейтин даже увлекся, рассказывая о превосходной организации матча: мол, пустили всех болельщиков без проблем, даже тех, у кого билетов не было.

Зато в тот же день, 24 июля, когда «Спартак» выезжал на «Волгу», полиция резвилась с электрошокерами в другом городе — в Махачкале. Традиционный «камнепад» сменился резвыми наскоками в сектор болельщиков «Зенита» — как со стороны болельщиков «Анжи», которые использовали в качестве метательных орудий еще и оторванные пластиковые кресла, так и со стороны полиции, почему-то во втором тайме решившей «победить» непонравившиеся баннеры, висевшие там с самого начала игры. Дубинками и электрошокерами работали так, что врачу гостей пришлось срочно отправиться на сектор и оказывать первую медицинскую помощь. Согласимся, явление нечастое. Били дубинками по головам, что делать категорически запрещено. Помимо разбитых голов, в сомнительном активе полицейских — сломанная рука одного из активных «болел». Сектор весь был залит кровью, что можно увидеть по многочисленным фото- и видеосвидетельствам, выложенным в тот же день в Интернете.

Не хочу никого обвинять или оправдывать. Для меня важно, что оба раза пострадали «зенитовцы». То, что питерские болельщики болеть не умеют, — факт, лично для меня не требующий дополнительной аргументации. Но разве и этого матча не достаточно для того, чтобы хоть кто-то наверху прекратил демагогию и наконец признал: в обеспечении безопасности на стадионах надо что-то менять. Неужели не надоело смотреть фотографии или видеосюжеты с очередными «зачистками» секторов так называемыми правоохранительными органами?

Представители «Анжи» говорят, что их спровоцировал флаг с нацистской символикой. Впрочем, не стоило бы им эту тему поднимать. Ведь как минимум дважды — на стадионах в Москве и Химках — фанаты из Дагестана вывешивали в секторе флаг Ичкерии. Почему тогда на этот факт бойцы ОМОНа не реагируют? Точнее, почему нет команды на это соответствующим образом реагировать? Или же почему не реагируют на освистывание российского гимна?

В футболе националистические настроения резко обострились в начале 2010 года, когда в высшем дивизионе оказалось уже четыре команды из северокавказского региона. То есть четверть от всех участников премьер-лиги. И сколько ни обвиняй московских «ультрас» в разжигании межнациональной розни, тем не менее вряд ли кто-то будет спорить с тем, что выезды в Нальчик, Махачкалу или Владикавказ — это настоящий экстрим для каждого болельщика. Любое действие по замирению сторон этими сторонами начинает восприниматься в штыки: поехал Фурсенко в очередной раз в Грозный или в Махачкалу — все радикальные фанаты обратят внимание на «очередной перекос в сторону Кавказа». В свою очередь, фан-движения «Анжи» и других клубов пишут челобитные письма в ФИФА и УЕФА с просьбой повлиять на руководство РФС, которое не обращает внимания на проявления расизма.

Всем понятно: что-то делать надо. Но вряд ли ситуацию, которая достигла уже точки кипения, можно быстро вернуть в нормальное русло. Чрезмерно жесткий ответ правоохранителей — путь тупиковый. Он вызывает лишь ответную агрессию. А значит, рано или поздно это закончится жертвами на стадионах. Есть одна старая и хорошо проверенная форма контакта со средой болельщиков — встречаться и убеждать. Не получится с первого раза. Точно не получится! Значит — встречаться и убеждать во второй, в третий... Но этого желания не наблюдается. Да, это не так-то просто. Легче взять и обвинить тех же болельщиков в провокациях.

Вместо этого просто накапливается негативная агрессия: клубов против болельщиков-отморозков, фанатов против полиции, клубов против клубов... Почему-то в голову никому не приходит просто взять за образец одну из ведущих европейских футбольных лиг. Или берут, но откидывают то, что кажется факультативным. А между тем черт, как известно, кроется в деталях. К примеру, в европейской практике существуют такие понятия, как брифинг и дебрифинг. Это две встречи — до матча и после матча — всех основных действующих лиц, имеющих отношение к организации встречи. Посидели, обсудили: что хорошо, что плохо, что получилось, что нет.:. Возможно, часть вопросов сняли сразу же, недопонимание ушло.

У нас же этого нет. И ситуация иногда загоняется в такие дебри, в такой тупик, откуда потом никто не знает, как выйти. Если бы по итогам матча «Волга» — «Зенит» представители питерского и нижегородского клуба сели за стол просто поговорить, не исключено, что и часть послематчевого напряжения со Взаимными обвинениями и претензиями удалось бы погасить в зародыше. Вместо этого все разъезжаются, дают шапкозакидательские интервью, суть которых сводится к взаимному моральному изничтожению друг друга, а потом представители команд не знают, как будут в глаза друг другу смотреть при очередной встрече через полгода.

До сих пор не прописана обязанность клубов иметь в штате человека, ответственного за работу с болельщиками и наделенного при этом определенными полномочиями. Причем не номинального, пишущего бюрократические отчеты, а реального, способного встречаться, общаться, убеждать. Кто-то говорит, что руки не дошли, кто-то утверждает, что должна быть проявлена политическая воля. Для меня в данном случае очевидно одно: без этих шагов наш футбол, уже стремительно деградирующий, обречен на исчезновение в ближайшее время. Маргинализация уже произошла. Теперь стоит задача не потерять футбол вообще.

НА ТРИБУНАХ СТАНОВИТСЯ ТИШЕ...

Речь не о реве трибун — с этим-то как раз все в порядке. Один слушатель мне, правда, прислал подробное письмо, в котором рассказал (причем довольно красочно и аргументированно), чем «рев» трибун в 40—50-е годы отличался от нынешнего. Если кратко, тот был связан с игрой, с тем, что именно в данный момент происходило на поле. Нынешний — нет.

Но разговор не об этом. «На трибунах становится тише...» — не только строчка из памятной всей стране олимпийской песенки. Это печальный тренд, по которому следует наш футбол. Посещаемость снижается столь стремительными темпами, что нужно уже даже не бить во все колокола — это точно не поможет. Нужно искать какие-то нестандартные меры и делать решительные шаги.

Знаю, что тех, для кого футбол — это все-таки бизнес, а не «распил», ситуация действительно волнует. И они готовы даже встречаться порой чуть ли не с «заклятыми друзьями», чтобы искать варианты выхода из кризиса. Евгений Гинер тайно встречается с Александром Дюковым, чтобы обсудить устрашающую проблему: падает выручка! У «Спартака» за последнее время она, говорят, упала чуть ли не вдвое. У ЦСКА и «Зенита» тоже падает стремительными темпами. Представители «Зенита» рассказывали мне, что клуб уже не знает, чем привлечь поклонников футбола: посещаемость падает даже в городе на Неве, в котором лозунг «Один город — одна команда» при всей его спорности объединял очень многих. Подумывали чуть ли не о снижении стоимости билетов, но это опасный путь: он чреват не только имиджевыми потерями, но и привлечением на трибуны дополнительных маргинальных слоев, от которых клуб, напротив, был бы рад избавиться.

Ясно, что на подобных встречах владельцы клубов бухгалтерию друг перед другом не раскрывают — о многих вещах говорят предельно обтекаемо. Так, Гинер иногда говорит Дюкову, что все трансферы ЦСКА «отбивает» и даже зарабатывает на них (покупает футболиста недорогим — в команде он растет и становится дороже — клуб продает его, получая прибыль). После этого Дюков нервно строит всех подчиненных с требованием срочно наладить подобную же систему. И страшно удивляется, что одномоментно такая система почему-то не выстраивается. Но дело не в этом — это так, к слову. Если владельцы противоборствующих клубов понимают, что надо вырабатывать некую общую стратегию, иначе через два-три-четыре года у нас футбола не будет вообще — это симптом знаковый. С одной стороны, страшно, что нашему футболу осталось так мало времени. До 2018 года точно не дотянем. А с другой, все-таки если есть общее понимание проблемы, общее понимание необратимости одного большого надвигающегося кризиса — надежда есть.

ИНСТРУКТОР ФУРСЕНКО

О чем же идет речь в пресловутой «инструкции» — инструкции по проведению соревнований и поведению болельщиков?

— Всегда, когда организовывается какое-либо мероприятие, надо знать правила игры, — объясняет Сергей Фурсенко. И в этом отношении с ним не поспоришь. — Там должно быть написано, какой баннер проносить можно, а какой нельзя. Что делать можно, а что нельзя.

Это все очень складно звучит. Но непонятно только, как это видят власти РФС. Всего на свете не пропишешь — это аксиома. Как вы, например, будете бороться с матом на трибунах? Вы напишете все слова, которые запрещены? (Мне очень хочется увидеть этот список опубликованным!) И что потом?

Ради чего принимать бумагу, за которой не видно реального механизма? Почему эту «инструкцию» считать прогрессом?